ВОСПОМИНАНИЯ О В. И. ЛЕНИНЕ

Мемуары, воспоминания, истории жизни, биографии замечательных людей.

NEW МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ


МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ВОСПОМИНАНИЯ О В. И. ЛЕНИНЕ. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2016-01-11
Источник: Вопросы истории, № 4, Апрель 1955, C. 37-48

I

 

Приближение революции в России, раскольнические действия меньшевиков и необходимость в связи с этим созыва нового, третьего съезда партии - все это настойчиво требовало организации газеты, которая сплачивала бы и направляла деятельность русских революционных социал-демократов, группировавшихся вокруг В. И. Ленина. Таким печатным большевистским органом явилась газета "Вперед", первый номер которой вышел в Женеве 4 января 1905 г. (по ст. стилю - 22 декабря 1904 г.).

 

Организация газеты была связана со значительными материальными трудностями. Необходимы были и литературные силы. Чтобы газета могла выходить регулярно, следовало установить постоянные связи с местными большевистскими комитетами, наладить нелегальную доставку газеты в Россию. У меня был опыт организации большевистского издательства, работавшего в 1904 г., и мне была поручена организационно-техническая сторона дела. Заручившись кредитом на бумагу, переговорив с владельцем типографии и условившись с ним печатать газету на ротационной машине (ранее мы у него печатали наши брошюры), составив смету, продумав способы распространения газеты, я направился к Владимиру Ильичу. Намеченное к распространению количество я уменьшил на одну треть, чтобы не преувеличить цифры дохода от газеты. Я передал В. И. Ленину листок, на котором были кратко изложены все соображения и цифры.

 

Владимир Ильич проверил все данные, подсчитал итоги и сказал: "Верно. А то у нас, бывает, по описке нолик лишний поставят, а потом и ахают". В заключение беседы он спросил: "Вы можете лично мне сказать, что здесь нет преувеличения?" - и испытующим взглядом посмотрел на меня. "Могу, - ответил я. - Все эти цифры уменьшены на треть". После того как я показал официальное письмо бумажной конторы и типографии и В. И. Ленин удостоверился, что бумагу можно брать хоть сейчас, а из типографии имеется повторный запрос, когда поступит материал в печать, он спросил:

 

- На чье имя кредит?

 

- На мое, - ответил я.

 

- Ну вот и влетите. Мы вас в два месяца съедим, платить будет нечем, потащат вас в суд, опишут и... в тюрьму.

 

Я рассмеялся и сказал, что это не так все страшно, что у нас есть запасной капитал, что вот Михаил Степанович Ольминский предлагает свои золотые часы с золотой цепочкой в заклад на организацию газеты... Одним словом, справимся.

 

- Нет, нет, так нельзя... Нужно всем участвовать, застраховать вас на всякий случай.

 

Условились, что через три дня у меня на квартире мы созовем собрание наших литераторов и практиков; тут же составили список членов собрания. В него вошли В. И. Ленин, Н. К. Крупская, М. С. Ольминский, В. В. Боровский, М. Н. Лядов, П. Н. Лепешинский, Ф. Ф. Ильин, П. А. Красиков, В. Д. Бонч-Бруевич, В. - М. Величкина, С. И. Гусев,

 
стр. 37

 

Н. И. Шахов, Л. А. Фотиева, Л. Громозова, Л. Кручинина и еще некоторые товарищи, жившие в то время в Женеве.

 

Текст извещения по поводу выпуска газеты, составленный мной, был экстренно набран и отпечатан на цветной альбомной бумаге в нескольких стах экземплярах. В нем говорилось о времени выхода газеты, ее периодичности, условиях подписки и пр. Собрание состоялось в конце ноября 1904 г. и было в высшей степени оживленное, радостное. Была избрана редакция: ответственный редактор - В. И. Ленин, редакторы отделов - М. С. Ольминский, А. А. Богданов, В. В. Боровский. Собрание решило также пригласить к участию в газете А. В. Луначарского (он находился в то время в Париже и собирался в Женеву) и поручило ему написать принципиальное заявление от редакции "Вперед", которое должно было выйти до рассылки первого номера.

 

Собрание закончилось дружным пением революционных песен. Владимир Ильич участвовал в общем хоре и пел с большим воодушевлением.

 

Когда за полночь все стали расходиться, я и мои товарищи, жившие в доме, где происходило собрание, тоже стали одеваться.

 

- А вы куда? - спросил Владимир Ильич.

 

Я отворил дверь в соседнюю комнату и показал на груды уже запечатанных в виде бандеролей извещений от экспедиции о газете "Вперед", которые сейчас же будут опущены в почтовые ящики, чтобы с первой утренней почтой разлететься по свету. Мы захватили каждый по охапке объявлений. Владимир Ильич взялся нам помогать и сказал, что часть бандеролей опустит у себя в квартале (он жил довольно далеко от нашего центра, подальше от любопытных глаз).

 

На другой день русская, польская, украинская, армянская, латышская эмиграция всех партий и направлений узнала о том, что большевики начинают выпускать газету. К полудню среди эмигрантов только и было разговоров, что об издании газеты "Вперед". Тотчас же распространились легенды о громадных суммах, полученных нами на издание газеты. Один из видных меньшевиков, встретив меня на улице, задал вопрос: "Правда, что вы получили двести тысяч франков на издание газеты?". "Немного меньше", - ответил я, и он понесся от меня, трубя повсюду об издании большевистской газеты, этой большой неприятности для него и его друзей. А у нас на самом деле не было наличных денег даже на одну страницу газеты; мы пустились в плавание, будучи уверены, что рабочие России нас поддержат. И рабочий класс действительно поддержал большевиков.

 

Через несколько дней мы стали получать со всех сторон из европейских городов запросы от наших групп на газету. Нам присылали приветствия, собранные деньги, предлагали содействие. Стали поступать также корреспонденции, сообщения. Всех вновь приезжавших из России рабочих усаживали за писание статей и заметок о рабочем движении, о рабочей жизни. Таким образом редакция получала свежий политический материал. Дело закипело.

 

Одновременно с организацией первой большевистской газеты "Вперед" Ленин уделял много сил подготовке III съезда партии. Ряд наших товарищей был нелегально направлен в Россию для агитации за съезд и проведение выборов. Наше "паспортное бюро" работало хорошо, и ни одного провала не было. Владимир Ильич проводил с каждым отправляемым обстоятельную беседу, объяснял, что ему поручается, как себя держать. Надежда Константиновна давала явки, пароли, шифры для переписки.

 

В конце декабря 1904 г. я по предложению В. И. Ленина стал собираться в Россию, чтобы на месте проверить работу по подготовке съезда, организовать высылку статей и корреспонденции для газеты, позаботиться о сборе средств. В Россию я выехал в начале января, а в Женеву воз-

 
стр. 38

 

вратился в конце мая, спустя пять месяцев с лишним. После съезда партийная работа значительно оживилась. Немалое число депутатов проездом из Лондона посетило Женеву. Я выдавал делегатам паспорта, явки для переправы через границу и т. п. Вскоре мы получили сведения, что товарищи благополучно прибыли на свои места: "граница" наша работала великолепно, о чем хорошо заботились наш старый конспиратор "Папаша" - М. М. Литвинов, прекрасно организовавший переправу через границу.

 

Во время нелегальной поездки в Россию я прислал для редакции "Вперед" 67 корреспонденции, писем и сообщений (не считая других документов). В. И. Ленин и другие товарищи пожелали услышать мои впечатления о России. Они до мельчайших подробностей расспрашивали меня обо всем виденном и особенно о работе наших комитетов, о жизни рабочих, о политических настроениях, об отношении к меньшевикам. С особым интересом расспрашивал В. И. Ленин о моем свидании с А. М. Горьким в Ялте и остался очень доволен нашей договоренностью устроить новое издательство при партии, в котором печатались бы произведения А. М. Горького и других писателей. Известная часть прибыли этого нового издательства должна была поступать в партийную кассу.

 

Вскоре новое издательство "Демос" было создано. Оно стало выпускать произведения Горького, Скитальца, Чирикова, Куприна и других. Представителем А. М. Горького в издательстве был П. П. Ладыжников. В организационную группу входили я и Е. Д. Стасова. Издательство выпустило пьесу А. М. Горького "Дети солнца", его же сатирическую брошюру "Писатель, который зазнался", рассказ Скитальца "Полевой суд". Готовились к печати и некоторые другие произведения писателей группы "Знание", большей частью запрещенные царской цензурой. Книги мы печатали в типографии немецкого социал-демократического издательства Дитца, имевшей русский шрифт (в Штутгарте в том же издательстве вышла в 1902 г. знаменитая работа В. И. Ленина "Что делать?"). Деятельность издательства "Демос" была приостановлена в начале ноября 1905 г., когда почти все мы уехали в Россию.

 

После III партийного съезда Владимир Ильич чувствовал себя особенно радостно. Из России приходили волнующие вести о развертывавшейся революции. Приезжавшие товарищи привозили сведения о работе наших организаций в массах, об общем подъеме революционной энергии рабочего класса, о возбуждении среди крестьян, о начавшихся вспышках протеста на сборных военных пунктах против русско-японской войны, о политических протестах всех слоев населения против царского строя. Каждый день можно было ожидать новых политических событий.

 

Летом 1905 г. вспыхнуло восстание на броненосце "Потемкин". Это известие молниеносно разнеслось по всему миру. Броненосец " Потемкин" поднял красный флаг революции. Владимир Ильич считал, что отсутствие единого и твердого революционного руководства восстанием может плохо отразиться на действиях восставших матросов. Он решил немедленно направить в Одессу опытного и решительного большевика, который взял бы руководство восстанием в свои руки и действовал бы смотря по обстоятельствам. Выбор Ленина пал на М. И. Васильева (Южина). Получив советы и указания Ленина, он нелегально отправился в Одессу.

 

Владимир Ильич принимал восстание на "Потемкине" близко к сердцу. Он говорил, что это - начало конца царизма, так как впервые крупная воинская часть открыто перешла на сторону народа. "Расстрелы войсками бастующих масс сильно уменьшатся, - говорил Владимир Ильич. - Начальство будет все больше терять уверенность в верности

 
стр. 39

 

своих войск". Когда мы у него спрашивали, чем, думает он, кончится это восстание матросов, он отвечал: "Не видно, чтобы здесь действовала сплоченная флотская социал-демократическая организация... Меньшевики, бундовцы, эсеры и анархисты, имеющиеся там, способны только на революционные фразы и всегда очень бестолковы в организации масс. Боюсь, что и среди матросов из-за этого начнется раскол. Васильев может опоздать, да и одному ему будет трудненько... Но в общем и целом, конечно, это восстание, как пример действия большой военной массы, весьма полезно. Сведения о нем разнесутся повсюду, и оно будет иметь колоссальное агитационное значение". Владимир Ильич говорил, что "Потемкину", вероятно, придется уйти в какой-либо иностранный порт и там разоружиться. Как известно, так оно и произошло. Васильев благополучно прибыл в Одессу, но поздно. Он проник на броненосец и вместе со всей матросской массой отправился в Румынию, в порт Констанцу.

 

Вскоре в Женеву прибыли Васильев и некоторые матросы - руководители восстания. Владимир Ильич проводил с ними много времени. Он подбадривал матросов, говорил им, что революция в России берет верх и они скоро вернутся к своим семьям. Так как матросы были совершенно без денег, то наш революционный "Красный Крест" снабжал их средствами по мере возможности.

 

В октябре грянула всеобщая политическая забастовка, охватившая всю Россию. В Женеве произошли революционные демонстрации всех русских эмигрантов и студентов, к которым присоединились славянские колонии. Возбуждение было сильнейшее. В эти же дни в Швейцарии появились эмигранты нового типа. То были помещики, бежавшие из России за границу от крестьянских восстаний. Эти белые эмигранты с ужасом взирали на демонстрации в Женеве и старались найти себе убежище подальше от наших демократических кварталов.

 

Вскоре после того, как из России пришло известие о манифесте 17 октября, Владимир Ильич, зайдя ко мне, сообщил, что на днях хочет уехать в Петербург. Хотя манифест объявлял о "даровании свобод", но Владимир Ильич собирался в Россию нелегально, с паспортом, по которому он ранее жил в Лондоне. Незадолго до его отъезда мы, работники газеты, собрались у Владимира Ильича, и он дал нам нужные распоряжения. Предстояло выпустить еще несколько номеров "Пролетария", заменившего после III съезда РСДРП газету "Вперед". Они должны были выйти под редакцией В. В. Воровского. Владимир Ильич просил чемоданы и корзины с его книгами и прочими вещами направить через транспортную контору его сестре А. И. Елизаровой в Петербург. Уезжая, он сказал мне: "Типографию сверните, но не ликвидируйте, а оставьте на хранение у кого-либо из верных товарищей, кто останется здесь". Мы так и сделали.

 

В 1908 г. наша типография вновь начала работать в Женеве и во время второй эмиграции В. И. Ленина сослужила хорошую службу большевистской партии.

 

В. Д. Бонч-Бруевич

 

II

 

Это было в середине января 1918 года. С отрядом красногвардейцев я прибыл из Саратова в Петроград. Оставив часовых у вагонов и предоставив отряду располагать временем по своему усмотрению, я отправился в Смольный, к Ленину. Идти было довольно трудно, так как всюду возвышались наметенные ветром бугры снега. Их никто, невидимому, не убирал в течение продолжительного времени.

 
стр. 40

 

Вот и Смольный. Ворота настежь. Против ворот броневик. В вестибюле красногвардейская охрана. Говорливые, оживленные, спешащие толпы рабочих, красногвардейцев, солдат, как два потока, то вливаются, то вытекают из здания. Вливаюсь в общий поток и я. Попадаю в какую-то комнату, где секретарь обещает мне устроить свидание с товарищем Лениным и куда-то уходит. Через несколько минут, вернувшись обратно, он сказал мне, что Владимир Ильич примет меня завтра, в перерыве между заседаниями съезда. В это время заседал III Всероссийский съезд Советов. Я отправился на съезд в Таврический дворец. Выдачей мандатов заведовали Аванесов и Урицкий. Прочитав выписку о том, что я избран в Учредительное собрание по большевистскому списку, Урицкий нахмурился:

 

- Как же вы это так... опоздали?

 

- Меня не пустила партийная организация вследствие сложности обстановки в Саратове. Я бы и теперь не приехал, если бы не нужда в деньгах.

 

- Полюбуйтесь на наших милых товарищей! - воскликнул Урицкий. - Тут каждого из наших считали, волновались... А они там сложности нашли... Безобразие!

 

Получив мандат, я прошел в зал заседаний. Зал и кулуары были заполнены депутатами. Я увидел среди них тех, с кем в свое время сидел в участковых тюрьмах и в Таганской тюрьме, находился в ссылке, работал в подполье. В ряде случаев мы, знавшие друг друга по подпольной работе, впервые называли свои настоящие фамилии и как бы знакомились во второй раз...

 

Во время речи Мартова в зале началось оживление, словно сильный ветер прошелся по вершинам деревьев таежного леса. Я стал искать причины этого оживления.

 

- Ленин! - сказал мне сидевший рядом товарищ.

 

Ильич сторонкой пробирался в президиум. Зал огласился громовым возгласом: "Да здравствует товарищ Ленин, вождь мировой революции!" Ораторов почти перестали слушать. Чувствовалось, что и друзья и враги с напряжением ждали выступления В. И. Ленина.

 

- Слово принадлежит товарищу Ленину!

 

Подавляющее большинство съезда встает. Что-то грозное в том восторге, которым люди живой революционной практики приветствуют своего любимого вождя. Дыхание революции проносится по залу. Крики "Ура-а-а!" несутся со всех сторон.

 

Ильич безнадежно машет своей потертой, черного каракуля, шапкой. Но разве можно сразу прекратить это мощное выявление чувств?! Конечно, нет! Наконец зал успокаивается. Ильич получает возможность говорить. В своей простой и убедительной речи Ленин отбивает атаки меньшевиков и правых эсеров. Он снимает с их выступлений словесную мишуру и показывает их во всей неприглядности. Предательской линии правых эсеров и меньшевиков Ленин противопоставляет четкую позицию большевистской партии; широкими мазками он рисует захватывающую перспективу развития пролетарской революции. Во время речи В. И. Ленина делегаты съезда незаметно для себя придвигались все ближе и ближе к трибуне, стремясь не пропустить ни одного слова великого вождя. Какая-то необычайная близость связывала всех нас с Ильичей. Казалось, что от него к нам и от нас к нему проходят магнитные токи. Когда меньшевики или правые эсеры поднимали шум, протестуя против речи Ленина, съезд заставлял их умолкать.

 

В эти дни я был принят В. И. Лениным. Как сейчас помню длинный коридор, в глубине которого приемная председателя Совета Народных Комиссаров. Около двери ходит красногвардеец, зорко следящий за тем, чтобы без пропуска никто не проник к В. И. Ленину. У меня был пропуск. Вхожу. Небольшая комната, разделенная надвое. Простой стол с набро-

 
стр. 41

 

санными книгами, газетами, рукописями. Недоеденный кусок черного хлеба. Два кресла и два - три венских стула. У стола, кутаясь в пальто, сидел и что-то писал Ильич. В комнате было холодно.

 

После первых слов приветствия я собирался развернуть перед Лениным картину саратовских событий, чтобы показать необходимость удовлетворить наши просьбы. Но не успел я, как говорится, рта открыть, Ильич спросил меня: "Ну, как у вас? Как саратовские мужики, - они ведь у вас там злой народ!". Этим вопросом он спутал намеченный мною план беседы. Ленин спрашивал о том, много ли сожжено помещичьих имений, можно ли рассчитывать на поддержку крестьян, дадут ли они хлеба, что делают саратовские большевики для привлечения крестьянства на сторону Советской власти. Я рассказал Ленину, что за полмесяца до прихода в Саратов из Петрограда декрета "О земле" мы издали свой декрет о передаче земли крестьянам и это сказалось на результатах решений губернского крестьянского съезда. Владимир Ильич от души рассмеялся, радостно потер руки и, откинувшись на спинку стула, лукаво прищурив глаза, сказал:

 

- Это хорошо! Этим вы несомненно подорвали влияние эсеров. После ответов на вопросы В. И. Ленина я сообщил ему, что цель моего приезда - получить деньги на военные нужды. Он внимательно выслушал и предложил мне сперва поговорить в Наркомате по военным делам с Н. И. Подвойским.

 

- Идите к нему, если что не так, приходите ко мне, - сказал он. На следующий день я был в Наркомате по военным делам (он тогда помещался на Мойке). Я сказал Н. И. Подвойскому, что Саратову угрожает опасность, что в случае захвата белогвардейцами Саратова произойдет объединение контрреволюционных элементов донского, астраханского и урало-оренбургского казачества в единый контрреволюционный фронт, который может двинуться на Москву. Н. И. Подвойский соглашался, что мы правильно учитываем стратегическое положение Саратова, но в ответ на мою просьбу выдать нам 3 миллиона рублей сказал:

 

- Вы что-о-о, в уме? Нам самим отпущено на всю страну полтора десятка миллионов. А он - три миллиона! Сказал тоже!

 

- Так не дадите?

 

- Не дам, не дам! Вопрос может идти о двухстах, от силы трехстах тысячах рублей.

 

Тогда я отправился к Ильичу и сообщил ему, что отказ Н. И. Подвойского срывает дело организации вооруженных сил в центре казацкой "Вандеи".

 

- Не кипятитесь, - успокаивал меня Ильич, и тут же набросал своим тонким почерком записку. - Возьмите и скорее идите к Подвойскому. Все обойдется.

 

В записке содержалось предложение отпустить мне пять миллионов рублей. Прочитав записку, Н. И. Подвойский пришел в отчаяние, просил Ильича изменить данное им указание. Но ничего не помогло: деньги были нами получены.

 

Отпуская меня, Ильич дал два указания: прежде всего обратить самое серьезное внимание на крестьян. Организуйте бедноту, крепче свяжитесь с середняком, говорил В. И. Ленин. И второе указание: добывайте хлеб и везите его к нам, в Питер, и в Москву, не останавливайтесь ни перед чем.

 

После захвата чехословаками Самары и образования там комитета Учредительного собрания (Комуча) по всему Поволжью начались кулацкие восстания, в которых принимала участие и часть середняков. Тогда я вновь был делегирован к В. И. Ленину.

 

Владимир Ильич внимательно выслушал меня и спросил:

 

- Что же вы делаете?

 

- Решительно подавляем восстания кулаков.

 
стр. 42

 

- Так и надо. Не допускайте никаких мятежей. Малейшую вспышку немедленно приканчивайте. Бросайте все силы на ликвидацию кулацких восстаний. Иначе Советская власть погибнет.

 

Далее Владимир Ильич спросил, как идет у нас мобилизация в регулярную армию и как к ней относятся крестьяне. Я сообщил, что мобилизация подвигается более или менее успешно, но, конечно, для ее завершения надо еще много и усиленно поработать.

 

- Работайте, работайте, - сказал Ленин. - Мы только тогда станем твердо на ноги, когда у нас будет дисциплинированная армия.

 

После V Всероссийского съезда Советов я имел беседу с Владимиром Ильичей по поводу мятежа некоторых частей саратовского гарнизона, поднятого 16 мая 1918 года. Этот мятеж был одним из звеньев общего наступления контрреволюции на Советскую республику. Владимир Ильич в общих чертах был осведомлен о саратовском мятеже. Но его неправильно информировали, будто Саратов временно был захвачен врагами. На самом деле ни тогда, ни позже Саратов не находился в руках контрреволюции. Владимир Ильич с удовлетворением узнал, что мятеж в Саратове был ликвидирован собственными силами и так быстро, что отпала необходимость в помощи центра.

 

Ленин одобрил нашу тактику во время мятежа. Он очень интересовался нашими переговорами с командованием чехословацкого корпуса, организационными и агитационно-пропагандистскими мероприятиями, предпринятыми нами в связи с выступлением чехословаков. Я сообщил, что послал в Ртищево командующему чехословацкими частями телеграмму, в которой вопреки приказу Троцкого о размещении чехословаков в Саратове заявил, что если хоть один чехословацкий солдат продвинется к Саратову, заговорят наши пушки. Однако пушки у "ас тогда были только на складах и не было никого, кто умел бы из них стрелять. Ильич от души посмеялся над этим эпизодом и сказал, что мы поступили правильно, "е подчинившись приказу Троцкого о размещении чехословаков.

 

В то время остро стоял вопрос о работе в деревне. Существовавшие тогда комитеты бедноты играли большую положительную роль, способствовали расслоению деревни, обузданию кулачества и организации крестьянской бедноты, но комбеды допустили некоторые ошибки в отношении середняка, в частности в связи с взиманием чрезвычайного десятимиллиардного налога. В августе 1918 г. все губернские совдепы и продкомы получили телеграфное предписание пресечь перегибы в отношении к середнякам, помнить, что комитеты бедноты созданы для борьбы с кулаками-эксплуататорами, но что между кулаками - ничтожным меньшинством деревни - и бедняками, полупролетариями, находится слой средних крестьян, с которыми Советская власть борьбы не ведет.

 

В конце 1918 г., приехав в Москву, я поделился с Я. М. Свердловым впечатлениями о местной работе и, в частности, коснулся работы комитетов бедноты. Найдя мои наблюдения интересными, Я. М. Свердлов передал наш разговор Владимиру Ильичу, который вызвал меня к себе.

 

- Значит, середняк зол? - спросил Ильич.

 

- Да, есть... - ответил я. - Середняк сердит на то, что комбеды пугали его с кулаком, на то, что, забрав все у кулаков, ничего не дали середняку.

 

Владимир Ильич сказал, что комбеды выполнили свою роль и их надо ликвидировать. Если же у крестьянской бедноты есть тяга к объединению, пусть она организуется в хозяйственные товарищества для ведения коллективного земледелия. Нам нужно, опираясь на бедноту, привлечь на свою сторону среднее крестьянство, подчеркивал Ленин.

 

В первой половине 1919 г. я работал членом коллегии Народного комиссариата внутренних дел. Этот комиссариат ведал тогда вопросами организации Советской власти на местах.

 

В апреле 1919 г. на тульских оружейном и патронном заводах и же-

 
стр. 43

 

лезнодорожном узле произошли забастовки рабочих. Это вызвало беспокойство в Центральном Комитете партии и в Совете Народных Комиссаров. Я был направлен в Тулу для выяснения положения и принятия соответствующих мер. Обнаружилось, что, пользуясь затруднениями в снабжении города хлебом, эсеры и меньшевики подбили рабочих на забастовки. Чтобы восстановить положение на предприятиях, имевших важное оборонное значение, были произведены аресты среди меньшевиков и эсеров, спровоцировавших забастовки. В Тулу прибыли вагоны с продовольствием. Партийная организация города развернула разъяснительную работу среди рабочих. Благодаря принятым мерам забастовки прекратились, и жизнь снова вошла в нормальные берега. Когда я вернулся из Тулы, меня вызвал Владимир Ильич. Я рассказал ему, как было дело. Он мрачно выслушал и спросил:

 

- Подолгу рабочие сидели без хлеба?

 

- По нескольку дней.

 

- Наша вина, - сказал Владимир Ильич и со всей резкостью обрушился на наши недостатки.

 

Отдавая себя целиком, без остатка, делу освобождения трудящихся, делу партии, руководя действиями миллионных масс, Владимир Ильич с необычайным вниманием, с замечательной чуткостью и глубоким интересом относился к каждому трудящемуся человеку. Для него не было, невидимому, так называемых неинтересных людей. Он в каждом находил ценное. Вокруг Ленина всегда была атмосфера товарищества. Ленин никогда не подчеркивал своего превосходства. В беседе с ним забывалось, что перед тобой человек, занимающий высокий пост председателя Совета Народных Комиссаров. Мы все видели в Ленине большого человека и мудрого друга, которому можно сказать все, "до дна души", который поймет, научит, даст правильное направление твоей деятельности, вдохнет в тебя творческую энергию.

 

В. П. Антонов-Саратовский

 

III

 

С В. И. Лениным я познакомился в 1900 году. В то время я был представителем "Искры" и участвовал в организационном комитете по созыву II партийного съезда. В ноябре 1917 г., после долгого перерыва, я вновь встретился с В. И. Лениным. Я приехал тогда в Петроград с поручением от Московского городского общественного управления получить кредиты на организацию торфяного хозяйства в Московской губернии. Критическое положение с топливом в промышленности и на транспорте, в городском хозяйстве, в больницах, у самого населения вынудило нас взяться за использование этого мало известного и мало испытанного в то время вида топлива. Мне, как уже имевшему пятилетний опыт работы на торфоразработках богородской "Электропередачи", была поручена организация этого дела.

 

Получив пропуск к Ленину, в Смольном я встретил в коридоре Марию Ильиничну, и она провела меня к Владимиру Ильичу. Ленин чрезвычайно приветливо встретил меня, стал расспрашивать, где я был эти годы, чем занимался. Обрадовался, узнав, что я работал та торфоразработках и знаю это дело. Ленин сразу оценил этот вид топлива как более доступный при данных обстоятельствах, чем далекие донбасский уголь и бакинская нефть. На мой вопрос, не лучше ли меня использовать на какой-нибудь другой работе, он настоятельно убеждал меня остаться на работе по организации торфоразработок, так как я был одним из немногих советских специалистов в этой области.

 
стр. 44

 

В 1918 г. советское торфяное дело получило твердую организационную базу. В ВСНХ был создан специальный главк по топливу - Главтоп - с подведомственными ему Главуглем, Главнефтью и Главторфом.

 

Первым советским детищем в области торфоразработок было Шатурское месторождение.

 

Помню, как в апреле 1918 г. в Совнаркоме обсуждалась смета на организацию разработки шатурского торфа. Представитель не то Государственного контроля, не то Наркомфина возражал против представленной Главторфом сметы на постройку бараков. Постройка одного барака была нами исчислена в 4 тыс. рублей. Получаю записку от Ильича:

 

"Вы когда-нибудь строили бараки? Твердо ли знаете, что надо 4000?". Я ответил утвердительно.

 

Тогда Владимир Ильич обратился ко мне с тем же вопросом вслух, а также к товарищу, оспаривавшему нашу смету. Тот ответил: "Нет, не строил".

 

Приступая к голосованию, Владимир Ильич так сформулировал вопрос: "Есть два предложения. Первое, товарища, который раньше строил бараки, дать 4000 руб. на барак. Второе, товарища, который не строил бараки, дать 2000 руб. на барак". Было принято первое предложение.

 

Весь конец 1918 г. прошел под знаком борьбы за топливо, за увеличение его добычи. В Совете рабоче-крестьянской обороны чуть ли не ежедневно рассматривались вопросы о подвозе и заготовке дров, снабжении рабочих, мобилизации гражданского населения и т. д. Все эти вопросы поднимал, двигал и подталкивал вперед неутомимый, не знавший отдыха Ильич. Результатом этой напряженной работы было упорядочение и усиление заготовки дров для железных дорог, для отопления домов, больниц и лазаретов, для фабрик и заводов, работавших на оборону.

 

В конце 1918 и в 1919 г. Главторф прилагал большие усилия к тому, чтобы обеспечить продовольствием рабочих торфоразработок. Владимир Ильич принимал в этом деле самое деятельное участие, помогая чем только мог. 6 февраля Совнарком принял решение о вывозе маршрутными поездами хлеба для торфодобывающей промышленности. 14 апреля 1919 г. в Совете Обороны было разрешено выдавать артелям торфяников охранные грамоты на вывоз хлеба с места их жительства к месту работы. Наркомпрод РСФСР А. Д. Цюрупа обратился тогда к наркому по продовольствию Украинской ССР с просьбой оказать всемерное содействие уполномоченным Главторфа, ведшим заготовки на Украине, а Ленин сделал на отношении Цюрупы приписку: "Со своей стороны присоединяюсь к просьбе тов. Цюрупы и прошу оказывать тов. Радченко и другим уполномоченным всякое содействие. Председатель СНК В. Ульянов (Ленин) 17. IV - 1919 г.".

 

Владимир Ильич интересовался, какие меры мы принимаем для того, чтобы удержать рабочих на торфяных разработках; он предлагал освобождать торфяников от воинской и трудовой повинностей, выдавать им премии предметами первой необходимости: мануфактурой, сапогами и т.д.

 

Владимир Ильич быстро сориентировался в таком совершенно новом для него деле, как добыча торфа, входил во все его детали, давал ценные практические советы.

 

11 ноября Главторф послал Владимиру Ильичу свой отчет о только что законченной торфяной кампании. В тот же вечер я получил ответное письмо, в котором Ленин указывал, что в отчете нет итоговых таблиц при обилии таблиц, характеризующих отдельные детали, нет сравнительных данных о производстве в 1918, 1919 гг. и за более раннее время (число дней, процент работавших машин и т. д.), нет карты или указания расстояния от железнодорожных станций, не обрисованы условия пуска в ход всех машин, нет сравнимых данных о производстве в зависимости от потребления.

 
стр. 45

 

В 1920 г. я довольно часто беседовал с Владимиром Ильичем по поводу обеспечения продовольствием и оборудованием торфоразработок, технического и организационного усовершенствования добычи топлива. Ленин живо интересовался строительством Шатурской электростанции. Я неоднократно приглашал его съездить туда, и каждый раз он отвечал: "Охотно проехался бы к вам туда. С каким наслаждением походил бы по болотам!". Но осуществить поездку ему так и не удалось.

 

25 июля 1920 г. состоялось открытие первой советской районной электростанции - Шатурской, построенной по инициативе Ленина (пока всего на 5 тыс. квч). М. И. Калинин, возглавлявший московскую делегацию, указывая рукой на новостройку, сказал: "Здесь сегодня руками рабочих и крестьян заложен фундамент коммунизма..."1 . ВЦИК постановил считать "всех работников по сооружению Шатурской электрической станции достойными для занесения на красную доску, как пример для всех трудящихся Республики"2 .

 

Владимир Ильич никак не мог примириться с отсталой техникой, при которой сохранялся тяжелый труд рабочего-торфяника. По его инициативе в августе 1920 г. я получил командировку в Эстонию для ознакомления с каким-то новым, технически прогрессивным способом торфодобывания. До Эстонии я тогда так и не добрался. Но вопрос о техническом усовершенствовании торфяного дела встал в порядок дня. Отцом советской торфяной техники был талантливый инженер Р. Э. Классон, в прошлом участник революционного движения. Владимир Ильич с живостью подхватил выдвинутую Классоном идею гидравлического способа добычи торфа. С помощью Ленина за короткий срок это, тогда еще весьма незрелое детище стало на твердые ноги.

 

В октябре 1920 г. В. И. Ленин присутствовал на демонстрации кинофильма о гидроторфе. Ленин и Классон встретились тогда впервые после 25 лет. Владимир Ильич встретил Классона такими словами: "А помните, как вы тогда сомневались? А ведь революция-то свершилась!" 27 октября 1920 г. В. И. Ленин разослал ряду адресатов письма, в которых указывалось, что внедрение гидравлического торфососа инженера Классона, механизирующего добычу торфа, имеет большое значение для народного хозяйства и электрификации страны. В. И. Ленин предлагал признать работы по применению гидравлического способа добычи торфа работами первостепенной государственной важности и потому особо срочными. По предложению Ленина была создана комиссия по гидравлическому добыванию торфа (при Главторфе).

 

Для реализации этого первого крупного изобретения в области торфотехники советское правительство не пожалело ни сил, ни средств. Изготовление пяти агрегатов гидроторфа было возложено на московский машиностроительный завод, бывший Михельсона. Более тысячи рабочих и 200 специалистов по торфу работали над осуществлением этого изобретения. Значительной части техников и практиков казалось, что в новом способе торфодобычи есть много спорного и сомнительного. Предстояло произвести основательные расчеты конструкции всего оборудования гидроторфа, прежде чем приступить к изготовлению этого мощного, дорогостоящего оборудования. Изобретатели же нетерпеливо рвались вперед. Владимир Ильич примирял обе стороны, проявляя, с одной стороны, необходимые предвидение и революционную смелость, с другой стороны, столь же необходимые осторожность и расчетливость.

 

Ленин внимательно прочел доклад Р. Э. Классона о его командировке в Германию для изучения зарубежной техники и сделал на нем свои пометки. В письмах Главторфу Ленин предлагал выполнять решение о гидравлическом способе добывания торфа, не жалеть на это дело денег и

 

 

1 "Известия", 29 июля 1920 года.

 

2 Там же.

 
стр. 46

 

вести его умело, ибо это изобретение имеет исключительную важность для Советской республики.

 

В октябре 1922 г. В. И. Ленин запросил у меня краткие сведения о положении с торфом, чтобы точнее изложить соответствующие разделы своего доклада на IX съезде Советов и привести в нем наиболее показательные цифры. Ленин просил на одной странице сообщить, что именно заказано в Германии для гидроторфа, будет ли заказанное готово к весне 1922 г. и какое значение это будет иметь для всей торфяной кампании 1922 года.

 

В докладе на съезде Советов среди других наших достижений Ленин упомянул и о гидроторфе: "Два слова еще об одном успехе - о нашем успехе в деле работы по торфу. Добыча торфа у нас в 1920 г. достигла 93 милл. пуд., в 1921 г. - 139 милл. пуд. - единственная, пожалуй, область, где мы довоенную норму далеко обогнали. В области торфа у нас богатства необъятные, как ни в одной стране в мире. Но здесь гигантские трудности были и отчасти остаются и сейчас в том отношении, что эта работа, вообще тяжелая, страшно тяжела была именно в России. Изобретение гидравлического способа добычи торфа, над чем работали в Главторфе тт. Радченко, Меньшиков и Морозов, облегчает эту работу"3 .

 

Помогая внедрению нового, гидравлического способа добывания торфа, Владимир Ильич уделял большое внимание и старому, элеваторному способу, с помощью которого добывалось еще 95% торфа. Особую заботу проявлял он об обеспечении торфяников продовольствием, что в голодный 1921 год было делом чрезвычайно трудным. Ленин поддерживал ходатайства Главторфа об отпуске муки, жиров и других продуктов питания для рабочих торфяных разработок.

 

В апреле 1921 г. В. И. Ленин дал указание наркому просвещения А. В. Луначарскому широко организовать пропаганду торфодобывания, издавая листовки, брошюры, учебники, используя передвижные выставки, кинематографические съемки. Он предложил ввести преподавание торфодобывания в школах и высших технических учебных заведениях и ежегодно организовывать экскурсии специалистов по торфу за границу.

 

В 1921 г. я был назначен членом коллегии Народного комиссариата внешней торговли. По делам этого наркомата мне также приходилось встречаться с Владимиром Ильичей. Это было время наших первых торговых договоров с капиталистическими странами, самое начало советской внешней торговли. Наряду с другими областями хозяйственной работы Ленин глубоко вникал и в область внешней торговли. Он старался помочь органам внешней торговли рекомендацией на работу в них старых, испытанных большевиков. У меня сохранилось несколько записок Владимира Ильича с такими рекомендациями.

 

В ряде писем В. И. Ленин касался вопроса о формах и методах советской внешней торговли. Он одобрил договор, заключенный с американской компанией, оценивая его как начало торговли и предлагая обратить сугубое внимание на фактическое выполнение наших обязательств, давал указания о том, как должен создаваться экспортный фонд Наркомвнешторга, проверял, как идет закупка хлеба и других продовольственных продуктов за границей (в связи с голодом в Поволжье).

 

Владимир Ильич продолжал тогда заниматься и вопросами торфяного дела, в частности заботиться о гидроторфе. В начале 1922 г. Классон пожаловался Владимиру Ильичу на то, что Цуторф не отпускает нужных средств для окончательной установки гидроторфа. В связи с этим Владимир Ильич написал записку управляющему делами Совнаркома Н. П. Горбунову с предложением обратить серьезнейшее внимание на просьбу Р. Э. Классона отпустить все просимое и предоставить Гидроторфу автономию внутри Цуторфа. Напомнив, что Совет Труда и Обороны

 

 

3 В. И. Ленин. Соч. Т. 33.. стр. 144.

 
стр. 47

 

принял ряд постановлений об оказании помощи и улучшении работы гидроторфа, Ленин требовал найти и отдать под суд виновных в забвении этих постановлений. В письме от 27 февраля 1922 г. Ленин указывал, что сознательные революционеры должны бы, кроме исполнения своего служебного долга, подумать и об экономических причинах, заставивших СНК признать гидроторф "имеющим чрезвычайно важное государственное значение".

 

2 марта Ленин написал письмо работникам Гидроторфа: "Товарищам, работающим в Гидроторфе. ...Вы теперь получили то, что необходимо для ваших работ. При всей нашей бедности и убожестве вам сверх ранее выданных сумм ассигнованы еще крупные суммы. Строжайше озаботиться: 1) чтобы не сделать чего-нибудь зря, 2) чтобы не размахнуться больше, чем это позволяют отпущенные средства, 3) чтобы опыты, вами произведенные, получили максимальную степень доказательности и дали бы окончательно ответы о практической и хозяйственной пригодности нового способа добывания торфа, 4) обратить сугубое внимание на то, чтобы велась отчетность в израсходовании отпущенных вам сумм. Отчетности должны быть поставлены так, чтобы можно было судить о стоимости добываемого торфа. Пр. Сов. Нар. ком. В. Ульянов (Ленин)"4 .

 

Последний раз В. И. Ленин оказал действенную помощь торфяному делу в октябре 1922 года. Я послал тогда Владимиру Ильичу коротенькое письмо с просьбой помочь в приобретении за границей торфяных машин нового типа. Ленин в тот же день провел через Совет Труда и Обороны постановление об этом и предложил секретарю СТО тов. Фотиевой в тот же вечер сообщить мне о вынесенном решении. СТО постановил: а) ассигновать из своего резервного фонда 7 тыс. руб. золотом на приобретение за границей торфяной машины, б) предложить тов. Радченко дать заявку на то число инженеров, которые должны быть посланы за границу, и в соответствии с установленными командировочными отпустить из того же резервного фонда дополнительную сумму.

 

На нашем торфяном участке, как и на всем хозяйственном фронте, приходилось преодолевать тогда огромные трудности. Указания Ленина к общение с ним помогали нам успешно преодолевать эти трудности и исправлять недочеты в своей работе. Владимир Ильич со всей резкостью вскрывал наши промахи и ошибки и одновременно вселял в нас веру в свои силы, в возможность исправлять свои ошибки. Его тактичность, внимательность, заботливость, товарищеская помощь помогали находить выход из любого затруднения. Мы учились у Владимира Ильича смелости, решительности, настойчивости в достижении поставленной цели.

 

И. И. Радченко

 

 

4 Подлинник данного письма, так же, как и все остальные письма и записки В. И. Ленина к И. И. Радченко, хранится в архиве ИМЭЛС


Новые статьи на library.by:
МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ:
Комментируем публикацию: ВОСПОМИНАНИЯ О В. И. ЛЕНИНЕ

подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.