публикация №1659791127, версия для печати

Д. ПОДМАКОВА. Освальд Заградник и его предшественники: Долгая история спектакля "Соло для часов с боем"


Дата публикации: 06 августа 2022
Автор: Д. К. Поляков
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1659791127)
Рубрика: РАЗНОЕ
Источник: (c) Славяноведение, № 3, 30 июня 2013 Страницы 113-116


М., 2008. 96 с., илл.

Любой спектакль, проходной или самый успешный и даже легендарный, культовый для своего поколения, неизбежно остается в истории лишь "отблесками костра": в фотографиях (иногда и в видеозаписи), воспоминаниях современников, критических отзывах, разборах театроведов... Таков закон жанра, которому нельзя ничего противопоставить, можно лишь постараться точнее задокументировать все связанное с этим спектаклем, будто бы воссоздавая фрагмент ткани времени (а возможно, и больше - духа времени, того самого Zeitgeist) для будущих поколений.

"Соло для часов с боем" Освальда Заградника, каким его увидели московские зрители в 1973 г. на премьере в Художественном театре, каким его играли еще несколько сезонов и каким записали на пленку, - спектакль именно легендарный. О нем было много написано "по горячим следам", много писалось и в дальнейшем. Но постоянно не хватало одного - "встроить" историю его появления в контекст истории театра, и российского, и словацкого, в контекст истории театральных отношений России и Словакии.

Именно эту задачу взялась решить словацкая исследовательница Дагмар Подмакова. Задача не только благородная, но и более чем актуальная, ведь в сознании многих, даже весьма просвещенных и "насмотренных" российских зрителей вся словацкая драматургия представлена единственным именем (конечно, Зафадника), а его творчество - единственным произведением (конечно, "Соло для часов с боем").

Разумеется, нет дыма без огня: первая же пьеса действительно стала вершиной творчества драматурга, а московский спектакль 1973 г. - лучшим на тот момент ее сценическим воплощением. Как пишет сама Д. Подмакова, в словацких театрах, уже поставивших "Соло", "не была полностью вскрыта вся многослойность мыслей, заложенных в философии пьесы и в поведении героев. Это было сделано годом позже, в московской постановке" (с. 38).

Именно суммой этих фактов определяется в высшей мере оригинальная структура рецензируемого текста: закономерно ориентируясь на российскую публику, Д. Подмакова начинает повествование именно с рассказа о легендарном спектакле, но затем увлекает читателя в начало XX в., к периоду возникновения первых контактов русского и словацкого театров, обозревает их историю до 1970-х годов, а далее вновь возвращается к Заграднику, ставшему к тому времени, пожалуй, центральной фигурой этих контактов. Таким образом, содержание книги оказывается богаче заявленного в названии: автор не ограничился "предысторией и историей" знаменитой мхатовской постановки. Детально воссоздав сценическую судьбу "Соло для часов с боем" и следующей известной пьесы Заградника, "Мелодии для павлина" (поставленной Ленинградским театром драмы имени Пушкина и Московским театром имени Станиславского соответственно в 1978 и 1979 гг.), Д. Подмакова приводит в книге подробный "Обзор драматургии Освальда Заградника", а затем детально разбирает постановку последней, написанной в 1996 г. пьесы драматурга "Убежище" в Московском театре имени Гоголя (2000 г., под названием "Долетим до Милана").

Небольшая по объему книга, как видно, посвящена то ли Заграднику-драматургу, то ли московской постановке "Соло", то ли вообще истории российско-словацких театральных контактов. На самом же деле - всему вышеперечисленному, причем каждая из трех лейттем в разных главах то становится доминирующей, то отходит на второй план. Книга Подмаковой - не энциклопедия словацко-российских театральных связей в строгом смысле: она заняла бы куда больший объем, да автор и не задается целью построить таковой компендиум. В то же время, рассказывая о пьесах главного героя книги, Освальда Заградника, и об истории их постановок русскими театрами, порой достаточно прихотливой, исследователь не обходится без освещения предыстории

стр. 113

знакомства российской публики с драматургом. О программности такого решения говорит вынесение его в заголовок книги -поэтому и выглядит таким закономерным призыв "хотя бы коротко" остановиться "на наиболее важных "встречах" представителей театральной сцены" России и Словакии (с. 10).

С другой стороны, жанр "короткой остановки", избранный автором для рассказа о русско-словацких театральных связях, - как будто не самый очевидный для такого объекта исследования. Однако видно, Д. Подмаковой исключительно удобно в его рамках: вся обширная история представлена в нескольких лаконичных по форме и точных по содержанию историко-критических эссе, посвященных наиболее значимым, "пассионарным" моментам взаимоотношений российского и словацкого театра.

Прежде всего это 1920-е годы, время зарождения в Словакии профессионального театра (1 марта 1920 г. - дата открытия Словацкого национального театра в Братиславе) - к этому периоду относятся гастроли в Братиславе "качаловской группы" МХАТа (октябрь 1921 г.) со спектаклями "Три сестры", "На дне" и "На всякого мудреца довольно простоты". Особое внимание Подмакова уделяет тому, какое влияние оказали эти гастроли на первых словацких профессиональных актеров и режиссеров, в том числе ведущего из них - Яна Бородача (с. 12 - 15), не забывая, однако, упомянуть, что поэтика Художественного театра не была единственным образцом для подражания. В книге приводятся также сведения о встречах словаков с Мейерхольдом и Таировым (источником тут послужили в том числе статьи и заметки другого актера и режиссера того времени, Яна Ямницкого), об их пребывании в Москве и Ленишраде на театральных фестивалях уже в следующем десятилетии (в 1934 и 1936 гг.).

Еще более ярким периодом контактов словацкого и русского театров стало начало 1960-х годов, к которому относится значительное явление - первые московские гастроли Словацкого Национального театра. Это время, ставшее "золотым" и для советского, и для чехословацкого театра (и вообще культуры обеих стран), обогатило историю их взаимоотношений многими творческими и личными контактами, начавшимися как раз после гастролей словацкой труппы в Москве: так в 1967 г. ведущий словацкий режиссер Йозеф Будский был приглашен в Московский театр им. Маяковского на постановку пьесы Петера Карваша "Антигона и другие"; упоминает Подмакова и о близком знакомстве Будского и Олега Ефремова, завязавшемся как раз в те годы.

Противоречиями и парадоксальностью наполнен следующий этап контактов русского и словацкого театров - что, конечно, связано с общей парадоксальностью общественной и политической ситуации в Чехословакии рубежа 1960 - 1970-х годов, времени краха Пражской весны и начала "заморозков", получивших название "периода нормализации", когда словацкий театр - вопреки ожиданиям - не повернулся спиной к пьесам русских драматургов, но наоборот- активно прибегал к ним в поисках уже новых смыслов. Именно в тот период был закрыт один из популярнейших братиславских театров - Театр на Корзо. Его коллектив часто обращался к русской классике: за недолгое время существования театра (1968 - 1971 гг.) были выпущены "Женитьба" Гоголя, "Лес" Островского, "Юбилей" и "Свадьба" Чехова, а также "Мой бедный Марат" Арбузова. По неофициальной версии, которую приводит Подмакова, причиной закрытия театра стал "протест советской дипломатической миссии. Причем протест по поводу постановок пьес русских драматургов" (с. 31).

Именно в такой безрадостной ситуации (вызванной, разумеется, не только закрытием Театра на Корзо, но и рядом других репрессивных мер) на словацкой театральной сцене и дебютировал Освальд Заградник (впрочем, уже успевший запомниться на самом рубеже 1960 - 1970-х годов своими радиопьесами), драматург с "особой, радостной жизненной философией", стремящийся "проникнуть в глубины внутреннего мира современника, не стесняясь при этом проявить свое сочувствие к безразличному и слабому человеку" (с. 35).

Первой написанной для театра пьесой Заградника стало именно "Соло для часов с боем". Ей и посвящены центральные главы рецензируемой книги - "Гармония душ двух магов - Освальда Заградника и Анатолия Васильева", ""Лебединая песня" художественников второго поколения: "Соло" на сцене МХАТа и отклики на эту постановку", ""Странствования" пьесы "Соло для часов с боем" по сценам европейских театров".

Подробно обозревая историю постановки пьесы на сцене Художественного театра-от первой читки пьесы "узким кругом" (с участием автора, директора театра и ре-

стр. 114

жиссеров - А. Васильева и О. Ефремова) до последующей телевизионной записи спектакля, Д. Подмакова вновь рассматривает "Соло", которое "нежданно-негаданно стало "гвоздем сезона"" (с. 43) в контексте репертуарной политики и вообще творческих устремлений О. Ефремова, недавно назначенного главным режиссером МХАТа. Это особо ценно, поскольку подводит читателя к мысли о том, что удачный спектакль, служа цели занять знаменитых актеров-"стариков", вновь ощутивших, "что их физическая и творческая жизнь становится интереснее" (с. 43), был не репертуарной неожиданностью, но частью ефремовской программы обновления театра, жизнь которого, как хлестко заметила М Строева, "давно катилась по наклонной плоскости" [1. С. 184].

Основные замыслы московской постановки высвечиваются автором в сопоставлении с уже существовавшими к тому моменту словацкими спектаклями (пьесу поставили Словацкий Национальный театр и театр имени Заборского в Прешове). Так, если в словацких постановках декорации были строго бытовые, то оформление московского спектакля (художник Игорь Попов) было выдержано скорее в символическом ключе; конфликт между молодым поколением и стариками - казалось бы, основной движущий механизм пьесы, в Москве намеренно сглаживался, сходил на нет, так, что "происходила мистическая перемена к лучшему" (с. 45). Д. Подмакова дает понять, что притчевый характер пьесы был вскрыт именно благодаря деликатности режиссерской и актерских работ: исполнители не педалировали конфликт между двумя поколениями (пани Конти, Абель, Райнер, Хмелик в исполнении О. Андровской, М. Яншина, А. Грибова и М. Прудкина - с одной стороны, Павел и Даша, сыгранные В. Абдуловым и И. Мирошниченко, - с другой), не рисовали черно-белую картину и приглушали любые проявления внешней экспрессии, тем самым еще более подчеркивая внутреннее напряжение. Именно это способствовало тому, что пьеса Заградника обрела непреходящее значение, а ее автор укрепился в имидже "словацкого Чехова".

Безусловно, привлекают в книге и мемуарные пассажи - обучаясь в то время театроведению, Д. Подмакова сама была зрителем знаменитой мхатовской постановки: "[...] перед нами предстала ренессансная картина. Мы увидели сидящего часовщика Райнера, он не бегал вокруг часов, подобно тому, как это делали словацкие исполнители этой роли. А когда он заговорил, то это напомнило нам музыку моря, бьющегося о скалы. Начался концерт, в котором, помимо голосов, играли инструменты-предметы" (с. 44).

Как видно, текст книги не лишен привлекательной эмоциональности изложения. Тесно переплетенные в авторском тексте строго научный, критический и эссеистиче-ский типы дискурса почти всегда находятся в балансе. Исключением здесь является, пожалуй, информативный, но написанный в иной манере, чем большинство глав книги, "Обзор драматургии Освальда Заградника", где выделяются и характеризуются три основных тематических русла, в которых развивалось творчество драматурга: 1) тема борьбы за гуманизм, за жизненные ценности - при этом гуманистическая идея, что важно, выражается "не риторически, а с помощью драматургического и поэтического образа" (с. 66), к этой категории относится, например, "Соло для часов с боем"; 2) тема войны ("Перешагни через свою тень", "Возвращения" и др.); 3) тема негативных явлений в жизни общества 1980-х годов - "Прелюдия в миноре", "Постскриптум" и т. д. Далее в обзоре рассматриваются основные признаки творческого почерка драматурга (типы конфликтных ситуаций, героев, язык и стиль пьес). Как представляется, данная глава обладает самостоятельной ценностью и вполне может быть использована, например, в учебных целях - что продемонстрировала и сама Д. Подмакова, в схожем ключе и в подобных формулировках написав раздел о драматургии в учебнике "Словацкая литература. XX век" [2].

В завершении обзора Д. Подмакова делает общий вывод о пьесах Западника - их "можно отнести к классическим современным драмам, которые отличает своеобразная - сегодня уже типично "заградниковская лирическая поэтика": это особое видение людей на фоне рационального восприятия мира" (с. 72). Любопытно, что эта поэтика "прорывается" даже в пьесах, будто бы декларативных и тенденциозных по самой своей сути (как "Постскриптум" или "Высокопоставленный пациент травматологии"), где автор счастливо уходит от дидактизма и назидательности - по меткому наблюдению Д. Подмаковой, он будто бы осуществляет бегство "от актуальной общественной тематики, о которой на сцене он так громко заявляет, но которая составляет лишь незначительную часть огромного множества более сложных проблем"

стр. 115

(с. 70). Принципиально важным здесь представляется то, что подобное движение, дрейф в сторону внутреннечеловеческого, камерного, интимного, во многом явились особенностью не только манеры Заградника, но и шире - всей культуры 1970-х годов, как словацкой (чехословацкой), так и советской. Даже пресловутая "общественная" проблематика представала тогда в ином виде, чем ранее.

Помимо непосредственной, чисто описательной, "хроникальной" задачи, Д. Подмакова, таким образом, выполнила еще одну, "сверхзадачу", показав место Заградника в тематической и настроенческой парадигме культуры нового десятилетия, закономерность возникновения этого имени в искусстве, неразрывность его с экзистенциализацией культуры, ее ухода в сторону индивидуального, личного, интимного.

На этом фоне теряют остроту критические замечания, которые могут быть предъявлены к монографии, тем более почти все они носят скорее технический характер. Так, к сожалению, встречаются опечатки и неудачные формулировки. Последнее, на наш взгляд, относится скорее к огрехам перевода, выполненного И. Сечиковой; редактор перевода - А. Машкова.

Исключительно благоприятное впечатление оставляет научный аппарат (с. 80 - 93), сделанный на высшем уровне и включающий краткую хронику жизни и творчества О. Заградника, списки постановок его пьес в Чехословакии (Чехии и Словакии) и за рубежом, а также радиопостановок и телеспектаклей. Тем обиднее отсутствие указателя имен, который, как представляется, просто необходим в монографиях, подобных рецензируемой, - на ее страницах так или иначе упоминается целый спектр личностей первой величины, как русских, так и словацких (от Качалова до Ефремова и от Яна Ямницкого до Милоша Пиетора).

В завершение отметим еще одну приятную "техническую" деталь - книга хороша не только содержательно, но и полиграфически - изящно оформлена, аккуратно сверстана, сопровождена многочисленными иллюстрациями. Читатель, обратясь к книге Д. Подмаковой, счастливо избежит как противоречия между богатым содержанием и внешней невыразительностью, так и обратного.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Строева М. Н. Советский театр и традиции русской режиссуры: Современные режиссерские искания. 1955 - 1970. М., 1986.

2. Подмакова Д. Драма // Словацкая литература. XX век. Уч. пособие. М., 2003. Ч. II.

Опубликовано 06 августа 2022 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1659791127 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY РАЗНОЕ Д. ПОДМАКОВА. Освальд Заградник и его предшественники: Долгая история спектакля "Соло для часов с боем"

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network