CHILDE V. GORDON. Prehistoric communities of the British Isles. London and Edinburgh, Chambers. Reprinted. 1942. XIV. 274 p. XVI pi.

За два десятилетия до второй мировой войны археология Британских островов добилась больших успехов, чем за весь предшествующий период. Многие пробелы были восполнены, впервые для археологии были раскрыты некоторые районы и периоды. Достаточно привести несколько примеров. Только 'В. 1922 г. благодаря раскопкам Кен-

нингтонса выяснилась земледельческая культура начала железного века. Культура тех племён неолита, которые впервые поднялись выше простого собирательства, была впервые охарактеризована Лидсом а 1927 году. Наиболее замечательные мегалитические памятники Северной Ирландии подверглись изучению только с 1932 года. Ценнейшие археологические материалы находятся в ряде местных органов многочисленных археологических обществ и комиссий. Поэтому следует приветствовать тат факт, что за ответственное дело обобщения накопившегося материала взялся один яз ведущих археологов Англии - Гордон Чайлд. Он широко известен своими трудами: "The Dawn of European Civilization" (3 ed. London. 1939), "The Danube in Prehistory (Oxford. 1929), "New Light on the Most Ancient East" (London. 1934), "Prehistory of Scotland" (London. 1935).

Чайлд принадлежит к передовой группе английских археологов, - а к ней относятся также Хаукес, Грехэм Кларк, Кирилл Фокс и некоторые другие, - которая уже давно не довольствуется голым вещеведением, формальным анализом сосудов, орудий, украшений и т. д., а стремится на основании вещественных памятников реконструировать экономику и культуру общества. Некоторые из английских археологов в этом направлении заходят далеко для буржуазной науки: так, например, Хаукес в рецензии на другую книгу Чайлда ("What Happened in History". London. 1942), своего рода археологический комментарий к древней истории, говорит даже о ценности марксизма в качестве "рабочей гипотезы". Разумеется, в лучшем случае дело не идёт дальше не вполне последовательного проведения своего рода "экономического материализма", но на фоне фашизировавшейся археологии многих германских, австрийских и отчасти скандинавских учёных эта британская школа производит выгодное впечатление. В этой группе Чайлд, в меньшей степени полевой археолог, чем некоторые другие, особенно выделяется зданием археологической литературы и даром синтеза. У него детали всегда подчиняются обобщающей точке зрения, целью же синтеза является реконструкция общества и его культуры.

Книга (13 глав) охватывает время от конца палеолита до Ла-тенского периода и появления германцев, т. е. время складывания и расцвета на Британских островах родового строя. Характерно, что она носит не совсем обычное для буржуазной археологии заглавие: "Доисторические общины Британских островов". В первой главе автор после вводных замечаний говорит о географических и хронологических предпосылках своего труда. В отношении географических условий он следует за Фоксом, труд которого за короткое время выдержал четыре издания (Cyril Fox "The Personality of England". Cardiff. 1938). Фокс подчеркнул, что для понимания колонизации Англии необходимо чётко различать равнинные и горные зоны. После труда Фокса английские археологи при характеристике той или иной культуры стали ещё внимательнее учитывать - и в этом одна из их сильных сторон - климатические, почвенные и прочие географические условия. В хронологическом отношении Чайлд придерживается обычного подразделения изучаемого им времени на 9 периодов, сравнительная таблица которых отдельно для Южной Англии, Йоркшира, горной Шотландии и Ирландии даётся на стр. 11 его книга.

Уже 2-я глава - "Экономика лесного периода" (стр. 16 - 30) - даёт представление о сильных и слабых сторонах исследовательского метода Чайлда. Самая сильная, на мой взгляд, сторона его метода - полный учёт географических условий и археологических культур эпипалеолита как Британских островов, так и ближайших к ним областей Европы. Англия тогда была еще соединена сухим путём с континентом, и в этой крайней северозападной части Европы причудливо переплеталось местное развитие с иноземными влияниями, идущими в Англию и с юга, и с юговостока, и с востока. Эта пестрота, это разнообразие примитивных культур английского палеолита хорошо показаны Чайлдом. Слабая сторона его реконструкции - отсутствие чёткого критерия при определении причин появления новой культуры. Появление новой культуры объясняется не местным развитием, не внешним влиянием, а вторжением нового народа, носителя этой культуры. Я не хочу сказать, что автор стоит на вульгарных, миграционных позициях. Для него миграция - далеко не альфа и омега всего культурного процесса. И всё же он прибегает к миграции при каждом затруднительном случае более резкого разрыва традиции или особо яркого местного своеобразия. Таким образом, мстит за себя основной методологический порок - неуменье понять исторический процесс как смену эволюции её перерывами, скачками. В результате Чайлд, повидимому, слишком усложняет картину. Кроме племён, продолжающих традиции эпипалеолита, он предполагает вторжение из Галлии двумя волнами тарденуазцев (стр. 20 - 24), далее, по побережью Западной Шотландии и Англии, селятся рыболовы-азильцы, повидимому, из Южной Франции (стр. 24 - 26). Наконец, с востока в бореальную эпоху приходят и селятся в Юговосточной Англии народ культуры Маглемозе (стр. 26 - 30). Можно предполагать, что, в противоположность Фоксу, автор недооценил разнообразия географических условий Британских островов и в связи с этим и возможностей местного развития.

3-я глава носит несколько претенциозное название - "Неолитическая революция" (стр. 31 - 45). Вплоть до начала неолита, в течение почти всего периода своего существования на земле человек довольствовался охотой и собирательством. "Революцию" Чайлд усматривает в том, что в начале неолита человек стал уже не просто добывать, а производить пишу, в связи с зачатками земледелия и скотоводства. Эта новая экономика возникла где-то в восточно-сре-

диземноморской зоне, от Египта до Ирана, в степях с сухим, жарким климатом. Отсюда ода перешла в Атлантическую Европу, причём приспособление её к местным условиям последней было трудным и долгим процессом. В частности именно Британские острова оказались, по словам Фокса, "areas of difficult settlement", т. е. областью, с большим трудам осваиваемой новыми поселенцами. Небольшие общины, с их небогатыми техническими ресурсами, относительно легче осваивали только некоторые районы Южной Англии. В этом свете Чай ял рассматривает знаменитую за последние годы в английской археологии виндмил-хильскую культуру. Она характеризуется следами довольно крупных поселений, окружённых рвом и снабжённых насыпью поверх болотистой почвы, а также своеобразной посудой, мастерскими каменных изделий, а в области религия - фаллами и женскими изображениями. Это уже скотоводы, разводящие быков, овец, гусей, свиней, и земледельцы, культивирующие пшеницу. Их вторжение из Франции Чайлд считает возможным датировать довольно точно: началом Атлантического периода, т. е. началом III тысячелетия до н. э. В этом отношении, как и для мегалитов, Чайлд предпочитает, и, думается, не без основания, очень короткую хронологию, хотя и сейчас ещё многие археологи отводят тысячелетия для отдельных стадий неолита.

Большая по размерам 4-я глава (стр. 46- 80) посвящена "мегалитической религии". Автор начинает с ориентировки в различных типах мегалитических сооружений, насчитывая их не менее 10. Он тщательно распределяет их во времени и пространстве, к даже такой строгий критик, как Хаукес, несмотря на оспаривание им некоторых деталей классификации и периодизации Чайлда, признаёт эту главу крупным вкладом в археологическую науку (журнал "Man" за 1944 г.). В конце главы, в параграфе под названием "Религия и экономика", Чайлд делает выводы о выделении родовой знати, для которой предназначались мегалитические сооружения, о чём свидетельствует и контраст между их "экзотическим" характером и традиционной простотой рядовых могил. Начинает выясняться и тип деревни того времени, судя, например, по раскопкам Макалистера у Карроукиля. Чайлд подчёркивает наличие "торговых" связей с континентом, в частности с Испанией. Для всего неолита он устанавливает смешение массы местного населения с группами переселенцев как с побережья Атлантики, так и из Центральной и, может быть, Восточной Европы. Но, считая пришлый элемент количественно менее значительным, он там самым размежёвывается с расистскими теориями фашистской археологии.

В 5-й главе (стр. 81 - 90)-о неолитических охотниках и скотоводах - Чайлд останавливается на культуре Питерборо, изученной Лидсом в 1927 году. Её носители могли быть потомками мезолитических охотников лесной зоны. Некоторую аналогию ей представляют неолитические стоянки сходного типа в Финляндии и России. Далее Чайлд переходит к культуре Scara Brae, которой он посвятил в 1931 г. специальную монографию.

Глава 6-я посвящена одной из любимых Чайлдом тем - культуре колоколообразных сосудов .("Beaker folk", p. 91 - 118). Чайлд попрежнему полагает, что местное развитие неолитической экономики в Англии было прервано вторжением воинственных круглоголовых завоевателей, принёсших с собой культуру колоколообразных сосудов. Он считает их выходцами из Испании, откуда они рассеялись по Сардинии, Сицилия, Верхней Италии, Центральной Европе, Южной Франции, Бретани. В Центральной Espone они соединились с не менее воинственным народом "боевых топоров", создав таким образом смешанную расу и смешанную культуру. В Англию дважды вторгались воины этих переселенцев. Хаукес в упомянутой выше рецензии указывает на местное, в частности ирландское, происхождение кинжалов, которые переселенцы якобы принесли с собой. Сохранение местных традиций при постройке постоянных жилищ не менее показательно. Чайлд суммирует большой и свежий материал. Он приписывает завоевателям некоторую унификацию культуры " быта Англии и Ирландии. Они частично слились с местным населением, частично подчинили его себе. К этому времени относится постройка крупных святилищ (henges), тоже символизирующих культурное единство страны. Общий экономический и культурный подъём подготовляет переход к бронзовому веку.

7-я глава (стр. 119 - 134) трактует о результатах слияния. Культура пищевых сосудов (food vessels - не очень удачное название) характеризуется больше с формальной, археологической стороны (форма сосудов, оружия, орнаментика), но Чайлд пытается установить связи, с одной стороны, с Испанией, с другой стороны - с Данией и Северной Германией. Вывоз некоторых изделий якобы достигал Бельгии и даже Польши. Повидимому, эти "торговые" связи преувеличены.

8-я глава (стр. 135 - 162)-о культуре Уэссекса и о народе погребальных урн - дает картину дальнейшего расслоения общества в результате того, что немногочисленные руководящие круги, накопили большие богатства путём прибыльной торговли и эксплоатации подчинённых им рядовых общинников. Быт аристократии ярко отражается в роскоши их кремационного инвентаря и погребальной обрядности. Из Центральной Европы пришла развитая техника золотых дел мастеров.

В 9-й главе (стр. 163 - 186) - "Древнейшие промыслы и торговля Британии" - Чайлд подчёркивает значение местной меди и олова. Так как в погребениях того времени (середина II тысячелетия до н. э.) отсутствует материал для характеристики кузнецов и горняков, Чайлд предполагает, что они образовывали особую группу, которая не имела доступа к церемониальному погребению знати. Таким образом, мы знаем

о них только по их продукции. Чайлд довольно подробно прослеживает успехи и распространение металлической техники в древнем и среднем бронзовых веках. В позднем бронзовом веке, по его словам, происходит "индустриальная революция". Она заключалась в изобретении глиняной формы, в которой стали отлизать металлические вещи, в частности оружие. Наряду с этим применяется и ковка. Распространяются сплавы золота с серебром или медью. Извне появляются и перерабатываются новые типы орудий и оружий (в частности длинные мечи). В конце бронзового века появляются специальные мастерские и жилища металлургов, например пещера Стэнкоп в графстве Дерхем. В конце главы Чайлд специально касается Шотландии.

10-я глава - об агрикультурной революции (стр. 187 - 211) - вызвала возражения критики. Если ранее особое значение имело скотоводство, то к концу бронзового века, в связи с ростом народонаселения, всё быстрее развивается земледелие. И в этом случае Чайлд постулирует вторжение земледельческого народа из Дунайской равнины. Завоеватели смешались с народом погребальных урн и создали смешанную культуру. Раскопан ряд поселений. Виден рост техники, появляется лёгкий плуг. Земля приобретает новую ценность, и от этой эпохи дошли первые следы межевания земельных участков. Появляются и первые укрепления, свидетельствующие не только о военизации общества, но и о накоплении запасов (сохранились следы зернохранилищ). Наконец, впервые входит в употребление железо. Критика оспаривает некоторые сближения с культурами континента. В этой главе особенно видна недооценка Чайлдом возможностей местного развития.

11-я глава (стр. 212 - 227)-о вторжении носителей ла-тенской культуры - трактует о первом появлении кельтов в Англии. В этой главе ценен свежий археологический материал. Чайлд детально прослеживает появление кельтов в Шотландии (культуры Эбернети, укрепления и стены которой напоминают описания Цезаря). В результате вторжения кельтов (III в. до н. э.) страна покрылась замками господ, поставивших в зависимость от себя окрестные селения, В это же время часть кельтов из района Марны заняла восточную половину Йоркшира. Так называемая аррасская культура характеризует быт знати пышными погребениями (не кремация), колесницами, боевыми конями, оружием художественной работы и украшениями.

12-я глава (стр. 228 - 249) посвящена кельтским торговцам в Югозападной Англии. Эта часть страны была окончательно освоена кельтами только к IX периоду. Основной приманкой служило местное олово. Кельты выделяются захоронениями покойников, своеобразным могильным инвентарём, новым типом каменных укреплений и поселений около них. Всё это с замечательной чёткостью изложено в начале главы. Деревни Гластонбери и Мир по богатству материала являются классическими, общеевропейского значения, памятниками эпохи. И в этом случае Чайлд с большой эрудицией, но и с некоторыми натяжками прослеживает "торговые" связи с другими странами Европы.

Заключительная - 13-я глава (стр. 250- 263) - трактует о германцах, кельтах и пиктах. Речь идёт о вторжении бельгов, которые, по мнению Чайлда, являются результатом скрещения кельтов с германцами, с преобладанием германского элемента. Археология в этом случае подтверждает свидетельство Цезаря. Снова побеждает практика кремации, в земледелии находит себе применение тяжёлый плуг (лат. carnex). Вторжение произошло около 75 г. до н. э. и было массовым, а не авантюрой кучки знатных воинов. Однако сохранились и местные племена. Среди "их можно различить кельтов и так называемых пиктов (докельтское население, или ранние кельты). Чайлд старается уточнить археологическими данными распределение этих этнических элементов. И всё же вопрос о пиктах остаётся нерешённым.

Работа Чайлда не лишена недостатков, какими являются увлечения "вторжениями" и "торговыми связями". В методологических приёмах автора много наивного.

Несмотря на указанные недостатки следует приветствовать появление этого труда как явление, передовое для современной буржуазной науки: в этой работе автор отошёл от мертвящих традиций буржуазного вещеведения.