ЭКОНОМИКА (последнее)
Идеология в экономическом анализе. Уоррен Дж. Сэмюелс
Актуальные публикации по вопросам экономики.
Источник: Современная экономическая мысль. Серия: "Экономическая мысль Запада". / Ред.: Афанасьева В.С. и Энтова Р.М./ - М., "Прогресс", 1981.
Идеология в экономическом анализе
Уоррен Дж. Сэмюелс
В данной главе рассматривается деликатный вопрос о том, в какой мере экономический анализ пронизан идеологией. Здесь содержится краткое изложение, интерпретация и оценка дискуссии по этому вопросу среди экономистов в течение трех последних десятилетий.
Постановка проблемы
Спор об идеологических корнях и идеологическом содержании экономического анализа (применительно как к экономической мысли вообще, так и к экономической науке в собственном смысле этого слова) ведется издавна и касается всех общественных наук, истории и правоведения. Это одна из центральных тем философии науки и социологии знания. Она затрагивает проблему идеологии per se, или проблему различий между экономической наукой и экономической идеологией. К этой же теме относится проблема ценностей в экономической теории; дихотомии позитивной и нормативной экономической теории; несовпадения факта и его оценки, отношения между сущим и должным, а также проблема видимой легкости, с которой должное подается как вывод будто бы сущего, а суждения о том, что должно быть, представляются как непреложные выводы из того, что есть на самом деле; проблема соотношения экономического анализа и экономической аргументации; отношение между индивидуализмом и коллективизмом в методологии и отношение их обоих к нормативному индивидуализму и нормативному коллективизму.1 Данная теорема охватывает, кроме того, проблему размежевания сфер собственного экономического анализа и политической экономии, а также определение экономики и экономического анализа как таковых.
Прямое отношение к дискуссии по этой теме имеют концепция эпистемологического характера экономического анализа как интеллектуальной дисциплины, включая вопрос о возможности объективного (в противопоставлении субъективному) знания о человеке и о значении соответствующих объясняющих понятий; теория чистой науки в противовес реальной деятельности ученых (то есть идеология в противовес реальностям самой науки); характер и процесс изменений в науке и научных дисциплинах, включая и вопрос о характере и движущих силах прогресса и революций в области теории; наконец, конфликт между абсолютизирующим и релятивистским истолкованиями развития экономической мысли, в особенности экономической теории и различных концепций истины.2
Основные спорные моменты и сложности
Вопрос об идеологии в экономическом анализе сам по себе исключительно сложен и, по-видимому, не поддается окончательному и безоговорочному решению, однако сформулировать связанные с ним спорные моменты не столь уж трудно. Свободен ли экономический анализ от идеологии? Может ли вообще так быть? Должен ли экономический анализ быть свободным от идеологии, если допустить, что это возможно? Следующий важный вопрос состоит в том, является ли (может ли быть) экономический анализ свободным от идеологии в принципе, а также допрос о том, является ли (может ли быть) экономический анализ свободным от идеологии фактически. Принципиальная постановка этого вопроса отличается от практической: в принципе экономический анализ можно считать потенциально свободным от идеологии, но является он или становится таковым в действительности - совсем другое дело.
Общепризнанно, что экономическая мысль, взятая в целом, проникнута идеологией; спорным остается вопрос об источниках, характере и определяющих признаках идеологии в экономической науке. В этой связи можно отметить ряд специфических проблем: возможна ли последовательная идентификация, вычленение и (или) устранение элементов идеологии из экономической науки? Какова вероятность проникновения (либо возвращения) идеологии в экономическую теорию? Каковы формы этого проникновения? Каким образом идентифицировать те или иные элементы как собственно идеологические и (или) как имеющие специфическое идеологическое содержание? Каково различие между экономической теорией (с ее инструментарием и понятийным аппаратом) per se и тем, как экономисты используют эту теорию, иными словами, могут ля теория, ее инструментарий и понятийный аппарат быть свободными от идеологии, тогда как их использование зависит или может зависеть от идеологии? Нет единодушного мнения и по вопросу о том, что является или должно признаваться "идеологическим". Отсутствует согласие как в том, что считать специфическим идеологическим содержанием, так и в том, каковы критерии его выделения. Само определение истинной сущности идеологии и ее границ тоже дело спорное. Все перечисленные выше вопросы представляют собой грани общей проблемы: в какой мере экономический анализ (или экономическая теория) применим ко всем экономическим системам и институциональным структурам, т. е. в какой мере он идеологически нейтрален и свободен, а вместе с тем насколько экономическая теория подвержена влиянию факторов культурного и идеологического порядка?
Экономисты редко занимают однозначные позиции по вопросам такого рода, да и сами эти вопросы, как правило, обычно не выступают со столь резкой отчетливостью, как в приведенных выше формулировках. Споры ведутся главным образом о характере соответствующих оценок и о том относительном весе, который им следует придавать. Налицо, однако, существенные разногласия насчет того, возможна ли "неидеологическая" экономическая наука, реальна ли она и каково ее содержание. Экономисты обычно чувствуют себя неуютно, когда речь заходит об идеологии, а именно о месте идеологии в экономическом анализе и о содержании самой этой проблемы, поскольку эти вопросы несут в себе вызов их профессиональной самостоятельности и посягают на веру в инструментарий, понятия, методику исследования и аналитические подходы, специфические для данной научной дисциплины. Экономисты стремятся к статусу "ученых", и потому само существование понятия идеологии чревато для них угрозой. Оно может свидетельствовать об идеологичности самой науки. Так, есть разные мнения относительно того, следует ли придавать большое значение вопросу об идеологии в экономическом анализе. И если следует, то каким образом? Некоторые отрицают, что экономическая теория сплошь пропитана идеологией или по меньшей мере глубоко пронизана ею; другие считают, что экономическая теория перегружена ценностными критериями и идеологией; имеется и такая точка зрения, будто экономистам следует беречься, чтобы не попасть в ловушку идеологии, но они не должны поддаваться чувству виновности; наконец, есть экономисты, которые озабочены (а некоторые даже одержимы) тем, чтобы заложить "должные" идеологические основания для экономического анализа.
За всем вышесказанным стоят вопросы: является ли экономический анализ наукой и если является, то в каком смысле? Каковы последствия того факта, что предмет экономической теории носит нормативный характер? В каких пределах может оставаться позитивной (свободной от идеологии) наука, изучающая нормативную проблематику? В какой степени и насколько обязательно позитивный анализ какого-то нормативного предмета заимствует у этого предмета его нормативный характер? В какой мере описание и объяснение того порядка вещей, который является (в действительности или потенциально) необходимым, влекут за собой определенные последствия, способствуя сохранению его статус-кво, нормативной основы и структуры? Насколько экономическая наука отражает реальность и идеалы данной социоэкономической системы и всегда ли экономическая теория не только объясняет, но и оправдывает эту систему? Возможно ли, например, чтобы теория цен лишь описывала функционирование рынков, не оправдывая внутренней логики рассматриваемых процессов и не предлагая никаких мер по их оптимизации?
Все это глубокие, сложные и взаимосвязанные вопросы. Ответы на них (всегда, пожалуй, нечеткие) в известном смысле менее информативны, нежели сам процесс их поисков. К тому же определенные рамки, необходимые для анализа и интерпретации проблемы, сами представляют собой идеологический феномен. Следовательно, налицо: замкнутый круг, и это важно учитывать, когда встает вопрос об идентификации и устранении из анализа элементов; идеологии. Парадоксально, что любой идеологии присуща; тенденция к тому, чтобы занять абсолютное и исключительное положение, а также предрешать и (или) направлять процесс выбора, хотя общая цель идеологии, казалось бы состоит в том, чтобы концентрировать внимание на реальных проблемах выбора людьми определенной организации экономики и средств контроля над нею. Идеологическая проблема, вытекающая из нормативного характера предмета экономического анализа, чрезвычайно усложняется тем, что человек создает экономику, предпринимая попытки постичь ее законы.
Природа и роль идеологии как таковой
Дать определение идеологии - уже трудная задача. В литературе имеется множество разноречивых сменяющих друг друга определений; определение идеологии зависит, в частности, от того, насколько сильно и в каком отношении оно способствует или препятствует достижению целей данного исследования. Пожалуй, самой узкой (хотя и небесполезной) является такая трактовка идеологии, которая приписывает пониманию действительных или будущих событий представителями определенного класса либо социальной группы, объединяемой общими интересами, черты иллюзорности и ложного сознания. С точки зрения, которую разделяет и автор данной главы (эта точка зрения не является жесткой и предвзятой), идеология - это обобщенная, в той или иной мере внутренне увязанная и целостная совокупность идей, верований и концепций, которые более или менее последовательно выражают представления о характере и структуре Данной социоэкономической системы. Таким образом, идеология в комплексном виде дает определение как реалий, так и ценностей данной системы; она дает круг изначальных представлений о том, что есть и что должно быть. Такой подход означает необходимость учитывать при анализе, что идеология охватывает не только оценочно-политические и нормативные суждения, но и саму систему мышления, которая определяет направленность и структуру всякого описания.
В эпистемологическом отношении идеология есть отрасль метафизики. Она имеет дело с категориями окончательного, абсолютного и всеобщего; они используются, когда речь идет о характере и (или) нормативном статусе соответствующих явлений и когда пытаются представить некое конечное единство или всеохватывающий синтез истинного смысла. Следовательно, в отличие от науки идеология оперирует понятиями, не поддающимися практическому подтверждению и проверке (nonconfirmables). Относить идеологию к метафизике не значит, однако, принижать ее; метафизика изучает такие проблемы, которые пока что (или вообще) не подлежат исследованию методами позитивной науки: речь идет о понимании вещей в более широком и глубоком, чем обычно, контексте, о природе знания как такового, об этических нормах и оценочных суждениях, т. е. о проблемах, непосредственно связанных с процессом формирования социальных ценностей.
Итак, можно сказать, что в широком плане идеология охватывает наши принципиальные представления о сущности экономического порядка и экономических процессов. Она дает определение экономической реальности и соответствующих ценностей, причем делает это таким образом, что бывает чрезвычайно трудно отделить констатацию фактов от ценностных суждений. Формулировки обоих видов "маскируются" друг под друга, те и другие соперничают в пригодности для создания последовательной и цельной системы.
Основное назначение идеологии состоит в том, чтобы объяснять и выявлять смысл.3 Идеология выполняет следующие функции, которые не являются взаимоисключающими. Она обеспечивает определение ("объяснение") реальностей и ценностей данной системы, а также рамки для мышления и поведения индивидов. Она поддерживает целостность общества, рисуя духовные идеалы, выдвигая правила, управляющие поведением его членов, определяя цели формирования и самоопределения личности, предлагая такие формулы, которые интерпретируют реальности и ценности, лежащие в основе групповой солидарности. (Заметим, что все это может относиться как к обществу в целом, так и к отдельной его подгруппе, объединяющей, например, профессиональных экономистов.) Идеология служит потребностям социального контроля и управления, выступая как средство подчинения взглядов и поведения людей стандартным нормам и заведенному порядку, как способ проявления и разрешения конфликтных ситуаций и как орудие в борьбе за власть. Она освящает данную систему и структуру власти, статус различных социальных групп, социальные привилегии, а также соответствующие нормы поведения и порядок функционирования данной системы. Что же касается интеллектуальных поисков то идеология предлагает вопросы и гипотезы для изучения, служит как система фильтров, регулирующая нормирование и эволюцию идей и направлений мысли, и ориентирует сам процесс исследования. С учетом всего этого можно утверждать, что идеология направляет и формирует мышление и научный анализ. Изучение идеологии и теории (науки) осложняется в силу того, что и та и другая служат одновременно средством познания, социального контроля и духовного утешения. Это обстоятельство отчасти получило отражение в высказывании Л. С. Шэкла.
"Все, к чему мы стремимся,- это постоянство, последовательность, порядок. Для ученого вопрос стоит так: какая мыслительная схема в большей мере даст ему чувство такого порядка и последовательности, чувство достаточной устойчивости, повторяемости и всеобщности в структуре или положении вещей, даже ощущение однозначности и простоты, которые, если только ему удастся убедить себя в том, что они действительно существуют, возведут последовательность и порядок на наивысшую ступень. Религия, наука и искусство равным образом стремятся к этой цели. Различие между ними состоит в специфике способов ее достижения.
Главное назначение теории - успокоение умов... Теория отвечает глубоким потребностям человеческого духа: она подчиняет природу человеку, навязывает прекрасную простоту невыносимому многообразию фактов, внушает чувство комфорта перед лицом неизвестного и неиспытанного, устраняет дразнящий соблазн чуда и сомнения, который хотя и полезен, и способствует продлению жизни, но чреват неудобствами, так что мы стремимся с помощью теории отсеять оправданные страхи от неоправданных. Теории - по самой их природе и предназначению, по их призванию вести людей к "здравому состоянию ума"- это нечто такое, что следует поддерживать и пестовать. Мы изменяем или отбрасываем теории лишь тогда, когда они обманывают наши ожидания".4
Место рассматриваемой проблемы в экономическом анализе
Не секрет, что всякому исследователю куда легче уловить влияние идеологии на работы других авторов, нежели на свои собственные. Можно наблюдать широкое признание роли идеологии как проблемы, далее, столь же широкое игнорирование этой проблемы в исследовательской практике и, наконец, разногласия по поводу того, как быть с идеологией (при том, что нет недостатка в обетах опираться на научные методы, чтобы изгнать идеологию из науки). Широко распространено также мнение (пусть оно не укоренилось на практике и не стало убеждением) о том, что открытое формулирование оценочных суждений делает их определенными. Как правило, еретически настроенные (если не радикальные) экономисты придают проблеме идеологии особое значение, тогда как экономисты более ортодоксального (если не консервативного) направления преуменьшают ее роль (хотя едва ли кто эту роль категорически отрицает).
В начале рассматриваемого периода относительно места идеологии в экономическом анализе наблюдалось противоборство нескольких точек зрения. Карл Маркс рассматривал идеологию как выражение классовых позиций и, следовательно, как иллюзорное (ложное) сознание. Макс Вебер тяготел к свободной от ценностного подхода экономической науке, но понимал, как трудно достичь этого идеала. Различия между ориентированной в прошлое идеологией и ориентированной в будущее утопией, а также между общей и частной идеологией были раскрыты Карлом Маннгеймом. По мнению многих экономистов, возглавляемых Лайонелом Роббинсом, можно было бы, применяя предложенный Хиксом анализ, опирающийся на кривые безразличия, и устраняя, таким образом, необходимость в межличностных сравнениях полезности, успешно противостоять влиянию идеологии на экономическую теорию.
После второй мировой войны дискуссия по этому вопросу приобрела более утонченный и сложный характер. Йозеф Шумпетер, выделяя роль донаучных представлений в качестве источника идеологии, подчеркнул, как важно последовательно выявлять и устранять из анализа элементы идеологии, твердо следуя правилам научной методики. Хотя Шумпетер считал, что влияние идеологии на экономическую теорию не столь уж существенно, он все же признавал, что "остаточные" элементы идеологии, по-видимому, сказываются на этой теории. Гуннар Мюрдаль делал акцент на то, что политико-нормативно-идеологические элементы невозможно устранить из анализа, и указать только один выход: сделать их явными. Изображать науку свободной от оценочного подхода и идеологии - значит затушевывать наличие ценностных критериев; чтобы умерить значение оценочных суждений, нужно их формулировать со всей недвусмысленностью. Мюрдаль находит, что в ходе последнего столетия роль идеологии в экономической теории все более ограничивалась (хотя и не была устранена полностью). На взгляд Мориса Добба, экономическая теория неизбежно носит идеологический характер, а Пол Суизи считает, что неоклассический экономический анализ - одна из стадий в развитии апологетики капитализма. Джоан Робинсон утверждает, что экономический анализ представляет собой одновременно и науку, и идеологию и что в обоих этих качествах он служит орудием социального контроля, играя ключевую роль в оправдании существующего строя. Рональд Мик полагает, будто экономическая теория в значительной своей части относительно свободна от идеологии, но полностью оградить науку от идеологического влияния - задача нелегкая. Идеология, по его мнению, неизбежно присутствует в экономической теории, но экономисты могут и должны постоянно помнить о существовании этой проблемы и стремиться "быть выше" ее.
Широчайший круг авторов признают, а то и подчеркивают, что идеология питает собой научные гипотезы и теорию; многочисленные экономисты (как ортодоксального, так и неортодоксального толка) согласны в том, что на протяжении всей своей истории экономический анализ служил целям объяснения и оправдания существующего. Марк Блауг выступает как за сосуществование с идеологией, так и за верность правилам научной методики, он утверждает, будто экономисты просто-напросто находятся в плену устарелых предубеждений. Многие авторы выдвигают задачу разработать для экономического анализа соответствующие нормативно-идеологические основы. Например, в работах Фрэнка Найта отражена склонность автора как пропагандировать экономическую свободу (главным образом при условии действия рыночного механизма), так и проводить объективный экономический анализ. Оскар Ланге считал, что свободная от ценностного подхода экономическая наука возможна лишь при условии ее тесной связи с интересами трудящихся масс. Наконец, Уоррен Грамм и Роберт Хейлбронер уверяли, что идеология (вместе со всей структурой власти) служит "просеивающим ситом" или "фильтрующей системой", которые регулируют развитие теории и интерпретирующих ее концепций, обеспечивая отбор нужного варианта из имеющегося спектра возможных подходов. В сущности, идеология "делает выбор" в диапазоне от крайне левого до крайне правого варианта соответствующих доктрин.
Ясно, что по вопросу о роли идеологии экономистов разделяет ряд разногласий. Их позиции варьируют от непринятия идеологических элементов и отрицания их присутствия (или их важности) в экономической теории до признания этих элементов реально существующими и неизбежными; от тяготения к свободной от идеологии экономической науке до стремления найти идеологический аспект в позитивном экономическом анализе, сколь бы эффективным ни считалось противодействие идеологии с помощью правил научной методики; от стремления освободить науку от идеологии до открытого провозглашения (в духе первосвященников) функциональной роли идеологии и науки в качестве орудий социального контроля. Столкновение взглядов наблюдается и между сторонниками противоборствующих идеологий. Широко распространено мнение, будто экономическая теория в определенной мере свободна от влияния идеологии и ее можно использовать для исследования любой экономической системы, не занимая при этом предвзятой критической или оправдательной позиции. Однако экономисты не выработали общего представления о том, в какой же степени экономическая теория свободна от влияния идеологии и какие условия делают эту свободу возможной. 'Все согласны с тем, что нельзя вывести "должное" исключительно из "сущего", но тут возникает ряд проблем. Во-первых, на практике трудно отделить "должное" от "сущего". Во-вторых, многие (если не все) утверждения относительно "сущего" содержат элементы "должного". В-третьих, легко привнести или добавить в анализ скрытые нормативные посылки, которые делают незаметным переход от определения "сущего" к определению "должного". В-четвертых, практически любое экономическое суждение или концепцию можно рассматривать как представляющие собой либо таящие в себе определенную ценностную позицию, что порождает проблему намеренного (в отличие от неосознанного) использования априорных нормативных посылок.
В последнем случае ситуация осложняется тем, что идеологические системы носят эластичный и гибкий характер, и каждой из них присущи более или менее определенные черты. В целом альтернативные познавательные системы по-разному рисуют организацию и функционирование экономики.
Пути проникновения идеологии в экономический анализ
Ныне широко признается, что главный путь проникновения идеологии в экономическую теорию лежит через основополагающую парадигму (fundamental paradigm) или познавательную систему (cognitive system), которая обеспечивает общие рамки для мышления и проникновения в смысл явлений. Включая в себя элементы метафизики и психологическую мотивировку, она представляет собой главное достояние экономической теории как научной дисциплины. Принятая парадигма предопределяет характер отбираемых для исследования проблем, тип вопросов и условия их профессионального рассмотрения. Она несет в себе принципиальную ориентацию в отношении характера и источников социальных изменений и прогресса, а также основ общественного устройства, т. е. противоречий свободы и контроля, иерархичности и равенства, преемственности и перемен. Из определенной парадигмы проистекают главнейшие понятия относительно организации и контроля над данной экономической системой, включая наши подспудные представления о структуре и процессах осуществления власти, в том числе об определении, структуре и обеспечении прав. Типично непознавательный выбор между альтернативными парадигмами (конфликт и гармония, социальные отношения и обмен, власть и рынок) обусловливает содержание и направленность экономического анализа. Более того, общепринятая парадигма получает статус подтвержденной гипотезы: она считается доказанной, даже если фактические данные могут столь же определенно свидетельствовать в пользу альтернативной гипотезы. Идеологическая парадигма призвана соответствовать системе, порождением и логическим обоснованием которой она является или может быть. К тому же соответствие этой системе служит главным критерием пригодности данной парадигмы.
Есть и другие каналы проникновения идеологии в экономический анализ, хотя они и не изолированы от рассмотренного выше "парадигмального" пути. К ним относятся: отбор объектов анализа; характер постановки той или иной проблемы; определение понятий; вменение определенного значения явлениям, фактическим данным и количественным признакам; дифференциация средств и целей; определение вводимых ресурсов и получаемого результата; установление масштаба переменных величин '(которые включаются и рассматриваются как данные и (или) постоянные величины и, следовательно, лишаются статуса объясняющих факторов); процесс абстрагирования, предусматривающий взгляд на действительность в специфической перспективе; выбор логического ряда аргументов; традиционные межличностные сравнения, полезности и функций общественного благосостояния; оценка теорий; допущения относительно сущности человеческой природы (концепции "человечества" ("mankind"); способ и степень основательности эмпирической проверки (например, методика опровержения теоретических положений); изменяющиеся определения науки.
0дним из главных путей проникновения идеологии в экономический анализ служит также процесс превращения тавтологических утверждений в теории. Чтобы представить систему общего равновесия как способ объяснить что-либо, нужно установить очередность и соотношение причин, а это процесс, легко поддающийся воздействию идеологии. В качестве типичного примера можно сослаться на специфику разработки моделей общего равновесия. Переход от анализа взаимозависимости ,к анализу оптимизации требует, помимо прочего, определения критерия максимизации и, следовательно, открывает лазейку для влияния идеологии. Поэтому возрастающая степень формализации не обязательно означает и возрастающую нейтральность науки. Как отметил Морис Добб, формализованная теория всегда несет в себе определенную интерпретацию, даже если она не содержит каких-либо нормативных выводов; формально логическая теория часто включает апологетические или иные идеологические выводы, обусловленные определенной точкой зрения, лежащей в основе самой системы формализации. К тому же способ применения формальной теории к реальной экономике открывает дополнительные возможности проникновению анализ идеологии, например развитию идеологических суждений относительно структуры данной экономической системы.
Многие нормативные моменты можно "устранить" из науки лишь если занять по отношению к ним такие позиции которые сами носят нормативный характер и зачастую означают поддержку и сохранение существующего статус-кво или какой-либо более или менее определенной альтернативы. Экономисты нередко "вступают" на идеологическую почву, когда выдают за реальность некую гипотетическую естественную экономическую систему и утверждают, будто всякие изменения, осуществляемые законным образом, сами по себе искусственны, субоптимальны или разрушительны. Методика анализа, применяемая преимущественно без идеологических пристрастий, с исключительной легкостью может быть использована и совершенно иначе, причем этот переход происходит часто бессознательно. Одним из примеров такого рода можно считать характерную неспособность экономистов разграничить два различных тезиса: первый состоит в том, что можно с точностью показать, в каком именно смысле децентрализованная или конкурентная рыночная система обеспечивает оптимальность; второй представляет собой утверждение, что такие системы действительно дают оптимальные результаты.
Методы контроля над влиянием идеологии в экономическом анализе
Для последовательного опознания, выделения и (или) устранения идеологических моментов из экономического анализа экономисты (как профессионалы) опираются главным образом на правила научной методики. "Устранение" в данном случае никак не может считаться решением абсолютным или окончательным; скорее, оно всегда сопровождается оговорками и предполагает признание существования каких-то остаточных элементов > идеологии, причем с этим согласны даже те, кто вообще-то склонен преуменьшать масштабы воздействия идеологии на экономический анализ. С этой точки зрения наука - это методика, и идеология может быть нейтрализована, если строго следовать нормам научного исследования, особенно делая акцент на логическую точность, эмпирическую проверку и четкое разграничение позитивного и нормативного экономического анализа.
Такая позиция вызывает острую критику. Во-первых упор на строгое разделение позитивного и нормативного анализа лишь по-иному ставит, но не решает проблему состоящую в следующем: в какой мере элементы идеологии остаются в анализе и каково их влияние? Во-вторых, нормы научной методики решающим образом воздействуют на логический ход мысли и применяемые приемы проверки, но не на саму постановку проблем, не на общее число и содержание переменных величин, а также не на обусловленные данной парадигмой значения понятий и аргументы, которые часто подменяют собой эмпирическое подтверждение. Правила научной методики - результат субъективного и стратегически ориентированного согласия между экономистами относительно того, что считать научно корректным и каковы допустимая степень и характер отклонений; такого рода договоренность насквозь "пропитана" идеологией (возьмите допущение об общепринятой или используемой парадигме). В-третьих, противоречие заключено и в том обстоятельстве, что, сколь тщательно ни проведено "выявление" и "устранение" элементов идеологии, остается постоянная возможность их повторного проникновения в экономический анализ. Не исключено, что эта проблема куда острее, чем сам вопрос о возможности или невозможности оградить науку от идеологии. В-четвертых, вездесущая проблема противоречивых подходов к идентификации идеологии и определению ее признаков порождает необходимость точно сформулировать, что же именно должно "устраняться" из экономического анализа. В-пятых, есть проблема постоянного использования экономической теории в качестве орудия доказательства; отсюда трудность разделить существо теории как таковой и ее использование в указанном качестве. В-шестых, профессионально-групповая идеология экономистов рисует образ представителя этой профессии как специалиста, стоящего вне социальной действительности и независимого от реального конфликтного мира либо возвышающегося над ним,- образ, который можно считать совершенно нереалистичным. Выбор экономистами для себя той или иной роли (специалиста либо социально ориентированного ученого) уже носит идеологический характер. В-седьмых, налицо разрыв между проникновением идеологии в экономический анализ, с одной стороны, и, с другой стороны, противоречие между осознанием этого факта и исторической действительностью (при том, что идеология служит одним из факторов, "формирующих" историю и регулирующих социальное поведение людей). Наконец, устранение элементов идеологии из анализа посредством применения норм научной методики предполагает способность экономистов улавливать весьма туманное различие между идеологией как познавательной системой (отражением реальности) и оценочно-нормативной идеологией.
Есть и другие методы контроля, не претендующие на полное устранение идеологии из экономического анализа, но они не получили широкого применения. Один из подходов акцентирует внимание на необходимости открыто формулировать ценностные или идеологические посылки; он ориентируется на возросшую "отзывчивость" экономистов и ясность их теоретических позиций как на условия, позволяющие выявить воздействие идеологии на экономическую теорию. В основе другого подхода лежит критика, направленная на скрытые или явные идеологические посылки в экономической теории, принятые различными экономистами в рамках их профессии. В этом случае упор делается на идеологическую конкуренцию и утверждается идея идеологической ответственности сторонников неортодоксального направления. Такого рода критика изнутри, как правило, исходит от представителей соперничающих течений в каждой значительной отрасли экономического анализа. В более широком плане, например, одна из задач адептов радикального и институционального направлений как представителей части профессиональной группы экономистов состояла в том, чтобы оспаривать (и для этого четко формулировать) идеологические посылки, на которых основана ортодоксальная парадигма и соответствующая научная практика. Точно так же проявляют себя различные подходы к современной "политической экономии". Сравнительные и полемические исследования тяготеют к тому, чтобы ставить в центр внимания идеологические элементы. Питательной средой для такого подхода служит многообразие школ, направлений и методов анализа. Третий подход предполагает непосредственное исследование метафизических проблем экономической наукой - прямое рассмотрение проблемы ценностей и познавательных систем, а также практическая разработка "парадигмальных" концепций. Такая работа проделывается, но не вполне осознанно и почти подпольно (нужно учесть влияние доминирующей идеологии, определяющей критерий "научности" исследований). Наконец, еще один принципиально важный аспект "критики изнутри" заключается в разработке матрицы позиций, отражающих различные интерпретации тех или иных теорий и школ экономической мысли на основе их внутри- и внесистемного анализа. Каждая такая концепция специфична не только в силу своеобразия взглядов ее сторонников, но и в силу особенностей соперничающих и противостоящих позиций; так складывается всеохватывающая концепция, которая выходит за рамки отдельных теорий или школ и позволяет в перспективном плане выявить ограниченность каждой из них. Главное для исследователя здесь заключается в том, чтобы суметь "подняться" над идеологией и с помощью межсистемного сравнения создать соответствующую аксиологическую систему.
Возможно, что экономисты как профессиональная группа со временем выработают такую общую позицию и будут действовать так, как будто экономическая теория в принципе может быть свободной от идеологии, признавая в то же время, что фактически она не свободна или еще не освобождена полностью от идеологических элементов. Нужно, следовательно, научиться жить в условиях разнообразных идеологических влияний, не соблазняясь на статус мнимой свободы от идеологии и не претендуя на него; иная позиция в действительности способствует лишь более основательной маскировке присутствия идеологии в экономическом анализе.
Разногласия по поводу идентификации идеологии в экономическом анализе
Безотносительно к тому, в какой мере экономисты могут выработать общее мнение о принципиальной линии в отношении идеологии (в настоящее время до такого единодушия еще далеко), остается спорной ключевая проблема единого подхода к идентификации идеологических элементов в экономическом анализе. То, в чем один экономист видит объективную науку, другому представляется метафизикой. Кажется, невозможно прийти окончательному заключению относительно любой отдельно взятой экономической теории, что она свободна от идеологии, или же точно и безоговорочно обозначить идеологические элементы как таковые. Даже такие, казалось бы нейтральные, области экономического анализа, как теория производства и методика максимизации в заданных условиях, хотя и являются относительно неидеологическими, вместе с тем предполагают выработку отправных посылок, касающихся конкретной спецификации вводимых ресурсов и результатов (например, трактовка человека как фактора производства), а также использования определенного критерия максимизации.
Классическим примером столкновения взглядов в экономической литературе служит дискуссия вокруг теории предельной полезности. По мнению Шумпетера, эта теория должна быть нейтральной, лишенной каких-либо политических оттенков. Он считал, что доктрина максимального удовлетворения - это безобидная тавтология. Напротив, Робинсон полагает, что теория предельной полезности принята в качестве определенной идеологии, призванной положить конец влиянию прочих идеологических концепций; что эта теория претендует на то, чтобы снять моральную проблему, однако она вся пропитана идеологией laissez-faire. Мик убеждает, будто в этой теории содержатся элементы истины, будто в анализе, проведенном Хиксом, нет явно выраженного мотива защиты капитализма и будто невозможно строго логически вывести из концепции предельной полезности и анализа на основе кривых безразличия политические или этические выводы. Вместе с тем он полагает, что эта теория играет определенную политическую роль: она способствует отходу от рассмотрения социально-экономических отношений между людьми. Она может считаться идеологически, нейтральной лишь при сугубо изощренном ее толковании, фактически же она внесла важный вклад в защиту капитализма.
Следовательно, возникает вопрос: как нейтрализовать идеологический элемент в теории предельной полезности? Может быть, достаточно выяснить, чьи интересы довлеют в той или иной ситуации (с помощью соответствующего обоснования),- другими словами, открыто поставить проблему структуры. (Все зависит от того, что еще содержится в самом анализе и на что он нацелен.) Однако обращаться к структурным аспектам - значит уже вступить в сферу влияния идеологии.
Идеологические элементы в экономической науке
Отбор примеров существования идеологических элементов в экономическом анализе - дело спорное, но приведенные ниже случаи вполне логично рассматривать как иллюстрацию такого рода. Неоклассическая школа, кейнсианство, монетаризм, марксизм и институционализм - все эти направления экономической мысли представляют собой в большей или меньшей мере неопределенные, но относительно обособленные парадигмы. Все они функционируют как идеология, выступая одновременно в качестве познавательных систем и в качестве выражения систем ценностей. Само определение центральной проблемы экономической науки (например, распределение ресурсов или организация и управление) носит идеологический характер. Теории производства, капитала и прибыли предполагают логическое обоснование и оправдание капиталистической системы и капиталистических доходов (о чем свидетельствует "спор двух Кембриджей"). Теоретическая трактовка и анализ таких системных единиц, как национальное государство и корпорация, а также анализ дихотомии частного и общественного, системы заработной платы и свободной конкуренции пронизаны идеологией. Теория цен, включая теорию предельной полезности, концепция богатства, макроэкономическая теория и теория денег идеологичны насквозь. То же относится и к концепции рыночной экономики, организуемой системой цен, и к концепциям суверенитета потребителя, оптимально функционирующих рынков, добровольного обмена и т. д. Как индивидуалистический, так и коллективистский методологические подходы могут содержать элементы идеологии; в самом деле, они представляют собой идеологию в ее познавательной функции. Идеологический характер носят сами понятия социализма и капитализма. Учебникам по микро- и макроэкономическому анализу присуща тенденция проводить различие между позитивным и нормативным экономическим анализом, претендовать на способность воплощать нормы позитивного экономического анализа, а также предлагать критерии оптимальности и рекомендации для государственной политики что, во всяком случае, является делом, неотделимым от идеологии. Наконец следует отметить, что идеология проникает в экономический анализ в различной степени я в разных формах (так, между собой различаются неоклассическое направление в целом и чикагская школа как его вариант) и что одну и ту же теорию можно выразить как в утонченной, так и в вульгарно-примитивной форме.
Некоторые нерешенные проблемы
Проблема роли идеологии в экономическом анализе, взятая как целое, по-видимому, так и останется нерешенной, но можно выделить ряд частных проблем. Одна из них - содержательное изучение альтернативных интерпретаций идеологического элемента, содержащегося "внутри" конкретных экономических теорий и концепций. Решение этой проблемы сопряжено со следующими трудностями: не исключено, что любая идея может рассматриваться как средство обоснования идеологических позиций; трактовка идеологической позиции в определенной мере обусловлена конкретной точкой зрения интерпретатора; налицо взаимозависимость между соперничающими идеологиями (каждая из них ограниченна, и они, как правило, имеют определенное содержание лишь в контексте данного идеологического противостояния); идеологии представляют собой не полностью завершенные, целостные системы, а скорее "процессы" формирования представлений и оценок, "процессы", подверженные постоянным пересмотрам и изменениям; наконец, при данном гетерогенном и изменчивом статус-кво все идеологические системы содержат элементы, которые обосновывают или могут быть использованы для обоснования как преемственности, так и перемен.
Вторая частная проблема состоит в том, что экономисты, по существу, упустили из виду, какое значение имеет процесс формирования социальных ценностей, не изучали соотношения ролей экономической теории и рынка как взаимодействующих сил. Уяснение экономической действительности и уяснение процесса формирования ценностей (составной части этой действительности) - два разных направления человеческой деятельности. Существует стремление разъединить эти процессы и в то а" время ожидать, что они будут воздействовать друг для друга.
В-третьих, остается проблема, как в наш век, проникнутый духом позитивной науки, осуществлять содержательное исследование метафизических элементов в экономическом анализе.
В-четвертых, роль самой идеологии как зависимой и независимой переменной в общем экономическом равновесии - эта та область экономической теории, которая пока остается за пределами изучения.
В-пятых, в мире, где правят интеллект и сила, опасно верить во всемогущество слов. Когда речь идет об идеологии, возникает тенденция создавать "сверхинтеллектуализированную" картину мира. Похоже, однако, что как идеология, так и сила имеют больший вес в экономической политике и в историческом процессе по сравнению с влиянием чистой теории.
Шестая проблема - определение значения таких понятий, как класс, власть и отношения собственности.
Седьмая проблема связана с воздействием на структуру и содержание познавательного процесса специальных математических методов, используемых в экономическом и эконометрическом анализе.
Наконец, разграничение теории как выражения знания, как орудия социального контроля и как средства духовного утешения - неразрешимо трудная проблема, которая влечет за собой возникновение вопросов о природе знания и об отношении знания к функциям веры.
Современное состояние вопроса об идеологии в экономическом анализе
Хотя широкие обобщения чреваты упрощением, представляется уместным отметить следующее. Сегодня (в отличие от того, что было в прошлые годы) утвердилась сравнительно умудренная позиция в отношении присутствия идеологических элементов, их идентификации и путей их проникновения в экономический анализ. Частично преодолена трактовка идеологии как иллюзорного сознания. Все большее признание получает триединый подход к экономической теории: как к средству познания, социального "доля и духовного утешения. Сохраняется вера в то, экономисты способны контролировать (тем или иным способом) влияние идеологии и возвышаться над идеологическими пристрастиями, но вместе с тем широко распространено неверие в то, что можно полностью исключить идеологию из экономического анализа. Сегодня задачу видят скорее в том, чтобы выявлять ценностные ориентации и идеологические элементы, нежели устранять их, хотя имеются значительные разногласия по вопросам, касающимся идентификации и определения идеологических элементов, а также оценки их характера. Наконец, немало споров ведется и о том, какими принципиальными и инструментальными ценностными критериями следует пользоваться в экономическом анализе и экономической политике.
Мичиганский университет
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Под "методологическим индивидуализмом" подразумевается точка зрения, согласно которой наиболее адекватные или эффективные знания в области общественных наук получены путем изучения отдельно взятых индивидуумов, а под "методологическим коллективизмом" - точка зрения, согласно которой такие знания служат результатом изучения групповых феноменов или процессов. Понятия "нормативный индивидуализм" и "нормативный коллективизм" относятся к тем группировкам политико-экономических воззрений, которые обычно обозначаются как "индивидуализм" и "коллективизм".
2 Релятивисты подчеркивают, что развитие теории обусловлено социальными институтами, политикой, идеологией и случайными обстоятельствами. В этом плане значимость, или истинность, собственно теории, согласно релятивистской концепции, более или менее ограничена. Абсолютизация же означает, что развитие теории рассматривается прежде всего под углом зрения автономной внутренней логики самой этой теории, построения и проверки моделей, включая влияние факторов, связанных с функционированием данной научной дисциплины. При таком подходе значимость, или истинность, теории не зависит от воздействия социальной среды и случайных моментов, только бы эта теория была научно обоснована и подтверждена.
3 Г. Эбкериен рассматривает следующие свойства всякой системы идеологических убеждений: перцепционная (perceptual) избирательность, рационалистический подход, скриптуализм, нормативная уверенность, трансцендентализм, тактическая ориентация, политическая социализация, воздействие на эмоции, редукционизм, персонифнкация и стратегический характер оценок. См.: А b с а r I a n G. Politcal Deviance and Social Stress.- B: S с о t t J. P. And S с о t t S. F. (eds.). Social Control and Social Change. Chicago, University of Chicago Press, 1971, p. 141-144. P. Дж. Монсен перечисляет основные характерные черты идеологии: избирательность в отношении рассматриваемого объекта доказательств и средств логического анализа; тенденция к упрощению, даже чрезмерному; использование языковых средств для эмоционального воздействия; ограничение смыслового содержания до такого предела чтобы оперировать лишь тем, что является общепризнанным. Монсен перечисляет атрибуты идеологии, необходимые для того, чтобы она успешно выступала в роли социальной религии: необходимость выражать определенную утопическую цель; использование элемента детерминизма и предопределенности; нарочитое отсутствие ясности в формулировании конечных целей или желаемого положения дел; всяческое подчеркивание важного значения лояльности в отношении определенной группы. См.: Monsen R.J., Ir.- В: Modern American Capitalism: Ideologies and Issues. Boston, Houghton Miffin, 1963.
4 Shackle G. L. S. The Years of High Theory. New York, Cambridge University Press, 1967, p. 286-289.
Идеология в экономическом анализе
Уоррен Дж. Сэмюелс
В данной главе рассматривается деликатный вопрос о том, в какой мере экономический анализ пронизан идеологией. Здесь содержится краткое изложение, интерпретация и оценка дискуссии по этому вопросу среди экономистов в течение трех последних десятилетий.
Постановка проблемы
Спор об идеологических корнях и идеологическом содержании экономического анализа (применительно как к экономической мысли вообще, так и к экономической науке в собственном смысле этого слова) ведется издавна и касается всех общественных наук, истории и правоведения. Это одна из центральных тем философии науки и социологии знания. Она затрагивает проблему идеологии per se, или проблему различий между экономической наукой и экономической идеологией. К этой же теме относится проблема ценностей в экономической теории; дихотомии позитивной и нормативной экономической теории; несовпадения факта и его оценки, отношения между сущим и должным, а также проблема видимой легкости, с которой должное подается как вывод будто бы сущего, а суждения о том, что должно быть, представляются как непреложные выводы из того, что есть на самом деле; проблема соотношения экономического анализа и экономической аргументации; отношение между индивидуализмом и коллективизмом в методологии и отношение их обоих к нормативному индивидуализму и нормативному коллективизму.1 Данная теорема охватывает, кроме того, проблему размежевания сфер собственного экономического анализа и политической экономии, а также определение экономики и экономического анализа как таковых.
Прямое отношение к дискуссии по этой теме имеют концепция эпистемологического характера экономического анализа как интеллектуальной дисциплины, включая вопрос о возможности объективного (в противопоставлении субъективному) знания о человеке и о значении соответствующих объясняющих понятий; теория чистой науки в противовес реальной деятельности ученых (то есть идеология в противовес реальностям самой науки); характер и процесс изменений в науке и научных дисциплинах, включая и вопрос о характере и движущих силах прогресса и революций в области теории; наконец, конфликт между абсолютизирующим и релятивистским истолкованиями развития экономической мысли, в особенности экономической теории и различных концепций истины.2
Основные спорные моменты и сложности
Вопрос об идеологии в экономическом анализе сам по себе исключительно сложен и, по-видимому, не поддается окончательному и безоговорочному решению, однако сформулировать связанные с ним спорные моменты не столь уж трудно. Свободен ли экономический анализ от идеологии? Может ли вообще так быть? Должен ли экономический анализ быть свободным от идеологии, если допустить, что это возможно? Следующий важный вопрос состоит в том, является ли (может ли быть) экономический анализ свободным от идеологии в принципе, а также допрос о том, является ли (может ли быть) экономический анализ свободным от идеологии фактически. Принципиальная постановка этого вопроса отличается от практической: в принципе экономический анализ можно считать потенциально свободным от идеологии, но является он или становится таковым в действительности - совсем другое дело.
Общепризнанно, что экономическая мысль, взятая в целом, проникнута идеологией; спорным остается вопрос об источниках, характере и определяющих признаках идеологии в экономической науке. В этой связи можно отметить ряд специфических проблем: возможна ли последовательная идентификация, вычленение и (или) устранение элементов идеологии из экономической науки? Какова вероятность проникновения (либо возвращения) идеологии в экономическую теорию? Каковы формы этого проникновения? Каким образом идентифицировать те или иные элементы как собственно идеологические и (или) как имеющие специфическое идеологическое содержание? Каково различие между экономической теорией (с ее инструментарием и понятийным аппаратом) per se и тем, как экономисты используют эту теорию, иными словами, могут ля теория, ее инструментарий и понятийный аппарат быть свободными от идеологии, тогда как их использование зависит или может зависеть от идеологии? Нет единодушного мнения и по вопросу о том, что является или должно признаваться "идеологическим". Отсутствует согласие как в том, что считать специфическим идеологическим содержанием, так и в том, каковы критерии его выделения. Само определение истинной сущности идеологии и ее границ тоже дело спорное. Все перечисленные выше вопросы представляют собой грани общей проблемы: в какой мере экономический анализ (или экономическая теория) применим ко всем экономическим системам и институциональным структурам, т. е. в какой мере он идеологически нейтрален и свободен, а вместе с тем насколько экономическая теория подвержена влиянию факторов культурного и идеологического порядка?
Экономисты редко занимают однозначные позиции по вопросам такого рода, да и сами эти вопросы, как правило, обычно не выступают со столь резкой отчетливостью, как в приведенных выше формулировках. Споры ведутся главным образом о характере соответствующих оценок и о том относительном весе, который им следует придавать. Налицо, однако, существенные разногласия насчет того, возможна ли "неидеологическая" экономическая наука, реальна ли она и каково ее содержание. Экономисты обычно чувствуют себя неуютно, когда речь заходит об идеологии, а именно о месте идеологии в экономическом анализе и о содержании самой этой проблемы, поскольку эти вопросы несут в себе вызов их профессиональной самостоятельности и посягают на веру в инструментарий, понятия, методику исследования и аналитические подходы, специфические для данной научной дисциплины. Экономисты стремятся к статусу "ученых", и потому само существование понятия идеологии чревато для них угрозой. Оно может свидетельствовать об идеологичности самой науки. Так, есть разные мнения относительно того, следует ли придавать большое значение вопросу об идеологии в экономическом анализе. И если следует, то каким образом? Некоторые отрицают, что экономическая теория сплошь пропитана идеологией или по меньшей мере глубоко пронизана ею; другие считают, что экономическая теория перегружена ценностными критериями и идеологией; имеется и такая точка зрения, будто экономистам следует беречься, чтобы не попасть в ловушку идеологии, но они не должны поддаваться чувству виновности; наконец, есть экономисты, которые озабочены (а некоторые даже одержимы) тем, чтобы заложить "должные" идеологические основания для экономического анализа.
За всем вышесказанным стоят вопросы: является ли экономический анализ наукой и если является, то в каком смысле? Каковы последствия того факта, что предмет экономической теории носит нормативный характер? В каких пределах может оставаться позитивной (свободной от идеологии) наука, изучающая нормативную проблематику? В какой степени и насколько обязательно позитивный анализ какого-то нормативного предмета заимствует у этого предмета его нормативный характер? В какой мере описание и объяснение того порядка вещей, который является (в действительности или потенциально) необходимым, влекут за собой определенные последствия, способствуя сохранению его статус-кво, нормативной основы и структуры? Насколько экономическая наука отражает реальность и идеалы данной социоэкономической системы и всегда ли экономическая теория не только объясняет, но и оправдывает эту систему? Возможно ли, например, чтобы теория цен лишь описывала функционирование рынков, не оправдывая внутренней логики рассматриваемых процессов и не предлагая никаких мер по их оптимизации?
Все это глубокие, сложные и взаимосвязанные вопросы. Ответы на них (всегда, пожалуй, нечеткие) в известном смысле менее информативны, нежели сам процесс их поисков. К тому же определенные рамки, необходимые для анализа и интерпретации проблемы, сами представляют собой идеологический феномен. Следовательно, налицо: замкнутый круг, и это важно учитывать, когда встает вопрос об идентификации и устранении из анализа элементов; идеологии. Парадоксально, что любой идеологии присуща; тенденция к тому, чтобы занять абсолютное и исключительное положение, а также предрешать и (или) направлять процесс выбора, хотя общая цель идеологии, казалось бы состоит в том, чтобы концентрировать внимание на реальных проблемах выбора людьми определенной организации экономики и средств контроля над нею. Идеологическая проблема, вытекающая из нормативного характера предмета экономического анализа, чрезвычайно усложняется тем, что человек создает экономику, предпринимая попытки постичь ее законы.
Природа и роль идеологии как таковой
Дать определение идеологии - уже трудная задача. В литературе имеется множество разноречивых сменяющих друг друга определений; определение идеологии зависит, в частности, от того, насколько сильно и в каком отношении оно способствует или препятствует достижению целей данного исследования. Пожалуй, самой узкой (хотя и небесполезной) является такая трактовка идеологии, которая приписывает пониманию действительных или будущих событий представителями определенного класса либо социальной группы, объединяемой общими интересами, черты иллюзорности и ложного сознания. С точки зрения, которую разделяет и автор данной главы (эта точка зрения не является жесткой и предвзятой), идеология - это обобщенная, в той или иной мере внутренне увязанная и целостная совокупность идей, верований и концепций, которые более или менее последовательно выражают представления о характере и структуре Данной социоэкономической системы. Таким образом, идеология в комплексном виде дает определение как реалий, так и ценностей данной системы; она дает круг изначальных представлений о том, что есть и что должно быть. Такой подход означает необходимость учитывать при анализе, что идеология охватывает не только оценочно-политические и нормативные суждения, но и саму систему мышления, которая определяет направленность и структуру всякого описания.
В эпистемологическом отношении идеология есть отрасль метафизики. Она имеет дело с категориями окончательного, абсолютного и всеобщего; они используются, когда речь идет о характере и (или) нормативном статусе соответствующих явлений и когда пытаются представить некое конечное единство или всеохватывающий синтез истинного смысла. Следовательно, в отличие от науки идеология оперирует понятиями, не поддающимися практическому подтверждению и проверке (nonconfirmables). Относить идеологию к метафизике не значит, однако, принижать ее; метафизика изучает такие проблемы, которые пока что (или вообще) не подлежат исследованию методами позитивной науки: речь идет о понимании вещей в более широком и глубоком, чем обычно, контексте, о природе знания как такового, об этических нормах и оценочных суждениях, т. е. о проблемах, непосредственно связанных с процессом формирования социальных ценностей.
Итак, можно сказать, что в широком плане идеология охватывает наши принципиальные представления о сущности экономического порядка и экономических процессов. Она дает определение экономической реальности и соответствующих ценностей, причем делает это таким образом, что бывает чрезвычайно трудно отделить констатацию фактов от ценностных суждений. Формулировки обоих видов "маскируются" друг под друга, те и другие соперничают в пригодности для создания последовательной и цельной системы.
Основное назначение идеологии состоит в том, чтобы объяснять и выявлять смысл.3 Идеология выполняет следующие функции, которые не являются взаимоисключающими. Она обеспечивает определение ("объяснение") реальностей и ценностей данной системы, а также рамки для мышления и поведения индивидов. Она поддерживает целостность общества, рисуя духовные идеалы, выдвигая правила, управляющие поведением его членов, определяя цели формирования и самоопределения личности, предлагая такие формулы, которые интерпретируют реальности и ценности, лежащие в основе групповой солидарности. (Заметим, что все это может относиться как к обществу в целом, так и к отдельной его подгруппе, объединяющей, например, профессиональных экономистов.) Идеология служит потребностям социального контроля и управления, выступая как средство подчинения взглядов и поведения людей стандартным нормам и заведенному порядку, как способ проявления и разрешения конфликтных ситуаций и как орудие в борьбе за власть. Она освящает данную систему и структуру власти, статус различных социальных групп, социальные привилегии, а также соответствующие нормы поведения и порядок функционирования данной системы. Что же касается интеллектуальных поисков то идеология предлагает вопросы и гипотезы для изучения, служит как система фильтров, регулирующая нормирование и эволюцию идей и направлений мысли, и ориентирует сам процесс исследования. С учетом всего этого можно утверждать, что идеология направляет и формирует мышление и научный анализ. Изучение идеологии и теории (науки) осложняется в силу того, что и та и другая служат одновременно средством познания, социального контроля и духовного утешения. Это обстоятельство отчасти получило отражение в высказывании Л. С. Шэкла.
"Все, к чему мы стремимся,- это постоянство, последовательность, порядок. Для ученого вопрос стоит так: какая мыслительная схема в большей мере даст ему чувство такого порядка и последовательности, чувство достаточной устойчивости, повторяемости и всеобщности в структуре или положении вещей, даже ощущение однозначности и простоты, которые, если только ему удастся убедить себя в том, что они действительно существуют, возведут последовательность и порядок на наивысшую ступень. Религия, наука и искусство равным образом стремятся к этой цели. Различие между ними состоит в специфике способов ее достижения.
Главное назначение теории - успокоение умов... Теория отвечает глубоким потребностям человеческого духа: она подчиняет природу человеку, навязывает прекрасную простоту невыносимому многообразию фактов, внушает чувство комфорта перед лицом неизвестного и неиспытанного, устраняет дразнящий соблазн чуда и сомнения, который хотя и полезен, и способствует продлению жизни, но чреват неудобствами, так что мы стремимся с помощью теории отсеять оправданные страхи от неоправданных. Теории - по самой их природе и предназначению, по их призванию вести людей к "здравому состоянию ума"- это нечто такое, что следует поддерживать и пестовать. Мы изменяем или отбрасываем теории лишь тогда, когда они обманывают наши ожидания".4
Место рассматриваемой проблемы в экономическом анализе
Не секрет, что всякому исследователю куда легче уловить влияние идеологии на работы других авторов, нежели на свои собственные. Можно наблюдать широкое признание роли идеологии как проблемы, далее, столь же широкое игнорирование этой проблемы в исследовательской практике и, наконец, разногласия по поводу того, как быть с идеологией (при том, что нет недостатка в обетах опираться на научные методы, чтобы изгнать идеологию из науки). Широко распространено также мнение (пусть оно не укоренилось на практике и не стало убеждением) о том, что открытое формулирование оценочных суждений делает их определенными. Как правило, еретически настроенные (если не радикальные) экономисты придают проблеме идеологии особое значение, тогда как экономисты более ортодоксального (если не консервативного) направления преуменьшают ее роль (хотя едва ли кто эту роль категорически отрицает).
В начале рассматриваемого периода относительно места идеологии в экономическом анализе наблюдалось противоборство нескольких точек зрения. Карл Маркс рассматривал идеологию как выражение классовых позиций и, следовательно, как иллюзорное (ложное) сознание. Макс Вебер тяготел к свободной от ценностного подхода экономической науке, но понимал, как трудно достичь этого идеала. Различия между ориентированной в прошлое идеологией и ориентированной в будущее утопией, а также между общей и частной идеологией были раскрыты Карлом Маннгеймом. По мнению многих экономистов, возглавляемых Лайонелом Роббинсом, можно было бы, применяя предложенный Хиксом анализ, опирающийся на кривые безразличия, и устраняя, таким образом, необходимость в межличностных сравнениях полезности, успешно противостоять влиянию идеологии на экономическую теорию.
После второй мировой войны дискуссия по этому вопросу приобрела более утонченный и сложный характер. Йозеф Шумпетер, выделяя роль донаучных представлений в качестве источника идеологии, подчеркнул, как важно последовательно выявлять и устранять из анализа элементы идеологии, твердо следуя правилам научной методики. Хотя Шумпетер считал, что влияние идеологии на экономическую теорию не столь уж существенно, он все же признавал, что "остаточные" элементы идеологии, по-видимому, сказываются на этой теории. Гуннар Мюрдаль делал акцент на то, что политико-нормативно-идеологические элементы невозможно устранить из анализа, и указать только один выход: сделать их явными. Изображать науку свободной от оценочного подхода и идеологии - значит затушевывать наличие ценностных критериев; чтобы умерить значение оценочных суждений, нужно их формулировать со всей недвусмысленностью. Мюрдаль находит, что в ходе последнего столетия роль идеологии в экономической теории все более ограничивалась (хотя и не была устранена полностью). На взгляд Мориса Добба, экономическая теория неизбежно носит идеологический характер, а Пол Суизи считает, что неоклассический экономический анализ - одна из стадий в развитии апологетики капитализма. Джоан Робинсон утверждает, что экономический анализ представляет собой одновременно и науку, и идеологию и что в обоих этих качествах он служит орудием социального контроля, играя ключевую роль в оправдании существующего строя. Рональд Мик полагает, будто экономическая теория в значительной своей части относительно свободна от идеологии, но полностью оградить науку от идеологического влияния - задача нелегкая. Идеология, по его мнению, неизбежно присутствует в экономической теории, но экономисты могут и должны постоянно помнить о существовании этой проблемы и стремиться "быть выше" ее.
Широчайший круг авторов признают, а то и подчеркивают, что идеология питает собой научные гипотезы и теорию; многочисленные экономисты (как ортодоксального, так и неортодоксального толка) согласны в том, что на протяжении всей своей истории экономический анализ служил целям объяснения и оправдания существующего. Марк Блауг выступает как за сосуществование с идеологией, так и за верность правилам научной методики, он утверждает, будто экономисты просто-напросто находятся в плену устарелых предубеждений. Многие авторы выдвигают задачу разработать для экономического анализа соответствующие нормативно-идеологические основы. Например, в работах Фрэнка Найта отражена склонность автора как пропагандировать экономическую свободу (главным образом при условии действия рыночного механизма), так и проводить объективный экономический анализ. Оскар Ланге считал, что свободная от ценностного подхода экономическая наука возможна лишь при условии ее тесной связи с интересами трудящихся масс. Наконец, Уоррен Грамм и Роберт Хейлбронер уверяли, что идеология (вместе со всей структурой власти) служит "просеивающим ситом" или "фильтрующей системой", которые регулируют развитие теории и интерпретирующих ее концепций, обеспечивая отбор нужного варианта из имеющегося спектра возможных подходов. В сущности, идеология "делает выбор" в диапазоне от крайне левого до крайне правого варианта соответствующих доктрин.
Ясно, что по вопросу о роли идеологии экономистов разделяет ряд разногласий. Их позиции варьируют от непринятия идеологических элементов и отрицания их присутствия (или их важности) в экономической теории до признания этих элементов реально существующими и неизбежными; от тяготения к свободной от идеологии экономической науке до стремления найти идеологический аспект в позитивном экономическом анализе, сколь бы эффективным ни считалось противодействие идеологии с помощью правил научной методики; от стремления освободить науку от идеологии до открытого провозглашения (в духе первосвященников) функциональной роли идеологии и науки в качестве орудий социального контроля. Столкновение взглядов наблюдается и между сторонниками противоборствующих идеологий. Широко распространено мнение, будто экономическая теория в определенной мере свободна от влияния идеологии и ее можно использовать для исследования любой экономической системы, не занимая при этом предвзятой критической или оправдательной позиции. Однако экономисты не выработали общего представления о том, в какой же степени экономическая теория свободна от влияния идеологии и какие условия делают эту свободу возможной. 'Все согласны с тем, что нельзя вывести "должное" исключительно из "сущего", но тут возникает ряд проблем. Во-первых, на практике трудно отделить "должное" от "сущего". Во-вторых, многие (если не все) утверждения относительно "сущего" содержат элементы "должного". В-третьих, легко привнести или добавить в анализ скрытые нормативные посылки, которые делают незаметным переход от определения "сущего" к определению "должного". В-четвертых, практически любое экономическое суждение или концепцию можно рассматривать как представляющие собой либо таящие в себе определенную ценностную позицию, что порождает проблему намеренного (в отличие от неосознанного) использования априорных нормативных посылок.
В последнем случае ситуация осложняется тем, что идеологические системы носят эластичный и гибкий характер, и каждой из них присущи более или менее определенные черты. В целом альтернативные познавательные системы по-разному рисуют организацию и функционирование экономики.
Пути проникновения идеологии в экономический анализ
Ныне широко признается, что главный путь проникновения идеологии в экономическую теорию лежит через основополагающую парадигму (fundamental paradigm) или познавательную систему (cognitive system), которая обеспечивает общие рамки для мышления и проникновения в смысл явлений. Включая в себя элементы метафизики и психологическую мотивировку, она представляет собой главное достояние экономической теории как научной дисциплины. Принятая парадигма предопределяет характер отбираемых для исследования проблем, тип вопросов и условия их профессионального рассмотрения. Она несет в себе принципиальную ориентацию в отношении характера и источников социальных изменений и прогресса, а также основ общественного устройства, т. е. противоречий свободы и контроля, иерархичности и равенства, преемственности и перемен. Из определенной парадигмы проистекают главнейшие понятия относительно организации и контроля над данной экономической системой, включая наши подспудные представления о структуре и процессах осуществления власти, в том числе об определении, структуре и обеспечении прав. Типично непознавательный выбор между альтернативными парадигмами (конфликт и гармония, социальные отношения и обмен, власть и рынок) обусловливает содержание и направленность экономического анализа. Более того, общепринятая парадигма получает статус подтвержденной гипотезы: она считается доказанной, даже если фактические данные могут столь же определенно свидетельствовать в пользу альтернативной гипотезы. Идеологическая парадигма призвана соответствовать системе, порождением и логическим обоснованием которой она является или может быть. К тому же соответствие этой системе служит главным критерием пригодности данной парадигмы.
Есть и другие каналы проникновения идеологии в экономический анализ, хотя они и не изолированы от рассмотренного выше "парадигмального" пути. К ним относятся: отбор объектов анализа; характер постановки той или иной проблемы; определение понятий; вменение определенного значения явлениям, фактическим данным и количественным признакам; дифференциация средств и целей; определение вводимых ресурсов и получаемого результата; установление масштаба переменных величин '(которые включаются и рассматриваются как данные и (или) постоянные величины и, следовательно, лишаются статуса объясняющих факторов); процесс абстрагирования, предусматривающий взгляд на действительность в специфической перспективе; выбор логического ряда аргументов; традиционные межличностные сравнения, полезности и функций общественного благосостояния; оценка теорий; допущения относительно сущности человеческой природы (концепции "человечества" ("mankind"); способ и степень основательности эмпирической проверки (например, методика опровержения теоретических положений); изменяющиеся определения науки.
0дним из главных путей проникновения идеологии в экономический анализ служит также процесс превращения тавтологических утверждений в теории. Чтобы представить систему общего равновесия как способ объяснить что-либо, нужно установить очередность и соотношение причин, а это процесс, легко поддающийся воздействию идеологии. В качестве типичного примера можно сослаться на специфику разработки моделей общего равновесия. Переход от анализа взаимозависимости ,к анализу оптимизации требует, помимо прочего, определения критерия максимизации и, следовательно, открывает лазейку для влияния идеологии. Поэтому возрастающая степень формализации не обязательно означает и возрастающую нейтральность науки. Как отметил Морис Добб, формализованная теория всегда несет в себе определенную интерпретацию, даже если она не содержит каких-либо нормативных выводов; формально логическая теория часто включает апологетические или иные идеологические выводы, обусловленные определенной точкой зрения, лежащей в основе самой системы формализации. К тому же способ применения формальной теории к реальной экономике открывает дополнительные возможности проникновению анализ идеологии, например развитию идеологических суждений относительно структуры данной экономической системы.
Многие нормативные моменты можно "устранить" из науки лишь если занять по отношению к ним такие позиции которые сами носят нормативный характер и зачастую означают поддержку и сохранение существующего статус-кво или какой-либо более или менее определенной альтернативы. Экономисты нередко "вступают" на идеологическую почву, когда выдают за реальность некую гипотетическую естественную экономическую систему и утверждают, будто всякие изменения, осуществляемые законным образом, сами по себе искусственны, субоптимальны или разрушительны. Методика анализа, применяемая преимущественно без идеологических пристрастий, с исключительной легкостью может быть использована и совершенно иначе, причем этот переход происходит часто бессознательно. Одним из примеров такого рода можно считать характерную неспособность экономистов разграничить два различных тезиса: первый состоит в том, что можно с точностью показать, в каком именно смысле децентрализованная или конкурентная рыночная система обеспечивает оптимальность; второй представляет собой утверждение, что такие системы действительно дают оптимальные результаты.
Методы контроля над влиянием идеологии в экономическом анализе
Для последовательного опознания, выделения и (или) устранения идеологических моментов из экономического анализа экономисты (как профессионалы) опираются главным образом на правила научной методики. "Устранение" в данном случае никак не может считаться решением абсолютным или окончательным; скорее, оно всегда сопровождается оговорками и предполагает признание существования каких-то остаточных элементов > идеологии, причем с этим согласны даже те, кто вообще-то склонен преуменьшать масштабы воздействия идеологии на экономический анализ. С этой точки зрения наука - это методика, и идеология может быть нейтрализована, если строго следовать нормам научного исследования, особенно делая акцент на логическую точность, эмпирическую проверку и четкое разграничение позитивного и нормативного экономического анализа.
Такая позиция вызывает острую критику. Во-первых упор на строгое разделение позитивного и нормативного анализа лишь по-иному ставит, но не решает проблему состоящую в следующем: в какой мере элементы идеологии остаются в анализе и каково их влияние? Во-вторых, нормы научной методики решающим образом воздействуют на логический ход мысли и применяемые приемы проверки, но не на саму постановку проблем, не на общее число и содержание переменных величин, а также не на обусловленные данной парадигмой значения понятий и аргументы, которые часто подменяют собой эмпирическое подтверждение. Правила научной методики - результат субъективного и стратегически ориентированного согласия между экономистами относительно того, что считать научно корректным и каковы допустимая степень и характер отклонений; такого рода договоренность насквозь "пропитана" идеологией (возьмите допущение об общепринятой или используемой парадигме). В-третьих, противоречие заключено и в том обстоятельстве, что, сколь тщательно ни проведено "выявление" и "устранение" элементов идеологии, остается постоянная возможность их повторного проникновения в экономический анализ. Не исключено, что эта проблема куда острее, чем сам вопрос о возможности или невозможности оградить науку от идеологии. В-четвертых, вездесущая проблема противоречивых подходов к идентификации идеологии и определению ее признаков порождает необходимость точно сформулировать, что же именно должно "устраняться" из экономического анализа. В-пятых, есть проблема постоянного использования экономической теории в качестве орудия доказательства; отсюда трудность разделить существо теории как таковой и ее использование в указанном качестве. В-шестых, профессионально-групповая идеология экономистов рисует образ представителя этой профессии как специалиста, стоящего вне социальной действительности и независимого от реального конфликтного мира либо возвышающегося над ним,- образ, который можно считать совершенно нереалистичным. Выбор экономистами для себя той или иной роли (специалиста либо социально ориентированного ученого) уже носит идеологический характер. В-седьмых, налицо разрыв между проникновением идеологии в экономический анализ, с одной стороны, и, с другой стороны, противоречие между осознанием этого факта и исторической действительностью (при том, что идеология служит одним из факторов, "формирующих" историю и регулирующих социальное поведение людей). Наконец, устранение элементов идеологии из анализа посредством применения норм научной методики предполагает способность экономистов улавливать весьма туманное различие между идеологией как познавательной системой (отражением реальности) и оценочно-нормативной идеологией.
Есть и другие методы контроля, не претендующие на полное устранение идеологии из экономического анализа, но они не получили широкого применения. Один из подходов акцентирует внимание на необходимости открыто формулировать ценностные или идеологические посылки; он ориентируется на возросшую "отзывчивость" экономистов и ясность их теоретических позиций как на условия, позволяющие выявить воздействие идеологии на экономическую теорию. В основе другого подхода лежит критика, направленная на скрытые или явные идеологические посылки в экономической теории, принятые различными экономистами в рамках их профессии. В этом случае упор делается на идеологическую конкуренцию и утверждается идея идеологической ответственности сторонников неортодоксального направления. Такого рода критика изнутри, как правило, исходит от представителей соперничающих течений в каждой значительной отрасли экономического анализа. В более широком плане, например, одна из задач адептов радикального и институционального направлений как представителей части профессиональной группы экономистов состояла в том, чтобы оспаривать (и для этого четко формулировать) идеологические посылки, на которых основана ортодоксальная парадигма и соответствующая научная практика. Точно так же проявляют себя различные подходы к современной "политической экономии". Сравнительные и полемические исследования тяготеют к тому, чтобы ставить в центр внимания идеологические элементы. Питательной средой для такого подхода служит многообразие школ, направлений и методов анализа. Третий подход предполагает непосредственное исследование метафизических проблем экономической наукой - прямое рассмотрение проблемы ценностей и познавательных систем, а также практическая разработка "парадигмальных" концепций. Такая работа проделывается, но не вполне осознанно и почти подпольно (нужно учесть влияние доминирующей идеологии, определяющей критерий "научности" исследований). Наконец, еще один принципиально важный аспект "критики изнутри" заключается в разработке матрицы позиций, отражающих различные интерпретации тех или иных теорий и школ экономической мысли на основе их внутри- и внесистемного анализа. Каждая такая концепция специфична не только в силу своеобразия взглядов ее сторонников, но и в силу особенностей соперничающих и противостоящих позиций; так складывается всеохватывающая концепция, которая выходит за рамки отдельных теорий или школ и позволяет в перспективном плане выявить ограниченность каждой из них. Главное для исследователя здесь заключается в том, чтобы суметь "подняться" над идеологией и с помощью межсистемного сравнения создать соответствующую аксиологическую систему.
Возможно, что экономисты как профессиональная группа со временем выработают такую общую позицию и будут действовать так, как будто экономическая теория в принципе может быть свободной от идеологии, признавая в то же время, что фактически она не свободна или еще не освобождена полностью от идеологических элементов. Нужно, следовательно, научиться жить в условиях разнообразных идеологических влияний, не соблазняясь на статус мнимой свободы от идеологии и не претендуя на него; иная позиция в действительности способствует лишь более основательной маскировке присутствия идеологии в экономическом анализе.
Разногласия по поводу идентификации идеологии в экономическом анализе
Безотносительно к тому, в какой мере экономисты могут выработать общее мнение о принципиальной линии в отношении идеологии (в настоящее время до такого единодушия еще далеко), остается спорной ключевая проблема единого подхода к идентификации идеологических элементов в экономическом анализе. То, в чем один экономист видит объективную науку, другому представляется метафизикой. Кажется, невозможно прийти окончательному заключению относительно любой отдельно взятой экономической теории, что она свободна от идеологии, или же точно и безоговорочно обозначить идеологические элементы как таковые. Даже такие, казалось бы нейтральные, области экономического анализа, как теория производства и методика максимизации в заданных условиях, хотя и являются относительно неидеологическими, вместе с тем предполагают выработку отправных посылок, касающихся конкретной спецификации вводимых ресурсов и результатов (например, трактовка человека как фактора производства), а также использования определенного критерия максимизации.
Классическим примером столкновения взглядов в экономической литературе служит дискуссия вокруг теории предельной полезности. По мнению Шумпетера, эта теория должна быть нейтральной, лишенной каких-либо политических оттенков. Он считал, что доктрина максимального удовлетворения - это безобидная тавтология. Напротив, Робинсон полагает, что теория предельной полезности принята в качестве определенной идеологии, призванной положить конец влиянию прочих идеологических концепций; что эта теория претендует на то, чтобы снять моральную проблему, однако она вся пропитана идеологией laissez-faire. Мик убеждает, будто в этой теории содержатся элементы истины, будто в анализе, проведенном Хиксом, нет явно выраженного мотива защиты капитализма и будто невозможно строго логически вывести из концепции предельной полезности и анализа на основе кривых безразличия политические или этические выводы. Вместе с тем он полагает, что эта теория играет определенную политическую роль: она способствует отходу от рассмотрения социально-экономических отношений между людьми. Она может считаться идеологически, нейтральной лишь при сугубо изощренном ее толковании, фактически же она внесла важный вклад в защиту капитализма.
Следовательно, возникает вопрос: как нейтрализовать идеологический элемент в теории предельной полезности? Может быть, достаточно выяснить, чьи интересы довлеют в той или иной ситуации (с помощью соответствующего обоснования),- другими словами, открыто поставить проблему структуры. (Все зависит от того, что еще содержится в самом анализе и на что он нацелен.) Однако обращаться к структурным аспектам - значит уже вступить в сферу влияния идеологии.
Идеологические элементы в экономической науке
Отбор примеров существования идеологических элементов в экономическом анализе - дело спорное, но приведенные ниже случаи вполне логично рассматривать как иллюстрацию такого рода. Неоклассическая школа, кейнсианство, монетаризм, марксизм и институционализм - все эти направления экономической мысли представляют собой в большей или меньшей мере неопределенные, но относительно обособленные парадигмы. Все они функционируют как идеология, выступая одновременно в качестве познавательных систем и в качестве выражения систем ценностей. Само определение центральной проблемы экономической науки (например, распределение ресурсов или организация и управление) носит идеологический характер. Теории производства, капитала и прибыли предполагают логическое обоснование и оправдание капиталистической системы и капиталистических доходов (о чем свидетельствует "спор двух Кембриджей"). Теоретическая трактовка и анализ таких системных единиц, как национальное государство и корпорация, а также анализ дихотомии частного и общественного, системы заработной платы и свободной конкуренции пронизаны идеологией. Теория цен, включая теорию предельной полезности, концепция богатства, макроэкономическая теория и теория денег идеологичны насквозь. То же относится и к концепции рыночной экономики, организуемой системой цен, и к концепциям суверенитета потребителя, оптимально функционирующих рынков, добровольного обмена и т. д. Как индивидуалистический, так и коллективистский методологические подходы могут содержать элементы идеологии; в самом деле, они представляют собой идеологию в ее познавательной функции. Идеологический характер носят сами понятия социализма и капитализма. Учебникам по микро- и макроэкономическому анализу присуща тенденция проводить различие между позитивным и нормативным экономическим анализом, претендовать на способность воплощать нормы позитивного экономического анализа, а также предлагать критерии оптимальности и рекомендации для государственной политики что, во всяком случае, является делом, неотделимым от идеологии. Наконец следует отметить, что идеология проникает в экономический анализ в различной степени я в разных формах (так, между собой различаются неоклассическое направление в целом и чикагская школа как его вариант) и что одну и ту же теорию можно выразить как в утонченной, так и в вульгарно-примитивной форме.
Некоторые нерешенные проблемы
Проблема роли идеологии в экономическом анализе, взятая как целое, по-видимому, так и останется нерешенной, но можно выделить ряд частных проблем. Одна из них - содержательное изучение альтернативных интерпретаций идеологического элемента, содержащегося "внутри" конкретных экономических теорий и концепций. Решение этой проблемы сопряжено со следующими трудностями: не исключено, что любая идея может рассматриваться как средство обоснования идеологических позиций; трактовка идеологической позиции в определенной мере обусловлена конкретной точкой зрения интерпретатора; налицо взаимозависимость между соперничающими идеологиями (каждая из них ограниченна, и они, как правило, имеют определенное содержание лишь в контексте данного идеологического противостояния); идеологии представляют собой не полностью завершенные, целостные системы, а скорее "процессы" формирования представлений и оценок, "процессы", подверженные постоянным пересмотрам и изменениям; наконец, при данном гетерогенном и изменчивом статус-кво все идеологические системы содержат элементы, которые обосновывают или могут быть использованы для обоснования как преемственности, так и перемен.
Вторая частная проблема состоит в том, что экономисты, по существу, упустили из виду, какое значение имеет процесс формирования социальных ценностей, не изучали соотношения ролей экономической теории и рынка как взаимодействующих сил. Уяснение экономической действительности и уяснение процесса формирования ценностей (составной части этой действительности) - два разных направления человеческой деятельности. Существует стремление разъединить эти процессы и в то а" время ожидать, что они будут воздействовать друг для друга.
В-третьих, остается проблема, как в наш век, проникнутый духом позитивной науки, осуществлять содержательное исследование метафизических элементов в экономическом анализе.
В-четвертых, роль самой идеологии как зависимой и независимой переменной в общем экономическом равновесии - эта та область экономической теории, которая пока остается за пределами изучения.
В-пятых, в мире, где правят интеллект и сила, опасно верить во всемогущество слов. Когда речь идет об идеологии, возникает тенденция создавать "сверхинтеллектуализированную" картину мира. Похоже, однако, что как идеология, так и сила имеют больший вес в экономической политике и в историческом процессе по сравнению с влиянием чистой теории.
Шестая проблема - определение значения таких понятий, как класс, власть и отношения собственности.
Седьмая проблема связана с воздействием на структуру и содержание познавательного процесса специальных математических методов, используемых в экономическом и эконометрическом анализе.
Наконец, разграничение теории как выражения знания, как орудия социального контроля и как средства духовного утешения - неразрешимо трудная проблема, которая влечет за собой возникновение вопросов о природе знания и об отношении знания к функциям веры.
Современное состояние вопроса об идеологии в экономическом анализе
Хотя широкие обобщения чреваты упрощением, представляется уместным отметить следующее. Сегодня (в отличие от того, что было в прошлые годы) утвердилась сравнительно умудренная позиция в отношении присутствия идеологических элементов, их идентификации и путей их проникновения в экономический анализ. Частично преодолена трактовка идеологии как иллюзорного сознания. Все большее признание получает триединый подход к экономической теории: как к средству познания, социального "доля и духовного утешения. Сохраняется вера в то, экономисты способны контролировать (тем или иным способом) влияние идеологии и возвышаться над идеологическими пристрастиями, но вместе с тем широко распространено неверие в то, что можно полностью исключить идеологию из экономического анализа. Сегодня задачу видят скорее в том, чтобы выявлять ценностные ориентации и идеологические элементы, нежели устранять их, хотя имеются значительные разногласия по вопросам, касающимся идентификации и определения идеологических элементов, а также оценки их характера. Наконец, немало споров ведется и о том, какими принципиальными и инструментальными ценностными критериями следует пользоваться в экономическом анализе и экономической политике.
Мичиганский университет
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Под "методологическим индивидуализмом" подразумевается точка зрения, согласно которой наиболее адекватные или эффективные знания в области общественных наук получены путем изучения отдельно взятых индивидуумов, а под "методологическим коллективизмом" - точка зрения, согласно которой такие знания служат результатом изучения групповых феноменов или процессов. Понятия "нормативный индивидуализм" и "нормативный коллективизм" относятся к тем группировкам политико-экономических воззрений, которые обычно обозначаются как "индивидуализм" и "коллективизм".
2 Релятивисты подчеркивают, что развитие теории обусловлено социальными институтами, политикой, идеологией и случайными обстоятельствами. В этом плане значимость, или истинность, собственно теории, согласно релятивистской концепции, более или менее ограничена. Абсолютизация же означает, что развитие теории рассматривается прежде всего под углом зрения автономной внутренней логики самой этой теории, построения и проверки моделей, включая влияние факторов, связанных с функционированием данной научной дисциплины. При таком подходе значимость, или истинность, теории не зависит от воздействия социальной среды и случайных моментов, только бы эта теория была научно обоснована и подтверждена.
3 Г. Эбкериен рассматривает следующие свойства всякой системы идеологических убеждений: перцепционная (perceptual) избирательность, рационалистический подход, скриптуализм, нормативная уверенность, трансцендентализм, тактическая ориентация, политическая социализация, воздействие на эмоции, редукционизм, персонифнкация и стратегический характер оценок. См.: А b с а r I a n G. Politcal Deviance and Social Stress.- B: S с о t t J. P. And S с о t t S. F. (eds.). Social Control and Social Change. Chicago, University of Chicago Press, 1971, p. 141-144. P. Дж. Монсен перечисляет основные характерные черты идеологии: избирательность в отношении рассматриваемого объекта доказательств и средств логического анализа; тенденция к упрощению, даже чрезмерному; использование языковых средств для эмоционального воздействия; ограничение смыслового содержания до такого предела чтобы оперировать лишь тем, что является общепризнанным. Монсен перечисляет атрибуты идеологии, необходимые для того, чтобы она успешно выступала в роли социальной религии: необходимость выражать определенную утопическую цель; использование элемента детерминизма и предопределенности; нарочитое отсутствие ясности в формулировании конечных целей или желаемого положения дел; всяческое подчеркивание важного значения лояльности в отношении определенной группы. См.: Monsen R.J., Ir.- В: Modern American Capitalism: Ideologies and Issues. Boston, Houghton Miffin, 1963.
4 Shackle G. L. S. The Years of High Theory. New York, Cambridge University Press, 1967, p. 286-289.
Опубликовано 23 декабря 2004 года
Новые статьи на library.by:
ЭКОНОМИКА:
Комментируем публикацию: Идеология в экономическом анализе. Уоррен Дж. Сэмюелс
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1103834600 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций