Под редакцией и с введением чл. -корр. АН СССР А. В. Ефимова. Составители: М. И. Белов, А. В. Ефимов, О. М. Медушевская. М. "Наука". 1964. XVI, 136 стр. 194 карты. Тираж 2000. Цена 5 руб.

Выход в свет первого советского атласа старинных карт, относящихся к великим географическим открытиям в XVII - XVIII вв., является крупным событием в мировой картографической литературе. Основная цель атласа - проследить по картам, как разрешалась задача открытия Северо-Западной Америки со стороны России и как уточнялись сведения о северных очертаниях азиатского континента. Свод ценнейших карт-документов ярко свидетельствует о колоссальном вкладе русского народа в мировые географические открытия, а также показывает, сколь тернистым путем проникали в науку сведения о географических открытиях в Сибири, не всегда правильно оценивавшиеся их современниками.

В XVII - XVIII вв. потребности в открытии, исследовании и эксплуатации новых земель вызывались быстрым ростом капиталистических отношений в недрах феодального строя, развитием производительных сил. В этих исторических условиях освоение Сибири, расширение ее границ, стремительное продвижение русских людей на восток постоянно сопровождались изучением пройденной территории, а географическим открытиям, в свою очередь, сопутствовало картографирование. Но карты этого периода можно лишь условно назвать картами географических открытий, так как их содержание значительно полнее, шире и богаче. Они насыщены разнообразными научно-справочными сведениями по физической и экономической географии, этнографии, топонимике, истории сибирских народностей, о политико-административном делении. Поэтому атлас как источник имеет важное значение не только для истории географических открытий, но и для, целого ряда наук и научных дисциплин, применяющих картографический метод исследования, главным образом для истории СССР, этнографии, картографического источниковедения. Таким образом, историки картографии получили ценнейшие материалы, характеризующие особенности русской картографии и трех ее главных периодов в XVII- XVIII вв. - народного картографического творчества XVII в., синтезированного в лучших произведениях С. У. Ремезова; переходного периода от "карт"-чертежей к картам с мате-

матическим обоснованием; торжества математических методов картосоставления, совпавшего по времени с периодом, когда географические исследования в России приобрели государственный, организованный, научный характер. Язык картографии - международный язык, и несомненно, что атлас будет широко использован в научных целях за рубежом. Эта возможность удачно предусмотрена: публикация снабжена введением и перечнем карт на английском языке.

Изданию рецензируемого атласа предшествовала большая подготовительная работа по выявлению, отбору и транскрибированию материалов, распыленных по многочисленным картохранилищам и архивохранилищам, рукописным отделам музеев и библиотек. Более десятилетия научная общественность с интересом следила за созданием этого труда, принимая участие в обсуждении отдельных его частей¹ .

Атлас открывается кратким введением чл.-корр. АН СССР А. В. Ефимова, в котором аргументированно обосновывается периодизация истории географических открытий и картографии Сибири и Северо-Западной Америки. Обзор многовекового и сложного процесса развития научных географических представлений и картографирования тесно увязан здесь с общеисторическим развитием и уровнем культуры разных эпох. Центральное место занимает анализ открытий, сделанных в России. Русские географические открытия внесли огромные изменения в карту мира. Были картированы северные и восточные границы азиатского континента, установлено соотношение между Азией и Северной Америкой, проложены морские пути от Охотска до Камчатки и от Камчатки до Японии, открыты группы островов в Северном Ледовитом океане, а также гряды Алеутских и Курильских островов (стр. VIII). Особенно четко определено влияние русских карт Сибири на представления западноевропейской науки.

В обзоре прослеживаются две картографические традиции изображения зоны Берингова пролива: одна - идущая от В. В. Атласова и И. Львова, и другая - связанная с именами С. И. Дежнева и Г. Ф. Миллера. Наиболее подробно исследован важнейший период в картографии Сибири - работы Сибирско-Тихоокеанской экспедиции, явившейся переломным событием в изучении и картировании Северо-Восточной Азии. Интересно наблюдение за развитием русской и мировой географической науки в отношении картографии Северного Ледовитого и Тихого океанов, генеральная линия которого оказалась связанной с картами Морской академии (А. И. Чириков и др.), а не с картами Академии наук (Г. Ф. Миллер). Чрезвычайно ценно, что исторический очерк составлен на базе последних научных достижений, а ряд первоисточников впервые вводится в научный оборот.

Система построения атласа базируется на марксистско-ленинском принципе историзма, взаимосвязи явлений; периодизация отражает принципиальные воззрения советской науки. Тематическая публикация 194 географических карт, сгруппированных в 14 разделов, довольно наглядно показывает динамику хода географических открытий и последовательность картографических работ в XVII - XVIII веках. Для полноты картины даны и более ранние карты, а в завершение - несколько карт XIX века.

В первых четырех разделах помещены материалы, освещающие мифологические и религиозные представления о мире, географические представления о Северо-Восточной Азии в древности и в средние века, а также доколумбовы и колумбовы карты, карты XVI - XVII вв., относящиеся к проблеме соотношения Азии и Америки (NN 1 - 17). Разделы V- XIII фиксируют достижения русской географической науки и картографии XVII - XVIII веков. Наиболее полно в атласе даны картографические результаты собирания данных о Северо-Восточной Азии и Северо-Западной Америке служилыми людьми и правительственными экспедициями (NN 54 - 117) за 1710 - 1778 годы. В заключение (раздел XIV) помещено несколько карт (1807 - 1863 гг.) Северо-Запада американского континента. Характеристики опубликованных в атласе карт приведены в обширном пояснительном тексте - "Комментарии к картам и расшифровки легенд", который представляет собой важное исследование, выполненное на высоком научном уровне. В приложениях напечатаны списки сокращенных названий наиболее часто цитируемых работ, справочных изданий, архивов и фондов, а также публикуемых карт.

В целом проблемы археографической обработки, выявления и отбора картографических произведений для публикации решены составителями атласа достаточно четко, последовательно и правильно.

Сделаем некоторые замечания. Нам ду-

¹ См. "Вопросы географии". Т. 31. 1953, стр. 285; "Сборник статей по истории Дальнего Востока". М. 1958, стр. 81 - 88.

мается, что излишне было помещать вариант карты М. Немтинова (N 145), содержание которой мало отличается от подлинника (N 144); высказанная в комментариях о "Чертеже всех сибирских градов и земель" до 1700 - 1701 гг. (N 42) мысль о том, что "это один из наиболее ранних чертежей в коллекции карт Сибири, составленных или собранных и скопированных Ремезовым", не совсем точна, так как тут же в атласе опубликованы многие предшествующие чертежи Сибири из ремезовского собрания: 1667, 1678 - 1683, 1684 - 1685 годов. Более осторожно следует говорить, на наш взгляд, о том, что "чертеж 1673 г. можно считать первым, на котором Камчатка показана полуостровом" (стр. 26). Давно установлено, что географическую основу этого единственного этнографического чертежа Ремезова, первоначально выполненного в 1673 г., составляет обзорный чертеж Сибири 1698 года. Следовательно, Камчатка как полуостров изображалась тобольским ученым не в 1673 г., а в самом конце XVII века.

Совершенно справедливо А. В. Ефимов считает излишними давние дискуссии о подлинности чертежей Сибири 1701 г. и "Служебной чертежной книги", ибо, по его мнению, те карты из коллекции Ремезова, которые не представляют собой копии чертежей других авторов - подобно так называемому "Годуновскому" или Виниуса и некоторым другим, - являются по крайней мере авторизованными копиями, то есть самыми настоящими оригиналами (стр. VIII). Присоединяясь к этому высказыванию, хочется подчеркнуть, что оно не исключает, а, наоборот, предполагает последующие исследования и уточнения вопроса об авторстве, датировании и подлинности. Так, удалось установить, что чертеж Камчатки (так называемый "Траурнихтов") изготовлен самим С. У. Ремезовым, а не его сыном, Семеном-младшим (стр. 33), или что карта, составленная "по данным В. Кубасова" и датируемая 1701 г. (стр. 31), на самом деле не могла быть выполнена ранее 1702 года.

Сложная судьба некоторых оригинальных произведений вынуждала составителей публиковать копии вместо оригиналов. Например, воспроизведение гидрографических чертежей из первого атласа С. У. Ремезова проведено по неточным копиям Центрального государственного архива древних актов, так как подлинники в составе "Хорографической чертежной книги" были проданы в Гарвардский университет (США) вдовой эмигранта Л. С. Багрова² . В комментариях к ним составители, естественно, опираются на единственные, но неточные данные Л. С. Багрова и А. И. Андреева о подлинности и авторстве чертежей рек Тобола, Вагая и Иртыша (NN 38 - 40) Еще в 1947 - 1952 гг. Л. С. Багров указал, что А. И. Андреевым не были учтены 3 рулона карт, хранящихся в картографическом отделе библиотеки Московского главного архива МИД, а в 1954- 1958 гг. он бездоказательно относил их к ремезовским оригиналам-чертежам конца XVII века. Но оба автора, упоминая о "рулонах", описанных еще в 1877 г., не исследовали эти документы³ . Недавно нам удалось установить, что эти три чертежа по содержанию идентичны 22 листам "Хорографической книги", изданной в 1958 году. Склеенные между собой чертежи рек образуют три рулона длиной от 2 до 5 метров каждый и соответствуют отдельным листам первого ремезовского атласа: листы 79 - 82 (р. Иртыш), 11 - 16, 18 - 23 (р. Тобол) и 101 - 106 (р. Вагай)⁴ . Чертежи выполнены менее тщательно, чем их оригиналы 1697 г. (пропущены названия населенных пунктов и др.), отличаются иной разграфкой и иными размерами. Водяной знак бумаги Ярославской фабрики Затрапезного позволяет утверждать, что "рулоны" были изготовлены не ранее 40 - 50-х годов XVIII в. и что они являются не совсем качественными копиями указанных листов "Хорографической книги". При печатной транскрипции текста легенд из карт XVII - XVIII вв. составители руководствовались общепринятыми правилами передачи текста документов того периода⁵ . Расшифровка легенд проведена повсюду с соблюдением археографических правил, лишь в нескольких случаях отметим разнобой в раскрытии аббревиатур: с одной стороны, в квадратных скобках даны все пропущенные буквы в словах х[од], м[о]н[ас]-т[ы]р[ь], р[ека], с другой - оставлены та-

² См. об этом в заметке ""Хорографическая чертежная книга" С. У. Ремезова" ("Вопросы истории", 1962, N 6, стр. 183 - 185).

³ "Imago Mundi", IV, 1947, стр. 83; IX, 1952, стр. 85; XI, 1954, стр. 115; А. И. Андреев. Очерки по источниковедению Сибири XVII в. Изд. 2-е. М.-Л. 1960, стр. 58.

⁴ Л. А. Гольденберг. Первый атлас "карт"-чертежей Сибири. "Известия" Всесоюзного географического общества, вып. 1, 1964, стр. 39 - 45.

⁵ См. Л. А. Гольденберг, О. М. Медушевская. О методике издания картографических источников. "Исторический архив". 1961, N 4, стр. 193 - 203.

кие сокращения, как Др., Юр., О., М., М. ж. (стр. 57, 60, 115).

Высокий научный уровень атласа требует безукоризненного полиграфического воспроизведения. Однако в силу плохой сохранности оригиналов и подчас значительного их уменьшения при воспроизведении отдельные карты читаются с большим напряжением; опущенные при техническом оформлении издания буквенные и цифровые индексы ряда карт затрудняют согласованное прочтение легенд и их расшифровок. Безусловно, более удобно для читателя такое расположение, при котором расшифрованный текст помещается рядом с соответствующей картой. Возникающие при этом технические трудности можно преодолеть также с помощью издания текстов отдельной брошюрой-приложением, как это было сделано в 1882 г. для легенд "Чертежной книги Сибири" 1701 года. К сожалению, в атласе не удалось привести несколько образцов иллюстрированных карт, хотя раскраска их весьма характерна для картографии XVII- XVIII вв.; составители не имели возможности подробнее осветить свой опыт восстановления и транскрибирования текстов, который, несомненно, обогатил бы малоразработанную теорию археографии специальной документацией.

Многие карты рецензируемого атласа были неоднократно опубликованы ранее или известны по описаниям. Но только сейчас, будучи изданными в определенной системе, они особенно выразительны, читаются по-новому и с большим интересом. Безусловно, атлас привлечет внимание широкого круга лиц, интересующихся проблемами картографии, географии, топонимики, а также истории и этнографии Сибири и Дальнего Востока. Систематизированные материалы атласа прямо направлены против буржуазных фальсификаторов, пытавшихся либо замолчать русские географические открытия XVII - XVIII вв. (Ф. Голдер, США), либо исказить ход освоения Сибири (Э. Хельцле, ФРГ)⁶ .

Карты "Атласа географических открытий в Сибири и в Северо-Западной Америке XVII - XVIII вв." - это памятник беспримерному подвигу русского народа, а их публикация и дальнейшее изучение - долг советских исследователей.

⁶ См. F. A. Golder. Russian Expansion on the Pacific. 1641 - 1850. Cleveland. 1914; А. А. Преображенский. Сибирь в кривом зеркале господина Э. Хельцле. Сборник "Критика буржуазных концепций истории России периода феодализма". М. 1962, стр. 293 - 301.