LIBRARY.BY → ЭКОНОМИКА → Повестка дня 2008: возвращение в политику → Версия для печати
По стандарту ВАК Республики Беларусь:публикация №1104219536, версия для печати
Повестка дня 2008: возвращение в политику
Дата публикации: 28 декабря 2004
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1104219536)
Рубрика: ЭКОНОМИКА МЕНЕДЖМЕНТ
Повестка дня 2008: возвращение в политику
Одна из вполне очевидных «переломных» дат ближайшего будущего – 2008-й год. Что будет стоять на повестке дня в первое пост-путинское четырехлетие, если, конечно, предположить, что нынешняя конституция останется неизменной? Этот вопрос был адресован экспертам в ходе совместного «круглого стола» Экономического клуба аудиторско-консалтинговой компании ФБК и делового еженедельника «Компания». Тема заседания была сформулирована как «Экономическая повестка – 2008—2012». Круг экспертов был подобран таким образом, чтобы были представлены все три основные «дискурсивные позиции» современной интеллектуальной среды: государственные чиновники, менеджеры частных компаний и аналитики международных неправительственных организаций (NGO).
Однако в ходе заседания выяснилось, что предложенная тема обсуждения устраивает далеко не всех приглашенных. Научный руководитель журнала “Эксперт” Александр Привалов начал свое выступление с заявления, что и обсуждать-то повестку дня 2008 года собственно нечего. Либо коррупция до конца «доест» Россию, продолжил Привалов, и тогда говорить будет не о чем, либо «не доест», но в этом случае предмет для обсуждения не очевиден. С ним согласен и бывший член правительства России научный руководитель Государственного университета – Высшая школа экономики Евгений Ясин, утверждающий, что в современной России нет собственно экономических проблем, но есть проблемы в области политики и культуры.
Этот поворот обсуждения в сферу политического довольно показателен. Многие из привычных "чисто экономических" вопросов просто повисают в воздухе, поскольку не определенной остается главная проблема – проблема политического выбора и политической конфигурации России как общества и государства. Можно констатировать, что в кризисе находится сам технократический способ мышления, преобладавший в 90-е годы. Эту перемену подметил зам. главного редактора газеты “Русский курьер” Отто Лацис, сказав, что если в начале 90-х экономика определяла политику, то уже теперь политика определяет экономику.
Развивая эту мысль, можно сделать вывод, что в 90-е годы существовал, как ни странно, определенный консенсус относительно неких неизбежных «экономических реалий», которые считались независимыми от политических решений и культурных условий страны. Несмотря на все дискуссии, принцип «примата экономики над политикой», в общем, никем серьезно не оспаривался. Однако сейчас ясно, что идея о том, что все проблемы России решаются исключительно технократическими, экономическими методами, «без всякой политики», ведет в тупик. Все участники обсуждения были согласны, что корень проблем, в том числе и экономических, лежит в политической и культурной организации общества.
Страна организованного недоверия
Финансовый директор компании Wimm-Bill-Dann Владимир Преображенский назвал три фактора, которые будут определять развитие России в ближайшие годы. Это 1) изменения инфраструктуры, 2) рост производительности труда и 3) эволюция доверия в обществе. Преображенский возложил большие надежды на совершенствование модели государственно-частного партнерства в сфере связи и транспорта (первый фактор). Рост производительности труда в частном секторе экономики тоже очевиден (второй фактор), и главной проблемой здесь является отставание нашей системы образования от потребностей экономики. Впрочем, и эта проблема может быть решена за счет корпоративного образования, которое сейчас испытывает ощутимый приток инвестиций. Самая серьезная проблема – это третий фактор, эволюция доверия. Отсутствие реальных шагов для преодоления коррупции и агрессивная политика государства в отношении некоторых частных компаний разрушает в деловой и общественной среде фундаментальную «ткань доверия», без которой не могут функционировать ни «цивилизованный» бизнес, ни государственные институты.
Отвечая на тезис о государственно-частном партнерстве, Александр Привалов заметил, что в России именно такое «партнерство» и является основной формой коррупции. «Партнерство» в этом случае вовсе не формирует климат доверия, а разрушает его, поскольку публичные институты и формальные договоренности тонут в трясине неписанных «понятий» и связей. Бывший министр РФ и президент компании “Вангвард” Владимир Лопухин даже вспомнил фразу Троцкого на втором съезде РСДРП о социал-демократах как «партии организованного недоверия». Россия сейчас оказалась в положении целой «страны организованного недоверия». Это недоверие может принимать формы тотальной коррупции или ответного саботажа гражданами своего государства. При этом такое недоверие является организованным и уже стало условием существования многих форм постсоветской жизни.
Бюрономика, или государственный капитализм без государства
Владимир Лопухин в своем выступлении предложил специальный термин для российской политико-экономической системы, которую он назвал бюрономикой . Бюрономика – это не классический государственный капитализм, она довольно сильно отличается от систем типа НЭПа. Дело в том, что в бюрономике бюрократия действует не в интересах государственного целого и не объединена единой государственной идеей, а участвует в экономическом процессе в своих собственных интересах, как один из игроков. Коррумпированные бюрократы в сущности действуют как «предприниматели», эксплуатирующие административный ресурс для зарабатывания денег.
Таким образом, вместо того, чтобы рассуждать в традиционных категориях «государства и бизнеса» (или, особенно, «государство против бизнеса»), выступление Лопухина фактически содержало вопрос: а есть ли в России государство? Если государство - это группа людей объединенных единой идеей или программой действий, то можно констатировать, что в сейчас государства в России нет.
При этом опыт других стран показывает, что бюрономика может быть довольно устойчивой моделью. Хотя примеры «бюрономических» государств не были названы, чтобы лучше представить себе, о чем идет речь, можно сослаться на пример Венесуэлы. Причем не современной Венесуэлы Уго Чавеса , а дочавесовской Венесуэлы с начала 50-х до конца 90-х. Все это время власть и собственность контролировалась коррумпированной бюрократией и элитой крупных частных предпринимателей, причем основной ресурс, нефть, находился формально в собственности государства (фактически – бюрократии). Когда в результате сильнейшего экономического и социального кризиса к власти пришло популистское правительство Чавеса и попыталось изменить сложившуюся систему, его главным противником оказался отнюдь не частный бизнес, а руководство «государственной» компании Petroleos deVenezuela, поддержанное большей частью чиновников.
Коррупция как условие существования
По словам председателя совета директоров компании “Инвестконсалт” Александра Погорельского, особенность нашей ситуации в том, что из обычного социального зла коррупция в России превратилась в системообразующий фактор. Если посмотреть правде в глаза, мы увидим, что именно она стала необходимым условием существования для многих коммерческих и некоммерческих организаций. Без коррупции исчезло бы множество экономических и социальных связей. Интересно, что первое русское слово, которое узнают иностранные менеджеры российских компаний - это «откат» .
Из всего этого, естественно, не следует вывод, что коррупция – это благо. Однако излечить постсоветское общество от коррупции нельзя поверхностными методами. Поскольку коррупция вездесуща, ее нельзя локализовать и избавиться от нее при помощи «борьбы с коррупцией». Получается, что фундаментальное изменение общественной структуры (причем неясно, в каком направлении) – это единственный способ победить коррупцию в России.
Чем постсоветский оптимист отличается от постсоветского пессимиста?
В заключение репортажа – почти анекдотичный диалог между Александром Приваловым и Евгением Ясиным, который как бы поставил точку в дискуссии. В прямом смысле, поскольку обсуждение на этом закончилось. Когда Ясин посетовал в своем выступлении, что последние меры государства только увеличат коррупцию, его поправил «оптимист» Александр Привалов. «Увеличить коррупцию в России невозможно. В России достигнут предел, и хуже уже быть просто не может,» - сказал он. С этим тезисом Ясин, как ни странно, согласился. На том обсуждение и закончилось. Действительно, о чем было еще говорить?
Одна из вполне очевидных «переломных» дат ближайшего будущего – 2008-й год. Что будет стоять на повестке дня в первое пост-путинское четырехлетие, если, конечно, предположить, что нынешняя конституция останется неизменной? Этот вопрос был адресован экспертам в ходе совместного «круглого стола» Экономического клуба аудиторско-консалтинговой компании ФБК и делового еженедельника «Компания». Тема заседания была сформулирована как «Экономическая повестка – 2008—2012». Круг экспертов был подобран таким образом, чтобы были представлены все три основные «дискурсивные позиции» современной интеллектуальной среды: государственные чиновники, менеджеры частных компаний и аналитики международных неправительственных организаций (NGO).
Однако в ходе заседания выяснилось, что предложенная тема обсуждения устраивает далеко не всех приглашенных. Научный руководитель журнала “Эксперт” Александр Привалов начал свое выступление с заявления, что и обсуждать-то повестку дня 2008 года собственно нечего. Либо коррупция до конца «доест» Россию, продолжил Привалов, и тогда говорить будет не о чем, либо «не доест», но в этом случае предмет для обсуждения не очевиден. С ним согласен и бывший член правительства России научный руководитель Государственного университета – Высшая школа экономики Евгений Ясин, утверждающий, что в современной России нет собственно экономических проблем, но есть проблемы в области политики и культуры.
Этот поворот обсуждения в сферу политического довольно показателен. Многие из привычных "чисто экономических" вопросов просто повисают в воздухе, поскольку не определенной остается главная проблема – проблема политического выбора и политической конфигурации России как общества и государства. Можно констатировать, что в кризисе находится сам технократический способ мышления, преобладавший в 90-е годы. Эту перемену подметил зам. главного редактора газеты “Русский курьер” Отто Лацис, сказав, что если в начале 90-х экономика определяла политику, то уже теперь политика определяет экономику.
Развивая эту мысль, можно сделать вывод, что в 90-е годы существовал, как ни странно, определенный консенсус относительно неких неизбежных «экономических реалий», которые считались независимыми от политических решений и культурных условий страны. Несмотря на все дискуссии, принцип «примата экономики над политикой», в общем, никем серьезно не оспаривался. Однако сейчас ясно, что идея о том, что все проблемы России решаются исключительно технократическими, экономическими методами, «без всякой политики», ведет в тупик. Все участники обсуждения были согласны, что корень проблем, в том числе и экономических, лежит в политической и культурной организации общества.
Страна организованного недоверия
Финансовый директор компании Wimm-Bill-Dann Владимир Преображенский назвал три фактора, которые будут определять развитие России в ближайшие годы. Это 1) изменения инфраструктуры, 2) рост производительности труда и 3) эволюция доверия в обществе. Преображенский возложил большие надежды на совершенствование модели государственно-частного партнерства в сфере связи и транспорта (первый фактор). Рост производительности труда в частном секторе экономики тоже очевиден (второй фактор), и главной проблемой здесь является отставание нашей системы образования от потребностей экономики. Впрочем, и эта проблема может быть решена за счет корпоративного образования, которое сейчас испытывает ощутимый приток инвестиций. Самая серьезная проблема – это третий фактор, эволюция доверия. Отсутствие реальных шагов для преодоления коррупции и агрессивная политика государства в отношении некоторых частных компаний разрушает в деловой и общественной среде фундаментальную «ткань доверия», без которой не могут функционировать ни «цивилизованный» бизнес, ни государственные институты.
Отвечая на тезис о государственно-частном партнерстве, Александр Привалов заметил, что в России именно такое «партнерство» и является основной формой коррупции. «Партнерство» в этом случае вовсе не формирует климат доверия, а разрушает его, поскольку публичные институты и формальные договоренности тонут в трясине неписанных «понятий» и связей. Бывший министр РФ и президент компании “Вангвард” Владимир Лопухин даже вспомнил фразу Троцкого на втором съезде РСДРП о социал-демократах как «партии организованного недоверия». Россия сейчас оказалась в положении целой «страны организованного недоверия». Это недоверие может принимать формы тотальной коррупции или ответного саботажа гражданами своего государства. При этом такое недоверие является организованным и уже стало условием существования многих форм постсоветской жизни.
Бюрономика, или государственный капитализм без государства
Владимир Лопухин в своем выступлении предложил специальный термин для российской политико-экономической системы, которую он назвал бюрономикой . Бюрономика – это не классический государственный капитализм, она довольно сильно отличается от систем типа НЭПа. Дело в том, что в бюрономике бюрократия действует не в интересах государственного целого и не объединена единой государственной идеей, а участвует в экономическом процессе в своих собственных интересах, как один из игроков. Коррумпированные бюрократы в сущности действуют как «предприниматели», эксплуатирующие административный ресурс для зарабатывания денег.
Таким образом, вместо того, чтобы рассуждать в традиционных категориях «государства и бизнеса» (или, особенно, «государство против бизнеса»), выступление Лопухина фактически содержало вопрос: а есть ли в России государство? Если государство - это группа людей объединенных единой идеей или программой действий, то можно констатировать, что в сейчас государства в России нет.
При этом опыт других стран показывает, что бюрономика может быть довольно устойчивой моделью. Хотя примеры «бюрономических» государств не были названы, чтобы лучше представить себе, о чем идет речь, можно сослаться на пример Венесуэлы. Причем не современной Венесуэлы Уго Чавеса , а дочавесовской Венесуэлы с начала 50-х до конца 90-х. Все это время власть и собственность контролировалась коррумпированной бюрократией и элитой крупных частных предпринимателей, причем основной ресурс, нефть, находился формально в собственности государства (фактически – бюрократии). Когда в результате сильнейшего экономического и социального кризиса к власти пришло популистское правительство Чавеса и попыталось изменить сложившуюся систему, его главным противником оказался отнюдь не частный бизнес, а руководство «государственной» компании Petroleos deVenezuela, поддержанное большей частью чиновников.
Коррупция как условие существования
По словам председателя совета директоров компании “Инвестконсалт” Александра Погорельского, особенность нашей ситуации в том, что из обычного социального зла коррупция в России превратилась в системообразующий фактор. Если посмотреть правде в глаза, мы увидим, что именно она стала необходимым условием существования для многих коммерческих и некоммерческих организаций. Без коррупции исчезло бы множество экономических и социальных связей. Интересно, что первое русское слово, которое узнают иностранные менеджеры российских компаний - это «откат» .
Из всего этого, естественно, не следует вывод, что коррупция – это благо. Однако излечить постсоветское общество от коррупции нельзя поверхностными методами. Поскольку коррупция вездесуща, ее нельзя локализовать и избавиться от нее при помощи «борьбы с коррупцией». Получается, что фундаментальное изменение общественной структуры (причем неясно, в каком направлении) – это единственный способ победить коррупцию в России.
Чем постсоветский оптимист отличается от постсоветского пессимиста?
В заключение репортажа – почти анекдотичный диалог между Александром Приваловым и Евгением Ясиным, который как бы поставил точку в дискуссии. В прямом смысле, поскольку обсуждение на этом закончилось. Когда Ясин посетовал в своем выступлении, что последние меры государства только увеличат коррупцию, его поправил «оптимист» Александр Привалов. «Увеличить коррупцию в России невозможно. В России достигнут предел, и хуже уже быть просто не может,» - сказал он. С этим тезисом Ясин, как ни странно, согласился. На том обсуждение и закончилось. Действительно, о чем было еще говорить?
Опубликовано 28 декабря 2004 года
Главное изображение:
