Национально-освободительная война кубинского народа в конце XIX в. получила довольно подробное освещение в советской историографии. Однако ни в одной из вышедших работ не были использованы материалы об участии русских добровольцев в революционном движении на Кубе в 1896 г., обнаруженные в 1960 г. Б. Ф. Федотовым в Центральном государственном историческом архиве СССР в Москве ¹ .

Об этих документах была напечатана статья в "Комсомольской правде". Журналисты Ю. Зерчанинов и В. Машкин предприняли розыски родственников русских добровольцев, участвовавших в войне на Кубе 1895 - 1898 годов ² . Об этих поисках 10. Зерчанинов рассказал в очерке "В ту ночь под Монтесуэло" ³ .

Документы, извлеченные из советских архивов и Национального архива Кубы, позволяют значительно расширить и дополнить рассказ об участии русских добровольцев в освободительной войне кубинского народа в конце XIX в., устранить неизбежные на первой стадии поисков материалов неточности и фактические ошибки ⁴ .

*

В мае 1896 г. русский посол в Мадриде Д. Е. Шевич доносил в Петербург, что французское правительство потребовало от Испании, чтобы французские граждане были судимы "простым, а не чрезвычайным военным судом, когда они задержаны с оружием в руках во время восстания на испанской территории. Я сказал министру иностранных дел (Испании. - Л.Ш. ), что хотя подобную случайность едва ли можно предвидеть по отношению к русским подданным, тем не менее я должен оговорить и для них те лее льготы..." ⁵ . Но Шевич глубоко ошибался, полагая, что русские не примут участия в освободительном движении на Кубе.

Полковник И. Дилинский, направленный в 1898 г. русским генеральным штабом к испанским войскам в качестве 'наблюдателя, писал из Гаваны 29 августа 1898 г., что среди повстанцев было много иностранцев, в том числе и "несколько русских: Николай Мелентьев, Евстафий Константинович] и Петр Стрельцов- все трое очень молодые люди... Четвертый, дворянин Паненкав, остается среди инсургентов и до сих пор" ⁶ . Благодаря этому документу мы впервые узнали фамилию четвертого русского добровольца ⁷ .

Революционная война кубинского народа, начавшаяся в феврале 1895 г., вызвала широкие отклики в России. Русская периодическая печать подробно освещала ход войны, массовый героизм кубинских патриотов, осуждала террор испанских колониальных властей ⁸ . Восстание на Кубе, которое, по замечанию Жилинского, "рядом

¹ См. З. Перегудов а, Б. Федотов. Русские вместе с кубинцами. Страничка истории. "Неделя" (приложение к газете "Известия"), 1960, N 22, 24 - 30 июля, стр. 11; "Вопросы истории", 1960, N 10. стр. 149.

² См. Ю. Зерчанинов, В. Машкин. Трое русских на Кубе. "Комсомольская правда", 7 августа 1960 г.; см. также Y. Zerchaninov, V. Мashkin. Tres rusos que combatieron en Cuba en la querra del 95. "URSS". (La Habana). 1961, N 2, marzo.

³ "Юность", 1962, N 3, стр. 96 - 106.

⁴ Так, не сопоставив записки П. Стрельцова о его пребывании на Кубе в 1896 г. с кубинскими источниками, Ю. Зерчанинов назвал свой очерк "В ту ночь под Монтесуэло", хотя его следовало бы назвать "В ту ночь под Тумбас де Эсторино", так как П. Стрельцов в своих записках по ошибке назвал бой при Тумбас де Эсторино боем при Монтесуэло (см. об этом ниже).

⁵ Архив внешней политики России (АВПР), ф. Канцелярия, 1896, д. 132, л. 36 об.

⁶ Центральный государственный военно-исторический архив (ЦГВИА), ф. 401, оп. 5, 1898 г., д. 39, ч. II, л. 236. Лейтенант Д. Б. Похвиснев, направленный одновременно с И. Жилинским русским морским министерством в качестве наблюдателя на испанский флот, также сообщал из Гаваны 20 июля 1898 г. об участии русских в повстанческом движении на Кубе (см. "Исторический архив", 1961, N 3, стр. 38).

⁷ Розыски материалов о Паненкове пока не дали результатов.

⁸ См. Л. А. Шур. Русские путешественники на Кубе в XVIII-XIX вв. "Куба. Историко-этнографические очерки". М. 1961, стр. 288 - 289.

с борьбою против испанского владычества представляло собою и движение социального характера" ⁹ , не могло не привлечь революционную молодежь России.

В апреле 1896 г. трое русских юношей - Петр Платонович Стрельцов, Евстафий Иосифович Константинович и Николай Герасимович Мелентьев - выехали из России в Нью-Йорк с тем, чтобы оттуда отправиться на Кубу. Все трое воспитывались в Гатчинском сиротском институте и были связаны "дружескими отношениями" ¹⁰ . Трое друзей, приехав в Нью-Йорк в мае 1896 г., тотчас же обратились к Кубинской революционной хунте в Нью-Йорке, возглавлявшейся Томасом Эстрада Пальма, и просили отправить их на Кубу. В Национальном архиве Кубы в фонде Кубинской революционной хунты в Нью-Йорке совсем недавно был обнаружен очень интересный документ.

Это страница, где аккуратным почерком Е. Константиновича записаны имена трех русских: Eustache Konstantynovich, Architect; Nicolas Coecus, le Chemieien; Peter Strelzov, Officier de l'arme Russe. Далее следует их адрес в Нью-Йорке: 158 Fulton St. По-испански написано другим почерком: "Los 3 tienen una sola dirección" ¹¹ . Этот документ подтверждает сведения из дневника Стрельцова о том, что, прибыв в Нью-Йорк в мае 1896 г., он и его товарищи сразу же вступили в контакт с кубинскими революционерами и записались добровольцами для участия в освободительной войне кубинского народа. Из этого же документа нам впервые стало известно, что Николай Мелентьев был на Кубе под фамилией "Цекус". Этот псевдоним он носил в дальнейшем, участвуя в революционной борьбе в России.

В своем дневнике П. П. Стрельцов отмечал, что хунта "согласилась на нашу просьбу не без некоторого колебания и после более близкого с нами знакомства, для чего мы поселились в кубинской семье" ¹² .

Стрельцов и его друзья познакомились в Нью-Йорке с Карлосом Ролофом, польским эмигрантом, который все свои знания и энергию отдавал делу независимости кубинского народа.

Трое друзей усиленно изучали испанский язык. В начале июля 1896 г. они были приняты в состав одной из экспедиций, подготовлявшейся кубинскими револю-

⁹ ЦГВИА, ф. 401, оп. 5, 1898 г., д. 39, ч. И, л. 236 об. Жилинский отмечал, что инсургенты "уничтожали сахарные, кофейные и другие плантации... не только испанцев, но и кубинцев и иностранцев, действуя вообще против богатых классов населения" (там же, л. 236 об., 237).

¹⁰ Центральный государственный исторический архив в Москве (ЦГИАМ), ф. ДП, 00, 1898 г., д. 648, л. 6 об.

П. П. Стрельцов, происходивший из семьи обедневших дворян, родился 1 января 1875 г. в г. Городке, Витебской губернии. В 1885 г. он был отдан в Гатчинский сиротский институт "казеннокошным воспитанником" и в апреле 1893 г. окончил шесть классов этого института. В июне 1893 г. "назначен на службу в 163 пехотный Ленко-ранско-Нашебургский полк рядовым на правах вольноопределяющегося". В октябре 1894 г. вышел в запас в чине прапорщика. Служил в Витебской казенной палате "канцелярским служителем" (ЦГИА БССР, ф. 1416, оп. 1, д. 19385, лл. 6, 8, 10, 11, 57, 81), а затем агентом службы движения на С. -Петербургской - Варшавской железной дороге. В январе 1896 г. Стрельцов приехал в Петербург и поступил счетоводом в управление Варшавской железной дороги, где и работал до отъезда в Америку (ЦГИАМ, ф. ДП, 00, 1898 г., д. 648, лл. 6, 29).

Е. И. Константинович родился 29 июня 1874 г. в семье майора пограничной стражи на о. Даго. Он рано остался сиротой и был отдан в Гатчинский сиротский институт, после окончания которого поступил в 1894 г. на архитектурное отделение Высшего художественного училища при Академии художеств. Его материальное положение было, очевидно, тяжелым, так как после перехода на второй курс он подал прошение о выдаче ему ежемесячного пособия (Центральный государственный исторический архив в Ленинграде (ЦГИАЛ, ф. 789, оп. 12, 1894 г., д. 14-И, лл. 2, 4, 5, 15, 17 - 17 об.).

Н. Г. Мелентьев, сын коллежского регистратора, родился 5 декабря 1874 г. в Петербурге (ЦГИАМ, ф. ДП, 3 д-во, 1897 г., д. 671, л. 32). После окончания Гатчинского института служил в Государственном контроле (ЦГИАМ, ф. ДП, 00, 1898 г., д. 648, л. 6).

¹¹ Archivo Nacional de Cuba. Delegación cubana en New York. 1892 - 1898, legajo 3 - 22 - 4. Автор выражает глубокую признательность директору Национального архива Кубы профессору Хулио Ле Риверенду, приславшему фотокопии документов, связанных с пребыванием на Кубе русских добровольцев.

¹² П. С[трель]цов. Два месяца на острове Куба. "Вестник Европы", 1898, N 5, стр. 131. В дальнейшем при цитировании записок Стрельцова ссылки на страницы даются в тексте.

ционерами к отправке на Кубу. Это была экспедиция под руководством полковника Рафаэля Кабрера, отправкой которой руководил генерал Эмилио Нуньес. В списке членов этой экспедиции были имена трех друзей ¹³ . Экспедиция Рафаэля Кабрера должна была встретиться на острове Navassa (к югу от Сантьяго де Куба) с другими группами повстанцев, которыми руководил генерал Карло с Ролоф ¹⁴ . Поэтому можно предположить, что русские юноши попали в состав этого отряда по рекомендации Ролофа. Экспедиция Рафаэля Кабрера вышла из Чарльстона 12 августа 1896 г. на корабле "Dauntless". Но наши друзья (как писал Стрельцов в дневнике) опоздали к месту сбора и не попали на корабль ¹⁵ .

В середине августа русские добровольцы приехали из Чарльстона в Джексонвиль и 3 сентября отплыли на Кубу на пароходе "Три друга" ¹⁶ . Во главе этой группы повстанцев стоял генерал Хуан Риус Ривера. В состав ее входили сын главнокомандующего кубинской Освободительной армией Массимо Гомеса - капитан Франсиско Гомес, капитаны Сесар Салас и Донато Сото, инженер Рамон Вильялон, несколько североамериканцев-артиллеристов (В. Грей Ли, Дж. Санти и др.) и другие повстанцы. В списке членов экспедиции Риуса Риверы значились и "Eustache Constantmovich, Nicolás Conceus, Peter Strelzew" ¹⁷ . Экспедиция генерала Риуса Риверы везла с собой около тысячи винтовок, полмиллиона патронов, две тысячи фунтов динамита, пневматическую пушку и другое снаряжение. 8 сентября пароход подошел к берегам Кубы, и началась высадка в бухте Коррьентес в провинции Пинар-дель-Рио, в месте, известном под названием Мариа де Ла Горда ¹⁸ .

Сопровождаемые отрядом, посланным Антонио Масео, члены экспедиции Риуса Риверы отправились к месту стоянки Масео. Этот первый сравнительно небольшой переход дал возможность русским добровольцам познакомиться еще ближе с героями кубинской революции. С восторгом и восхищением П. Стрельцов писал: "Они (инсургенты. - Л. Ш.) калечили босые ноги о камни; тяжелые, неуклюжие ящики натирали спины до ран. У них начинались приступы желтой лихорадки: они падали на голые камни и глухо стонали, а здоровые шагали через них и двигались все вперед и вперед, буквально неся на плечах успех освобождения своей родины. Многие во все время перехода, т. е. в течение 4 - 5 дней, почти ничего не ели... Но несмотря на это, я не слышал ни одной жалобы, ни одного упрека: так велик подъем патриотизма у инсургентов. Этот переход, эти "незаметные герои" произвели на меня самое сильное впечатление из всего, что пришлось видеть на Кубе впоследствии" (стр. 135).

18 сентября отряд генерала Риуса Риверы, в который входили трое русских, прибыл в район Рематаса, где размещался лагерь Антонио Масео ¹⁹ . Свидание с Масео произвело на Стрельцова и его товарищей глубокое впечатление. "Интеллигентная внешность Масео невольно обращала на себя внимание, - писал Стрельцов. - Это был высокий, плотный мужчина с энергичными крупными чертами лица, казавшегося смуглым скорее от загара, чем потому, что обладатель его был мулат. Несмотря на морщины и небольшую проседь, Масео смотрел гораздо моложе своих 48 лет. В разговоре все его лицо как-то улыбалось и светилось чисто кубинским добродушием. В отличие от некоторых своих приближенных, он относился ко всем, как равный к рав-

¹³ Archivo Nacional de Cuba. Delegación cubana en New York. 1892 - 1898, legajo 3 - 22 - 4.

¹⁴ J. Carillo Morales. Expediciones cubanas. Vol. I. La Habana. 1930, p. 61.

¹⁵ Рафаэль Кабрера в письме Эстрада Пальма в Нью-Йорк 14 августа 1896 г. выразил сожаление, что трое русских добровольцев не попали вовремя на корабль и называл их "великолепными людьми" ("La Revolución del 95, segun la correspondencia de la Delegacion Cubana en New York". Vol. V. La Habana. 1937, p. 223).

¹⁶ J. Miró. Cuba. Crónicas de la guerra. La Habana. 1943, p. 89. В некоторых источниках указывается другая дата выхода этой экспедиции на Кубу - 31 августа ("Historia de la nación cubana". Т. VI. La Habana. 1952, p. 315). П. Стрельцов в своих записках отметил, что экспедиция вышла в море 3 сентября 1896 года.

¹⁷ J. Carilo Morales. Op. cit., p. 69.

¹⁸ "Historia de la nación cubana". T. VI, p. 315; M. Varona Guerrere. La guerra de independencia de Cuba. 1895 - 1898. Vol. II. La Habana. 1946, p. 1308; J. Miró. Op. cit., p. 89 - 90.

¹⁹ См. воспоминания начальника штаба А. Масео - Хосе Миро Архентера Хроника войны" (J. Miró. Op. cit., p. 90).

ному, и никогда не возвышал голоса. Такое отношение создало ему популярность среди кубинцев, характерно выразившуюся в том факте, что большинство восстававших негров присоединилось именно к его отряду. Если бы он дождался того времени, когда Куба будет свободна, то ему пришлось бы выступить вторым Спартаком. Даже в костюме Масео избегал всяких отличий и ограничился только кубинской кокардой, до неузнаваемости полинявшей от солнца и непогоды. Я ни разу не слышал от инсургентов дурного отзыва о Масео: все рассказывали чудеса о его храбрости, находчивости, и как-то не верилось, чтобы такой здоровый на вид человек был ранен 24 раза... Масео принял нас очень любезно и, между прочим, сказал, что ему очень приятно видеть у себя людей такой далекой и великой нации, как Россия. Каждый свежий иностранец, заметил он, дает мне новую надежду на скорое освобождение нашей несчастной родины, так как с симпатиями всего мира мы не проиграем" (стр. 138). Стрельцов и его товарищи сразу поняли, "как много должны быть обязаны инсургенты своим успехом этому добродушному и простому на вид мулату" (стр. 138 - 139).

Русские добровольцы лопали в армию Антонио Масео, которая сравнительно недавно проделала "кампанию вторжения" одну из самых ярких и славных страниц в истории кубинского освободительного движения. Кубинская освободительная армия за три месяца (с 22 октября 1895 г. по 22 января 1896 г.) прошла с боями весь остров - от Барагуа в провинции Орьенте на востоке Кубы до Мантуа на западе в провинции Пинар-дель-Рио, проделав путь в 1 700 километров. "Кампания вторжения сыграла решающую роль в освободительной войне 1895 - 1898 годов. Охватив всю территорию острова и подняв на борьбу западные провинции Кубы, бывшие оплотом испанского господства, она содействовала тому, что борьба приняла широкий общенациональный характер" ²⁰ .

Чтобы запереть войска Масео в крайней западной провинции Кубы Пинар-дель-Рио, по приказанию испанского генерал-губернатора Кубы Вейлера на западе острова от Мариель до Махана была сооружена в 1896 г. "троча" - серия фортов, связанных между собой траншеями, а также возведен ряд укреплений. "Троча" Вейлера, упираясь своими фланговыми фортами в море, перерезала остров в самой узкой его части и заняла в длину 24 мили. "На таком небольшом пространстве, - отмечал Стрельцов, - было сосредоточено 60-ти-тысячное войско с целью воспрепятствовать 4-х-тысячному отряду Масео выбраться обратно из этой бесплодной провинции" (стр. 137). "Генерал Вейлер принял на себя личное руководительство военными действиями в провинции Pinar del Rio, направленными против Масео...", - писал в своем донесении русский посол в Мадриде в октябре 1896 года ²¹ .

После прибытия экспедиции генерала Риуса Ривера, привезшей много оружия и боеприпасов, Антонио Масео решил направиться на восток, перейти "трочу" Вейлера и выйти на соединение с войсками М. Гомеса в провинции Гавана. План Масео состоял в том, чтобы пройти с боями провинции Гавана и Матансас и тем самым доказать лживость утверждений Вейлера об окончательном "усмирении" этих двух провинций.

Для этого Масео нужно было из района Рематаса (к северо-западу от города Пинар-дель-Рио) пройти мимо испанских фортов Мантуа, Арройос, Димас и перейти укрепленную линию, протянувшуюся от Виньялес до Леванте. Эта "троча", правда, не столь известная, как "троча" Мариель-Махана, представляла собой все же серьезное военное сооружение. Здесь базировалось несколько испанских колонн (не менее бригады), действовавших против войск повстанцев в этой части провинции Пинар-дель-Рио. Поэтому переход "трочи" повстанческой армией был невозможен без кровопролитных боев ²² .

С первых же дней похода на восток начались стычки с испанскими войсками. В боях при Монтесуэло и Тумбас де Эсторино участвовали Стрельцов и его товарищи, ставшие, по всей вероятности, артиллеристами.

Бой при Монтесуэло начался рано утром 24 сентября. Масео направил против

²⁰ А. М. Зорина. Из героического прошлого кубинского народа. М. 1961, стр. 195.

²¹ АВПР, ф. II департамент, 1 - 5, р. III, 1896 г., д. 1/5, л. 52 об.

²² J. Miró. Op. cit., р. 91; "Historia de la nación cubana". Т. VI, p. 240; M. Piedra-Martel. Campanas de Maceo en la ultima Guerra de Independencia. La Habana. 1946, p. 199.

испанцев отряд под командованием подполковника Педро Дельгадо, а артиллеристам приказал открыть огонь по холму, занятому испанцами ²³ . П. Стрельцов так описал начало этого боя: "У орудия столпилось много народа в ожидании пробы своей первой и единственной пушки. Наугад выбрали цель, приблизительно определили дистанцию, и первый пушечный выстрел гулко раздался в воздухе... За ним последовал второй... Обе стороны прекратили на время стрельбу, как будто для того, чтобы оценить достоинства и недостатки орудия. Инсургенты остались им очень довольны, но для испанцев это была очень неприятная неожиданность: еще два-три таких орудия у инсургентов, и неприступность бревенчатых, с черепичными крышами фортов будет более чем сомнительна" (стр. 140).

На рассвете перестрелка возобновилась. Позиции кубинцев были расположены очень близко от позиций испанских войск. Завязался ожесточенный бой. Под прикрытием артиллерийского и ружейного огня испанцы наступали на правый фланг Масео. Инсургенты были вынуждены отойти и занять новую позицию. Но испанские войска, понеся большие потери, тоже отошли на соседние холмы. "Бой у Монтесуэло, названный испанцами боем у Хагуа, причинил нам серьезные потери, - отмечал в своей книге Хосе Миро. - Выбыло из строя 68 человек - пятая часть из принимавших участие в бою" ²⁴ .

После боя при Монтесуэло Масео, не желая задерживаться в этом районе, направился в Наранхаль и Руби, где к его войскам присоединился отряд генерала Педро Диаса. Стрельцов отметил в своем дневнике: "Чем дальше мы подвигались к востоку, тем местность становилась оживленнее и не столь разоренною войной. Зато и испанские форты попадались чаще. Каждый лишний день, пробытый инсургентами на одном и том же месте, грозил окончиться схваткой с испанцами. Масео нигде не засиживался более суток, стараясь сберечь свои силы до того рокового момента, когда придется пробиваться через "трочу". Для ночлега обыкновенно выбиралось ущелье или долина, защищенная от нечаянного нападения горами или лесом" (стр. 142).

26 сентября Масео подошел к Тумбас де Эсторино - району, расположенному в Сьерре де лос Органос между Фрасиско и Махана. На следующий день передовые части повстанцев вступили в бой с испанцами, которые пытались воспрепятствовать продвижению Масео в горный район Леванте. Одновременно завязался бой в районе Махана, в котором участвовал сам Масео. Дело дошло до рукопашной схватки, испанцы были вынуждены отступить ²⁵ .

П. Стрельцов записал в своем дневнике ²⁶ : "Утром выступил авангард инсургентов, а после полудня начали двигаться главные силы. Вдруг впереди раздался ружейный залп, повторенный на несколько ладов горным эхом. За ним - другой, третий... Инсургенты быстро заняли позицию, и началась перестрелка. Несколько офицеров из штаба Масео поскакало разыскивать позицию для орудия. Пришлось взбираться на высокую гору. Стволы свалившихся деревьев так затрудняли движение, что прошло около часу, пока мы добрались до вершины горы. Над головами завизжали пули. От стрелковой цепи нас отделял сосновый лес, которым порос склон горы и часть долины. Вдали желтела дорога, занятая испанцами. Треск выстрелов то ослабевал и прекращался, то возобновлялся с новой силой" (стр. 144).

Во время этих боев 14 повстанцев было убито и 47 ранено ²⁷ . Одним из раненых был русский доброволец Е. И. Константинович ²⁸ .

На следующий день Масео повел свои войска по горным тропам к Франсиско,

²³ J. Miró. Op. cit., pp. 92 - 93; М. Piedra-Martel. Op. cit., pp. 199 - 201.

²⁴ J. Miró. Op. cit., p. 95. П. Стрельцов в своем дневнике записал, что было убито и ранено 45 человек (стр. 142).

²⁵ J. Miró. Op. cit., p. 97 - 98; M. Piedгa-Martel. Mis primeros treinta anos. Memorias. La Habana. 1945, p. 261.

²⁶ П. Стрельцов бой при Тумбас де Эсторино ошибочно назвал боем при Монтесуэло.

²⁷ J. Miró. Op. cit., pp. 98, 100.

²⁸ П. Стрельцов в своем дневнике не называет его имени. Но сам Константинович писал в феврале 1897 г. (уже после возвращения с Кубы в Нью-Йорк) в официальном заявлении в Академию художеств, что он вынужден задержаться в Америке "вследствие серьезного повреждения ноги, случившегося в сентябре" (ЦГИАЛ, ф. 789, он. 12, 1894 г., д. 14-И, л. 54).

чтобы там дать отдых повстанцам, особенно тем, кто нес на своих плечах боеприпасы и снаряжение, привезенные экспедицией на пароходе "Три друга" ²⁹ . "От беспрерывных дождей почва размякла, так что подвигаться вперед пришлось очень медленно, - записал П. Стрельцов. - Неподкованные лошади спотыкались и калечили ноги. К тому же местность оказалась гористою: не успеешь взобраться на одну гору, а за ней виднеется другая, еще выше и круче. Перед оврагами движение всего отряда приостанавливалось: люди и лошади скатывались вниз, образуя там грязно-желтую мокрою кучу. Другую сторону оврага брали приступом - на четвереньках. Орудие, спускали на веревках или переносили по частям. Встретиться с испанцами не опасались: они по таким тропинкам не ходят. Под вечер мы добрались до префектуры Франциско" (стр. 146).

Во Франсиско солдаты Масео отдыхали 29 и 30 сентября. Тяжелораненые и больные повстанцы, которые не могли идти дальше, были оставлены здесь на попечение местных крестьян ³⁰ . Во Франсиско остались и трое русских. Е. Константинович был ранен, а Н. Мелентьев "заболел сразу двумя болезнями - лихорадкой и дизентерией, - записал в дневнике П. Стрельцов. - Достать лошадей было невозможно, так как в них ощущался большой недостаток. Я остался вместе с ними в ожидании их выздоровления" (стр. 146).

Стрельцов, Константинович и Мелентьев прожили во Франсиско около двух недель. "Мы поселились в префектуре, переполненной ранеными, больными и даже совершенно здоровыми людьми, которые прикомандировывались сюда для пропитания" (стр. 148). Врачей не было, и один из русских (очевидно, сам Стрельцов) делал перевязки раненым и ухаживал за больными. "Хотелось возможно скорее выбраться из этой трущобы к Масео..." (стр. 151). Но в середине октября трое русских попали в руки испанцев и были под конвоем отправлены в город Пинар-дель-Рио, а оттуда в Гавану, в распоряжение генерал-капитана Велера. В Гаване русских добровольцев поместили в крепость Морро, где "почти все заключенные сидели или по подозрению, или за сочувствие (к повстанцам. - Л. Ш.), - отметил в дневнике Стрельцов. - ...Во все время нашего пребывания в крепости они (заключенные. - Л. Ш.) относились к нам очень внимательно" (стр. 164). Гаванские газеты в конце октября 1896 г. писали о русских добровольцах, попавших в плен.

1 ноября испанские власти сообщили русскому внештатному консулу в Гаване Трюфену ³¹ о трех русских, сражавшихся в армии повстанцев ³² . Через несколько дней Стрельцов и его товарищи были переданы в распоряжение консула, который 5 ноября отправил их на американском пароходе в Нью-Йорк, снабдив одеждой и деньгами на проезд, так как они "явились в консульство не только без всяких денежных средств, но и в совершенно оборванном виде" ³³ .

В Нью-Йорке Стрельцов, Константинович и Мелентьев "были задержаны в карантине, по окончании коего эмиграционное бюро отказалось пропустить их, так как у них не было установленного количества денег, потребных при высадке эмигрантов". Трое друзей обратились не в русское генеральное консульство в Нью-Йорке, а к революционерам-эмигрантам, которые "поручились за них и таким образом доставили им возможность высадиться в Нью-Йорке". Участие Стрельцова и его товарищей в повстанческом движении на Кубе и их связи с русскими эмигрантами в США обратили на них внимание русского генерального консула в Нью-Йорке А. Е. Оларовского, направившего 13 ноября 1896 г. специальное письмо в Петербург, в департамент полиции, в котором сообщалось, что Стрельцов, Константинович и Мелентьев "в настоящее

²⁹ J. Miró. Op. cit., p. 100.

³⁰ Ibid.

³¹ Франсуа дю Репер де Трюфен - русский внештатный консул в Гаване. По словам П. Сипягина, русского генерального консула в Барселоне, он писал "ценные донесения политического характера" о положении на Кубе (АВПР, ф. II департамент, 1 - 5, р. III, 1896 г., д. 1/5, л. 25). В 1898 г. Трюфен оказал содействие русским наблюдателям при испанской армии и флоте полковнику Жилинскому и лейтенанту Похвисневу, причем Шевич счел нужным представить Трюфена к награждению орденом (АВПР, ф. Департамента личного состава и хозяйственных дел, оп. 749/1, 1898 г. д. 1258, лл. 131 - 132).

³² ЦГИАМ, ф. ДП, 00, 1898 г., д. 648, л. 9.

³³ Там же, лл. 11, 12 об.

время находятся в кругу наших революционеров, и я установил за ними надзор через Любина" ³⁴ . К донесению Оларовского была приложена копия письма Трюфена, а также два донесения Любина, который с этого момента внимательно следил за тремя юношами ³⁵ .

Так, 23 ноября Любин доносил Оларовскому, что Стрельцов, Константинович и Мелентьев "попали в руки здешних социалистов" ³⁶ . А в конце декабря Стрельцов "читал лекцию в зале Валгала о революционном движении в Кубе... Сбор с лекции был в пользу Константиновича, Мелентьева и Стрельцова" ³⁷ . Мы не располагаем другими материалами о лекции Стрельцова, кроме этой краткой записи полицейского осведомителя. Но, судя по тому, что один из выступавших после Стрельцова, по записи Любина, "советовал молодым людям из России защищать Россию, а не Кубу", можно предположить, что Стрельцов не только рассказывал о своих впечатлениях от революционного острова, но и призывал русских эмигрантов оказать помощь кубинскому народу в борьбе за национальное освобождение. Трое молодых людей, сообщал Любин, присутствовали на собраниях различных групп русских эмигрантов в Нью-Йорке, участвовали в дискуссиях в "Русском социал-демократическом обществе", в котором как раз в это время один из выступавших утверждал, что "только от исхода социальной революции, в какой бы стране она ни совершилась, зависит и освобождение России" ³⁸ .

Участие в революционной борьбе на Кубе не пропало для русских добровольцев даром. Они в той или иной степени боролись против царского самодержавия в рядах русского революционного движения.

Е. И. Константинович после возвращения в 1898 г. на родину окончил в 1907 г. Высшее художественное училище при Академии художеств и стал архитектором ³⁹ . Он участвовал в революции 1905 - 1907 годов. В полицейском "деле" значилось, что в 1896 г. Константинович "во время нахождения на острове Кубе принимал участие в происходившем там мятеже..." ⁴⁰ . Н. Г. Мелентьев после возвращения в 1897 г. на родину сразу же установил связи с социал-демократами и стал профессиональным революционерам. Еще в Нью-Йорке полицейский осведомитель Любин отмечал, что Н. Г. Мелентьев "более своих товарищей имеет для революционеров значение" ⁴¹ . В 1897 г. Н. Г. Мелентьев был "привлечен к дознанию при С. -Петербургском губернском жандармском управлении по делу преступного сообщества "Союз борьбы за освобождение рабочего класса..." ⁴² . В августе того же года его арестовали по делу о тайной типографии в Новгороде. Н. Г. Мелентьев был "изобличен в хранении революционных изданий" и после предварительного заключения выслан в 1898 г. под гласный надзор полиции в Тамбов ⁴³ . Интересно заметить, что в "Справке" о Н. Г. Мелентьеве, составленной в департаменте полиции, отмечалось, что "в 1896 г. он был выслан с острова Кубы за участие в революционном восстании против испанского правительства" ⁴⁴ . В январе 1900 г. Мелентьев был вновь арестован по делу "Тамбовского социал-демократического кружка" и тайной типографии в Тамбове и выслан в Вятскую губернию на три года. Он обвинялся в том, что "принимал участие в хранении и сокрытии... типографского станка и его принадлежностей" ⁴⁵ .

П. П. Стрельцов после возвращения на родину в 1897 г. поселился в г. Городке, Витебской губернии, а через некоторое время переехал в Витебск. С начала 1898 г.

³⁴ Там же, л. 1.

³⁵ Там же, лл. 3, 4, 4 об.

³⁶ Там же, л. 4.

³⁷ Там же, ф. ДП, 3 дел-во, 1897 г., д. 671, л. 3 об.

³⁸ Там же, ф. ДП, 00, 1898 г., д. 648, л. 4 об.

³³ См. С. Н. Кондаков. Юбилейный справочник императорской Академии художеств. 1764 - 1914. Ч. 2. (Биографическая). СПБ. 1914, стр. 344; ЦГИАЛ, ф. 789, оп. 12, 1894 г., д. 14-И.

⁴⁰ ЦГИАМ, ф. ДП, 00, 1913 г., д. 9, ч. 1 об, 3 гр., л. 167 - 167 об.

⁴¹ Там же, ф. ДП 3 дел-во, 1897 г., д. 671, л. 4.

⁴² Там же, л. 48.

⁴³ Там же, лл. 11, 13, 15 об, 16.

⁴⁴ Там же, л. 15 об.

⁴⁵ Там же, лл. 26, 41 об, 42.

он работал репортером в газете "Витебские губернские ведомости" ⁴⁶ , в 1901 г. стал помощником редактора газеты, а в 1906 г. исполнял обязанности редактора и заведовал губернской типографией ⁴⁷ .

Стрельцов, как и его товарищи, нашел свой путь к революции. В декабре 1906 г., вероятно, в связи с участием в революционном движении, П. П. Стрельцов был отстранен от должности редактора "Витебских губернских ведомостей", а в феврале 1907 г. был вынужден подать в отставку ⁴⁸ . В марте - апреле 1907 г. II. П. Стрельцов находился под негласным надзором полиции за принадлежность к социал-демократической рабочей партии ⁴⁹ .

После возвращения в Россию П. П. Стрельцов много работал над своими записками о поездке на Кубу, первую часть которых он отправил в редакцию "Вестника Европы" еще из Нью-Йорка в конце февраля - начале марта 1897 года ⁵⁰ .

В сентябре 1897 г. П. П. Стрельцов послал М. М. Стасюлевичу - издателю и редактору "Вестника Европы" - вторую часть своих записок ⁵¹ , которые были опубликованы в майской книге "Вестника Европы" за 1898 г. под названием "Два месяца на острове Кубе". Записки Стрельцова были подписаны "П. С-ов" ⁵² . До самого последнего времени они почти не использовались советскими исследователями. Эта работа представляет собой чрезвычайно ценный источник по истории национально-освободительного движения кубинского народа в конце XIX века. Однако у исследователей не было уверенности в достоверности записок, так как П. Стрельцов максимально "зашифровал" свой дневник, стремясь скрыть от царских властей участие русских добровольцев в вооруженной борьбе кубинского народа. Сравнивая записки П. П. Стрельцова, написанные, вероятно, на основе его дневника, с кубинскими источниками - воспоминаниями Хосе Миро Архентера, записками адъютанта Масео Мануэля Пьедра-Мартеля и другими, мы убедились в том, что статья Стрельцова достоверна ⁵³ .

Материалы об участии русских добровольцев в национально-освободительной войне 1895 - 1898 гг. - свидетельство глубокого внимания и дружеского сочувствия передовых кругов России к революционной борьбе на далеком острове Карибского моря.

Л. А. Шур

⁴⁶ ЦГИА БССР, ф. 1416, оп. 1, д. 19385, лл. 1 - 3; см. также В. Похвалов, А. Людина. Русские на Кубе. "Могилевская правда", 11 сентября 1960 года.

⁴⁷ ЦГИА БССР, ф. 1416, оп. 1, д. 19385, л. 81 об.

⁴⁸ Там же, лл. 64, 69, 70, 81 об, 82.

⁴⁹ ЦГИАМ, ф. ДП, 00, 1907 г., д. 9, ч. 7, л. 61.

⁵⁰ Рукопись была получена редакцией 20 марта 1897 г. (Рукописный отдел Института русской литературы (ИРЛИ) (Пушкинский дом) АН СССР, ф. 293, оп. 3, д. 6, л. 33).

⁵¹ См. там же, л. 43 об.

⁵² Авторство П. П. Стрельцова установлено на основании "Каталога рукописей, поступивших в редакцию "Вестника Европы" (1896 - 1899)", хранящегося в Рукописном отделе ИРЛИ (ф. 293, оп. 3, д. 6, лл. 33, 43 об.), а также "Книги выдачи гонорара по журналу "Вестник Европы" (там же, д. II, л. 65).

⁵³ Кроме записок о пребывании на Кубе, помещенных в "Вестнике Европы", П. Стрельцов написал большую статью "Остров Куба", которая была опубликована в трех номерах "Витебских губернских ведомостей" (1898, 25 апреля, N 49, стр. 5 - 6; 28 апреля, N 50, стр. 5 - 6; 30 апреля, N 51, стр. 7) за подписью "Sinus". Авторство Стрельцова установлено по текстуальным совпадениям с его статьей в "Вестнике Европы", а также по отдельным деталям, указывающим на пребывание автора на острове Куба.