М.: Институт всеобщей истории, 2002, 241с.

В этой книге собраны материалы международной научной конференции, состоявшейся в Москве и приуроченной к 30-летию Центра африканских исследований Института всеобщей истории РАН. Конференция подводила итоги столетнего развития возникшей в XX в. новой научной дисциплины - африканистики, точнее ее составляющей части - истории Черного континента.

В сборнике представлены доклады и специально написанные статьи авторов из России, Италии, ЮАР, Великобритании, Германии, Франции, Чехии. Все материалы делятся на две части: краткие очерки становления и современного состояния исторической африканистики в Европе и России и сообщения об известных в Африке личностях и малоизученных исторических проблемах.

Конференция открылась докладом руководителя Центра африканских исследований ИВИ РАН д.и.н., проф. А. Б. Дэвидсона "Российская африканистика от Коминтерна до перестройки и после", в котором была предложена периодизация развития отечественной африканистики. Автор выделил четыре периода, взяв в качестве критерия степень заинтересованности государства в этой науке: два периода, "когда государство энергично поддерживало африканистику, уделяло ей значительное внимание и субсидировало ее развитие. Эти периоды: с конца двадцатых до середины тридцатых годов, когда Африкой вплотную занимался Коминтерн, и с конца пятидесятых до середины восьмидесятых, когда Африка была важным полем в "холодной войне". И два периода, когда африканистика оказывалась на периферии государственных интересов и значительной поддержки не получала. Так было с середины тридцатых до конца пятидесятых и вот теперь, с конца восьмидесятых" (с. 14).

Зависимость от политической конъюнктуры, видимо, родовая черта этой науки в любой стране мира. Ту же тенденцию пробуждения и угасания государственного интереса к знаниям об Африке отметил в своем содержательном докладе "Возникновение и развитие африканистики в Соединенном королевстве" проф. Лондонской школы востоковедения и африканистики К. Файф: "Африканистика в Соединенном королевстве возникла как приложение к Британской империи и продолжала существовать, испытывая на себе последствия перемен, которые пришлись на долю Империи" (с. 71). В годы имперского расцвета, по словам профессора Файфа, британская публика Африкой не интересовалась, поэтому новые знания об этом континенте предназначались для колониальных служащих и миссионеров. Ради того, чтобы снабжать этих представителей государственной службы и церковь прикладными знаниями, в 1916г. при Лондонском университете была создана Школа востоковедных и африканистских исследований (ШВАИ). В годы Великой депрессии, когда британские власти озаботились поисками новых рынков сбыта готовой продукции и источников сырья, они обратили внимание на Африку, ее экономическое развитие и стали материально поддерживать широкомасштабные африканские исследования. Особый интерес к Африке возник после второй мировой войны, когда началась деколонизация. В это время Африка стала "призом" в обостренном соперничестве двух мировых социально-экономических систем. Немалые средства получила ШВАИ, центры африканистики открылись при Бирмингемском и Эдинбургском университетах. "Британские студенты и преподаватели были воодушевлены пробуждением в Африке новых сил и стремились изучать их. Многим надоел евроцентристский подход в их научных занятиях, и они стали искать новых путей. Африканистика стала модной" (с. 73). В эти годы научная мысль Великобритании частично перебазировалась в Африку в построенные на британские деньги новые учебные заведения. Не последнюю роль в этом сыграла материальная заинтересованность.

50 - 70-е годы были чрезвычайно плодотворными для исследований в области африканской истории в Англии. Достаточно упомянуть восьмитомную кембриджскую "Историю Африки". Тогда же появились шесть новых журналов, посвященных разностороннему изучению Африки. Курсы в разных областях африканистики читались практически во всех британских университетах.

Неудачи новых независимых государств Африки в политике и экономике породили в британском обществе "афропессимизм" и снижение интереса правительства к исследованиям в сфере африканистики, что выразилось в сокращении финансирования. Африканистика стала терять кадры, начался ее упадок. В 80 - 90-е годы в Англии вышло несколько серьезных работ по исследованию проблем Африки, но это не изменило общей картины затухания научной активности. "С окончанием "холодной войны", - отмечает К. Файф, - мир отвернулся от Африки" (с. 78).

Приблизительно те же мотивы зарождения африканистики, те же этапы в ее развитии и то же ее нынешнее состояние во Франции и Германии отметили в своих докладах профессор Университета Париж-7 Катрин Кокри-Видрович (Франция), профессор Тулузского университета Софи Дюлюк (Франция) и профессор Лейпцигского университета А. Джонс (Германия).

Южноафриканские участники конференции численно оказались на втором месте после российских, а потому, естественно, южноафриканские сюжеты занимают в книге значительное место. Этим сюжетам посвятил свое выступление зам. ди-

стр. 205

ректора института Африки РАН д.и.н. В. Г. Шубин, сделавший доклад "Тенденции в историографии национально-освободительного движения ЮАР" (с. 131). ЮАР сегодня - совершенно новое государство с новой конституцией, где у власти находятся представители африканского большинства, где положение белого меньшинства радикально изменилось в худшую сторону, но остаются актуальными темы расовых отношений. Так профессор Университета Родса (ЮАР) П. Мейлам представил обширный доклад "Историография южноафриканского расового порядка" (с. 108); о значении расового вопроса в стране говорил и профессор Университета Кейптауна К. Сандерс "История и государство": "Начиная с 1920-х годов, большинство профессиональных англоязычных историков придерживались либерального подхода, т.е. отвергали политику расовой сегрегации, которую проводили белые правительства страны" (с. 196). Именно поэтому автор с неодобрением говорил о возникшей в 70-е годы в местной историографии традиции, которая стремилась принизить роль белых и наоборот преувеличить роль черных в создании государства на юге континента (с. 197). Это, видимо, одно из проявлений черного расизма.

Основной корпус материалов книги составляют доклады и сообщения российских ученых. С интересным обзором "Архивные материалы по Африке в России и за рубежом и отечественная африканистика" выступил профессор ИСАА при МГУ д.и.н. А. С. Балезин. Возможность пользоваться зарубежными архивами у советских ученых появилась только в 50-е годы, да и такая удача выпала на долю очень немногих: однако доступ "к большинству из них был крайне затруднен и к тому же ограничен сроком давности. Возможно было работать практически лишь с документами, относящимися к периоду до 1917 г." (с. 43). Таким образом, советским историкам-африканистам приходилось работать с документами, полученными из вторых рук. "Ситуация кардинально изменилась с начала 1990-х годов, - считает А. С. Балезин. - Прежде всего, стали доступны отечественные архивы... Правда, в конце 1990-х годов архивные материалы стали менее доступны, чем в начале десятилетия" (с. 45). Эпохи уходят не скоро и неохотно, советская - не исключение, к тому же архивное дело консервативно по природе.

Несколько докладов можно отнести к разделу, который следовало бы озаглавить "О роли личности в истории". В этом разделе находятся материалы профессора ИСАА при МГУ д.и.н. Э. С. Львовой "Вклад Т. Обенги в развитие отечественной африканистики", доцента Кировского медицинского института к.и.н. В. И. Евсеенко ""Секутуризм" в зеркале франкоязычной историографии", а также профессора университета Стелленбоша (ЮАР) В. Брейтенбаха "Нельсон Мандела и Табо Мбеки: сравнение значимости для консолидации демократии в Южной Африке".

Герой Э. С. Львовой Теофиль Обенга - уроженец Французской Экваториальной Африки - принадлежит ко второму поколению африканских ученых, по трудам которых можно судить о характере, качестве и направлении развития научной и общественно-политической мысли в Африке. "Т. Обенга, - считает Э. С. Львова, - обратился ко всему "миру банту", распространив идеи первичности негритянской культуры и цивилизации и признания древнеегипетских их корней на весь континент... По его мнению, негрская раса... занимала преобладающее место в населении всего древнего мира и играла важнейшую и определяющую роль не только в Африке, но и в Европе и Азии... Одним из важнейших аргументов в пользу этой идеи он считал наскальную живопись в пещерах Франции, Испании, Италии. Близость манеры исполнения этих росписей с наскальными изображениями Африки... он объяснял не особенностями стадиального развития, а генетическим родством авторов живописи... Обенга утверждал, что именно негроиды принесли в Европу всю цивилизацию, свой человеческий опыт, из которых и выросли все культуры Европы" (с. 147 - 148).

Обенга не уникален и не оригинален. Существует некая закономерность. Историки новых, недавно появившихся на географических картах государств или ученые, освободившиеся от цензуры, создают новые этнонациональные истории, совершают "переворот" в науке. И тогда выясняется, что негроиды цивилизовали Европу, а предками башкир были... шумеры и мордва упоминается в хеттских хрониках ¹ . Мифотворчество служит делу национального самоутверждения.

В. И. Евсеенко сумел представить эволюцию одного из самых ярких героев антиколониального движения XX в., первого президента Гвинеи - Секу Туре. Этот кумир африканских масс, пламенный обличитель колониализма, "отец нации" за 25 лет своего правления разорил страну, превратился в отвратительного деспота. "По подсчетам Махмуда Ба, - замечает автор, - за период с 1959 по 1984 г. "преступный режим" Секу Туре репрессировал 50500 гвинейцев и гвинеек и отправил в изгнание 2 млн. 26 тыс. соотечественников, т.е. около 35% населения страны" (с. 163). По советским меркам не так уж много, но ведь и Гвинея не Советский Союз.

Последний раздел следовало бы назвать: "Сегодня об этом можно говорить". Это доклады д.и.н. В. П. Городнова "Тема деколонизации в советской африканистике" и к.и.н. С. В. Мазова (оба -Институт всеобщей истории РАН) "Послевоенная

¹ Аймермахер К. и др. Национальные истории в советских и постсоветских государствах. М., 1999, с. 282.

стр. 206

африканская политика СССР в контексте историографии "холодной войны"".

Слово "деколонизация" в советское время, по крайней мере до начала 80-х годов XX в., бдительные редакторы вычеркивали из научных текстов. Дело в том, объясняет В. П. Городнов, что "в одном из самых серьезных документов Коминтерна "теория деколонизации" была названа "вздорностью, нелепостью, лишенной обоснованности"" (с. 19). Сказано так было в 1929 г.

Далее В. П. Городнов пытается выяснить, чем была вызвана такая позиция Коминтерна. Речь шла, прежде всего, о Марокко и Мадагаскаре, где французский капитал, как гласил коминтерновский документ, "строит оросительные системы, усиленным темпом развивает транспорт, создает энергетические установки, ускоряет городское строительство, развивается отдельные отрасли промышленности" (РГАСПИ, ф. 495, оп. 3, д. 167, л. 84 - 85). В результате развивалась экономика, создавались рабочие места, повышался жизненный уровень местного населения. С точки зрения Коминтерна, все это снижало потенцию радикальных революционных действий против мирового империализма (с. 20).

Уходят годы, и все труднее будет понять людям XXI в. ту удивительную логику, что именно из Коминтерна, восприняв его мировидение, выросла отечественная африканистика. Что же касается термина "деколонизация", то под ним понималось эволюционное развитие колониальных народов и постепенное их освобождение от колониальной зависимости. В большинстве случаев так и было.

С. В. Мазов поведал об этом эпизоде из истории советской внешней политики, о котором до сей поры, наверняка, знали единицы, так как соответствующие документы были надежно спрятаны в архиве. Дело было в 1945 г. "Сначала СССР требовал передать под его опеку Триполитанию, западную провинцию Ливии, потом - парной опеки над бывшими колониями двух стран с участием Италии, затем - итальянской опеки и, наконец, - коллективной опеки под международным контролем с участием СССР. Только исчерпав все дипломатические средства получить "уголок в Средиземном море", Советский Союз стал требовать скорейшего предоставления независимости Ливии, Сомали и Эритрее" (с. 25).

Неизвестно, как бы выглядел "фронт борьбы с империализмом", на чью моральную и материальную поддержку могло рассчитывать антиколониальное движение, будь лидеры США и Великобритании прозорливее и более сговорчивыми, если бы они удовлетворили советские притязания.

В качестве приложения в сборнике помещен внушительный список опубликованных за 30 лет работ сотрудников Центра африканских исследований ИВИ РАН. И это свидетельствует о том, что центр работал очень плодотворно.

Е. Л. Глущенко, кандидат исторических наук, сотрудник Института Африки РАН