В отличие от того, что было несколько лет назад, сегодня высокопоставленные российские чиновники уже не говорят о "китайской демографической экспансии", о "китайской угрозе". Один из наиболее видных дальневосточных деятелей, губернатор Хабаровского края В. Ишаев, десять лет назад уделявший немало внимания теме "китайской экспансии", теперь выступает как активный сторонник развития российско-китайского сотрудничества. В 1990-х гг. губернатор Приморского края Е. Наздратенко пытался играть роль защитника страны от "китайского нашествия", но его нынешний преемник С. Дарькин, наоборот, считает своей приоритетной задачей расширение сотрудничества через границу.

Благодаря чему "подобрели" к Китаю официальные лица в Сибири и Дальневосточном крае? Главная причина: экономическое сотрудничество и политическое сближение двух стран, включая договоренности о границе, достигли такой стадии и открыли такие перспективы, что элемент недоверия к нашему стратегическому партнеру значительно уменьшился.

Тем не менее, нельзя не признать, что российское общественное сознание пока еще отнюдь не рассталось с представлениями о "китайской экспансии". Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в Интернет. Можно также вспомнить, как нервно реагировала немалая часть российского общества на соглашение о прохождении линии границы, подписанное во время визита В. Путина в КНР в октябре 2004 г. Распространенность таких настроений ухудшает политическую атмосферу российско-китайских отношений, сказывается отрицательно на условиях жизни китайцев, приехавших в нашу страну, вызывает отчуждение между двумя народами-соседями. Поэтому очень важно понять, из каких факторов проистекают такие представления, в какой мере и как их можно устранить. Но прежде всего: насколько они соответствуют действительности?

КИТАЙСКОЙ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ ЭКСПАНСИИ В РОССИИ НЕТ

После того как в 1988 г. был введен безвизовый режим пересечения еще советско-китайской границы, и китайские мелкие торговцы и предприниматели не поддающимся управлению потоком устремились в СССР, где к приему их были явно не готовы, у нас стали все чаще высказывать опасения, что этот поток представляет собой начало демографической (а также "мирной", "ползучей", "тихой" и т.п.) экспансии, которая в конце концов обернется для страны роковыми последствиями. Российскую прессу заполнили многочисленные материалы на эту тему, выдержанные в едином ключе, как если бы это была хорошо организованная кампания. И хотя к концу 1990-х гг. кампания заглохла, а массу приезжих из КНР удалось в основном поставить под контроль, представление о них как о носителях новой угрозы оказалось чрезвычайно стойким.

Между тем, никакой демографической экспансии в Россию не существует. Данное утверждение подкрепляется и официальными сведениями, и результатами полевых исследований, и экспертными оценками. Общее число китайцев в нашей стране специалисты и Москвы, и Дальнего Востока оценивают в пределах 200 - 500 тыс. чел. Средний ежегодный миграционный прирост численности китайцев за 1998 - 2002 гг., в соответствии с данными Госкомстата, равнялся 12,6 тыс. чел.¹ На Дальнем Востоке проживает, по оценке директора Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока РАН В. Л. Ларина, 25 - 30 тыс. китайцев² . В Приморском крае, где доля китайцев в общей численности населения особенно велика, в любой отдельно взятый день она, согласно подсчетам, составляет 0,3 - 1,1% населения края³ .

Нет никаких оснований говорить и о наличии демографической экспансии в виде нелегальной иммиграции. Еще в середине 1990-х гг. правительством был принят целый ряд мер, позволивших взять под контроль прежде неуправляемый поток мигрантов из Китая. Были введены в практику массовые проверки на предмет соблюдения паспортно-визового режима, административные наказания и депортация нарушителей. В результате доля лиц, своевременно возвращающихся в Китай, приблизилась к 100%.

К этому стоит добавить, что сами приезжие из Китая отнюдь не горят желанием переселиться в Россию. По данным опросов 2002 г., только 12,5% респондентов выразили желание получить российское гражданство и жить в РФ; 11,2% хотели бы иметь постоянный вид на жительство в России; 60,6% предпочли бы

Работа выполнена при поддержке Фонда научных обменов им. Цзян Цзинго (Тайбэй).

стр. 2

вернуться в Китай или уехать в другую страну. Лишь 16,2% опрашиваемых ответили "да" на вопрос: "Вы хотели бы, чтобы Ваши дети поселились в России?", тогда как 32,3% твердо сказали "нет"⁴ .

Причины столь сдержанного подхода к идее перебраться в Россию достаточно серьезны: неблагоприятные условия для бизнеса, включая широко распространенное мздоимство; не слишком приветливое отношение местного населения; разгул криминала, заставляющий опасаться за личную безопасность; трудно преодолимый языковой барьер. Правда, в последние годы желающих связать свою жизнь с Россией стало несколько больше, чем во время опросов 1998 - 1999 гг. Это явно связано с улучшением экономической конъюнктуры в России по сравнению с периодом после дефолта 1998 г. Тем не менее, число китайцев, получивших в последние годы российское гражданство или вид на жительство, не превышает 700 человек⁵ .

Итак, резюмируем: китайцев на Дальнем Востоке и в России вообще немного; граждан РФ среди них ничтожная часть; пограничные службы и органы внутренних дел, говоря в целом, успешно справляются с задачей сдерживания наплыва нелегальных иммигрантов из Китая.

Политический фон, на котором развиваются контакты между двумя народами, в высокой степени обеспечивает соблюдение интересов каждого из них, включая и территориальный суверенитет. 16 июля 2001 г. два государства скрепили свои отношения Договором о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, в котором, в частности, говорится: "Договаривающиеся стороны, с удовлетворением отмечая отсутствие взаимных территориальных претензий, преисполнены решимости превратить границу между ними в границу вечного мира и дружбы, передаваемой из поколения в поколение, и прилагают для этого активные усилия"⁶ . В октябре 2004 г. стороны подписали соглашение о линии прохождения российско-китайской границы на двух остававшихся несогласованными ее участках, благодаря чему вопрос о границе был окончательно закрыт.

Иногда в российской прессе можно встретить утверждения, будто бы Пекин целенаправленно осуществляет стратегию экспансии, имея в виду заселение своими гражданами дальневосточных сибирских пространств. Такие утверждения удобны для их авторов тем, что, строго говоря, не поддаются проверке фактами: подобные цели вряд ли были бы преданы огласке, даже если бы они существовали. Однако множество вполне доступных нам фактов и документов рисуют миграционную политику КНР в совершенно ином свете. Да, руководители КНР, сталкиваясь со значительной безработицей в Китае и умело приспосабливаясь к процессам глобализации, проводят активную миграционную политику, направленную на поддержку зарубежной общины, укрепление ее связей с этнической родиной, использование ее мощного делового потенциала в интересах подъема экономики страны. Однако при этом правительство КНР демонстрирует безупречную лояльность и корректность в отношении стран, принявших ее эмигрантов.

Официальная позиция Китая формулируется следующим образом: "Китайское правительство неизменно защищает справедливые интересы эмигрантов, поощряет и одобряет принятие ими по доброй воле гражданства страны пребывания. Добровольно принявший гражданство другой страны является иностранным гражданином, он должен пользоваться правами гражданина данной страны и исполнять все гражданские обязанности. От тех, кто сохраняет китайское гражданство, китайское правительство требует соблюдать законы страны пребывания, уважать местные обычаи, поддерживать дружеские отношения с местным населением, сплачиваться с ним и оказывать взаимную помощь, вносить вклад в процветание страны проживания". Председатель КНР Ху Цзиньтао во время визита в Москву в июне-июле 2005 г. на встрече с сотрудниками посольства, руководителями работающих в России китайских фирм и представителями китайского землячества, включая студентов, призвал своих слушателей "жить в дружбе с российским народом и со всей решимостью содействовать развитию отношений между двумя странами"⁷ .

Стороны тесно контактируют друг с другом в вопросах охраны границы. Известно, что на основе информации, полученной от российской стороны, органы безопасности КНР ликвидировали несколько подпольных центров, занимавшихся тайной переправкой китайских граждан в Россию, а оттуда в Европу.

Нашу страну и Китай связывают особые взаимоотношения. Обе страны нуждаются в мирном окружении для решения своих острых внутренних проблем, для осуществления глубокой модернизации. Обеим нужен спокойный, надежный тыл в их сложных отношениях с Западом. Обе заинтересованы в широком и разнообразном экономическом сотрудничестве. Все это означает, что отношения двух стран покоятся на прочной основе совпадения коренных интересов.

В свете всего этого невозможно представить себе, чтобы Пекин решился отдать приоритет политике демографической экспансии, рискуя спровоцировать дестабилизацию своих отношений с Россией, в то время как его политическая воля направлена именно на их укрепление.

"ФАКТОРЫ ОЗАБОЧЕННОСТИ"

Тем не менее, озабоченность российского общества по поводу "китайского проникновения" совершенно очевидна. Ее отчетливо фиксируют и социологические обследования. Так, в ходе опросов, проведенных на граничащих с Китаем территориях в 2003 г., 46% респондентов указали на "экспансионистскую политику Китая" в качестве главной угрозы интересам России в АТР, 54% согласились с тезисом о существовании экспансии Китая на Дальнем Востоке. Из числа последних 40% понимают китайскую экспансию как территориальную, 31% - как демографическую и 27% - как экономическую. Не верят в китайскую экспансию 18% опрошенных⁸ . Чем

стр. 3

же объясняются подобные настроения?

Причин здесь несколько. Мы хотели подчеркнуть их неравноценную значимость: есть фундаментальные, долговременные факторы, относящиеся к геополитической структуре российско-китайских отношений, и производные, проистекающие из специфики российской жизни. Действие основных факторов не сказывается сегодня, но может, как считают многие эксперты, проявиться в будущем. Производные дают о себе знать уже в наши дни и влияют на общественное сознание.

Первый из основных факторов - это огромное население Китая, существующее в условиях нехватки природных ресурсов - воды, пахотных площадей, леса, энергоносителей - рядом со слабозаселенным российским Дальним Востоком. Этот момент получил название "демографического давления". Причем надо учесть, что население наших дальневосточных территорий с 1989 г. сократилось на 16%, превысив в 10 раз средние темпы сокращения населения России.

Некоторые российские исследователи, доказывая выгоду и отсутствие опасности для принимающей страны от присутствия китайской диаспоры, ссылаются на пример США, Канады, Австралии или Западной Европы⁹ . Не следует забывать, однако, что ни одна из этих стран не имеет общей с Китаем границы. К тому же США мощнее России, а Канада и Австралия, случись что, могут рассчитывать на американское военно-политическое покровительство. Поэтому численность китайских общин в названных странах для нас едва ли может служить ориентиром.

Перемещение даже малой части населения из северо-восточных провинций Китая на российский Дальний Восток и в Сибирь способно изменить демографический баланс этих территорий настолько, что реальный суверенитет России над ними окажется под вопросом. Видный российский исследователь П. Я. Бакланов полагает, что "в целом рубеж безопасной миграции находится в интервале до 5 млн. человек... Если общий объем мигрантов превысит численность постоянного населения приграничного района, то возможно изменение статуса этого коренного населения и резкое возрастание этнической общности населения по обе стороны границы"¹⁰ . Возможно, однако, что в определенных условиях критическая черта окажется гораздо ниже.

Заметим, что обеспокоенность российского общества вызывает не только обстановка на Дальнем Востоке. Авторитетнейшие российские демографы, обсуждая проблемы нашей миграционной политики, констатируют: независимо от ее характера "пригодные для жизни пустеющие территории все равно будут заселены - слишком велик пресс общего роста численности населения земного шара и особенно стран, примыкающих к российским границам... За пределами южных границ России формируется мощное сообщество исламских государств. К середине XXI в. в Казахстане, Средней Азии, Азербайджане, Афганистане, Ираке, Саудовской Аравии, других арабских странах зоны Персидского залива, Иране, Пакистане и Турции численность населения превысит 1 млрд. человек. Концентрация многомиллионных армий безработных в этих странах может существенно изменить геополитическую ситуацию, вызвать мощную миграционную экспансию"¹¹ .

Второй из основных факторов - растущая сила Китая ("комплексная государственная мощь"), в которую, вообще говоря, входит и его гигантский демографический потенциал, но в данном случае мы имеем в виду ее военную и экономическую составляющие, а также дееспособность государственной власти. Стремительное наращивание могущества Китая создает разительный контраст с упадком военной и экономической мощи России, ослаблением ее государственной власти, развалом экономики Дальневосточного региона и свертыванием его хозяйственных и административных связей с европейской Россией. Смягчение этого контраста в перспективе не просматривается. Между тем, президент В. Путин во время пребывания в Благовещенске в 2000 г. сделал многозначительное заявление: "Если в ближайшее время не предпримем реальных усилий по развитию Дальнего Востока, то русское население через несколько десятилетий будет в основном говорить на японском, китайском и корейском языках"¹² .

Третий фактор - это обусловленный возросшими экономическими потребностями интерес Китая к использованию сырьевых богатств Сибири, а значит, и к экспансии в эту часть России. Конечно, и в дореволюционное время китайцы охотно пользовались дарами тайги и моря на российском Дальнем Востоке, нелегально мыли золо-

стр. 4

то. Но теперь ресурсные запросы Китая приобрели совершенно иные масштабы, стали делом государственной важности. В сочетании с экономическими потребностями России они привели к проработке крупных проектов по транспортировке нефти, газа и электроэнергии из Сибири в КНР, к договоренностям о китайских инвестициях в развитие промышленности и транспортной инфраструктуры, к планам создания особых экономических зон.

Органической составной частью крупных проектов, а равно и самостоятельным направлением сотрудничества может стать использование в России китайской рабочей силы. Китайская сторона активно стремится открыть российский рынок для своей избыточной рабочей силы с целью "обменивать свои финансовые и людские ресурсы на российское сырье" и одновременно смягчить существующую в КНР безработицу.

Так, в мае 2002 г. Китай, едва став членом ВТО, предъявил своему стратегическому партнеру в качестве одного из условий приема последнего в эту организацию требование "полностью снять барьеры по доступу на рынок услуг, обеспечить неограниченный допуск в Россию китайской рабочей силы" (другие условия - отменить российские экспортные пошлины и резко снизить импортные пошлины на промышленную продукцию в течение 2 - 3 лет). Запрос Пекина оказался, таким образом, "куда жестче требований, выдвигаемых до этого ЕС и США"¹³ . Несколько месяцев спустя, во время визита президента В. Путина в КНР Пекин отказался от выдвинутых было требований, но предложил создать режим свободного обмена товарами и услугами в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Председатель КНР Ху Цзиньтао во время визита в Россию в июне-июле 2005 г. подчеркнул, что китайское правительство "поощряет активизацию обмена людскими ресурсами", и призвал "культивировать новые источники роста китайско-российского экономического сотрудничества путем создания благоприятных условий в области инвестиций, ресурсов, кадров и транспорта на основании выявления преимуществ каждой стороны"¹⁴ .

Безусловно, экономическое сотрудничество может принести России замечательные результаты. Но только в том случае, если российские государственные структуры и российские корпорации сумеют отстоять интересы страны в ходе деловых переговоров с сильной, уверенной в себе и хорошо организованной китайской стороной. Если российские переговорщики не будут деморализованы видимым превосходством партнера, славящегося своей неуступчивостью, и не поддадутся капитулянтским настроениям, имеющим свойство возникать в подобных ситуациях. Если у российского государства хватит сил, чтобы не выпускать из рук рычаги управления ситуацией на Дальнем Востоке. Пока же, как свидетельствуют наши специалисты, китайские коммерсанты, разумно и умело пользуясь органическими пороками нашей экономики, за бесценок выкачивают из России металлы, лес, дикороссы, морепродукты, и это расценивается некоторыми специалистами как уже происходящая экономическая экспансия. В. Л. Ларин отмечает, что китайские землячества на Дальнем Востоке - это "уже состоявшийся и влиятельный фактор местной экономической жизни и социальной инфраструктуры"¹⁵ . Иными словами, в двустороннем экономическом сотрудничестве имеют место некоторые неблагоприятные для российской стороны процессы, а их присутствие не может не отражаться на восприятии Китая и китайцев российским общественным сознанием. Сколь бы дружественной ни была стратегия китайского руководства, сама по себе она не может остановить эти процессы, защита интересов России - в первую очередь дело рук самой России.

Итак, огромный разрыв в демографических потенциалах и дисбаланс в уровнях национальной мощи плюс жизненно значимый для Китая и уже реализуемый им интерес к использованию природных богатств Сибири, желательно при помощи китайской рабочей силы, - вот объективные геополитические и геоэкономические факторы, индуцирующие тревогу и недоверие к перспективам наших отношений с Китаем у части российской общественности. Люди опасаются, что стихийное развитие этих факторов может в перспективе привести к созданию ситуации, когда Пекин окажется физически в состоянии направлять хозяйственную жизнь Дальнего Востока в собственных интересах.

Задумываясь о будущем, некоторые российские авторы прямо говорят и о возможности повторения через несколько десятилетий на Дальнем Востоке "косовского сценария", коль скоро миграционные процессы у нас будут пущены на самотек¹⁶ . Поучителен и пример Латвии: там власти целенаправленно проводят курс на выдавливание российского меньшинства, прежде всего из политической жизни страны¹⁷ .

КТО СПЕКУЛИРУЕТ НА "КИТАЙСКОЙ УГРОЗЕ"

В то же время в российском обществе определенные силы заинтересованы в нагнетании страхов перед "китайской угрозой". Для властных органов и ведомств оценка значимости "китайской угрозы" - это вопрос их большего или меньшего финансирования. Дальневосточным деятелям местного масштаба выступления против "китайской угрозы" создают репутацию народных защитников в глазах электората. Чиновникам из административных органов удобно оправдывать наплывом китайцев свои промахи, безразличие к нуждам населения. Те же представители власти и протежируемые ими бизнесмены показной борьбой с "китайской угрозой" прикрывают свои теневые сделки с китайскими фирмами. С точки зрения визовых служб, чем меньше у нас китайцев, тем меньше проблем с их паспортами, просроченными визами и т.д. В большой политике тезис о "китайской угрозе" нередко служит аргументом в руках деятелей прозападной ориентации. Средства массовой информации ищут в материалах о китайцах в России поводы для сенсационных ре-

стр. 5

портажей. В условиях слабой центральной власти поставляемая теми или иными источниками информация нередко искажает реальное положение дел¹⁸ .

Так, заместитель председателя комитета Госдумы, бывший министр внутренних дел А. Куликов в одном из интервью высказался по поводу китайской экспансии следующим образом: "Да, действительно, такая опасность экспансии существует... Я имею в виду, конечно, правдами и неправдами переход границы и размещение, браки, экономика, предпринимательство..." - "А это правда, - спросили его, - что существуют некие формы поощрения людей, которые уезжают из Китая и тянут на себя родственников?" - Да, мне кажется, что это так. Меня тоже информировали..."¹⁹

Добавим здесь, что в восприятии людей старшего поколения алармистские мотивы логично накладываются на образ враждебного Китая, усиленно создававшийся советской пропагандой в 60-х - 70-х гг. прошлого века.

К тому же китайцы находятся в России на положении "торгового меньшинства"²⁰ , т.е. такой группы населения, на которой удобно сорвать раздражение чуть ли не за все наши беды, которой нетрудно поставить в вину теневую деятельность, нарушение законов и причинение россиянам всяческого ущерба. Для этого, правда, надо забыть, что теневая деятельность китайцев проистекает из вольного, а чаще невольного их встраивания в качестве младших, а то и совсем малых партнеров в теневую экономику, воздвигнутую нашими же соотечественниками с небывалым творческим размахом (хотя и обелять китайских коммерсантов полностью также было бы неверно). А ведь представители китайской стороны настойчиво, но безрезультатно протестуют против массовой "серой растаможки", поскольку она позволяет российской налоговой полиции арестовывать китайские товары, уже ввезенные в Россию.

Имеется сильный подспудный мотив для такого обвинительного подхода: это боязнь быть вытесненным с рынка труда неприхотливыми, трудолюбивыми и многочисленными пришельцами из Китая. Антикитайские настроения подхлестывает и чувство обиды за свою страну, неожиданно отброшенную на задворки исторического прогресса на фоне утверждающего свое новое величие соседнего Китая. Униженное чувство национального достоинства при дефиците элементарной политической культуры порождает у части россиян пещерную ксенофобию, в одних случаях - тотальную, в других - заостренную против той или иной национальности.

Как показывают опросы, известную лепту в психологический настрой россиян подчас вносят и сами китайцы. Многие из них, будучи выходцами из малообразованных слоев населения, раздражают своей грубой манерой поведения. Сотрудники российских турфирм с беспокойством отмечают, что китайские гиды, незаконно занимающиеся туристическим бизнесом, во время экскурсий по Москве и другим городам подчас дают туристам из Китая пояснения антироссийской направленности.

В совокупности все эти мотивы выливаются в представление о необходимости поставить заслон китайской демографической экспансии.

"Географическое соседство России и Китая, помноженное на непростую историю их отношений, порождает у значительной части граждан особую чувствительность, а порой даже подозрительность по отношению к динамично развивающемуся соседу, которые усиливаются склонностью переживающего переходный период российского общества к различным синдромам и фобиям"²¹ , - отмечает опытный исследователь рассматриваемой проблемы В. Я. Портяков, подчеркивая комплексный, многозначный характер порождающих ее факторов.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Китайские мигранты, с одной стороны, приносят нам очевидную экономическую пользу, снабжая Дальний Восток, да и другие регионы страны товарами ширпотреба и продуктами питания, выплачивая налоговые сборы с торговцев и предпринимателей и таможенные пошлины, покрывая дефицит рабочей силы на непрестижных видах работ, оплачивая услуги в качестве туристов. Мы не говорим уже о таком явлении, как "повышение уровня личного благосостояния отдельных чиновников, таможенников, милиционеров и пр., работающих с китайцами"²² .

Однако, с другой стороны, китайская иммиграция пугает перспективой снижения нашей безопасности. И перед нами вновь, как это было в дореволюционные времена, возникает трудная задача - найти наиболее эффективную стратегию. Уклониться от выбора невозможно: уклонение уже есть выбор в пользу определенной стратегической линии, состоящей в том, чтобы пустить дело на самотек, ограничиваясь паллиативными мерами по известному принципу - авось, как-нибудь наладится, ведь живем же пока, слава богу, не развалились!

В настоящее время можно выделить три подхода к проблеме "китайцы в России". Самый жесткий из них принадлежит партии В. Жириновского: "Необходимо полностью остановить иноэтническую миграцию (китайскую и т.п.), органически не вписывающуюся в российскую этносистему"²³ . Правда, при этом глава ЛДПР считает целесообразным допускать китайцев к работе в России "вахтовым методом".

Другой крайний подход, несколько лет назад вызвавший довольно громкий резонанс, в противоположность первому предлагал широко открыть ворота миллионным потокам иммигрантов из Китая, восполнив, таким образом, катастрофическую убыль российского населения. В соответствии с этим подходом считался неизбежным и желательным прием в России до 10 млн. китайцев в качестве "второго по численности национального меньшинства"²⁴ . Эта точка зрения, игнорирующая геополитический аспект проблемы, и сегодня пользуется популярностью на китайской стороне.

Однако, как отмечает харбинский политолог Инь Цзяньпин, "...подобные прогнозы очень легко вводят людей в заблуждение. Когда китайские ученые на ос-

стр. 6

нове такого прогноза описывают перспективу экспорта рабочей силы в Россию, это часто вызывает у российских читателей беспокойство о крупномасштабной миграции из Китая в Россию"²⁵ . Подавляющее большинство политиков и экспертов, расходясь в вариациях и нюансах, считает необходимым привлекать китайских мигрантов для участия в подъеме российской экономики, но при этом держать их, наряду с мигрантами из других стран, под соответствующим контролем, как это делается во всех цивилизованных странах, принимающих большое количество иностранцев. "Миграция на территории российского Дальнего Востока не может осуществляться в незаконной форме и стихийно. Но это отнюдь не должно означать отказа российской и китайской сторон внимательно рассмотреть миграционные проблемы и договориться о жестких правилах контролируемых перемещений через границу", - отмечает почетный председатель Российско-китайского комитета дружбы, мира и развития академик Е. Примаков²⁶ . В рамках такого подхода отечественными экспертами наработан большой запас идей и предложений²⁷ . Фактически они являются частью огромного комплекса предложений по устойчивому развитию дальневосточных регионов, имеющего в виду увеличение их демографического потенциала, в первую очередь за счет переселения соотечественников, повышения благосостояния местного населения, укрепления национальной безопасности.

Рекомендации, касающиеся китайских мигрантов, предусматривают создание благоприятных условий для реализации их экономической активности, равно как и для их повседневной жизни, воспитание уважительного отношения к ним, защиту их прав, содействие их адаптации, налаживание делового сотрудничества с китайской диаспорой. Вместе с тем предлагается использование системы квот и ротаций для ограничения и регулирования общей численности китайцев и численности постоянно проживающих, их кадрового состава. Говорится и о регулировании их расселения, с тем, чтобы, во-первых, защитить собственные рынки труда; во-вторых, не допустить оседания иностранцев вблизи погранзон и возникновения фактически автономных анклавов. По удачному выражению хабаровского ученого В. Дятлова, нужно "добиться того, чтобы приезжало (в том числе и надолго) столько и таких китайцев, сколько это необходимо не китайцам и Китаю, а России"²⁸ .

Специалисты указывают на необходимость усиления контроля за регистрацией и деятельностью китайских и совместных предприятий, за уплатой налогов и приобретением лицензий, за покупкой и арендой недвижимости, инвестициями и вывозом капитала. Отмечается важность укрепления паспортно-визового режима и пограничного контроля, сведения до минимума нелегальной иммиграции.

Естественно, все это требует немалых средств. Однако экономия здесь может обернуться еще большими потерями, поскольку китайская иммиграция - феномен, значение которого для России будет с каждым годом возрастать.

Хотелось бы особо отметить несколько моментов, актуальных на данном этапе российско-китайского сотрудничества.

Первое. Нужно тщательно учитывать реальные потребности того или иного субъекта фе-

стр. 7

дерации в импорте рабочих рук, на сегодня находящиеся, по всей видимости, на уровне тысяч или десятков тысяч человек. Так, в Приморском крае эти потребности составляли на 2004 - 2005 гг. 30 - 40 тыс. чел.²⁹ . Представитель Хабаровского края на заседании Правительственной комиссии по миграционной политике в декабре 2003 г. заявил: "Мы подали заявку на 9 тысяч китайцев, у нас сегодня 4 - 5 тысяч. Ориентируемся, что до 2010 г. не более 10 тысяч китайцев будем реально использовать здесь, на территории Хабаровского края. Если пригласить сотни тысяч китайцев, им просто некуда будет деваться. Пока не создано столько рабочих мест, и нет необходимости³⁰ .

Второе. Важно формировать у обеих сторон позитивное, т.е. нормальное человеческое отношение друг к другу. СМИ должны воздерживаться от "чернухи", рассказывать о положительном опыте сотрудничества, но в то же время не приукрашивать существующее положение дел, чтобы не потерять доверие аудитории. Не вредно было бы россиянам увидеть свои отношения с китайцами глазами самих китайцев, почувствовать, с какими трудностями им приходится сталкиваться в России. "Китайцы в России испытывают "тройной страх": перед милицией, таможней и скинхедами"³¹ , - так пишут китайские СМИ, к стыду для нас, приравнивая наши органы власти к фашиствующим хулиганам.

В этой разъяснительной работе нам есть на что опереться: итоги опросов показывают, что с годами мнение жителей Дальнего Востока о Китае меняется в лучшую сторону³² . По данным опроса, проведенного в 2004 г., 71% россиян оценивает отношения России с Китаем как хорошие, и еще 9% - как очень хорошие³³ . В то же время число жителей Дальнего Востока, положительно воспринимающих постоянное пребывание китайцев на нашей территории, в течение всего последнего десятилетия стабильно составляет лишь 4 - 5%, а согласных допустить их на временную работу -25 - 33%³⁴ . Привлекая рабочую силу из Китая в тот или иной район, нужно иметь в виду настроения местного населения, работать с ним, чтобы не допускать очередных конфликтов, подобных тому, который имел место между китайскими рабочими и милицией в Иркутске в мае 2005 г.

Третье. Высокомерие, грубость, приклеивание разного рода политических ярлыков только мешает сближению сторон, укреплению доверия между ними. Негативным примером здесь может служить выпущенный в Китае в конце 2004 г. большой сборник статей "История и современное состояние китайско-российских отношений (Чжун Э гуаньси ды лиши юй сяньши)"³⁵ . Некоторые из статей полностью или частично посвящены теме "китайской угрозы" в российском общественном мнении.

Проанализировать тему китайским специалистам не составило большого труда: она не единожды честно и открыто анализировалась на страницах российской научной прессы. Кроме того, российские ученые всегда охотно делились результатами своих трудов с китайскими коллегами, так что тем оставалось только "переложить" уже сделанные выводы с русского на китайский. Что и было сделано. С многочисленными ссылками на российские источники китайские ученые перечислили по пунктам все факторы, порождающие опасения россиян, а также наши доказательства отсутствия в реальности демографической экспансии Китая. Они процитировали, в частности, слова хабаровского губернатора В. Ишаева, приводившего как пример радикальных последствий нарушения демографического баланса историю присоединения к США штата Техас, некогда принадлежавшего Мексике. А дальше китайские авторы обрушили на российских политиков, журналистов, ученых залпы разносной, подчас просто грубой критики, плотно насыщенной обвинениями в пропаганде "теории китайской угрозы", "антикитайщине", "китаефобии" и т.д.

Огорчает, что при этом под "огонь по площадям" попали не только недоброжелатели Китая, о которых мы сами прямо говорим (кстати, и в Китае встречается разное отношение к России), но и российские китаеведы, которые в подавляющем большинстве своем являются поборниками дружбы и сотрудничества с КНР. Правда, у нас есть расхождения с китайскими учеными в оценке тех или иных форм сотрудничества, тех или иных эпизодов истории двусторонних отношений, но это вполне естественно: отношения между двумя государствами всегда видятся с одной стороны иначе, чем с другой. Это не мешает нам поддерживать в дружеском духе профессиональные связи с китайскими коллегами и разъяснять соотечественникам значение стратегического партнерства с КНР, а также реальную ситуа-

стр. 8

цию с "китайской демографической экспансией", разоблачая накрученные на эту тему мифы.

Стержневая задача китайской критики ясна: нанести удар по алармистскому течению в России, однако объект этой атаки выбран крайне неточно, а ее формы - самые неудачные, они способны лишь вызвать обратную реакцию. Задетые за живое люди, тем более несправедливо задетые, расценивают эту критическую акцию как попытку оказать на них давление, заставить их замолчать, отказаться от защиты интересов своей страны под страхом быть обвиненными в "раздувании тезиса о китайской угрозе". Они ставят под сомнение и сам метод критики: объявить такое-то высказывание или действие проявлением "теории китайской угрозы" и тем самым, в силу одиозности "теории", дезавуировать авторов. Подобным же образом в советское время высшей формой доказательства считались ссылки на труды классиков марксизма-ленинизма. Однако все мы знаем, что истина сложна, и с помощью разного рода натяжек и передержек тот или иной факт можно интерпретировать разными способами, даже противоположными по смыслу.

Этот пример показывает, что брань не идет на пользу делу. Обсуждение специалистами проблем, которые затрагивают чувствительные струны национального самосознания, должно вестись корректно, в духе уважения к законным интересам обеих сторон.

Алармистские настроения по поводу "китайской экспансии" невозможно уничтожить в одночасье. Они могут стираться лишь постепенно, по мере подъема нашей дальневосточной окраины, увеличения ее населения, укрепления веры в желание и способность власти обеспечить безопасность страны. Разумеется, приблизить российский Дальний Восток к северо-востоку Китая по численности населения заведомо невозможно, однако важно достичь некоего уровня "демографической достаточности", позволяющего собственными силами заполнить ключевые сегменты экономики.

Нормализация обстановки вокруг приезжающих в Россию китайцев, улучшение отношения к ним при одновременном установлении цивилизованного четкого контроля за соблюдением ими российских законов сделает их работу более эффективной и полезной для обеих сторон, будет способствовать дальнейшему укреплению партнерских отношений между Россией и Китаем.

-----

¹ См.: Гельбрас В. Г. Россия в условиях глобальной китайской миграции. М., 2004, с. 34.

² Ларин В. Л. Китайская миграция на Дальнем Востоке // Мост через Амур. Внешние миграции и мигранты в Сибири и на Дальнем Востоке. Москва - Иркутск. 2004, с. 109.

³ См.: Алексеев М. Угрожает ли России китайская миграция? // Мировая экономика и международные отношения (МЭиМО), 2000, N 11, с. 99.

⁴ См.: Гельбрас В. Г. Россия в условиях глобальной китайской миграции. М., 2004, с. 90, 138.

⁵ Ларин В. Л. Российско-китайские отношения в региональных измерениях (80-е гг. - начало XXI в.). М., 2005, с. 285.

⁶ Проблемы Дальнего Востока (ПДВ). 2001, N 5, с. 7.

⁷ Жэньминь жибао онлайн. 02.07.2005 - http://www.russia.people.com.cn/31519/3550944.html

⁸ Ларин В. Китайский фактор в общественном сознании российского приграничья: срез 2003 года // ПДВ, 2004, N 4, с. 77, 78.

⁹ См. напр.: Карлусов В., Кудин А. Китайское присутствие на российском Дальнем Востоке: историко-экономический анализ // ПДВ, 2002, N 3, с. 82.

¹⁰ Бакланов П. Я. Географические, социально-экономические и геополитические факторы миграции китайского населения на юг Дальнего Востока. Доклад на круглом столе 28.06.1999 // Перспективы Дальневосточного региона: китайский фактор / Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока РАН. Владивосток, 1999, с. 3. Цит. по: Алексеев М. Угрожает ли России китайская миграция? // МЭиМО, 2000, N 12, с. 102.

¹¹ Воробьева О., Гонтмахер Е., Зайончковская Ж., Рыбаковский Л. Россия: миграционные вызовы XXI века - http://www/archipelag.ru/agenda/povestka/povestka-immigration/strategii/doclad-csr-migrations

¹² Независимая газета. 21.07.2000.

¹³ Ведомости. 23.05.2002.

¹⁴ Жэньминь жибао онлайн. 02.07.2995 - http://www.russia.people.com.en/31519/3512815.html; http://www.russia.people.com.cn/31519/3512812.html

¹⁵ Ларин В. Л. Российско-китайские отношения.., с. 309.

¹⁶ Независимая газета. 08.07.2005.

¹⁷ Интервью с главой Росзарубежцентра при МИД РФ Э. Митрофановой. Независимая газета. Дипкурьер N 13 (92). 24.10.2005.

¹⁸ Исследование этой темы см. напр.: Ларин В. Российско-китайские отношения.., с. 309.

¹⁹ Интервью радиостанции "Эхо Москвы" 26.09.2005 - http://www/echo/msk/ru/guests/431/

²⁰ О китайцах как торговом меньшинстве см.: Дятлов В. Современные торговые меньшинства: фактор стабильности или конфликта? М., 2000.

²¹ Портяков В. Новые китайские мигранты в России. Промежуточные итоги. ПДВ, 2004, N 3.

²² Ларин В. Посланцы Поднебесной на Дальнем Востоке: ответ алармистам // Диаспоры. М., 2001, N 2 - 3, с. 78.

²³ www.immigration.archipelag.ru/agenda/povestka/povestka-immigration/expert-2/migrant

²⁴ Зайончковская Ж. Возможно ли организовать переселение на Дальний Восток? // Миграция. 1997, N 3; Витковская Г., Зайончковская Ж. Новая столыпинская политика на Дальнем Востоке России: надежды и реалии // Перспективы Дальневосточного региона: межстрановое взаимодействие / Московский Центр Карнеги. М., 1999.

²⁵ Инь Цзяньпин. Китайцы на Дальнем Востоке: от "угрозы" до содействующего фактора для стабильного развития экономики ДВ // Occasional Papers N 6. Взгляд вне рамок старых проблем: опыт российско-китайского сотрудничества / Slavic Research Center. Hokkaido University. Sapporo. June 2005, p. 44.

²⁶ Примаков Е. Экономический рост в Китае и России укрепляет тенденцию к многополярности мира - http://www.interfax.ru/r/B/china2/205.html

²⁷ Назовем несколько наиболее основательных работ: Рыбаковский Л. Л., Тарасова Н. В., Сигарева Е. П., Гришанова А. Г. Концепция миграционной политики в южных районах Дальнего Востока / Институт социально-политических исследований РАН. М., 1999; Дятлов В. Современные торговые меньшинства..; Гельбрас В. Китайская реальность России..; Ларин В. Российско-китайские отношения...

²⁸ Дятлов В. Современные торговые меньшинства.., с. 185.

²⁹ Трудовые резервы. 19.03.2004.

³⁰ Вестник Форума / Форум переселенческих организаций. М., 2004, N 1 - 2, с. 11.

³¹ Чжунго гунжэнь цзай Э бэй да чжэнь сян (Правда об избиении китайских рабочих в России) - http://world.people/com.cn/GB/14549/3406738.html

³² Ларин В. Китайский фактор в общественном сознании.., с. 79.

³³ http//lenta.ru/russia/2004/10/15/opros

³⁴ Ларина Л. Китайцы на Дальнем Востоке России: динамика их восприятия за последнее десятилетие // Occasional Papers N 6. Взгляд вне рамок старых проблем.../ Slavic Research Center.., с. 22.

³⁵ История и современное состояние китайско-российских отношений (Чжун Э гуаньси ды лиши юй сяньши). Хэнань дасюэ чубаньшэ (Издательство Хэнаньского университета). Кайфэн (Хэнань), 2004.