ПЕРВОЕ СЛАВЯНСКОЕ ГОСУДАРСТВО. ГОСУДАРСТВО САМО

Актуальные публикации по вопросам культуры и искусства.

NEW КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО


КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО: новые материалы (2024)

Меню для авторов

КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ПЕРВОЕ СЛАВЯНСКОЕ ГОСУДАРСТВО. ГОСУДАРСТВО САМО. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2015-11-24
Источник: Вопросы истории, № 8, Август 1950, C. 148-152

GERARD LABUDA. Pierwsze panstwo slowidnskie. Panstwo Samona. Poznan. 1949. VII+357 str.

 

Автор рецензируемой книги Герард Лабуда - виднейший польский историк, посвятивший свои научные исследования проблеме образования древнепольского государства. Его перу принадлежит крупная монография о древнепольском государстве, опубликованная в Польше после второй мировой войны1 . Обе работы Г. Лабуды, "Исследования о начале польского государства" и "Первое славянское государство", тесно примыкают друг к другу как по методу исследования, так и по проблематике. В обоих случаях внимание автора привлекают прежде всего вопросы политической истории. Между работой автора о государстве Само и его "Исследованиями о начале польского государства" существует и прямая генетическая зависимость.

 

Говоря о генезисе польской государственности, автор имеет в виду главным образом одну сторону событий - происхожде-

 

 

1 G. Labuda. Studia nad poczatkami paustwa polekiego. Poznan. 1946.

 
стр. 148

 

ние политической карты Центральной и Восточной Европы X-XI веков. Обращение к событиям VI-VIII вв. имеет для него прежде всего тот смысл, что оно помогает понять процесс формирования тех международных отношений в Европе, которые сложились на рубеже X-XI вв. и в которых наряду с другими государствами восточных, западных и южных славян столь выдающаяся роль принадлежала древне-польскому государству.

 

Приступая к разрешению этих сложных вопросов политического развития славянских народов в эпоху раннего средневековья, исследователь, разумеется, не вправе абстрагироваться от того положения, что он имеет дело с фактами производными, что выдающаяся роль раннего славянства во всемирной истории была определена глубокими внутренними процессами, происходившими в социальной и хозяйственной жизни восточных, западных и южных славян. Об этом с полной убедительностью свидетельствуют работы советских историков - славистов и византинистов - Б. Д. Грекова2 , П. Н. Третьякова3 , А. В. Мишулина4 , М. В. Левченко5 , Е. П. Липшиц6 , Б. Т. Горянова7 , Н. В. Пигулевской8 . Вступив на высшую стадию процесса разложения первобытно-общинного строя - на стадию военной демократии, - раннеславянские племена сыграли решающую роль в ликвидации рабовладельческого способа производства в Европе.

 

Вторым проявлением этих важнейших процессов, происходивших в социальном и экономическом строе раннего славянства во II-VII вв. н. э., было появление в Восточной и Юго-Восточной Европе дофеодальных славянских государств. Появление их радикальным образом изменило политическую, социальную, экономическую и культурную характеристику Европы.

 

Сообщения о славянском государстве Само на страницах франкской хроники VII в., того самого века, на который падает заключительный этап продвижения ранних славян на запад и юго-запад и освоение ими вновь занятых областей, без сомнения, не может не привлечь к себе самого пристального внимания историка, занятого проблемой происхождения славянской государственности. Перед ним один из важнейших этапов в процессе формирования государственности у западных славян, длительном и сложном процессе, окончательно завершившемся только к середине X века.

 

Из сказанного выше становятся совершенно очевидными и те основные задачи, которые должны определить содержание исследования, посвященного вопросу образования государства Само. В центре его должна стать, с одной стороны, задача определения предпосылок появления государственности у западных славян в VII в., с другой - задача выявления классовой природы этого государственного образования. Изучение внешнеполитического развития зарождавшейся западнославянской государственности необходимо должно производиться в самой тесной связи с изучением важнейших социальных и политических процессов, происходивших в жизни восточно- и западноевропейских народов исследуемого отрезка времени. Только при условии выполнения этих основных задач возможен переход к другой группе вопросов, связанных с определением места государства Само как существенно важного и необходимого этапа в общей цепи процессов, связанных с оформлением государственности у западных славян.

 

Нам предстоит теперь обратиться к работе Г. Лабуды для того, чтобы уяснить себе, как разрешаются в ней поставленные выше проблемы. Книга Г. Лабуды о государстве Само состоит из 7 разделов. Восьмой раздел отводится автором под краткое резюме исследования. Нет нужды сколько-нибудь подробно останавливаться и на первом разделе книги, посвященном библиографии вопроса и очень беглому обзору той дискуссии, которая велась в основном в буржуазной литературе по поводу личности и происхождения вождя моравских славян Само. Гораздо больший интерес представляет второй раздел книги, где автор подробно останавливается на анализе письменных источников о государстве Само. Как известно, сведения об этом государстве содержатся в так называемой хронике Фредегара, принадлежащей перу современника Само, затем в анонимных "Gesta Dagoberti regis", датируемых началом IX в., и в источнике ещё более позднего происхождения (871 - 872 гг.), известном под названием "Conversio Bagoariorum et Carantanorum". Весьма тщательный разбор показаний о Само, содержащихся во всех трёх источниках, приводит автора к тому выводу, что так называемая хроника Фредегара является фактически единственным источником при изучении государства Само, ибо два других источника опираются исключительно на данные Фредегара. При этом хроникой Фредегара непосредственно пользовался лишь анонимный автор "Gesta Dagoberti regis". Что касается "Conversio Bagoariorum et Carantanorum", то составитель его имел в своём распоряжении лишь "Gesta Dagoberti regis" (стр. 48 - 51).

 

 

2 Борьба Руси за создание своего государства. М. 1945.

 

3 Восточнославянские племена. М.-Л. 1948.

 

4 Древние славяне и крушение Восточно-Римской империи. "Вестник Древней истории" (ВДИ). 1939, N 1.

 

5 Византия и славяне в VI-VII вв. ВДИ. 1938, N 4 - 5.

 

6 Византийское крестьянство и славянская колонизация (преимущественно по данным Земледельческого закона). Византийский сборник. М.-Л. 1945; Славянская община и её роль в формировании византийского феодализма. Византийский Временник, Т. 1. М. 1947.

 

7 Славянские поселения VI в. и их общественный строй. ВДИ. 1939, N 1; Славяне и Византия в V-VI вв. нашей эры. "Исторический журнал" N 10 за 1939 год.

 

8 К вопросу о разложении рабовладельческой формации на Ближнем Востоке. "Вопросы истории" N 4 за 1950 год.

 
стр. 149

 

Третий и довольно внушительный по своим размерам раздел книги автор специально отводит характеристике хроники Фредегара как исторического источника. Остановившись на составе той компиляции хроник, которая известна в науке под именем хроники Фредегара, автор подробно разбирает дискуссию, происходившую в исторической литературе относительно состава, авторства, места происхождения и датировки источника. Его собственные наблюдения сводятся к следующему. Так называемая хроника Фредегара была составлена между 640 и 660 годами. Автор хроники после завершения работы над первой, компилятивной частью её написал вполне самостоятельную вторую часть, начиная с событий 584 года. Эта вторая часть хроники, вполне естественно, представляет основной интерес для историка. Описывая события с 584 до 614 - 615 гг., автор, повидимому, использовал неизвестные нам письменные источники и устную традицию. Остальная часть его хроники (до 642 - 643 гг.) была составлена автором как очевидцем и современником описываемых им событий. Разделы хроники, посвященные изложению событий, относящихся к 639 - 643 гг., были написаны между 658 и 661 годами. Предшествующие разделы составлялись в 50-х годах VII века. По всей вероятности, авторская работа над хроникой не была завершена. В тексте её имеются следы того, что автор намеревался довести изложение событий до 658 года. По неизвестным нам причинам его работа над составлением хроники была, однако, внезапно прервана (стр. 86 - 87). Г. Лабуда держится высокого мнения об осведомлённости автора хроники относительно тех событий, которые описываются им в качестве современника и очевидца. Он считает, что в основе сведений Фредегара о славянах лежат рассказы кого-либо из участников франкского похода против Само, а также информация, собранная у франкских купцов, ведших оживлённую торговлю в славянских землях (стр. 91 - 92).

 

К характеристике хроники Фредегара как исторического источника автор ещё раз возвращается в седьмом разделе своей книги в отдельном экскурсе, посвященном месту составления хроники. Анализ текста хроники позволяет ему настаивать на том, что хроника была составлена в одном из наиболее значительных городских центров тогдашней Бургундии - Латоне (совр. St. Jean de Lcene), расположенной невдалеке от границы с Нейстрией и Австразией (стр. 308 - 313). В описываемый промежуток времени Латона была центром отдельного епископства. Здесь же находился монетный двор и королевский двор. По мнению Г. Лабуды, автора хроники следует искать в окружении епископа латонского Палладия и его преемников (стр. 315). Без сомнения, он был духовным лицом, принадлежал к числу кафедральных каноников и был тесно связан с кафедральной школой (стр. 316). Очень важным является указание Г. Лабуды на тот факт, что автору хроники удавалось пользоваться источниками ломбардского происхождения, которые, разумеется, содержали в себе и очень ценные сведения о славянах (стр. 318).

 

Четвёртый раздел своей книги автор посвящает исследованию проблемы происхождения вождя моравских славян Само. Здесь же он пытается и приблизительно определить размеры его государства.

 

К сожалению, в настоящий момент состояние источников таково, что окончательное определение границ государства Само оказывается фактически невозможным. Поэтому автор ограничил свою задачу определением центра первого западнославянского образования, с полным основанием, на наш взгляд, поместив его на территории Моравии (стр. 146). Что, же касается вопроса о вхождении в состав государства Само славянской Каринтии, то автор подчёркивает проблематичность подобного тезиса, для подтверждения которого источники не дают определённых оснований.

 

Пятый раздел книги Г. Лабуды, "Социально-политический генезис государства Само", является наиболее важной и интересной частью его исследования. Автор показывает, что оформление государственности у западных славян, происходившее в условиях ожесточённой борьбы моравских славян с аварской агрессией, находится в тесной связи с общим ходом аваро-славянских, аваро-византийских и аваро-франкиских, шире - аваро-германских отношений. В свою очередь, весь ход международных отношений в Восточной и Центральной Европе автор рассматривает в тесной связи с продвижением раннего славянства на запад и юго-запад. Однако, говоря о том, что продвижение раннего славянства на запад и юго-запад было обусловлено только упадком гуннского союза племён, отходом на запад германцев и появлением в Центральной Европе аваров (стр. 158 - 161), автор сильно снижает активную роль славянства в событиях II-VII вв., оказывавшего постоянное и всё усиливавшееся давление на своих западных соседей. Повидимому, с таким же смещением центра тяжести в исследуемой проблеме мы имеем дело и тогда, когда автор усиленно подчёркивает активную роль аваров в организации славянской колонизации на занятых их ордой территориях (стр. 175 - 182)9 . Мощная волна славянских передвижений была самостоятельным явлением, развивавшимся на базе серьёзных внутренних процессов, основным содержанием которых были распад первобытно-общинных отношений и возникновение классового общества. В ходе расселения раннего славянства аварам принадлежала в конечном итоге хотя и довольно серьёзная, но не решающая роль. Перед нами как бы наложение, напластование двух разномасштабных явлении: одного - мощного и определяющего (славяне), другого - сравнительно небольшого, играющего подчинённую историческую роль (авары).

 

 

9 См. П. Третьяков. Указ. соч., стр. 96.

 
стр. 150

 

Славяно-аварские отношения не везде носили одинаковый характер. Советская историография отмечала уже, что объективно в борьбе с Византией авары являлись союзниками славян10 . С фактами военного сотрудничества славян и аваров мы сталкиваемся и при анализе франко-аварских войн. Картина аваро-славянских отношений приобретёт, однако, совершенно иной вид, если мы обратимся к западной ветви раннего славянства, объективно не заинтересованной в существовании аварской державы и постоянно жестоко страдавшей от аварской агрессии.

 

К сожалению, подчёркивая значение внешней опасности и благоприятной международной обстановки, что действительно способствовало ускорению оформления государства Само, автор, в сущности, видит в этих внешних факторах единственную решающую причину появления государственности у западных славян (стр. 188).

 

Правда, он пытается наметить и внутренние причины возникновения государственности. Он говорит даже о том, что государство Само родилось в результате "классовой" борьбы. Однако уже тот факт, что под классовой борьбой у него понимается только вооружённое восстание славян против аварского ига (стр. 188), ясно свидетельствует о полном непонимании автором марксистско-ленинского учения о государстве и о классовой борьбе как движущей силе исторического процесса.

 

Сильной стороной работы Г. Лабуды является детальный анализ тех внешнеполитических условий, в которых протекал процесс оформления государства Само. Автор совершенно справедливо указывает на то, что в успехе восстания моравских славян против аварского ига была заинтересована Византия (стр. 192). Вызывает большой интерес и соображение автора относительно того, что упоминаемое Константином Багрянородным переселение на Балканы хорватов, сербов и других славянских племён находилось в прямой связи с выступлением против аваров моравских славян (стр. 193). Отправной базой для этой самостоятельной волны славянского наступления на Балканы являлась Моравия, опирающаяся на обширный западнославянский массив между реками Вислой и Лабой (стр. 222). По мнению автора, Византия поспешила воспользоваться вторжением этих раннеславянских племён на территорию аварской державы для того, чтобы передать им обширные земли в пределах Иллирийской префектуры и создать таким образом между собой и аварами славянский заслон. События эти относятся к 622 - 627 гг., когда персидские успехи поставили Византию на край пропасти и когда основной задачей византийской дипломатии была ликвидация аваро-персидского военного сотрудничества (стр. 259). Разумеется, в данный момент была бы преждевременной всякая попытка определить в полном объёме значение этой волны славянских передвижений для процесса формирования южного славянства. Решение этого вопроса можно ожидать лишь в итоге совместных разысканий историков, археологов и лингвистов.

 

Что касается непосредственно государства Само, то для изучения конкретного процесса его формирования изложенные выше соображения автора могут иметь важное значение. Совместное выступление восставших моравских славян и вторжение на территорию аварской державы хорватского и сербского военно-племенных союзов, устремившихся на Балканы, должны были создать такое соотношение военных сил, при котором могущественная аварская орда не в состоянии оказалась вновь подчинить своей власти Моравию. Тем самым были созданы благоприятные условия для оформления у моравских славян самостоятельной государственности.

 

Но в успехе восстания моравских славян против аваров была заинтересована не только Византия. В равной мере в нём были заинтересованы и франки. Здесь на помощь автору приходят показания современника события - Фредегара. На основе тщательного анализа его хроники Г. Лабуда приходит к выводу, что в ходе восстания между моравскими славянами и австразийским королём Дагобертом были установлены союзные отношения. Посредника между мораванами и франками он ищет в лице самого Само, происходившего из франкского королевства. Как обычно, в те отдалённые времена союзные отношения влекли за собой некоторую зависимость одной из сторон от другой (стр. 265 - 267). Итак, перед нами факт участия западнославянских племён в мощном европейском блоке, направленном против аварской державы, блоке, создавшемся в результате непосредственной заинтересованности всех его участников в ослаблении аварского натиска.

 

В пятом разделе освещается ход франко-славянской борьбы. Агрессором выступал король Дагоберт, попытавшийся подчинить себе государство Само. В результате успешной борьбы с франками моравским славянам удалось не только выдержать их натиск, но и значительно раздвинуть границы своего государства, в состав которого вошли как чешские земли, так и земли сербов-лужичан (стр. 277 - 284). Здесь, по-видимому, были сохранены местные племенные династии. Узы, связывавшие чешские и сербо-лужицкие земли с моравским государством, не были прочными. Угроза внешней агрессии (авары, франки) способствовала объединению их в рамках единого крупного государства (стр. 281).

 

В шестом разделе книги автор подводит краткие итоги своему исследованию. Здесь прежде всего следует отметить его окончательное суждение о роли личности Само в ходе описываемых событий. Автор подчёркивает случайный характер появления Само в лагере восставших мораван и считает, что не Само был инициатором восстания и не он первоначально стоял во главе его. По его мнению, избрание Само королём следует датировать приблизительно 625 годом (стр. 289). Благодаря удачным переговорам о союзе с франками Само удалось

 

 

10 Там же.

 
стр. 151

 

выдвинуться и занять положение вождя восставших (стр. 290).

 

Не менее важен другой вывод автора. Исходя из того, что государство Само существовало ещё около 60-го года VII в., а в начале IX в. на территории Моравии мы вновь сталкиваемся с государственной организацией (Великоморавская держава), автор выдвигает тезис о непрерывном развитии государственности у моравских славян начиная с VII века. По мнению Г. Лабуды, Великая Моравия представляет прямое продолжение государства Само, а династию Моймировичей следует вести непосредственно от Само (стр. 294). Тезис этот нашёл уже благоприятный отклик в новейшей чехословацкой историографии11 . Следует, однако, оговорить, что в сформулированной Г. Лабудой форме тезис этот никак не может быть подтверждён данными источников. Более осторожным было бы, кажется нам, остановиться на первой части этого тезиса, подчёркивающей только факт непрерывного развития государственности у моравских славян с VII по IX в., в пользу чего можно привести ряд общих соображений.

 

Исследование Г. Лабуды завершается седьмым разделом его книги, в котором автор помещает ряд самостоятельных исторических очерков, тесно примыкающих по своему содержанию к центральным разделам его работы. Первый очерк посвящен разбору вопроса о месте составления хроники Фредегара. За ним следует очерк, содержащий польский перевод и объяснения к тексту Фредегара, излагающему события, связанные с государством Само. В третьем очерке автор даёт характеристику аварских набегов на франкские земли во второй половине VI века. Наконец, в четвёртом очерке автор уточняет хронологию аваро-византийских войн конца VI столетия. Таково в самых кратких чертах содержание очень интересного труда Г. Лабуды о первом западнославянском государстве, построенного на тщательном анализе источников с привлечением обширной литературы вопроса. Правильнее всего, может быть, было бы рассматривать книгу Г. Лабуды как итоговое исследование, завершающее ту длительную дискуссию, которая велась на страницах буржуазной литературы по вопросу о государстве Само. Указанные выше достоинства работы не исключают, однако, того основного факта, что по своим методологическим приёмам автор всё ещё остаётся на уровне буржуазной науки. Основные задачи, стоявшие перед исследованием: определение предпосылок образования государства у западных славян, определение его классовой природы, а следовательно, и определение государства Само как важного и необходимого этапа в общем процессе формирования дофеодальной государственности у западных славян - не только не решены, но даже и не поставлены автором книги.

 

Конечно, при современном состоянии западнославянской археологии не может быть восстановлен с достаточной полнотой и конкретностью весь длительный и сложный процесс образования государства. Для этого ещё потребуются исследования хозяйственной и общественной жизни раннего славянства, организованные в больших масштабах польскими и чехословацкими археологами. Тем не менее автор не имел права совершенно уклониться от постановки этих основных вопросов и должен был дать им своё предварительное решение. Он имел возможность опереться в данном случае и на изыскания в этой области советских археологов, недавно подытоженные П. Н. Третьяковым в его работе о восточнославянских племенах. Именно наблюдения над общественной жизнью раннеславянских племён, склавинов и антов, позволили П. Н. Третьякову предложить важный и новый для советской исторической науки тезис о том, что в политических объединениях славянских племён VII в. следует усматривать не просто военно-племенные союзы, а государственные образования в прямом смысле этого слова. П. Н. Третьяков имеет при этом в виду государство Само, болгарское государство и восточнославянское государство дулебов12 .

 

Такое дополнительное расширение поля исследования было бы вполне оправдано. Почти одновременное появление государственной организации у всех трёх ветвей раннеславянских племён свидетельствует об их сравнительно равномерном развитии и позволяет рассматривать события VI - VII вв. в их исторической судьбе как весьма важную грань, отмечающую вступление их в так называемый дофеодальный период, период оформления дофеодальной государственности.

 

Наконец, последнее замечание. Может быть, было бы более справедливым рассматривать и аварскую державу VI-VII вв. не только как продукт общественного развития аварских племён, но и как продукт общественного развития славянских племён, составлявших, повидимому, этническую, хозяйственную и даже военную основу аварского каганата. Этому, конечно, нисколько не противоречит тот факт, что кочевникам-аварам принадлежала в этом славяно-аварском государстве руководящая военно-политическая роль.

 

 

11 Фр. Граус. Ранняя стадия развития феодализма в Чехии. "Вопросы истории" N 6 за 1950 г., стр. 91.

 

12 П. Третьяков. Указ. соч., стр. 89 - 91. До работы П. Н. Третьякова в советской историографии преобладал иной взгляд на природу государства Само. Н. С. Державин и В. И. Пичета рассматривали его как военно-племенной союз.

 

См. Н. Державин. Славяне в древности, стр. 166. Изд. АН СССР; "История Чехии", стр. 7 и 8. Под ред. акад. В. И. Пичета. Огиз. Госполитиздат. 1947. Впрочем, В. И. Пичета были свойственны колебания в решении этого вопроса. В незавершённом и оставшемся в рукописи I томе "Истории Польши" он характеризует государство Само как государство дофеодального типа.


Новые статьи на library.by:
КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО:
Комментируем публикацию: ПЕРВОЕ СЛАВЯНСКОЕ ГОСУДАРСТВО. ГОСУДАРСТВО САМО

© В. КОРОЛЮК () Источник: Вопросы истории, № 8, Август 1950, C. 148-152

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.