W. RUGE. Berlin - Moskau - Sosva. Stationer) einer Emigration. Pahl-Rugenstein. Bonn. 2003. 452 S.

В. РУГЕ. Берлин - Москва - Сосьва. Маршруты эмиграции.

Автор широко известных исследований по истории веймарской Германии, увлекательных научных биографий Гинденбурга, Штреземана, Эрцбергера, Брюнинга профессор Руге получил заслуженное признание еще в обеих частях своей разделенной страны и сохранил его после воссоединения. "Вопросы истории" не раз откликались на его труды, частью изданные и в СССР. Воспоминания Руге, ровесника Октябрьской революции, о своей русской молодости и трудовых делах в военном Зауралье вызвали множество журнальных и газетных рецензий и откликов у него на родине. Мемуары, писавшиеся исподволь в годы старости, заслуживают внимания и в России. Автор данной рецензии - один из немногих еще живых давних друзей Руге. Сейчас Руге живет в Потсдаме, неподалеку от места исторической конференции.

Поначалу судьба улыбалась эмигранту, комсомольцу из красного Веддинга, Стасова и Крупская помогли ему с работой и учебой. Первая, "московская" часть книги (с. 11 - 90) правдиво воссоздает противоречия эпохи, в которой, несмотря на волну арестов и распад немецкой семьи¹ , преобладало хорошее: энтузиазм, интернационализм, успешное овладение новой культурой и языком, работа чертежника и картографа на истфаке МГУ (исторические цветные карты Руге еще были в ходу у античников в мое время, после войны), учеба в вечерней школе, а затем в сокольническом "лицее" - ИФЛИ.

Начало Великой Отечественной войны Руге встретил уже советским гражданином немецкой национальности, жителем подмосковной Лосинки. Невезение, в детали которого автор не вдается, помешало Руге стать переводчиком и пропагандистом в известных "седьмых отделах" политорганов советской армии. Описанием высылки в казахский колхоз открывается главная часть книги (с. 91 - 392) - "Трудовой лагерь". Ее содержание - испытания, переживания и превратности судьбы на голодном лесоповале в разных лагпунктах северного Зауралья, где смертность среди немцев-трудармейцев далеко превышала в 1942 - 43 годах 50%. Тут воспоминания могут служить пособием по выживанию, например совет: при голодном пайке пить как можно меньше воды. В конечном счете отличные природные данные, практическое двуязычие (сопоставимое с дворянским русско-французским XIX века) и способности чертежника и математика обеспечили Руге после войны сносное существование ссыльного плановика-экономиста в Сосьве - "столице таежного края". Больше того, Руге сумел поступить на заочное отделение Свердловского университета и успешно закончить его в сжатые сроки. Экзамены сдавались "пачками" тайно в служебных командировках с ночевками на полу у отзывчивых преподавателей. Знание латыни открыло ссыльному печатные источники к дипломной работе о черноморской торговле Генуи и Венеции в XIV-XV веках. Впоследствии один доцент уральской alma mater положил работу Руге в основу своей кандидатской диссертации!

Картины лагерной и ссыльной жизни в рецензируемой книге не притязают на новизну даже и в том смысле, что принадлежат интеллигентному немцу, коммунисту по убеждениям. Широко известные автобиографии М. Бубер-Нойман и особенно "13 потерянных лет" С. Леонхард теперь дополнены воспоминаниями ветеранов ГДР, например, бывшего члена Политбюро СЕПГ В. Эберляйна (сына одного из основателей - против своей воли-Коминтерна). Познавательная ценность рецензируемой книги состоит в том, что здесь впервые описаны жизнь и страдания трудящихся немцев. Своих соплеменников Руге описывает безо всяких сентиментов, тонко различает простоватых мужиков-хлеборобов Поволжья или южной Украины - и культурных горожан Москвы или Баку, немцев по одному лишь паспорту. Точные зарисовки многих личных судеб восстанавливают в своей совокупности трагедию самого цивилизованного из репрессированных нацменьшинств бывшего СССР. Впредь до публикации начатой ныне в Германии энциклопедии российских немцев воспоминания Руге останутся первостепенным первоисточником по их истории.

Третья часть книги (с. 393 - 442) открывается объявлением советских немцев навечно ссыльными по месту их последнего пребывания, но заканчивается возвращением в Берлин, ускоренным благодаря хлопотам матери. На родину Руге привез русскую жену уралочку Таю - в недавнем прошлом зенитчицу и защитницу Москвы. Сын их Евгений Руге - ныне известный берлинский драматург и отличный переводчик А. П. Чехова.

Мемуарист имеет право на ошибки, тем более, что дневников он, естественно, не вел. Ошибается Руге чаще тогда, когда воспроизводит из вторых рук суждения об отдельных событиях и

стр. 165

людях советской эпохи за пределами ГУЛАГа. Суждения эти, ложные или нет, окрашены естественной ненавистью к сталинизму. Руге, кстати, первым в ГДР выступил с книгой, разоблачившей сталинизм как "тупик в общественном развитии". Книга заслуживает русского перевода.

Примечания

1. Отец Руге вернулся на родину - в Третий рейх, в войну служил в тыловых частях вермахта, а позже учительствовал в Мюнхене; мать-коминтерновка вовремя получила зарубежную командировку, уцелела в Мексике и сделала партийно-литературную карьеру в ГДР.