Звание народной артистки СССР она получила в 1978 году - ровно через семь лет после того, как стала народной в глазах миллионов и миллионов зрителей, снявшись в фильме "Салют, Мария!". Тогда же пришло и международное признание - приз за лучшую женскую роль на Московском МКФ. Впрочем, отличные роли в кино были у нее и до ("Павел Корчагин" Александра Алова и Владимира Наумова), и после ("Укрощение огня" Даниила Храбровицкого, "Вечный зов" Владимира Краснопольского и Валерия Ускова).

- Ада Николаевна, кажется, это было вчера: вам рукоплескала огромная страна, которая называлась Советским Союзом. Вы были любимой актрисой и в Москве, и в Киеве, и в глухой российской или украинской глубинке. А теперь вы ощущаете себя народной артисткой СССР?

- Разве что когда приезжаю в Россию... Осенью прошлого года на "Киношоке" в Анапе, где я была членом жюри фестиваля, нас везде встречали толпы восторженных любителей кино. Я видела, что меня все еще помнят, все еще любят, и это было очень приятно. Я чувствовала, что все еще принадлежу к некой общности людей, которая называется советский народ. На Украине же меня воспринимают просто как украинскую актрису, достаточно популярную. Есть зрители, которые ходят "на меня" в театр. Но и в голову никому не придет считать или называть меня народной артисткой СССР. А если б и пришло, то это было бы воспринято как политическая акция. Остается только сожалеть, что разрушены не только экономические, но и культурные связи между республиками бывшего Советского Союза, что между Украиной и Россией возведены стены. Мы не видим русских фильмов, русских артистов, редкими стали встречи с друзьями из России - их там у меня очень много. Больно об этом говорить.

- А в бытовом смысле как? В былые времена, говорят, народные артисты имели немалые привилегии: доплату за "народность", доступ в спецмагазины...

- Да Боже упаси, никогда никакие прибавки за "народность" я не получала! Даже смешно говорить о каких-то льготах. Получала в театре зарплату соответственно своей актерской категории - и все. На Украине сейчас всем, кто не занимается бизнесом, стало жить очень тяжело. А людям культуры - особенно. Интеллигенция нищенствует в полном смысле этого слова.

- Прямо-таки нищенствует?

- А как сказать, если ты не можешь себе позволить купить книгу, которая нужна тебе для работы? Видео, современный телевизор - непозволительная роскошь. Не можешь никуда выехать. Не можешь помогать бедным. Если ты не можешь быть человеком, который живет не только ради своего желудка. Впрочем, и для своего желудка приходится покупать некачественные продукты.

- Вам дороже кино или театр?

- На первом месте театр. Но мне дорог и кинематограф. Он помогает театру, освежает, отучает от фальши, неестественности. Никакие слова не скроют на экране твои недостатки - глаза все выдадут. Знаете, современные фильмы все-таки гораздо более наиграны, чем старые. в том числе и голливудские. Вот раньше были актеры! Играли, как в последний раз. Недавно посмотрела фильмы 2015 года - сплошь космические фантастические саги, боевики, примитивные женские комедии. Раньше было другое время.

- Любимая ваша кинороль в "Салют, Мария!"?

- Это был подарок судьбы, пик моей жизни. Когда мы расставались после съемок, я сказала режиссеру, Иосифу Ефимовичу Хейфицу, что этот год, может быть, лучший в моей жизни. Его обидело мое "может быть". Сейчас я это "может быть" безоговорочно вычеркиваю. А ведь в самом деле - подарок судьбы. На пробах я была последним кандидатом - по списку. На эту роль претендовали замечательные актрисы. Большой своей удачей считаю и роль в спектакле "Хозяйка", где прототипом моей героини также была легендарная женщина, Надежда Ивановна Марченко. Эти два характера заставили меня по-новому осмыслить жизнь, относиться к чужой беде...

- ...как к своей?

- Я боюсь высокопарных слов. У моих героинь все это было естественно - их человечность, сострадание. Но разве можно жить без сострадания? У нас в семье три удостоверения ликвидаторов последствий чернобыльской катастрофы: у мужа, сына и меня. Сын Костя в самое страшное время снимал там картину "Исход". В том числе и то, как наши солдаты, мальчики, голыми руками убирали радиоактивные осколки - по сути смертники. И сам он получил дозу радиации, это теперь сказывается... Разве я, мой муж Константин Степанков могли не ехать в зону, если нас туда звали?

- Я помню время, когда люди нанимались в рабочие сцены, чтобы увидеть вас в "Варшавской мелодии" - просто невозможно было попасть на этот спектакль. Я его смотрел из оркестровой ямы оперного театра - по блату устроили.

- Это было мое время.

- Я не верю, что оно ушло.

- Ушло. У актрисы век короток. Это актерский подвиг, если удается продлить свою творческую жизнь, как, например, Марина Ладынина, Лидия Смирнова. Так держаться, так ждать новых своих звездных минут. А обычно время актера от двадцати пяти до сорока - сорока пяти...

- Не потому ли вы приняли неожиданное решение и ушли из родного театра, которому отдали 35 лет жизни? Или были какие-то подводные течения?

- Нет, я ушла сама... Это настолько сложный вопрос, что лучше вообще его обойти... Одна из причин: от нас ушел - "ушли" - режиссер Эдуард Митницкий, тот самый, кто ставил "Варшавскую мелодию", "Хозяйку", - мой, в общем, режиссер. Я репетировала с ним роль английской королевы Елизаветы по пьесе немецкого драматурга Брукнера - очень важная для меня роль. Ушел он, и ушел целый год моей работы. Целый год!

- Вот так разом обрубить все нити, связывавшие вас с театром, в котором вы провели лучшие годы своей жизни?

- Нет, я продолжаю играть в нескольких спектаклях, которые еще держатся в репертуаре Театра имени Леси Украинки. А ушла я в Театр на Подоле. Мы пытаемся сделать новое дело. Роман Виктюк восстановил спектакль "Священное чудовище". Так что я по-прежнему с театром. Это моя отрава, моя страсть, моя жизнь.