публикация №1579697530, версия для печати

РАЗВЕДКА НКВД ПРОТИВ А. Ф. КЕРЕНСКОГО. Предисловие В. В. Гуржия


Дата публикации: 22 января 2020
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1579697530)
Рубрика: ИНОСТРАННЫЙ ДЕТЕКТИВ
Источник: (c) Новая и новейшая история, 2001, №6


Личность премьер-министра Временного правительства России в 1917 г. Александра Федоровича Керенского (1881- 1970), его место и роль в революции 1917 г. и в последующей истории все еще нуждаются в объективном изучении. В советское время сложился образ Керенского - несостоявшегося диктатора, позорно бежавшего от восставшего пролетариата, якобы переодевшись в женское платье.

Этот далекий от правды стереотип начал разрушаться в последние годы. В настоящее время происходит переоценка роли Керенского в истории 1 . Особый интерес в этой связи представляют новые источники о Керенском - материалы разведки народного комиссариата внутренних дел (НКВД) СССР, рассекреченные Службой внешней разведки РФ в 1998 г., так называемое "дело Керенского".

Документы разведки НКВД - пример использования государственных спецслужб правящими режимами в их борьбе с политическими оппонентами. В "деле Керенского" представляет интерес факт многолетней его "разработки" советскими органами госбезопасности. Причем Керенский стал, согласно имеющимся в нашем распоряжении источникам, объектом пристального внимания НКВД более чем через 20 лет после победы Октябрьской революции 1917г.

С большой степенью вероятности можно утверждать, что в "деле Керенского" не обошлось без участия И.В. Сталина. Оперативные дела на российских политиков высокого ранга, тем более находившихся в эмиграции, НКВД не заводил без указания Сталина.

11 апреля 1938 г. оперуполномоченный 8-го отделения 7 отдела Главного Управления государственной безопасности НКВД под грифом "Совершенно секретно" заполнил бланк постановления о заведении дела - формуляр на Керенского А.Ф., взяв его на учет "по окраске К-Р", т.е. контрреволюция. Оперуполномоченный был по-своему прав. поскольку в графе "Соц. и полит, прошлое и судимости" кратко, но внушительно указал: "бывший глава Временного контрреволюционного правительства". А в разделе "Нашел" - "что он ведет контрреволюционную работу против СССР" (см. документ N 1). Началась активная оперативная разработка Керенского с использованием особенно мощных сил и средств советской разведки, включая привлечение т.н. легальных и нелегальных резидентур, зарубежной агентуры, возможностей Коминтерна.

Что могло стать причиной принятия решения о заведении "дела" на Керенского руководителями НКВД в 1938 г.? Исходя из политических реалий того времени, на основе имеющихся документов наиболее объективной представляется следующая трактовка событий. Одной из приоритетных задач НКВД того времени была активная работа против антисоветских эмигрантских организаций - от ультралевых троцкистов до монархистов.

Большое значение для активизации этой деятельности имели опасения Сталина за свою личную безопасность, поскольку постоянно присутствовала гипотетическая возможность его физического устранения реально существовавшими внутри страны


1 См.: Константинов С. Временщик исторической минуты. - "Фигуры и лица", приложение к "Независимой газете", 08.06.2000 г.

стр. 65


и за рубежом врагами вождя, к которым, безусловно, относился и Керенский. Вокруг Керенского группировались представительные, в частности и радикально настроенные эмигрантские организации. Керенский при поддержке определенных международных кругов даже претендовал на роль лидера значительной части русской эмиграции, кроме монархистов. Это, естественно, не могло не обратить на себя внимания "недремлющего ока партии" - НКВД.

С позиций тех лет вполне объяснимой представляется озабоченность чекистов персоной Керенского, когда они в марте 1940 г. получили от зарубежного источника под псевдонимом "Аллигатор" (судя по всему, из российских эмигрантов) такое сообщение: "За последнее время в растерявшуюся массу русской эмиграции во Франции с особенной настойчивостью пускаются слухи о создании в Париже какого-то подобия Временного Русского правительства под главенством вернувшегося сюда на днях из Америки Керенского и с участием всего здешнего эсеровского Центра (Авксентьев, Зензинов, Бунаков, Прегель и др.). В этом можно усмотреть определенную немецкую пропаганду. Для правых все вышеуказанные лица совершенно неприемлемы, являются для них чем-то вроде пугала и вызывают ненависть. С другой стороны, для лиц, либерально мыслящих и мечтающих о восстановлении национальной России, создается странная картина: Франция выступает в данном случае не против СССР, а против всего русского народа и готовится вступить с ним в войну. Такой разрыв традиционной дружбы России с Францией многим кажется весьма печальным явлением" (см. документ N 5).

Из информационных сообщений разведки НКВД можно понять, что внимание политического руководства страны привлекли хотя и безуспешные, но тем не менее активно предпринимавшиеся Керенским попытки образования единого антисоветского "эмигрантского фронта". Раздражение и озабоченность в СССР вызывали и многочисленные контакты Керенского с западными политическими деятелями, которые не скупились на политические и финансовые авансы кандидату в вожди объединенной русской эмиграции. Керенский стремился лавировать между американцами. англичанами и французами, используя имевшиеся между ними противоречия. Это видно из агентурных сообщений в Москву: "В первую очередь Керенский попытался объединиться с Милюковым, чтобы совместно с ним создать единый "антисоветский фронт русской эмиграции". Однако Милюков, который в настоящее время находится в Виши, категорически отказался с ним встретиться, а в разговоре с близкими ему людьми прямо выразился, что Керенский в настоящее время "мертвый человек" и что какая бы то ни было связь с ним пользы для России принести не может... Из русской эмиграции Керенского в Париже поддерживали только Авксентьев с остатками русских эсеров, Альперин и писатель Мережковский. Очень тесно связан с Керенским эсер Николаевский, который на днях обратился с просьбой к Бурцеву поддержать Керенского и встретиться с ним для переговоров. Бурцев пока еще никакого ответа не дал, но, видимо, склоняется в сторону сговора с Керенским. ...Главная цель, которую преследует теперь Керенский, заключается в создании за границей "левого объединения", в котором главную роль должны играть остатки русских эсеров. В этих целях, потерпев неудачу во Франции, Керенский предполагает в ближайшие же дни уехать в Англию, чтобы попытаться там войти в связь с англичанами и при их поддержке приступить к организации вышеупомянутого "объединения". В случае поддержки англичан он уверен получить поддержку и французов" (см. документ N 6).

Об отношении Керенского к СССР как политической системе свидетельствует такое сообщение: "Перед советско- германской войной Керенский сделал в Нью-Йорке на собрании иностранных специалистов "Rand School" доклад. Он заявил в своем докладе, что зимой 1939-1940 гг. советовал Даладье напасть на СССР с юга и севера, чтобы, оперируя в направлении Баку и Мурманск, "зажать его в клещи". "Сухой" говорит, что он и другие эсеры знали об этом еще в Париже, но тщательно скрывали".

стр. 66


Особый интерес представляет собой деятельность Керенского в годы Великой Отечественной войны. Ее характеризует в своих информационных сообщениях нью-йоркская резидентура НКВД в 1941-1942 гг.: источник "Лука" сообщает, что "Сухой" с Керенским связи не имеет. В свое время он обозвал Керенского предателем за его публичное выступление в пользу "Мюнхена" и за некоторые действия в период советско-финской войны; с тех пор он с ним дела не имел. По словам "Сухого", Керенский держится поодаль от нью-йоркской группы эсеров, встречаясь лишь с Авксентьевым. Вишняком, Зензиновым и Соловейчиком. Помимо этого, он связан с "лекционным агентом", фамилию которого "Лука" выясняет (см. документ N 9).

Предпринимая попытки создания объединенной эмигрантской антисоветской структуры, Керенский готов пойти на союз с политическими оппонентами. По сведениям советской разведки, в 1939-1940 гг. "Керенский пытался сформировать "национальный комитет" под прикрытием Чернова, который должен был придать комитету "левый" вид и с которым он имел конфиденциальную беседу по этому вопросу. Поражение Финляндии в войне расстроило его планы. Теперь Керенский уже не стремится к сближению с Черновым, так как "левое" прикрытие ему больше не требуется" (см. документ N 9).

В рассекреченных материалах (хотя и в весьма скромной форме) отмечаются некоторые результаты работы НКВД против Керенского: "По мнению "Луки", не исключено, что неудавшаяся... попытка добиться того, чтобы "Тюлень" одобрил организацию "национального комитета помощи России" в составе Рубинштейна, Башкирова, Рахманинова и др., за спиной которых стоял Керенский, представляла собой как раз завуалированную попытку создания "Национального комитета", о котором Керенский говорил со Сталинским.

Сейчас резидентура не имеет сведений о каких бы то ни было попытках такого рода. Есть данные, что среди буржуазии и "социалистической" эмиграции, которая группируется вокруг нью-йоркского клуба "Горизонт", Керенский проводит сбор средств на покупку "Нового русского слова" (см. документ N 9).

По информации ценного источника НКВД "Сухого", Керенский был связан с бывшим президентом США Г. Гувером и председателем "АФТ" (Объединенные американские профсоюзы) Григом, но какой характер носили эти связи, достоверно ему установить не удалось.

Несмотря на заигрывания Керенского с "правыми", его основной политической базой оставались эсеры. Один из агентов НКВД сообщал в Москву: "Последний раз Керенский выступал публично по-русски 7 ноября 1941 года на банкете эсеров в клубе "Горизонт" под председательством Авксентьева, возле которого на почетных местах сидели Чернов и сотрудник "Нью-Йорк Таймс" Чэпмэн. На банкете присутствовало человек 200. Небольшую часть участников составляли эсеры, социал-демократы (Николаевский, Шварц, Гарви, Дан, Дейнинг и др.) и сионисты, остальные главным образом представители еврейской "левой" буржуазно- интеллигентской эмиграции. На банкете была получена приветственная телеграмма от Абрамовича". В одной из сообщений нью-йоркской резидентуры говорится о доходящей до абсурда путанице в политических программах как эсеровских соратников Керенского, так и самого "вождя". Так, уже упоминавшийся "Сухой" и другой агент - "Елизаров", которые присутствовали на банкете, сообщают, что "Там выступили с антисоветскими речами Авксентьев и Шварц. Они предлагали "забыть идеологические разногласия и объединиться". Речь произнес Чэмпэн из "Нью-Йорк Таймс", который, с одной стороны, призывал оказывать помощь Красной Армии, а с другой высказывал уверенность в неизбежности краха советского правительства и восстановления "демократической России". Чернов благодарил "еврейский рабочий комитет" и эсерку Слуцкую за содействие их приезду в США, причем намекнул, что получение виз и устройство проезда обошлись не без помощи Ф. Рузвельта. Чернов предлагал открыть свой "второй фронт" для "освобождения русского народа от тирании". Лебедев в своем выступлении заявил: "Довольно болтать об объединении и втором

стр. 67


фронте! Давайте решать, чем мы можем помочь своему великому народу, истекающему кровью".

Как отмечается в сообщении, "но просьбе участников банкета Керенский произнес путаную и похабную речь, в которой ругал "большевиков" и советское правительство, высказываясь в пораженческом профашистском духе... заявлял, что "ответственность за поражение лежит на режиме"", обвинял оппонентов в распространении "лжи" о мощи Красной Армии. На реплику об июльской статье Керенского, в которой говорится, что без смены власти Россия не продержится и 3-х месяцев и что "народ предпочитает пролетарской диктатуре новый Брест-Литовск", Керенский возразил, что он не пораженец и даже не требует смены советского правительства, но что "они должны позвать народ и сказать слова примирения и любви" и что за границей надо уничтожить "настоящих пораженцев" (см. документ N 9).

Интересная деталь отмечается в одном из писем нью- йоркской резидентуры в Центр относительно идей видного эсера Чернова, сотрудничавшего с Керенским на разных этапах своей политической деятельности. "После начала советско-германской войны Чернов вместе с антисоветскими элементами публично высказывался перед американским правительством за создание "блока восточноевропейских стран" (см. документ N 9). По сути, Чернов концептуально предсказал будущую форму союза восточноевропейских стран, который, правда, образовался по образу и подобию СССР и под его эгидой.

НКВД особо заинтересовали сигналы о контактах Керенского с американцами: резидентура "принимает меры к выяснению через другие источники связей Керенского и Чернова с правительственными кругами США". Характерна и резолюция, наложенная наркомом внутренних дел Л.П. Берия на это сообщение: "Т.т. Фитину 2 , Судоплатову 3 . Надо наладить освещение групп Керенского и Чернова. 7.1-42 г.". И резолюция П.А. Судоплатова: "Тов. Овакимян! Кто кроме "Сухого" мог бы еще освещать Керенского и Чернова?". Переговорите. 10.1-42 г." (см. документ N 9).

По данным разведки, в 1943 г. Керенский отмечал, что война "вывела Россию из оцепенения и подавленного состояния" и уверял, что "нападение Германии пошло на пользу СССР, так как оно спасло Россию от полной изоляции и вернуло ее в семью великих демократий".

В начале 1944 г. Керенский заявил, "что по его мнению, советские предложения Польше правильно решают советско- польский вопрос и что принятие польским правительством линии Керзона как основы для новых границ, является началом новой эры в советско-польских отношениях и поможет в деле создания прочного мира" (см. документ N 10).

Разведывательные источники сообщали в годы войны, что Керенский полон сил и энергии и ведет себя так, будто за ним стоит какое-то государство.

После войны политическая активность Керенского уменьшается. Как отмечается в материалах разведки, "с 1945 по 1946 годы Керенский проявлял мало активности и вел в США очень уединенный образ жизни" (см. документ N 10).

Накануне смерти Сталина операция НКВД - МГБ против Керенского по существу была свернута. Насколько нам известно, кроме агентурного проникновения в окружение бывшего главы Временного правительства и ряда довольно эффективно осуществленных "активных мероприятий" по противодействию его политической активности других "громких", а точнее "мокрых", получивших широкую огласку, дел не было. Хотя, по утверждению П.А. Судоплатова, в его управлении в 1952 г. разрабатывалась спецоперация по "ликвидации" Керенского как возможного лидера "Антибольшевистского блока народов". Однако эта операция не состоялась 4 .


2 П.М. Фитин (1919-1971) - начальник внешней разведки НКВД-НКГБ в 1939-1946 гг., генерал-лейтенант. См.: Календарь памятных дат российской внешней разведки. М., 2000, с. 28.

3 П.А. Судоплатов (1907-1996) - заместитель начальника внешней разведки НКВД-НКГБ в 1939-1946 гг., генерал-лейтенант. См.: Календарь памятных дат российской внешней разведки. М., 2000, с. 29.

4 Судоплатов П.Л. Разведка и Кремль. М.. 1996, с. 385-386.

стр. 68


Последнее из рассекреченных сообщений в деле Керенского датировано августом 1951 г. Это перевод статьи "Провокатор Керенский в Риме" из газеты Социалистической партии Италии "Аванти". Судя по материалам конца 40-х - начала 50- х гг., интерес МГБ к Керенскому значительно снизился. Так, в регулярно обновлявшейся справке на Керенского в 1949 г. содержатся такие пассажи: "Действительные цели приезда Керенского в Европу окончательно не выяснены... В ноябре 1949 года Керенский вернулся в США. Данными о деятельности Керенского в последнее время не располагаем".

Разумеется, документы из чекистского досье Керенского как исторический источник тенденциозны и нуждаются в объективной критике. Однако содержащийся в "деле Керенского" материал существенно расширяет базу источников по истории русской эмиграции и вносит новые черты в политический портрет премьера Временного правительства России.

В. В. Гуржий, кандидат исторических наук

стр. 69


 

стр. 70


N 2

ГАЗЕТА "НЬЮ ЙОРК ГЕРАЛЬД ТРИБУН", 5. III-38

"Только падение диктатур - вне зависимости от того, являются ли они фашистскими или коммунистическими - может обещать длительный мир или здоровую экономическую систему" - это заявление было сделано собравшейся в Туан Холл аудитории вчера утром, во время выступления, длившегося девяносто минут, Александром Керенским, русским эмигрантом, который в течение краткого периода между свержением царского режима и приходом к власти большевиков был премьер- министром в своей стране.

Г-н Керенский, который прибыл сюда на прошлой неделе из Парижа для прочтения ряда лекций, настаивает на том, что демократические страны должны быть динамичными, заняться "психологическим вооружением" против пропаганды тоталитарных стран - коммунистической России, фашистской Италии, и национал-социалистской Германии. Он предсказывает эвентуальную победу свободы над тоталитаризмом в результате воспитания подрастающего поколения.

На заданный ему из публики вопрос о том, как объяснить признания двадцати одного большевика, обвиняемых в настоящее время в Москве в измене и других преступлениях, он заявил, что объясняет их самообвинения "физическими и психологическими пытками" тайной политической полиции. Ранее он заявил, что считает диктатуру Сталина как самую жестокую и ужасную из всех, приписывая 8.000.000 смертных случаев во время голода 1921-22 и 1932 гг. угнетению крестьянства теми элементами, которые стремились коллективизировать всю сельскохозяйственную деятельность. Он указал, что в настоящее время в концентрационных лагерях находится 4.000.000 человек, заявив, что большинство из них составляют крестьяне.

"Народы стремятся к миру, но диктатуры не хотят его", сказал он, связав вместе Сталина, Муссолини и Гитлера. "Все диктатуры одинаковы: они возникают в результате войны, живут войной, и надеются достичь своих окончательных целей посредством войны.

"Начиная с Ленина, все современные диктаторы считают террор, насилие и страх лучшими методами управления человечеством. Новая война неизбежно станет классовой войной. Расхождение между Сталиным и Троцким объясняется не разницей во взглядах, а разницей техники с стратегией. Троцкий стремится немедленно покончить с демократией, тогда как Сталин на опыте убедился в мощи западной демократии в мирное время. Тем временем он стремится к заключению союзов с целью оттянуть войну, которую он считает преждевременной до того, как его режим достаточно укрепится".

Г-н Керенский заявил, что некоторые демократические страны делают ошибку, включая коммунистов в так называемый Единый демократический Фронт.

"Демократии угрожает поражение", заявил он, "если она будет принимать в свои ряды людей, готовых распахнуть двери перед фашизмом или коммунизмом".

N 3

ВЫПИСКА ИЗ...

Выступление здесь А.Ф. Керенского в защиту демократии и в осуждение диктаторских режимов прошло с большим и заслуженным успехом. Керенский в достаточной мере овладел английским языком и прочел свой доклад с большим подъемом. На заданные ему затем вопросы он отвечал отлично и вызывал дружные аплодисменты. Доклад имел место в зале Кенсигтонского муниципалитета под председательством г-жи Елены Друммонд, председательницы женской имперской лиги. Зал был полон. Наши любезные соотечественники не сочли однако возможным посетить это собрание и из пяти тысяч русских на доклад пришли - ваш покорнейший слуга

стр. 71


и пять евреев. Вот и все. А между тем по совести говоря, Керенский оказал русскому беженству большую услугу, ибо в весьма содержательной речи, исключительно корректной в смысле выражений по адресу большевиков, он чрезвычайно обстоятельно осветил создавшееся в нашем отечестве положение. Никаких инцидентов не было. Лишь перед входом в зал какие-то господа раздавали отпечатанные листовки, в которых сообщалось, что Керенский - масон, что никто не знает его настоящего имени, что есть основание думать, что он сын небезызвестной еврейки Гелъфман, что он уготовил путь к пришествию ко власти большевиков, что он разложил армию, что он ответственен за убийство царской семьи, что его посол в Америке Бахметьев - известный раб Якова Шиффа и т.п.

N 4

КЕРЕНСКИЙ АЛЕКСАНДР ФЕДОРОВИЧ - лидер партии эсеров

Керенский родился в 1881 г., с-р, б. член и глава буржуазного контрреволюционного Временного правительства в России в 1917 году. Ярый враг Советской власти, активный деятель контрреволюции. Дворянин, присяжный поверенный, окончил Петербургский университет и с 1914 г. состоял в петербургской адвокатуре. Был избран в IV Государственную Думу от г. Вольска Саратовской губернии. Примыкал одно время к группе трудовиков и был ее председателем.

В период Февральской буржуазно-демократической революции окончательно продавшийся буржуазии Керенский активно выступал против революции и противодействовал ее развертыванию; агент и союзник империалистической буржуазии, усердно проводивший ее политику в России в период революции 1917 г.

Керенский в 1917 г. вошел в состав Временного исполнительного комитета Государственной Думы и активно участвовал в переговорах думцев с Михаилом Романовым о замене им. Николая II. Керенский был министром юстиции в первом составе временного правительства, в которое вошел вопреки решению Исполкома Петроградского Совета рабочих депутатов, затем военный и морской министр первого коалиционного его состава. Выполняя волю союзнической и российской империалистической буржуазии, Керенский вел ожесточенную борьбу против братания солдат на фронте. Развивал усиленную демагогическую агитацию за переход русской армии в наступление, которое по его приказу было начато (18.VI) 1/VII вскоре закончилось разгромом и отступлением русских войск.

Керенский - один из организаторов и инициаторов вооруженного подавления выступления пролетариата, матросов и солдат в июльские дни в Петрограде, инициатор и организатор разоружения Красной гвардии и введения смертной казни на фронте.

С июня 1917 г. Керенский - министр - председатель и одновременно военный и морской министр. Добиваясь стать диктатором, Керенский активно подготовляет разгром пролетариата и советов рабочих и солдатских депутатов совместно со ставкой и военно-буржуазными заговорщическими организациями в Петрограде (корниловщины). С сентября Керенский стал верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами России. Войдя в состав образованной Временным правительством "директории", Керенский сохранил за собой посты министра- председателя и верховного главнокомандующего. В первый же день Великой Октябрьской пролетарской революции сбежал в Гатчину, потом в Псков и пытался совместно с генералом Красновым двинуть против революционного Петрограда войска с фронта. Но все его попытки окончательно были разгромлены восставшими рабочими солдатами. Керенский с фронта бежал на Дон и, находясь на юге, принимал активное участие в борьбе белогвардейцев против советской власти. После разгрома белогвардейщины Керенскому удалось скрыться за границу: в настоящее время он белоэмигрант, проживает в Париже и ведет ожесточенную борьбу против СССР.

стр. 72


Яркую и вполне исчерпывающую политическую характеристику Керенского можно найти в статьях Ленина, посвященных 1917 г. В письме к Ганецкому от 30(17)-III-1917 г. Ленин охарактеризовал Керенского как "опаснейшего агента империалистической буржуазии, проводящего империализм, т.е. защиту и оправдание грабительской и завоевательной со стороны России войны, под прикрытие моря звонких фраз и пустых посулов".

Полукадет, бонопартист, корниловец, герой фразы, хвастунишка, министр революционной театральности - эпитеты, которыми аттестует Ленин Керенского в дальнейшем.

Керенский, живя в эмиграции, жил материально стесненным. В данное время сравнительно обеспечен. Живет главным образом на средства старшего сына-инженера и получал поддержку об б. чехословацкого правительства. Получает деньги на издание "Новая Россия" из Англии от богатой еврейки Беянсон. Сыновья Керенского воспитывались и учились в Англии, окончили одну из высших технических школ и работают инженерами. Керенский часто ездит в Англию, где живет его б. жена (Барановская) и 2 сына. В эмиграции он жил с молодой писательницей, с которой в 1931-32 гг. разошелся.

Из эсеров Керенский наиболее близок с Фундаминским- Бунаковым, Рудневым и Зензиновым. Вне партийных кругов держит связь с И.П. Демидовым и М.А. Алдановым, которые являются его друзьями еще по России. Из мелких партийных деятелей постоянно при Керенском состоит Синеоков и Уманский Лев Павлович. На вечерах и балах Керенский никогда не появляется, опасаясь скандальных выступлений со стороны правых, особенно молодежи. 2-3 раза в год Керенский выступает на общественных собраниях.

Будучи в Америке в начале 1939 года Керенский прочел там 30 лекций на две темы: "Диктатура и демократия" и "Международное положение и Россия".

В беседе с журналистом Керенский в марте 1939 года отрицал возможность возникновения войны:

"- Да я и в сентябре прошлого года не верил в возможность войны! - говорил он. Теперь в некоторых французских и английских кругах идут разговоры о "кризисе в марте". Поймите, что за истекшие 5 месяцев взаимоотношение сил резко изменилось. Чемберлен был прав, желая выиграть время.

Если допустить, что Гитлер и Муссолини серьезно собирались воевать в сентябре, - они пропустили подходящий момент. Теперь - слишком поздно. Отложенная война -есть война проигранная".

N 5

Сов. секретно

Ис. "Аллигатор" АГЕНТУРНОЕ ДОНЕСЕНИЕ

от 14.III.1940г. Немецкая пропаганда среди русской эмиграции

За последнее время в растерявшуюся массу русской эмиграции во Франции с особенной настойчивостью пускаются слухи о создании в Париже какого-то подобия Временного Русского правительства под главенством вернувшегося сюда на этих днях из Америки Керенского и с участием всего здешнего эсеровского центра (Авксентьев, Зензинов, Бунаков, Прегель и др.).

В этом можно усмотреть определенную немецкую пропаганду. Для правых все вышеуказанные лица совершенно неприемлемы, являются для них чем-то вроде пугала и вызывают ненависть. С другой стороны, для лиц, либерально мыслящих и мечтающих о восстановлении национальной России, создается странная

стр. 73


картина: Франция выступает в данном случае не против СССР, а против всего русского народа и готовится вступить с ним в войну. Такой разрыв традиционной дружбы России с Францией многим кажется весьма печальным явлением. С политической же точки зрения в среде русской эмиграции преобладает мнение, что такой акт французского правительства способен лишь укрепить положение советской власти, так как даст ей возможность объяснить русскому народу, что эмигранты являются лишь агентами европейской буржуазии и преследуют лишь одну цель - самим управлять Россией. Все это пугает друзей Франции и радует ее врагов, а всю массу русской эмиграции окончательно сбивает с толка.

Партия эсеров и круги, близкие бывшему Российскому Временному правительству, в широких кругах русской эмиграции никакими симпатиями и авторитетом не пользуются и не сумели пустить в ней корни. Таким образом, создание такого подобия русского правительства является совершенно беспочвенным и способно только вызвать новый разлад в русской эмиграции и возмущение действиями французов, чего только и добиваются в данном случае немцы.

Керенского из Америки в Париж вызвал Авксентьев - и его окружение на случай возможных событий. Однако, сам Керенский, как можно усмотреть из разговоров с ним, думает только о том, чтобы заняться усиленной антибольшевистской пропагандой через посредство его журнала "Новая Россия", каковой он даже собирается превратить в ежедневную газету, чтобы конкурировать с "Последними новостями". Эту последнюю газету в эсеровских кругах обвиняют в неясности ее позиции и в слишком сильной поддержке евреев. "Новой же России" предполагается придать резко национальный русский характер и вести пропаганду не только против большевиков, но и против немцев, указывая на опасность, существующую для России со стороны Германии.

ОПЕРУПОЛНОМ. 3 отд-ния 5 отдела ГУГБ НКВД

Лейт. гос. без. (ЛУКЬЯНОВ)

N 6

Ист. "Аллигатор"

прил. к письму

N 4 пар. 7

АГЕНТУРНОЕ ДОНЕСЕНИЕ

от 30.111.1940г.

Находящийся в Париже Керенский, когда он был вызван парламентскими кругами, развивает весьма энергичную деятельность. Однако, все попытки его связаться с широкими кругами не только русской эмиграции, но и с французами, до сих пор окончились неудачей.

В первую очередь Керенский попытался объединиться с Милюковым, чтобы совместно с ним создать единый "антисоветский фронт русской эмиграции". Однако, Милюков, который в настоящее время находится в Виши, категорически отказался с ним встретиться, а в разговоре с близкими ему людьми прямо выразился, что Керенский в настоящее время "мертвый человек" и что какая бы то ни была связь с ним пользы для России принести не может.

Равным образом не увенчались никаким успехом и попытки Керенского войти в тесное сношение с французскими социалистами. Блюм, свидания с которым Керенский также усиленно добивался, тоже отказался его принять. Из русской эмиграции Керенского в Париже поддерживали только Авксентьев с остатками русских эсеров, Альперин и писатель Мережковский. Очень тесно связан с Керенским эсер Николаевский. который на днях обратился с просьбой к Бурцеву поддержать Керенского

стр. 74


и встретиться с ним для переговоров. Бурцев пока еще никакого ответа не дал, но видимо склоняется в сторону сговора с Керенским. Из частных разговоров Николаевского с другими лицами видно, что Керенский, стремясь войти в связь с Буревым, преследует при этом только одну цель - держать Бурцева при себе, чтобы он мог вредить ему своими выступлениями против него в печати.

Главная цель, которую преследует теперь Керенский заключается в создании заграницей "левого объединения", в котором главную роль должны играть остатки русских эсеров. В этих целях, потерпев неудачу во Франции, Керенский предполагает в ближайшие же дни уехать в Англию, чтобы попытаться там войти в связь с англичанами и при их поддержке приступить к организации вышеупомянутого "объединения". В случае поддержки англичан он уверен получить поддержку и французов.

В материальном отношении Керенский до известной степени обеспечен, т.е. по полученным сведениям, ему удалось получить в Америке для своей работы от еврейских кругов до 100 тыс. долларов. Эти деньги американские евреи дали ему только потому, что они считают, что Керенский в данном случае сможет сыграть роль как бы "застрельщика", чтобы поднять более широко русский вопрос, а в дальнейшем по мере развития событий, Керенского можно от всякой работы отстранить.

Необходимо особо подчеркнуть, что в настоящее время Николаевский старается играть при Керенском важную роль и действительно стремится сделать все возможное, чтобы поддержать его в глазах русской эмиграции.

ОПЕРУПОЛНОМ. 3 отд-ния 5 отдела ГУГБ НКВД

Лейт. гос. без. (ЛУКЬЯНОВ)

N 7

КАК КЕРЕНСКИЙ БЕЖАЛ ИЗ ФРАНЦИИ

В американских газетах появились беседы А.Ф. Керенского, приехавшим из Франции. Бывший главковерх очень красочно рассказывал во всех подробностях о том, как он покидал Париж за день до падения французской столицы и как он с многомиллионной полной беженцев, вместе с женой, путешествовал на маленьком автомобиле к испанской границе.

"Да, положение наше было незавидное, рассказывает Керенский. Одно время я думал, что попал в мышеловку. С самого момента выезда из Парижа чувствовалось, что за мной следят. Существовали слухи, что германские власти даже назначили награду за мою поимку. В Париже мы по дешевке купили небольшой автомобиль и пустились в путь. Мы ехали в сопровождении одного француза, медленно обгоняя широкую волну беженцев. Путь мы держали к испанской границе, так как у нас были визы испанские, португальские и американские.

В приграничных с Испанией городках творилось что-то невообразимое. Все они были переполнены беженцами, как и все остальные города южной Франции. В Андае я обратился к испанским властям с просьбой о пропуске и предъявил испанскую визу для себя и жены (жена Керенского - австралийка, британская подданная). Испанские власти любезно заявили, что пропуск будет получен вечером: вечером говорилось, что надо подождать до утра, а на утро начиналась та же история. Таким образом, мы провели в Андае четыре дня.

Сопровождавший нас француз как-то сказал: "Происходит что- то неладное. О вас все время ведутся телефонные переговоры с Мадридом". Уже перед концом пребывания в Андае явился офицер-фалангист и заявил: "Здесь все знают, кто вы такой и поэтому ваше пребывание здесь не совсем безопасно. Выезжайте отсюда возможно скорее и прячьтесь". Но куда я мог поехать и спрятаться? Меня все знали в Бордо и в остальных городках, переполненных русскими беженцами. Трудно было бы спрятаться в этих городах, особенно в то время.

стр. 75


Вдруг узнали, что из порта Байоны уходит английский пароход, берущий на борт англичан. Отправились туда, но там нас тоже ждало разочарование. Английский консул не хотел и слушать о том, чтобы меня пропустить. "Я не должен знать, кто вы такой, говорил консул. Это меня не касается. У меня строгий приказ вывозить на этом пароходе только английских граждан. Ваша жена может ехать беспрепятственно".

Попробовали мы поговорить с офицерами парохода и они нам дали блестящий совет. Недалеко от парохода стояла парусная яхта, зафрахтованная богатыми французскими и бельгийскими банкирами для отъезда в Португалию. По словам англичан, эта яхта имела на себе ценностей больше, чем на полтораста миллионов долларов. Мы немедленно же отправились на парусник, капитан которого сперва любезно согласился взять нас, но потом начал вести себя странно, пока не заявил, что взять нас не может. На паруснике, где находилось много богатых людей, распространился слух обо мне и на корабле буквально начался бунт. На капитана было оказано давление и он нам отказал, мотивируя это тем, что если немцы узнают о моем пребывании, на яхте, то их подводная лодка потопит парусник. Такая мотивировка была глупа, но ничего нельзя было поделать. По-видимому, нахождение ценностей на полтораста миллионов долларов для немцев имело меньше значения, чем присутствие бывшего главы русского Временного правительства.

Не солоно хлебавши, мы сошли с парусника, но на берегу встретились с одним из банкиров, который снова пробудил наши надежды. "Я хозяин на паруснике и капитан не имеет права не послушаться меня. Я возьму вас. Приходите завтра утром и я все устрою".

На следующее утро был выработан такой план: я с женой отправляюсь на парусник, жена остается наверху, а я немедленно спускаюсь в трюм и сижу там до самой Португалии. Устроили так, что я вошел на палубу, когда там не было капитана.

С большими предосторожностями спустился в трюм. И там лицом к лицу столкнулся с... капитаном! "Вы что здесь делаете?" - заорал он. - "Я же сказал вам, что не могу взять вас ни в коем случае". На мои ссылки на банкира капитан еще больше рассвирепел. "Кто здесь капитан, я или он? Немедленно уходите отсюда!".

На верхней палубе уже толпились какие-то дамы, смотревшие на меня с нескрываемой враждебностью. Капитан буквально выталкивал меня с парусника. Вдогонку слышалось злобное шипение дам: "Гоните его... Гоните его вон...".

Итак, первый раз в жизни меня, действительно, выгнали. Грубо с озлоблением. Мы снова очутились на берегу. И опять мы отправились в английское консульство.

У всех консульств стояли длинные хвосты и особенно длинный у английского. Если становиться в хвост, то, значит, нужно ждать до бесконечности.

Одному консульскому чиновнику я сообщил кто я, и он любезно пропустил меня к консулу через другие двери, вне очереди. Увидев меня, консул издалека уже кричал:

"Ничего не могу сделать... У меня строгий приказ..." После моих настойчивых просьб консул, в конце концов, подал надежду. "Хорошо, приходите завтра утром, и я посмотрю, что можно будет сделать".

Но нас снова ждало жестокое разочарование. Когда на утро в назначенный час мы подошли к домику консульства, то увидели, что двери были закрыты и на них красовались надпись, гласившая, что консульство уехало.

Узнали, что английский пароход отправляется из Сен Жан-де- Люс, и решили отправиться туда. Но к этому времени вышло запрещение ездить по дорогам на частных автомобилях. Ткнулись к префекту, потом в жандармерию и были направлены на окраину города к жандармскому офицеру, заведующему разрешениями на поездки в автомобилях.

На окраине города - небольшой домик с открытыми окнами и у одного окна жандарм. Отчаяние придало мне храбрости и я решительно подошел к жандарму и выпалил ему, кто я и чего я хочу. Жандарм опешил и сразу выдал мне разрешение.

В Сен Жан-де-Люс, действительно, стоял английский пароход, на который сажа-

стр. 76


лись все, имеющие английскую визу. Но у меня визы не было и это был минус. Но был и плюс - здесь не было английского консула.

По сходням на пароход подымались пассажиры и при входе на корабль английский офицер проверял документы.

Вместе с женой мы присоединились к пассажирам и пошли по сходням. Шедшая впереди меня жена была немедленно пропущена. Офицер взял мои документы, долго искал английскую визу. "А где же ваша виза?" - спросил он меня. С отчаянием в сердце, но с наружным спокойствием я заметил ему, что моя жена - британская подданная. Всего несколько мгновений офицер стоял в нерешительности, но потом махнул рукой - проходите - наконец-то я попал на пароход и выбрался из мышеловки".

Керенский пробыл в Лондоне около месяца и с первым пароходом отправился с Соединенные Штаты.

В этих воспоминаниях обращает на себя внимание присущая Керенскому "скромность": и награда за его голову назначена, и специальная подводная лодка грозит тому кораблю, который отважится взять его на борт... А утверждение, что в Байоне его первый раз выгнали, это уже сверх скромности. Разве из Зимнего дворца, переодевшись сестрой милосердия, Александр Федорович изволил путешествовать но собственному желанию? А через финскую границу прошмыгнул тоже только любопытства ради?

("Новое слово", 27.10.40)

N 8

СООБЩЕНИЕ "СУХОГО"

13.11.41.

7-го ноября 1941 г. нью-йоркская группа с.р. (старые "американцы, живущие здесь по 20-30 лет и более) устроила ужин для встречи с прибывшими за последнее время из Европы с.р. Были приглашены также "друзья" и "сочувствующие". Присутствовало человек 150, в том числе меньшевики из группы Абрамовича (Николаевский, Шарц, Гарви, Дан, Дейиинг и др.) и представители "левой" еврейской буржуазии из клуба "Горизонт".

Председательствовал Авксентьев, около него за почетным столом сидел Керенский, Чернов и Чапмэн, американский журналист, сотрудник "Times", соц. демократ. Все с женами.

Авксентьев в своей вступительной речи умудрился не произнести ни разу таких слов, как война, фронт, Красная Армия, помощь России, победа и т.д. Его речь была образцом бессодержательного застольно-демократического красноречия, речь французского радикального суперфекта. Смысл ее приблизительно таков: В России происходят "ужасы", на нашу родину навалилась катастрофа, хорошо еще, что наше воображение и наша способность ограничены, иначе "нельзя было бы жить". На всем континенте Европы "угас светоч свободы", везде мрак тоталитаризма (на всем континенте без исключения); у нас в Америке, слава богу, демократия; но мы верим в могучую силу "свободного духа" и надеемся, что рано или поздно, придет победа свободы и... Тут оратор запнулся и подавившись сказал: "России". Многие этого пожелания победы России даже не расслышали.

Затем говорил от меньшевиков Шварц долго и плохо на тему о том, что мол старые разногласия изжиты и здесь в Америке можно было бы сотрудничать. На ту же тему было прочитано письмо из Чикаго.

Чернов произнес то же пустую и комическую речь, в которой сравнивал себя с Черчиллем, т.к. де у него (Чернова) тоже были свои Дункерни, а теперь он тоже думает о том, "где, как и когда" ему (Чернову) удастся восстановить "свой" фронт (по- видимому "демократический", против Сов. власти). Чернов сказал несколько слов о войне, но только для того, чтобы поставить риторический вопрос, на который он не дал ответа:

стр. 77


"Мы уверены, что Гитлер погибнет, но где и когда?"

Голос из публики: "В России?"

Чернов: "В России? Не знаю. Быть может... Завтра. Сегодня - нет".

Сказал он это с видом глубокомысленным, но явно "голос с места" на мгновенье смутил его. Однако и этот оратор не выразил пожелания победы России, не призвал русскую эмиграцию содействовать этой победе, помогать Сов. Союзу, ни слова не сказал о Красной Армии.

Было совершенно ясно, что единственная его забота - о своей политической лавочке.

Затем взял слово Чапмэн, говоривший по-английски. Он произнес обычную "приветственную речь", но он первый сказал несколько слов о "героической Красной Армии, ведущей упорную и кровавую борьбу". Часть публики ("оборонцы") прервали его на этом месте бурными аплодисментами. "Пораженцы" угрюмо и неподвижно уставились в свои тарелки. Они оживились и в свою очередь прервали своими аплодисментами оратора, когда он стал говорить что-то против Сталина.

После Чапмена и Чернова говорил Лебедев. Пустословие Авксентьев и Чернова его явно разозлило. Кроме того, настроение, царившее за его столом, где собрались "оборонцы" (Слоннм. Сухомлин, Сталинский) по-видимому взвинтило его и он произнес краткую патриотическую речь без всяких выпадов.

"Здесь говорили о разных фронтах (Чернов), высказывали различные пожелания, но ведь теперь есть только один фронт - фронт Красной армии, за которой железной стеной стоит весь русский народ и мы можем говорить лишь об одном, желать лишь одного... (Голос из публики: "победы")... да, победы (аплодисменты и овации за столом "оборонцев". "Пораженцы" снова уставились в свои тарелки).

Мы должны помогать армии, каково бы не было правительство. И раньше у нас были правительства, которые проигрывали сражения и войны, теперь надо помогать России, каковы бы ни были ошибки правительства".

Затем говорил сионист-социалист Гринберг, который заявил следующее, обращаясь к "почетному столу":

Вы де все очень почетные и заслуженные товарищи, я Вас всех уважаю, но не делайте себе иллюзий. Ваша роль кончена, эмиграция отжила свой век. "Сто рабочих на литейном заводе в Америке могут теперь сделать больше для России, чем Вы, все вместе взятые", (аплодисменты "оборонцев"). Поэтому мол пишите воспоминания и теоретические трактаты, подводите итоги. Вы не можете больше быть политическими вождями, так делитесь, по крайней мере, Вашим опытом и знаниями".

Говорили еще другие второстепенные ораторы. Затем Авксентьев произнес заключительную речь, в которой уже "учел" настроение части аудитории и взял из речи Лебедева пожелание победы, но в смягченной форме и с оговорками.

"Мы все, конечно, каковы бы ни были различные оттенки мысли, преклоняемся перед мужеством русского народа и его жертвенностью и желаем ему победы. Мы надеемся кроме того, что после победы над Гитлером, которая даст свободу Европе, русский народ найдет в себе достаточно сил, чтобы вернуть свободу самому себе".

Публика начала уже расходиться, когда часть гостей стала просить Керенского сказать несколько слов. Главковерх поломался для приличия, а затем разразился обычной истерической речью. Он считает, что положение России гораздо более "страшно", чем думают все остальные ораторы. Говорят о доблести русских солдат, русских офицеров. "Но разве можно политически погружать себя в гипноз этой доблести?".

"Никогда Россия не была еще доведена до такого ничтожества. Ответственность за поражения, за разгром лежат на режиме, на диктатуре, на бездарности командования и т.д.

Керенский обрушился на Макса Вернера, этого "милостивого государя", который распространял "циническую ложь" о силе Красной Армии. Большевистская пропаганда уверяла, что у них больше танков и авиамоторов, чем в Германии, что их армия

стр. 78


непобедима. "На это поймали Европу". (?). Отвечая одному из присутствовавших, который напомнил Керенскому его статью, где он предсказывал (в июле 1941 г.), что без немедленной смены власти Россия не может продержаться три месяца и уверял, что народ предпочтет новый Брест-Литовск сталинской диктатуре, оратор заявил, что в этой статье он был "черезчур оптимистичен", т.к. де за три месяца враг подошел к Петрограду, Москве и Севастополю. После этой явной передержки (голос из публики предложил ему "перечитать его статью") Керенский вошел в раж, стал говорить трагическим шепотом о том, что его - подумайте - МЕНЯ! - обвиняют в пораженчестве, тогда, как он только и думает о победе над врагом, не спит ночей и готов "умолять" сов. правительство, чтобы оно "в последний час опомнилось пока не поздно!, и поняло, что для того, чтобы победить, надо "вернуть свободу народу", что эти люди (?( должны уйти".

Он, Керенский, не требует даже будто бы смены власти, он готов стать на колени и умолять, чтобы они очнулись, чтобы позвали народ и сказали слово примирения и любви".

"А здесь за границей, мы должны уничтожать настоящих пораженцев, всех этих Максов (Вернер), которые постоянной ложью отравляют европейское общественное мнение!".

О каком "примирении" и о какой "любви" говорил Керенский, чего собственно он хочет от сов. правительства, так и осталось нелепо за исключением одного конкретного указания. Он заявил, что в концлагерях СССР находится семь миллионов человек, которые хотели бы принять участие в обороне и можно было понять, что по его мнению, этот факт является одной из причин неудач, имевших место на фронте, так как де такое количество заключенных отражается на настроении народа и его готовности идти в бой. "Помилуйте", восклицал он, "поляков освободили из лагерей, им дали священников, а эти семь миллионов сидят и никто за них не заступает".

Он бросил еще одну загадочную фразу, говоря об ответственности режима:

"А знаете ли Вы, что творится на Украине? И что думают сибирские колхозники?".

Намек на то, что на Украине мол растут сепаратистские настроения, согласно его, Керенского предсказаниям, а в Сибири, по его предположениям, крестьянство настроено против власти.

N 9

Копия Сов. секретно

СПРАВКА

В N 9396.493 от 26.XII-1941 года (за N 239) "Лука" сообщает, что "Сухой" с Керенским связи не имеет. В свое время он обозвал Керенского предателем за его публичное выступление в пользу "Мюнхена" и за некоторые действия в период советско-финской войны; с тех пор он с ним дела не имел.

По словам "Сухого", Керенский держится поодаль от ньюйоркской группы эсеров, встречаясь лишь с Авксентьевым, Вишняком, Зензиновым и Соловейчиком. Помимо этого, он связан с "лекционным агентом", фамилию которого "Лука" выясняет.

Перед советско-германской войной Керенский сделал в Нью- Йорке, на собрании иностранных социалистов "Rand School" доклад. Он заявил в своем докладе, что зимой 1939-1940 гг. он советовал Даладье напасть на СССР с юга и севера, чтобы, оперируя в направлениях Баку и Мурманск, "зажать его в клещи" "Сухой" говорит, что он и другие эсеры знали об этом еще в Париже, но тщательно скрывали.

В 1939-140 гг. Керенский пытался сформировать "национальный комитет" под прикрытием Чернова, который должен был придать комитету "левый" вид и с которым он имел конфиденциальную беседу по этому вопросу. Поражение Финляндии в войне расстроило его планы, теперь Керенский уже не стремится к "сближению" с Черновым, так как "левое" прикрытие ему более не требуется.

стр. 79


Когда началась советско-германская война, Керенский рассказал приятелю "Сухого", видному эсеру Сталинскому, что возобновил попытки образования в США "национального комитета". Он намеревался переговорить об этом с правыми группировками.

По мнению "Луки", не исключено, что неудавшаяся (благодаря сигналам резидентуры в N 170) попытка добиться того, чтобы "Тюлень" одобрил организацию "национального комитета" - помощи России" в составе Рубинштейна, Бакирова, Рахманинова и др., за спиной которых стоял Керенский, представляла собой как раз завуалированную попытку создания "национального комитета", о котором Керенский говорил со Сталинским.

Сейчас резидентура не имеет сведений о каких бы то ни было попытках такого рода. Есть данные, что среди буржуазии и "социалистической" эмиграции, которая группируется вокруг ньюйоркского клуба "Горизонт", Керенский проводит сбор средств на покупку "Нового русского слова (пока есть 25-30 тыс. долларов, а требуется 55 тысяч).

"Сухой" говорит, что Керенский связан с бывш. президентом Гувером и председателем "АФТ" Григом, но что это за связь, неизвестно.

Последний раз Керенский выступал публично по-русски 7 ноября 1941 года на банкете эсеров в клубе "Горизонт" под председательством Авксентьева, возле которого на почетных местах сидели Керенский, Чернов и сотрудник "Нью-Йорке Тайм" Чэпмэн. На банкете присутствовало человек 200. Небольшую часть участников составляли эсеры, социал- демократы (Николаевский, Шварц, Гарви, Дан, Дейнинг и др.) и сионисты, остальную часть - главным образом, представители еврейской "левой" буржуазии - интеллигентской эмиграции. На банкете была получена приветственная телеграмма от Абрамовича.

По словам "Сухого" и "Елизарова", которые участвовали в банкете, там выступали с антисоветскими речами Авксентьев и Шварц. Они предлагали "забыть идеологические разногласия и объединиться". Речь произнес и Чепмэн из Нью-Йорк Таймс", который, с одной стороны, призывал оказывать помощь Красной Армии, а, с другой, высказывал уверенность в неизбежности краха советского правительства и восстановления "демократической России". Чернов благодарил "еврейский рабочий комитет" и эссерку Слуцкую за содействие их приезду в США, при чем намекнул, что получение виз и устройство проезда обошлись не без помощи Рузвельта и Дубинского. Чернов предлагал открыть свой "второй фронт" для "освобождения русского народа от тирании". Лебедев в своем выступлении заявил: "Довольно болтать об объединении и втором фронте! Давайте решать, чем мы можем помочь своему великому народу, истекающему кровью".

По просьбе участников банкета Керенский произнес путанную и похабную речь, в которой ругал "большевиков" и советское правительство, высказываясь в пораженческом профашистском духе. Как сообщили "Сухой" и "Елизаров", Керенский заявил, что "ответственность за поражение лежит на режиме" и т.п. Он обвинил Макса Вернера и Шифрина в распространении "лжи" о мощи Красной Армии. На реплику об июльской статье Керенского, в которой говорится, что до смены власти Россия не продержится и 3-х месяцев и что "народ предпочитает пролетарской диктатуре новый Брест- Литовск". Керенский возразил, что он - не пораженец и даже не требует смены советского правительства, но что "они должны позвать народ и сказать слова примирения и любви" и что за границей надо уничтожать "настоящих пораженцев - Максов".

По словам "Сухого". Чернов недавно говорил Сталинскому в конфиденциальной беседе, что он несколько раз был в Вашингтоне и говорил в гос. департаменте по политическим вопросам, при чем ему заявили, что считают Керенского старой актрисой, которая домогается ролей, и что Чернов - первый русский эмигрант, сказавший им "разумные вещи".

В Вашингтоне Чернова спрашивали, на каких условиях он пошел бы на "при-

стр. 80


мирение с большевиками". Он сказал Сталинскому, что американское правительство хотело бы иметь возможность сказать своему общественному мнению, что в России - демократия.

По словам Чернова, американцы сознают, что в военное время полная демократия невозможна и что в СССР, возможна необходима диктатура; но эта диктатура должна быть приемлемой для американцев - опираться на все общественное мнение. Поэтому-де в гос. департаменте желают, чтобы русская оппозиция в среде эмиграция (и внутри страны, если она там существует) оказала поддержку советскому правительству, облегчив тем самым для Рузвельта объяснение народу союза с Москвой. Чернов на это будто бы возразил американцам, что теперь Москве нужна поддержка Америки, что поэтому Рузвельт мог бы порекомендовать тов. Сталину создать нечто вроде "национального объединения" и что с Москвой можно было бы договориться, если бы большевики разрешили образовать "вторую партию" или хотя бы "крестьянский союз". Для выяснения мнения эсеров, находящихся в России ему-де должны разрешить поездку в СССР, где он посоветуется с друзьями, и амнистировать заключенных.

Чернов уверен, что Москва пойдет на подобное соглашение, учитывая пользу, которую это может принести Советскому Союзу за границей.

После начала советско-германской войны Чернов вместе с другими антисоветскими элементами публично высказывался перед американским правительством за создание "блока восточноевропейских стран".

Других сведений о Керенском резидентура не имеет, принимает меры к выяснению через др. источники связей Керенского и Чернова с правительственными кругами США.

Рез-я тов. Берия - "т.т. Фитину, Судоплатову. Надо наладить освещение групп Керенского и Чернова.

7.1-42 г.".

Рез-я тов. Судоплатова: - "Тов. Овакимян. Кто, кроме "Сухого" мог бы еще освещать Керенского и Чернова?

Переговорите. 10.1-42 г.".

ВЕРНО:

Справку снял тов. Апресян.

12.1-42 г.

ВЕРНО: Жаркова

N 10

Совершенно секретно

СПРАВКА

Керенский Александр Федорович, 1881 года рождения, из дворян, окончил Петербургский университет, бывший присяжный поверенный эсер, член и глава буржуазного контрреволюционного временного правительства в России в 1917 г. Был избран в IV Государственную Думу от г. Вольска, Саратовской губ. Ярый враг Советской власти, активный деятель контрреволюции, бежал за границу, где обосновался на жительство во Франции, оттуда в 1940 году перебрался в США, где и проживает в настоящее время.

В период февральской буржуазно-демократической революции, окончательно продавшийся буржуазии, Керенский активно выступал против революции, противодействовал ее развертыванию и являлся союзником империалистической буржуазии, усердно проводивший ее политику в России в период революции 1917 г.

стр. 81


Керенский в 1917 г. вошел в состав временного исполнительного комитета Государственной думы и активно участвовал в переговорах думцев с Михаилом Романовым о замене им Николая II. Керенский был министром юстиции в первом составе временного правительства, в которое вошел вопреки решению Исполкома Петроградского Совета рабочих депутатов, затем военным и морским министром первого коалиционного его состава. Выполняя волю союзнической и российской империалистической буржуазии. Керенский вел ожесточенную борьбу против братания солдат на фронте. Развивал усиленную демагогическую агитацию за переход русской армии в наступление, которое по его приказу было начало 18 июня и вскоре закончилось разгромом и отступлением русских войск.

Керенский - один из организаторов и инициаторов вооруженного подавления выступления пролетариата, матросов и солдат в июльские дни в Петрограде, инициатор и организатор разоружения Красной гвардии и введения смертной казни на фронте.

С июня 1917 г. Керенский - министр-председатель и одновременно военный и морской министр. Добиваясь стать диктатором, Керенский активно подготовляет разгром пролетариата и советов рабочих и солдатских депутатов со ставкой и военно-буржуазными заговорщическими организациями в Петрограде (корниловщины). В сентябре Керенский стал верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами России. Войдя в состав образованной временным правительством "директории", Керенский сохранил за собой посты министра-председателя и верховного главнокомандующего. В первый же день Великой Октябрьской пролетарской революции сбежал в Гатчину, потом в Псков и пытался совместно с генералом Красновым двинуть против революционного Петрограда войска с фронта. Но все его попытки окончательно были разгромлены восставшими рабочими солдатами. Керенский с фронта бежал на Дон и, находясь на юге, принимал активное участие в борьбе белогвардейцев против советской власти. После разгрома белогвардейщины Керенскому удалось скрыться за границу. В настоящее время он проживает в США и ведет ожесточенную борьбу против СССР.

Яркую и вполне исчерпывающую политическую характеристику Керенского можно найти в статьях Ленина, посвященных 1917 году. В письме к Керенскому (от 30.17).3.1917 г. Ленин охарактеризовал Керенского как "опаснейшего агента империалистической буржуазии, проводящего империализм, т.е. защиту и оправдание грабительской и завоевательной со стороны России войны, под прикрытием моря звонких фраз и пустых посулов".

Полукадет, бонопартист, корниловец, герой фразы, хвастунишка, министр революционной театральности - эпитеты, которыми аттестует Ленин Керенского в дальнейшем.

Керенский, живя в эмиграции, живет главным образом на средства старшего сына - инженера и получал поддержку от бывшего чехословацкого правительства. На издание "Новая Россия" Керенский получал деньги из Англии от богатой еврейки Беянсон. Сыновья Керенского воспитывались и учились в Англии, окончили высшую техническую школу и работают инженерами. Керенский часто ездит в Англию, где живет его бывшая жена Барановская и два сына.

В эмиграции Керенский наиболее близок был с эсерами: Фундаменском-Бунаковым, Рудневым и Зензиновым. Вне партийных кругов держит связь с Демидовым и Алдановым, которые являются его друзьями еще по России. Из мелких партийных деятелей постоянно при Керенском состоят Синеоков и Уманский.

В 1939 году Керенский совершил специальную поездку в США, где прочел ряд антисоветских лекций на тему: "Диктатура и демократия", "Мировое положение и Россия" и т.д.

В своих выступлениях призывал демократические страны к борьбе против "коммунистической России, фашистской Италии и нацистской Германии".

Возвратившись в 1939 году во Францию из США, Керенский высказывал недовольство просоветскими настроениями в США.

стр. 82


Во время войны между Финляндией и СССР (1939-1940 года) Керенский развил усиленную антисоветскую агитацию во Франции; призывал французское военное командование к интервенции и претендовал на роль руководителя будущей России".

В конце 1939 года Керенский занимался подготовкой к созданию во Франции "Национально-русского комитета" и вел переговоры по этому вопросу с лидером "левых эсеров" Черновым. Позднее, в феврале 1942 года, эсер Лебедев, на одном из собраний эсеровской группы в Америке, заявил:

"Керенский сам признал свое участие в переговорах с Францией относительно нападения на СССР. В 1939-1940 гг. он одобрял проект интервенции, которая должна была зажать Россию в клещи".

После оккупации Франции немецко-фашистскими войсками Керенский бежал в Англию. (Был принят на борт английского парохода, как муж британской подданной. В Англии проживает его бывш. жена - английская подданная Барановская).

Из Англии Керенский в 1940 году переехал на жительство в США, где поддерживает контакт с правительственными кругами Соединенных Штатов, в частности, помогает в деле подготовки американцами кадров служащих будущей гражданской администрации в европейских странах, рекомендуя на эту работу белоэмигрантов из числа враждебно настроенных к Советскому Союзу.

В 1941 году Керенский добивался встречи с Рузвельтом, но был принят помощником государственного секретаря США Берли. Якобы в одной из бесед с Берли Керенский выразил готовность "помогать советскому правительству при условии освобождения политзаключенных в СССР".

По данным за 1943 год, Керенский поддерживает хорошие отношения с УИЛКИ.

Керенский выступал в американской печати с заявлениями о своем желании "помогать Советскому Союзу", но эти заявления нельзя считать искренними. Так, например, в американском журнале "Лайф" в июле 1941 года Керенский поместил статью под заглавием "Советские перемены". Признавая, что он является непримиримым противником "большевистской диктатуры", Керенский заявляет в этой статье, что он "не только желает успеха Красной Армии, но даже готов поддержать Кремль. Этого требует оборона России..." Однако в той же статье Керенский пишет:

"Одновременно Россия требует от Советов, чтобы они прислушивались к голосу человеческого сознания и исторической логики и смирились с русским народом" и далее - "Я бы хранил молчание, если бы полагал, что Красная Армия, созданная кровью, потом и слезами многих миллионов русских, была бы в состоянии сопротивляться ударам гитлеровской военной машины, но я боюсь, что события могут подтвердить мои худшие предвидения. Несравненная мощь Красной Армии может оказаться лишь последней ничтожной иллюзией из большого числа достижений советского режима".

Проводя в этой статье параллель с войной 1914-1917 гг. Керенский отмечает, что в первую мировую войну внутреннее положение России было значительно лучше, чем сейчас. "Россия стояла накануне победы, но победа была вырвана из ее рук Лениным и Сталиным, которые взорвали русский фронт".

"...На развалинах демократической России, в которой вся полнота власти была передана народу, выросло государство без нации, армия без родины, без религии и без бога".

В этой же статье Керенский заявлял, что будет чудом, если Красная Армия сможет продержаться до осени.

В кругу своих друзей в августе 1941 года Керенский говорил:

"Теперь все ясно. Через 2 недели немцы будут в Москве. Тогда народом где-нибудь в Екатеринбурге будет основано крестьянское правительство, и мы через Сибирь вернемся домой".

стр. 83


Антисоветские выступления Керенского в Америке вызвали возмущение даже части русской белоэмиграции. Так, например, в белоэмигрантской газете "Новое русское слово" в 1942 году были помещены статьи, направленные против Керенского и разоблачавшие его как политического провокатора, создающего ложное мнение об СССР и Красной армии.

7 ноября 1941 года па обеде, устроенном нью-йоркской группой эсеров, Керенский выступил с речью, в которой заявил:

"Никогда еще Россия не была доведена до такого ничтожества. Ответственность за поражения несут режим, диктатура и бездарное командование".

8 этой же речи он говорил: "Чтобы победить, надо вернуть свободу народу" и заявлял, что "в концлагерях имеется 7 миллионов человек, которые хотят принять участие в обороне". По его мнению, это являлось одной из причин неудач на фронте, так как "количество заключенных отражается на настроении народа".

В августе 1943 года Керенский выступил в профашистском антисоветском журнале "Америкен Меркюри" со статьей под заглавием "Россия созрела для свободы". В этой статье Керенский отвечал, что война "вывела Россию из оцепенения и подавленного состояния", а также высказывал надежду на изменение социал-политической структуры Советского Союза.

Керенский уверял, что нападение Германии пошло на пользу СССР, так как оно "спасло Россию от полной изоляции и вернуло ее в семью великих демократий... Германские бомбы, разрушая Россию, одновременно пробивали брешь во всемогущей бюрократической машине диктатуры".

В начале 1944 года Керенский выступил в печати о советско- польских отношениях, заявив корреспонденту "Нью-Йорк Таймс", что по его мнению, советские предложения Польше правильно решают советско-польский вопрос и что принятие польским правительством линии Керзона, как основы для новых границ, является началом новой эры в советско- польских отношениях и поможет в деле создания прочного мира.

По имеющимся данным. Керенского каждые 3 месяца снабжает один из американских банков (какой именно банк - не установлено) сводкой "политической международной информации".

В 1942-1943 гг. Керенский написал книгу о военной политике России перед первой мировой войной. По данным журнала "Ньюс Уик" за декабрь 1943 года, выпуск этой книги отложен издательством на неопределенный срок, так как она содержит резкую критику Советского Союза.

По сведениям за 1943-1944 гг. Керенский большую часть времени проводит в своем поместье в штате Коннектикут, однако продолжает бывать в Нью-Йорке и Вашингтоне.

В 1943 г. Керенский с помощью Зензинова и Соловейчика написал книгу и собирался издать ее в конце 1943 г. Одновременно он сотрудничал с американскими властями, помогая делу подготовки кадров служащих для Европы. Враждебно настроенные к Советскому Союзу эмигранты принимались на эту службу по рекомендации Керенского.

Необходимо отметить, что эмигранты не любят Керенского, он не пользуется среди них авторитетом. Более существенную поддержку он находил среди русской части американского еврейства, организовавшего в 1942 г. в день 25 годовщины февральской революции его чествование, как министра юстиции, установившего гражданское и политическое равенство евреев в России.

В течение всего времени пребывания в США Керенский вел антисоветскую деятельность, выступая с клеветническими нападками на СССР. Для этих целей он использовал как свой собственный орган "Новая Россия", так и американские журналы, как например "Америкэн Меркюри", "Лайф".

Керенский используется правительством США для связей с белоэмиграцией и встречается с видными американскими чиновниками. В мае 1944 г. Керенский

стр. 84


присутствовал на прощальном обеде уезжающего в СССР председателя торговой палаты Эрика Л. Джонстона.

С 1945 по 1946 годы Керенский проявлял мало активности и вел в США очень уединенный образ жизни:

В 1946 году, вместе с больной женой, Керенский уехал в Австрию, где он оставался около года. после чего возвратился в Соединенные Штаты.

В июле 1949 г. Керенский выезжал в западные штаты США, где в течение месяца читал лекции о России в университетах штатов Юта, Вайоминг и Колорадо.

В октябре 1949 г. Керенский посетил ряд стран Европы, как-то: Швейцарию, Бельгию, Западную Германию, Англию и Францию.

В Лондон Керенский ездил якобы для того, чтобы познакомиться с положением в эмиграции, попытаться создать из остатков эсеров и меньшевиков филиал своей "Лиги", созданной им в США и объединить вокруг этого филиала русскую эмиграцию и невозвращенцев.

За время пребывания в Париже Керенский встретился с немногочисленными остатками эсеров и меньшевиков, сделал для них несколько докладов, но никаких практических результатов он не добился и уехал в США совершенно уверенный в том, что во Франции из старой эмиграции ничего не создать и что в антисоветской деятельности необходимо ориентироваться на перемещенных лиц.

Действительные цели приезда Керенского в Европу окончательно не выяснены.

В ноябре 1949 г. Керенский вернулся в США.

Данными о деятельности Керенского в последнее время не располагаем.

Опубликовано 22 января 2020 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1579697530 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ИНОСТРАННЫЙ ДЕТЕКТИВ РАЗВЕДКА НКВД ПРОТИВ А. Ф. КЕРЕНСКОГО. Предисловие В. В. Гуржия

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network