публикация №1595405032, версия для печати

Еще раз о "Национальном центре"


Дата публикации: 22 июля 2020
Автор: А. А. Зданович
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1595405032)
Рубрика: РАЗНОЕ
Источник: (c) Вопросы истории, № 9, Сентябрь 2009, C. 94-99


Анализ материалов, доступных исследователям на сегодняшний день, о деятельности московской и петроградской групп "Национального центра" ("НЦ"), а также примыкавших к ним иных политических ячеек позволяет прийти к парадоксальному, казалось бы, выводу: их некая активность была даже выгодна большевистской власти. Согласно показаниям одного из арестованных участников разного рода совещаний "НЦ" в Москве С. П. Мельгунова, общей для всех, пожалуй, "центристов" идеей было рекомендовать роспуск военной организации, а тем ее членам, кто считал необходимым бороться вооруженным путем, - удалиться из пределов Советской России1.

 

Чего большего могли желать большевики, особенно в период крайнего обострения ситуации на фронтах гражданской войны летом и осенью 1919 года? Спокойствие в тылу во многом являлось залогом успеха операций Красной армии.

 

О том, что подпольные структуры "НЦ" не ставили задачей подготовку вооруженного выступления, уже упоминалось в работах ряда историков. Они не хотели связывать политическое фрондирование кадетов, правых эсеров, народных социалистов, а тем более меньшевиков, с какими-либо экстремистскими действиями, к каковым относятся мятежи, восстания, террористические и диверсионные акты2.

 

Профессор Гарвардского университета США Р. Пайпс также акцентирует внимание читателей на данном обстоятельстве3.

 

Вместе с тем, к примеру, и В. В. Шелохаев и Пайпс говорят об активном сопротивлении большевикам со стороны участников "НЦ", не раскрывая формы и конкретные проявления этого противоборства. Опытнейшие исследователи не нашли подтверждений самому этому факту. Все, что упомянуто ими об "активизме", относилось исключительно к подпольным военным организациям. Однако здесь правомерен вопрос - имело ли место верховенство (в плане руководства) со стороны хотя бы московской группы "НЦ" над военными нелегальными структурами, определяли ли первые направленность деятельности вторых, их организационные и практические шаги, осуществляли ли финансирование, наконец? Можно определенно сказать,

 

 

Зданович Александр Александрович - доктор исторических наук, профессор Академии ФСБ РФ.

 
стр. 94

 

что существует только один ответ - нет. Даже контакты с военными на персональном уровне, что в наибольшей степени проявлялось в деятельности Н. Н. Щепкина, как главы московской группы "НЦ", не меняют дела. Пайпс удостоил Щепкина титула "невоспетый герой гражданской войны в России"4, но не указал, за что. А мы дополним уважаемого профессора - за разведывательную и организационно-техническую работу, направленную на обеспечение контактов военной организации со спецслужбами адмирала А. В. Колчака и генерала А. И. Деникина.

 

Вне всякого сомнения, в военное время за это, в случае разоблачения, полагалась высшая мера наказания, что и постигло в итоге участников этой деятельности. Собирание же единомышленников для обмена информацией, побуждение отдельных из них к составлению проектов будущего устройства жизни страны в различных сферах, обсуждение текущих событий и многое другое укладывалось в рамки деятельности академической "лаборатории политической мысли", пусть и оппозиционной.

 

Поэтому, с точки зрения некоторых современных исследователей "белого" движения и одного из его проявлений - реального сопротивления большевизму внутри советской России, конечно, можно считать героями такие личности, как Щепкин и петроградский кадет В. Штейнингер, а также и некоторых руководителей подпольной военной организации. Именно они пытались всячески помогать Добровольческой армии, войскам Колчака, генералов Н. Н. Юденича и Е. К. Миллера, вплоть до подготовки вооруженных выступлений в Москве и северной столице при подходе к этим важнейшим центрам белогвардейских частей. На военном языке это называется разведывательно-подрывным обеспечением наступательных операций.

 

Указанную сторону деятельности московского и петроградского отделений "НЦ" и стоит более подробно исследовать в плане реконструкции реально проделанного ими в 1919 г. в интересах антибольшевистских вооруженных формирований.

 

Тут можно согласиться с Пайпсом, когда он утверждает, что советские историки не уделяли должного внимания "НЦ" и связанным с ним другим группам, оппозиционным по отношению к большевикам. Но причина этого не в боязни показать неэффективность действий советской политической полиции в лице ВЧК, как утверждает американский историк, а в отсутствии в распоряжении исследователей соответствующих архивных материалов.

 

Автор статьи, так же как и Пайпс, проявил интерес к подпольной деятельности "НЦ" несколько десятилетий назад, изучая историю советских органов госбезопасности в период обучения в Высшей школе КГБ СССР. Однако тогда слушателям дозволялось читать лишь соответствующий учебник и не более. Позднее, когда появилась возможность работать с секретными архивными фондами, встало другое препятствие - открытые публикации, мягко говоря, не приветствовались. Но продолжить исследование меня побудил научный руководитель, доктор исторических наук, профессор А. С. Велидов, который как раз в то время работал над подготовкой второго издания "Красной книги ВЧК", появление которой в определенной степени стимулировало и самого Пайпса. Только задачи у нас стояли абсолютно разные. Не будем забывать, что в конце 1980-х годов еще продолжалась "холодная война".

 

Судя по представленной читателю источниковой базе, Пайпс, к сожалению, не сделал в своей статье шага вперед по сравнению с Шелохаевым, ответственным редактором и автором предисловия к сборнику документов "Всероссийский Национальный Центр"5.

 

Но уже то хорошо, что он, используя трибуну журнала, вновь привлек внимание к малоизученным вопросам, еще раз показал, вероятно, небеспо-

 
стр. 95

 

лезную творческую активность антибольшевистской интеллигенции из числа членов кадетской партии и некоторых других оппозиционных структур в условиях коммунистической диктатуры.

 

Однако разведывательно-подрывная линия работы подпольных "центров" представлена Пайпсом в искаженном, даже больше, чем в "Красной книге ВЧК", виде. Не обосновано, к примеру, его утверждение о том, что "сотни и даже более офицеров, служивших в Красной армии, сотрудничали с "Национальным центром", не только снабжая его сведениями, но и тайно подбирая кадровый состав военных на случай падения советского режима", и что "военными операциями руководила комиссия под руководством Щепкина", а "офицеры, участвовавшие в заговоре, получали жалование от Щепкина"6. Сходную информацию Пайпс дает и о деятельности петроградского отделения "НЦ".

 

Чтобы раскрыть реальную картину деятельности групп "НЦ" в Москве и Петрограде, и прежде всего их руководителей Щепкина и Штейнингера (поскольку именно они активно боролись против большевиков), я ввожу в научный оборот такие важнейшие для рассматриваемой темы источники, как протоколы допросов Н. В. Петровской, других подследственных по делам о контрреволюционных проявлениях и шпионаже, фрагменты лекций, прочитанных в 1928 г. в пограничной школе ОГПУ А. Х. Артузовым, захваченную в Иркутске в 1920 г. расшифрованную переписку морской разведывательной организации ("ОК"), подчиненной Колчаку, а также некоторые материалы агентурного дела "Волк" на начальника разведки штаба Добровольческой армии полковника В. Д. Хартулари.

 

Начнем с Петровской. Под псевдонимом "Мисс" она состояла в агентурной сети Secret inelligence service в Петрограде с ноября 1918 г. по день ареста в 1919 году. Являясь членом эсеровской партии еще до революции, Петровская контактировала с представителями различных политических объединений, начиная с кадетов и кончая большевиками. Достаточно сказать, что она была близко знакома с В. И. Лениным, которому носила передачи в тюрьму, представляясь его невестой. Затем Петровская хотя и разочаровалась в революционных идеях, но прежние связи поддерживала на бытовом уровне. Через своего мужа - преподавателя Военно-морской академии, а также через контрадмирала М. М. Веселкина (ее дальнего родственника) вошла в круг офицеров флота, включая и некоторых сотрудников Особого делопроизводства ("ОД" - морская разведка и контрразведка) Морского генерального штаба. В 1918 г. с ней установил связь глава разведывательной организации "ОК" старший лейтенант Р. Оккерлунд и привлек к работе в качестве содержателя явочной квартиры, связника и информатора по политическим вопросам. Петровская была в контакте с агентом "ОК" доктором В. Ковалевским, практиковавшим в военно-морском госпитале, что не мешало ему, однако, вести антибольшевистскую работу как члену ячейки Национального центра в Петрограде7.

 

Таким образом, через Петровскую разведывательная организация "ОК" вошла в контакт с членами "НЦ", и до разгрома этой подпольной ячейки совместная работа продолжалась.

 

По линии "ОК" с Петровской установил связь нелегальный резидент английской разведки Дюкс. Параллельно со сбором военной и экономической информации Дюкс стремился к контактам с подпольными структурами политического характера. Вот что по этому поводу сообщила в собственноручно написанных показаниях Петровская: "Дюкс всегда видел большой дефект в своей работе в том, что у него нет связи ни с московским центром, ни с петроградским отделением. Он тщетно искал возможности войти с кем-либо в контакт, но это ему не удавалось... В Москве он рассчитывал узнать тех лиц, которые входят в состав петроградского центра"8.

 
стр. 96

 

Связь на Москву Дюкс получил в августе 1919 г. от прибывшего из Омска агента-организатора "ОК" морского офицера Серебренникова, но организовать встречи в столице должна была непосредственно Петровская. В конце концов она вывела английского резидента на члена военной комиссии, ближайшего сотрудника главы московского отдела "НЦ" СМ. Леонтьева, а через него - и на Щепкина. Как показала "Мисс" на следствии, Дюкс был вполне удовлетворен состоявшейся беседой. "Главные вопросы, которые они выясняли, - сообщила Петровская, - касались московских планов в случае переворота"9.

 

Дюкс просил дать явки к петроградской организации, но Щепкин заявил, что там подпольщики арестованы чекистами и всякая работа по линии "НЦ" прекратилась. Английский резидент был очень удивлен тем фактом, что один из его наиболее крупных агентов бывший генерал М. М. Махов, оказывается, являлся и членом ячейки "НЦ", но своему куратору ни разу не обмолвился об этом.

 

Таким образом, можно утверждать о связи английской разведки с некоторыми членами "НЦ" в Москве и Петрограде посредством резидента английской разведки Дюкса. Другой вопрос, что эта связь не получила развития по объективным обстоятельствам - провал ячейки "НЦ" в Петрограде и скоропалительное бегство самого резидента в Финляндию после ареста генерала Махова.

 

Теперь о связи морской разведывательной организации "ОК" с руководителями московской и петроградской групп "НЦ". Отметим прежде всего, что "ОК" работала в тесном контакте с английской разведкой. Даже главный центр "ОК" находился в Лондоне, а Дюкс создавал свою информационную сеть, используя сотрудников и агентуру "ОК"10.

 

Как явствует из материалов допроса одного из сотрудников морской разведывательной организации лейтенанта С. Романова, в число конфидентов "ОК" входил его дядя - доктор Ковалевский, являвшийся в тоже время и членом петроградской группы "НЦ". Именно он привлек туда Петровскую. Через этих двух лиц и организовывалась совместная работа "НЦ" и "ОК" в Петрограде11.

 

Петроградская группа "НЦ" была значительно более активной, нежели московская. В определенной степени это объясняется близостью линии фронта и границы с Финляндией. Все курьеры от Колчака добирались к Юденичу именно через Петроград. Далее, в течение весны-осени 1919 г. подпольщикам казалась реальной возможность наступления белогвардейских войск и взятия Петрограда. Отсюда и возрастание роли разведывательно-подрывной деятельности подпольных антибольшевистских организаций, и прежде всего ячейки "НЦ", как обеспечивавшей боевые операции Юденича. К тому же в Петрограде эффективно функционировала сама организация "ОК".

 

Переход на сторону "белых" основной части 4-го минно-подрывного дивизиона Балтийского флота - одно из проявлений активности морской разведывательной организации. Говоря о командире этого дивизиона, бывшем поручике В. Карпове, начальник морского управления при штабе Юденича адмирал В. К. Пилкин отмечал: "Ведь вот человек! Сколько трудов он перенес, какой подвиг совершил, два года выдерживая искус, сформировав целую белую часть в Совдепии, перейдя с ней целиком к нам"12.

 

Лишь частично посвященный в работу "ОК", Пилкин не знал, что дивизион под руководством Карпова перешел фронт после провала подпольной организации и переноса срока наступления Юденича. А до этого дивизион предназначался для вооруженного выступления в Петрограде и вовсе не под руководством группы "НЦ", а адмиралов М. К. Бахирова и А. В. Развозова, связанных с морской разведывательной организацией.

 
стр. 97

 

Другие направления деятельности "ОК", включая и поддержание связи с группой "НЦ", видны из шифротелеграмм Особого делопроизводства (разведки) морского штаба Колчака. Сотрудники "ОК" в Омске являлись фактически единственными организаторами политической и военной разведки на всей территории советской России. Армейская разведка сосредоточивалась лишь на ближней зафронтовой полосе, да и не имела ни подготовленных кадров, ни финансов для разворачивания своей агентурной сети за Уралом. Кроме того, курьеры-организаторы и рядовые курьеры "ОК" снабжали деньгами военные подпольные организации в Москве и Петрограде. Достаточно напомнить, что все названные в "Красной книге ВЧК" связники "НЦ" (Е. Я. Азаревич, Н. П. Крашенинников), а также оставшиеся неизвестными чекистам Серебренников и Сурин являлись членами "ОК"13.

 

Уже находясь в Стокгольме (после поездки по маршруту Омск-Москва-Петроград-Гельсингфорс), Серебренников телеграфировал 14 мая 1919 г. Колчаку: "Поручения московскому центру и генералу Юденичу переданы... Москва. Политический "НЦ" подчинен Военному центру. Военный центр доносит, что полностью подчиняется вам"14.

 

Отметим здесь два обстоятельства: 1) "ОК" действует по прямому указанию Колчака, когда организует передачу его указаний московской группе "НЦ"; 2) не группа "НЦ" руководит подпольной офицерской организацией, а последняя имеет в подчинении "НЦ". Данное обстоятельство позволяет по-иному взглянуть на состояние подполья в Москве и на ту картину сложившейся обстановки, которая представлена в обзоре особоуполномоченного ВЧК Я. С. Агранова15.

 

Вряд ли этот чекист, один из основных следователей по делу "НЦ", ошибался. Скорее другое - он искажал реалии сознательно. Выход в свет второго тома "Красной книги ВЧК" был приурочен к началу открытого судебного процесса над партией социал-революционеров. Кстати говоря, Агранов и готовил этот процесс. Его задача состояла в том, чтобы политически обличить эсеров, показав их как вдохновителей и организаторов борьбы с советской властью, приравняв эту партию к кадетам, объявленным еще в 1918 г. врагами народа. Отсюда и стремление представить группы "НЦ" главенствующими, управляющими по отношению к беспартийным военным заговорщикам.

 

Обратим внимание на связь московской группы "НЦ" со штабом Деникина. В материалах "Красной книги ВЧК" имеются упоминания о курьерах-связниках и о приезде в Москву полковника Хартулари - якобы начальника всей деникинской разведки (действовал в подполье под псевдонимом "Волков").

 

Он несколько раз делал сообщения о военном и политическом положении на заседаниях узкой группы членов "НЦ", однако основной его задачей было собрать информацию для штаба Деникина, дать указания руководству "Добровольческой армии Московского района" по подготовке восстания. "Политические дебаты" его, надо полагать, интересовали мало.

 

Отметим, что Хартулари с конца 1917 г. неоднократно и непосредственно принимал участие в попытках свергнуть власть большевиков путем заговорщических действий, с опорой на бывших офицеров и солдат царской армии. Участник "НЦ" С. А. Котляревский отмечал, что Хартулари и Щепкин имели контакты с военными кругами, совершенно не известными московской группе "НЦ"16. После разгрома "Добровольческой армии Московского района" и группы "НЦ" Хартулари занимался воссозданием не политических структур, подобных "НЦ", а подпольных военных организаций и агентурной сети17.

 

В ходе агентурной разработки "Волк" чекисты выявили некоторые конспиративные связи Хартулари, включая и московские. Сам же полковник,

 
стр. 98

 

осознав свой полный провал и опасаясь "жестких" допросов, покончил с собой в апреле 1920 г. в Екатеринодаре.

 

Внедренный в подпольную организацию Хартулари агент Особого отдела Кавказского фронта "Петр Колочевский" писал о деятельности своего "шефа" в 1918 г. следующее: "Вся эта агентурная сеть была создана полковником Хартулари, который был близок к "Национальному центру", "Союзу возвращения" и "Союзу общественных деятелей" и который все эти организации объединил под одним и тем же трехцветным знаменем... Надо отдать справедливость полковнику Хартулари в том, что, как отличный подпольный работник, начавший эту деятельность с первых дней Октябрьской революции, [он] сумел использовать и монархистов, и социалистов, и корниловский союз, и организацию Савинкова, и все это, пользуясь авторитетом и широкими знакомствами, направил против Советской власти"18.

 

Чекистский агент знал, что говорил. Ведь до его привлечения к секретному сотрудничеству в 1920 г., он полтора года работал в разведывательном отделении штаба Добровольческой армии, в непосредственном подчинении у начальника агентурной части Хартулари19.

 

Обобщая всю известную на сегодняшний день информацию о работе Хартулари, можно признать его, так же как и Пайпс - Щепкина, "невоспетым героем гражданской войны" со стороны антибольшевистских сил. Он был реальным бойцом за "Единую и неделимую Россию".

 

На основе ранее не известных архивных документов, можно, таким образом, сделать определенные выводы. Во-первых, в период ожесточенной гражданской войны в подпольной работе "белых" на советской территории важнейшее место занимали нелегальные военные структуры, а не политические организации. Во-вторых, деятельность "Национального центра" нужна была штабным органам войск Колчака, Деникина и других генералов постольку, поскольку она могла хоть как-то способствовать разведывательно-подрывному обеспечению военных операций.

 

Примечания

 

1. Красная книга ВЧК. Т. 2. Изд. 2-е, уточненное. М. 1989, с. 297.

 

2. ШЕЛОХАЕВ В. В. Предисловие. В кн.: Всероссийский национальный центр. Сб. документов. М. 2001, с. 14; МОРОЗОВ К. Н. Судебный процесс социалистов-революционеров и тюремное противостояние (1922 - 1926). М. 2005.

 

3. ПАЙПС Р. Московские центры. Политический фронт в гражданской войне в России. - Вопросы истории, 2009, N 2, с. 59.

 

4. Там же, с. 56.

 

5. Из 77 сносок Пайпс 31 раз отсылает читателей к "Красной книге ВЧК", однако не вводит в научный оборот ни одного ранее не известного архивного документа.

 

6. Вопросы истории, 2009, N 2, с. 58.

 

7. Центральный архив (ЦА) ФСБ РФ, архивно-следственное дело (АСД) Н-508, л. 9.

 

8. Там же, АСД Н-211, л. 29.

 

9. Там же, л. 27.

 

10. В агентурной сети Дюкса в разное время состояли бывшие офицеры царского флота В. В. Дитерихс, Б. Трахтенберг, С. С. Мешков, Кутузов, Б. П. Берг, Гаврюшенко, В. Е. Медиокритский, А. А. Геринг, А. А. Шмидт и др. См. там же, ф. 1, оп. 3, д. 44, л. 25.

 

11. Там же, АСД Н-508, л. 4.

 

12. ПИЛКИН В. К. В белой борьбе на Северо-Западе. Дневник. 1918 - 1920. М. 2005, с. 267.

 

13. ЦА ФСБ РФ, ф. 1, оп. 3, д. 527, л. 96.

 

14. Там же.

 

15. См. Красная книга ВЧК. Т. 2, с. 18 - 62.

 

16. Там же, с. 157.

 

17. ЦА ФСБ РФ, ф. 1, оп. 4, д. 671, л. 50.

 

18. Там же, л. 46об.

 

19. Там же, л. 46.

Опубликовано 22 июля 2020 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1595405032 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY РАЗНОЕ Еще раз о "Национальном центре"

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network