М. Изд-во "Наука". 1977. 288 стр. Тираж 2250. Цена 1 руб. 80 коп.

В последние годы в советской историографии появились работы, в которых рассматривается такая важная проблема, как российский либерализм: его сущность и особенности¹ . Их выход в свет отвечает вполне назревшей потребности. Все расширяющееся и углубляющееся изучение предпосылок Великой Октябрьской социалисти-

¹ М. С. Симонова. Земско-либеральная фронда (1902 - 1903). "Исторические записки". Т. 91. 1973; К. Ф. Шацилло. Формирование программы земского либерализма и ее банкротство накануне первой русской революции (1901 -1904 гг.). Там же. Т. 97. 1976.

стр. 139

ческой революции достигло такой стадии, когда после всего сделанного в области исследования лагеря революции понадобилось также ознакомление с состоянием и действиями сил, прямо противостоявших ей или пытавшихся повести Россию по пути осторожной реорганизации существовавшего общественного и государственного строя, не колебля его основ. Закономерность победы революционного движения предстанет тем нагляднее, чем конкретнее и доказательнее будет выявлена неспособность либералов решить стоявшие перед страной сложнейшие проблемы, чем яснее станут политическое лицо российского либерализма, его подлинная сущность, социальные корни и классовая обусловленность. Монография старшего научного сотрудника Института истории СССР АН СССР кандидата исторических наук Н. М. Пирумовой способствует решению этой важной задачи. В книге дана широкая панорама развития либерального движения с первых послереформенных лет и вплоть до 1902 года. Н. М. Пирумова права, считая, что с этого момента либеральное движение вступает в новую фазу. Придав своему исследованию историческую глубину, автор получил возможность показать эволюцию этого движения, смену преследуемых им целей и методов их достижения. Вместе с тем обнаруживается, что сущность земского либерализма оставалась неизменной.

Н. М. Пирумова не только пишет о том, что земский либерализм как основное течение русского либерализма по своей классовой сути был движением помещиков, но подтверждает это положение представляющим большой научный интерес и ею впервые проделанным скрупулезным анализом состава участников, либеральной оппозиции. Привлекая в основном до этого не использовавшиеся архивные данные, а также обследовав все доступные печатные источники и литературу, она выяснила материальное и общественное положение, а также политическую ориентацию и активность 241 либерала. Собранные сведения объединены в примечании, которое станет ценным справочником для тех, кто занимается изучением общественного движения. На основании изучения всего материала автор делает ряд важных выводов, вносящих существенные поправки в установившиеся оценки и суждения.

По состоянию на начало 90-х годов XIX в. обнаруживается, что подавляющая часть земских либералов (207 человек, или 86%) принадлежала к потомственному дворянству. 23 из них были обладателями графских и княжеских титулов. Автору удалось выявить положение в чиновной иерархии лишь у 105 человек, но, даже несмотря на неполноту этих данных, несомненно, важное значение имеет тот факт, что у 26 из них были чины III и IV классов и еще у 30 человек - V и VIII классов. Высок был и образовательный уровень участников либерального движения - почти 77% из числа выявленной в этом плане группы лиц обладали дипломами об окончании высших учебных заведений. Особый интерес представляет, конечно, имущественное положение верхушки либералов. Н. М. Пирумова устанавливает резкое преобладание крупных и крупнейших помещиков. Более 3/4 тех, о ком имелись данные, принадлежали к этой категории. Автор приходит к заключению, что "при всей относительности для этой эпохи такого показателя благосостояния, как количество десятин земли, можно с уверенностью утверждать, что подавляющее большинство наиболее активных земцев, игравших руководящую роль в движении, были вполне состоятельны" (стр. 89).

По своей политической направленности земские либералы в основном принадлежали к течению, из которого в дальнейшем оформилась партия кадетов, причем многие вошли в ее центральный комитет. Значительно меньшее количество земских либералов примкнуло к октябристам, и лишь единицы вошли в партии мирного обновления и демократических реформ.

"Спектральный анализ" земского либерализма, проведенный Н. М. Пирумовой, в соединении со скрупулезным рассмотрением ею общего состава земских гласных дает целостную картину социального, имущественного и общественного положения тех, кто входил в местные выборные органы. Здесь также превалировали дворяне. В 1897 г. дворяне и чиновники составляли 89,5% гласных. Около трети имели чины от III до VIII классов. И главное, Н. М. Пирумова во всей массе гласных констатирует значительное преобладание крупных и крупнейших помещиков. Располагая конкретными фактами, она вносит поправку в утверждение Б. Б. Веселовского, что земством распоряжалось среднепоместное дворянство² (стр. 86). Уточнила

² Б. Б. Веселовский. История земства. Т. IV. СПБ. 1911, стр. 179, 182.

стр. 140

она и положение того же автора о том, что лидирующую роль в земстве играл "третий элемент"³ . По ее мнению, "те... земские служащие, которые участвовали в движении, шли в фарватере именно земского либерализма" (стр. 126).

Всестороннее знание фактов позволяет Н. М. Пирумовой уточнить положение Д. И. Шаховского о наличии целой "серии земских съездов девяностых годов"⁴ ; в действительности их было всего два, не считая так называемых бесед с представителями из губерний (стр. 189). В книге даны обстоятельные характеристики и сведения о жизни и деятельности предводителей либерального лагеря (К. К. Арсеньева, С. Ф. и Ф. Ф. Ольденбургов, А. А. Корнилова, В. И. Вернадского, гр. П. А. Гейдена, Д. Н. Шилова, И. И. Петрункевича, Ф. И. Родичева, Д. И. Шаховского и др.).

В целом содержавшийся в книге конкретный материал об эволюции программы земского либерализма, тех форм, в которых он существовал, его организации и действиях дает наглядное представление о том, что такое земские либералы и каковы были их цели и тактика. Воссозданная автором картина говорит о разношерстности и рыхлости либерального движения, что многократно подтверждали и сами либералы (см. стр. 137, 139).

Экскурсы в прошлое дают автору возможность показать, что с момента возникновения либерализм был верноподданнической оппозицией, вполне готовой ужиться с самодержавием. Намерение ограничить последнее обнаруживали накануне отмены крепостного права представители не либерального, а ретроградного направления в дворянстве (стр. 69). Политическая активизация земского либерализма начинается лишь со второй половины 90-х годов XIX в., прежде всего в связи с деятельностью кружка И. И. Петрункевича. На основании разнообразных источников Н. М. Пирумова обрисовала направленность и практические действия этого центра либерального движения, выступившего организатором подачи адресов с конституционными пожеланиями в начале царствования Николая П. И только после известной его речи в либеральный лексикон входит слово "борьба". Правда, от слова до дела, как показывает автор, пролегала "дистанция изрядного размера", но все же с этого времени обнаруживается то расхождение между самодержавием и либеральным крылом дворянства, которое наметилось в момент появления земства и которому предстояло еще больше обостриться на рубеже веков.

В этой связи появляется необходимость полнее выяснить взаимоотношения власти и ее ближайшей социальной среды, принимая во внимание поправки, внесенные Н. М. Пирумовой, согласно которым именно крупное и крупнейшее дворянство составляло основу как земства вообще, так и либерального движения. Возникает вопрос о причинах трений и даже расхождений между самодержавием и теми, кто и по положению и по своим интересам был накрепко связан с существующим порядком. А это ставит, в свою очередь, и такие проблемы, как состояние и сущность самодержавия, положение дворянства в связи с процессами, совершавшимися внутри него самого и в немалой степени обусловливавшими оппозиционность известной его части.

Слабая разработанность данных проблем пока что не позволяет дать ответы на все эти вопросы. Но с выходом в свет рецензируемой книги сделан определенный шаг к выработке более четкого представления о некоторых из них. В монографии развернут на конкретном материале тезис, что "истоком оппозиционности земцев являлась политика правительства, не снимавшего феодальных пут с русской деревни, поддерживавшего развитие крупной промышленности в известной мере за счет землевладельцев, ограничивавшего возможности местного самоуправления" (стр. 4). Вместе с тем в земском либерализме (помимо того, что он вытекал из самой сущности процесса обуржуазивания России), в его особенностях отражался общий глубокий кризис всей существовавшей общественно-политической системы. Автору целесообразно было бы сделать больший акцент на этой стороне проблемы.

Дворянский либерализм следовало бы, в свою очередь, теснее связать с тем противоречивым положением, в котором находилось и само дворянство и из-за которого проистекали его непоследовательные действия. Распространенное утверждение, что это было движение помещиков капиталистического толка, пока что остается предположением, которое еще предстоит аргументировать. Во всяком случае, очевидно,

³ Там же. Т. III. СПБ. 1911, стр. 466.

⁴ Д. И. Шаховской. Л. Н. Толстой и русское освободительное движение. "Минувшие годы", 1908, N 9, стр. 315.

стр. 141

что дворянство в целом оказывало противодействие проводимому правительством финансово-экономическому курсу, перенося свою вражду к нему в первую очередь на С. Ю. Витте как активного сторонника политики быстрейшего насаждения в России капитализма в его наиболее современных формах.

Это указывает, насколько своеобразно шло обуржуазивание дворянства, как резко антикапиталистически настроены были и те элементы, которые в качестве носителей либерализма выступали объективно за эволюцию России по буржуазному пути. В этой связи не исключено, что в экономическом отношении помещичий либерализм находится в более прямой зависимости от длительного сельскохозяйственного кризиса, наступившего с начала 80-х годов XIX в., чем от перехода помещичьего хозяйства на новые рельсы. Поэтому представляет интерес предположение Н. М. Пирумовой, что "отсутствие оппозиционных выступлений почти во всех южных губерниях было связано, возможно, с лучшим, чем в Центральной России, положением сельского хозяйства" (стр. 92). Вместе с тем при анализе источников, касающихся появления и причин существования земского либерализма (в особенности с точки зрения его специфики), автору следовало бы больше акцентировать его охранительное начало. В монографии говорится о том, какие опасения вызывал в либеральной среде "грозный призрак революции", но эту тему целесообразно было бы выделить в самостоятельную линию, поскольку страх перед возможными социальными потрясениями, перед вторжением в политику народных масс являлся важнейшим составным компонентом земского помещичьего либерализма.

Именно страх перед грядущим и попытки предотвратить его, обращение к власти с предложением, пока не поздно сплотиться с преданными консервативными элементами общества, которых правительство из-за несогласия с ним по тем или иным вопросам зачисляет в либералы и, следовательно, ошибочно воспринимает как противников существующего строя, - вот отличительные черты земского либерализма. А между тем многие из примкнувших к оппозиции были союзниками самодержавия, желавшими не изменения государственного строя, а усовершенствования и модернизации режима для его же и своего собственного блага. И бороться они собирались, как авторитетно заявил уже в 1902 г. один из признанных предводителей либеральствующих помещиков, М. А. Стахович⁵ , лишь во имя укрепления самодержавия. Но выяснение всех этих вопросов - дело будущего. Что же касается книги Н. М. Пирумовой, то она дает достаточно полное представление о политическом облике помещичьего либерализма до начала XX в., его состоянии, активности, целях, а также методах их достижения.

⁵ Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, ф. 334, д. 651, л. 42 об.