ФРАНТИШЕК ЛАДИСЛАВ ЧЕЛАКОВСКИЙ И ЕГО "МУДРОСЛОВИЕ СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ В ПОСЛОВИЦАХ" ¹

Пробуждение национального самосознания западных и южных славян, стремление угнетенных славянских народов доказать своеобразие, самобытность своей культуры, нашли яркое отражение в произведениях чешских поэтов и исследованиях ученых-славистов. Борьба за развитие национальной культуры, интерес к народному характеру, к идее "национального духа", свойственный романтизму, были главным стержнем поэзии, публицистики, научных трудов конца XVIII - начала XIX в. Романтические идеи о братской любви, о взаимном единстве, о великой славянской будущности, о не менее великом, но забытом или уничтоженном иноземцами прошлом будоражили умы, побуждали "раскапывать старину". Ученые искали исторические нити, связывающие настоящее славян с его прошлым, родственные черты в характере отдельных племен, обнаруживали истинные красоты славянской народной поэзии. Эти настроения наиболее ярко выразились в поэзии, прежде всего в известной поэме Я. Коллара "Дочь Славы", являющейся по сути программным произведением, которое отразило целое направление, проповедовавшее, по словам А.Н. Пыпина, всеобщие славянскую любовь и единство. Коллар был одним из идеологов славянского возрождения. "Его имя сделалось своего рода знаком и символом славянской взаимности" [1], сущность которой заключалась в защите собственной народности и в единении с другими славянскими народами. По мнению Пыпина, творчество Ф.Л. Челаковского также носит панславянский характер, но в своем творчестве он использует другие средства. Оригинальный поэтический талант Челаковского заключается в том, что, будучи восторженным поклонником славянского фольклора, он переносил на чешскую почву народные песни других славян, показывал их родство и тем самым знакомил народы друг с другом. Его своеобразное творчество отразило глубокое и всестороннее знание русского и славянского фольклора. Для Челаковского, как и для других приверженцев романтизма, народная поэзия была художественным идеалом, моделью и вершиной национальной культуры, они видели в ней историю национального духа. В его знаменитых сборниках "Slovanske narodnf pfsne" (1822, 1825, 1827 гг.) впервые были даны тексты украинских,

Усачева Валерия Васильевна - канд. филол. наук, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН.

¹ В основу статьи положен доклад, прочитанный 25 мая 1999 г. на заседании круглого стола "Славянские поэты - ровесники Пушкина", организованном Центром истории славянских литератур (Институт славяноведения РАН) в рамках Дней славянской письменности и культуры. Статья написана при финансовой поддержке РГНФ (проект N 99-04- 00079).

стр. 97

белорусских, болгарских народных песен. Кроме чешских, составитель поместил в них моравские и словацкие песни, а также уже известные по публикациям образцы песенного фольклора русских, сербов, лужичан. Заслуга Челаковского в том, что он ввел этот материал в научный оборот как часть славянского песенного творчества, до того времени почти неизвестного не только широкой публике, но и исследователям. Антологию славянских народных песен отличает строгий подход к подбору текстов: в нее включены наиболее ценные как с эстетической точки зрения, так и их общественной значимости образцы. Трехчастная антология Челаковского "Славянские народные песни" вскоре была переведена на немецкий язык И. Венцигом и на польский К. Бродзинским и К.В. Вуйчицким.

Челаковский больше известен как поэт. В России его называли "чешским Пушкиным" [2]. Но портрет Челаковского будет неполным, если не упомянуть еще об одной стороне его творчества. Мы имеем в виду его лексикографические занятия. Челаковский составил "Полабский словарь", "Словарь серболужицкого языка" (остались в рукописи), дополнение к фундаментальному пятитомному "Словарю чешско-немецкому" И. Юнгмана (опубликовано в Праге в 1851 г.). Практическое знакомство почти со всеми славянскими языками, работа над Общеславянским этимологическим словарем (сохранилась в рукописи часть этого труда) и грамматиками славянских языков, постоянный интерес к народной словесности и знание не только фольклора, но и этнографии, побудили Челаковского заняться пословицами и поговорками. Составленный им паремиологический словарь, озаглавленный "Мудрословие славянских народов в пословицах" (Mudroslovi narodu slovanskeho ve prislovich. Praha, 1852), представляет собой компендиум славянских пословиц, поговорок, крылатых выражений, пословичных изречений, до сих пор является достаточно полным по количеству собранных в нем текстов, паремий и фразеологизмов, включает материал из всех славянских языков. В него вошло 15 тыс. примеров.

Это первый опыт создания сравнительного словаря славянских паремий в то время, когда наука о паремиологии только формировалась. Занимаясь в начале своей собирательской деятельности песенным фольклором, Челаковский обратил внимание на так называемые малые формы фольклора. Он стремился познать духовную жизнь народа во всем ее многообразии, постичь душу народа не только через песни, но и через пословицы и поговорки, крылатые выражения, в которых в своеобразной форме отражается мировидение, мироощущение народа, его философия. Еще в 1828 г. в письме к своему другу и единомышленнику, поэту и любителю народного творчества Йозефу Властимилу Камариту (1797-1833) Челаковский изложил конкретный план сборника пословиц, которых собралось у него довольно много и которые он хотел бы издать на языке оригиналов с пояснениями на чешском языке. Он писал, что поговорки интересны, так как дают "превосходное представление о философии, нравственности, юморе и т.п. нашего народа" [3. S. 905]. Тогда речь шла о том, чтобы небольшой по объему публикацией дать представление об этом жанре с привлечением материала всех славянских языков.

Собственно говоря, Челаковский продолжал дело, начатое И. Добровским и И.Б. Пишелем, которые уже в 1804 г. издали небольшой сборник пословиц Срнеца и Горного, дополнив его материалом из старочешской литературы. В 1806 г. Добровский в "Славине" опубликовал несколько русских пословиц, а в 1814 г. он напечатал сербские пословицы. Эти небольшие публикации составили основу "Мудрословия" Челаковского. Отдал ему свои неопубликованные материалы В. Ганка. В 1837 г. в журнале "Musejnik" ² Челаковский опубликовал часть пословиц с развернутым программным предисловием, в котором рассказал о трудностях, с которыми сталкивается собиратель, задавшийся целью осуществить подобную публикацию. Следовало определить, что является пословицей, а что поговоркой и чем они отличаются от устойчивых

² Ведущий научный и литературный журнал чешского Национального возрождения, основан Обществом Национального музея в 1827 г.

стр. 98

словосочетаний, которые можно отнести к фразеологизмам. Челаковский так охарактеризовал этот жанр: для пословицы характерны "образность, обилие сравнений, ассоциаций, остроумных сентенций, сопоставлений, отсюда завершенность ее формы, округлость, предельная сжатость, краткость, скупость слов, недаром присловье само о себе говорит: "Jest prislovi kratsi, nez zobacek ptaci" - "Есть притча короче носа птичья"". И далее: "Изречение это часто звучное, рифмованное или ритмизованное, а что самое главное, и слуху, и духу приятное". Народный афоризм он сравнивает с монетой из дорогого металла, на которой есть и надпись, и изображение, и издает она мелодичный звон, и переходит из рук в руки. Известно, что пословицы часто ведут свое происхождение от басни, рассказа, притчи. Пословица зачастую является как бы выводом из всего рассказа, изречением, передающим весь смысл его. Но воссоздать событие, давно забытое, породившее ту или иную пословицу, довольно трудно. Попытка обнаружить повод, историю возникновения этих выражений почти всегда безрезультатна. Это удается сделать, лишь иногда если в пословице упоминаются имена собственные, имена исторических лиц. Шутка же, остроумное выражение, самая суть их сохраняется, пословицы живут, разорвав связь со своим прародителем, и народ передает унаследованную мудрость из поколения в поколение. Челаковский поясняет, как поговорка легко превращается в пословицу: если мы скажем: "Чужими руками жар загребает" - это поговорка, но стоит только добавить к этому изречению одно слово - "Чужими руками жар загребать легко" - это уже будет пословица. Публикация 1837 г. сыграла свою положительную роль. В 1848 г. вышел сборник пословиц Яна Славибора Либлинского, который при систематизации материала апробировал теоретические положения и концепцию Челаковского, изложенные в журнале "Musejnik".

Вновь к этой теме поэт вернулся только в 1851 г., хотя рукопись была готова в 1846 г., о чем писал в одном из писем Челаковский. Работая над "Мудрословием", он использовал труды русских собирателей и исследователей фольклора: М. Максимовича, Н.И. Костомарова, И.И. Срезневского, материалы из альманаха "Киевлянин", работы И.М. Снегирева "Русские в своих пословицах" и "Малорусские пословицы и поговорки" (1834), а также публикации Г.С. Илькевича "Галицкие приповидки и загадки" (Вена, 1841), Я.П. Коубка "Vybor halickych prislovi" (публикация в журнале "Vlastimil" за 1842 г.). Несколько белорусских пословиц было взято из книги А.Ф. Рыпиньского "Biaroms, kilka stdw о poezii prostego ludu", изданной в Париже в 1840 г. ³ Польский материал Челаковский черпал из словарей С.Б. Линде и Г. Кнапского, из сборника присловий К.В. Вуйчицкого; болгарские пословицы - из собрания И. Богорова "Болгарские народные песни и пословицы" (Пешт, 1842). Чешские пословицы Челаковский брал в основном из печатных изданий, привлекая и старочешскую литературу, в которой фиксировались песни, сказки, легенды, пословицы, но не как достойные внимания самостоятельные произведения, а как документ эпохи, подчас курьезный, или как свидетельство отсталости и варварских обычаев простого народа. В сочинениях XIV и XV вв. больше всего отражено пословиц, так как средневековые авторы ценили яркие образные сентенции как стилистическое украшение и собирали их постоянно. Самое большое собрание пословиц принадлежит Я.А. Коменскому (начало XVII в.). Его Челаковский использует часто. Цитирует он таких авторов, как Я. Гус, Я. Благослав, И. Юнгман, Цтибор, Т. Штитны. В его словаре можно найти и неопубликованные записи, которые он получал от своих знакомых. Например, украинский материал ученому присылали чехи, которые жили и работали в Галиции (К.В. Зап, Игнац Ян Гануш), поэтому пословиц из Галиции довольно много по сравнению с примерами из других областей и губерний, населенных восточными славянами. Украинский материал этого труда столь велик, даже в сравнении с русским, что И. Франко назвал его самым большим и важным

³ Одна из работ И.Я. Гануша [4] посвящена литературе о славянских и немецких пословицах и предшественникам Ф.Л. Челаковского в его работе над собранием пословиц.

стр. 99

собранием из опубликованных к началу XX в. Включение украинского материала в "Мудрословие" обогатило этот труд в двух отношениях: углубило социальную направленность работы и показало национальную самобытность украинского народа, его тяжелую подневольную жизнь в Австрии и царской России.

Своим трудом Челаковский заложил основы сравнительной паремиологии. Сравнение славянских пословиц для того времени было сделано досконально, материал вводился органически. Фольклористическая эрудиция и практический опыт помогали Челаковскому работать с опубликованными в фольклорных сборниках текстами. Он подходил критически к выбору текстов, тщательно отбирая материал, консультировался с такими знатоками и исследователями славянского народного творчества, как И.И. Срезневский, П.Й. Шафарик, О. Бодянский, В.И. Григорович, С. Враз.

В.И. Даль, работая над своим собранием русских пословиц, также столкнулся с трудностями при отборе материала, при его систематизации. Он писал: "Поговорка, по народному же определению, цветочек, а пословица ягодка. Поговорка - окольное выражение, переносная речь, просто иносказание, ...способ выражения, ...она не называет вещи, но условно, явно намекает. Она не говорит: он пьян, а скажет: "У него в глазах двоится, он навеселе, язык лыка не вяжет, он закатил за ворот, он по одной половице не пройдет"" [5. С. 20]. Пословица же - это "коротенькая притча, суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности" [5. С. 18]. В предисловии к первому изданию пословиц Владимир Иванович признавался: "Ученые розыски, старина, сравнение с другими славянскими наречиями - все это не по силам собирателю" [5. С. 5]. Челаковский же взял на себя труд и собирателя, и ученого- компаративиста, не уступая Далю ни по базе источников, ни по разработке классификации материала.

Челаковский к поговоркам относит такое выражение, как "Zavaditi о svuj krajic", что поясняет как "начать хозяйствовать для себя". А вот предложение "Lepsi za svym krajicem nez za cizim pecnem" ["Лучше своя краюшка хлеба, чем чужой каравай"] называет пословицей. Поговорки: "Na obe strany brouseny", "Dva jazyky v hube nosi", "Na dvou stolickach seda", "Dvou dvoru pes" и другие означают только одно - obojetnik, т.е. двурушник, двуличный человек. Далее встал вопрос, как же подать материал, в каком порядке расположить его, чтобы пользование словарем не составляло труда. Челаковский отвергает расположение в алфавитном порядке, по первым буквам, так как найти нужное выражение таким образом очень трудно. Он выбирает тематическую классификацию материала и делит его на две части: в первой - общеславянский материал, во второй - чешский. Пословицы сгруппированы по наиболее значительным темам, раскрывающим сущность жизни, быта, семейных и общественных отношений, нравственные категории. Предметные и тематические разделы объединяют пословичные тексты по принципу антонимии, например, "1. Бог. Религия. - Пословицы библейские. - Дьявол. Грех. Покаяние. 2. Доброе - злое. Трудно исправимое зло. 3. Правда - справедливость - ложь. Язык - молчаливость - болтовня. 4. Труд, работа, усердие - безделье, праздность, леность" и т.д. В одном из разделов помещен "Календарик". Это пословицы и поговорки о календарях, приметы о погоде (прогностики) по сезонам и месяцам: чеш. "Na Novy rok о slepici krok, na Tri krale о skok dale, na hromnice о hodimu vice" (прибывает день), русск. "На Васильев вечер день прибывает на куричий шаг", пол. "Przybylo dnia na kurz^ stopQ" [3. S. 531]. Иногда кроме пословицы дается комментарий-пояснение: чеш. "Majova voda vypije vino (т.е. destivost v Maji vinicim skodi)" ["Майская вода, т.е. дождь, "выпьет" вино, так как дождь в мае вредит виноградникам"] [3. S. 539]. Много пословиц о труде, о котором говорится прямо или косвенно: русск. "Не столько роса, сколько пот творит поля плодородными" (с примечанием,: "Говорят, это была любимая пословица Петра Великого") [3. S. 508]).

Один из разделов содержит пословицы этнографического, географического и исторического характера, а также мифологические пословичные тексты и те, которые связаны или соотносимы с поверьями. В этом же разделе говорится о притеснениях царизма, давлении польской шляхты и немецких господствующих кругов в Галиции, о

стр. 100

межэтнических отношениях, например: "С Москалем дружи, а камень за пазухой держи", правда, тут же польское "опровержение": "Z Rusinem [т.е. с галицким украинцем. - В.У.] gadaj, a w zanadrzu kamien trzymaj" ["С русином говори, а камень за пазухой держи"]. "Тату! тэту! лезе чорт у хату! - Дармба - абы не Москаль", и как объяснение или продолжение: "Вид чорта видхристишься, а вид Москаля не видибьеться" [3. S. 563]. Пословицы говорят о трудной подневольной жизни народа. О положении крестьянина, об отношениях панов и холопов свидетельствует красноречивая украинская пословица: "Николи з панами не мiряйс руками, бо як довгi, вiдрiжуть, короткi, витягнуть". Впрочем, ее можно понимать гораздо шире, она не утратила своей актуальности и сегодня.

К русской пословице или поговорке Челаковской находит чешский эквивалент, или дает перевод на чешский язык. Славянские паремии иногда дополняются изречениями древних философов и поэтов (Овидий, Цицерон, Сенека), английскими, французскими, испанскими, датскими, немецкими, литовскими, латышскими соответствиями. Кроме пословичных текстов, иногда включаются коротенькие притчи, например русская: "Звал ячмень пшеничку: Пойдем туда, где золото родится, мы там будем с тобою водиться. Пшеничка сказала: У тебя, ячмень, длинен ус, да ум короток; зачем нам с золотом водиться, оно к нам и само привалится" [3. S. 509] с дословным переводом на чешский.

Вторая часть сборника состоит из чешских пословиц и поговорок и содержит десять разделов, которые по тематике почти повторяют первую. Здесь также приводятся иноязычные параллели, но реже; чаще других встречаются польские, хорватские и сербские паремии. Иногда автор объясняет смысл чешских присловий, уточняет контекст их бытования.

"Мудрословие" Челаковского - значительный вклад в славянскую лексикографию, один из выдающихся памятников эпохи романтизма. Обратившись к славянским праистокам чешской культуры, ученый своим словарем показал моральную силу и национальную гордость славянства, его способность противостоять немецкому элементу. Кроме того, он хотел, чтобы переведенные им пословицы иных славянских традиций обогащали родную культуру, осваивались и становились частью чешского фонда паремий. Его желание достигло цели: вскоре после выхода "Мудрословия" Божена Немцова ввела в рассказ "Сестры" довольно много пословиц из этого собрания. В дальнейшем и другие литераторы охотно включали в свои произведения переведенные Челаковским пословицы, которые с течением времени уже воспринимались как свои. В одной из статей 3. Урбана приводятся данные опросов, проведенных студентами Этнографического отделения философского факультета Карлова Университета. Многие переведенные когда-то Челаковским на чешский язык паремии причисляются сегодня носителями языка к чешским пословицам [6. S. 90-91].

Ян Неруда назвал Франтишка Ладислава Челаковского "самым глубоким знатоком славянского духа" [6. S. 112]. Трудно с этим не согласиться и переоценить вклад чешского поэта и ученого в изучение фольклора, духовной культуры славян.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Никольский С.В. Ян Коллар - поэт и культурный деятель // Ян Коллар - поэт, патриот, гуманист. М, 1993. С. 3.

2. Москвитянин. М., 1841. Кн. 2. С. 467.

3. Mudroslovf narodu slovanske'ho ve pffslovfch. Pfipojena jest sbfrka prostonurodnich Ceskych pofekadel. Uspofa"dal a vydal Frant. Lad. Celakovsky. Praha. 1949.

4. Hanus Ign. J . Literatura pffslovnictvf slovanskeho a nemeckeho, Ci predchudcove" Fr. Lad. Celakovskeho v "Mudroslovf ndrodu slovanskeho ve prfslovich". Praha, 1853.

5. Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 1957.

6. Urban Z . Celakovsky a vychodnf Slovane // Prdce s dejin slavistiky. XI. Slavisticky odkaz F.L. Celakovskeho. [Praha, 1988.]