И. И. ШАРИФЖАНОВ. АНГЛИЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ В XX ВЕКЕ. ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ, ШКОЛЫ И НАПРАВЛЕНИЯ

Актуальные публикации по английскому языку. История Великобритании и других англоязычных стран. Публикации, книги, статьи, заметки на английском языке.

NEW АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК (ENGLISH)


АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК (ENGLISH): новые материалы (2024)

Меню для авторов

АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК (ENGLISH): экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему И. И. ШАРИФЖАНОВ. АНГЛИЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ В XX ВЕКЕ. ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ, ШКОЛЫ И НАПРАВЛЕНИЯ. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2020-01-08
Источник: Новая и новейшая история, №3, 2006.

Казань: Изд-во Казанского университета, 2004, 240 с.

Монография доктора исторических наук, профессора Казанского государственного университета И. И. Шарифжанова представляет интерес для читателя по двум причинам. Во-первых, автор предлагает новый, оригинальный взгляд на сам феномен "британского историзма", его природу, содержание и эволюцию. Во-вторых, И. И. Шарифжанов дает взвешенный и в то же время критический анализ британской исторической мысли XX в. и определяет ее место в современном историографическом пространстве.

В центре внимания исследователя - процесс развития британской историографии на протяжении

стр. 232


всего XX столетия, представленный через характеристику ее основных тенденций и направлений. В книге применены диахронический и синхронический методы исследования, которые, органично сочетаясь, позволяют не только выявить общую направленность эволюции британского историзма в прошлом веке, но и рассмотреть его главные школы, тенденции и концепции, взаимодействующие или противоборствующие на каждом отдельном временном этапе. Всего таких этапов автор выделяет четыре: первые десятилетия XX в., включая межвоенный период; послевоенную эпоху, приходящуюся на 1940 - 1950-е годы; период 1960 - 1970-х годов и, наконец, 1980 - 1990-е годы, которые автор определяет как "современный период" в развитии британской историографии (с. 8). Выделение каждого из этапов сопрягается прежде всего с преобладанием тех или иных теоретических и методологических парадигм, когда на смену позитивистским установкам пришли неокантианские эпистемологические концепции, потесненные, в свою очередь, социоструктуралистскими и сциентистскими теориями исторического знания с явно выраженным неопозитивистским философским подтекстом. Те, в свою очередь, были потревожены, если не подорваны, стремительно вторгшимися в историографическое поле постструктурализмом и постмодернизмом, громко заявившими о себе и вызвавшими столь мощные историографические дискуссии, в том числе и внутри сообщества британских историков.

В принципе подобные трансформации в историко-интеллектуальной сфере носили всеобщий, глобальный характер, хотя и происходили где-то с опережением, где-то с запозданием. При этом они неизбежно несли на себе отпечаток национальных историографических традиций. И. И. Шарифжанову удалось довольно успешно "встроить" британскую историографию в этот общемировой историографический процесс, ничуть не умаляя уникальности и индивидуальности британской теоретической мысли и исследовательского опыта.

Помимо "интеллектуального" фактора, немаловажную роль в развитии исторической мысли и исторического знания играет, хотим мы того или нет, фактор политический. Историк теснейшим образом связан со своей эпохой, он находится под постоянным влиянием текущей историко-политической ситуации. Обусловленные ею импульсы заставляют его переосмысливать сложившиеся представления о прошлом, искать новые пути и способы его познания. Автор рецензируемой монографии справедливо указывает на "посттравматический" характер британской историографии межвоенного времени. По нашему мнению, аналогичный "постгравматический синдром" имел место и в годы "холодной войны" - отсюда, вероятно, и откровенно выраженный "антигерманизм" и пессимизм британских историков этого периода. В непростой историко-политической ситуации оказались историки и на пороге XXI в. Книга бы только выиграла, если бы исторический контекст был выписан еще более ярко.

Сложность и глубина исследовательской задачи, поставленной автором монографии, отразилась в структуре исследования. Пять глав, из которых состоит книга, выстроены по хронологическому принципу. Главы эти, в свою очередь, подразделяются на параграфы, отражающие всю динамическую подвижность, неоднозначность, но одновременно и сопряженность тех историографических пластов, которые составили общую картину британской историографии того или иного периода. Так, в главе первой речь идет о методологических дискуссиях по вопросу о природе истории, имевших место в английской историографии в первой трети XX в. Эти дискуссии обозначили глубокое размежевание в британской историографии по ключевым проблемам исторического познания (в монографии, в частности, детально и подробно изложена суть "спора века" между маститым кембриджским профессором Дж. Бери и молодым либеральным историком Дж. Тревельяном) и вылились в конечном итоге в методологическую ревизию либерально-викторианских концепций истории. Это привело к складыванию весьма авторитетной впоследствии философской школы "абсолютного историзма", или школы "критической философии истории". Труды наиболее выдающихся представителей ее - Ф. Брэдли, М. Оукшотта, Р. Коллингвуда - высоко котируются и активно обсуждаются современными английскими учеными.

Во второй главе автор концентрирует свое внимание на общей теоретической ситуации, сложившейся в послевоенной британской историографии, а также на историософских воззрениях двух наиболее заметных и авторитетных ее фигур - А. Тойнби и Г. Баттерфилда. Творчество их, по мнению И. И. Шарифжанова, в наибольшей степени отразило новейшие для 1940 - 1950-х годов методологические тенденции западного историзма и оказало наиболее заметное влияние на его дальнейшее развитие.

Третья глава - ""Новые" и "старые" пути в британской историографии (1960 - 1980-е годы)" - носит, как нам кажется, ключевой для всей монографии характер. Она безусловно преобладает в книге и чисто количественно (объем ее в 2 - 3 раза больше остальных глав), и содержательно. На это есть свои причины, и автор их объясняет: по его мнению, именно тогда, в 1960-х годах, и начался принципиально новый этап в развитии научного историзма в Англии - этап, который продолжается до сих пор (с. 225). В 1960 - 1970-е годы были четко сформулированы требования коренного пересмотра, "ревизии" теоретических основ традиционной западной, в том числе и британской, историографии, была предложена и разработана социоисторическая методологическая парадигма, обоснованы и практически применены концепции междисциплинарного синтеза. Структурно-функциональные методы познания получили необы-

стр. 233


чайно широкое хождение и признание в британской историографии, вплоть до их полной абсолютизации в ущерб традиционным принципам детерминизма и исключения из исследования в историческом процессе причинно-следственных связей. Даже сами наиболее последовательные приверженцы социоисторизма, как бы опомнившись, вынуждены были выступить за ограничение применения новейших социологических методов и клиометрических подходов в истории. Немаловажную роль в распространении и утверждении социоструктурного подхода сыграла активная подпитка этого направления со стороны традиционно авторитетных британских историков-марксистов. Наряду с социологически ориентированной социально-структурной историей в английской историографии в этот период постепенно утверждалась и антропологически ориентированная социально-культурная парадигма, опирающаяся в своем развитии на богатый исследовательский опыт и традиции британской социальной антропологии. В целом же, к началу 1980-х годов большинство конкретных исследований английских авторов были написаны в рамках "новой социальной истории".

Столь же обстоятельно, как и при характеристике "новых" веяний в британской историографии 1960 - 1970-х годов и их носителей, И. И. Шарифжанов останавливается на освещении и оценке воззрений их оппонентов - историков - "традиционалистов", выступавших за "методологический пуризм" ("чистоту" исторического метода), против нарушения принципа "автономии" истории. По мнению автора монографии, в этом остром противостоянии силы, препятствовавшие изменениям, уравновешивались, а вполне вероятно, и превосходили силы, изменениям способствовавшие (с. 147). "Традиционалисты" были отчасти реабилитированы в своем методологическом консерватизме в 1980 - 1990-х годах, когда мировая историография разочаровалась в методах "новой социальной истории" - этой исторической "пьесе", где герои были поделены на статистические категории, где в условиях "la longue duree" ("долгого времени") преобладала массовка и обезличенность, где на сцене играли "Гамлета" в отсутствие главного героя.

Выход лежал в поиске очередного методологического консенсуса, который, по мнению И. И. Шарифжанова, был предложен, в частности, в работах известного британского историка А. Марвика (с. 171 - 175), представившего перспективу "разумной достаточности", органично сочетающую новые подходы с традиционными гуманитарными ценностями "классической" истории.

Четвертая глава монографии посвящена становлению новых методологических тенденций в английской историографии конца XX в. "Возрождение нарратива", "лингвистический поворот" и "постмодернистский вызов" существенно изменили лицо британской историографии, но, по утверждению автора книги, не оказали на нее столь значительного влияния, как, например, во Франции или США - слишком сильно было в Великобритании влияние "социоисторизма" и "традиционализма", которые, сплотившись перед лицом общей методологической опасности, подвергли "постмодернизм" и "постмодернистов" чрезвычайно резкой критике. "Крупнейшие представители британской исторической науки оставались демонстративно равнодушными к новейшим теориям постмодернизма", - пишет И. И. Шарифжанов (с. 199). Применительно к "крупнейшим представителям" это утверждение, вероятно, справедливо, но, думается, его нельзя распространять на всю новейшую британскую историографию и недооценивать "провоцирующую" роль постмодернизма в проходящей сегодня историографической революции.

Пятая, завершающая глава монографии И. И. Шарифжанова касается становления и развития марксистской школы исторических исследований на Британских островах. Эта небольшая глава несколько отличается от остальных, поскольку носит по преимуществу обзорный характер. Тем не менее она занимает в работе особую нишу, поскольку без нее общая картина состояния и развития британской историографии в XX в. была бы явно неполной.

Подводя итоги, хотелось бы отметить, что монография И. И. Шарифжанова представляет безусловный интерес прежде всего для специалистов-историографов, а также для всех тех, кто интересуется историей Англии XX в. Об этом свидетельствуют, в частности, и весьма положительные рецензии на эту книгу, появившиеся в Великобритании и США.

Обращение к монографии порождает и ряд вопросов. Так, при четко выраженной хронологической последовательности изложения несколько странным выглядит хронологический провал между 1939 г., завершающим первую, и 1945 г., открывающим вторую главу книги. Автор объясняет это тем, что в годы второй мировой войны активность британских историков была ограничена, поэтому эти годы в исследовании специально не рассматриваются (с. 225). Однако такое объяснение не выглядит достаточно убедительным.

Весьма интересным и полезным было бы проникновение в индивидуально-личностный мир британских историков, изучение их творческого "я", психологических и ментально-аналитических особенностей их научного творчества. Для этого есть все основания, для этого есть и источники - ведь многие из упоминаемых в работе И. И. Шарифжанова историков оставили "интеллектуальные" автобиографии. Такой подход позволил бы понять и осознать британских историков как "других", как инаковость, но инаковость не как аномалию, а как особую ценность, лежащую в основе плодотворного и разумного сосуществования и научного сотрудничества. Хотя, конечно, эти вопросы следует обращать не к автору рецензируемой книги, а к настоящим и будущим исследователям зарубежной историографии XX и XXI вв., которые в своих изысканиях смо-

стр. 234


гут уверенно опираться на монографию И. И. Шарифжанова.

Несколько затрудняет работу с монографией отсутствие в книге списка использованных работ английских авторов на языке оригинала - в приложении приведен только список переводных изданий британских историков.

Однако все это не снижает значимости и ценности этой достоверно-доказательной, убедительной и просто хорошо написанной книги. Когда-то британский писатель Дж. Фаулз заметил, что европеец изначально не может быть восприимчив к духовным глубинам и нюансам английского мировидения. Рецензируемая монография полностью опровергает это утверждение и открывает новые перспективы и пути в интеллектуальный мир британской историографии XX в. - этого интересного в своей самобытности и влиятельного в своей значимости феномена современности.

А. А. Сальникова, доктор исторических наук, профессор


Новые статьи на library.by:
АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК (ENGLISH):
Комментируем публикацию: И. И. ШАРИФЖАНОВ. АНГЛИЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ В XX ВЕКЕ. ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ, ШКОЛЫ И НАПРАВЛЕНИЯ

© А. А. САЛЬНИКОВА () Источник: Новая и новейшая история, №3, 2006.

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК (ENGLISH) НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.