Эдвард Хастингс Чемберлин - КОНКУРЕНЦИЯ И МОНОПОЛИЯ - В УСЛОВИЯХ РЫНОЧНОЙ И ПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИКИ - Глава IX.РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ МОНОПОЛИСТИЧЕСКОЙ И "НЕСОВЕРШЕННОЙ" КОНКУРЕНЦИЕЙ (ЭКОНОМИКА)

Library.BY

Глава IX.
РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ МОНОПОЛИСТИЧЕСКОЙ И "НЕСОВЕРШЕННОЙ" КОНКУРЕНЦИЕЙ1
В настоящей главе подвергнуты критическому рассмотрению некоторые ошибочные представления по общим вопросам монополистической и "несовершенной" конкуренции. Среди них самая большая ошибка - представление, будто это лишь два разных названия одного и того же явления. Впрочем, в первом разделе главы признается сходство технических приемов исследования тех частей предмета, с которыми имеют дело и та и другая теория2. Здесь же дается краткий обзор ряда ошибочных представлений (либо имеющих хождение в неопределенной форме, либо отстаиваемых отдельными авторами) о том, к какому общему типу относится наша теория. Второй раздел главы посвящен чертам несходства. Его задача подтвердить, что по самой своей природе монополистическая конкуренция есть явление, состоящее из монополии и конкуренции, и при этом привлечь внимание к фундаментальному различию в понимании проблемы Дж. Робинсон и мною и к некоторым вытекающим отсюда следствиям.
1. Некоторые заблуждения общего характера
Остановимся вначале на тех заблуждениях, которые относятся к определению общего типа теории. Первое из них состоит в том, что "несовершенная" и монополистическая конкуренция каким-то специальным образом связываются с кривой предельного дохода. В том, что такое связывание возникло, можно, пожалуй, усмотреть историческую случайность. Говоря о кривой предельного дохода, Робинсон утверждает: "Эта часть аппарата играет большую роль в моих исследованиях, и книга моя выросла из попытки приложить ее к различным проблемам. . . "3 Действительно, приложения эти изобретательны, и Робинсон эффективно показала ценность этой специфической части исследовательской техники; но она, видимо, склонна преувеличивать ее значение. Например, на с. 6 она говорит: "В то время как многие части технического аппарата не обладают внутренним достоинством и используются просто для удобства, в самом применении предельных кривых при исследовании монопольного выпуска продукции уже содержится сердцевина всей проблемы". Спору нет, у предельных кривых есть то "внутреннее достоинство", что их пересечением объем монопольного выпуска продукции выявляется более изящно, чем при помощи подсчета площадей между кривыми средних издержек и среднего дохода. Но в то же время внутренне присущим недостатком предельных кривых является то, что они совсем не показывают цену. Следующий присущий им недостаток заключается в том, что они не склонны показывать прибыль - ни на единицу, ни суммарную. Несомненно, именно из-за этих недостатков в книге Робинсон из 82 диаграмм нет ни одной, где бы кривая предельного дохода выступала без поддержки со стороны кривой среднего дохода4. Кроме того, вне положения равновесия одной, изолированно взятой фирмы предельные кривые не содержат "сердцевины всей проблемы" даже для объемов продукции. Это видно из описания, которое сама Робинсон дает "конкурентному равновесию" (в условиях несовершенной конкуренции); она пишет, что полное равновесие "требует двойного условия (выделено мной. - Э. Ч.): чтобы предельный доход был равен предельным издержкам и чтобы средний доход (или цена) был равен средним издержкам"5. Вместо того чтобы содержать "сердцевину всей проблемы", предельные кривые играют, оказывается, совершенно подчиненную роль. Но даже для проблемы равновесия отдельной фирмы они представляют собой всего лишь иной технический прием для получения тех же результатов, что и при пользовании средними кривыми. Сама же Робинсон указывает на это, утверждая: "Ясно, что метод анализа с помощью предельных величин даст в точности те же результаты, что и метод Маршалла: нахождение цены, при которой площадь, представляющая "монопольный чистый доход", имеет максимум, поскольку чистый доход достигает максимума, когда предельный доход и предельные издержки равны между собой6.
Поскольку теория несовершенной конкуренции в столь значительной степени была построена на категориях предельного дохода и предельных издержек, не удивительно, что в умах многих предельный доход должен тесно ассоциироваться с несовершенной конкуренцией. Так, Харрод в своей статье "Несовершенная конкуренция и торгово-промышленный цикл7 отмечает, что "руководящий принцип теории несовершенной конкуренции состоит в том, что предприниматели стремятся уравнять предельные издержки с предельным доходом". Но совершенно очевидно, что для отдельный фирмы уравнение предельного дохода и предельных издержек составляет общий принцип при любых обстоятельствах, даже при самой чистой из чистых конкуренции. По сути дела, здесь лишь другим способом сказано, что производители стремятся довести свою прибыль до максимума, и ничего это не дает для отделения несовершенной конкуренции от чистой конкуренции и от монополии.
Второе заблуждение можно было бы охарактеризовать как преувеличенное или искаженное изображение того отношения, в котором несовершенная и монополистическая конкуренция стоят к "возрастающим доходам". Исторически такую связь между этими проблемами стали проводить только в силу того, что теория, как она выкристаллизовалась в книге Робинсон, по-видимому, развилась из ряда статей Найта, Сраффы, Пигу, Шоува, Харрода, самой Робинсон и других авторов, посвященных существу явления возрастания доходов и вопросу о том, совместимо или нет это возрастание с конкуренцией. Но, хотя в таком случае можно сказать, что теория несовершенной конкуренции исторически вышла из рассуждений о возрастающих доходах, не так обстояло дело с теорией монополистической конкуренции8; и логическое развитие теории (в той мере, в какой оно имело место) шло, видимо, обратным путем. И Робинсон и я дали вполне ясное определение проблемы (для случая многочисленности фирм), опираясь на факторы, влияющие на форму кривой спроса, и не прибегая к анализу состояния издержек9. Верно, конечно, что в теории такого типа равновесие для отдельной фирмы обычно (хотя и не обязательно) достигается в фазе убывающих издержек на кривой издержек (производства); но если принять во внимание, что кривая издержек фирмы имеет одну и ту же U-образную форму и для чистой и для монополистической конкуренции, то сразу же становится ясно, что "возрастание дохода" вблизи положения равновесия фирмы есть результат монополистической конкуренции, а не один из определяющих ее моментов10. Форма кривой издержек, разумеется, служит фактором в определении равновесия, но это же можно сказать о любой стоимостной проблеме, в которой приходится иметь дело с кривой издержек. Словом, именно форма кривой спроса характеризует противоположную природу монополистической и чистой конкуренции11.
О третьем заблуждении достаточно сказать вкратце. Это - представление, будто монополистическая конкуренция относится только к ситуациям, в которых кривые спроса и издержек касаются друг друга, когда, следовательно, нет монопольной прибыли, в то время как всякая ситуация, в которой такая прибыль существует, должна быть отнесена к монополии. Минутного размышления достаточно, чтобы увидеть, что это разграничение искусственно. Такой вопрос, разумеется, не встает в связи с теорией несовершенной конкуренции Робинсон по той причине, что она включает в издержки всю прибыль, выручаемую в условиях, при которых нет тенденции к изменению числа фирм данной "отрасли". Тем самым Робинсон уже по определению делает кривые спроса и кривые издержек у всех отдельных фирм касательными друг к другу12. Но этот вопрос встает в связи с монополистической конкуренцией, и я часто встречался со взглядом, что касание кривых спроса и кривых издержек друг с другом составляет здесь центральный принцип13. Возможно, это объясняется чрезмерным вниманием, которое уделено этому решению в моем изложении теории. Но достаточно будет отослать читателя к с. 121-123, 154 и следующим настоящей книги. Там выясняется, что решение, основанное на принципе касания, вытекает из некоторых особо смелых допущений, которые впоследствии опускаются; что для прямого применения такого решения существуют лишь ограниченные возможности и что в основном оно представляет собой описательную схему, которая в построении теории выполняет роль промежуточного этапа.
Существенно здесь другое, а именно, что и при наличии и при отсутствии касания наших двух кривых имеет место слитность конкуренции и монополии. Единственное различие, имеющее значение, относится к вопросу о прибыли: при наличии касания монопольная прибыль исчезает, но все прочие явления, которые вырастают из элементов монополии, действующих в данной ситуации, остаются. Среди них - монопольные цены и объемы продукции, затраты по сбыту, а возможно, и разного рода дискриминация. Быть может, яснее всего выступает суть вопроса, если принять во внимание, что вся теория монополии (в ее обычном понимании) составляет неотъемлемую часть теории монополистической конкуренции - по крайней мере той теории, какую я попытался изложить.
Здесь можно попутно упомянуть об одном аргументе, особенно часто встречающемся, когда речь идет о предприятиях коммунального обслуживания и железных дорогах, а именно, что сферу следует считать конкурентной, если прибыли в ней не чрезмерны.
Так, считалось, что железные дороги не нуждаются больше в регулировании, поскольку их прибыль сдерживается конкуренцией других видов транспорта; и такие же предложения высказывались в отношении других предприятий, связанных с обслуживанием. На это следует, конечно, ответить, что прибыль - всего лишь один элемент всей ситуации; ставки процента, дискриминационные приемы, услуги во всех их аспектах, инвестиции да и всякие иные мероприятия - все это может подвергаться чрезвычайно сильному влиянию со стороны элементов монополии, даже если прибыли и не чрезмерны.
Четвертое заблуждение состоит в утверждении, что проблема дифференциации продукта может быть сведена к вопросу о численности фирм па рынке - в том смысле, что с увеличением их числа кривые спроса для отдельных фирм становятся будто бы все более и более эластичными, пока не наступит состояние чистой конкуренции. С этой идеей я все снова и снова сталкивался в литературе; похоже, что она в самом деле обладает поразительной живучестью, прямо-таки способной приводить в смущение. Она вскользь появляется в книге Робинсон, когда автор рассматривает возможность того, что с возрастанием спроса на гомогенный (в ее трактовке) товар новые фирмы, "так сказать, вклинятся между старыми фирмами (либо географически, либо в отношении специальных качеств, которыми их товары в разной степени привлекают различных покупателей). Таким образом, с точки зрения покупателей, различие между любыми двумя смежными фирмами уменьшится, клиенты каждой фирмы будут относиться к ней все более безразлично и эластичность спроса возрастет. . . Последовательное увеличение спроса, которое осуществляется подобным образом, в конечном счете полностью устранит несовершенный характер рынка" (выделено мной. - Э. Ч.)14. Однако дальше Робинсон указывает, что в реальном мире реклама и другие приемы были бы введены в игру до того, как это произойдет, и совершенный характер рынка вновь оказался бы нарушенным. У Робинсон такое выравнивание кривых спроса - лишь одна из нескольких возможностей. У Калдора15 этот аргумент сформулирован в более общей форме, хотя пример, который он дает, опять-таки относится к "вклиниванию" новых фирм между старыми по мере того, как число фирм Растет.
Действительно ли увеличение числа фирм все больше приближает кривые спроса к горизонтальному положению, характерному для чистой конкуренции, - вот в чем вопрос. Очевидно, мы не вправе выставить общую презумпцию, что это будет именно так. Возьмем, например, распределение магазинов на какой-либо территории; их число может возрасти скорее в силу расширения территории, чем вследствие увеличения плотности населения. Но в таком случае новые фирмы вовсе не вклиниваются между старыми, и "продукты" теперь не в большей степени сходны, чем прежде. Если же мы возьмем не географический пример, то увидим, что, продавая новые разновидности продуктов, новые фирмы вынуждены адресоваться по крайней мере к некоторым новым покупателям, и, следовательно, эффект будет всегда в какой-то степени аналогичен расширению территории в географическом примере. Кроме того, понятие "вклинивающихся продуктов" не всегда легко применить, когда речь идет не о географической задаче. Можно ли считать, что газовые холодильники "вклиниваются" между двумя другими видами холодильников: электрическими и применяющими естественный лед? "Вклиниваются" ли ментоловые сигареты между двумя другими марками сигарет? Кажется, ясно, что из численности фирм - будет ли она велика или мала - не вытекает никаких необходимых следствий о степени взаимозаменимости рассматриваемых продуктов. Но, быть может, всего яснее это видно из основного положения, что число производителей в какой-либо области зависит прежде всего от того, насколько широки, согласно определению, границы этой области.
Но приближение к состоянию чистой конкуренции не будет неизбежным результатом даже в тех случаях, относительно которых легко предположить, что с увеличением числа производителей продукты "сближаются друг с другом". Пусть производители и их клиенты расположены вдоль некоторой линии; тогда кривая спроса на продукт любой отдельной фирмы будет прямой линией, наклон которой определяется издержками транспорта или суммой, в которую оценивается элемент удобства, соответствующий единице расстояния16. Если теперь повысившаяся прибыль поведет к увеличению числа продавцов и кривая поэтому сместится влево, наклон останется тем же, пока оценка покупателями этого удобства остается неизменной17. По-видимому, не существует такой тенденции, чтобы кривая приближалась к горизонтальному положению по мере увеличения числа фирм, если нет изменений в оценке удобства; и хотя возможно, что изменение численности фирм окажет влияние на эту оценку, не ясно, почему такое влияние обязательно должно иметь место. С другой стороны, существует вполне определенная связь обратного порядка. , Изменения в оценке удобства (или вообще в оценке разнообразия предлагаемого продукта) обязательно окажут влияние на численность фирм. Пониженная оценка будет выравнивать кривые спроса и, таким образом, уменьшать число продавцов; более высокая оценка окажет противоположное действие. Очевидно, что фактическое увеличение численности фирм связано, пожалуй, скорее с усилением, чем с ослаблением, элементов монополии в любой конкретной ситуации18.
Мы должны, таким образом, сделать следующий общий вывод: когда продукт дифференцирован, выражение "число производителей" лишено того определенного смысла, который оно имеет, пока речь идет о том или ином отдельном (стандартизированном) продукте. В этом случае больше невозможны широкие обобщения по поводу влияния, которое численность оказывает на эластичность кривых спроса для отдельных производителей19.
С вопросом о численности тесно связан вопрос о делимости. Что произошло бы с монополистической конкуренцией, если бы все факторы обладали совершенной делимостью? Ответ ясен: ровно ничего не произошло бы. Но, по мнению Калдора, "где все в совершенстве делимо и, стало быть, полностью отсутствует экономия, обусловленная масштабом, там "совершенная конкуренция" с необходимостью установится в результате одной лишь "свободной игры экономических сил". Если нет никаких видов "институционной монополии" неделимости, то ни "дифференциация продукта", какой бы степени она ни достигла, ни любые возможности дальнейшего "варьирования продукта" не в состоянии предотвратить этот результат"20. ("Институционные монополии" играют в аргументации Калдора роль силы, предотвращающей падение прибыли до ее минимума. Будем здесь считать, что такие силы отсутствуют. ) Превращение монополистической конкуренции в чистую происходит якобы при совершенной делимости 1) вследствие исчезновения экономии, обусловленной масштабом, так что кривая издержек оказывается горизонтальной линией, и 2) вследствие того, что чем большее число фирм притягивается прибылью, возникающей, когда такая кривая издержек сочетается с наклонной кривой спроса, тем больший поворот делают сами кривые спроса, стремясь (по причинам, изложенным выше) занять горизонтальное положение. Но вывод Калдора ошибочен, если какое-либо одно из этих положений ложно. Ложность второго была только что показана; ложность первого подробно устанавливается в Приложении В.
Интересно, впрочем, отметить, следующее: даже если принять, что отсутствие экономии, обусловленной масштабом, есть результат совершенной делимости, то и в этом случае, если кривые спроса не становятся горизонтальными прямыми (как это в общем виде доказывалось выше), вывод получается абсурдный. Попросту говоря, приток фирм должен был бы продолжаться неопределенно долго (так как при неизменных издержках все время будет возникать прибыль), и окончательным результатом пришлось бы, по-видимому, признать бесконечно большое число бесконечно малых фирм. Кстати, следует, думается мне, принять, что покупатели тоже бесконечно делимы. А это полностью устранило бы всякие основания для выравнивания кривой спроса при бесконечной делимости, так как продавцы не становились бы теперь более многочисленными и более плотно распределенными в сравнении с покупателями21.
С другой стороны, даже если принять, что кривые спроса фактически становятся более эластичными по мере увеличения числа фирм, то и тогда в случае сохранения U-образной формы кривых издержек не было бы основания отождествлять групповое равновесие с наличием такого числа фирм, которого достаточно, чтобы сделать кривые спроса совершенно эластичными.
Мы имеем, стало быть, право сделать заключение, что так как бесконечная делимость никак не сказывается на форме кривых издержек, а число фирм не оказывает определенного влияния на кривые спроса, то ни тот ни другой аргумент Калдора не является доказательством превращения монополистической конкуренции в чистую.
В-пятых, существуют различные заблуждения, связанные с вопросом об "ограничении доступа" (restriction of entry). Начнем с утверждения, что "ограничение доступа" несовместимо с совершенной конкуренцией и, стало быть, обязательно служит признаком монополии или "несовершенства". Робинсон рассмотрела этот вопрос подробно, и мне остается только высказать свое согласие с тем ее выводом, что ограничение доступа в какую-либо отрасль вполне совместимо с совершенной (и с чистой) конкуренцией, если только условия в этой отрасли обеспечивают совершенную эластичность кривой спроса на продукцию отдельной фирмы22. Разумеется, ограничение доступа в равной мере совместимо также с несовершенной и с монополистической конкуренцией, а с другой стороны, совершенно ясно, что свобода доступа (freedom of entry) совместима с совершенной и с чистой конкуренцией.
Остается вопрос, совместима ли "свобода доступа" с монополистической конкуренцией. Кажется, не может быть сомнения, что Робинсон отвечает утвердительно, а то, что мне пришлось говорить на этот счет, по самому существу своему логически не связано с тем, что содержится в понятии дифференцированного продукта. Калдор справедливо указал, что утверждение о "беспрепятственном доступе в ту или иную область в целом или в каждую ее отдельную часть23 означает, что "каждый производитель может, если пожелает, производить товары, полностью идентичные с товарами любого другого производителя, а если он так не поступает, то просто потому, что не находит это прибыльным"24. Рассуждая логически, в этих словах дан наиболее полный смысл выражения "свободный доступ", и он совершенно несовместим с представлением о дифференцированном продукте. Когда мы имеем дело с особым продуктом, произведенным какой-либо отдельной фирмой при монополистической конкуренции, то ни о какой "свободе доступа" не может быть и речи. Никакая другая фирма не может производить идентичный продукт, хотя, возможно, она в состоянии производить другие продукты, представляющие собой достаточно хорошие заменители. Стало быть, при монополистической конкуренции свобода доступа может существовать только в смысле свободы производить заменители; и в этом смысле свобода доступа имеет универсальный характер, так как могут ли продукты служить заменителями друг для друга - это целиком вопрос степени.
Чтобы придать понятию "свобода доступа" смысл, его можно было бы определить как свободу выпускать заменители, не выходя при их производстве за пределы некоторых условно поставленных разумных требований, например в пределах, достаточных для исключения прибылей, превышающих необходимый минимум. Если же говорить об "отраслях" в обычном значении этого слова, то очевидно, что одни части какой-либо отрасли можно будет характеризовать свободой доступа в указанном смысле, для других же частей это невозможно; хорошо известно, например, значение "репутации" фирмы. Но мы вправе задать вопрос: куда же именно доступ является свободным? Нельзя было бы говорить о свободе доступа в какую-либо отрасль даже в том ограниченном смысле, в каком мы ее здесь определили, если прибыль не снизилась до минимума (входящего в кривую издержек) у всех производителей в данной отрасли в силу того, что кривые спроса повсюду стали касательными к кривым издержек. Но допустим, что произошло такое всеобщее понижение прибылей по всей отрасли; тогда остается досадная возможность, что в какой-то своей части это исчезновение прибылей вызвано производством заменителей не внутри нашей "отрасли", а вне ее. Другими словами, те явления, которыми мы воспользовались для определения свободы доступа в отрасль, фактически включают свободу производить заменители в значительно более широкой области, нежели та "отрасль", для которой определяется свобода доступа. Вывод из всего этого, по-видимому, таков, что понятие свободы доступа - не очень полезное понятие, а будучи взято в связи с монополистической конкуренцией, оно даже приводит к серьезным заблуждениям. В действительности это понятие обычно применяется к рынку на какой-либо определенный товар, и основная трудность здесь в том, что при монополистической конкуренции не существует такого рода товара, который не был бы предметом производства одной лишь отдельной фирмы25. Повсюду, где в экономической системе имеются возможности для получения прибыли, они будут использованы в той мере, в какой это достижимо; вот все, что следует сказать по вопросу о доступе. Если какая-то определенная фирма получает большие прибыли, то это с очевидностью указывает, что другие фирмы, занявшись производством близких заменителей, могут своей конкуренцией срезать кое-какие из этих прибылей. Результат можно очень легко описать, не прибегая к понятию свободы или ограничения доступа и даже без понятия "отрасли": некоторые фирмы в данной экономической системе не выручают прибыли сверх того минимума, который засчитывается в издержки, другие выручают больше этого минимума, и притом в различной степени26.
Наконец, в качестве последнего заблуждения необходимо упомянуть о попытке Робинсон показать, что "несовершенство" не следует связывать с дифференциацией продукта. Она говорит: "Позиция проф. Чемберлина по вопросу о совершенстве рынка не совсем ясна. Он, по видимому, связывает несовершенство просто с дифференциацией продукта. Но ... физическая дифференциация не есть необходимое условие рыночного несовершенства... И точно так же дифференциация не составляет достаточного условия рыночного несовершенства"27. В пользу того, что дифференциация не является необходилюй, Робинсон выдвигает тот аргумент, что "два товара могут быть сходны во всех отношениях, за исключением названи фирм, которые их производят, и все же рынок, на котором они продаются, будет несовершенным, если разные покупатели относятся с различной степенью предпочтения к этим двум фирмам" (курсив мой. - Э. Ч. ). Однако в том самом месте моей книги, которое она цитирует, названия, даваемые продуктам, специально упоминаются как один из аспектов дифференциации и разъясняется, что основание для дифференциации "может быть реальным или воображаемым, лишь бы оно имело какое-нибудь значение для покупателей и приводило бы в результате к тому, что они отдавали бы предпочтение одной разновидности продукта по сравнению с другой28. Таким образом, возражение Робинсон против тезиса о дифференциации как необходимогоi условия оказывается на поверку доводом в его поддержку29. Аргументация же против достаточности дифференциации состоит у Робинсон в стремлении показать, что даже при наличии дифференцированности продукта, если бы все покупатели руководствовались одной мерой предпочтения и если бы каждый покупатель всякий раз имел дело лишь с одной фирмой, то рынок был бы тем не менее совершенным. Против этого, очевидно, возражать не приходится, но условия поставлены по меньшей мере тяжелые, и было бы трудно, а то и невозможно, подыскать примеры. Может быть, по этой причине Робинсон и не дает ни одного примера, а повсюду говорит только о продуктах А и В. Но если вкусы покупателей или оказываемые ими предпочтения различны - а, надо думать, такими, как правило, они и являются, - то следует, по-видимому, считать, что дифференциация в том определении, какое я ей дал30, есть также и достаточное условие монополистической конкуренции.
2. Монополистическая конкуренция и ее отличие от несовершенной конкуренции
Что же такое монополистическая конкуренция и в чем, в частности, ее отличие от несовершенной конкуренции - вот вопрос, к которому мы сейчас переходим. Понятие "монополистической конкуренции" - это вызов традиционной точке зрения экономической науки, согласно которой конкуренция и монополия - альтернативные понятия, и отдельные цены следует объяснять либо в категориях конкуренции, либо в категориях монополии. Мы, напротив, считаем, что большинство экономических ситуаций представляет собой составные явления (composites), включающие и конкуренцию и монополию, и что повсюду, где это имеет место, будет ошибкой не учитывать одну из этих составных частей и рассматривать ситуацию как составленную целиком (хотя бы и "несовершенным" образом) из элементов другой. Это как будто очень простая идея. И всякий, чье мышление не полностью во власти взаимно исключающих друг друга категорий, сразу же воспринимает ее. Что этой идее свойственна внутренняя разумность, было как нельзя лучше выражено одним студентом, который заметил мне после занятия: "Четвертая глава легка - вы, собственно, ничего не говорите в ней".
Впрочем, мое собственное мнение о четвертой главе совершенно другое. Глава "Дифференциация продукта", несомненно, самая трудная из всех, и причину искать недалеко. В ней излагается не технический прием, а способ подхода к экономической системе; изменить свое экономическое мировоззрение - это нечто совсем другое, чем заниматься исследованием экономики отдельной фирмы или пополнить свой старый набор инструментов несколькими новыми. Я сейчас покажу, что это понятие слитности конкуренции и монополии совершенно отсутствует в книге Робинсон "Несовершенная конкуренция". В ней дихотомия выступает, как представляется, столь же явственно, как у Пигу, Маршалла, Таусига или Джона Стюарта Милля.
И действительно, тяжелым грузом давит традиционный взгляд, что монополия и конкуренция - это взаимно исключающие друг друга понятия. Трудно рассчитывать, чтобы идея, согласно которой реальные ситуации обычно представляют собой некоторую комбинацию монополии и конкуренции, завоевала серьезное признание; я говорю о подлинном признании, о готовности принять соответствующее теоретическое построение, в котором оба элемента нашли бы себе место. Непонимание царит особенно в вопросе о природе этого теоретического построения. Так как в этом построении используются приемы, с помощью которых исследуется монополия, и вносятся в картину такие черты, которые конкурентная теория целиком оставляет без внимания (а именно элементы монополии, фактически имеющиеся в любой ситуации), то кое у кого возникает тревога, как бы такое построение не завело теорию слишком далеко в сторону монополии. В соединении с представлением, что наличие монополии исключает конкуренцию, это легко ведет к обвинению теории в полном игнорировании конкуренции. Таково, по-видимому, мнение Дж. М. Кларка, когда он пишет: "Теоретики часто говорили, что типичные ситуации в промышленности "содержат элементы монополии; а в последнее время появилась тенденция идти дальше и так проводить разграничительную линию, что к монополии оказываются отнесенными все ситуации, не обладающие характерными чертами "чистой" или "совершенной" конкуренции; то есть, по сути дела, тенденция состоит в том, чтобы все отрасли помещать в разряд "монополии". И Кларк ссылается на книгу Робинсон и на мою книгу31.
Однако никто ни в чем подобном не повинен. Сказать, что каждый производитель в какой-либо отрасли имеет монополию на :вою собственную разновидность продукта, не значит сказать, что отрасль монополизирована. Напротив, внутри отрасли может иметь место весьма интенсивная конкуренция, но, конечно, не такая, какая описывается теориями чистой конкуренции, - она отличается от последней в силу того факта, что каждый производитель обладает монополией на свою собственную разновидность продукта. Так, всякий монополист сталкивается с конкуренцией заменителей, и уже отсюда ясно, что монополистическая конкуренция охватывает всю теорию монополии. Но она выходит также и за пределы последней и принимает во внимание взаимоотношения, где бы они ни складывались, между монополистами, конкурирующими друг с другом в сколько-нибудь ощутимой степени. Как бы велика ни была степень этой конкуренции, она может быть полностью вскрыта при помощи кривой спроса, которая а) соответственно эластична и b) соответственным образом расположена относительно кривой издержек. Именно в этом сразу же явственно выступает превосходство того подхода к проблеме, который предлагает теория монополии, над подходом теории конкуренции. Теория конкуренции по самой своей природе полностью исключает элементы монополии, тем самым стирая часть картины, так что отчет, который она дает об экономической системе, настолько ложен, что в большинстве случаев его нельзя даже назвать приближенным изображением системы. Теория монополии ничего не исключает. Она вводит в картину элементы монополии, прежде игнорировавшиеся, и, будучи распространена на взаимоотношения групп производителей, а стало быть, включая также и их в свою картину, позволяет полностью учесть и понять любую конкуренцию и любую монополию, какие только могут встретиться в любой конкретной ситуации.
Хотя в литературе этого вопроса применение термина "монополистическая конкуренция" очень широко распространено, однако часто оказывают предпочтение термину "несовершенная конкуренция". Это нетрудно объяснить. Нельзя, конечно, прежде всего не сказать об известной пикантности самого этого выражения; если книгам по этике часто даются названия "О совершенном поведении", то для отклонений от установленных манер что может быть заманчивее названия "несовершенное поведение"? Но объяснение столь широкого употребления термина "несовершенная конкуренция" следует, вероятно, в гораздо большей степени искать в другом: в таком термине содержится не больше чем открытое признание того факта, что реально существующая конкуренция несовершенна, а этот факт так или иначе готовы допустить все и всегда. Это чисто отрицательный термин. Он предполагает, что конкуренция и монополия следуют каждая своей дорогой, одна на другую не накладываясь, и в минимальной степени посягает на привычные категории мышления. Таким образом, термин "несовершенная конкуренция", несомненно, значительно содействовал и еще будет содействовать сохранению конкуренции и монополии как взаимно исключающих друг друга категорий32.
"Несовершенную" и монополистическую конкуренцию обычно связывают как два разных названия одного и того же явления. Элементы их сходства, по-видимому, достаточно оценены33, но их несходство едва ли осознано. Уайт дает34 в дополнение к полезному краткому обзору самих теорий проницательный анализ некоторых расхождений в широте охвата в методах исследования. Добавляя то, что мне представляется коренным различием в понимании существа проблемы, я вполне сознаю, что многие не уловят важности этого различия и увидят здесь всего лишь вопрос терминологии. И, однако, я беру на себя смелость утверждать, что нет никаких доказательств (по крайней мере я не мог отыскать таковые), что Робинсон представляет себе монополию (в обычном смысле этого слова) и конкуренцию иначе, чем как взаимоисключающие друг друга явления35. По сути дела, это различие, которое существует между нами в самой концепции, представляет собой ключ к пониманию многих других различий в толковании содержащихся здесь проблем. Ряд мест в работах Робинсон становится понятным, если помнить, что она придерживается обычной дихотомии. Такова большая часть статьи "Что такое совершенная конкуренция?", которая приобретает новый смысл, когда читаешь ее под этим углом зрения - например, рассуждения по поводу спорного вопроса о чистой и совершенной конкуренции, отклонение категории "дифференциация продукта", обсуждение вопроса об определении "товара"36. Аналогичный характер имеют самостоятельные главы "Равновесие при монополии" и "Равновесие при конкуренции" в книге "Несовершенная конкуренция", а также толкование прибыли и анализ "эксплуатации" (эти вопросы рассматриваются ниже). Полезно поэтому разобраться в анализе, которому Робинсон подвергает природу конкуренции и монополии, а также отношения, существующие между ними.
На с. 4 и 5 "Несовершенной конкуренции" Робинсон рассматривает вопрос о градации заменителей. Ее изложение фактов почти в точности сходится с моим, но выводы она делает совершенно другие. Возможность расположить "действительно имеющие место случаи в один ряд так, чтобы предельными случаями были чистая монополия на одном конце и чистая конкуренция - на другом", она находит "соблазнительной", но отклоняет ее как ведущую к не преодолимым трудностям. Сопоставим это с трактовкой вопроса в моей книге, где как раз именно это положение принимается за краеугольный камень теории. Робинсон пытается дать определение "товара", чтобы получить определение "монополии", и обнаруживает, что этому препятствует возможность варьировать широту определения. Таким образом, ответ, который она в состоянии получить, отбрасывает ее назад от действительного ответа. Робинсон видит, что никому еще не удавалось, сохраняя за термином "монополия" его обычный смысл, вполне удовлетворительным образом привязать этот термин к любому возможному товару (как бы широко или узко этот товар ни был определен) и при этом логически совместить это понятие монополии с конкуренцией между нашим товаром и другими товарами. И вот, стремясь избежать воображаемых затруднений, Робинсон приходит к тому, чтобы дать термину "монополия" определение, которого (насколько мне известно) этот термин никогда не имел ни до, ни после и согласно которому он попросту связывается с отдельным продавцом. "Всякий отдельный производитель обладает монополией на свою продукцию - это в достаточной мере очевидно, и если большое их число выступает с продажами на совершенном рынке, то возникает положение, которое мы привыкли описывать как совершенную конкуренцию37 Таким образом, отдельный продавец является "монополистом" даже при совершенной конкуренции. В главе "Равновесие при монополии" Робинсон говорит: "Простоты ради можно об отдельном производителе говорить как о монополисте"38 и включает в эту главу рассмотрение процесса установления равновесия для отдельной фирмы при совершенной конкуренции. В книге IV ("Сравнение объема продукции при монополии и при конкуренции") Робинсон определяет "монополию" обычным образом, т. е. как сосредоточение контроля над выпуском продукции в одних руках, и в своем резюме на с. 9 извиняется за такое определение, говоря: "Это название. . . санкционировано традицией, и хотя в своем буквальном смысле оно несовместимо с той концепцией монополии, на которой покоится эта книга, было бы педантизмом избегать пользоваться им" (выделено мной. - Э. Ч.). Таким образом, не может быть сомнения относительно значения, которое Робинсон вкладывает в слово "монополист" - им оказывается отдельный продавец при каких угодно обстоятельствах; это определение она на с. 6 называет логическим39. За исключением такого странного, ей одной принадлежащего определения, в концепции несовершенной конкуренции Робинсон не находится места ни для какой монополии. В заключительной главе ("Мир монополий") она возвращается к общепринятому определению монополии как контроля над предложением, но все время говорит об отрасли и ни разу не имеет в виду продукт отдельно взятой фирмы внутри отрасли.
Теория Робинсон, несмотря на некоторое ограниченное, формальное сходство с теорией монополистической конкуренции, уводит на ложный путь таким же точно образом, как это делает теория совершенной конкуренции, - при описании гибридной ситуации она полностью опускает момент монополии вместе со всем его многообразным содержанием. Монополия, вырастающая (как разъяснено выше) из дифференцирования продукта, выпадает из поля зрения вследствие того, что отрасль с несовершенной конкуренцией явным образом отождествляется с товаром, "который для практических целей может рассматриваться как гомогенный в рамках всей отрасли"40 (выделено мной. - Э. Ч.). Среди товаров, которые Робинсон прямо называет в качестве примеров такой гомогенности, значатся автомобили, так как (заявляет она вдруг) "кривая спроса дает перечень цен, по которым на некотором рынке будут куплены различные количества некоторого товара в течение некоторого данного периода времени. . . количество автомобилей, купленных в Англии за месяц. . . может быть представлено при помощи кривой спроса. Этот же самый пример с автомобилями использовал и я (см. с. 36), но с противоположной целью, а именно, чтобы показать полную непригодность любой теории, которая принимает их за гомогенные, и чтобы установить, таким образом, необходимость теории монополистической конкуренции, ясно признающей их гетерогенность. Это совпадение дает возможность в ярком свете увидеть ту пропасть, которая разделяет монополистическую и несовершенную конкуренцию.
В этой связи важно отметить, что, хотя и Робинсон и я применяем допущение о "единообразии", т. е. о том, что кривые спроса и издержек для отдельных производителей одинаковы по всей группе41, мы его используем совершенно по-разному. У Робинсон это допущение никогда не снимается и входит составной частью в окончательную теорию. Этого следовало ожидать, если гомогенный продукт продается на "несовершенном" рынке, так как "несовершенства" должны в этом случае распределиться равномерно между разными участками гомогенной совокупности без ущерба для кого-либо из них. Напротив, у меня это всего лишь "весьма смелое" допущение, которое вводится в качестве временного приема ради облегчения изложения42 и под конец устраняется, чтобы дать теории возможность охватить "разнообразие условий, в которые поставлен каждый производитель43., - разнообразие, естественно, сопутствующее гетерогенности, когда каждый производитель монопольно контролирует свой собственный продукт.
Кажется, нет никаких данных о том, что в представлении Робинсон отдельный производитель при несовершенной конкуренции обладал хотя бы в каком-либо смысле или в какой-либо степени монополией - в том традиционном значении, которое этот термин обычно имеет в экономической науке и в котором он употребляется также и в настоящей книге. Кан, широкое сотрудничество которого в написании "Теории несовершенной конкуренции" Робинсон отмечает в своем предисловии, был категоричен, когда утверждал буквально следующее: "Надо понять, что выражение несовершенство конкуренции не содержит в себе каких-либо значений, которые по традиции ассоциируются со словом монополия44. Это утверждение особенно важно, так как оно было высказано спустя два года после первого издания настоящей книги и, возможно, было направлено специально против выдвигаемых в ней взглядов; оно недвусмысленно поддерживает позицию, на которой, по моему мнению, стоит Робинсон45 английским и американским эквивалентом одного и того же понятия (он дает сравнение: помочи и подтяжки - braces and suspenders). Можно было бы поэтому ожидать, что в ответ1 на приведенный выше довод - о том, что в несовершенной конкуренции Робинсон не содержится никакой монополии, - Калдор представит доказательство, что это не так, что она содержит монополию, и тем самым сведет обе теории воедино. Но вместо этого Калдор сводит их воедино по-иному. Он удаляет монополию также из монополистической конкуренции и утверждает: то, что остается после такой операции, "представляет собой большой шаг вперед" и должно быть поставлено мне в заслугу - безразлично, согласен я на это или нет45a. Это, конечно, благородно с его стороны, но я должен все же просить приписать сей выдающийся шаг кому-либо другому, так как это вовсе не то, что я стремился сказать.
Калдор часто употребляет термин "институционная монополия" и, очевидно, вкладывает в него ни более ни менее как традиционное понимание термина "монополия" в экономической литературе46, понимание, которого придерживается и автор настоящей книги. Что в представлении Калдора такая монополия не имеет никакой связи с теориями несовершенной и монополистической конкуренции, видно из того, как он формулирует "четыре основных допущения" этих теорий. Одно из них гласит, "что ни один производитель не обладает "институционной монополией" ни на одну разновидность производимого товара"47. Может ли что-нибудь стоять дальше от центрального тезиса настоящей книги, как он развит выше, в особенности в главе IV? Можно ли лучше иллюстрировать не только положение, что несовершенная конкуренция не рассматривает экономическую систему как слияние монополии и конкуренции, но еще и тот факт, что монополистическую конкуренцию тоже часто и несерьезно толковали таким же образом?48 Обратимся теперь к некоторым следствиям, вытекающим из этого различия точек зрения. Я рассмотрю только три момента. Первый из них касается прибыли. Для Робинсон при несовершенной конкуренции всякая прибыль имеет конкурентную природу внутри "вполне произвольных" границ "товара" или "отрасли49. Отсюда следует, что всю проблему монопольной прибыли можно заставить исчезнуть целиком, стоит лишь определить "отрасли" достаточно широко. Из теории монополистической конкуренции вытекают противоположные взгляды на прибыль. Согласно этим взглядам, повсюду в экономической системе можно найти прибыли, порожденные контролем над выпуском тех или иных отдельных продуктов (конечно, при значительном влиянии со стороны затрат по сбыту и со стороны вариации в продукте), и эти прибыли являются монопольными в том доподлинном смысле, что их не было бы, если бы имела место чистая конкуренция. Теория прибыли, должным образом объясняющая их, еще должна быть создана50. Надо думать, что, когда такая теория будет создана, она не сможет не внести изменения в наши взгляды на отношения между монополией и общественным интересом. Но в категориях несовершенной конкуренции, в которой нет и намека на монополию, проблема эта не может быть даже поставлена, не говоря уже о ее решении. Второй момент относится к вопросу о характере "конкурентных" закономерностей. Слишком долго господствовало неопределенное отождествление "свободного предпринимательства" с "конкуренцией". В экономической теории это приняло форму отождествления "свободного предпринимательства" с совершенной или с чистой конкуренцией. Между тем должно быть ясно, что типичным продуктом свободного предпринимательства является не чистая, а монополистическая конкуренция. Товары различаются частью по самой своей природе (безотносительно к спросу на них), частью же различия товаров возникают как реакция на различия между покупателями - с точки зрения их вкусов, оказываемых ими предпочтений, их местоположения и так далее; и эти последние различия товаров в такой же мере образуют часть объективного порядка вещей внутри любого широкого класса продуктов, как и те различия, что существуют между одним классом продуктов и другим. В условиях "свободного предпринимательства" гетерогенность, создаваемая этими причинами, в значительной мере возрастает благодаря действиям предпринимателей, стремящихся к тому, чтобы возможно резче выделить свой товар из среды других товаров и чтобы с помощью рекламы привлечь к нему спрос. Другими словами, существенную часть свободного предпринимательства составляют попытки всякого предпринимателя воздвигнуть собственную монополию, распространить ее насколько возможно и защитить ее против попыток других предпринимателей расширить свои монополии51. Тенденция состоит не в том, что эти монополии вытесняются из общей картины; напротив, они в такой же мере часть картины, как и конкуренция, которая их сдерживает.
Полное осознание того обстоятельства, что продукт всегда дифференцирован, раскрывает значение проблемы разнообразия и делает понятным, что чистую конкуренцию нельзя больше считать во всех отношениях "идеалом" для экономики благосостояния. Во многих случаях было бы совершенно невозможно ввести ее, даже если и считать ее желательной. Розничные магазины, например, не могут быть все размещены на одном и том же месте, и индивидуальные различия между актерами, певцами, лицами свободных профессий и деловыми людьми невозможно устранить. Но даже там, где это возможно, было бы нежелательно проводить стандартизацию продуктов дальше известного предела. Различия во вкусах, желаниях, доходах и местоположении покупателей и различия в применениях, которые они желают дать товарам, - все это указывает на потребность в разнообразии и на необходимость замены концепции "конкурентного идеала" таким идеалом, который включает как конкуренцию, так и монополию. Вопрос лишь о том, в каком объеме и в каких формах выступает монополия и какова мера социального контроля над нею52.
К тому же наряду с традиционным анализом цен и объема продукции задача "идеального "приспособления продуктов и затрат по сбыту должна быть прямо признана частью вопроса об оптимуме благосостояния. Эти дополнительные элементы на деле, вероятно, более изменчивы, чем цены; но при рассмотрении всем известной задачи распределения ресурсов для получения максимума "благосостояния" принимается, во-первых, что продукты даны, и, во-вторых, что издержки сбыта полностью отсутствуют. По поводу первого следует сказать, что здесь игнорируются не только изменения в продуктах, вносимые отдельными фирмами, но также изменение состава продуктов всей системы, происходящее всякий раз, когда (вместе с притоком ресурсов) меняется число фирм, - в силу того факта, что каждая новая фирма производит новый продукт. Что же касается второго, то как будто ясно, что от издержек сбыта мы не отделаемся ни ссылкой на то, что в целом они представляют собой расточительство, ни тем, что в целом будем рассматривать их наравне с издержками производства, - то и другое было бы слишком простым решением. И действительно, чтобы эту трудную задачу решить, следует найти и количественные и качественные критерии для суждения об издержках сбыта и для включения какой-то их части в идеал благосостояния. Оба рассмотренных фактора вырастают из элементов монополии, присущих дифференцированному продукту, и уже в силу этого нет оснований, по-видимому, ожидать, чтобы теория несовершенной конкуренции, которая не признает никакой монополии, могла дать этим факторам правильное освещение53.
И, наконец, третий момент касается одной специфической конкурентной закономерности. Робинсон вместе с профессором Пигу определяет "эксплуатацию" как такое положение, при котором заработная плата меньше, чем предельный натуральный продукт труда, оцененный по его продажной цене (см. "Несовершенная конкуренция", с. 282-283), и сопоставляет с этим критерием результаты, получающиеся при несовершенной конкуренции и при монопсонии. Робинсон показывает, что при несовершенной конкуренции труд неизбежно получает меньше, чем требуется согласно этому критерию, так как он оплачивается в соответствии с его предельным продуктом, помноженным на предельный доход, а это дает меньшую величину, чем произведение его предельного продукта на цену. И отсюда, конечно, делается вывод, что всегда и повсюду труд "эксплуатируется" в смысле принятого определения "эксплуатации".
Но ведь, кажется, ясно, что не только труд, но все участвующие факторы получают при монополистической конкуренции оплату меньшую, чем рыночный эквивалент их предельных натуральных продуктов. Дело в том, что довод, примененный к труду, можно также отнести к любому фактору и что сумма доходов на факторы, составляющие фирму, если исчислить эти доходы в соответствии с конкурентным критерием предельной производительности, окажется для всякой фирмы больше, чем весь доход, вырученный фирмой54. Тот факт, что такой-то один фактор получает меньше своего предельного продукта, не означает, стало быть, что какой-то другой фактор получает больше (как было бы при чистой конкуренции); все они получают меньше, поскольку они оплачиваются все вместе и каждый по отдельности в соответствии с совершенно другим принципом. Когда речь идет об отдельной фирме, Робинсон, несомненно, согласна с этим, но с тем существенным различием, что она не включает сюда предпринимательских услуг в качестве одного из факторов55. Для предпринимателя резервирована роль эксплуататора, роль, которую в теории Робинсон очень легко подсунуть ему, отождествив его с фирмой.
Это отождествление предпринимателя и фирмы проходит в невысказанной форме через всю аргументацию Робинсон. Она считает (с. 408), что выражение "предельный продукт, который предприниматель приносит фирме, не имеет смысла" по той простой причине, что предприниматель един и неделим56. В словах о том, что при несовершенной конкуренции "размер фирмы неэкономично мал", она видит синоним фразы: "Количественное отношение предпринимателей к прочим факторам выше, чем то отношение, которое требуется, чтобы издержки были минимальными (с. 413)57. Но в действительности здесь имеется в виду только то, что отношение числа фирм к численности факторов выше, чем требуется для обеспечения минимальных издержек. Видимо, Робинсон упускает из виду, что увеличение числа фирм (при монополистической конкуренции по сравнению с чистой) сказывается не только на числе предпринимателей, но и на числе рабочих, управляющих, производственных установок и прочих факторов. Ресурсы в целом оказываются в чрезмерном количестве (опять-таки если сравнивать с чистой конкуренцией), и априори не существует ничего такого, что дало бы основание заключить, какая именно отдельная разновидность ресурсов возросла по сравнению с другими (если такая разновидность вообще имеется).
Что же касается предпринимателя, то аргументация Робинсон состоит в следующем. Доход предпринимателя превышает стоимость предельного продукта, доставляемого им некоторой "отрасли", по той причине, что если предпринимательские услуги, применяемые, в одной какой-либо фирме, исключить, а прочие факторы, составляющие эту фирму, распределить между другими фирмами, так что число фирм уменьшится на одну единицу, то экономия, получившаяся от увеличения выпуска продукции на одну фирму, подействует как компенсация утраченных предпринимательских услуг и соответственно уменьшит потери в продукте. Экономия может быть настолько велика, что продукт возрастет, а это говорит, что стоимость предельного продукта предпринимательства в нашей "отрасли" была отрицательной величиной - возможность, которую Робинсон отмечает, а Кан довольно подробно рассматривает. Однако это рассуждение применимо не только к предпринимательству, но в равной степени к любому другому фактору. Относительно любого фактора можно показать, что его доход выше стоимости предельного продукта, который он доставляет своей отрасли. Для этого требуется только, чтобы одновременно с небольшим сокращением объема этого фактора потеря в продукте, проистекающая отсюда, компенсировалась реорганизацией остающихся ресурсов отрасли (включая предпринимательские способности) на "более эффективной" основе - при помощи увеличения степени стандартизации продукта и уменьшения числа фирм. Но на деле число фирм в "отрасли" регулируется силой участвующих здесь элементов монополии, и это число не поддается такого рода манипулированию. Так или иначе, вся эта процедура логически не оправдана, так как изменение числа фирм, сопровождающее варьирование количества какого-либо фактора и поэтому воздействующее на так называемый предельный продукт, вовсе не стоит в необходимой связи с такого рода варьированием. Что же касается предпринимательства, то аргументация Робинсон просто отпадает, если отбросить допущение, что изменение числа предпринимателей и изменение числа фирм - это одно и то же, и признать, что в современной экономической общественной системе "предпринимательство", по-видимому, в столь же высокой степени делимо и способно к перераспределению, как и любой другой фактор58.
Но если принять, что предпринимательство делимо, то не остается, кажется, никого, кто мог бы взять на себя бремя быть "эксплуататором". И действительно, поиски эксплуататора - это бессмысленные поиски, порожденные тем, что конкурентный критерий эксплуатации распространяют на область, для которой вследствие существования монополии он не подходит. Чем бы при этом ни объяснялось такое распространение, можно думать, что понятия и теории чистой конкуренции легче применимы к несовершенной, нежели к монополистической, конкуренции. Тот, кто не называет элементы монополии по имени там, где они реально присутствуют, рискует забыть об их существовании и оказаться во власти тех приемов теоретического анализа, которые пригодны только для конкурентных проблем.
--------------------------------------------------------------------------------

ПРИМЕЧАНИЯ
1 Исправленная и дополненная статья, первоначально опубликованная под названием "Монополистическая или несовершенная конкуренция?" в "Quarterly Journal of Economics" за август 1937 г. Статья вызвала ответ Н. Калдора, оспаривавшего выдвинутые в ней взгляды, в том же журнале за май 1938 г.; за нею последовало мое выступление в их защиту, частично включенное теперь в настоящую главу. С тех пор весь вопрос был исчерпывающе рассмотрен д-ром Робертом Триффином (Triffin R. Monopolistic Competition and General Equilibrium Theory), но я не собираюсь здесь подробно обращаться к книге Триффина.
В первоначальной статье я выразил признательность ряду коллег за полезную критику, в особенности проф. Василию Леонтьеву и д-ру Дональду Х. Уоллэсу. Я должен сейчас добавить к этому благодарность Н. Калдору за критику, содержащуюся в его ответе; она содействовала внесению ясности в некоторые формулировки и привела к ряду добавлений.
2 Конкретно в тех частях, где речь идет о соотношениях между ценой и количеством при отсутствии монопсопии, о дискриминации, о случаях малочисленности фирм, о варьировании продукта и об издержках сбыта.
3 Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. P. VI.
4 Кривые предельных издержек часто выступают без кривых средних издержек. ,
5 Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. P. 94.
6 Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. P. 54. Note 2.
7 Harrod R. F. Imperfect Competition and Trade Cycle// Review of Economic Statistics. Vol. XVIII. P. 84.
8 Множество статей о "возрастании доходов" появилось в конце 20-х и самом начале 30-х годов.
9 Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. P. 51, и наст. изд. , с. 34-35, 45-46, 111. Проф. Хатт (Hutt. Economic Method and the Concept of Competition// Journal of South African Economics. Vol. II. P. 3) считает, что генеалогическая связь с теорией возрастающего дохода сыграла важную роль в том, что работы Робинсон приобрели больший "авторитет", чем мои (р. 4).
10 Отраслевые" кривые возрастающих, неизменных и убывающих издержек (все три вида), по-видимому, совместимы как с чистой, так и с монополистической конкуренцией.
11 Что касается общего вопроса об условиях "возрастания дохода", которые ставит кривая издержек (в отличие от возрастания дохода при равновесии), то должно быть ясно, что такого рода условия не являются ни необходимыми, ни достаточными для Монополистической конкуренции. Они не необходимы, поскольку, например, монополистическая конкуренция возможна вообще без какой-либо кривой издержек или при Любой другой форме этой кривой. Они недостаточны вследствие того, что обычная U-образная кривая издержек совместима и с чистой конкуренцией.
12 Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. Chap 7, 9. Калдор справедливо привлек внимание к "всего лишь формальному сходству" между версией Робинсон по этому поводу и моей версией. (Ср. Kaldor N. Market Imperfection and Excess Capacity //Economica. February. 1935. P. 34). О значении, которое такое толкование имеет для теории прибыли, будет сказано ниже.
13 См. замечания по этому вопросу Махлупа на конференции в Чикаго (American Economic Review. June. 1937. Т. 325) и его статью "Монополия и конкуренция: классификация (Ibid. September. 1937).
14 Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. P. 101.
15 Kaldor N. Market Imperfection and Excess Capicity // Economica. February. 1935.
16 Продукты мы считаем здесь гомогенными, за исключением элемента удобства, доставляемого местоположением.
Для нашей аргументации не обязательно, чтобы в отношении удобств существовал какой-либо рациональный способ исчисления. Люди могут покупать в ближайшем магазине просто в силу некоторого побуждения или случайно, без того чтобы заниматься какими-либо расчетами.
17 При любой данной цене эластичность кривой будет, очевидно, возрастать по мере ее смещения влево, в то время как при любом данном объеме продукции эластичность кривой будет уменьшаться. Что произойдет с эластичностью в точке равновесия, можно выяснить, только введя в анализ кривые издержек.
18 Ср. три типа увеличения спроса, выдвигаемых Робинсон (Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. 1933. P. 100).
19 He следует забывать, что когда численность фирм возрастает, то в условиях монополистической конкуренции каждый новый производитель выпускает некоторый новый продукт. Поэтому отношение числа производителей к числу продуктов здесь не увеличивается, как это имеет место в случае чистой конкуренции, а также и в случае "несовершенной" конкуренции Робинсон (см. наст. изд. , с. 261).
20 Kaldor N. Market Inperfeclion and Excess Capacity // Economica. February. 1935. P. 42.
21 По существу имеется не больше оснований предполагать, что различия внутри любого широкого класса продуктов были бы устранены совершенной делимостью факторов или увеличением численности фирм, чем считать, что все продукты во всей экономической системе были бы сведены к единой гомогенной массе.
22 Robinson J. What is Perfect Competition? // Quarterly Journal of Economics. Vol. 49. P. 104-111.
23 До пятого издания "Монополистической конкуренции" эти слова цитировались как "подразумеваемое допущение", лежащее в основе вышеприведенного Решения по методу касательных. Проблема же "свободы доступа" фактически никогда не поднималась, и в более точном резюме первоначальной аргументации на с. 102 это понятие не упоминается: "Когда прибыль превышает общий конкурентный уровень по всей области или в какой-либо ее части, сюда вторгнутся, если представится возможность, новые конкуренты и понизят прибыль. Если бы такая возможность существовала всегда, кривые всегда касались бы друг друга. . . "
24 Kaldor N. Market Imperfection and Excess Capacity // Econpmica, February. 1935 P. 43-44
25 Этой трудности не возникает при "несовершенной" конкуренции, когда товар отождествляется не с фирмой, а с "отраслью" и описывается как гомогенный внутри этой отрасли.
26 Мы не собираемся этой аргументацией полностью сбросить со счетов понятие "отрасли". Ясно, что существует много обстоятельств, когда оно полезно для отмежевания некоторой части экономической системы и ее более или менее изолированного изучения. И в тех случаях, когда это делается, хотя доступ никогда нельзя считать "свободным", все же не совсем лишено резона говорить об относительной легкости вступления в эту область в смысле относительной легкости, с которой могут быть произведены заменители для конкретных продуктов, составляющих данную "отрасль". Однако из всех попыток дать классификацию отраслей выносишь чувство, что эта классификация чрезвычайно произвольна. Те определения отраслей, которые идут от "здравого смысла" и которыми обычно пользуются при изучении практических проблем, в значительно большей степени основываются, по-видимому, на производственно-технических критериях, чем на возможности рыночной замены
27 Quarterly Journal of Economics. Vol. 49. P. 112. Возражения Робинсон против дифференциации, приводимые здесь, подтверждают, что ее описание продукта внутри какой-либо отрасли как гомогенного (Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. 1933. P. 17) было не "упущением", а существенной частью ее подхода к проблеме. В теории несовершенной конкуренции полностью отсутствует то, что составляет, вероятно, самую основную идею теории монополистической конкуренции; в этом следует видеть корень разительных расхождений между этими двумя теориями в толковании понятия экономической системы (см. ниже).
28 гл.4, разд.1
29 Ни в одной из четырех ссылок на "Монополистическую конкуренцию", содержащихся в статье Робинсон, нет правильного изложения или истолкования моих слов. Во-первых, явно ошибочно понимая различие между чистой и совершенной конкуренцией, Робинсон неправильно применяет его и делает вывод, что проведение такого различия "дезориентирует" и что оно представляет собой "словесную дань старой путанице". По этому поводу см. статью Уайта (White H. G. A. Review of Monopolistic and Imperfect Competition Theories // American Economic Review. December. 1936. P. 642-643), в которой он отмечает, что рассуждения Робинсон скорее усиливают, чем ослабляют, доводы в пользу такого различия.
Во-вторых, Робинсон неосновательно критикует мои взгляды на дифференциацию продукта, - об этом сказано выше, в тексте.
В-третьих, в отношении проблемы численности Робинсон говорит (с. 114): "Иногда полагают, что число покупателей должно быть большим, чтобы конкуренция была совершенной. (В сноске Робинсон ссылается на меня, хотя с таким же успехом можно было сослаться почти на любого другого. ) Но это как раз обратное тому, что есть на самом деле". Что касается моей формулировки, то она совершенно ясно сделана с учетом как покупателей, так и продавцов, и в другом месте сама Робинсон говорит это же самое (Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. 1933. P. 216). Эта формулировка превращается в "обратное тому, что есть на самом деле" в результате тщетной попытки Робинсон сделать "совершенную конкуренцию" совместимой с дифференцированным продуктом. Для последнего необходимо, чтобы покупатели были "в точности одинаковы с точки зрения оказываемых ими предпочтений", а мы не можем быть уверены в этом (как показывает Робинсон), если число покупателей больше одного. Таким образом, для совершенной конкуренции между продавцами требуется наличие монопсонии. Ну что ж, Робинсон получила "обратное тому, что есть на самом деле", и притом полной мерой. Для совершенной конкуренции между покупателями надо иметь не больше одного продавца, т. е. монополию. Должны ли мы из этого сделать вывод, что для полного совершенства требуется двухсторонняя монополия?
И, наконец, Робинсон, подводя итоги, говорит, что не существует одной универсальной цифры "большого числа фирм", достаточной для обеспечения "совершенной конкуренции" (с. 120), и (в сноске) наводит читателя на мысль, будто я выставил цифру 100 в качестве такого "большого числа". Из того конкретного места (см. с. 94), на которое Робинсон ссылается, ясно, что цифру 100 я взял просто в целях иллюстрации, да и формулировка моя ясна: "невозможно сказать, в какой именно точке это обстоятельство (касающееся случая небольшой численности) перестает играть роль при увеличении числа продавцов. Этот вывод как будто находится в полном согласии с ее собственным выводом, хотя, конечно, мы приходим к нему, исходя из разных соображений. И кончает Робинсон заявлением, что хотя "большим числом" я считаю цифру 100, но ъ том частном случае, который я рассматриваю, было бы достаточно двух (с. 94-95). Никакого объяснения она не дает. Но я-то подробно объяснил, почему двух было бы недостаточно, и как бы глубоко Робинсон ни была убеждена, что это не так, одно ее голое убеждение не может заставить меня отказаться от своих выводов.
30 Включая слова "лишь бы оно имело какое-нибудь значение для покупателей и приводило бы в результате к тому, что они отдавали бы предпочтение одной разновидности продукта по сравнению с другой". Если же дифференциацию определить шире - как любое различие, какое только возможно, - то ее наличие будет необходимым, но не будет уже достаточным для того, чтобы имела место монополистическая конкуренция. Без существования какого-либо различия, даже будь это всего лишь различие пространственного расположения, было бы невозможно отличить одну единицу продукта от другой и, стало быть, невозможно было бы вообще оказывать предпочтение. Следовательно, дифференциация необходима. С другой стороны, каждая единица продукта (всякое зерно пшеницы, например) в какой-то малой степени отличается от всякой другой. Просто дифференциации в самом широком смысле недостаточно - надо, чтобы она представляла по крайней мере какую-то, пусть незначительную, важность хотя бы для некоторого числа покупателей.
31 NRA Report on the Basing Point System in the Iron and Steel Industry. P. 59.
32 Уайт замечает (White H. G. A Review of Monopolistic and Imperfect Competition Theories. 1936. P. 643): "Эта терминология (триада совершенной конкуренции, несовершенной конкуренции и монополии) не только скрывает существенные черты теоретической переориентации - она, по сути дела, находится в противоречии с предпосылкой, что конкуренция и монополия представляют скорее совместимые, чем взаимоисключающие явления". Но все становится понятным, если принять во внимание, что у Робинсон вовсе и нет такой предпосылки.
33 Даже более чем достаточно. Я встречал ссылки на мою "монополистическую конкуренцию" при трактовке вопросов, которые рассматривает одна лишь Робинсон, и наоборот.
34 White H. G. A Review of Monopolistic and Imperfect Competition Theories. 1936.
35 Если взять ее определение монополии как "отдельной фирмы", то они, конечно, не исключают друг друга; отдельные фирмы вполне совместимы с конкуренцией. Действительная проблема совместимости встает только тогда, когда монополия определяется в обычном смысле - как контроль над предложением.
36 Быть может, это справедливо также в отношении часто выражаемых ею взглядов, что моя трактовка "дезориентирует", "не совсем ясна", "довольно слаба" и т. д.
37 Robinson J. The Economics of Imperfect Competition, 1933. P. 5.
38 Ibid. P. 52.
39 По "логичности" это то же самое, как если бы любую реплику актера в пьесе определять как монолог, каждый рельс железнодорожной колеи - как монорельс или брачные отношения многоженца с каждой женой - как моногамию.
40 Robinson J. The Economics of Imperfect Competition, 1933. P. 17. Слова "для практических целей" должны, очевидно, означать "для практических целей теоретизирования". Робинсон пришла (и это вполне логично) к этой странной позиции вследствие нежелания быть "приведенной" к необходимости рассматривать продукцию каждого производителя в качестве некоторого обособленного товара (с. 5). Она никогда не говорит о продукте отдельной фирмы, но всегда о ее продукции. Так как для Робинсон отрасль" производит гомогенный продукт (хотя бы и в условиях "несовершенного" рынка), то не удивительно, что концентрация монополии (в смысле контроля над предложением), относящейся к отдельному производителю, не играет роли в ее теории. Ведь у производителя, которому теория отказывает в возможности выпускать продукт или "товар", отличающийся от продуктов других производителей, нет такого товара, предложение которого он мог бы контролировать.
41 Robinson J. The Economics of Imperfect Competition, 1933. P. 98. См. также выше, гл.5, разд.3
42 См. гл.5, разд.3
43 См. гл.5, разд.5, гл.7, разд.6
44 Kahn R. F. Some Notes on Ideal Output // Economic Journal. Vol. XIV. P. 20.
45 Следует отметить, что Сраффа не занимает такой позиции, хотя Робинсон и пишет, что многим обязана его ранней статье (Sraffa P. The Laws of Returns Under Competitive Conditions // Economic Journal. Vol. XXXVI. P. 535).
45a "...Я всегда видел одно из больших достижений теории монополистической конкуренции в том, что она показала, что монополоидные ситуации, существующие в реальном мире, вполне совместимы... с полным отсутствием особых преимуществ, которыми наделены особые лица... Она показала нам... что монополии разной степени могут существовать вообще без каких-либо "уникальных преимуществ"... Это было большим шагом вперед в экономической науке, что должно быть поставлено в заслугу Чемберлину, хотя сегодня он от этого и отказывается" (Kaldor N. Market Imperfection and Excess Capacity // Economica, February 1935.
46 Kaldor N. Market Imperfection and Excess Capacity // Economica. February. 1935. P. 44.
47 Ibid. P. 35. Разумеется, "институционные монополии" можно добавить к картине. Калдор так и делает в кратком замечании на с. 45, говоря, что "хотя существа дела это никак не затрагивает, но они даже могут быть непосредственной причиной значительной доли несовершенства рынка", т. е. то самое, что показано в моем Приложении Е. Ясно, что в книге "Монополистическая конкуренция" Калдор не мог найти подобной мысли до тех пор, пока он не прочел последнее Приложение.
48 В своем ответе на эту главу (в первых изданиях) Калдор оспаривает мое понимание монополистической конкуренции, указывая, что если его принять, то широко используемое измерение степени несовершенства конкуренции при помощи эластичности кривых спроса отдельных фирм, "несомненно, не могло бы быть применено для обозначения относительной силы элементов "монополии" и "конкуренции" в какой-либо данной ситуации - в том смысле, какой имеет в виду Чемберлин" (Kaldor N. Market Imperfection and Excess Capacity// Economica. February. 1935. T. 256). Это хорошо показывает, что теперь Калдор сознает ошибочность своей первоначальной интерпретации, а широкое применение меры, предложенной Кернером для "степени монополии", в свою очередь показывает, какой общераспространенной эта ошибочная интерпретация была. Я целиком согласен с Калдором, что нельзя применять такой показатель, и сам никогда не пользовался им и не одобрял его. Показатель этот измеряет при упрощенных предположениях лишь одну из многих сторон монополистической конкуренции (некоторые из которых имеют качественный характер и вообще не могут быть измерены); пользование им является поэтому абсолютно вредным. Вывод очевиден: следует отказаться от этого показателя и не извращать теорию ради ее сохранения. Более полное рассмотрение "степени монополии" см. в моей статье "Measuring the Degree of Monopoly and Competition" в книге "Monopoly and Competition and Their Regulation" (London and New York, 1954).
49 Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. Chap. 7, 9.
50 Сам я не претендую, что дал такого рода теорию. Я лишь включил в кривую издержек индивидуальной формы все, какие только возможны, платежи, необходимые для приобретения ресурсов, используемых фирмою, включая услуги "предпринимателя". Фактическая прибыль сверх этой суммы может, конечно, вообще говоря, быть существенным фактором, влияющим на предложение предпринимательских услуг.
51 "Свобода" в смысле свободы от контроля со стороны общества может, очевидно, привести также к соглашениям между отдельными экономическими единицами и к разным формам их совместных действий, безразлично, имеем ли мы дело с фирмами или индивидуумами. Очевидно, что это монополистические соглашения и их следует, несомненно, добавить к нарисованной нами картине экономической системы как слияния монополии и конкуренции. Однако для предмета настоящей книги они не являются важной частью. Представление, что система "конкурентна", когда такие соглашения отсутствуют, - вот та опасность, которой следует избегать.
Точно так же, хотя "крупные единицы" часто обладают монопольной властью, не следует полагать, что, раздробив такие единицы, мы пришли бы к установлению конкуренции без примеси монополии. Напротив, "атомистическая" конкуренция почти наверняка привела бы к возрастанию степени дифференциации продукта - вследствие того, что отпала бы та стандартизация, которая применяется в наше время у крупных единиц (в целях получения экономии, обусловленной масштабом). Элементы монополии возникают (частью) в силу гетерогенности продукта, а не просто вследствие размеров единицы, и экономическая система, состоящая из очень мелких единиц, была бы, несомненно, системой монополистической, а не системой чистой или совершенной конкуренции. Ведь это вполне могло бы означать возрастание совокупной монопольной власти, осуществляемой в нашей системе, - возрастание, совместимое с распределением этой власти между большим числом индивидуумов. (Впрочем, проблемы измерения таковы, что не позволяют сделать это количественное сопоставление точным. ) Но, даже если известную степень стандартизации считать желательной, так что общественные органы принудительно ввели бы ее в той или иной форме, несомненно, что на деле стандартизации можно было бы достигнуть лишь в ограниченных пределах и она поэтому лишь частично убавила бы элементы монополии, содержащиеся в "атомистической конкуренции.
52 Ср. Wallace D. H. Monopolistic Competition and Public Policy // American Economic Review. Vol. 26. (supplement). P. 77 и мою статью (Chamberlin E. H. Product Heterogeneity and Public Policy // American Economic Review. Vol. 40. N 2 (Proceedings).
53 Несовершенная конкуренция скорее говорит об устранении этих несовершенств (см. , например. Robinson J. The Economics of Imperfect Competition. 1933. P. 284 ff).
"Economics of Control" Лернера - самый свежий пример теории благосостояния, в которой оптимум с исчерпывающей доскональностью определяется в соответствии с критерием совершенной конкуренции. Эта теория поэтому полностью подпадает под вышеприведенную критику.
54 Ср. гл.8 и также см. Robinson J. Euler's Theorem and the Problem of Distribution // Economic Journal. Vol. XLIV. 1934. P. 411.
55 Ср. гл.8 и также см. Robinson J. Euler's Theorem and the Problem of Distribution // Economic Journal. Vol. XLIV. 1934. P. 411. В прим. 1 она утверждает, что "в данном контексте издержки считаются без прибыли".
56 В одном месте, в котором бегло признается возможность варьировать услуги, оказываемые предпринимателем, находим любопытную попытку сохранить неделимую единицу. "Когда заработок предпринимателя меняется вместе с суммой усилий, которые он отдает своей фирме, то с точки зрения отрасли единицу предпринимательства лучше всего рассматривать как отдельного предпринимателя, причем предельные издержки этого предпринимателя по той работе, которую он выполняет, равны предельному продукту, который его работа приносит фирме" (с. 409, прим. 2). Так, фактически делимый предприниматель превращен в неделимого - в угоду той логике, которая делает из него эксплуататора.
57 Кан (Kahn R. F. Dome Notes on Ideal Output // Economic Journal. Vol. XIV. P. 23) с одобрением цитирует доказательство Робинсон и берет его в качестве отправной точки для дальнейшего анализа предпринимательского дохода при несовершенной конкуренции.
58 Как при этом должна строиться теория, показано в Приложении В.

NEW ЭКОНОМИКА

Меню для авторов

Добавить статью

Редактировать работы

Зарегистрироваться

Полезные ссылки

Искать похожие?

Скачать мультимедию?

ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ

По стандарту ВАК Республики Беларусь

По ГОСТу Российской Федерации

URL для сайта, блога (постоянный обратный адрес данной страницы)

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ЭКОНОМИКА НА LIBRARY.BY

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
01	02	03	04	05	06	07
08	09	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30