К вопросу о стоимости рабочей силы при капитализме

Исторически сложилось так, что категория “стоимость рабочей силы” не подвергалась серьезному научному исследованию в марксистской политэкономии. Но разве правильно, когда фундаментальной категории, входящей в базовую триаду (стоимость, стоимость рабочей силы и прибавочная стоимость), уделяется так мало внимания. Подобное отношение к этой категории идет еще от классиков, которые абстрагировались от тенденций и закономерностей, присущих развитию стоимости рабочей силы, ее зависимости от развития производительных сил и других параметров общественной системы. Им это было простительно, поскольку в общественной системе того времени, которую они анализировали, колебания стоимости рабочей силы были относительно невелики, и от них для удобства исследования можно было без особого ущерба отвлечься.

За прошедшее время структура общественного производства значительно усложнилась, развитие производительных сил вышло на качественно новый уровень. Капиталистические общественные отношения прошли ряд этапов в своей эволюции.

Но, несмотря на это, динамика изменения стоимости рабочей силы не принимается в расчет при исследовании общественных процессов. Считается, что стоимость рабочей силы величина постоянная. Да и сам рабочий класс – это некоторая инварианта, не зависящая от изменившейся исторической ситуации и все его свойства остались неизменными со времен Маркса. А это является глубочайшим заблуждением современных марксистов, которое им необходимо преодолеть. Положение несколько напоминает ту ситуацию, как если бы мы применяли закон Бойля-Мариотта, описывающий поведение идеальных газов, без соответствующей модификации и корректировки к реальным газам.

Итак, попробуем разобраться из каких составляющих формируется стоимость рабочей силы при капитализме и каковы тенденции ее изменения. По нашему мнению стоимость рабочей силы складывается из двух основных составляющих:

- стоимости средств потребления необходимых для воспроизводства рабочей силы в полном объеме;

- и непосредственных трудовых затрат на воспроизводство рабочей силы.

Рассмотрим эти составляющие по порядку.

Но прежде уточним, что мы понимаем под рабочей силой и попробуем поглубже вникнуть в процесс производства рабочей силы и представить, как мы его видим в целом.

Обыкновенно рабочая сила понимается в двух смыслах. Во-первых, это товар, обращающийся в процессе капиталистического производства. В “Капитале” данная категория исследовалась и применялась в основном в этом смысле. В более широком смысле рабочая сила – это способность человека к производительному труду, независимо от того реализуется ли она в качестве товара или нет. И даже более того, производит ли она за время своего существования что-либо полезное или нет. Например, домохозяйка, которая в течении всей жизни только стирала, готовила еду, обслуживала свою семью, или даже человек всю жизнь протунеядствовавший, тем не менее, обладает рабочей силой, которую необходимо воспроизводить.

Продавцом своей рабочей силы является работник. Рабочая сила – это товар. Понятно, что этот товар производится продавцом, то есть работником (если так можно выразиться – его собственными руками). “Рабочий сам превращает в жизненные средства те деньги, которые он получил за свою рабочую силу, чтобы потом превратить их обратно в рабочую силу…”. Но это производство происходит не в сфере производства (извините за кажущуюся противоречивую тавтологию), а в сфере потребления. Это накладывает свои особенности на данное производство. Во-первых, в процессе данного (потребленческого) производства не возникает новая стоимость, даже если эта деятельность имеет тот же характер, что и деятельность работника в производственной сфере. Допустим, рабочий для своего личного потребления изготавливает какую-либо вещь (например, шьет простенькие домашние тапочки), которая может изготавливаться и в сфере производства, но эта вещь потребляется самим же работником и не выходит за рамки потребленческого процесса, не отчуждается и, следовательно, не может быть стоимостью. Однако окончательный продукт, который получается в результате этого (потребленческого) производства (в данном случае рабочая сила) может выступать в виде товара и, следовательно, иметь стоимость. Так вот, эта стоимость складывается исключительно из стоимостей продуктов и товаров, употребленных потребителем, производящихся в сфере производства рабочей силой. То есть из стоимости перенесенной с этих продуктов на рабочую силу. В то же время, и это вторая особенность товара рабочая сила, дальше стоимость на новые товары не переносится (кроме одного исключения, случая, когда происходит непосредственное производство человека без посредства отчуждаемых товаров, это услуги в ходе которых происходит непосредственное удовлетворение потребностей одного человека другим. – Об этом подробнее ниже). Дальше в сфере производства происходит не перенос стоимости, а производство новой стоимости. В этом кроется основное таинство капиталистического производства. Кроме того, у этого потребленческого производства (то есть производства человека, его рабочей силы) есть еще ряд специфических особенностей, к которым нам придется еще не раз вернуться.

1. Стоимость средств потребления, необходимых для воспроизводства рабочей силы в полном объеме.

К сожалению, как и все связанное, с вопросом о стоимости рабочей силы, этот вопрос у Маркса не достаточно разработан. Во-первых, не раскладываются эти затраты на материальные и организационные (что я попытаюсь сделать ниже). Во-вторых, не дается четкого определения противоположных тенденций в динамике изменения этой составляющей стоимости рабочей силы.

Первая тенденция – снижение стоимости рабочей силы по причине удешевления товаров потребления составляющих основу этой стоимости, которая происходит по мере повышения производительности труда при производстве этих товаров. Эта тенденция достаточно хорошо описана у Маркса в “Капитале”, и, в том числе, и по этой причине, данная тенденция считается доминирующей, если не единственной.

Однако объективно существует не менее важная противоположная тенденция – тенденция роста стоимости рабочей силы по мере развития производительных сил. Эта тенденция у Маркса не определена и практически не исследована. Хотя Маркс, как гениальный провидец, не мог ее не видеть, и делал на нее отдельные указания. Например, сравнивая стоимость рабочей силы во Франции и Англии, он отмечал, что английскому рабочему приходится больше платить, так как у него есть дополнительные потребности, например, такие как регулярно пить чай. Однако дальше разрозненных заметок в этом вопросе Маркс не пошел. На то, что тенденция роста стоимости рабочей силы реально существует, указывал В.И.Ленин, говоря в своей работе “По поводу так называемого вопроса о рынках” о законе возвышения потребностей, “…при обсуждении соотношения между ростом капитализма и “рынка” невозможно опускать из виду той несомненной истины, что развитие капитализма неизбежно влечет за собой возрастание уровня потребностей всего населения и рабочего пролетариата. Это возрастание создается вообще учащением обменов продуктами, приводящим к более частым столкновениям между жителями города и деревни, различных географических местностей и т. п. К этому же приводит и сплоченность, скученность рабочего пролетариата, повышающая его сознательность и чувство человеческого достоинства и дающая ему возможность успешной борьбы против хищнических тенденций капиталистических порядков. Этот закон возвышения потребностей с полной силой сказался в истории Европы — сравнить, например, французского пролетария конца XVIII и конца XIX в. или английского рабочего 1840-х годов и современного. Этот же закон проявляет свое действие и в России: быстрое развитие товарного хозяйства и капитализма в пореформенную эпоху вызвало и повышение уровня потребностей “крестьянства”: крестьяне стали жить “чище” (в отношении одежды, жилища и т. п.). Что это несомненно прогрессивное явление должно быть поставлено в кредит именно русскому капитализму и ничему иному, — это доказывается хотя бы уже тем общеизвестным фактом (отмечаемым всеми исследователями наших кустарных промыслов и крестьянского хозяйства вообще), что крестьяне промышленных местностей живут гораздо “чище” крестьян, занимающихся одним земледелием и незатронутых почти капитализмом”. Да и выявленная Лениным тенденция вывоза капитала в страны с более дешевой рабочей силой при империализме, заставляет задуматься о причинах таких заметных различий этой стоимости в различных регионах планеты. Либо это случайные, не связанные с сущностью и законами капитализма причины (например - климатические), либо они связаны с закономерностью развития капитализма, состоящей в том, что чем дольше существует и развивается капиталистическое производство на данной территории (в данном случае - империалистической “метрополии”), тем выше становится стоимость рабочей силой на данной территории. А это ведет к снижению прибавочной стоимости и прибыли капитала, вынуждая его искать источников дешевой рабочей силы на стороне. Приведу еще одно мнение на эту тему: “Капиталистические товары лишь тогда и лишь постольку могут быть проданы и заключающаяся в них прибыль лишь постольку может быть превращена в деньги, поскольку эти товары удовлетворяют общественную потребность. Постоянное расширение капиталистического производства, т. е. постоянное накопление капитала, связано таким образом со столь же постоянным расширением общественных потребностей”.

С другой стороны, то, что потребности у работников по мере развития производительных сил растут, утверждение достаточно очевидное и тривиальное. Всем ясно, что у людей по мере исторического развития появляется масса новых потребностей в дополнение к существовавшим ранее, затраты на удовлетворение которых естественно удорожают рабочую силу. Кроме того, увеличивается армия непроизводительных слоев, стоимость которых непосредственно относится на стоимость производительной рабочей силы. Это будущие работники, дети, учащиеся (срок подготовки кондиционного работника все более удлиняется), временно нетрудоспособные и нетрудоустроенные (переквалифицирующиеся, повышающие свою квалификацию), бывшие работники, пенсионеры (пенсионный возраст уменьшается, а длительность жизни растет). И может в силу такой тривиальности это совершенно не учитывается в исследованиях марксистских политэкономов. Действует, как нам кажется, ложная логическая схема, что этот процесс естественно-“биологический”, происходящий в сфере потребления, а не производства, следовательно, он не имеет политэкономических корней и потому находится вне сферы политэкономической науки.

Еще, как мне кажется, существует одна идеологическая причина, по которой при социализме этот вопрос оставался не разработанным, и даже больше того, почти умышленно искажался. Это неспособность теоретиков внятно объяснить, как при самом гуманном и прогрессивном (подчеркиваю - автор полностью согласен с этими определениями социализма) строе, затраты на потребление, то есть, на воспроизводство рабочей силы, были значительно меньше, чем в развитых капиталистических странах: и по общему объему, на единицу рабочей силы, и самое главное, относительно затрат на производство средств производства. Кстати, именно последнее, и обусловило гигантский рост экономики социализма, который и не снился капиталистической системе. В интерпретации буржуазной политэкономии это выглядело так, что при социализме у работника изымается значительно больше прибавочного продукта, чем при капитализме при прочих равных условиях. А это значит, что при социализме происходит значительно большая эксплуатация рабочей силы (напоминаю, что это с точки зрения политэкономии капитала, в которой под эксплуатацией однозначно понимается изъятие прибавочного продукта у рабочей силы, соответственно, чем больше изымается продукта, тем выше эксплуатация). Этого теоретики не могли объяснить, а идеологи просто с такой мыслью не могли ужиться. Да и сегодня подобные рассуждения вызовут просто яростную критику среди части коммунистов, догматизирующих Маркса. Однако все дело в том, что при социализме уровень потребления не определяется величиной затрат на потребление, как при капитализме. То есть при социализме оказалось возможным значительно повысить удовлетворение потребностей населения при значительно более низких, чем при капитализме, затратах. И одной из причин краха социалистической системы стало стремление достичь западных стандартов затрат на потребление. Подробнее об этом в статье автора “Общественные отношения в сфере потребления, и их роль в кризисных процессах на территории СССР” (“Бумбараш-2017” № 8(12) за 1994 г.).

По этим причинам исключительно важно раскрыть именно политэкономические причины роста стоимости рабочей силы при капитализме. То есть причины, лежащие в самой сущности буржуазного строя. Конечно при поверхностном взгляде на эту проблему проще всего сослаться на “природу” человека, который совершенно естественно стремится к лучшей жизни, масса потребностей которого естественным образом растет, и усиливается стремление ко все более полному удовлетворению этих потребностей. Согласно такой логике, человек видит, что кто-то живет лучше, и потому стремится улучшить и свои условия жизни. Действительно трудно спорить с утверждением, которое нам подкидывает “здравый смысл”: “Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше”. Однако такой подход всего лишь указывает на биолого-психологическую предпосылку роста потребностей, для реализации которой необходимы соответствующие условия. Например, животные тоже стремятся полнее удовлетворять свои потребности, но уровень потребления для каждого вида остается постоянным на протяжении тысяч и миллионов лет. Нам конечно ближе примеры из человеческой истории. А здесь мы видим, например, что в феодальном обществе рост потребностей и потребления основного производящего класса – крепостного крестьянства остается на постоянно низком уровне достаточно длительное время: для Европы – это около полутора тысяч лет, а для Китая, например, более пяти тысяч лет, и может не начал бы расти, если бы не колонизация и включение его в мировой рынок.

Попробуем рассмотреть по порядку социальные и политэкономические условия реализации заложенного в человеке как биологическом существе стремления к росту потребления.

Самым первым и основным условием роста потребления является появление труда, как специфической, целенаправленной человеческой деятельности при помощи орудий. Благодаря труду у человека появился излишний продукт для потребления, превышающий тот, который мог бы добыть человек, исключительно методами доступными ему, как биологическому существу. Собственно вся дальнейшая история человечества и вращалась вокруг этого излишнего, прибавочного продукта, вокруг его производства и перераспределения. Труд и производство прибавочного продукта - это первое явление, выпадающее из биологической сферы и начинающее формировать новую небиологическую среду - социальную сферу. Благодаря труду и прибавочному продукту была окончательно решена проблема выживания человека как биологического вида, он стал “царем природы”. Сразу скажу (не вдаваясь особенно в подробности), что труд и возможность производить и потреблять излишний прибавочный продукт сразу же оказали обратное влияние на биологическую сущность человека, сняв ряд физиологических ограничений на гиперпотребление, которые ранее были необходимы для выживания предков человека, как биологических существ. Человека как с тормозов сорвало, он оказался способным на генерацию массы новых потребностей, он оказался просто бездонным сосудом потребностей и наслаждения. А вот производимого продукта оказалось маловато, да и увеличение его производства из-за медленного роста производительности труда росло мизерными темпами. Для ненасытной сущности человека этого оказалось мало. Неизвестно, кто первым применил дубинку для перераспределения, точнее для присвоения чужого продукта, но этого новатора надо поставить в один ряд с изобретателем колеса. Началось имущественное расслоение общества, появилась эксплуатация человека человеком, началась история антагонистических общественных формаций. Далее появились эксплуататорские классы. В данной работе мы не будем рассматривать классовые общественные отношения в полном объеме, а ограничимся только их отношениями с точки зрения потребления. С этой точки зрения при феодализме уровень потребления основного производительного класса – крестьянства - замер на уровне минимума необходимого для элементарного воспроизводства его рабочей силы. Его росту препятствовали эксплуататорские классы, полностью изымавшие прибавочный продукт и постоянно посягавшие на необходимый. Кстати, это обусловлено тем, что практически не было роста производительности крестьянского труда. Гораздо большими темпами шел рост производительности труда в отраслях, обслуживающих бурно развивающиеся потребности эксплуататорских классов, которые неимоверно расширялись, благодаря изъятию и концентрации в их руках прибавочного продукта. Феодалы (экономически, изымая весь прибавочный продукт, а порой и часть необходимого; идеологически через религию, призывавшую терпеть все лишения; да и просто физически уничтожая, всякого, пытающегося жить лучше) сдерживали, консервировали рост потребления основной рабочей силы (крестьянства) при феодальном строе. И надо сказать там, где позволяли природные и климатические условия, например, в Китае или Индии, была достигнута некоторая стабилизация состояния, в котором рабочая сила могла длительно содержаться на таком уровне потребления. Это указывает на то, что определенные социальные условия способны сдерживать, подавлять “естественную” человеческую способность гиперпотребления в отдельных слоях общества. Гиперпотребление же процветало и концентрировалось на другом полюсе общественных отношений - в эксплуататорских классах и среди челяди, их обслуживающей.

Но что же случилось, почему мы говорим о бурном росте потребления рабочей силой при капитализме? Первейшим условием роста потребления рабочей силой стал рост производительности труда, позволивший производить все нарастающее количество средств потребления, достаточное уже не только для обеспечения потребления эксплуататоров, но и роста потребления рабочей силой. При этом стала качественно меняться структура производства и потребления. Если в отраслях, удовлетворяющих естественно-биологические потребности (в сельском хозяйстве), рост производительности был минимальным, то бурный рост производительности наблюдался в отраслях, обслуживающих все более и более социализированные области потребления (и в первую очередь гиперпотребление эксплуататоров и их прихвостней). При этом не обязательно продуцировались новые социально обусловленные потребности, начиналось все с социализации, повышения культуры потребления, естественно-биологических потребностей. Даже в структуре продуктов, удовлетворяющих эти естественные потребности уменьшалась доля продуктов, непосредственно их удовлетворяющих, и росла доля продуктов, обеспечивающих культуру, гигиену и разнообразность этого потребления. Как сейчас принято говорить, повышалось качество продуктов. Естественно, что для такого качественного роста необходимо было повышение производительности труда, которое стало возможным только при машинном промышленном производстве этих продуктов. Дальнейшее развитие общества теперь могло состояться только при переходе к капиталистическому способу производства. Возникновение и механизмы функционирования буржуазной системы производства досконально исследованы в “Капитале” К.Маркса. В ходе этого исследования он указал на одно противоречие капиталистического способа производства, важное для дальнейшего нашего изложения. Дело в том, что для капиталиста работник выступает в двух ипостасях, во-первых, в качестве наемной рабочей силы, которую он стремится нещадно эксплуатировать (ни чуть не меньше чем феодал), то есть, заплатить поменьше, а заставить работать подольше. Во-вторых же, вне предприятия работник становится потребителем продуктов, произведенных на капиталистических предприятиях, которые являются собственностью капиталиста. А это та собственность, с которой капиталист стремится как можно быстрее расстаться, обменяв ее на дензнаки.

“Он (процесс товарного обращения) охватывает, с одной стороны, превращение переменного капитала в рабочую силу, а поэтому и включение рабочей силы в капиталистический процесс производства. Рабочий выступает здесь в качестве продавца своего товара — рабочей силы, а капиталист — в качестве ее покупателя. Но, с другой стороны, продажа товаров включает куплю последних рабочим классом, следовательно, его индивидуальное потребление. Рабочий класс выступает здесь в качестве покупателя, а капиталисты — в качестве продавцов товаров рабочим”.

Вскрыв это противоречие, Маркс, к сожалению, не провел более углубленного его анализа и не указал на те тенденции общественного развития, которые оно вызывает. Точнее он досконально исследовал одну сторону этого противоречия – эксплуатацию производительной способности рабочей силы капиталом. Рабочую силу, работника, как потребителя, он не исследовал, абстрагируясь от отношений в этой области. Он для удобства исследования исходил из допущения, что стоимость рабочей силы для данного общества в исследуемый отрезок времени величина постоянная. Однако даже в то время уже были заметны некоторые тенденции в динамике изменения стоимости рабочей силы. Но эти изменения все же были достаточно малы, и ими можно было пренебречь без ущерба для исследования.

Однако за прошедшее столетие произошли огромные изменения. Эти изменения, в частности, касаются стоимости рабочей силы, которая в развитых странах сильно выросла, и продолжает расти небывалыми темпами. И не побоюсь утверждать, что этот рост обусловлен именно особенностями капиталистических отношений. В нем в первую очередь повинен капитал, который, заинтересованный в сбыте своей продукции, всеми силами стремится стимулировать потребительные способности населения своих стран. Но основными потребителями в этих странах являлись и являются работники капиталистических предприятий (и слои, затраты на потребление которых можно отнести на счет стоимости рабочей силы). И как ни странно, капитал в ущерб своим интересам стимулирует потребленческие запросы собственной рабочей силы. На это его толкает элементарная жадность. Как только он заплатил зарплату работнику, он не находит себе места и не успокаивается, пока выплаченные деньги он не вернет себе, продав работнику произведенный этим же работником, но принадлежащий на данном этапе капиталисту товар, который он стремится как можно быстрее сбыть. Буржуа стремится вернуть эти деньги незамедлительно, и ему наплевать, что работник на выплаченную сумму должен жить вполне определенный срок, до следующей зарплаты. Его еще подстегивает то, что необходимо как можно быстрее сбыть товар, соответствующий необходимому продукту, поскольку только после этого начинается сбыт прибавочного и происходит образование прибыли. Капитал затрачивает на это неимоверные усилия, и не безуспешно. Работникам хронически не хватает денег до зарплаты. В этом процессе не последнюю роль играет капиталистическая конкуренция, поскольку успевающий сбыть свой товар быстрее другого и изъять денежки у работника первым получает неоспоримые преимущества перед соперником. Не буду останавливаться на конкретных формах стимулирующего воздействия на потребителя со стороны капитала, здесь он проявляет чудеса изобретательности, это и безудержная реклама и специальные формы продажи товара: в кредит, прокат, формирование в людях гиперпотребленческих стереотипов, развитие новых и стимулирование вредных потребностей. Так вот, это животное чувство наживы начисто атрофирует в буржуе способность осознать и придерживаться общеклассового интереса капиталистов в дешевой рабочей силе. Спохватывается он только тогда, когда эта рабочая сила предъявляет ему требования повышения зарплаты. Но уже поздно, стоимость рабочей силы выросла и хочешь, не хочешь, платить приходится в соответствии с новой стоимостью. Закон капитализма неумолим, товар покупается по его стоимости, а рабочая сила, специфический, но все же товар. А силовыми методами этой проблемы не решишь, дороже выйдет, – к каждому рабочему автоматчика не приставишь, слишком накладно (автоматчику надо тоже платить по стоимости, иначе он своих нанимателей перестреляет). Выходит проще купить по стоимости. И одной из своеобразных черт этого товара является то, что, если так можно выразиться, колебания цены его могут быть только однонаправленными. Повышение цены рабочей силы в силу, например повышения спроса на нее при увеличении объема капитала в данной стране происходит с легкостью: и капитал находит на это средства (поскольку в этот период происходит его бурный рост) и рабочий рад росту своего достатка. Когда же происходит падение спроса на рабочие руки, например, из-за кризиса перепроизводства, и, казалось бы, цена должна безболезненно упасть оказывается стоимость рабочей силы подтянулась до уровня новой повышенной цены. Товар (и продавец в одном лице) начинают сопротивляться против снижения своей цены. То есть, это такой своеобразный товар, который именно в силу своей внутренней природы стремится дороже стоить. И если отсутствие повышения его стоимости воспринимается этим товаром достаточно болезненно, то снижение цены ниже стоимости приводит к социальным конфликтам и потрясениям, примеров, которым в истории капитализма не счесть.

Несколько слов о роли товарного капитала. Отдельные разновидности капитала используют разные стороны рабочей силы. И поэтому, соответственно, различается у них отношение к рабочей силе. Для производственного капитала рабочая сила это источник прибавочной стоимости, и потому налицо стремление как можно сильнее эксплуатировать работника, и как можно меньше платить. Промышленный капитал чувствует пагубность развития у работника новых потребностей, которые ведут к росту стоимости рабочей силы. Поэтому даже на ранних стадиях развития капитализма буржуазия стремилась подмять под себя и потребление на своих предприятиях, организовывая на них магазины и лавки, и обязывала своих работников отовариваться исключительно в них. Достаточно распространены были случаи, когда буржуазия организовывала для рабочих при своих предприятиях казармы с полностью регламентированным бытом и потреблением, что способствовало снижению стоимости рабочей силы. С развитием буржуазных отношений происходит своеобразное разделение труда. Производственный капитал максимально стремится передать свои функции по сбыту своей продукции конечному потребителю - торговому капиталу, предпочитая как можно быстрее получить деньги за оптовые партии товара, пусть даже с некоторой скидкой. Торговый же капитал проблемы повышения стоимости рабочей силы, производящей продукцию, которую он перепродает, совершенно не касаются. У него, напротив, одна проблема как бы увеличить покупательную способность конечных потребителей, независимо от того, к какому общественному слою они принадлежат - к рабочему классу или буржуазии. И они давят всеми силами на потребителей, чтоб усилить их покупательную способность, нисколько не заботясь о проблемах, которые в результате этого возникают у всего класса капиталистов в связи с последствиями такой их политики, ведущей к подорожанию рабочей силы.

Здесь исключительно важно отметить, что эта тенденция повышения стоимости рабочей силы в принципе не может быть компенсирована описанной у Маркса тенденцией понижения стоимости рабочей силы за счет повышения производительности труда. Во-первых, действия обеих этих тенденций - и повышения и понижения стоимости рабочей силы имеют совершенно различные источники. Так, повышение производительности труда ведет к удешевлению отдельных элементов, составляющих стоимость рабочей силы – потребительских товаров. И если мы допустим, что количество этих элементов, необходимое для воспроизводства единицы рабочей силы, остается постоянным, то при снижении стоимости отдельных элементов (товаров) снизится и стоимость рабочей силы. При этом, потребительная способность рабочей силы, которая является главным основанием для формирования стоимости рабочей силы, ни в коей мере не уменьшается, а напротив, может даже увеличиваться. Действительно, при повышении производительности труда для получения одного и того же количества жизненных средств работнику можно уже меньше платить, однако в силу капиталистической конкуренции и неорганизованности буржуазного общества, покупательная способность работников пропорционально не уменьшается, работникам продолжают платить столько же. Возможно, им со временем и урежут расценки. Но это всегда запаздывает хотя бы из соображений стимулирования производительности труда. В такой ситуации, при удешевлении продуктов у работника высвобождается некоторое количество денег, которые капиталист должен срочно изъять, иначе они могут превратиться в накопления, способные вывести работника из оборота, превратив его в мелкого буржуа. А это возможно только одним способом - заставив работника на высвобожденные средства приобрести новые продукты потребления, без которых он раньше обходился, то есть увеличив его потребительную способность (в натуральном выражении, в потребительных стоимостях). При этом стоимость рабочей силы не растет, хотя увеличивается натуральное потребление. Исходя из этого, можно прийти к выводу, что рост производительности труда напрямую не влияет на рост или снижение стоимости рабочей силы. Хотя косвенное влияние есть и как раз в сторону повышения стоимости. Работники приучаются к постоянному росту натурального потребления, снижение или замедление роста которого уже становится неприемлемым, и вызывает мощные социальные конфликты. Если повышение производительности труда не затрагивает главного основания - стоимости рабочей силы ее потребленческой способности, а лишь удешевляет средства удовлетворения, реализации этой способности, то отношения складывающиеся между капиталом и работником как потребителем, точнее покупателем различных продуктов, однозначно ведут к повышению потребленческой способности, и не только в натуральном выражении, но и в стоимостном.

Еще раз сформулирую суть закона повышения стоимости рабочей силы при капитализме: стремление капитала как можно быстрее реализовать необходимый продукт рабочему классу (и реализовать, кстати, с избытком, поскольку у капитала были всегда проблемы со сбытом прибавочного продукта) ведет к росту стоимости рабочей силы, к увеличению стоимости, необходимой для воспроизводства работника, и, соответственно, к снижению прибавочной стоимости. То есть рост стоимости рабочей силы - неотъемлемое свойство капиталистического способа производства, которое коренится в специфическом способе изъятия прибавочного продукта, соответствующего исключительно капитализму. Дело в том, что прибавочный продукт, изъятый у работника (при капиталистическом производстве - прибавочная стоимость), будет окончательно присвоен капиталом в требуемой для его дальнейшего функционирования форме (денежной) только тогда, когда будет продан весь, принадлежащий в данное время капиталисту, произведенный рабочим товар, то есть он сбудет обе его части - и прибавочную и необходимую - целиком. Обращаю внимание на то, что продукт сбывается строго в последовательности: сначала необходимый и только затем, если будет реализован необходимый, сбывается прибавочный.

Кстати, именно потому, что у феодала не было этой проблемы, феодальный строй консервировал потребление жизненных продуктов рабочей силой на постоянно низком уровне. Феодал изымал у крестьянина только прибавочный продукт, в лучшем случае, оставляя ему необходимый минимум для восстановления. А мог и не оставлять такого минимума, при этом случалось, не было возможности произвести даже необходимый продукт и работник в результате погибал, хотя прибавочный продукт реально был произведен и изъят.

Еще один немаловажный фактор – выделение необходимого труда при капитализме из общей суммы затрат по производству рабочей силы. Как уже указывалось раньше, потребление представляет собой также род трудовой деятельности человека, из которой, по большому счету, и произошла производственная сфера, выделившись в качестве труда по производству средств потребления (а затем и средств производства). То есть существует, по большому счету, всего три разновидности труда:


труд по непосредственному удовлетворению потребностей человека - то, что обыкновенно называется непосредственным потреблением и большинство не считает трудом, поскольку этот процесс непосредственно снимает потребность и в большинстве случаев доставляет удовольствие;


труд по производству средств потребления данного человека (сюда включается производство средств производства продуктов потребления);


работа на “дядю” – прибавочный труд.

Если посмотреть на крепостного крестьянина, то специально выделенным (во многих случаях, выделенным во времени) был только прибавочный труд. Первые два вида труда практически были неразделимы, то есть, крестьянин постоянно (когда не работал на феодала) занимался производством средств своего потребления и только в краткие промежутки урывками занимался непосредственным удовлетворением своих потребностей при помощи этих средств потребления (специально выделенного времени для первого вида труда практически нет, то есть, нет свободного времени). Феодал постоянно стремился увеличить долю третьего вида труда и до минимума сократить величину первого и второго.

При капитализме труд по производству средств потребления (вместе с прибавочным трудом) перемещается в сферу капиталистического производства, приобретая вид необходимого труда. Появляется сфера потребления, у работника появляется свободное время. В это время в сфере потребления совершается первая разновидность труда – непосредственное потребление, при этом, производится уничтожение произведенного вторым видом труда – уничтожаются средства потребления. Однако в особенности на первых этапах, сохраняются некоторые пережитки прошлого и в сфере потребления совершается вторая разновидность труда – производятся средства потребления. Например, рабочий в свободное время сделает табуретку или сошьет домашние тапочки. А стирка, кулинария, починка и пошив одежды вообще плохо изгоняются из сферы потребления. При этом, имеется в виду занятие этими видами труда не в качестве хобби, а по необходимости. В этом случае работник, навкалывавшийся на производстве, не очень-то стремится заниматься дома рутинными заботами: готовкой, стиркой и т.д. Он стремится все свободное время посвятить первой разновидности труда – непосредственному удовлетворению своих потребностей (попросту – отдыху). Естественно, он стремится, чтобы на средства, полученные за его необходимый труд, можно было приобрести средства потребления, способные освободить его от всех рутинных домашних забот. То есть он максимально заинтересован вытеснить вторую разновидность труда из сферы потребления. И в этом стремлении работник не одинок. Его порыв здесь полностью разделяет капиталист. И дело совсем не в филантропии и благотворительности. Просто производство какого-либо продукта работником в сфере потребления снижает спрос на этот продукт, произведенный в сфере капиталистического производства. А конкурентов капитал ох как не любит. Все это является еще одним источником роста стоимости рабочей силы. Действительно, произведенный в сфере потребления в свое свободное время работником, какой-либо продукт (например, домашние тапочки) для собственного потребления не обладает стоимостью, его нет необходимости покупать, и, следовательно, на него нет необходимости зарабатывать деньги. Если же производство этого продукта перемещается в сферу производства, и работник вынужден приобретать его у капиталиста, а не изготавливать сам, то на величину стоимости этого товара и увеличивается стоимость приобретающей его рабочей силы.

Кем для капитала является потребитель (в том числе рабочая сила в качестве потребителя)? Исключительно источником платежеспособного спроса. Потребитель для капитала маг и волшебник, который осуществляет вожделенное превращение стоимости из товарной формы в денежную! Потребитель - это терминатор, уничтожающий товар. Для капитала важно именно это свойство потребителя, ибо, чем больше он уничтожит товара, тем больше он приобретет нового. Больше ничего капитал не интересует, удовлетворены ли при этом потребности человека или нет - ему абсолютно все равно. При этом, больше того, он заинтересован, чтоб товар не снимал потребность, а напротив, генерировал новую, которая вынудила бы потребителя купить новый товар. Здесь хотелось бы заострить внимание на одном моменте. Для капитала основополагающим является не только производство товара, о чем исключительно много говорится, и на чем постоянно акцентируется внимание, но для него так же исключительно важен процесс уничтожения этого произведенного товара, точнее, необходимо уничтожение материальной формы товара, с тем, чтобы его стоимость превратилась после продажи в денежную форму и вернулась к капиталисту. Это уничтожение должно произойти как можно быстрее, чтоб освободить место для новых товаров. При этом уничтожение должно происходить в сфере потребления, поскольку в производственной сфере происходит всего лишь перенос стоимости и окончательного превращения товарной формы в денежную не происходит. Говоря языком физики - необходима разность потенциалов между полюсом, на котором производится стоимость и противоположным полюсом, на котором она уничтожается. Чем больше эта разность потенциалов, тем мощнее поток стоимости, который является основой обращения капитала. Капитал аналогичен здесь электродвигателю, – чем больше ток, тем быстрее вращается вал. И здесь необходимо сказать о появлении еще одной формы эксплуатации человека капиталом. Чтобы увеличить необходимую капиталу “разность потенциалов” необходимо как можно сильнее развить производство товаров, то есть, надо сильнее эксплуатировать человека как работника - производителя. Но эту разность потенциалов усиливает также увеличение потребления, и капитал начинает давить на человека с целью, чтоб он как можно больше покупал и уничтожал в потреблении товара. То есть, капитал все больше эксплуатирует человека, как потребителя. Как мы уже отмечали, потребление - это труд (хотя и своеобразный), а капитал превращает этот труд в тяжкий. Самые яркие примеры – это развитие в человеке самых низменных и порочных потребностей, которые оказываются самыми доходными. Наркотики, алкоголь, порнография - самые прибыльные отрасли капитала. А чего стоит полудебильная масскультура, рабом которой становится каждый, имеющий телевизор или магнитофон. Она приносит несметные барыши капиталу. Или милитаризм – эта нещадная эксплуатация естественной человеческой потребности в безопасности. Доведенные до истерики капиталом люди готовы выложить все свои деньги на производство вооружений, на уничтожение других людей. Это все калечит человека, не позволяя развиться у него не только каким-то новым возвышенным потребностям, но и убивает последние остатки человеческих чувств – дружбу, любовь, сострадание.

2. Переходные формы к непосредственным затратам труда на производство рабочей силы.

Товар рабочая сила, как и любой другой товар, производится рабочей силой. Структура этого производства практически такая же, как и при производстве любого другого товара: при помощи орудий труда и “материалов” некоторая рабочая сила производит продукт под названием “удовлетворение некоторой конкретной потребности”, перенося при этом стоимость с орудий и материалов, и производя некоторый новый продукт. В простейшем случае производителем продукта, в данном случае человека, обладающего рабочей силой, является сам владелец этой рабочей силы, а орудиями и материалами являются продукты потребления, произведенные в сфере производства. Например, прием пищи утоляет голод, человек трудится, перенося стоимость пищи (материалы) и часть стоимости средств потребления, которыми является посуда, кухонная мебель и техника на свою рабочую силу. Другой пример, стирка белья в домашних условиях удовлетворяет потребность в чистом белье (которая является неотъемлемой составляющей стоимости рабочей силы), трудится при этом сама рабочая сила, перенося на себя часть стоимости стиральной машины и стоимость затраченных при стирке стиральных средств (порошка, мыла).

Произведенная в сфере материального производства стоимость, пройдя ряд переносов (пока она находится в сфере производства) в конце концов, воплотившись в потребительские товары, переносится на потребителя, которым она уничтожается. Но в процессе этого уничтожения производится человек, обладающий рабочей силой, которая способна создавать новую стоимость. Так вот, совокупность всех товарных стоимостей необходимых для производства в сфере потребления человека принято называть стоимостью рабочей силы.

Таким образом, стоимость этой составляющей рабочей силы равна стоимости перенесенной на нее в процессе потребленческого труда стоимости средств потребления (например, стиральной машины и средств стирки), а вот новой стоимости в результате этого труда не производится, поскольку стоимость - это общественное отношение между людьми, которое в отношении потребителя с самим собой возникнуть не может. То есть из всех расчетов в теории стоимости в буржуазной системе этот труд по воспроизводству работником самого себя, происходящий в сфере потребления, исключается. Он с экономической точки зрения капитал не волнует (только если не вступает в конкуренцию с ним). Хотя и оказывает свое влияние на процессы в капиталистическом обществе несколько иными путями (о чем уже говорилось и еще будет сказано ниже, а пока мы от него абстрагируемся). При этом перенос стоимости продукта на рабочую силу происходит в момент его приобретения этой рабочей силой (либо при окончательном расчете в случае покупки в кредит). Это вытекает из того, что продукт в этот момент выпадает как стоимость из экономических отношений. Но начинаться этот процесс может загодя, например, в случае накопления средств на дорогие товары длительного пользования (кстати, по этой причине капиталу выгоден потребительский кредит: пусть лучше деньги накапливаются, находясь в обороте у капиталиста, чем в чулке у потребителя, то есть, выведенными из оборота). Эта простейшая форма производства рабочей силы (образования его стоимости) присуща случаю описанному в первом разделе данной работы. Однако существует другая форма образования стоимости рабочей силы – это ее непосредственное производство, то есть производство ее составляющих в виде удовлетворения потребностей другой рабочей силой. При этом употребляются средства производства, не принадлежащие производимой рабочей силе. Это, например, лечение, образование и т.д. Особое место здесь занимает производство общественных отношений, в которые постоянно вступает любой человек, обладающий рабочей силой.

Сразу выделю из этого ряда специальное образование, точнее его можно определить как сферу производства рабочей силы, занимающейся сложным трудом. Эту сферу нельзя отнести к сфере потребления, она скорее ближе к сфере производства, хотя в ней и производится рабочая сила. Точнее, она приобретает некоторые специфические новые качества. Здесь более подробно на этих качествах останавливаться не буду, так как этой проблеме посвящена статья “О простом и сложном труде”, опубликованной в журнале “Марксизм и современность” № 1-2 за 1996 год, где подробно рассматривается точка зрения автора на данный вопрос. Единственное, на чем хотелось бы здесь акцентировать внимание, это то, что приобретаемая в процессе специального образования дополнительная стоимость рабочей силы в процессе дальнейшего использования капиталом на производстве этой рабочей силы переносится на вновь создаваемый продукт (это одно из тех исключений, когда стоимость с рабочей силы переносится на создаваемый ею продукт). Таким образом, рабочая сила, занимающаяся простым трудом, и рабочая сила, получившая специальное образование и занимающаяся сложным трудом, за единицу времени при одинаковой интенсивности, производят равное количество новых стоимостей. Правда создается впечатление, что сложный труд создает больше стоимостей, однако при внимательном рассмотрении, их оказывается больше ровно на столько, сколько было затрат на “допроизводство” рабочей силы в сфере специального образования. То есть, новая стоимость, произведенная за единицу времени при средней интенсивности сложным трудом, равна стоимости, произведенной простым трудом при тех же условиях, плюс перенесенные с рабочей силы затраты на специальное образование. В результате выходит, что новой стоимости и простой и сложный труд, что в Америке, что в Бангладеш, при равной интенсивности за единицу времени производится одинаковое количество. Конечно, только если эти стоимости выступают на едином мировом рынке. “Итак, величина стоимости данной потребительной стоимости определяется лишь количеством труда, или количеством рабочего времени, общественно необходимого для ее изготовления” (К.Маркс Капитал т.1 стр. 48). Кстати, это является основанием вывода о ложности баек: дескать, стоимость рабочей силы в развитых странах выше потому, что производит новой стоимости эта рабочая сила больше, и, будто при этом, она производит даже прибавочную стоимость. Это буржуазная ложь, призванная оправдать безудержную эксплуатацию стран третьего мира! Важное добавление по последнему пункту: дело в том, что сам по себе рост стоимости рабочей силы не такое интересное явление. А вот рост стоимости рабочей силы в сравнении с динамикой производимой этой стоимостью, которая тоже имеет свою специфику, это куда более интересно. Кстати, стоимость, производимая, к примеру, одним работником в развитых странах за неделю, благодаря сокращению длины рабочего дня и снижению интенсивности труда, со времен Маркса заметно упала. Скоро в этих странах вообще будет некогда производить стоимость, у них едва будет хватать времени, чтоб ее уничтожать.

Теперь, прежде чем переходить исследованию непосредственных форм производства рабочей силы, необходимо рассмотреть еще одну область, в которой производится работник. Ее традиционно называют сферой услуг. В особенности ту ее часть, где происходит коллективное потребление продуктов (в данном случае под этим термином понимается нечто не совсем общепринятое, а именно - потребление продуктов не находящихся в собственности потребителя и не становящихся в момент ее потребления его собственностью), потребительских стоимостей. Дело в том, что со времен Маркса в среде политэкономов не утихает дискуссия, производится ли стоимость в сфере обслуживания?

Начнем с простейшей формы продуктов коллективного потребления – автоматов, оказывающих какие-нибудь услуги, например, чистящих обувь или продающих прохладительные напитки, лифты и т.д. В этом случае человек пользующийся данным автоматом сам переносит на себя часть стоимости этого средства потребления. Важным моментом при этом является то, что нет разницы, оказывает ли автомат услугу удовлетворяющую некоторую потребность или совершает акт процесса обращения, например, продажу какого-либо товара, часть стоимости данного автомата все равно переносится на потребителя. Работников, обслуживающих данный аппарат (ремонтирующих его, поддерживающих в работоспособном состоянии, кроме процедур связанных с обращением), можно спокойно отнести к рабочему классу, поскольку они в процессе его функционирования допроизводят данный продукт, увеличивая тем самым его стоимость.

Более сложным видом потребления товаров коллективного пользования (а иногда и индивидуального, но не находящегося в собственности потребителя) является случай, когда для его использования необходим специальный работник. Это достаточно широкий спектр услуг. По характеру услуг их можно разбить на несколько видов.

Первым видом такого рода услуг являются работы по допроизводству товаров и продуктов, находящихся в личной собственности. Это всевозможные виды ремонта, чистки, стирки вещей личного потребления, уборки благоустройству помещений. Пример, – стирка белья в прачечной: производится удовлетворение потребности в чистом белье (составляющая стоимости рабочей силы), затрачивается труд персонала, ресурс оборудования прачечной, стиральный порошок, все это образует данную составляющую стоимости рабочей силы. То есть, переносится часть стоимости прачечной и стоимость порошка на стоимость рабочей силы. Но при этом, казалось бы, не производятся новые товарные формы, продукты. На самом же деле, происходит некоторая модификация, уже произведенного ранее, продукта (в нашем примере – белья). Удовлетворение потребности осуществляется через посредство некоторого материального носителя, в данном случае белья, которое на определенное время, выпадая из сферы потребления, попадает в сферу производства, приобретает дополнительные качества, и, соответственно, получает дополнительную стоимость, которая, в свою очередь, при оплате услуги переходит на стоимость рабочей силы. То есть, в данном случае и ряде подобных работ: ремонтных, заправочных и т.д., создается новая стоимость, и, следовательно, возможно производство прибавочной стоимости. Только не надо забывать, что очень часто те, кто производит данную стоимость, осуществляют также и функцию обращения, например, производя расчеты за услуги (при этом естественно стоимость не производится). Зачастую на полностью автоматизированных системах обслуживания оператор практически все время затрачивает на обращение (получение платы за услугу), и затрачивает свой труд, производя новую стоимость, только включая и выключая оборудование, но при этом он выполняет исключительно важную функцию по переносу стоимости оборудования на стоимость потребителя (его рабочей силы). Такой вид услуги можно считать пограничным между прямым производством товаров и услугами по непосредственному производству рабочей силы. Эти виды услуг по своей структуре практически неотличимы от обыкновенного производства в особенности, если учесть, что на время допроизводста (модификации) вещь практически изымается из владения потребителя, к ней добавляется новая стоимость, перенесенная с орудий производства и созданная непосредственно оказывающим услугу работником. После чего она возвращается владельцу. Однако здесь есть очень важные для нашего исследования моменты.

Во-первых, все виды деятельности по такому допроизводству обладают очень низкой производительностью труда в силу своего индивидуального характера. И на это необходимо обратить внимание, поскольку доля услуг подобного рода в развитых странах в структуре индивидуального потребления растет высокими темпами. По некоторым данным в США на долю сферы услуг приходится до 60% занятого населения. И если повышение производительности труда при производстве товаров широкого потребления в промышленности (согласно Марксу) ведет к удешевлению рабочей силы, то развитие сферы индивидуальных услуг по допроизводству этих товаров действует в обратном направлении, удорожая рабочую силу.

Во-вторых, своеобразие сферы потребления для капитала в том, что он не получает в свою собственность продукты своего производства. А это создает для него массу дополнительных проблем, в особенности при организации и контроле за процессом такого допроизводства. Крупному производительному капиталу нет интереса возиться с такой мелочевкой, и он перекладывает ее на плечи мелкой буржуазии. Действительно, в большинстве случаев при оказании услуги работник должен выполнять и некоторые организационные функции и функции присущие сфере обращения. Например, практически каждый раз необходимы некоторые отношения непосредственно с потребителем: определить объем услуги и уровень затрат на ее производство, принять оплату за услугу, определить очередность и варьировать скоростью выполнения данной услуги. Это все допускает достаточно высокий уровень произвола со стороны работника. С другой стороны орудия производства у работников сферы услуг, даже если они наемные, индивидуализированны в значительно большей мере, чем у промышленных работников. Во многих случаях ответственность за эти орудия у работников сферы услуг значительно большая, им доверяется хранение и обслуживание этих орудий, и, в конце концов, они часто по истечении некоторого срока переходят в собственность работника. Все это вкупе с индивидуальностью в выполнении производственных задач (в отличие от коллективности на массовом производстве) даже у наемного работника данной сферы формирует многие черты мелкого буржуа. Кроме того, рост массовой сферы услуг в развитых капиталистических странах является сопутствующим фактором роста стоимости рабочей силы и достижения ею уровня производимой ею стоимости. А это означает, что с точки зрения производственных отношений, кто выполняет услугу - наемный работник или мелкий буржуа - значения не имеет ни в том, ни в другом случае: прибавочного продукта не производится, хотя может при этом получаться за счет сложных перераспределительных процессов прибыль. Выбор между наемным работником и мелким буржуа больше зависит уже от организационного удобства.

Следующим видом услуг являются услуги, оказываемые при помощи коллективных средств потребления, направленные непосредственно на удовлетворение потребностей человека и требующие при этом непосредственного участия некоторого оператора. Например, это общественные виды транспорта. Водитель, удовлетворяя потребность пассажиров в перемещении в пространстве, переносит часть стоимости транспортного средства на пассажира. По всей видимости, деятельность по приведению в действие некоторых средств потребления (в данном случае транспортных средств) можно отнести к производству стоимости. Хотя бы на том основании, что эта деятельность направлена на некоторые продукты, а не непосредственно на человека (транспортное средство может перемещаться и порожняком).

3. Непосредственные затраты труда на производство рабочей силы.

Еще одним, специфическим, видом услуг являются услуги направленные непосредственно на потребителя, к примеру, массаж. В данном случае говорить о производстве стоимостей нельзя, так как эта деятельность работника направлена не на отчуждаемые от человека объекты, а на самого человека, либо на человеческие отношения. Хотя стоимость орудий потребления, употребляемых в процессе этой деятельности (например, шприцы или лекарства), переносится на потребителя.

Для разъяснения вышеизложенного, рассмотрим более углубленно категорию “стоимость рабочей силы” и ее соотношение с категорией “стоимость товара”. Стоимость рабочей силы при производстве не становится собственностью капиталиста. Капитал приобретает всего лишь право распоряжаться рабочей силой работника исключительно на время ее потребления. Точнее он на определенное время приобретает право расходовать рабочую силу, что в свою очередь дает ему право, все, что произведено за это время, считать полной своей собственностью. В этом принципиальное отличие товара рабочая сила и любого другого товара. Так как все другие товары с момента своего производства, нарождения на свет, принадлежат капиталисту. Другое принципиальное различие между товаром рабочая сила и всеми прочими товарами кроется в принципиальном различии их потребительной стоимости. Потребительной стоимостью товара рабочая сила (с политэкономической точки зрения) является ее способность производить новую стоимость. В то время, как любой другой продукт или товар обладает только способностью переносить свою стоимость на другие товары благодаря своим потребительским качествам - исключительно только в процессе трудовой деятельности человека (производственной или непроизводственной - потребительской). И товар рабочая сила и любой другой товар производится рабочей силой. Только рабочая сила производится в процессе потребленческой деятельности, в сфере потребления при помощи (в основном) продуктов, средств потребления, стоимость с которых переносится на рабочую силу, а другие товары производятся в сфере производства при помощи орудий производства. Важно сказать, что это окончательный пункт переноса стоимости с товара на товар - дальше товар уничтожается, а стоимость его приобретшая денежную форму возвращается капиталисту. И специфический товар рабочая сила дальше стоимость не переносит, а создает новую. Но существует ряд исключений из этого правила, об одном мы уже упомянули, когда говорили о специальном образовании, на другом мы подробно остановимся ниже.

Поскольку мы видим существенные различия между описываемыми разновидностями стоимостей, то существует необходимость выразить, определить один вид стоимости через другой. Стоимость рабочей силы равняется стоимости всех продуктов потребления, товаров перенесенной на рабочую силу (производящую товары) в процессе ее потребленческой деятельности и необходимой для ее воспроизводства в полном объеме. Для массы услуг, как и в случае с прачечной можно найти некоторый промежуточный материальный продукт, с которой стоимость, производимая в процессе оказания услуги, переносится на потребляющую рабочую силу. Даже в случае с показом фильма в качестве такого материального, но исключительно динамически организованного продукта может быть сам сеанс показа фильма, картинка, проецируемая на экран, стоимость которой переносится на стоимость рабочей силы, просматривающей этот фильм (надо сказать, что область, в которой используются подобные виртуальные продукты сейчас развивается стремительными темпами).

Сложнее с непосредственным воздействием человека на человека. Это как раз то исключение, на котором мы обещали подробнее остановиться. В таком случае необходимо говорить также о переносе стоимости: во-первых, с продуктов используемых в процессе оказания услуги, и, во-вторых, о переносе стоимости с продуктов, необходимых для воспроизводства оказывающего услугу работника. Последнее требует дополнительного разъяснения. Дело в том, что носителем стоимости как общественного отношения, по определению, может быть только продукт, хоть в какой то мере отчуждаемый от человека, модифицируемый в процессе трудовой деятельности (материальный, идеальный, виртуальный). Существует же две обширные области человеческой деятельности, которые непосредственно направлены:

1) на другого человека;

2) на межчеловеческие отношения.

Рассмотрим эти области по порядку.

1. Как мы выяснили раньше, производит стоимость рабочей силы сам человек, обладающий этой силой, в процессе непосредственного удовлетворения своих потребностей воздействуя на самого себя орудиями потребления, произведенными в сфере производства и в меньшей степени в сфере потребления (например, рабочему его жена приготовила обед, она при этом не удовлетворяла потребность, а производила некоторый продукт, который будет окончательно потреблен в процессе поедания). Эту деятельность по непосредственному удовлетворению потребностей в строгом смысле можно назвать потребление. Однако производить деятельность по непосредственному удовлетворению потребностей может и другой человек, что в общем-то не так уж неестественно, например потребность в продолжении рода может быть удовлетворена только совместными усилиями двух представителей разных полов. К деятельности по непосредственному удовлетворению потребностей относятся все виды деятельности, модифицирующие некоторым образом физическое состояние человека, в результате чего удовлетворяется некоторая потребность. Это всевозможные виды массажей и оздоровительных процедур, сексуальные услуги, всевозможные лечебные мероприятия. Кроме того, к этому виду деятельности можно отнести деятельность по модифицированию умственно-психического состояния, это воспитание, образование, непосредственное удовлетворение духовных потребностей. Многие из видов этих услуг могут производиться в сфере потребления, самим потребителем или членами его семьи. Однако капитал заинтересован охватить своим влиянием как можно больше областей человеческой деятельности и благодаря этому извлечь дополнительный доход. Он не имеет ни стыда ни совести, вторгаясь своими грязными алчными лапами в самые интимные области человеческой жизни. Стремясь извлечь, как можно больше средств из потребителя, капитал старается, как можно больше сделать за человека. Он разжигает в человеке самые низменные потребности, чтоб за тем удовлетворить их, но конечно не безвозмездно. Работники, которые непосредственно осуществляют рассматриваемые в данном разделе услуги, стоимости не производят, они всего лишь переносят стоимость со средств потребления, затраченных на воспроизводство их собственной рабочей силы. То есть они переносят на того, кому оказывают услугу часть стоимости своей рабочей силы, приплюсовывают часть стоимости своей рабочей силы к стоимости обслуживаемой рабочей силы. В процессе оказания таких услуг такой перенос не всегда осуществляется в чистом виде. Он во многих случаях сопровождается переносом стоимости с некоторых орудий потребления при помощи, которых осуществляется услуга. Даже может производиться некоторое количество стоимости, если в процессе услуги необходимо осуществлять некоторую модификацию (допроизводство) применяемых в процессе услуги средств потребления.

В случае с рассматриваемыми в данном разделе услугами, непосредственно удовлетворяющими потребности человека, возникает один вопрос: а не происходит ли эксплуатации капиталом работников, оказывающих данные услуги, даже, несмотря на то, что при этом не производится стоимость, а тем более – прибавочная? Аргументация считающих, что существует эксплуатация, такова. Предположим, что оказывающий услугу наемный работник работает в течение рабочего дня с той же интенсивностью, что и работник промышленного производства, и получает за свой труд ту же сумму, что и промышленный рабочий или даже меньше. Если, при этом промышленный рабочий производит прибавочную стоимость, то есть его эксплуатирует капитал, то логично предположить, что и наемный работник сферы услуг также является эксплуатируемым работником. Но если внимательно присмотреться, то окажется, что стоимость работника сферы непосредственных услуг никогда не равнялась стоимости эксплуатируемой рабочей силы. В самом деле, в докапиталистических формациях подобными услугами пользовались исключительно представители эксплуататорских классов и их приближенное окружение. И те, кто оказывали услуги, получали на содержание своей рабочей силы значительно больше, чем имели представители основных производящих эксплуатируемых классов. Это объясняется достаточно просто. Поскольку во время оказания услуги осуществляется непосредственный доступ к телу и мозгам (при воспитании, обучении), то любые неверные действия могут вызвать для обслуживаемого тяжелые последствия, так лучше подороже заплатить и получить качественное обслуживание, и гарантировать себя от возможного саботажа. Тем более, что средств для повышенной оплаты за эти услуги, полученных за счет эксплуатации, вполне хватало. Так было и на первых порах развития капитализма. Но на определенном этапе стоимость рабочей силы в производительных отраслях сравнивается со стоимостью рабочей силы тех, кто оказывает непосредственные услуги. В это же время происходит резкое увеличение объема этих услуг, и ими начинают пользоваться все слои населения в развитых странах. Но это происходит именно в тот момент, когда рабочая сила этих стран становится настолько дорогой, что уже не производит прибавочной стоимости и, следовательно, перестает быть эксплуатируемой. Из этого вытекает, что работники сферы непосредственного обслуживания никогда не являлись эксплуатируемыми. Хотя колебания цены их рабочей силы вполне возможны, например, очень часто зарплата младшего обслуживающего персонала (скажем, медсестер) очень низкая. Но зачастую на этих должностях работают представители таких социальных групп, которые компенсируют себе недоплату некоторым образом, или, как подрабатывающие студенты, в будущем, или если это замужние женщины, которые во многих случаях часть стоимости своей рабочей силы получают из доходов мужа (предельный случай – домохозяйки, находящиеся на полном содержании у мужей).

2. Затраты на производство общественных отношений, в которые вступают работники, формирующиеся в свою очередь из затрат на рабочую силу, занятую в сфере производства общественных отношений, которая также покупается для работы в этих отраслях по стоимости, состоящей из этих же двух составляющих.

Необходимо уточнить, что под производством общественных отношений понимаются все разнообразные виды деятельности по управлению обществом, процессами, протекающими в нем, взаимодействием между людьми. Это – государственное управление, межгосударственные отношения, политическая деятельность, управление промышленностью на всех уровнях, распределение и торговля, управление и организация общества на всех других уровнях. Хотя общественные отношения и частные взаимодействия между людьми складываются в обществе стихийно по объективным законам, не зависящим от воли и желаний отдельного человека, но для организации отношений между людьми общество еще на заре своего возникновения выделило из своей среды отдельных представителей, которые стали специально заниматься регулированием этих отношений. Первоначально это был вожак, глава рода, занимавшийся оргвопросами без отрыва от основного вида своих занятий, например, охоты. Но постепенно те, кто занимался регулированием отношений между людьми, прежде всего в силу усложнения этой деятельности, были освобождены от других видов деятельности. К тому же общество стало производить столько дополнительного продукта, что вполне могло их содержать. В результате такого разделения труда управленческий труд окончательно выделился. Энгельс имел в виду именно это разделение труда, когда писал: “...Пока совокупный общественный труд дает продукцию, едва превышающую самые необходимые средства существования всех, пока, следовательно, труд отнимает все или почти все время огромного большинства членов общества, до тех пор это общество неизбежно делится на классы. Рядом с этим огромным большинством, исключительно занятым подневольным трудом, образуется класс, освобожденный от непосредственно производительного труда и ведающий такими общими делами общества, как управление трудом, государственные дела, правосудие, науки, искусства и т.д. Следовательно, в основе деления на классы лежит закон разделения труда.”

Усложнение общественного производства и всей общественной жизни повлекло за собой соответствующее усложнение управления, появилась целая система людей, профессионально занимающихся организацией общества, находящихся в строгой иерархии, пользующихся разнообразными и порой очень сложными средствами воздействия на людей и общественные группы для регулирования их взаимоотношений. Стало возможно говорить о регулировании общественных отношений как о специфическом общественном производстве. С самых ранних этапов становления общества в этом производстве использовался наемный труд (наемники). Но этот труд никогда не производил никакого продукта, он был направлен только на перераспределение продукта. Более того, наемные работники в этой сфере содержались всегда за счет продукта произведенного в иной сфере – сфере материального производства. Надо отметить, что затраты на воспроизводство отдельного работника этой сферы всегда были значительно выше, чем затраты на производство работника материального производства, независимо от того, чем он был вооружен - дубинкой или персональным компьютером. Дело в том, что даже наемный работник сферы управления имеет в своем распоряжении некоторые средства, предоставленные ему обществом, при помощи которых он может регулировать отношения между людьми, и потому, если хорошо не оплачивать его труд, он просто напросто начинает применять эти орудия для перераспределения средств в свою пользу.

При капитализме сфера производства общественных отношений неимоверно расширяется особенно в развитых странах, где она становится по количеству занятых в ней сопоставима со сферой материального производства. Посмотрите на США, какая там армия госуправленцев, работников торговли, клерков, полицейских и т. д. И все они требуют покупать их рабочую силу по стоимости, которая никак не ниже стоимости квалифицированного рабочего, но сами-то они стоимости не производят!

Всем известна такая область производства общественных отношений достаточно детально описанная Марксом - это сфера обращения. В сфере обращения стоимость не производится, а всего лишь меняет свою форму. Но кроме этой сферы к производству общественных отношений можно причислить сферу управления обществом и государством, области, где соединяется труд и капитал, межгосударственные отношения. Собственно все люди, занятые в этих областях, организуют производителей стоимости, то есть доводят производителя до организационной кондиции, в то время как в сфере потребления, осуществляется производство и доведение работника до необходимых интеллектуальных и физических кондиций. То есть для данного общества они необходимы, только благодаря им оно имеет устойчивость и организованность. И в этом, кстати, еще один недостаток капиталистического общества -– оно для своего стабильного функционирования требует неимоверного количества управленцев, численность которых растет в геометрической прогрессии с развитием производительных сил. Но поскольку все, кто работает в сфере производства общественных отношений, пьют, едят и в своем потреблении (то есть в воспроизводстве себя) используют массу продуктов, имеющих стоимость, то и затраты на воспроизводство этой рабочей силы можно выразить в стоимостной форме (она обладает стоимостью). И эта стоимость переносится на стоимость рабочей силы, которой они управляют.

К примеру, если в некотором обществе на каждого работника производящего стоимость, приходится по одному работнику, работающему в сфере производства общественных отношений, потребляющих для своего воспроизводства столько же стоимостей, сколько и работник сферы материального производства. То в таком случае совокупная стоимость рабочей силы в данном обществе равна удвоенной стоимости рабочей силы занятой непосредственно материальном производстве.

Встает вопрос, на какую статью отнести расходы на воспроизводство рабочей силы, работающей в сфере производства общественных отношений? Нам представляется правомерным отнести эти расходы в стоимость рабочей силы, производящей стоимости, поскольку в сфере производства общественных отношений собственно и производится организация рабочей силы производящей стоимости. Производятся, прежде всего, отношения между работниками сферы производства, а уж затем с другими общественными слоями и между этими слоями. Более того, в среде работников, производящих общественные отношения, то есть, в среде управленцев, возникают свои специфические общественные отношения, которые необходимо регулировать, и, следовательно, надо плодить новых управленцев. И так до бесконечности.

Общемировая тенденция заключается в том, что с повышением уровня производительных сил растут и затраты на производство общественных отношений в данном обществе (и этого общества в международных отношениях). То есть на одного работающего в сфере материального производства и производящего материальные стоимости приходится все больше и больше работников, занятых в сфере производства общественных отношений. При этом такой рост идет опережающими темпами, так как для установления отношений между работниками сферы производства общественных отношений также необходимы новые работники. Другая тенденция связана с международным разделением труда в рамках империалистических отношений. Суть этой тенденции в том, что, те, кто регулируют общественные отношения в данном обществе (развивающейся стране) предпочитают проживать в другом “цивилизованном” обществе. Таким образом, на одного производящего материальные ценности в третьем мире увеличивается количество управленцев, проживающих в “цивилизованном” обществе.

4. Каким образом дотируется дорогая рабочая сила в развитых капиталистических странах?

Если согласиться со всеми изложенными здесь доводами, то окажется, что стоимость рабочей силы в современных развитых странах настолько велика, что ее не покрывает стоимость продукции материального производства произведенной данной рабочей силой, то есть рабочей силой данных развитых стран. Проще говоря, рабочая сила развитых стран производит стоимости меньше, чем потребляет (уничтожает). Но незыблемый “закон сохранения”, действующий в экономике гласит: потребить (уничтожить) продукции (продуктов человеческого труда) можно не больше, чем их произведено. Следовательно, дополнительный продукт, потребляемый в развитых капиталистических странах, где-то произведен. Этот продукт производится в тех странах, где рабочая сила значительно дешевле, а это позволяет получать с ее помощью прибавочный продукт, который по законам капиталистического производства превращается в прибыль буржуазии. Однако часть прибавочного продукта буржуазия вынуждена посылать на содержание сильно вздорожавшей рабочей силы развитых стран. В принципе, случаи, когда буржуазия вынуждена делиться частью своей прибыли с рабочей силой, были известны и классикам. Это случаи подкупа капиталом рабочей аристократии. И нет никакого запрета на экстраполяцию этого подкупа на всю рабочую силу развитых стран. Благо объемы современного капиталистического производства настолько велики и прибыль от него у буржуазии просто астрономическая, так что поделиться с работниками своих стран ему совсем не накладно. Однако есть необходимость подробнее присмотреться к механизмам этого перераспределения.

Прежде всего зададимся вопросом: в связи с тем, что невозможно остановить рост стоимости рабочей силы, не проще ли было бы капиталу, вместо того чтоб подкупать рабочий класс своих стран просто напросто вывезти все капиталы с территории этих стран (тем более механизмы вывоза уже прекрасно отработаны), все равно производство прибавочной стоимости на этой территории невозможно? Но этого произойти не может по ряду причин.

Во-первых, свято место пусто не бывает. В случае, когда капитал уходит с данной территории, если при этом не происходит поголовного уничтожения населения, на место общественной организации, которую обеспечивал капитал должна прийти какая-то иная организация общества. Что кстати и произошло в России в 1917 году. А мировому капиталу подобное не очень-то по душе. Вон как он из кожи вон лез, чтобы только восстановить в России буржуазные порядки.

Во-вторых, хотя основной целью и смыслом функционирования капитала является получение прибыли, самовозрастание, но целью и смыслом существования капиталиста как ключевой составляющей капитала является комфортное существование и гиперпотребление. Надо сказать, что два эти сущностных интереса капитала как целого и капиталиста как части этой целостности друг без друга существовать не могут, хотя постоянно находятся в конфликте. Если, например, в этом конфликте начинает побеждать гиперпотребление капиталиста, это сразу сказывается на устойчивости и конкурентоспособности капитала и происходит разорение. С другой стороны даже самый жмотистый буржуй тратит (он просто должен) на свое потребление значительно больше, чем рабочий, кроме того, он обязан (хотя бы из соображений собственной безопасности) выделять и соответствующим образом обустраивать зону своего обитания. Исходя из этого, логично предположить, что при капитализме даже складывается определенное соотношение между прибылью, пускаемой в дальнейший оборот, и прибылью, идущей на потребление и обустройство зоны существования капиталиста. Ясно, что с ростом капиталистического производства растет прибыль, а значит постоянно увеличивается потребление капиталистов, растет область существования капиталистов соответственно организованная, обставленная и благоустроенная. Естественно, что для обустройства и постоянного обслуживания мест обитания буржуев необходимо все больше и больше обслуживающего персонала, при этом персонал должен быть хорошо подготовленным (то есть, тоже дорогостоящим). По большому счету развитые страны сегодня представляют в целом такую удобную зону для существования буржуев с прекрасной инфраструктурой безопасности, потребления и отдыха. Оказывается, что если капиталисту приходится перебираться в страны с более дешевой рабочей силой, то он вынужден затратить значительно большие средства на обеспечение привычных условий существования (подобных существующим в развитых капиталистических странах). Поэтому капиталисту оказалось выгоднее вывозить капиталы в страны с дешевой рабочей силой и организовывать там производство и извлечение прибавочной стоимости, а самим оставаться в комфортных условиях стран золотого миллиарда, несмотря на то, что стоимость рабочей силы в них исключительно высока. Более того, капиталисты из развивающихся стран предпочитают проживать или хотя бы расслабляться в развитых капстранах. За примерами далеко ходить не надо: вояжи наших российских купцов по парижам до 17 года и стремление переселиться на запад наших новых русских тому наглядное подтверждение.

Кроме того, огромная армия наемных работников обеспечивающих функционирование и обращение капитала, затраты на содержание, которых, согласно Марксу, оплачиваются из прибавочной стоимости, также стремится постоянно работать и существовать в комфортных областях, и для этого им очень подходят развитые капстраны. Да и само функционирование капитала: обращение, конкуренция, выработка некоторых общекапиталистических институтов и механизмов требует по мере развития и усложнения мировой капиталистической системы все более сложной и дорогостоящей инфраструктуры. Например, формы капиталистической конкурентной борьбы прошли сложную эволюцию от простого кольта на диком западе и нашего родного красного петуха до вполне цивилизованной, но дорогостоящей законодательной системы с ее громадным количеством судей прокуроров, адвокатов и т.п., обеспечивающей бескровное разрешение конфликтов, возникающих между отдельными капиталистическими субъектами. Эта разветвленная инфраструктура долгие годы складывалась в развитых капиталистических странах, содействуя удорожанию рабочей силы этих стран.

Вот эта громадная масса буржуев и их прихлебателей должна содержаться в этих странах. Для них должны строиться дома, дороги, всевозможные зоны отдыха и развлечений, доставляться продукты, ремонтироваться и обслуживаться бытовая техника. То есть существует масса работ, которые невозможно вытеснить в те страны, где рабочая сила значительно дешевле, как бы ни хотелось минимизировать затраты, хотя при каждом удобном случае капитал старается это сделать. Конечно, капитал стремится обойти эту сложность. Он пытается ввести на такие работы дешевую рабочую силу. Но при этом он встречает отпор со стороны отечественной рабочей силы, не желающей конкуренции, при том порой настолько сильный, что дешевая рабочая сила слишком дорого обходится. Однако хуже другое – то, что, попав в питательную среду развитых стран, дешевая рабочая сила быстренько наедает приличный жирок и перестает быть дешевой. Однако при этом качество ее еще долгое время продолжает оставаться на низком уровне. Известный пример с гастарбайтерами в западной Европе, которые породили массу проблем и социальных конфликтов в 70-80 годах. Еще одна проблема привозной рабочей силы заключается в том, что приехавшие на работу в развитую страну трудоспособные люди сохраняют связи со своей родиной, выделяя на содержание родственников часть своего заработка, отсылая им на родину деньги и продукты. Тем самым они оказывают с точки зрения капиталиста негативное влияние на стоимость рабочей силы в тех странах, откуда они прибыли, повышая там потребленческие стандарты. То есть это становится фактором, повышающим стоимость рабочей силы в развивающихся странах.

Итак, вот общественные слои, проживающие в развитых странах и напрямую содержащиеся за счет прибавочного продукта, производимого в развивающихся странах:


Буржуазия всех уровней и видов: мелкая, средняя, крупная, торговая, производственная, финансовая и т.д. (здесь мы не касаемся внутрибуржуазного перераспределения).


Наемные работники сферы обращения и обеспечения функционирования капитала, сюда мы включаем служащих, обеспечивающих функционирование управленческого аппарата буржуазного государства.


Наемные работники непосредственно обслуживающие (работающие в сферах, где не производится стоимость) первый, второй и (частично) четвертый слои населения.


Работники, производящие стоимость в сферах производства и допроизводства продукции, потребляемой первыми тремя слоями. Этот слой не абсолютный паразит, то есть он воспроизводит стоимость своей рабочей силы, однако поскольку стоимость его рабочей силы выше стоимости производимых им продуктов, то разница покрывается из прибавочной стоимости полученной капиталом в развивающихся странах.

В-третьих, существует ряд промышленных производственных процессов, которые в силу ряда причин нет возможности перевести в зоны с дешевой рабочей силой. Это, прежде всего, отрасли, требующие сложной научно-технологической и организационной инфраструктуры, которую создать в странах третьего мира слишком дорого. Затем это отрасли, требующие высококвалифицированной и высококачественной рабочей силы, которой в развивающихся странах нет. А также это стратегические производства, которые выводить в другие страны просто нельзя из соображений национальной безопасности.

Наконец, в-четвертых, зоны с высокой стоимостью рабочей силы для капитала – это, прежде всего, зоны с высокой покупательной способностью населения. Здесь покупательная способность не только высокая, но и постоянно растет быстрыми темпами. В них происходит уничтожение основной массы стоимости производимой на планете, здесь уничтожение продуктов значительно превышает их производство. Наверное, поэтому эти зоны названы обществами потребления.

Итак, мы исследовали причины, по которым капиталу приходится мириться в развитых странах с высокой стоимостью рабочей силы, даже если эта стоимость выше стоимости производимой ею продукции. Теперь необходимо разобраться, каким образом происходит перераспределение средств, за счет которых происходит дотирование дорогой рабочей силы. Это имеет исключительно важное значение, поскольку буржуазные идеологи всеми силами стремятся доказать отсутствие такого перераспределения. У них на поводу идут некоторые наши марксисты, не желающие согласиться с тем фактом, что рабочие могут получать больше, чем производят. Еще раз хочу уточнить, что это не подрывает основ марксизма и не отрицает эксплуататорской сущности капитала. Просто капитал в современных условиях способен подкупать отдельные национальные отряды рабочих в своих развитых странах, чтоб еще нещаднее эксплуатировать рабочий класс стран третьего мира. Во всех случаях это дотирование происходит из прибыли капиталистов и прибавочной стоимости полученной в развивающихся странах третьего мира. Однако делается это не всегда напрямую, маскируется достаточно сложными экономическими схемами и сопровождается мощной идеологической (“научной”) и информационной поддержкой, с одной целью - оправдать буржуазную эксплуатацию стран третьего мира.

Действительно, при поверхностном взгляде кажется, что рабочие на капиталистических предприятиях в развитых странах производят прибавочную стоимость, поскольку эти предприятия все работают с прибылью (бесприбыльное капиталистическое предприятие - это нонсенс), которая вроде ни откуда не может взяться кроме как из прибавочной стоимости, производимой рабочей силой. Последняя возможна только при превышении произведенной стоимости над стоимостью производящей продукцию рабочей силы. А это противоречит развиваемой в этой статье концепции.

Первый источник финансирования мы уже описали, когда говорили о создании в развитых странах зоны комфортабельного обитания для капиталистов и их приспешников, обслуживающих сферу обращения и функционирования капитала. Эти средства напрямую берутся из прибыли капиталистов и прибавочного продукта производимого на территории развивающихся стран. Например, капиталисты или высокооплачиваемые менеджеры строят дорогие особняки, тратя свои кровные, “заработанные”. Поскольку эти строения находятся на территории развитой страны, рабочим при этом он должен дорого заплатить (в соответствии с их высокой стоимостью рабочей силы). Значительно дороже, чем если бы подобное строительство проходило в развивающейся стране. Кроме прямой оплаты услуг капиталисты рассчитываются за удовлетворение своих потребностей через налоги, которые они выплачивают в бюджеты разных уровней, так как они являются пользователями инфраструктуры (дороги, мосты, каналы и т.д.) общего пользования, которая создается и содержится полностью или частично на бюджетные деньги.

В целом налоги являются одним из основных инструментов перераспределения прибыли капиталистов, полученной в странах третьего мира. В действительности, как бы нас не пытались убедить, основную массу налогов, формирующих бюджет развитых капиталистических стран, составляют сборы не с налогоплательщиков, работающих по найму, а с прибылей крупного капитала, которые получены в результате эксплуатации рабочих в третьем мире. Надо отметить, что в большинстве случаев капиталист платит налоги только в стране проживания или регистрации фирмы то есть в развитой стране, а там где расположено приносящее ему прибавочную стоимость производство он не платит никаких налогов. Бюджетные же деньги идут на прямое дотирование убыточных отраслей (например, сельского хозяйства), которые убыточны именно из-за дороговизны рабочей силы, то есть дотируется покупка дорогой рабочей силы. Кроме того, масса народу просто трудится в бюджетных учреждениях и организациях, на производствах, принадлежащих государству, то есть финансируемых из бюджета. Не трудно заметить, что всевозможные госслужбы в развитых странах неимоверно раздуты. Есть еще масса независимых негосударственных фондов, аккумулирующих средства из того же источника – прибылей капиталиста, от которых кормится немало людей.

Однако средства в госбюджеты развитых стран поступают не только напрямую из прибыли капиталистов, но и за счет агрессивной финансовой политики самих этих стран. Общеизвестно, что развитый мир опутал долгами развивающиеся страны и опустошает при помощи финансовой удавки и без того тощие слаборазвитые бюджеты. Но с другой стороны общеизвестно, что США является самым крупным должником, то есть они берут денежки в долг и просто проедают их.

Экономическая политика империалистических стран и ТНК, которая обеспечивает регулярное занижение цены относительно реальной стоимости на комплектующие и материалы, производимые в странах третьего мира, поставляемых на рынки развитых стран, дает возможность капиталистам, производящим продукцию из этих комплектующих, покупать свою рабочую силу по цене соответствующей высокой стоимости этой рабочей силы, не позволяющей иметь с нее прибавочную стоимость. Но при этом капиталист все равно получает прибыль и капитал успешно функционирует. Это становится возможным из-за монополизации рынков крупными ТНК. Еще в начале 20 века В.И.Лениным было замечено, что крупные компании или их объединения благодаря своему монопольному положению на рынке способны в достаточно широких пределах изменять и регулировать цены на производимые ими товары в зависимости от своих интересов. При этом цена может достаточно существенно не совпадать со стоимостью и держаться на таком уровне благодаря усилиям монополистов стабильно длительное время на необходимом им уровне. На стихийном же рынке цена такого товара должна была согласно закону стоимости хаотично колебаться где-то на уровне стоимости данного товара. Рассмотрим несколько примеров, иллюстрирующих это явление

1. Компания, организованная как единое предприятие без рыночных отношений внутри. Предположим на таком предприятии работает 1000 человек рабочих, каждый из которых производит стоимость на 1000 долларов, а все вместе они производят продукции на 1000000 долларов. При этом из них 900 получает по 100 долларов в месяц а 100 по 2000 долларов в месяц. Всего в месяц рабочие получают за работу в месяц 90000 + 200000 = 290000 долларов. В результате прибавочная стоимость 1000000 – 290000 = 710000 долларов. Капиталист имеет приличную прибавочную стоимость несмотря на то, что часть рабочих явно этой стоимости не производят, но в силу каких-то причин данное производство в них нуждается и заменить их работниками с более дешевой рабочей силой нет возможности. В принципе это обыкновенная схема подкупа рабочей аристократии, применявшаяся еще при классиках. Однако такая прямолинейная форма подкупа имеет свои отрицательные для капиталиста моменты. Большая разница в зарплате работникам одного предприятия, работающим в постоянном контакте друг с другом, вызывает постоянное недовольство у низкооплачиваемой части и стимулирует борьбу за повышение заработной платы. Поэтому капиталист стремится по возможности развести разные категории рабочих, по возможности сведя к минимуму их взаимодействие. В современных условиях можно найти подобные производства с резкой дифференциацией заработной платы. Во всех случаях на них применяется рабочая сила из зон, характеризующихся разной ее стоимостью. В одном случае в развитой стране используются рабочие, завезенные из развивающихся стран, во втором - специалисты из богатой страны работают вахтовым методом, или выезжают в командировки в страны третьего мира. Чаще же всего разные этапы единого производственного процесса производятся в разных странах с различной стоимостью рабочей силы. Например, отдельные узлы производятся там, где рабочая сила дешевле, а сборка, где рабочая сила очень дорогая.

2. Транснациональная корпорация, отношения внутри которой складываются на основе товарно-денежного обмена. Эта форма организации наиболее широко распространена в современный период. Попробуем описать отношения, складывающиеся внутри такой корпорации, благодаря которым происходит перераспределение, обеспечивающее дотирование дорогой рабочей силы в развитых странах. Одному владельцу (либо персонифицированному, либо корпоративному) принадлежит некоторое множество компаний, находящихся в разных регионах мира. Одни - в развитых странах, другие - в развивающихся. Эти компании вовлечены в единый технологический процесс. При этом взаимодействуют эти компании через рынок. Если бы эти компании при своем взаимодействии на рынке выступали как независимые конкурирующие субъекты, то и свои товары бы они вынуждены были выставлять на рынок по ценам, соответствующим стоимости. При этом сразу бы оказалось, что в результате такого обмена компании из развитых стран должны быть разорены, поскольку затраты на производство их товаров выше вырученных за них средств. Напротив, фирмы из третьего мира имели бы баснословные прибыли, по причине исключительно дешевой рабочей силы. Но в нашем случае все компании находящиеся в разных зонах принадлежат одному владельцу. А это позволяет ему определенным образом регулировать ценовую политику принадлежащих ему компаний. Он вынуждает постоянно занижать цену товаров из развивающихся стран ниже стоимости и стабильно держать ее на этом уровне, компаниям же из развитых стран позволяется постоянно продавать свои товары по значительно завышенным ценам. При этом соблюдается общее правило - все компании должны быть прибыльными, и те, которые не производят прибавочную стоимость и те, которые ее производят с избытком. В результате в целом корпорация, состоящая из этих различных фирм является прибыльным предприятием, хотя источником этой прибыли служат только компании, находящиеся в зонах с дешевой рабочей силой. Ряд причин, почему такую политику вынуждены проводить ТНК мы уже описали выше, но кроме этого надо отметить, что в развитых странах находятся, если так можно выразиться, головные предприятия и основные держатели капитала, который они вкладывают (инвестируют) в предприятия на территории третьего мира, а, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Очень важно то, что даже в случае, когда рынок определенного товара, производимого в развивающихся странах, не полностью монополизирован, и на нем существуют независимые производители данного товара, ТНК, проводя описанную выше ценовую политику, вынуждают независимых производителей снижать цену на свои товары, чтоб выдержать конкуренцию с ТНК.

Для проведения описанной выше ценовой политики ТНК даже не обязательно полностью приобретать предприятия в развивающихся странах. Достаточно иметь пакет акций (хотя бы блокирующий), или выступить в качестве инвестора или кредитора данного предприятия и затем вынуждать продавать продукцию по низким ценам. А это само по себе порой не позволяет предприятию отдать кредиты и все больше залезать в долги, тем самым все сильнее становясь зависимым от ТНК.

На поверхности же остается кажущаяся эксплуатация рабочих в развитых странах и они бастуют, недовольные своей жирной жизнью, аргументируя свой протест, например, тем, что они на каждый доллар прибыли вырученной за произведенной ими продукции получают только 17 центов зарплаты. Но они забывают, что материалы, комплектующие, оборудование, произведенные в странах третьего мира, с которых они переносят стоимость на свой продукт, приобретены дешевле стоимости и, следовательно, они служат для капитала источником прибыли, а не якобы производимая недовольными рабочими прибавочная стоимость. Я бы предположил, что капиталист получает, таким образом, 1 доллар и 10 центов, а не 1 доллар, и из них доплачивает рабочему еще 10 центов, поскольку этот рабочий производит стоимости только на 7 центов. В результате оказывается, что западный рабочий борется не за уменьшение своей эксплуатации, которой нет, а за усиление эксплуатации рабочих третьего мира, за счет чего он так небедно живет.

В этом месте есть необходимость несколько слов сказать о современной классовой структуре общества Ясно, что увеличение стоимости рабочей силы преобразует ее, и отдельные слои общества уже по иному взаимодействуют. Если определить рабочий класс как тот общественный слой, который производит на капиталистическом производстве прибавочную стоимость, что вытекает из самой сути марксистских воззрений, то по итогам вышеизложенного, необходимо признать, что рабочего класса в развитых странах практически нет. Мы не принимаем в расчет немногочисленный и распыленный отряд привозной дешевой рабочей силы, которая, как мы уже выяснили, очень недолго остается дешевой, и к тому же ее очень мало, так что она погоды в экономике этих стран не делает. Да и в структуре экономики развитых стран отрасли, в которых производится материальная продукция, и в которых может трудиться рабочий класс, резко сокращаются. Сейчас в основном преобладают отрасли обслуживания, больше приспособленные для мелкой буржуазии. Рабочий класс сегодня сосредоточен в развивающемся мире, там, где дешевая рабочая сила и производится прибавочная стоимость. И здесь есть необходимость обратить внимание на то деклассирующее влияние, которое оказывает на рабочий класс тенденция роста стоимости рабочей силы. Если кратко сформулировать общеклассовый интерес рабочего класса, то он заключается в освобождении от эксплуатации. Как ни странно, в развитых странах этот общеклассовый интерес претворен в жизнь. Наемные работники в отраслях производящих материальную продукцию (то есть где обычно трудится рабочий класс) прибавочной стоимости не создают, а значит, не эксплуатируются. И больше того, они сами становятся эксплуататорами, соответственно, и классовый интерес у них определенным образом должен модифицироваться. Но более важно то, что подобное положение вещей, когда наемный работник, по виду рабочий, очень хорошо живет, оказывает негативное, деклассирующее воздействие на реальный рабочий класс, представители которого видят реализацию своего общеклассового интереса в освобождении от эксплуатации не в уничтожении классов (как нас учили классики), следовательно, и уничтожении капитала, а в модификации капиталистического строя на американский манер, что, в общем-то, не прибавляет им революционности. И чем дороже рабочая сила, чем ее стоимость ближе к критическому порогу, когда она начинает больше потреблять, чем производить, тем сильнее она подвержена такому деклассирующему влиянию.

5. Историческое развитие периода капитализма,
рассмотренное исходя из тенденции
роста стоимости рабочей силы.

Изложенный в данной работе подход дает возможность взглянуть на процессы, протекавшие в капиталистическом обществе в целом со времени его возникновения до наших дней, несколько по иному, чем это было принято раньше. Это позволит дать некоторым историческим явлениям, происходившим в данный период, более научное объяснение. Появится возможность более уверенного прогнозирования возможных вариантов развития будущего общественного устройства в мире.

Но прежде несколько слов о проблеме давно дискутируемой в политэкономии и на наш взгляд тесно взаимосвязанной с исследуемой в данной работе проблемой роста стоимости рабочей силы. Это проблема сбыта (реализации) прибавочной стоимости (в других интерпретациях – прибыли) при капитализме. В этом вопросе более обоснованной автор считает ту точку зрения, которой придерживалась Роза Люксембург. По нашему мнению капитализм как замкнутая, закрытая система существовать не может, так как в рамках такой системы нет возможности реализовать прибыль, полученную в процессе капиталистического производства. Реализация прибыли при капитализме осуществляется во вне капиталистической системы в окружающую ее среду, это в основном феодальные и социалистические общества.

Маркс проанализировал в своих работах достаточно полно буржуазный способ производства с начала формирования капиталистической системы и до последней четверти 19 века. Здесь как говорится ни добавить, ни убавить. Хотелось бы только акцентировать внимание на некоторых моментах, имеющих значение с точки зрения нашего исследования и характерных для того периода.

1. Капиталистический способ производства охватывал вплоть до начала 20 века совсем мизерное количество населения на Земле. Это, прежде всего, Европа, и то не вся, на востоке и юге были еще достаточно широко распространены некапиталистические способы изъятия прибавочного продукта, затем это частично Северная Америка и все. При этом, в сфере капиталистического производства производилось значительно меньше продукта, чем в других системах, и, что самое главное, прибавочного продукта производилось также меньше. Хотелось бы уточнить, что речь идет о капиталистическом производстве, поскольку прибавочный продукт произведенный в некапиталистических сферах производства, попадая на мировой рынок, по сути, попадал в сферу капиталистического обращения и далее мог попадать в качестве материалов или средств производства в сферу буржуазного производства, или идти на потребление рабочего класса и т. д. Например, русский помещик продает зерно изъятое у крестьянина, как прибавочный продукт, изъятый феодальными методами (барщина, оброк, натуральная плата за аренду), затем он продает этот продукт на рынке фабриканту, который пускает его в переработку. Из этого следует, что несмотря на то, что капиталистическое производство еще неизмеримо мало по сравнению с другими, буржуазные отношения становятся в мировой экономике доминирующими поскольку они занимают ключевое положение на мировом рынке, и любой продукт произведенный в некапиталистической системе, попадая на рынок, продолжает существовать и обращается, подчиняясь законам капиталистической системы.

2. При капиталистической системе существует возможность изымать больше прибавочного продукта. А это вело к тому, что к концу 20 века у капитала начинают появляться проблемы со сбытом произведенного в его сфере прибавочного продукта, хотя первоначально они связаны больше с проблемой поиска новых, еще не охваченных, рынков сбыта.

3. До середины 19 века капиталистическое производство обслуживало по большей части буржуазное и околобуржуазное, зажиточное потребление, и только частично обслуживало потребление рабочего класса, потребление которого в значительной мере обслуживалось продуктами производимыми в небуржуазных сферах. Это относится, прежде всего, к продуктам питания, поскольку в сельском хозяйстве господствовали некапиталистические отношения. Взять хотя бы, к примеру, Россию, которая кормила пол Европы: баре продавали изъятый у крепостных крестьян продукт европейской буржуазии, а те в свою очередь одевали и обували наших помещиков и их челядь тем, что производилось на капиталистических предприятиях. Таким образом, буржуазию Европы мало интересовал платежеспособный спрос на их продукцию своего рабочего класса, и, следовательно, не действовала тенденция описанная нами в первой части данного исследования. Надо сказать, что подобное произойдет еще раз и во второй половине 20 века в Японии и обусловит так называемое японское чудо (но об этом ниже).

Капитал не может существовать, как закрытая система, он может существовать и существует до сих пор только исключительно в среде, где наличествуют другие некапиталистические системы производства в достаточном для существования капитала объеме. Это очень убедительно доказала в своем “Накоплении капитала” Р.Люксембург :“Капиталистическое накопление как исторический процесс с первого до последнего дня развивается в среде различных докапиталистических формаций, в постоянной политической борьбе и непрерывном экономическом взаимодействии с ними. Как же можно правильно понять этот процесс и внутренние законы его развития в бескровной теоретической фикции, которая объявляет несуществующими всю эту среду, эту борьбу и это взаимодействие?”. Капитал похож на хищника, который постоянно уничтожает других животных, но существовать без них не может. В этой связи необходимо обратить внимание на соотношение изменения некоторых обобщающих параметров капиталистической и некапиталистических систем производства продукта в мире. 1) Отношение занятых в капиталистическом и докапиталистическом производстве. 2) Отношение продукта произведенного в одной системе к произведенному в другой. 3) Отношение прибавочных продуктов. Общемировая тенденция в динамике изменения этих отношений совершенно ясна. От полного преобладания докапиталистических видов к постепенному расширению и преобладанию капиталистического производства. При этом видно, что наибольшими темпами изменяется третье отношение, чем второе, а второе – быстрее, чем первое. Это связано с консервативным характером докапиталистических способов производства. Хотя определенные коррективы в эти отношения внесло появление новой некапиталистической системы – социалистической.

В конце 19 века происходят следующие серьезные изменения:


Рынок сбыта прибавочного продукта капиталистического производства сужается. И хотя его общего объема еще хватает даже с избытком, появляются структурные проблемы, связанные с тем, что он уже поделен и нерационально используется. Это ведет к постоянным попыткам его перераспределения (назревает первая мировая война). С другой стороны капитал начинает усиливать давление на внутренний рынок развитых стран с целью как можно больше сбыть на нем своей продукции, он начинает бороться за платежеспособный спрос все менее зажиточных слоев населения этих стран.


В это же время благодаря неустанной жесточайшей борьбе, длившейся в течении всего 19 века, рабочий класс развитых стран добивается определенного минимума благосостояния, его платежеспособный спрос поднимается настолько, что он начинает серьезно интересовать капитал.


Происходит революция в технологиях потребления, в связи с достижениями науки и техники появляется новые формы массового потребления, массовая культура (электричество, автомобиль, самолет, кино, телефон, радио). И это все уже не роскошь, а средства массового потребления. Поставленные на поток капиталистического производства, они резко дешевеют и требуют массового сбыта. Небуржуазный рынок с его резкой дифференциацией на богатых и очень бедных не может служить основным местом сбыта этих продуктов. Все эти товары ринулись на рынок развитых капиталистических стран. В этот период начинает в полную силу действовать закономерность, описанная нами в первой части данной работы.


Происходит вздорожание рабочей силы развитых капиталистических стран, что ведет за собой появление масштабного вывоза капиталов за их пределы.

Надо отметить, что пока стоимость рабочей силы в этих странах еще не достигла критического уровня, когда она уже практически не производит прибавочной стоимости. Но поскольку в мире существуют территории, где рабочая сила дешевле, то капиталу становится выгоднее развивать новые производства там. Однако куда ни попадя капитал вывозить нельзя, какой бы дешевой там не была рабочая сила. Это должны быть территории, на которых докапиталистическе общественные отношения достигли определенной степени разложения и подготовлен минимум общественных условий для организации капиталистического производства (об этом писал Маркс в 1 томе “Капитала” в 25 главе). Таких территорий в начале 20 века на планете было не так много, и одной из них была Россия. Россия стала одним из первых объектов империалистической экспансии при посредстве вывоза капитала. Действительно, в последней четверти 19 века Россия имела дешевую рабочую силу которую только-только начинал эксплуатировать отечественный капитал, который был исключительно слаб (у него были достаточно большие проблемы с первоначальным накоплением). И тут мировой капитал не заставил себя ждать и присоединился к отечественному. То есть российский рабочий класс сразу же, как только появился на свет, подвергся удвоенной эксплуатации. Развитие капитализма в России благодаря этому пошло удвоенными и утроенными темпами. Но неожиданно оказалось, что стоимость рабочей силы и многие затраты на производство в России (например, большинство высокотемпературных технологических процессов из-за холодного российского климата требуют большего расхода энергоносителей) значительно выше чем в Европе. Причины этого совершенно объективные климатические и географические (резко-континентальный, холодный климат, огромные расстояния). Вот что писал по этому поводу известный российский философ и историк С.М.Соловьев “Природа для Западной Европы, для ее народов была мать; для восточной, для народов, которым суждено было здесь действовать, – мачеха”. Кроме того “…производительность труда работника в России, просто в силу природных условий, была существенно ниже, чем в Западной Европе. Поэтому российское общество в силу дефицита ресурсов должно было постоянно отставать от европейского, причем разрыв со временем должен был увеличиваться”.

Возникает резонный вопрос, а что раньше международный капитал этого не видел? Выходит, что нет. Дело в том, что на первоначальном этапе шла дотация рабочей силы, работавшей в капиталистическом секторе, за счет повышения эксплуатации крестьянства, то есть, работников в добуржуазных отраслях. Это, надо сказать, очень сильно возмущало народников, считавших буржуазный строй по этой причине менее прогрессивным, чем патриархально-феодальный. Такая усиленная эксплуатация крестьянства вела к ускоренному разложению остатков феодальных отношений и просто к физическому уничтожению российской деревни. А это влекло в свою очередь уменьшение дотаций на рабочий класс, эксплуатация которого резко усилилась, что вызвало ответную реакцию в 1905 году. Но тогда буржуазный строй с элементами феодализма в России устоял. Однако становилось все более ясно, что капитализм в России в принципе невозможен. Без дотаций за счет сверхэксплуатации крестьянства рабочая сила пролетариата не окупала буржуазии затрат на ее покупку. То есть прибавочной стоимости не хватало для расширенного воспроизводства, отягченного вывозом прибыли в страны, ввозившие капитал. Может быть, на минимальное расширенное производство средств бы и хватило, но собственно Российский капитал был еще слабым и мизерным по объему, и если бы не было мощного завоза капитала российский капитал еще долго оставался бы в зачаточном состоянии. Собственно это и обусловило неизбежность, произошедшей в 1917 году, Великой Октябрьской революции. Но почему в развитых капиталистических странах может существовать капитализм при высокой стоимости их рабочей силы, а в России нет? Все просто - в России тогда не было капиталов, которые можно было бы вывезти за пределы страны в зоны с дешевой рабочей силой и, затем, за счет прибыли от этих капиталов, дотировать свою дорогую рабочую силу. Напомню, мощный капитал западных стран сформировался за счет почти вековой эксплуатации своего собственного рабочего класса и нещадного грабежа колоний. Даже если бы были у России такие капиталы, ее вряд ли допустили бы к источникам дешевой рабочей силы. Их еще было слишком мало, и они уже были поделены между развитыми странами. Из этого вытекает, что капитализм в России не только не мог развиться до уровня близкого к западноевропейскому, но и вообще не мог существовать без дополнительной подпитки за счет некапиталистического сектора. Несмотря на то, что такой подход к причинам Октябрьской революции несколько отличен от классического подхода, он убедительно доказывает неизбежность и объективную необходимость произошедшего в России. Не составляет большего труда доказать что приведенная точка зрения на причины Октябрьской революции не противоречит классической, согласно которой революция явилась способом разрешения обострившегося до критического уровня противоречия между трудом и капиталом. Общеизвестно, что суть этого противоречия заключается в эксплуатации рабочей силы капиталом, а обострение этого противоречия, когда оно становится непримиримым, происходит в тот момент, когда капитал начинает эксплуатировать рабочую силу сверх меры. Формой такой сверхэксплуатации является покупка рабочей силы ниже ее стоимости, что ведет к ее истощению и в конечном итоге физическому уничтожению. Ради сохранения своего собственного существования рабочая сила, когда все другие методы борьбы исчерпаны, вынуждена браться за оружие, и брать власть в свои руки.

Первая мировая война имела основной своей причиной перераспределение рынков сбыта, однако не последнюю роль в ее развязывании сыграло стремление некоторых молодых империалистических хищников перераспределить в свою пользу и источники дешевой рабочей силы. После войны стремление вывезти капитал в зоны с дешевой рабочей силой резко усиливается, поскольку стоимость рабочей силы в развитых капиталистических странах приближается к критической. То есть, приближается к стоимости производимой этой рабочей силой. Рабочая сила развитых капиталистических стран перестает быть источником прибавочной стоимости. Результатом такого состояния дел стала великая депрессия. Это состояние качественного преобразования капитализма проходило во всех развитых странах болезненно, сопровождалось мощными социальными конфликтами и в каждой стране со своей спецификой. Более-менее легко преодолевали эту ломку страны, имевшие зависимые слаборазвитые государства, куда они могли вывозить капиталы, организовывая высоко прибыльное капиталистическое производство. Начал формироваться так называемый золотой миллиард. Первоначально в него не допустили Германию, хотя стоимость рабочей силы в ней была исключительно высокой и уже подходила к стоимости ею же производимой. Но исторически сложилось так, что она была отрезана от зон, куда бы она могла вывезти свои капиталы. Поэтому в Германии капиталистическая ломка, о которой идет речь, приобрела наиболее жестокие формы фашисткой диктатуры. Добраться до дешевой рабочей силы немецкий капитал мог, только применив грубую силу. Это и явилось основой причиной Второй мировой войны. Но прежде Германия должна была хорошенько вооружиться. И тут-то пригодился Гитлер, который сумел на время снизить стоимость немецкой рабочей силы. Возможным это стало благодаря компенсаторному механизму, который применили национал-социалисты, пообещав, что через несколько лет почти безвозмездного труда, каждый немец будет иметь по наделу земли с бесплатными рабами. Капитал, благодаря действию этих компенсаторных механизмов, смог определенное (но достаточно ограниченное) время функционировать в обычном режиме, эксплуатируя временно подешевевшую рабочую силу своей страны. Забегая вперед скажу, что Германия выиграла фактически Вторую мировую войну и ее приняли в золотой миллиард. Надо сказать, что не все страны, участвовавшие в этой войне преследовали цель добраться до дешевой рабочей силы, например, Япония имела цель выйти на новые рынки сбыта, поскольку рабочая сила на ее территории была еще очень дешевая.

Необходимо сказать несколько слов о социалистической системе. Это система в принципе внешняя по отношению к капиталистической системе. И поэтому качественного влияния на функционирование и изменение внутренних закономерностей капитализма она не оказывала. Хотя влияния социализма на капитализм как внешнего объекта нельзя сбрасывать со счета. Опишем здесь некоторые моменты взаимодействия и взаимоотношения систем.

1. Прежде всего, Советская Россия своим появлением стабилизировала капиталистическую систему, выведя из нее страну, в которой заведомо невозможен самодостаточный капитализм. Если бы этого не произошло, то капиталистическая система получила бы еще одного, еще более жестокого империалистического хищника, чем Германия, а это было бы чревато постоянными мировыми войнами, не оставалось бы времени мирно работать. Вторым стабилизирующим моментом стало то, что капиталу удалось направить основной разрушительный удар Второй мировой войны против социалистической системы, причинив капиталистической системе минимальные разрушения. И даже, что может показаться парадоксальным, за время войны капитал нарастил свою экономическую мощь. Это произошло по той причине, что в странах, не участвовавших непосредственно в боевых действиях на время войны, удалось снизить стоимость рабочей силы, компенсировав недоплату идеологией работы ради победы, ради выживания. Третий раз приходит на помощь капиталу и стабилизирует его систему социализм сейчас, но об этом несколько ниже.

2. Социализм вывел из капиталистического оборота огромную часть земли, отгородив ее железным занавесом. Развитие экономики на этой территории шло громадными темпами и в результате социализм, несмотря на все войны и катастрофы, стал обладать несметными богатствами. Капитализм со своей грабительской сущностью не мог смотреть на то, что кто-то рядом с ним хорошо живет. Поэтому на протяжении всего существования социализма на земле капитал не оставлял попыток вернуть в свое лоно социалистические страны, даже не задумываясь над тем сможет ли он “переварить” их, не чревато ли это глобальной катастрофой. И, похоже, последняя попытка ему удается, но чем она закончится???

Результатом Второй мировой войны стало окончательное формирование нового мирового порядка, в основных чертах сохраняющегося до сего дня. Германия, Япония, Италия были приняты в золотой миллиард, то есть они добились своей цели. Капитал в развитых странах окончательно смирился с дороговизной рабочей силы на своей территории и обратил все свое внимание на эксплуатацию рабочей силы в развивающихся странах. Для этого сложились мощные транснациональные корпорации. Одновременно шло бурное разложение добурржуазных отношений в развивающихся странах, это обусловило к шестидесятым годам почти полный развал колониальной системы. Постоянно падало производство продукта в докапиталистической системе, соответственно уменьшался объем прибавочного продукта в этой системе. Это происходило на фоне бурного роста капиталистического производства и соответственно прибавочного продукта, который необходимо было реализовывать вне капсистемы, а так как докапиталистическая система резко сжималась начал назревать мировой кризис. Но тут на помощь капиталу опять пришел социализм. Именно на этот период приходится начало бурного роста внешней торговли СССР с западом. Социалистическая система пришла на смену докапиталистической в качестве внешней системы для мирового капитала, в которую он может сбывать свой прибавочный продукт. Мы до сих пор выполняем эту функцию, распродавая то, что было создано при социализме, хотя вот уже почти 10 лет как не стало СССР.

Теперь немного поговорим о японском чуде. Как мы уже отмечали, Япония воевала во второй мировой войне за рынки сбыта своей продукции, поскольку она имела очень дешевую рабочую силу, которая не успела еще разъесться – капитализм в Японии был одним из самых молодых. Да, Япония, наверное, выиграла в этой войне больше всех, потому что она получила доступ к самому необъятному и бездонному рынку – потребительскому рынку США. Благодаря отсутствию проблем со сбытом своей продукции капитал Японии совершенно не оказывал давления на свою рабочую силу в сторону ее подорожания, что были вынуждены делать большинство развитых капстран в ходе своего развития. Быстрыми темпами, освоив свой внутренний рынок рабочей силы, Японский капитал по мере своего роста начал вывозиться в зоны с дешевой рабочей силой. То есть, капитал Японии эксплуатировал и свою рабочую силу и рабочую силу стран, куда вывозился капитал. Поэтому динамика роста объема капитала в Японии была значительно выше, чем в других развитых капстранах, которые эксплуатировали только рабочую силу развивающихся стран, а свою, напротив, должны были дотировать. Собственно по той же схеме действуют и другие “восточные тигры”: Южная Корея, Тайвань и т.д.

Обратимся теперь к современному состоянию мировой капиталистической системы.

1. На сегодняшний день докапиталистические формы производства, хотя и охватывают пока еще большую массу населения планеты, продукта в них производится мизерное количество по сравнению с капиталистическим производством. Этого продукта едва хватает, чтоб прокормить производящее его население. О том, что прибавочный продукт этого сектора сегодня имеет значение для мировой экономики, не может быть и речи.

2. Напротив, экономика социалистической системы (до своего крушения) практически на пустом месте сделала колоссальный рывок, превратившись в мощнейший фактор мировой экономической системы. Социалистический способ производства (да простят мне некоторую некорректность термина, но иного послекапиталистического способа производства история пока не знает) имел, по сравнению с капитализмом значительно более высокие динамические показатели своего развития. Социализм оказался способен на территориях, на которых капитализм даже не мог существовать, построить мощнейшую индустрию с передовыми технологиями, подняв уровень основной производительной силы – трудящихся (прежде всего цивилизовав их) вровень с развитыми капиталистическими странами, а по отдельным показателям и выше. И это было сделано исключительно за счет внутренних ресурсов социалистической системы. Эти достижения поистине впечатляют, если учесть разрушения, нанесенные в войнах с капиталистической системой. В итоге к восьмидесятым годам социалистическая система накопила огромные экономические богатства, аккумулированные в инфраструктуре, основных средствах производства, производственных запасах, высококвалифицированной рабочей силе, дорогостоящих средствах потребления (в основном жилье). Эти богатства не давали покоя мировому капиталу, который в стремлении ими завладеть вел против СССР и его союзников жесточайшую холодную войну. Однако главным фактором крушения социализма стало не давление из вне, а внутренние противоречия, обострившиеся к этому времени. К сожалению, советское руководство оказалось неспособным правильно оценить ситуацию и предпринять соответствующие решения, которые могли бы способствовать разрешению этих противоречий в прогрессивном направлении, и совершить качественный переход к коммунизму, который к этому времени назрел. Но получилось по ставшему впоследствии популярным принципу: хотели как лучше, а получилось как всегда. В стране произошел откат назад к капитализму. Подробно причины и механизмы капитализации СССР здесь описывать не стану. Однако, надо обратить внимание на то, что ключевым фактором, приведшим к краху соцсистемы, стало резкое увеличение затрат на воспроизводство рабочей силы (в терминах политэкономии капитализма - стоимости рабочей силы).

Итак, сегодня самым значительным глобальным явлением стали процессы преобразования социально-экономической системы, происходящие на территории бывшего Советского Союза. С политэкономической точки зрения - это процессы реставрации капитализма. Соответственно все, что происходит на этой территории, теперь подчиняется капиталистическим законам. Выше мы уже выяснили, что здесь невозможно расширенное капиталистическое воспроизводство за счет собственных ресурсов, по крайней мере, оно было невозможно в начале 20 века. С тех пор ситуация только усугубилась, так как к высоким затратам на производство и дорогой рабочей силе обусловленной сложными геоклиматическими условиями России добавилось то, что стоимость рабочей силы еще выросла, что соответствует высокому уровню развития производительных сил. Дело в том, что, социалистические трудящиеся в результате преобразований в России стали рабочей силой буржуазного общества, при этом они стали подчиняться законам капитализма. Если раньше достаточное потребление социалистических трудящихся могло осуществляться при относительно низких материальных затратах, то теперь уровень затрат на воспроизводство рабочей силы стал подчиняться закону соответствия стоимости рабочей силы при капитализме уровню развития производительных сил. Думаю пришла пора более четко определить этот закон. В целом он звучит так: стоимость рабочей силы данного конкретного капиталистического общества (государства) должна соответствовать уровню развития производительных сил данного общества и растет пропорционально уровню развития производительных сил. Этот закон отражает одну из фундаментальных тенденций развития капиталистического общества.

В целом данная работа была посвящена доказательству объективного наличия этой тенденции, раскрытию механизмов ее существования и функционирования. Важно отметить что, как и у всякого закона, отражающего социально-экономическую тенденцию, у него есть исключения, которые, как известно, только подтверждают общее правило. Об этих исключениях мы уже говорили, это японское чудо, и экономика фашистской Германии, когда определенными методами сдерживался закономерный рост стоимости (или заведомо снижалась стоимость) рабочей силы, Однако такое возможно только на короткое время и с необходимостью оканчивается восстановлением закономерного соответствия производительных сил и стоимости рабочей силы. И в Германии и в современной Японии, как только прекратили действие факторы, снижавшие и сдерживавшие рост стоимости рабочей силы, она резко вздорожала. Современный империалистический капитал всеми силами пытается обмануть этот закон, поскольку, вывозя капитал в зоны с дешевой рабочей силой, он помимо своего желания вывозит высокие технологии и развивает производительные силы эксплуатируемых стран, что неизбежно ведет к подорожанию рабочей силы на их территориях. Капитал стремится за время, пока стоимость рабочей силы не подошла к критическому уровню, выжать максимальное количество прибыли из нее.

Что же тогда может привлечь капитал в России, кроме дешевой рабочей силы, которой здесь нет? Это огромные запасы овеществленного человеческого труда, аккумулированные в промышленности, сельском хозяйстве, науке, всей инфраструктуре экономики, созданные при социализме. Но возникла проблема с извлечением и преобразование этого запасенного труда в конвертируемый капитал, поскольку простой перевод в частную собственность предприятий не мог сделать их полноценным капиталом, то есть, самовозрастающей стоимостью из-за дороговизны рабочей силы и больших издержек на производство. Проще говоря прибавочной стоимости на этих предприятиях производить оказалось невозможно. Можно было бы продать предприятия, а вырученные средства вложить туда, где возможно произвести прибавочную стоимость. Да вот беда - наши предприятия никому оказались не нужны. Выход единственный - продавать продукцию, пользующуюся спросом на мировом рынке по ценам, которые он диктует, то есть по цене ниже затрат на производство данной продукции. Затраты на покупные материалы и рабочую силу снизить, как мы выяснили, нельзя. Остается одно - урезать или вообще перестать тратиться на восстановление и развитие основного производства, проще говоря, проедать основные фонды. Рабочая сила при этом, получая по стоимости, новой стоимости производит значительно меньше, но при этом она выполняет важнейшую функцию -переносит с основных средств стоимость на товары. Полученные же за товары средства идут на оплату рабочей силы по стоимости и оседают в карманах владельца предприятия, и ни копейки, ни цента не идет на восстановление основного оборудования (подробнее смотрите статьи из сборника “Анатомия грабежа”). Естественно, что вырученные таким образом средства в экономику России никто вкладывать не собирается, все равно прибыли не получишь. Средства в основном текут на Запад. Основными товарами, пользующимися спросом являются топливо и сырье, мощный поток которых течет сейчас на Запад. Средства вырученные за них, частично возвращаются в Россию, и идут на оплату затрат на рабочую силу произведшую данный продукт, дотирование всей остальной рабочей силы и всех непроизводственных слоев и прокорм новых русских. Другая же значительная часть, всеми правдами и неправдами, оставляется владельцами этих средств на Западе, и вливается в мировой империалистический капитал. При этом исключительно важно отметить, что вытекшие таким образом из России капиталы, независимо от их формальной принадлежности россиянам, перестают работать на нашу страну. Например, некоторый русский капиталист продал партию нефтепродуктов на запад, и часть денег оставил в западном банке, выходит, он инвестировал эти деньги в то дело, которое организует та финансово-промышленная группа, которой принадлежит банк. Для России эти деньги утеряны, и никакие налоговые амнистии и призывы вернуть их в Россию не помогут. Даже если этого захотят сами владельцы этих денег, им их просто не отдадут, поскольку уже невозможно изъять из мирового оборота все те огромные средства, которые утекли из России.

Здесь можно перечислить три направления, по которым в наше время Россия помогает развитию и стабилизации экономики Запада.

1. Прямое дотирование. А проще говоря, прямой грабеж. Дело в том, что при обмене с некапиталистическими экономиками, вовлеченными в капиталистический рынок, может происходить неэквивалентный обмен нарушающий закон стоимости. Это происходило постоянно при торговле с феодальной системой, это происходит и сейчас при распродаже продукта, произведенного при социализме. При торговле с феодальной системой продавцом товара выступает феодал, продающий прибавочный продукт, который принадлежит ему, но произведен не им, а его работниками. И он не очень сильно стремиться соблюсти эквивалентность обмена по трудовым затратам, как если бы продавцом выступал сам производитель товара. Он готов, из-за любых привходящих причин, продать свой товар дешевле, он от этого не разорится, вскоре его работники гарантированно создадут новую порцию этого товара, независимо от того, продаст он этот товар на рынке или нет. Капиталист же стремится всеми силами продать свой товар по стоимости или дороже, иначе он разорится. Наш новый русский в этом смысле напоминает феодала. Ему на халяву, в результате приватизации перешел огромный прибавочный продукт, произведенный в социалистической системе. Он ненавидит эту систему, хотя и пользуется ее плодами, и он не особенно расположен отстаивать справедливость, и продавать по стоимости уворованный им продукт. Здесь он ведет себя точь в точь как воришка, стремящийся побыстрее продать наворованное, пока его не застукали. От этого и постоянный демпинг, который осуществляют продавцы наших товаров на Западе, от которого местные производители воют. Кто-то недоволен этим демпингом, а в целом западная система заинтересована в нем, поскольку это ничто иное, как прямое дотирование ее экономики.

2. Инвестирование западной экономики за счет утечки капиталов формально принадлежащих российским гражданам и фирмам, но реально работающих на Запад. В этом суть разницы между вывозом и утечкой капитала. При вывозе прибыль, получаемая от обращения вывезенного капитала, остается в большей своей части в стране, из которой он вывозится и приращивает ее богатство. В случае же утечки капитал становится неподконтролен стране, откуда он утек, и потому прибыль до нее не доходит.

3. Благодаря процессу, происходящему сейчас в России, разрешается общесистемная проблема капитала, связанная с необходимостью сбывать на стороне, вне буржуазной системы прибыль. Если раньше рынком некапиталистических товаров были докапиталистические системы, то к середине 20 века, как мы уже указывали, количество, производимого продукта в эти системах, резко сократилось. Напротив объем прибавочного продукта буржуазной системы резко вырос. В результате докапиталистические системы перестали обладать достаточным спросом, чтоб переварить весь прибавочный продукт буржуазной системы, который требовал сбыта во вне этой системы. В это время происходит падение железного занавеса, и капитал получает доступ на новый обширный и быстро растущий рынок некапиталистических товаров, произведенных в социалистической системе. До конца 80-х годов две эти некапиталистические системы исправно служат резервуаром, в который сбывается капиталистический прибавочный продукт, при этом доля докапиталистической системы в этом процессе постоянно убывает, а соцсистемы бурно растет. В результате реставрации капитализма в социалистических странах эта функция соцсистемы не только не перестала действовать, а напротив еще больше усилилась. Если раньше социалистическая система выставляла на капиталистический рынок продукт, произведенный живым трудом, и количество этого продукта по этой причине было ограничено, то теперь на капиталистический рынок выставляется продукт произведенный в прошлом, и аккумулированный в основных средствах. При этом объем продукта, который можно единовременно вынести на рынок, практически не ограничен. Сегодняшние российские хозяева этого продукта – прихватизаторы рады бы продать его весь хоть за один день. И ограничителем в этом случае служит объем предлагаемого продукта со стороны капиталистической системы.

Как ни хаят экономическую систему социализма наши горе экономисты: и неэффективная она, и такая, и сякая, но благодаря именно ей за годы советской власти в народном хозяйстве был накоплен такой гигантский продукт, что вот уже почти десять лет Россия выполняет в полном объеме, описанные три функции по поддержанию капиталистической системы. При этом, в целом, и свой народ не бедствует, а кое кто даже жирует сверх меры. И все это богатство было создано, по сути, в самых неблагоприятных условиях из всех возможных в этот период в мире.

Встает резонный вопрос, что произойдет, когда истощатся накопленные за время социализма богатства и их полностью разворуют? Что тогда произойдет с Россией и со всей мировой экономической системой? Если в двух словах, то ничего хорошего!

Попробуем по порядку проанализировать результаты, начнем с России:

1. Когда окончательно износятся основные фонды прекратится вывоз на мировой рынок основного экспортного продукта – нашего сырья, тогда как следствие прекратится обратный поток продуктов потребления. За счет импорта сегодня покрывается до 60% потребностей населения, а с учетом работы отечественного сектора группы Б на импортном сырье и того больше. Это вызовет кризис на потребительском рынке, что будет иметь прямым следствием обнищание масс населения. Обеспечить внутренний рынок за счет внутреннего производства, так называемого отечественного производителя, окажется невозможным. Во-первых, из-за физического разрушения промышленной базы, и во вторых из-за дорогой рабочей силы, которую даже при наличии не разрушенного производства окажется невозможным заставить эффективно, в достаточной мере, чтоб обеспечить удовлетворения уровня потребностей населения, сложившийся на данный период. В определенном смысле ситуация очень напоминает ту, которая сложилась в Германии перед приходом к власти Гитлера. В России сегодня, также как и в Германии 30-х годов 20 века, исключительно дорогая рабочая сила и перекрыт мировым капиталом доступ необходимый нашей отечественной буржуазии к источникам дешевой рабочей силы. При желании аналогию можно продолжить.

2. Прекращение получения прибыли капиталом на территории России обусловит окончательное бегство из страны капитала, и не только избыточной части, которая постоянно сейчас утекает, но и той, которая необходима для организации и поддержания стабильности современного состояния российского общества. Дело в том, что капитал организует государственную и общественную жизнь в любом обществе, выделяя на это часть своей прибыли, только в том случае, если он от такой организации имеет выгоду. Как только он перестает видеть такую выгоду, он уходит из страны, переставая выполнять свою социально-организационную функцию. В нашем случае прекращение получения прибыли в России достаточный фактор для такого бегства капитала, так как в качестве зоны своего обитания капитал Россию не видит. В таких случаях из-за спины “солидного”, ориентированного на стабильно организованный бизнес, капитала вылезает бандитский, авантюристический капитал, извлекающий прибыль из дезорганизации общества. Проще говоря, верхи не могут управлять по старому – им это не выгодно.

Не трудно заметить, что описанное в приведенных выше двух пунктах ничто иное, как факторы революционной ситуации: обнищание масс и верхи не могут управлять по старому. Может этого для революции и недостаточно, но для бунта и хаоса вполне. То есть перспектива вполне ясно очерчена, все указывает на неизбежное уничтожение экономического строя буржуазной системы. Что произойдет в результате, и возникнет на его руинах, мы пока не рассматриваем.

Однако есть еще один выход, в результате которого возможно сохранение капитализма в России. Это приобщение ее к “золотому миллиарду”. С точки зрения наличия ресурсов дешевой рабочей силы, которые еще есть на планете это вполне возможно. К примеру, трудоспособное население Индии, Китая, Юго-Восточной Азии охвачено капиталистическим производством не более чем на 20% , а проживает в этих странах почти половина населения планеты. То есть за счет вовлечения в капиталистическое производство новых работников с дешевой рабочей силой из этих стран вполне можно содержать Россию и страны СНГ, покупая по стоимости дорогую рабочую силу этих стран. Но на пути такого развития событий стоит мировой империализм с его невообразимой жадностью. Ему совсем не хочется делиться своими барышами, что придется делать на первом этапе перевода России в разряд развитых стран, которые потребляют прибавочный труд развивающихся стран. При этом парадоксальность ситуации заключается в том, что капиталы, которые можно вывезти в страны третьего мира и благодаря которым можно создать там новые рабочие места для рабочих с дешевой рабочей силой и благополучно получать с них прибыль, в России есть, по крайней мере, к началу реставрации капитализма были. Однако благодаря бездарно проведенной капитализации страны, бездарно именно с точки зрения отечественного капитала, мы вместо вывоза капитала получили бегство капиталов (механизм которого описан выше). Выиграл и невообразимо нажился на этом Западный капитал и вряд ли он сейчас захочет признавать свою вину в этом и делиться уворованными из России капиталами, чтоб включить ее в клуб развитых стран. Уже говорилось, что подобное в истории уже было. В 30-х годах 20 века также пытались не допустить Германию в клуб развитых. Чем это закончилось, мы все знаем. Сомневаюсь, что с тех пор мировой капитал стал умнее и осмотрительней, но с другой стороны развитие событий по тому сценарию который был в прошлом в нынешней ситуации чреват катастрофой, по сравнению с которой Вторая мировая война покажется детской шалостью. Кроме того, в современной ситуации есть еще некоторые своеобразные черты. Сегодня в России вряд ли возможно компенсационное снижение стоимости рабочей силы, которое было в Германии перед войной. Во-первых, сегодня нет у нас сильного национального капитала, униженного в конкурентной борьбе с Западом, он весь у нас насквозь компрадорский, зависимый и подчиненный этому самому Западу. Во-вторых, сегодня нет возможности выработать и дать народу простую и ясную, и самое главное реально осуществимую, с точки зрения обыденного сознания, компенсационную идею. Поэтому сомнительно, что будет происходить что-нибудь подобное фашистской диктатуре в Германии, и вообще пойдет по пути консолидации и усиления государства. Более вероятен сценарий развала, разброда, бардака, который на первых этапах будет инспирироваться с Запада, но до определенного уровня. В какой-то момент, когда вот-вот начнут летать самостоятельно по свету наши баллистические ракеты, запад может спохватиться, но как бы не было поздно. К сожалению, для Запада нет возможности “закрыть” Россию.

Итак, существует несколько вариантов развития событий:

Первый ирреальный – “закрыть” Россию, например, разбомбить и закатать под асфальт, как предлагали поступить некоторые наши отмороженные головы с Чечней.

Второй, развитые страны соглашаются принять Россию в Золотой миллиард и совместно с ней еще жестче эксплуатировать третий мир. Но здесь неожиданно возникают две непреодолимые трудности. Во-первых, оказывается, что с прекращением выкачивания из России стоимости прибавочного продукта произведенного при социализме практически сводится к нулю товарообмен капиталистической системы с некапиталистическими системами. Мы уже выше указывали, что докапиталистический сектор, который еще сохранился, в наше время производит очень мало продукта и поэтому он не может служить рынком сбыта для прибыли произведенной в капиталистическом секторе. Социалистический сектор и запасы продукта, произведенные в нем уничтожены полностью. Значит, сбывать огромную массу прибавочного продукта, произведенного в капиталистической системе, больше некуда. А это приведет к самому катастрофическому кризису перепроизводства. Мировую экономику просто заклинит. Во-вторых, даже если не произойдет такого кризиса, и капитал в очередной раз найдет какое-нибудь противоядие, то от другой тенденции, связанной с неумолимым ростом стоимости рабочей силы в мировом масштабе ему никак не спастись. Действительно, капитализм, все шире распространяясь по планете, захватывает своими производственными отношениями все большую и большую массу людей. В начале, только вовлекаясь в капиталистическое производство, рабочая сила стоит очень дешево, она производит достаточно прибавочного продукта, но неумолимо ее стоимость начинает расти, и стремительно приближается к стоимости произведенного ею продукта, а, следовательно, прекращается производство прибавочного продукта. Капитал ищет дальше новые рынки дешевой рабочей силы. Но наша планета не безразмерна и на ней живет ограниченное количество людей. В итоге капитал достигнет своего предела, и в этом направлении своего развития, и не останется больше уголка на Земле, где он сможет найти дешевую рабочую силу пригодную для эксплуатации, в результате капитализм потеряет устойчивость. Могут возразить, что еще огромная масса дешевой рабочей силы не охвачена капиталистическим производством и на наш век ее хватит. Но скорость роста стоимости рабочей силы, вновь вовлекаемой в капиталистический оборот, настолько сейчас велика (и постоянно ускоряется), что при таких темпах лет через 50 капитал уже не сможет найти на планете ни одних рабочих рук, которые можно было бы эксплуатировать.

По совокупности всех проблем, которые могут возникнуть в результате окончания грабежа накопленных при социализме запасов прибавочного продукта, ничего хорошего нас в ближайшем будущем не ожидает. Все говорит о том, что эпоха господства капитала на Земле заканчивается. И мы подходим к рассмотрению третьего варианта развития событий – идеальному. Идеальному, не в смысле - невозможному или ирреальному, а в смысле наиболее желательному из возможных, но может быть наименее вероятному с точки зрения “здравого смысла”. Этот вариант связан с преодолением товарно-денежных отношений. И основания для этого, как было показано выше, вовсе не идеальные, а сугубо земные, материальные. Дело в том, что сами товарно-денежные отношения в своей наиболее развитой форме – капиталистической, в ходе своего развития и расширения сами уничтожают основу своего существования – дешевую рабочую силу, делая невозможным в конечном итоге производство прибавочного продукта. А прибавочный продукт (или его эквивалент в социалистической системе – фонд накопления) - это основа развития экономики и всего общества. Это происходит потому, что товарно-денежные отношения ориентируют производителя продуктов на платежеспособный спрос, а не на удовлетворение потребностей, то есть задача производителя извлечь все деньги из потребителя, а каким образом это произойдет его не волнует. Это обусловливает нерациональный, затратный характер потребления, когда, в общем-то, легко удовлетворимые потребности удовлетворяются чересчур навороченными, сложными и дорогими средствами потребления. Как показала практика реального социализма, вполне возможно те же самые потребности удовлетворять в полном объеме со значительно меньшими издержками, и тем самым снижать затраты на воспроизводство рабочей силы, при этом качество и удовлетворенность рабочей силы не снижается, а во многих случаях значительно увеличивается. А если уменьшаются затраты на воспроизводство рабочей силы, при сохранении и росте объема производимого этой рабочей силой полезного продукта, то остается больше средств на развитие производства инфраструктуры, науки и т.д., и следовательно общество развивается более динамично и тем самым раскрывает большие возможности для удовлетворения потребностей своих членов. Такое возможно только при полном снятии, отмене товарно-денежных отношений, поскольку, как показала историческая практика, даже ограниченное допущение товарно-денежных отношений ведет к реставрации капиталистических отношений в полном объема, как это произошло в СССР. То есть, на повестке дня стоит уже не возврат к социализму с ограниченным действием товарно-денежных отношений, а переход к полномасштабному построению коммунистического общества.

Е.Б.Сахонько К вопросу о стоимости рабочей силы при
капитализме –
М.: БФРГТЗ «СЛОВО», 2000. – 3-49 с.с.