Сессия Отделения истории и философии Академии наук СССР, посвященная вопросам византиноведения

В ознаменование исполнившегося в этом году столетия со дня рождения выдающегося русского византиниста академика Фёдора Ивановича Успенского Отделение истории и философии Академии наук СССР созвало в апреле с. г. сессию, посвященную памяти Ф. И. Успенского. На трёх заседаниях сессии был заслушан ряд докладов крупнейших знатоков истории Византии и выработаны практические мероприятия для усиления византиноведческой исследовательской работы советских научных учреждений.

Во вступительном слове секретарь Отделения истории и философии АН СССР акад. В. П. Волгин кратко охарактеризовал деятельность и жизненный путь Ф. И. Успенского, его роль в развитии русской исторической науки и в международном византиноведении. С именем Ф. И. Успенского связан расцвет византиноведения в России, сказал акад. Волгин, его перу принадлежат крупнейшие работы по социально-экономической истории Византии, по общественно-политической идеологии, по истории взаимоотношений и связей славянских государств с Византией. Итоги своих исследований Успенский дал в большом трёхтомном труде "История Византийской империи", представляющем собой, как и другие его труды, ценнейший вклад в русскую и мировую науку. Под руководством Успенского журнал "Византийский временник" занял одно из первых мест в ряду научных исторических журналов мира. Творческая энергия Успенского проявилась также в его деятельности как организатора и бессменного директора Русского археологического института в Константинополе и редактора "Известий" этого научного учреждения.

Академик Волгин отметил, что данная сессия, так же как и сессия по вопросам византиноведения, созванная Отделением в прошлом году, должна способствовать усилению работы на этом, очень важном, но до сих пор несколько отстающем участке нашего исторического фронта.

Прежде чем приступить к рассмотрению намеченных вопросов, собравшиеся почтили память Ф. И. Успенского вставанием.

Первым был заслушан доклад чл. -корр. АН СССР Е. А. Косминского на тему "Советское византиноведение и его задачи". Докладчик подчеркнул высокую политическую актуальность византиноведческих проблем. Благодаря успехам доблестной Красной Армии была восстановлена тесная, братская связь между оторванными ранее друг от друга славянскими народами. Эта политическая и культурная связь будет всё больше и больше укрепляться. Перед нашей наукой и научной общественностью стоит большая задача - наиболее полно и глубоко изучить историю придунайских и балканских стран, испытавших сильнейшее влияние Византии, причём часть из них даже входила в состав Византийской империи.

Е. А. Косминский указал на известные

достижения советских византиноведов со времени прошлогодней византиноведческой сессии Отделения истории и философии. Если в прошлом году, отметил докладчик, мы говорили об общих задачах, планах, выступления участников носили программный характер и имели целью главным образом возбудить интерес к истории Византии, та истекший год дал конкретные научные результаты, и в повестке данной сессии уже стоит ряд специальных исследовательских работ, посвященных отдельным проблемам истории Византии. Тем не менее одна из важнейших очередных задач - выявить и собрать византиноведческие силы в нашей стране, а также подготовить новые кадры. В этом отношении ' уже имеются определённые результаты. Работа большинства наших византиноведов объединена вокруг ленинградской и московской византановедческих групп в составе Института истории Академии наук СССР. Обе группы осуществляют обширный план научно-исследовательской работы, хронологически охватывающей всю историю Византии - от её начала до падения - и включающей темы по экономической, политической, культурней и правовой истории Византии. Особое внимание уделяется международным связям Византии и её влиянию на другие страны, В план работ групп входит изучение истории русского византиноведения и издание трудов В. Г. Васильевского и Ф. И. Успенского, а также продолжение издания трудов В. В. Латышева о надписях Причерноморья. Московская и ленинградская группы ведут работу по подготовке учебной литературы по византиноведению. В настоящее время заканчивается составление сборника переводов текстов по истории византийского феодализма, В печати находится подготовленный советскими византиноведами "Византийский сборник".

Е. А. Косминский наметил проблематику и остановился на наиболее интересных работах византиноведов. Он указал также ряд византиноведов, работающих в других городах Союза (Свердловск, Пенза и др.), и выдвинул серьёзную задачу - не только установить теснейшую сзязь между византиноведами и востоковедами Москвы и Ленинграда, но также включить в эту работу исследователей, работающих в Армении, Грузии, в среднеазиатских советских республиках и т. д.

Важным мероприятием является основание в Ленинграде кабинета по византиноведению, который должен сосредоточить рукописные и печатные труды, касающиеся византийской истории, и вести библиографическую работу. Кабинет этот должен помочь в деле изучения имеющихся в нашей стране огромных рукописных фондов, которые ещё далеко не изучены. Необходимо также поднять изучение вспомогательных наук по византиноведению, в частности греческо-византийской палеографии.

Не менее важной задачей является широкая популяризация истории Византии и организация преподавания её в высших учебных заведениях. Пока только в одном Ленинградском университете читается общий курс и ведутся специальные семинары по византиноведению; в составе кафедры славяноведения здесь образован византиноведческий цикл. Другие университеты должны последовать этому примеру. В Институте истории Академии наук СССР создана аспирантура по византиноведению; имеется также аспирантура по этой специальности и в Московском университете.

Докладчик остановился на некоторых принципах византиноведческой работы. Особенно подчеркнул он задачу установления тесной связи изучения истории Византии с изучением истории других стран Европы и Востока. Ничего не может быть более вредного и опасного для любой исторической дисциплины, как замыкание в самой себе, оказал он. К чести наших византиноведов, следует сказать, что они никогда не становились на этот неправильный путь. Ф. И. Успенский, как и его учитель В. Г. Васильевский, сумели связать вопросы византиноведения с широкими вопросами исторического знания. И мы должны поддерживать постоянную связь с историками Запада и особенно с историками славянских народов и народов Ближнего Востока.

С задачей широкого охвата византиноведческой проблемы тесно связана и важнейшая задача изучения истории византийской культуры. Мы должны ближе подойти к изучению византийской археологии и византийского искусства. Выдающихся специалистов в области византийского искусства у нас немало. Их необходимо привлечь к работе историков-византиноведов.

Доклад на тему "Ф. И. Успенский как византолог" сделал Б. Т, Горянов. Он осветил основные факты биографии Ф. И. Успенского и значение его многочисленных трудов. Особенно большое внимание докладчик уделил анализу социально-экономических и культурно-исторических исследований акад. Успенского, доставивших этому выдающемуся русскому учёному мировую славу¹.

Далее с докладом о неопубликованных материалах Ф. И. Успенского выступил Н. С. Лебедев. Он указал, что ненапечатанные рукописи акад. Успенского, хранящиеся в архиве Академии наук СССР в Ленинграде, представляют большой интерес для исторической науки и должны быть изучены и приготовлены к опубликованию.

Центральное место в научном наследстве Успенского занимает его капитальный труд "История Византийской империи". Первый том его был издал в 1913 г., первая половина II тома - в 1927 году. Таким образом, должны быть изданы вторая половина II тома и весь III том. За исключением нескольких глаз, весь необходимый для издания материал сохранился. В архиве Академии наук СССР в Ленинграде находятся на хранении и другие рукописи акад. Успенского, представляющие большой научный интерес. Они довольно значительны по объёму и нуждаются в специальном обследовании и изучении. Однако уже сейчас из большого количества рукописей вы-

¹ Материал, содержащийся в докладе Б. Т. Горянова, изложен в статье, напечатанной в "Историческом журнале" N 12 за 1914 год.

делены наиболее важные по теме, которые должны быть изданы в первую очередь. Сюда прежде всего относятся работы Ф. И. Успенского о значении для народов Европы, а также для Византии появления на сцене мировой истории монголов и турок. Точно так же весьма ценной и подлежащей напечатанию в ближайшее время является хранящаяся в том же архиве рукопись сделанного Ф. И. Успенским перевода доклада Лиутпранда Кремонского о его посольстве в Константинополь о 968 году. Этот исторический памятник, одинаково необходимый как для византиноведов, так и для медиевистов, до Успенского на русский язык переведён не был. Наконец, с научной точки зрения, ценна переписка Ф. И. Успенского, относящаяся почти целиком к дореволюционному времени и состоящая преимущественно из писем, адресованных самому Успенскому. Их около 500. Среди них письма Бузескула, Иконникова, Васильевского, Кондакова, Латышева и многих других историков. Содержание писем весьма разнообразно и богато интересным материалом для византиноведения и его истории.

Проф. М. В. Левченко в обстоятельном докладе "К истории византийских димов", посвященном исследованию классовой природы венетов и прасинов ("зелёные" и "голубые"), дал углублённый анализ борьбы отдельных слоев населения столицы и крупнейших городов Византии. Эта борьба, игравшая большую роль во внутренней истории Византийской империи в первый период её существования, явилась выражением классовых противоречий византийского общества.

До появления работы Ф. И. Успенского "Партии цирка и димы в Константинополе", говорит докладчик, все византиноведы XV- XIX вв. (Гиббон, Фридлендер, Вилькон, Рамбо) отрицали связь партий цирка с политическими движениями и доказывали, что борьба венетов и прасинов не имела социально-политических оснований, что венеты и прасины были только фракциями ипподрома. Ф. И. Успенский первый доказал, что цирковые партии были не только спортивными организациями, что они имели военные и гражданские функции и являлись организациями народа.

Е. Э. Липшиц доложила о результатах Своей многолетней работы над юридическими источниками, освещающими важнейший вопрос - о влиянии славянской общины на процесс феодализации византийского общества. В результате обстоятельного обзора истории славянской колонизации на территории империи докладчица устанавливает следующие, наиболее существенные моменты. Славянские поселения представляли собой в VI - VHI вв. сельские территориальные общины е чертами, характерными для высшей стадии варварства. Они получили в рассматриваемую эпоху широкое распространение по всей территории империи, располагаясь и в балканских и в малоазийских её областях (в последних - в результате насильственных переселений, практиковавшихся византийскими императорами). Излюбленными районами поселений славянских племён были глухие, лесистые местности, часто вблизи рек и озёр. В их хозяйстве отмечается широкое развитие скотоводства и земледелия (злаки). Признание ими верховенства империи влекло за собой подчинение византийским властям или их ставленникам, отбывание воинской повинности, уплату налогов и податей (наравне с низшими категориями свободных византийского общества); в худших случаях следовало закрепощение.

По данным "Земледельческого закона" Е. Э. Липшиц констатировала, что закон был ориентирован на регламентацию жизни сельских поселений, имеющих ярко выраженные черты высшей стадии варварства - стадии сельской территориальной общины-марки. Поселения эти локализовались в глухих и заброшенных лесистых областях, близ проточных вод. Хозяйственная жизнь этих сельских общин характеризуется широким развитием скотоводства и разнообразных садов земледелия. Система санкций закона приравнивала юридическое положение членов общины к положению низшей категории свободных, подлежащих налоговому обложению.

Сопоставление тех и других, независимо друг от друга полученных выводов, даёт основание утверждать, что происхождение "Земледельческого закона" стоит в непосредственной связи с распространением славянских поселений на территории империи. Именно этим можно объяснить бросающееся в глаза сходство отравившихся в законе обычаев с описаниями быта славянских племён, игравших столь важную роль для империи в современную закону эпоху.

Однако вывод этот требует существенного уточнения. Вряд ли можно считать, что закон применялся лишь славянскими общинами. Против такой интерпретации памятника говорит ряд веских соображений. Прежде всего обращает на себя внимание отсутствие в законе какой-либо этнической характеристики. Географическая же характеристика памятника совпадает с пределами империи в эту эпоху. Экстенсивная система сельского хозяйства, рассчитанная на разработку заброшенных и вновь осваиваемых земель, в сочетании с характером ландшафта, наиболее распространённого в империи, не вносит в этом отношении какого-либо более узкого локального ограничения. В результате военных событий VI-VIII вв. число покинутых и разорённых земель должно было быть очень значительно и в европейских и в азиатских областях. Достаточно напомнить о широком размахе аваро-славянских нападений, которые неоднократно опустошали Фракию, Македонию и Грецию и доходили до самого Константинополя. Не менее пострадала и Малая Азия от военных вторжений иранских и арабских войск, заполняющих историю этого времени. Запущенное и разоренное хозяйство во всех этих областях в равной степени нуждалось в восстановлении.

При этих условиях наиболее жизнеспособной формой сельского хозяйства в раннефеодальной Византии оказалась свободная крестьянская община с её традициями коллективного труда 'и остатками коллективной

собственности на землю. Огромную роль в распространении общинных порядков, несомненно, сыграла славянская колонизация. Местные общины, находившиеся ещё недавно в состоянии глубокого упадка, расцвели новой жизнью в связи с славянской колонизацией VI-VIII вв., т. е, в связи с процессом варваризации восточных (и западных) областей бывшей "мировой" Римской империи.

Вместе с тем в глазах византийского фиска естественно выросшие и сплоченные сельские общины имели важные преимущества. К ним была легко приложима система круговой поруки. Эти коллективные налогоплательщики, принадлежавшие к тому же к незащищённому привилегиями классу населения, служили наиболее надёжным источникам налоговых поступлений. Они же несли на себе тяготы воинской повинности. Таким образом, сельская община превратилась в основную экономическую опору византийского централизованного государства, придя на смену полурабской форме колоната.

О степени распространения крестьянской общины и её удельном весе в общей экономике византийского государства можно судить по многочисленным мероприятиям византийских императоров X-XI вв., направленным к защите общинных земель от расхищения и к защите крестьянства от закрепощения местными феодалами. По характерному определению новеллы Романа II (935), "крестьянские общины из числа многих других выполняют многочисленные полезные функции, как платежом государственных налогов, так и отбыванием воинской повинности".

Всё изложенное даёт основание предполагать, что "Земледельческий закон", очевидно, имел назначением фиксировать результаты стихийных изменений, происшедших в аграрном строе империи в VI-VII вв. я выразившихся в глубоком внедрении в него общинных порядков. По своему содержанию закон исходил прежде всего из правопорядков, свойственных славянским общинам, как наиболее важной для империи в рассматриваемую эпоху группы новообразованного крестьянства. Черпая материал своих постановлений из неразрушенных ещё обычаев славянских племён, закон использовал эти обычаи в интересах империи и втискивал их в прокрустово ложе римско-византийских правовых норм. Таким образом, "Земледельческий закон" явился своеобразной кодификацией славянского обычного трава, своеобразным lex slavice, что и создало ему исключительную популярность у славянских народов.

Однако значение этой кодификации выходило далеко за пределы одних только славянских общин. Закон с полным основанием может рассматриваться как замечательный памятник новых, более прогрессивных, чем колонат, общинных отношений, установившихся в аграрном строе раннефеодальной Византии. Закон, разумеется, не исчерпывал всего многообразия сельскохозяйственных условий своей эпохи. Задачей его являлась регламентация только наиболее важных для того времени форм крестьянского землевладения, именно сельской территориальной общины, своеобразной византийской параллели западноевропейской марки.

Образование кадров свободного крестьянства в империи не могло не вызвать подъёма производительных сил, оживления экономики страны. Запущенные и заброшенные прежде пашни возделывались вновь. Покинутые округа оживали. Именно благодаря этому экономическому подъёму, подчёркивает Е. Э. Липшиц, империя успешно вышла из кризиса VII-VIII вв. и приобрела силы для дальнейшего длительного существования.

В докладе "Византийская дипломатия и торговля шёлком в V-VII веках" проф. Н. В. Пигулевская сообщила основные данные своего исследования о торговых связях Византии с Востоком.

Ремесло и торговля, высоко стоявшие в Византийской империи, говорит докладчица, претендовали на первое место не только в Средиземноморье, но и в Передней Азии. В эпоху Римской империи шёлк, производившийся в Китае, стал известен в Средиземноморье. Это была дорогая ткань. Из шёлка шили праздничные одежды и культовые одеяния, о нём мечтали невесты, готовя подвенечные наряды, шёлком покрывали алтари, его, как предмет роскоши, приносили в дар богам, надевали во дворцах и богатых виллах, его с жадностью уносили варвары в качестве добычи.

К концу V и до начала VII в. н. э. торговля шелком на Ближнем и Среднем Востоке приобрела особенно большое значение. В доставке и продаже шёлка оказались заинтересованы не только главная соперница Византии-Персия, но и Эфиопия, арабские княжества всей Передней Азии, согды и тюркский каганат. И в этом случае Константинополь наследовал связи, традиции и задачи Рима, который стремился освободить и захватить ближайшие торговые пути.

Во внешней политике Византии на Востоке доминирующим моментом было стремление обезопасить торговые пути. Сухопутная дорога в Китай тянулась через Иран, Среднюю Азию и цепь оазисов, в экономической жизни которых караванная торговля играла решающую роль. Морской путь за шёлком и ароматами вёл к острову Цейлону и южным берегам Индостана. Необходимость иметь базы на восточных берегах Африки и в южноарабских государствах, находившихся под влиянием Эфиопии, привела к оживлённым сношениям Византии с Эфиопией и впоследствии - к христианизации последней. Для обеспечения караванного пути Византия предприняла ряд дипломатических шагов. В V и VI вв. мирные договоры с Ираном в первую очередь вмели целью гарантировать непрерывность коммерческих операций и носили характер торговых соглашений (договоры Феодосия и Юстиниана).

Согды, заинтересованные в сбыте своего шёлка, шли навстречу стремлениям Византии получить доступ, в обход Ирана, к торговым путям в Средней Азии, При господстве эфталитов, а потом тюрок, оказалось невозможным заключить непосредственные соглашения Византии с согдами.

Торговля шёлком, указывает докладчица, была прервана арабским завоеванием, но она возобновилась и стала одним из движущих факторов в эпоху крестовых походов, а затем - в период морского господства Генуя и Венеции.

Е. Ч. Скржимская в своём докладе "Византия и итальянские колонии в XIV веке" остановилась на значении генуэзской торговли и соперничестве Генуи с Византией в Восточном Причерноморье.

Падение подлинного могущества и исключительного политического значения Византийской империи наметилось уже во второй половине XI века. Византия оказалась под ударами извне - с востоке и с запада. Важный рубеж в жизни Византии определился военной катастрофой 1071 г. и последовавшими за ней событиями - неосторожным соглашением Алексея Комнина с Венецией в 1082 г. и вторжением участников первого крестового похода.

Решающий наплыв иностранцев в византийскую столицу в XII в. встретил отпор со стороны византийцев. Захват и разграбление Константинополя крестоносными рыцарями в 1204 г. поощрили генуэзцев, которые раньше венецианцев воспользовались возможностями, вытекавшими из первых успехов крестоносцев, и осели в Сирии. Итальянцы-венецианцы и генуэзцы, жившие в Константинополе, оказали разлагающее влияние на экономику Византии. Генуэзцы сыграли далеко не последнюю роль в ослаблении и падении Византийской империи.

Проникновение (XII-XIII вв.) и укрепление (XIII-XIV вв.) итальянцев на Леванте, говорит Е. Ч. Скржинская, развивалось драматически, при острой вражде между византийцами - стороной слабеющей и склоняющейся к гибели - и итальянцами - стороной крепнущей и торжествующей. В то же время соперничали между собой и итальянцы (венецианцы и генуэзцы). "Внутреннее" завоевание Константинополя происходило на фоне собственно византийских междоусобий, борьбы двух Андроников (II и III) и двух Иоаннов (V и VI).

Наибольшей силы экономический захват Константинополя достиг в XIV в. в связи с проникновением генуэзцев из Перы. Генуэзцы воспользовались опытом своих врагов-венецианцев и стали полными хозяевами константинопольской торговли.

В заключение Е. Ч. Скржинская привела интересные выдержки из произведений современных этим событиям византийских историков.

В обсуждении докладов приняли участие академики В, П. Волгин и Б. Д. Греков, члены-корреспонденты - АН СССР Е. А. Косминский и В. И. Пичета, профессора А. В. Мишулин, Б. Н. Заходер, А. С. Бергер и др. К. Р. Симон ознакомил собравшихся с состоянием и направлением работы в области библиографии византиноведения, проводимой Фундаментальной библиотекой общественных наук Академии наук СССР. В заключение сессия приняла развёрнутое постановление, в котором подчеркнула важность задачи всемерного содействия развитию византиноведения в нашей стране. С этой целью было признано необходимым:

1. Приступить к систематическому изданию статей по византиноведению, критических и библиографических обзоров и хроники ввиде непериодических сборников под общим названием - "Византийский временник".

2. Возбудить перед Президиумом Академии наук СССР ходатайство об утверждении решений Всесоюзного археологического совещания о восстановлении работы б. Русского археологического института в Константинополе и провести подготовительные организационные работы в этом направлении.

3. Ознаменовать память Ф. И. Успенского изданием его трёхтомной "Истории Византийской империи" и ненапечатанных статей по византиноведению.

4. Завершить начатое Академией наук СССР издание трудов акад. В. Г. Васильевского.

5. Произвести систематическое обследование рукописных фондов Ленинградской публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина, Государственного исторического музея, библиотеки Академии наук СССР " Всесоюзной Публичной библиотеки имени В. И. Ленина в целях подготовки к печати неизданных первоисточников по историй Византии.

6. В целях ускорения работы по подготовке новых кадров в области византиноведение рекомендовать Комитету по делам высшей школы при СНК СССР ввести в программу исторических факультетов университетов общий курс по истории Византии, ряд семинаров и специальных курсов, а также историю византийской литературы, наметить изучение византийских греческих текстов и греческой палеографии.

7. Издать в качестве пособия работу М. А. Шангина "Византийское книжное письмо", выполненную им по заданию Института истории АН СССР, а также хрестоматию по социально-экономической истории Византии, подготовляемую к печати группой по истории Византии Института истории АН СССР.

8. Поставить перед Наркомпросом РСФСР вопрос о введении в программу нескольких средних школ преподавания греческого и латинского языков в качестве факультативных предметов.

9. Разработать план издания переводов произведений византийских историков и других источников по истории Византин.

10. Провести подготовительные работы к изданию серии памятников византийского искусства.

11. Рекомендовать Институту истории привлечь к работе византиноведческих групп соответственных специалистов из числа научных сотрудников Института истории искусств и Института истории материальной культуры Академии наук СССР.