"Любимый и дорогой Лазарь Моисеевич!"

Мемуары, воспоминания, истории жизни, биографии замечательных людей.

NEW МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ


МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему "Любимый и дорогой Лазарь Моисеевич!". Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2015-09-08
Источник: Известия, 07-19-97


В 1991 году на 98-м году жизни скончался член еще сталинского Политбюро и нарком тяжело промышленности того же времени Лазарь Моисеевич Каганович - человек из окружения вождя. Правда, в те времена термин "окружение" не ходил по стране в сегодняшнем смысле. Сегодня окружение глав администраций, губернаторов и президентов - это персоны, которые крутятся вокруг и что-то с этого имеют.

Соратники вождя тоже имели свой диапазон привилегий - от возможности иметь всенародную признательность до высшей меры включительно.

Имя стального наркома Кагановича много лет носил московский метрополитен им.Ленина, как и множество заводов, предприятий и колхозов, его портреты органически входили в интерьер кабинетов всех железнодорожных начальников, на трибуне мавзолея и в президиумах его место возле вождя варьировалось от второго до пятого, но не далее.

Писать письма с просьбами на высочайшее имя у нас принято издавна. Больше и чаще всего писали Сталину, но очень много писем получал и Каганович. В глазах населения Лазарь Моисеевич как бы светился отраженным от вождя светом. Его личный архив, в том числе письма трудящейся интеллигенции, был аккуратно разобран по папкам с грифами: "от архитекторов", "от писателей", "от художников" и т.д.

Член семьи, муж внучки Лазаря Моисеевича архитектор Юрий Мурзин любезно предоставил нашей редакции возможность ознакомиться с письмами.

Некоторые особенности поездки архитекторов за рубеж в 1935 году

"Дорогой Лазарь Моисеевич! Считаю необходимым поставить Вас в известность о следующем: решение о поездке архитекторов-аспирантов Академии за границу встретило во всей архитектурной общественности огромный отклик и одобрение. Тем более люди, командируемые за границу должны быть общественно абсолютно безупречны. Подготовка к поездке выявила однако ряд нездоровых настроений среди части отъезжающих, особенно в вопросе о задачах поездки и ее финансировании и принципов поведения. Я имею в виду Бурова и Власова, особенно первого. В ответ на наше требование экономии и бережливости, они формулировали перед нами, предварительно специально сговорившись, требование полного и бесконтрольного расходования каждым полученных денег.

Параллельно ведутся заносчивые и возмутительные разговоры в таком духе: Буров (обращаясь к Заславскому) "После заграницы вы к нам будете обращаться за работой". Власов (обращаясь к Колбину) - "Когда приеду из заграницы я перестану либеральничать с Главками".

Разумеется, на собрании группы отъезжающих, опираясь на здоровое ядро группы, мы давали этому поведению соответствующую квалификацию и оценку. Помимо этого они будут взяты под особое наблюдение партийной части отъезжающих, о чем даны соответствующие указания.

4 октября 1935 года

А.Александров".

"Дорогой Лазарь Моисеевич! Вчера за границу выехала вся группа наших товарищей из Академии Архитектуры, кроме нас двоих - Бурова и Власова, которым Наркомфин в день отъезда не выдал валюту по мотивам технической задержки. Если мы не выедем 9-го октября, истекает срок виз. Всегда помня о том огромном внимании, которое Вы, Лазарь Моисеевич, уделяете архитектуре и архитекторам, мы доводим до Вашего сведения о происшедшем и просим Вашей помощи.

8 октября 1935 года

Архитекторы: Буров, Власов".

"Дорогой Лазарь Моисеевич! Седьмого октября вся группа Академии, за исключением Бурова, Власова и тов. Мордвинова уехала, будучи предварительно тщательно проинструктирована и снабжена подробной письменной инструкцией и вспомогательными материалами.

Восьмого октября утром я имел продолжительную беседу с Буровым и Власовым. Факт их оставления произвел на них большое впечатление. Целиком оставаясь на почве объяснений Наркомфина ("технические неполадки") о причинах задержки им валюты, наш разговор "естественным" образом перешел на их отношение к поездке, на их поведение вообще и в том числе о некоторых их недопустимых разговорах. В итоге ими были сделаны недостаточно решительные признания подлинности и недопустимости их отдельных разговоров. Внешне впечатление, что они еще не поняли всей связи нашей беседы с их оставлением в Москве. Мне кажется, что следовало бы их продержать до срока действия итальянских виз, т.е. до 13 октября. Жду указаний.

9 октября 1935 года

А.Я.Александров".

"Дорогой Лазарь Моисеевич! Мне, Власову приписывается, что будто бы я говорил в связи с поездкой: "Вот приеду и не буду либеральничать с Главками". Я могу заявить, что мне непонятна даже суть этой клеветы и кому она была нужна. Слово "Главки", да еще в таком содержании - непонятно. Для меня были всегда законом указания руководящих товарищей. Мне нужна была поездка, чтобы сравнить свои силы с силами Жолтовского, Щусева, которые все это видели.

Что касается меня, Бурова, о мне приписываются следующие слова: "Сейчас мне не дают работать, а по возвращению из заграничной командировки меня будут просить, а я посмотрю". Я не говорил ничего подобного.

Мы еще раз хотим выразить Вам, Лазарь Моисеевич, всю нашу признательность за Ваше исключительное внимание, которое мы и раньше и теперь чувствуем и бесконечно ценим, верим, что это дело выяснится до конца.

Ан. Буров, А.Власов".

"Дорогой Лазарь Моисеевич! Сегодня 17-го, с поездом 10.45 мы оба, Буров и Власов уезжаем в заграничную командировку догонять своих товарищей. Нам трудно словами передать чувство огромной благодарности и преданности, которое у нас есть к Вам и в Вашем лице к партии и правительству за огромное человеческое к нам внимание, за чудесную жизнь, за изумительные творческие возможности, за все, все. Мы уезжаем, храня Ваш образ в своем сердце.

17 октября 1935 года

А.Буров, А.Власов".

"Дорогой Лазарь Моисеевич! Я не знаю, как благодарить Вас за нашу поездку в Италию. Современный Рим с точки зрения планировки больше имеет отрицательных моментов, чем положительных.

В фашистской Италии боятся говорить правду о нашей стране: предпочитают молчать или клеветать. Все члены нашей делегации за все время пребывания вели сея очень хорошо. Особо надо отметить поведение акад. Щусева. Всюду он рассказывал о нашей практике в самых светлых красках. Виктор Алексеевич Веснин как-будто убедился в убожестве той архитектуры, которую он проповедует.

Одно очевидно: он начал серьезно сомневаться в принципах конструктивистической архитектуры.

Международный конгресс очень мало дал положительного. Самое ценное было то, что, против воли устроителей, он превратился в демонстрацию двух противоположных систем. С одной стороны - капиталистической, с другой - социалистической. На фоне общего пессимизма всех делегатов светлым пятном были наши выступления.

Первый вывод, который по-моему надо сделать - это необходимость организации систематических командировок архитекторов, инженеров, строителей за границу. Нам очень, очень многому надо научиться на Западе. Паршивая Румыния и та имеет филиал своей Академии в Риме.

Вы тысячу раз были правы, когда заставили нашу группу кроме Италии посетить Париж и Вену. В Париже нет почти ни одного здания с хорошей архитектурой. Но Париж в целом безусловно при этом прекрасный город. Он имеет своеобразный, хоть и буржуазный блеск.

Не могу не сказать о той тоске, которую испытываешь здесь к нашей стране. На фоне ханжества, социальной несправедливости, лжи, окружающей духовной и физической нищеты, начинаешь подлинно ценить наше социалистическое отечество, прекрасных людей нашей Родины - Вас, Лазарь Моисеевич.

15 октября 193 г.

Преданный Вам Алабян".

Благодаря примерному поведению, соответствующему требованиям и нравам эпохи, точно найденным и вовремя сказанным словам, все участники этой переписки получили все, что хотели, прожили долго и умерли своей смертью. Мир их праху.

Примечание: А.Александров - зам. ректора Академии Архитектуры, К.Алабян - секретарь Союза Архитекторов СССР, автор театра Советской Армии в Москве, А.Буров - академик архитектуры, автор многих жилых домов в Москве. А.Власов - главный архитектор Москвы 1950-1955 гг., автор спорткомплекса Лужники.

К вопросу о нерушимом единстве челобитных обращений

Письма из папок "художники" и "писатели" в единый сюжет не складываются, хотя что-то удивительно общее во всех письмах явно присутствует.

"Дорогой Лазарь Моисеевич! Очень нужно, чтобы Вы уделили мне буквально пару минут. У меня три вопроса, в разрешении которых помочь мне можете только Вы.

1. О статуе В.И.Ленина на Дворце Советов (как скульптор);

2. Детская железная дорога в Измайлово (как депутат Моссовета);

3. Давно не видел Вас, Ваши черты уже начинают покрываться для меня туманом, не хочу глядеть на Вас глазами Союзфото, а своими собственными, так как я хочу (и нужно!) делать Ваш бюст (как Меркуров).

Ваш С.Меркуров".

"Дорогой Лазарь Моисеевич! Около года назад мне стало известно, что я представлен к званию Народного артиста РСФСР. Это известие я воспринял с большой радостью, так как это признание моей

актерской работы. Наконец, был опубликован указ, в котором значилась и моя фамилия, но не как Народного артиста, а как Заслуженного деятеля искусств РСФСР. Я был удивлен, С большой благодарностью принимая данный указ, я буду с еще больше радостью работать, и единственно мне мешает недоумение по поводу звания Заслуженный деятель, тогда как я не собираюсь порывать с актерской работой.

Вл.Канделаки".

"Дорогой Лазарь Моисеевич! Разрешите мне в романе "Кубань" описать Вашу беседу с колхозниками красными партизанам, Ваш выезд на уборку кукурузы и быть может даже Ваше участие в разоблачении врагов, пробравшихся в партию.

С комсомольским приветом Константин Прийма".

"Дорогой Лазарь Моисеевич! Организуя и собирая песни тяжелой промышленности, редакция "Индустрии" встретилась с горячим желанием поэтов и композиторов писать песни о наркоме. Образец творчества поэта Д.Алтаузена направляю Вам.

Ответственный редактор "Индустрии" А.Прямков".

На широких донбасских просторах,

где пласты вековые бурят,

распеваются песни, в которых

о наркоме стальном говорят.

Припев: Ходит слово о нем от Камчатских снегов

до Абхазии, солнцем палимой.

Он - из племени сталинских гордых орлов,

Каганович - нарком наш любимый!

Любимый нарком наложил резолюцию: "О наркоме стихи и песни не нужны. Нужны песни о пролетариате, о народе, это будет значить и о нас".

"Любимый и дорогой Лазарь Моисеевич Каганович! Пишу Вам письмо по-еврейски, т.к. я убежден, что Вы не забыли говорить и писать на своем родном языке. Я еврейский писатель, мое имя и фамилия Шмуль Брегман. Мои сочинения находятся во всех библиотеках и они называются: "Дни в огне", "Будет гроза", "Пожары", "Нюмка черный". Первые мои две книги печатали в правительственной печати и в заграничной коммунистической прессе.

Я написал детскую книгу, как мальчик начал протестовать в юношеские годы, как только начал посещать хедер (еврейская школа). Он ходил по домам кушать, т.е. в каждом доме он кушал по одному дню и недолго, в результате мальчик сделался революционером. Книга у меня готова, но теперь я пришел к заключению, почему это я не могу показать перед нашей советской молодежью человека, которого вся советская печать знает его? Почему не показать одного еврея - соратника великого, имени которого знает весь мир, имя великого человека товарища Сталина. Я остановился на Вашем имени. Правда материалы Вашего детства я не имею и не знаю откуда взять.

От глубокой души к Вам остаюсь Ваш Шмуль Брегман".

Поскольку Каганович не владел не только ивритом, но и разговорным идишем, то после перевода письма наложил на нем резолюцию на русском: "Книги пишут о людях, имеющих особые исторические заслуги, а мои заслуги не такие уж значительные".

Надеемся, что к нам нет особых претензий - переписка с историческими персонажами, включая переписку Грозного с Курбским, всегда становилась достоянием гласности, включалась в полные собрания сочинений к вящей пользе следующих поколений.


Новые статьи на library.by:
МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ:
Комментируем публикацию: "Любимый и дорогой Лазарь Моисеевич!"

© Юрий СОКОЛОВ () Источник: Известия, 07-19-97

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

МЕМУАРЫ, ЖИЗНЕОПИСАНИЯ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.