О первых братаниях с противником в годы первой мировой войны

В канун Февральской революции в русской армии наблюдался ряд таких нездоровых явлений, как саморанения, братания с противником, бунтарские вспышки. Считается, что впервые братания были зарегистрированы на Западном фронте, зимой 1914 г., конкретнее - в рождественские дни. Там, после объявления двухдневного перемирия, во время которого противники погребали павших товарищей, происходили совместные возлияния и даже футбольные матчи. В действительности события на Восточном фронте предшествовали подобным перемириям во Франции. По имеющимся в литературе данным, русское командование впервые зарегистрировало факт братания в апреле 1915 г., перед Пасхой, а более массовый характер случаи такого рода приобрели годом позже¹.

Однако ротмистр Сумского гусарского полка В. С. Литтауэр вспоминал, находясь в эмиграции: "В начале декабря наш полк стоял в деревне Куссен... На нашем участке фронта царило временное затишье. Как-то утром на нейтральную полосу выехал немецкий улан с копьем, к которому был привязан белый флаг, и положил на землю пакет и письмо. Письмо, адресованное офицерам нашего полка, было составлено в вежливой форме. В пакете находились сигары и коньяк. Через какое-то время... мы пригласили их встретиться в полдень на нейтральной полосе. По три офицера с каждой стороны встретились и даже вместе сфотографировались. Мы говорили о чем угодно... но ни словом не упомянули о войне. Прощаясь, договорились встретиться на следующий день в то же время; мы должны были принести закуску, а немцы коньяк"².

Впрочем, очередной встрече не суждено было состояться - новый командир дивизии запретил подчиненным общаться с офицерами противника, о чем русские передовые посты оповестили немцев залпом в воздух.

Генерального штаба полковник Б. Н. Сергеевский в воспоминаниях описывал организованное в декабре 1914 г. на позициях 2-й Финляндской стрелковой бригады перемирие - по инициативе германских офицеров, просивших дать им возможность похоронить своих солдат. Русское командование им отказало, однако офицеры обеих армий достигли компромисса - погребение немецких солдат взяли на себя русские. Под белыми флагами, с панихидой тела убитых были преданы земле. "Затем противники разошлись, с обеих сторон протрубили отбой и опустили белые флаги. Не прошло и 10 секунд после того, как исчез флаг в немецком окопе, как с русской стороны загремели выстрелы. Германцы тотчас отвечали"³, - заключал описание этого эпизода Сергеевский.

Несколько дней спустя германские офицеры пригласили русских на ужин, однако далее переговоры не велись.

6 февраля 1915 г. датируется запись в журнале боевых действий 13-й роты лейб-гвардии Преображенского полка: "Один солдат 15-й роты высунулся из окопа, показал газету немцу; немец, в свою очередь, поднял газету, и вот наш солдат вылез из окопа и направился к немецким окопам, немец тоже вылез из окопа и направился навстречу нашему храбрецу. Сошлись, взяли под козырек, повидались за руку, обменялись газетами; потом немец достал флягу с коньяком, налил в стаканы, поднял в сторону наших окопов - выпил, затем налил, дал нашему солдату. Этот поднял стакан в сторону немецких окопов и крикнул: "За здоровье врага!" Выпил, потом дал наш немцу папироску, немец, в свою очередь, дал нашему папиросу, закурили, попрощались и пошли каждый в свой окоп"⁴.

Факт братаний, состоявшихся еще в 1914 г., подтверждается приказом войскам 1-й армии N 377 от 29 декабря 1914 года. Вот полный его текст: "В день Рождества Христова немцы, выйдя из своих окопов против позиций Дунайского и Белебеевского полков, стали махать белыми тряпками и подошли к реке, показывая бутылки и сигары и приглашая наших к себе.

Человек 10 - 15 немцев без оружия подошли к реке, сели в лодку, переправились на нашу сторону и стали заманивать к себе подошедших к берегу солдат вышеназванных полков. Несколько человек поддались на эту подлую уловку и переправились на немецкую сторону - и что позорнее всего - с ними переправился призванный из запаса Дунайского полка поручик Семен Степанович Свидерский-Малярчук. Все переехавшие на ту сторону наши солдаты и этот недостойный своего звания офицер тотчас были немцами арестованы и взяты в плен.

Приказав немедленно заочно судить поручика Свидерского-Малярчука полевым судом по ст. 248 кн. XXII Св[ода] В[оенных] П[остановлений] 1869 г. (смертная казнь), предписываю немедленно сообщить имена сдавшихся солдат на их родину, дабы в их селах и деревнях тотчас же прекратили выдачу пайка их семьям и все там знали, что они изменили своей Родине, польстившись на бутылку пива.

При повторении подобных подлых выходок со стороны немцев, немедля по ним открывать огонь, а равно расстреливать и тех, кто вздумают верить таким подвохам и будут выходить для разговоров с нашими врагами.

Подписал: командующий армией, генерал от кавалерии Литвинов"⁵.

В 1916-м, а тем более в 1917 г. братания приобрели больший размах. Однако первые братания на Восточном фронте следует датировать не началом 1915 г., а декабрем 1914 года.

Примечания

1. БАЗАНОВ С. Н. "Немецкие солдаты стали... переползать к русским "товарищам" и брататься с ними". - Военно-исторический журнал, 2002, N 6, с. 43; СЕНЯВСКАЯ Е. С. Психология войны в XX веке: исторический опыт России. М. 1999, с. 52; ЧЕРТИЩЕВ А. В. Политические партии России и массовое политическое сознание действующей русской армии в годы первой мировой войны. Автореф. докт. дисс. М. 2007, с. 36. См. также: ДЕНИКИН А. И. Крушение власти и армии, февраль-сентябрь 1917 г. М. 1991, с. 329.

2. LITTAUER V.S. A Story of the Imperial Cavalry. 1911- 1920. London. 1966, p. 178.

3. СЕРГЕЕВСКИЙ Б. Н. Пережитое. 1914. Белград. 1933, с. 163 - 164.

4. "Стон смешался с криком "ура"". - Источник, 2002, N1, с. 86.

5. Отдел военной литературы Российской государственной библиотеки. N 157/20, л. 222.