Проблема Атлантиды вызывает постоянный интерес. К ней обращались историки, геологи, химики, океанографы, литераторы. В потоке работ, нередко рассчитанных на широкую аудиторию, подчас тонут специальные исследования, опирающиеся на анализ дошедших до нас оригинальных текстов. Между тем только тщательный анализ всех известий древних авторов об Атлантиде позволит отказаться от некоторых неверных представлений, бытующих в литературе. К числу наиболее прочных заблуждений принадлежит утверждение, будто первым написал об Атлантиде древнегреческий философ Платой¹ . Однако это не так. Живший в V в. до н. э., в годы Пелопоннесской войны, один из самых разносторонних древнегреческих авторов Гелланик Митиленский оставил потомкам около 30 сочинений, одно из которых называлось "Атлантида" (или "Атлантиада"). Поскольку до нас этот труд (в двух книгах) целиком не дошел и сохранилось только шесть фрагментов, о содержании всей "Атлантиды" можно спорить. Некоторые исследователи утверждают, что она просто часть "Троянской истории" того же автора² . Капитальное исследование Ф. Якоби доказало, что "Атлантида"- труд именно Гелланика, но его историческое содержание осталось невыясненным³ .

Предварительное указание на содержание "Атлантиды" в какой-то мере может дать перечень иных произведений Гелланика: "Беотика", "Фессалика", "Арголика", "Об Аркадии", "Аттида", "Эолика", "Тройка", "Лесбика", "Киприака", "Египтиака", "О Финикии", "Персика", "Скифика", "Форонида", "Девкалиония"⁴ . В этом списке нет названия, имеющего отношение к острову Криту, с которым связано столько античных мифов. Вряд ли в своем систематическом освещении генеалогии и истории всех областей древней Эгеиды и связанных с ней восточных стран Гелланик мог опустить Крит. Таким образом, косвенным путем мы приходим к мысли, что "Атлантида" Гелланика имела отношение именно к Криту. Каждый из вышеуказанных трудов начинался с изложения мифов о происхождении народа, историю которого намеревался представить автор. Сохранившиеся фрагменты "Атлантиды" относятся только к генеалогии атлантов. Но по аналогии с "Персикой" и "Аттидой" можно думать, что в не дошедших до нас частях "Атлантиды" тоже содержался исторический материал.

Во фрагменте 56 (по схеме К. Мюллера) сообщается о дочерях Атланта и океанской нимфы Плейоны - плеядах Тайгете, Майе, Электре, Алкионе, Стеропе, Келено и Меропе и об их связах с богами и с героем Сизифом. От них произошли Лакедемон, Гермес, Дардан, Гирией, Эномай, Лик и Главк. Фрагмент 54 повествует о правнуках Атланта, потомках упомянутого Эномая и смертной женщины Ниобы: четырех сыновьях, из которых сохранились имена Архенора, Менестрата и Архагора, и трех дочерях, из которых фрагмент дает имена Огигии и Астикратии (имя Гипподамии восстанавливается по произведениям других авторов). Из фрагмента 58 узнаем о еще одном внуке Атланта, критянине Ясионе, сыне Зевса и плеяды Электры. В дошедших до нас фрагментах это - единственное прямое указание на Крит.

Археологические открытия в области крито-микенского мира дают ключ к историческому пониманию мифов. Работы шведского ученого М. Нильссона⁵ подтверждают, что так называемая олимпийская мифология восходит ко второй половине II тыс. до н. э. и отражает раннегосударственный строй и общественные отношения микенской эпохи. Если сопоставить ее с мифологией древних египтян или вавилонян, то это будет сравнительно молодая мифология. Но в ней сохранились элементы гораздо более ранних мифологических представлений минойского мира. Как раз фигура Атланта, сына титана Япета и океаниды Климены, и принадлежит к древнейшим мифологическим персонажам. Самое его имя происходит, вероятно, от названия страны Атлантиды⁶ . Страна же эта не имеет ничего общего с Атлантическим океаном. Перенос имени Ат-

¹ См., например, А. И. Резанов. Атлантида: фантазия или реальность. М. 1975, стр. 4.

² К. Muller. Fragmenta historicorum graecorum. Vol. I. P. 1874, p. XXVI; L.Pearson. Early Ionian Historians. Oxford. '1939, pp. 179 - 180.

³ F. Jacoby. Hellanicos ("Real-Encyclopadie der classischen Altertumswissenschaft", vol. VIII, 1912, coll. 110).

⁴ В список не входят хронографические труды Гелланика "Жрицы Аргоса" и др.

⁵ М. Р. Nilsson. The Mycenaean Origin of Greek Mythology. Berklee. 1932.

⁶ W. Brandenstein. Atlantis. Wien. 1951.

стр. 214

лант (в именит, падеже греч. языка - Атлас) на дальний запад является, по всей видимости, отголоском событий микенской эпохи, воспоминанием о ранних плаваниях критян, а образ Атласа, гиганта, поддерживавшего небесный свод, доносит представления микенцев о могуществе эгейской Атлантиды.

Сказание о плеядах обнаруживает следы сложившейся у древних критян мифологии моря. Плеяды (скопление звезд) были покровительницами моряков, а их восхождение считалось началом наиболее благоприятного периода для мореплавания. Одним из мест действия мифа о дочерях Атланта являлись пещеры на побережье Пелопоннеса, близ Пилоса⁷ . Здесь, возможно, содержится скрытое указание на критское происхождение культа плеяд на Пелопоннесе, поскольку пещерные культы характерны именно для Крита. Наиболее близки к морю и одновременно к Криту потомки Атланта в третьем и четвертом поколениях. Так, критское происхождение Ясиона известно не только Гелланику, но и поэту Гесиоду, сообщавшему, что Ясион сочетался на Крите браком с Деметрой, вследствие чего родился Плутон⁸ . Из сочинений других древнегреческих поэтов и мифографов известно, что за связь с Деметрой Ясион был поражен молнией Зевса и обречен на пребывание в подземном царстве, откуда его на некоторое время возвращали на Землю для возобновления священного брака с Деметрой⁹ . Ясион- это критское умирающее и воскресающее божество растительности, а упоминание его Геллаником - одно из наиболее отчетливых свидетельств предлагаемого толкования содержания "Атлантиды".

Согласно Гелланику, кроме Ясиона, Электра родила Дардана. Связь этого внука Атланта с Критом выявляется из легенды, согласно которой Дардан возглавлял племя тевкров, переселившееся с Крита в Троаду¹⁰ . Мифологические предания связывают Дардана также с островом Самофракой, где он жил вместе с Ясионом и Гармонией. После того как Ясион был поражен молнией, Дардан переселился в Троаду, основал там у подножия горы, носившей критское имя Ида, город Дардании и стал родоначальником будущих троянских царей¹¹ . В легенде о Дардане нашли отражение древнейшие связи Крита с Малой Азией, засвидетельствованные ныне раскопками в Чатал Гуюке (Турция), где обнаружено святилище VII тыс. до н. э. с характерными для Крита религиозными атрибутами, включая бычьи головы¹² . С Критом и морем не менее тесно связан Главк, сын (по Гелланику) дочери Атланта Меропы и Сизифа; по другой версии, отцом Главка был критский царь Минос, а матерью - Пасифая¹³ . Сохранивший эту версию Аполлодор сообщает подробности жизни Главка, которые, как полагаем, излагал Гелланик в не дошедшей до нас части "Атлантиды". Будучи ребенком, Главк забрался в открытый сосуд с медом и утонул там. Жрецы сообщили, что исчезнувшего ребенка отыщет тот, кто найдет лучшее сравнение для сказочной коровы царя Миноса, ежедневно трижды менявшей цвет (белый, красный, черный). Предсказатель Полиид из Аргоса назвал ежевику, и ему удалось найти Главка, но он не смог его оживить. Тогда Минос запер Полиида вместе с мертвым ребенком в склеп, и последний оживил Главка с помощью волшебной травы, которую указала змея. Минос потребовал также, чтобы Полиид передал Главку свой пророческий дар. Тот это сделал, но, прощаясь, вновь забрал его, заставив мальчика плюнуть себе в рот. Важно, что наряду с бродячим сказочным сюжетом оживления; образ Главка сохраняет специфические черты критского быта и религии - погребение в сосудах, сохранение трупов в меду, культ эмей. Как критское божество, Главк связан с морем. Местная, беотийская легенда превратила его в рыбака, бросившегося в море за волшебной травой, и к нему прилагался эпитет "Понтийский" (морской). Его изображали с телом в водорослях и с рыбьим хвостом. Появление Главха возвещало в одних случаях гибель морякам, в других - спасение¹⁴ . Итак, включение Геллаником Главка в генеалогию Атланта тоже служит свидетельством того, что в "Атлантиде" говорилось об острове Крит. Исторические ассоциации с Критской мор-

⁷ Strabo. VIII, 3, 19.

⁸ Hesiod. Theog. 969 ff.

⁹ Hom. Odyss. 5, 125 ff.; Diоd. V. 48 ff.; Apollod. III, 113, 138. По другой версии, Ясион - сын Электры и царя тирренов Корифа, переселившийся из Италии на Самофраку (Verg. Aen. III, 167 ff.).

¹⁰ Strabo. XIII, 1, 48.

¹¹ Apollod. III, 138.

¹² S. Moscati. Archeologia mediterranea. Milano. 1966, p. 32.

¹³ Apollod. III, 17 ff.

¹⁴ Paus. IX, 22, 6. ff; Plat o. Rep. 10 611 d.; Philostr. Im. 11, 15; Athen. VII, 296 ff.

стр. 215

ской державой вызывает образ Лика, родоначальника обитателей побережья Малой Азии ликийцев, на которых распространялась власть критских царей. Участие ликийцев в морских предприятиях Крита нашло отражение в легенде о посылке Атлантом Лика на Блаженные острова¹⁵ . Наконец, следующее поколение потомков Атланта представлено у Гелланика Архенором, Менестратом, Архагором, Огигией, Астикратией, у других авторов - Гармонией и Аталантой. Если образы мужских потомков Атланта неясны, то женские дополняют ту картину, которая сложилась в результате анализа имен ближайших его потомков. Огигия известна Гомеру как остров Калипсо, лежащий в центре моря¹⁶ . У мифографов Огигия - это нимфа, дочь царя титанов (или лидера богов) Огига. Огиг, подобно Океану, есть персонификация всей водной стихии, которая считалась изначальной, предшествовавшей земле. Естественно, что Огигия была причислена к потомству Атланта, мифического родоначальника критян. В дошедших отрывках "Атлантиды" Гармония не упоминается, но ее принадлежность к атлантидам доказывается тем, что ее матерью считалась дочь Атланта Электра. Связь Аталанты с циклом мифов об Атланте доказывается не только сообщением о том, что она была дочерью критянина Ясиона, но и самим ее именем. Два небольших острова (близ Эвбеи и неподалеку от Пирея) назывались Аталантой. Здесь видны топонимические следы некогда широко распространенного на Эгейских островах имени, которое затем было перенесено в Западное Средиземноморье.

Судя по одному из фрагментов "Атлантиды", с историей Крита связан и Девкалион. В отрывке упоминается город локров Опунт, где жил Девкалион и где похоронена его супруга Пирра. Девкалион (сын Миноса и Пасифаи)- единственный мужчина, уцелевший после потопа и ставший родоначальником нового, послепотопного поколения людей. Упоминание о нем в "Атлантиде" связано с тем, что рассказом о Девкалионовом потопе обрывалась история рода Атланта, то есть, если перейти с языка генеалогического на исторический, на этом кончалась история минойского Крита. В той мифической версии реального потопа, которую изложил Гелланик, Девкалион и Ясион - оба критяне, оба принадлежат к одному поколению и оба связаны с разбушевавшимися силами природы (один - с водной стихией, другой - с поразившим его вулканическим огнем). Здесь в генеалогической форме и в мифических образах воплотились те реальные стихии, которые обрушились на Эгеиду в середине II тыс. до н. э., когда землетрясение с вулканическим извержением поглотило ее материковую часть, а море захлестнуло острова.

Фрагменты "Атлантиды" Гелланика позволяют вернуться к вопросу о самом этом произведении. Оно собрало в себе все мифы об Атланте и его потомстве. То был древнейший, "допотопный" слой греческой мифологии, предшествовавший мифам фессалийского, беотийского и троянского циклов. Внуки Атланта Дардан и Эномай стали родоначальниками царей Трои и Аркадии. Ясно, почему в начале "Троянской", "Аттической" и других историй автор напоминал о прародине царей. Так возникли повторения, ставшие источником заблуждений тех исследователей, которые видели в "Атлантиде" лишь первую часть "Троянской истории". На самом деле "Атлантида" есть введение ко всем генеалогическим трудам Гелланика, а как подборка древнейших легенд она включала прежде всего мифы минойского Крита, отражавшие морское могущество Критской державы, ее древнейшие связи с Малой Азией, Пелопоннесом и освоение Западного Средиземноморья. Мифы об Атланте с потомством свидетельствуют также о характерных для минойского Крита чертах религии, в которой преобладали женские начала над мужскими и существовал культ богини-матери.

Изучение сведений Гелланика об Атланте и его потомках подготавливает к восприятию той общеизвестной Атлантиды, о которой писал Платон и которая вот уже многие века привлекает и тех, кто верит в существование затонувшего материка¹⁷ , и тех, кто вслед за учеником Платона Аристотелем считает рассказ об Атлантиде выдумкой. Сведения Платона об Атлантиде содержатся в его диалогах "Тимей" и "Критий", тематически связанных с главным трудом Платона "Государство". В "Государстве" он нарисовал проект идеального политического устройства, обеспечивающего счастье человеку и обществу в целом. Та же проблема идеального государства трактуется в "Тимее" и "Критии". Развертываются диалоги: к философу Сократу, который

¹⁵ Apollod. Ill, 10, 1.

¹⁶ Hom. Odyss. VI, 72.

¹⁷ Н. Ф. Жиров. Атлантида (основные проблемы атлантологии). М. 1964.

стр. 216

уже высказал ранее свои мысли о государстве, присоединяются афинский аристократ Критий, пифагореец Тимей из италийского города Локр и сиракузский политический деятель времен Пелопоннесской войны Гермократ. Сократ пожелал услышать мнение о наилучшем государстве, достигшем расцвета и вступившем в борьбу с другим государством. В ответ Тимей начал рассказ об Атлантиде и раннем Афинском государстве, а Критий продолжил повествование.

История Атлантиды была облечена в привычную для древних греков форму мифа. Но мифы Платона резко отличаются от тех, которые излагались его предшественниками - мифографами. Чтобы понять место платоновских мифов, необходимо коснуться судьбы греческой мифологии в эпоху, предшествовавшую Платону. В ходе столкновений с более передовой ионийской наукой и общественными слоями, шедшими на смену старой аристократии, мифологическое мышление греков в начале V в. до н. э. переживало кризис¹⁸ . Фантастические рассказы о подвигах богов и героев противоречили реальным представлениям о мире, возникшим в процессе морских и сухопутных путешествий. И представитель ионийской науки Гекатей Милетский осудил мифологию: "Я пишу так, как мне представляется истинным, ибо рассказы эллинов многочисленны и, как мне кажется, смешны". Но Гекатей и другие ионийские мыслители не ставили целью вообще устранить мифологию. Их задачей было модернизировать предания, изъяв из них все, противоречащее здравому смыслу. Хотя с кризисом полиса (города- государства) стала ощущаться утрата мифологии как одной из идеологических опор господствующего класса, возврат к старым мифам был уже невозможен. Так возникли предпосылки для создания "научной" мифологии. Ее творцом и был Платон. Отвергая старинные мифы и отрицательно относясь к их создателям, он противопоставил им новые, лишенные грубого натурализма и дикарской непосредственности.

Предание об Атлантиде полностью укладывается в понятие "научного" мифа. Атлантида Платона не просто сказочная страна наподобие древних Блаженных островов старинной мифологии, и атланты тоже мало чем напоминают сказочных гипербореев, пигмеев и т. п. Его Атлантида есть амальгама географических, экономических, политических и иных научных знаний, объединенных политической идеей их творца. Для Платона Океан не божество, породившее богов и людей, и не могучая река, обтекающая всю землю, как изображался Океан Гомером и мифографами, но огромное водное пространство, которое мог занять "остров больше Ливии и Азии, вместе взятых"¹⁹ . Средиземное море - лишь залив этого "истинного Понта". Разделяя представления науки своего времени о шарообразности Земли, Платон говорит об островах за Атлантидой и противолежащем материке. Это место воспринималось в XVI в., в эпоху великих географических открытий, как указание на возможность плавания в западном направлении, что воодушевляло моряков. После открытия Америки многие уверились в том, что Платон знал о ее существовании. Рассказ о структуре города атлантов с концентрическими кругами стен и перерезавшими их каналами вобрал в себя не только имевшиеся в исторической литературе сведения о "круглых" городах Востока²⁰ , но и тогдашние споры о градостроительстве. Немало познавательного материала содержится в описании политического устройства и экономики Атлантиды: централизация управления, выбор места для столицы с учетом рельефа местности и направления ветров (как того требовала современная Платону медицинская наука в лице ее величайшего представителя Гиппократа из Коса), работы в общегосударственном масштабе (о них не могла мечтать раздробленная древняя Греция) по проведению каналов для торговли и сплава леса, искусная обработка металлов, строительство гаваней и пр. Под видом государства отдален-

¹⁸ Дж. Том сон. Исследования по истории древнегреческого общества. Т. II. М. 1959, стр. 145 сл.; Ф. Х. Кессиди. От мифа к логосу. М. 1972, стр. 102 ел.

¹⁹ Непонимание идеи "научного" мифа породило желание "улучшить" это место в "Тимее" и "исправить" текст Платона, читая вместо "остров... более Ливии и Азии"- "между Ливией и Азией" с заменой в греческом тексте буквы (A. Andrew. Larger than Africa and Asia. "Greece and Rome", N 14, pp. 76 - 79) или уменьшить размеры Азии, подменяя ее Малой Азией (А. И. Резанов. Указ. соч., стр. 4).

²⁰ Herod. I, 98, 181 - 185; Diod. I, 48; II, 7 - 9. По Геродоту, Экбатаны имели семь кругов стен семи цветов - черного, белого, красного, голубого, розового, серебряного, золотого. У Платона дома в трех цветах - черном, белом, красном и четыре различных металла для городских стен, создававшие цветовые гаммы (Plato. Krit. 115 d.).

стр. 217

ного прошлого Платон создавал картину государства будущего в том виде, каким оно рисовалось ему, ученому и политику. Атлантида - лишь утопия древнего мира, "научный" миф эпохи кризиса полиса, но не более того.

Согласно Плутарху, "Платон ревностно старался разработать до конца и разукрасить рассказ об Атлантиде, словно почву прекрасного поля, запущенного, но принадлежащего ему по праву родства. Он воздвиг вокруг начала обширное преддверие, ограды, дворы, такие, каких никогда не бывало ни у одного исторического рассказа, мифического сказания, поэтического произведения"²¹ . Можно добавить, что он столь же тщательно стремился замаскировать подлинные источники своего мифа, чего требовала специфика создаваемого Платоном жанра и нежелание автора, чтобы его смешивали с мифографами, этими рассказчиками басен. Поэтому он подчеркивал доказательность своего рассказа и тщательность исследования, уверял, что его рассказ не выдумка, а сущая правда. Той же цели служила разработанная Платоном версия об источнике, призванная скрыть швы его собственной творческой работы. Источником выставлялось "семейное предание", будто бы сохраненное членами рода рассказчика Крития. Участник диалога Критий, будучи 10-летним мальчиком, услышал об Атлантиде от своего деда, который, в свою очередь, узнал о ней от законодателя Солона, а Солон почерпнул свои сведения у старого египетского жреца. Чтобы оценить египетский "первоисточник" Атлантиды, вспомним, что ссылка на египетского жреца вообще неоригинальна: это - общее место всей греческой исторической литературы V в. до н. э., проникнутой уважением к Египту как к стране древней мудрости. О встрече с египетским жрецом рассказывал уже первый из греческих историков Гекатей в "Описании Земли". Ссылкой на египетского жреца воспользовался и Геродот, чтобы посрамить Гекатея²² . Платону авторитет египетского жреца понадобился для придания своему рассказу большей убедительности и для оценки греческой историко-мифологической традиции: "Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца... Все вы юны умом, потому что умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходящего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени"²³ .

Как можно убедиться хотя бы из анализа отрывков из Гелланика, "египетский жрец" ошибался. Греки имели старинные предания. Будучи менее древними, чем египетские, древнегреческие мифы обладали значительным преимуществом как исторический источник, ибо содержали пусть и фантастическую, но достаточно широкую картину открытия мира. В древнеегипетской мифологии не было ничего подобного греческому мифу об аргонавтах или мифу о посещении Гераклом владений Атланта на Западе. Посредником в передаче "египетского предания" Платон сделал Солона, пользуясь тем, что Солон во время своих странствий действительно посещал Египет и мог беседовать с жрецами. Но авторитет Солона как передатчика египетской мудрости подрывается тем, что еще в V в. до н. э., то есть до Платона, образ Солона был мифологизирован, так что ему были приписаны встречи и беседы с людьми, жившими совсем в другую эпоху. Вот что заставляет усомниться в утверждении Платона, будто первым повествовал об Атлантиде Солон. Мифы об Атланте с потомством испокон века рассказывались греками, а первым их изложил в генеалогической форме именно Гелланик. У Гелланика же Платон взял и название для своего "научного" мифа (ведь в Египте затонувший остров должен был называться не Атлантидой, а иначе). Это нарушало логику объяснения Платона, и он был вынужден пояснить, что "Атлантида" - просто перевод туземного названия.

Истинный, греческий источник предания об Атлантиде выдает и та система, в которой Платон излагал начальную историю таинственного острова. Родоначальниками повелителей Запада у него оказались туземец, носивший типично греческое имя Эвгенор, и океанида Левкиппа. Плодом их брака явилась Клито. От ее связи с богом морей Посейдоном произошло пять пар мужских близнецов. К первой паре принадлежали Атлант и Гадир. Порывая с традиционной мифологией, Платон сделал Атланта сыном не титана Япета и океаниды Климены, а Посейдона и Клито. Здесь перед нами не тот Атлант, который был отцом Плеяд, Гиад и Гесперид, и не великан Атлас, поддерживавший на плечах небесный свод, а совсем

²¹ Plut. Sol. XXXI, 3.

²² Herod. II, 143.

²³ Plato. Tim. 22в., перевод С. С. Аверинцева.

стр. 218

другой персонаж, однако находящийся в тех же местах, куда мифы помещали традиционного Атланта и где его имя доныне носят океан и горная цепь в Алжире. Генеалогия Платона отличается от генеалогии Гелланика в той же мере, в какой "научный" миф разнится с народным преданием. Искусственный характер Платоновой генеалогии выявляется и в переводе наследования с более древней, женской линии на мужскую и в числе мужских потомков Посейдона (пять пар близнецов - это типичное пифагорейское число)²⁴ . Наиболее показательны имена братьев Атланта. Один носит имя финикийской колонии XI в. до н. э. - Гадир (то есть речь идет о событиях, имевших место на тысячи лет позднее жизни братьев Атланта), другие имена просто выдуманы.

В повествовании Платона имеется много несообразностей, вызванных его стремлением вынести Атлантиду за пределы известного грекам мира. Здесь обращает на себя внимание описание Платоном войн атлантов с раннеафинским государством. Греческая традиция сохранила сведения о зависимости Афин от Крита и освобождении от нее благодаря героизму Тесея²⁵ . Отсюда исходит предположение, что Афины вели войну с морским государством и что этим государством был Крит. Имея в виду эти факты, Платон нарисовал картину постоянных войн праафинян с атлантами, столь реалистичную, что некоторые исследователи увидели ее источник в греко-персидских войнах и нашли в битве при Марафоне параллель одной из операций атланто- афинской войны²⁶ . При всем том противник находился не в Эгейском море, а в Атлантическом океане! Данную несообразность нельзя исправить никаким остроумием, но ее можно объяснить. Нарисовав идеальный монархический строй Атлантиды, Платон нуждался в качестве противовеса ему в идеальном демократическом строе, а поскольку в Атлантическом океане не оставалось места для второй Атлантиды, он презрел географию во имя идеи.

Гибель Атлантиды Платон отнес за 9 тыс. лет до посещения Солоном Египта. Эта дата всегда вызывала в науке споры, поскольку она не согласуется ни с древностью исторических представлений египтян, ни со временем великих катастроф, согласно исторической геологии. Отсюда, с одной стороны, попытки исправить Платона и читать вместо 9 тыс. лет 900; с другой стороны, отыскать неегипетский источник хронологии Платона. Связывали платоновскую цифру с иранским учением о сотворении мира при цикле в 9 тыс. лет и уничтожении его через 3 тыс. лет после сотворения²⁷ . Однако у Платона цифра 9 тыс. лет не имеет какого-либо сакрального значения, трехтысячелетний же период существования мира до катастрофы ему вовсе не известен. Можно зато указать на греческий источник хронологии Платона: рассказ Геродота о египетских жрецах храма Аммона, 345 статуй которых показывали путешественникам²⁸ . Если принять вслед за Геллаником среднюю длительность поколения в 30 лет, то 345 статуй дадут цифру в 10350 лет. Вот предел, в рамках которого должен был оставаться Платон, чтобы не исчезла убедительность его рассказа.

Новейшие археологические открытия обострили интерес к "Атлантиде" Платона и вызвали надежду, что она может быть так же открыта, как Троя или Микены. В 1913 г. появилась работа с утверждением о тождестве минойского Крита и платоновской Атлантиды²⁹ . Автор наивно разъяснял, что Солон действительно посещал Египет и получил от египетскою жреца сведения о Критской державе времени египетского Нового царства; эти-то сведения и легли в основу рассказа Платона об Атлантиде. При этом автор отрицал историчность колоссального наводнения, погубившего Крит, в качестве прообраза Атлантиды, полагая, что под потопом следует переносно понимать волны вторжения иноземных народов, обрушившиеся на Элладу между 1400 и 900 гг. до нашей эры. Свежее открытие следов гигантского извержения вулкана на эгейском острове Санторин вызвало новую волну атлантомании и превратило повествование Платона чуть ли не в исторический источник. Круглая лагуна, оставшаяся на месте ушедшего под воду кратера, стала кое- кому напоминать конфигурацию платоновской столицы атлантов³⁰ .

²⁴ Не следует забывать, что Тимей - пифагореец. Отсюда не только идеальные числа, но и конфигурация Атлантиды - правильный продолговатый четырехугольник острова, концентрические круги стен и каналов столицы (см. Е. Frank. Plato und die sogenannte Pythagoreer. Halle. 1923, S. 217).

²⁵ Plut. Tes. XV.

²⁶ P. Friedlander. Plato. Bd. I. B. 1951, S. 233 sqq.

²⁷ W. Branden stein. Op. cit., S. 54.

²⁸ Herod. II, 143.

²⁹ "Journal of Hellenic Studies", XXXIII, 1913, p. 189 ff.

³⁰ J. Luce. The End of Atlantis, L. 1969.

стр. 219

Серьезное изучение произведения Платона в сравнении его с сочинением Гелланика не только рассеивает старый миф о Платоне как "открывателе" Атлантиды, но и показывает невозможность поисков прямых параллелей между археологическими памятниками и рассказом Платона. Диалоги Платона, этого утописта античности, никогда не станут путеводителями по реальным местам древней Эгеиды.