М. РОССПЭН. 2008. 879 с. Илл.

Петра Андреевича Зайончковского (1904- 1983) нет с нами уже четверть века, но память о нем, его идеях и методах жива, созданное им направление науки успешно развивается и занимает видное место в современной историографии, о чем ярко свидетельствует рассматриваемая книга¹.

Издание подготовлено на основе материалов международной конференции, посвященной 100-летию ученого и состоявшейся 25 - 30 сентября 2004 г. на Историческом факультете Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, где Зайончковский преподавал более 30 лет.

В ней участвовали не только москвичи и петербуржцы, но и историки из многих городов России, а также из дальнего зарубежья - Великобритании, Германии, США, Японии - люди разных поколений, от 20 до 80 лет. Среди них абсолютное большинство - ученики Петра Андреевича и ученики его учеников; его коллеги

из библиотек, архивов, музеев, которые под руководством Зайончковского трудились над библиографическими изданиями и публикацией источников; переводчики и издатели его книг; сотрудники кафедры, на которой он работал все годы своего профессорства (с. 7).

Бывший его студент Ю. С. Кукушкин, впоследствии много лет являвшийся деканом исторического факультета МГУ, вспоминает: "Пожалуй, единственной сложностью для сотрудников деканата было то, что студентов, аспирантов и стажеров, желавших специализироваться у П. А. Зайончковского, было слишком много, что неизбежно приводило к огромному превышению всех установленных норм профессорской нагрузки. Вместе с этим создавались благоприятные условия для отбора наиболее способных учеников, из которых сформировалась научно-педагогическая школа профессора П. А. Зайончковского. Было много факторов, способствовавших ее расцвету. Но, очевидно, самое главное со-

стоит в том, что она восприняла богатое наследие и стала успешно развивать лучшие черты научного и педагогического мастерства своего основателя" (с. 12).

Л. Г. Захарова в своем выступлении отметила: "Ученикам Петр Андреевич всегда говорил, что... ценит два дела: создание книг и создание школы. Оказалось, что оба эти дела развиваются дальше и сегодня" (с. 13). Характеризуя научное творчество Зайончковского, она выделила важное обстоятельство: "Большой заслугой Петра Андреевича была постановка проблемы истории самодержавия и внутренней политики XIX в. в советской историографии (которая предпочитала другие темы), обращение к личностям, делавшим историю, - к Александру III и его окружению, к роли субъективного фактора в истории. Если даже личность Александра III была представлена в темных тонах, а его внутренняя политика охарактеризована как "эпоха контрреформ", для того времени это был все равно прорыв в традиционной тематике советской историографии" (с. 14).

Б. В. Ананьич подчеркнул, что Зайончковский "придавал большое значение разного рода справочникам. Благодаря ему увидели свет такие чрезвычайно ценные издания как библиографический указатель "Справочники по истории дореволюционной России" и пятитомная "История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах"" (с. 18).

О методологии творчества Зайончковского говорилось в выступлении С. В. Мироненко: "Думал ли П. А. о методологии? Безусловно. Принимал ли он марксистско-ленинскую методологию? Абсолютно нет. Коллеги упрекали П. А. в том, что он - фактолог, что он мало уделяет внимания теоретическим проблемам. Это мнение не лишено оснований. Именно потому, что внутренне П. А. не принимал марксизма в том упрощенном и примитивном виде, который тогда господствовал, он всегда стремился что-то этому противопоставить. Он не декларировал это в своих лекциях, редко говорил об этом на семинарах, но своей собственной научной работой показывал, как он понимает историческое исследование. Мы все хорошо помним, что первым требованием П. А. была работа в архиве, потому что историк без архивного материала, с его с точки зрения, существовать не мог" (с. 23).

В раздел "Из неопубликованных рукописей П. А. Зайончковского" включены разные по характеру материалы. Собственно рукописью является работа "К вопросу завоевания Средней Азии", любезно предоставленная американским историком В. Бруксом, которому Зайончковский передал ее в середине 1960-х годов, когда тот был стажером в МГУ. Об истории их взаимоотношений Брукс рассказывает в своем предисловии, неслучайно озаглавленном "Не только завоевание Средней Азии". Объясняя, почему работа осталась неопубликованной, Брукс сказал: "Эта работа демонстрирует реалии исторической науки в Советском Союзе в последние годы правления Сталина. Главной проблемой, конечно, была цензура в самых различных своих формах, что подтверждается и наиболее заметно в заключении и во введении. Свидетельствует об этом и тот факт, что Петр Андреевич положил свою работу в стол" (с. 33 - 34).

Одна из публикаций - письма П. А. Зайончковского Ю. Г. Оксману и Л. Р. Горланову. 45 писем Горланову (1969 - 1982) показывают заботливость и внимание наставника к своему ученику в годы его студенчества и аспирантуры, а затем и самостоятельной работы в вузе; методы работы Зайончковского с молодежью, его путь к созданию своей школы (с. 38).

Среди публикуемых в книге мемуарных очерков о Зайончковском основное место принадлежит воспоминаниям бывших его студентов и аспирантов. Много нового и интересного о периоде 1920-х - 1930-х годов рассказывают друзья Петра Андреевича из ненаучного мира - С. С. Гудков и его сын Б. С. Гудков. В очерке последнего приведены и письма Зайончковского с фронта; о встречах на фронте рассказывают Г. Д. Карпов и А. П. Серцова.

В воспоминаниях В. И. Канатова "Петр Андреевич Зайончковский и энциклопедическое дело" показана роль историка в создании "Советской исторической энциклопедии". По словам мемуариста, в роли редактора-консультанта Зайончковский прочитал, отрецензировал, а иногда и отредактировал несколько сотен статей, помогал своими замечаниями, предложениями, рекомендациями, высказанными редакторам и авторам, по телефону или при личном общении (с. 175).

О том, что "архивы всегда были творческой лабораторией П. А. Зайончковского", рассказывает З. И. Перегудова в воспоминаниях "Петр Андреевич Зайончковский в архиве на Пироговке". Зайончковский получал "истинное удовольствие", самозабвенно работая с архивными документами. В своих работах он "всегда много цитировал, считая, что это является лучшим подтверждением его мыслей и выводов; когда находил особенно интересный документ, то не мог удержаться, чтобы не зачитать его вслух, делясь с окружающими своей находкой". Перегудова делает сопоставление: "В годы Перестройки по телевидению часто устраивались "круглые столы" историков, и я была удивлена, когда один маститый ученый на всю страну ска-

зал: "Мы вначале разрабатываем концепцию, потом под эту концепцию подбираем материалы". Петр Андреевич был из другой школы, он изучал круг источников по той или иной проблеме во всей их полноте, и затем уже, исходя из полученных данных, разрабатывал концепцию" (с. 187). Элементы воспоминаний о Петре Андреевиче встречаются и в работах Л. Ф. Писарьковой, Ф. А. Петрова, Л. Г. Захаровой, Р. Бауманна, помещенных в разделе "Власть, идеология, общество в императорской России".

Этот, центральный раздел сборника всем своим содержанием свидетельствует о том, что "дело Зайончковского" живет и успешно развивается.

Открывают раздел самые ранние в хронологическом плане работы Л. Ф. Писарьковой "Российская бюрократия XVIII в.: Состав и численность", А. Ю. Полунова "Обер-прокуратура Святейшего Синода: основные этапы становления и развития (XVIII - середина XIX в.)", А. Н. Долгих "Непременный совет и вопрос о продаже людей без земли в 1801 - 1802 гг.".

Столетию в целом посвящены содержательная работа М. Д. Долбилова ""...Угадывать волю Вашу": роль советника в принятии императорских решений в России XIX в."

Относительно первой половины XIX в. большой интерес представляет работа М. М. Шевченко "С. С. Уваров в борьбе за новый курс внутренней политики России в 1826 - 1832 гг.", где на основе архивных документов показаны соображения Уварова по проблеме отмены крепостного права. Системе университетского образования в России в первой половине XIX в. посвящены работы Ф. А. Петрова и А. Ю. Андреева. Целиком на архивных документах основано оригинальное по теме исследование Л. Е. Горизонтова "В поисках внутреннего равновесия: вопрос об изменении территориально-административного деления Российской империи в 1830- 1840-е гг."

Большую часть раздела занимает, конечно, вторая половина XIX в. И здесь много нового и актуального. В качестве примера достаточно процитировать вывод В. Л. Степанова, относящийся к попыткам правительства стимулировать частную инициативу после Крымской войны (статья "Либерально-экономический "эксперимент" в России"): для решения этой ключевой задачи экономической политики требовались "осторожность, постепенность и применение методов, выработанных с учетом специфики народного хозяйства России", а не "большой скачок", "поспешная и неподготовленная "адаптация инноваций" с авторитарным навязыванием опыта других держав. "С одной стороны, государственная власть не создала необходимой правовой базы для развития предпринимательства, а с другой - не обеспечивала должного контроля над деятельностью частного сектора экономики, предоставив ему относительную свободу". В условиях России развитие частной инициативы должно было "сочетаться с эффективными методами государственного регулирования, постоянное совершенствование которых является одной из основных задач экономической политики" (с. 512).

К важному выводу приходит И. А. Христофоров в статье "Судьба реформы: русское крестьянство в правительственной политике и общественном мнении конца 1860-х - начала 1880-х гг.": "Именно в конце 1830-х - начале 1880-х гг. в настроениях и общества, и правящих кругов постепенно происходит серьезный перелом: на первый план выдвигается идея о том, что необходимо всемерно препятствовать мобилизации и вообще переходу из рук в руки крестьянских земель. В общественном сознании укореняется (хотя и не без труда) взгляд на крестьянскую земельную собственность как на разновидность собственности государственной" (с. 530).

Новый взгляд на одну из сторон деятельности "царя-освободителя" проведен в исследовании Л. Г. Захаровой "Александр II и место России в мире" (с разделами: ""Уроки" Крымской войны в восприятии Александра II", "Царь-Освободитель в заботах о границах империи", "Под ударами обстоятельств и судьбы; колебания и сомнения реформатора", "Александр II и восточный вопрос: Восточный кризис и война 1877- 1878 гг.", "Эпилог: Обратно к Великим реформам и трагический конец Царя-Освободителя").

Деятельности и воззрениям министров-реформаторов посвящены работы Е. Л. Стаферовой об А. В. Головнине, Б. С. Итенберга, Х. Вада (Япония), А. В. Мамонова о М. Т. Лорис-Меликове. История общественного мнения представлена работой В. А. Китаева "Об особенностях либерализма "Вестника Европы" (1870- 1880-е гг.)". На архивных документах основана работа покойного В. А. Федорова "Имущественные отношения в русской пореформенной крестьянской семье".

В Предисловии к сборнику указано (с. 8), что Зайончковский постоянно расширял хронологические рамки изучаемых тем. Ученики продолжают эту традицию. Позднейший период представлен рядом интересных работ.

Любопытный "дуэт" образуют работы "Либеральная оппозиция в восприятии правящей бюрократии в 1905 - 1907 гг." Г. М. Кропоткина и "Бюрократ глазами либерала: российское правительство в восприятии парламентской оппозиции (1911 - 1917 гг.)" Ф. А. Гайды. "Либеральная оппозиция в значительной мере была для

государственных деятелей олицетворением всей русской интеллигенции, - пишет Кропоткин, - всего "образованного общества", сотрудничество с которым было необходимо для успешного управления страной. Эти же слои рассматривались одновременно в качестве наиболее опасной питательной среды для революционного движения, поставившего под угрозу существование всей русской государственности" (с. 646). Анализ отношений либералов и бюрократии после Февраля в статье Гайды приводит автора к заключению, что "либералы не смогли ни перестроить государственную машину по своим принципам, ни в полной мере опереться на старый государственный аппарат, оставшись в заложниках собственных представлений о нем. Внутренний политический раскол обернулся национальной катастрофой" (с. 656). Частные аспекты предыстории этой катастрофы разработаны А. Ю. Володиным ("Фабричная инспекция и борьба министерств финансов и внутренних дел за контроль над рабочим вопросом") и Т. М. Китаниной ("Инфраструктурная реконструкция российской деревни накануне и в годы Первой мировой войны").

В соответствии с научными интересами Зайончковского в сборнике имеется раздел "Войны Империи: От Отечественной к Первой мировой", который открывается статьей В. М. Безотосного "Генералитет при Александре I", а заканчивается работой О. В. Будницкого ""Нерв войны": к истории заграничных займов России в период Первой мировой войны 1914 - 1918 гг."

В сборнике о Зайончковском, разумеется, неизбежен раздел "Источниковедение, историография и библиография". В статье "П. А. Зайончковский и американская русистика 1960- 1980-х гг." О. В. Большакова отмечает уникальную роль ученого: Зайончковский стал "в период "холодной войны" реальным связующим звеном для двух разъединенных научных школ. Он много сделал для развития в первую очередь американской русистики. А. Рибер считал, что именно Петр Андреевич стал инициатором изучения американцами социальной истории русской бюрократии. Действительно, более чем в двух десятках монографий по истории России, вышедших в США в конце 1960-х - 1980-х гг., можно встретить выражения признательности Зайончковскому за помощь, поддержку и научное руководство" (с. 828 - 829).

Интересный вопрос рассмотрен в статье С. Г. Кащенко "Некоторые вопросы методики изучения реализации реформы 19 февраля 1861 г. в исследованиях П. А. Зайончковского (взгляд через 50 лет)". "Работы П. А. Зайончковского стали той исходной точкой, с которой отечественная историография начала активно изучать реализацию реформы, - говорится в ней. - Значение этих исследований заключается в том, что в период методического хаоса, который часто сопровождает разработку изученной проблемы", опирающуюся на огромные массивы источников, Зайончковский показал "перспективы обобщающих исследований, основанных на анализе уставных грамот и выкупных документов" (с. 859). Думается, что не только к данному конфетному вопросу относится высказанное здесь положение.

Составители поместили в сборнике полезные Приложения. Наряду с перечнем трудов Зайончковского, имеется указатель "Литература о П. А. Зайончковском" (23 названия) и оригинальный указатель "Основные труды учеников П. А. Зайончковского" (21 отечественного автора и 16 зарубежных); в "Сведениях об авторах" указаны даты их рождения, что позволяет проследить взаимосвязь поколений историков, творчески связанных с Петром Андреевичем.

В целом, новое издание убедительно свидетельствует о том, что и в советское время в нашей исторической науке работали ученые, вносившие выдающийся вклад в ее развитие и оставившие незаменимое наследие.

Примечания

1. Составители: доктор исторических наук, проф. Л. Г. Захарова, доктор исторических наук, проф. С. В. Мироненко, проф. Т. Эммонс.