30 октября 2002 г. в Институте востоковедения РАН состоялась очередная ежегодная конференция по изучению стран Южнотихоокеанского региона, организованная Отделом южнотихоокеанских исследований. Конференция была посвящена важной дате в истории океанийских народов - 40-летию начала деколонизации Океании. Были также рассмотрены другие важные проблемы истории и современного развития Австралии, Новой Зеландии и островных государств.

(c) 2003

стр. 160

Открывая конференцию, заместитель директора ИВ РАН А. З. Егорин отметил возрастающее значение стран ЮТР в мировой экономике и политике, призвал ученых сосредоточить усилия на изучении истории и современных процессов, происходящих в регионе, на подготовке обобщающих работ по Австралии, Новой Зеландии и Океании.

В докладе зав. Отделом Южнотихоокеанских исследований ИВ РАН В. П. Николаева "Деколонизация Океании и формирование новой региональной общности" отмечалась закономерность ликвидации колониальной зависимости на большей части островных территорий. Однако процесс этот не завершен. Для Новой Каледонии, Полинезии (французской) и ряда мелких островов вопрос о политической независимости остается актуальным. Вместе с Австралией и Новой Зеландией освободившиеся страны и самоуправляющие территории создали Южнотихоокеанский форум (с 1971 г.), созываемый ежегодно для обсуждения общих политических и экономических проблем ЮТР. Решения форума часто приобретают значение, выходящее за рамки региона (о создании безъядерной зоны в Южной части Тихого океана, о введении 200-мильных экономических зон и др.), с которыми вынуждены считаться развитые страны. Партнерами по переговорам нынешних 16 стран форума являются девять государств АТР и Европейское сообщество.

С докладом "Дипломатические отношения СССР с Новой Зеландией, Западным Самоа, Тонга, Островами Кука в годы перестройки" выступил ЮМ. Соколов, Чрезвычайный и Полномочный Посол, Почетный консул Королевства Тонга в РФ. Он рассказал о работе дипломатов в направлении развития отношений СССР, а затем России с островными странами. 1987 - 1993 гг. были временем наиболее активной тихоокеанской политики нашей страны, уроки которой могут быть полезны и сегодня для укрепления позиций России как тихоокеанской державы.

Деколонизация Океании породила не только оптимистические надежды на позитивное развитие островных государств, сохранение культуры и традиций коренных народов, но и обнажила определенные негативные моменты, среди которых обострение межэтнических взаимоотношений. Эта проблема была рассмотрена С. Е. Пале (ИВ РАН) в докладе "Этнический конфликт на Фиджи и его политические последствия". Она пришла к заключению, что этнический конфликт на Фиджи между коренным фиджийским населением и индийцами, проживающими на островах с XIX в., носит форму межрасового столкновения и имеет экономические причины. В его основе лежала борьба за власть между двумя равными по численности этносами, приведшая к двум попыткам государственного переворота (в 1987 г. и в мае 2000 г.), предпринятых националистическими силами мелано-фиджийцев.

Л. Г. Стефанчук (ИВ РАН) в докладе "Экономические реформы и результаты парламентских выборов в Новой Зеландии" проанализировала причины сохранения у власти Лейбористской партии, победившей консерваторов в 2002 г. на выборах в парламент страны. Было отмечено, что в результате "перестройки", начатой в стране 17 лет назад, экономика была либерализирована, стала более конкурентоспособной. Лейбористскому правительству удалось смягчить негативные последствия реструктуризации народного хозяйства, снизить безработицу. За годы предыдущего пребывания лейбористов у власти (1999 - 2002) были достигнуты значительные экономические успехи, что и предопределило выбор избирателей.

Значительное внимание участники конференции уделили Австралии - ведущей стране ЮТР. Современные тенденции развития экономики были рассмотрены в двух докладах. В. Я. Архипов (ИВ РАН) отметил, что 2001 г. был трудным для большинства стран мира. И только Австралия среди развитых стран ощутила мировую депрессию в минимальной степени. Это был ее второй крупный успех за последние годы - также успешно она преодолела кризис 1997 - 1998 гг. Испытанные Австралией в 2001 г. некоторые трудности были связаны прежде всего с чисто внутренними факторами. Первопричиной замедления экономического роста явился спад в строительном жилищном секторе и частично в обрабатывающей промышленности. Однако в течение 2001 г. положение в строительном секторе стабилизировалось. Выросло семейное потребление. Инфляция сохранялась на уровне 2 - 3%. Отмечался заметный рост производительности труда. Во второй половине 2001 г. объем торговли товарами и услугами вырос на 5% до 304 млрд. австр. дол. Товарный экспорт увеличился на 11%. По прогнозам МВФ и ОЭСР, экономический рост Австралии в 2003 г. будет одним из наиболее высоких среди развитых стран мира.

стр. 161

Ю. Ф. Хренов (ИВ РАН) охарактеризовал проблемы, с которыми сталкивается австралийская экономика. По мнению местных экономистов, страна вступила в третий "золотой век", который должен стать более стабильным в отличие от двух предыдущих. Это предположение делается на основе достигнутого роста экономики (в среднем 4.1% ежегодно в 1992 - 2001 гг.), снижения уровня безработицы и темпов инфляции, повышения продуктивности разных отраслей. Но на пути превращения государственно регулируемой и защищенной экономики в открытую и конкурентоспособную стоит еще много проблем. Так, торговый и платежный балансы часто сводятся с дефицитом, бюджет с 1992/93 г. редко имел профицит, суммарный внешний долг за период 1994 - 2000 гг. увеличился вдвое и т.д. В Австралии идет структурная перестройка экономики. Сырьевые отрасли, внося заметный вклад в экспорт и значительно меньший в ВВП, не могут далее обеспечивать быстрый рост народного хозяйства вследствие неустойчивости мировых цен и потерей страной некоторых рынков сбыта. Поэтому основные надежды связаны с развитием обрабатывающей промышленности, главным образом экспортных отраслей, и особенно сферы услуг, где расширяются масштабы туризма. Сидней претендует на роль ведущего финансового центра в АТР, улучшается система образования и здравоохранения. Процесс активной трансформации экономики проходит в период глобализации, и перед правительством встает много вопросов, связанных с защитой национальных интересов.

Внешнеполитические и внешнеэкономические отношения Австралии со странами Азиатско-Тихоокеанского региона были проанализированы в ряде докладов. Е. П. Заказникова (ИВ РАН) осветила современное состояние австрало-индонезийских отношений, отметив, что после резкого обострения в конце 1990-х годов они пришли в состояние неустойчивого равновесия. Индонезия обеспокоена поддержкой сепаратистских движений в своих провинциях Папуа и Аче со стороны некоторых общественно-политических сил Австралии, а главное - в связи с обвинениями, высказываемыми австралийским правительством в нежелании или неспособности Индонезии пресечь попытки ближневосточных беженцев, находящихся на индонезийской территории, проникнуть в Австралию незаконным путем. В августе 2001 г. и феврале 2002 г. на переговорах австралийского премьер-министра Дж. Говарда с индонезийским президентом М. Сукарно были достигнуты важные соглашения по нормализации двусторонних отношений и по международному сотрудничеству. Было принято решение о возобновлении "мягких" контактов в военной области, подписан меморандум о борьбе с международным терроризмом, начат трехсторонний обмен мнениями по Восточному Тимору. В марте 2002 г. на о-ве Бали была проведена конференция по проблемам нелегальной иммиграции. Жесткая политика австралийского правительства в отношении беженцев вызывает растущее недовольство как в Индонезии, так и в странах Океании, осуждается в ООН, а также в иммигрантских кругах Австралии.

Выступление С. И. Иоанесян (ИВ РАН) касалось проблемы экономических отношений Австралии с Юго-Восточной Азией на примере субрегиона Восточного Индокитая (Вьетнам, Камбоджа и Лаос). Она напомнила, что все три государства, входящие в АСЕАН, в экономическом отношении остаются наименее развитой ее частью. Поэтому интернационализация и глобализация, в которую они втянуты, отвечают императивам современного развития названных стран, заключающимся в переводе их внешнеэкономической деятельности на новые, рыночные принципы взаимодействия из-за неотложности реформирования и модернизации сложившегося отсталого социально- экономического базиса. Экономическое сотрудничество Индокитая с Австралией в значительной степени облегчает эту задачу; примеры, приведенные в докладе, подтверждают, что оно плодотворно и взаимовыгодно для всех его участников, несмотря на многие возникающие объективные и субъективные трудности. Одной из таких трудностей является растущая конкуренция со стороны ряда развитых западных и азиатских стран, стремящихся укрепить свои не только стратегические, но и экономические позиции в таком важном геополитическом центре АТР, как ЮВА с ее динамично развивающимся региональным рынком. С. И. Иоанесян подчеркнула, что все последние годы Австралия по объему и разнообразию инвестиционных и донорских вливаний в экономику стран Индокитая постоянно входила в первую пятерку среди прочих зарубежных партнеров.

Торгово-экономическим отношениям Австралии со странами Восточной Азии: Японией, Китаем, Южной Кореей - было посвящено выступление Ю. В. Поповой (ИВ РАН). На основе анализа значительного количества данных был сделан вывод о том, что роль Австралии как поставщика в эти страны нефти, угля, железной руды и сельскохозяйственной продукции остается традиционно высокой, но для современных связей характерно изменение австралийско-

стр. 162

го экспорта, переориентирование его на продукцию высокотехнологичных отраслей промышленности, расширение экспорта услуг и повышение взаимодействия в финансовой сфере.

В выступлении И. И. Василевской (ИВ РАН) "Япония и Южнотихоокеанский регион" рассматривалась политика японского правительства в ЮТР в 1980 - 1990-х годах, когда был взят курс на расширение связей со странами региона и содействие проникновению японских фирм и капитала в Австралию, Новую Зеландию и государства Океании, оказания помощи их экономическому развитию. Это заложило основы для усиления здесь позиций Японии.

Одной из центральных тем, обсуждавшихся на конференции, явилась проблема международного терроризма и борьбы с ним в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Обстоятельный доклад на эту тему был представлен Г. С. Шабалиной (ИВ РАН). Она отметила, что на форуме АТЭС, состоявшемся в конце октября 2002 г. в Мексике, а также на двухдневном саммите АСЕАН в начале ноября того же года в Камбодже основное внимание уделялось вопросам борьбы с терроризмом в азиатском регионе. Как отмечают наблюдатели, на саммите в Камбодже был оказан жесткий нажим на правительство Индонезии со стороны руководства других стран АСЕАН. Они требовали принятия конкретных решительных мер по обузданию радикальных исламских группировок. По мнению лидеров АСЕАН, боевики из этих группировок проникают в другие страны ЮВА, что грозит новыми вспышками терроризма и расширением зоны политической нестабильности (этим весьма обеспокоена и Австралия).

Нестабильность в регионе Юго-Восточной Азии, теракты и другие действия местных международных экстремистов и террористических групп (контрабанда оружия, торговля людьми, нелегальная миграция, наркобизнес и пр.) непосредственно сказываются на социально-экономической обстановке в ЮВА, включая туристический бизнес, рынки авиаперевозок и океанского судоходства, гостиничный и страховой бизнес, а также угрожают стабильности иностранного инвестирования.

На последних мероприятиях АТЭС в Мексике и АСЕАН в Камбодже по предложению малайзийского правительства было решено создать региональный центр по борьбе с терроризмом в ЮВА, который может базироваться в Малайзии. Центр будет готовить специалистов по борьбе с терроризмом для стран ЮВА (возможно, с привлечением иностранных экспертов - США уже предложили свои услуги). Существует и двустороннее, трехстороннее сотрудничество в этой области. Например, в конце октября 2002 г. Австралия и Филиппины достигли договоренности о расширении взаимодействия спецслужб в борьбе с международным терроризмом. Австралийские, сингапурские, американские спецслужбы утверждают, что международные террористы-исламисты вынашивают планы создания панисламистского государства, которое должно охватить Индонезию, Малайзию, южные районы Филиппин и северную часть Австралии. Разумеется, подобные выводы (которые пока не спешат подтвердить правительства Индонезии, Малайзии и др.) нуждаются в тщательном анализе. Ряд стран Юго-Восточной Азии предпринимает собственные меры, чтобы укрепить свою безопасность, сохранить положительный имидж. Таиланд, например, вводит повышенные меры безопасности на юге страны, где расположена большая часть популярных курортов, Вьетнам усилил охрану зарубежных гостей и т.д. В странах Юго-Восточной Азии, среди правящей верхушки и руководителей делового мира крепнет понимание необходимости принятия решительных мер, в том числе с внешней помощью, по предотвращению угроз миру и безопасности в регионе ЮВА и АТР в целом.

В докладе В. И. Беликова (ИВ РАН) "Мусульманские общины в Австралии" был сделан широкий исторический экскурс в формирование исламской составляющей в этническом облике страны. В 2001 г. в Австралии 446.5 тыс. человек, или 2.35% населения составляли мусульмане. Они в основном сосредоточены в трех городах: Сиднее - 3.36% жителей города (134.4 тыс. человек), Мельбурне - 2.61% (87.8 тыс.), Перте - 1.3% (17.5 тыс.). Отказ от политики "белой" Австралии в конце 1950-х годов способствовал увеличению иммиграции в страну выходцев из азиатских стран, в том числе и мусульман. В 1986 г. из 109.5 тыс. австралийских мусульман 70.9 тыс. родились за границей. Мусульманское население Австралии растет быстрыми темпами также и за счет более высокой рождаемости, большего количества детей в мусульманских семьях. В 2001 г. доля лиц в возрасте 15 - 44 лет составляла в целом по Австралии 47%, среди мусульман - 51%, в возрасте 45 лет и старше, соответственно, 31 и 13%, детей до 14 лет - 22 и 36%.

Первые исламские общества были основаны в штатах Новый Южный Уэльс и Виктория в середине 1950-х годов, а в 1964 г. была создана Австралийская федерация исламских обществ, преобразованная в 1976 г. в Австралийскую федерацию исламских советов. Саудовская Ара-

стр. 163

вия в 1974 г. предоставила 1.2 млн. дол. для нужд федерации на открытие новых мечетей, школ и мусульманских центров. Политика "мультикультурализма", проводящаяся с середины 1970-х годов, способствовала распространению мусульманских общин. Но рост угрозы "мусульманского терроризма" после войны в Персидском заливе и особенно после 11 сентября 2001 г. привел к обострению отношений между христианами и мусульманами в Австралии и вызвал сомнения у части австралийцев в правильности политики "мультикультурализма".

В докладе "Федерализм в программных установках ведущих политических партий Австралийского Союза" Н. С. Скоробогатых (ИВ РАН) сопоставила взгляды представителей основных политических течений (социал-демократов, либералов, умеренных консерваторов) относительно государственного устройства этой страны. Первое из упомянутых течений представлено Австралийской лейбористской партией, второе - Либеральной партией Австралии и третье - Национальной (Аграрной) партией. На основании анализа их предвыборных платформ, деклараций, заявлений лидеров и т.п. делается вывод о том, что, если лейбористы, как правило, выступали инициаторами унитаризации государственного механизма Австралии, то либералы, напротив, осуществляли на практике принципы федерализма и отстаивали его основы от возможных разрушительных инноваций. Аграрии же, являясь выразителями интересов австралийской "глубинки", оказались наиболее последовательными федералистами.

А. С. Петриковская (ИВ РАН) в докладе "Женское движение в Австралии и национальное самосознание" отметила, что женское движение в Австралии составляет часть общедемократического процесса. Оно играло заметную роль в формировании национальной идентичности и развитии национального самосознания. Австралия, как и Новая Зеландия - одна из первых стран в мире, где всеобщее избирательное право было распространено на женщин (1895 - 1908). Эта победа соотносится с идеологией новых возможностей, коренной в австралийском менталитете, с такими ее особенностями, как эгалитарность (объяснимая социальным составом населения и нестесненной социальной мобильностью) и упования на конструктивное участие государства (что подсказано его патерналистскими функциями в пору становления переселенческих демократий). Австралийский суфражизм развивался в поле национальной утопии - создания на девственном континенте образцового общества, основанного на труде и равенстве полов.

Идеи исторического предназначения Австралии и уникальности ее опыта подверглись жестким испытаниям на прочность двумя мировыми войнами и Великой Депрессией. В период 1920 - 1940-х годов продолжалось размежевание женского движения на два основных потока: группы и объединения, примкнувшие к тем или иным политическим партиям и входившие в их структуры, и собственно феминистские организации, пытавшиеся действовать в интересах женской части населения в целом. Внутри каждого из потоков была, в свою очередь, дифференциация программных установок - от верности Империи до пролетарской солидарности, от смягчения бедности путем благотворительности до массовых форм протеста. Но и те, и другие были вынуждены заниматься вопросами социального обеспечения и экономической ущемленности, добиваясь оплаты труда на равных с мужчинами основаниях. Не отдав должное усилиям женских организаций, направленным на преодоление бедствий, депрессии, вкладу женщин в работу на оборону, их культурные достижения, невозможно в полной мере оценить самоутвердительные силы, питавшие рост национального самосознания в первой половине XX в. В своего рода подведении итогов австралийского пути, которое стимулировалось юбилеями колонизации (150-летним в Новом Южном Уэльсе и 100- летним в Виктории), было написано немало строк о выдающихся женщинах Австралии. Литература, в которой женское творчество было весьма значимым, даже лидирующим, героизирует австралийку не только как подругу пионера, но и как равноправную строительницу нации и государства, воплощение материнского начала в широком смысле.

На конференции было уделено внимание и такой актуальной проблеме, как экология. С докладом на тему "Проблемы оценки экологического риска в Австралии" выступила О. В. Жарова (ИВ РАН). Она отметила, что процесс оценки неблагоприятного воздействия на окружающую среду является в Австралии формой оценки экологического риска, хотя в целом носит скорее количественный, чем качественный характер. Исполнительный директор Агентства по охране окружающей среды Австралии определил риски, которые в настоящее время вызывают особое беспокойство: 1) риск от ряда отдельных химикатов и в местах захоронения промышленных отходов; 2) риск для людей от промышленного развития; 3) риск для окружающей среды от промышленного развития; 4) риск, связанный с непредсказуемостью последствий из-

стр. 164

менений в природе; 5) риск, связанный с принятием политического решения. Методика определения риска в экологии может быть распространена и на изучение экономических, социальных и политических рисков.

Интерес участников конференции вызвали доклады по истории. А. Я. Массов (Санкт-Петерб. гос. технич. морской ун-т) выступил с докладом "Донесение российского консула в Мельбурне М. Геденшторма "Социализм в Австралии"". Впервые в архивных материалах был найден и изучен новый ценный источник по истории социалистического движения в Австралии начала XX в. А. И. Савченко (Запорожский гуманитарный ун-т) представил доклад "Становление советско- австралийских культурных связей (по материалам Государственного архива РФ)".

Доклад А. Н. Хохлова (ИВ РАН) "Вопрос о КВЖД на III Тихоокеанской конференции в Киото" (1929) был основан на найденном им в московском архиве информационном докладе, который представил полпреду СССР в Токио А. А. Трояновскому В. Г. Ромм, присутствовавший в качестве неофициального наблюдателя на данной конференции. Приведя различные суждения иностранных делегатов о конфликте на КВЖД, возникшем в мае 1929 г. в Харбине, докладчик отметил позитивный настрой большинства участников конференции в оценке позиции СССР в упомянутом конфликте. Касаясь обсуждения "маньчжурской проблемы", вызвавшей острые дебаты, и характера международных отношений на Тихом океане, докладчик детально проанализировал полемику между представителями Китая и Японии. Первые обвиняли японское правительство в агрессивной политике в отношении Китайской Республики, что, в частности, довольно наглядно проявилось в декларации кабинета Танаки от 18 мая 1928 г. (об охране мира и порядка в Маньчжурии). В противовес резким заявлениям китайских делегатов, прибывших в Киото из Мукдена, японская делегация в своих выступлениях держалась весьма сдержанно, пытаясь доказать, что политика Японии в Маньчжурии со времен русско-японской войны 1904 - 1905 гг. развивалась в рамках "исключительного" миролюбия, способствуя экономическому развитию этого региона, о чем, по мнению японских ученых, свидетельствовал и рост его китайского населения, и рост торговли. Как отметил А. Н. Хохлов, рассмотренный им сюжет не только способствует лучшему пониманию истории КВЖД в период совместного (с 1924 г.) советско-китайского управления, но и интересен с точки зрения истории отечественного востоковедения. Весьма примечательно, что в докладной записке В. Г. Ромма содержалось пожелание относительно установления связей научных учреждений СССР с Институтом Тихоокеанских отношений в Гонолулу, для чего предлагалось организовывать в нашей стране общественные тихоокеанские комитеты, ставшие впоследствии базой для создания в системе АН СССР Тихоокеанского института, чтобы более глубоко и всесторонне изучать страны Тихого океана.

А. И. Давлетшин (РГГУ) предложил новые оригинальные методы для расшифровки письменности о-ва Пасхи. На конференцию был также представлен доклад В. В. Ощепковой (МГПУ) "Австралийский вариант английского языка и межкультурная коммуникация".

Конференция завершилась выступлением О. Ю. Артемовой (ИЭА РАН) "Проблемы сохранения наследия аборигенов Австралии в фильмах Т. Г. Штрелова" и демонстрацией этих фильмов.

Конференция показала, что российские австраловеды и океанисты расширяют тематику научных исследований, обращаются к изучению наиболее актуальных проблем, вводят в научный оборот новые архивные документы. Материалы конференции имеют не только научное, но и практическое значение.

стр. 165