Письмо - ровесник культуры

Актуальные публикации по вопросам культуры и искусства.

NEW КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО


КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО: новые материалы (2024)

Меню для авторов

КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему Письмо - ровесник культуры. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2015-01-03
Источник: http://library.by

Счастливые или ущербные люди - коллекционеры?

Андрей Стрыгин

Вниманию читателей предлагается интервью профессора Павла Флоренского (внука известного русского философа), в котором он делится своими размышлениями о филателии, коллекционировании и истории почты.

-ВОТ УЖЕ полтора столетия не затихает спор о том, что такое филателия: просто ли хобби, граничащее с искусством (сразу же оговорюсь, что об искусстве создания почтовой марки речи не будет - это отдельная тема), или же - это вспомогательная историческая дисциплина наподобие нумизматики или сфрагистики (собирание и расшифровка текстов и рисунков старинных печатей), раскрывающая отдельные потаенные стороны истории как науки. Как вы думаете?

- Является ли филателия увлечением или наукой - это всерьез обсуждалось в семидесятых годах в отечественной филателистической печати. Тогда, помню, Самуил Блехман - известный, ныне покойный, коллекционер хотя и не участвовал в этой дискуссии, но говорил мне, что филателия - это не только наука, не только искусство, не только коммерция, но и подлинное жизненное явление со всем присущим ему разнообразием. И поэтому к нему вполне подходят любые подходы, в том числе и те, что мы, естественники, применяем к изучению гибели динозавров, возникновению землетрясений или выяснению того, почему растут горы. Обратите внимание: инженеры, ученые-прикладники, политики ставят вопрос не "почему?", а "зачем?". Ясно, это заложено в них в силу их работы. А мы, естественники, спрашиваем "почему?". Вопрос "зачем?" - это проблема Бога и инженеров: "Зачем Бог создал Землю? А вот если у филателиста спросить "почему?", то открывается очень много вещей, порой смешных, порой познавательных. Полезно обращаться к истокам, в прошлое, в детство. Если внимательно вглядеться в поведение ребенка, то можно очень многое понять, в частности, жизнь одного организма, его эволюцию от клетки до человека. В детстве мы повторяем наши первобытные замашки. Много лет тому назад было пропето студентом охотоведческого факультета Иркутского сельскохозяйственного института Аликом Менем, который позже стал отцом Александром Менем и был трагически убит... "Вспомним мезозойскую культуру", когда "ты была уже не обезьяной, но, увы, еще не человек". Посмотрим на эту "уже не обезьяну".

- Вы хотите сказать, что в те далекие-далекие времена уже были свои коллекционеры-собиратели, эволюция которых приблизилась ныне к отборному типу (рафинированному, как-то язык не поворачивается сказать), известному под названием филателистов?

- До филателиста еще очень-очень далеко. Наши давние "предки" были довольно-таки хиленькими существами; постоянно прятались друг другу за спину, поэтому и ходили все стаями и стадами, как и очень наши близкие родственники - обезьяны. Все они были не охотниками, а собирателями. А если и напасть на кого отваживались, то только кучей. В Историческом музее в Москве есть знаменитая фреска Виктора Васнецова, которая во все учебники перекочевала: "Охота на мамонта". Увы, это не охота, а охотничьи байки, как и рыбаки рассказывают: "Во-о-о-о-т такую рыбу поймал!" Ну, может быть, пару раз и убили мамонта, но в основном питались тем, что найдут: жучки, червячки, дикие ягодки, семечки... Улавливаете размер? Тот самый, марочный: сантиметр-два. Вот это и есть наш родной размер - первобытный, собирательский. Собирание монет, марок, карманных календарей соответствует самому исконному первобытно собираемому размеру. Поэтому с детства люди с наслаждением собирают разные мелочи, складывая их в коробочки, - это естественно, потому и марки мы любим, и практически все "прошли через это". Поэтому-то филателия - это выражение естественного, исконно заложенного в нас инстинкта, а корысть, познание, коммерция и прочее сопутствующее коллекционированию марок - это уже вторично.

- Значит, Гете погорячился, изрекши ставшее впоследствии афористичным выражение "коллекционеры - это счастливые люди". Получается, что скорее ущербные, как в известном анекдоте о несчастной жене, завидующей своим подругам, мужья которых пьют и убегают на рыбалку, а у нее - горемыки - филателист какой-то: день- деньской с лупой над альбомом просиживает.

- Любое явление многогранно. И в коллекционировании есть свои антиподы. Возьмем, к примеру, игрушечные железные дороги. Их обладатель, знающий с точностью до копейки, сколько стоит его дорога, чувствует себя, как царь или творец, у ног которого проносятся поезда, машины, зеленеют леса... Очень приятно быть таким всесильным Гулливером. Ну что же, гигант Гулливер на поверку оказался рабом лилипутов, у которых он сидел на цепи, и смог лишь увести для своих хозяев флот противника да естественно-оригинальным способом погасить пожар во дворце... Не будем уточнять, каким именно... И хотя хозяин-коллекционер моделей железных дорог и чувствует себя где-то великим, в душе он остается рабом своего увлечения. Даже если живет "полноценной жизнью": пьет и сбегает на рыбалку. Это я возвращаюсь к анекдоту о филателии. Все люди чудаки, если они живые, и филателия - это тоже чудачество. Не очень вредное для окружающих. Как и в окружающем - нефилателистическом - мире есть и зависть, и конкуренция, и потаенные страсти: каждый из нас стремится собрать коллекцию лучше, чем у соседа, друга, случайного знакомого. У нас у всех "комплекс неполноценности", или, вернее, "синдром Наполеона" - хочу собрать самую лучшую коллекцию! Собрать все! И марки для этого "комплекса" - идеальный объект. "Я собираю весь мир!" - восклицает филателист-новичок, не представляя, что физически это просто немыслимо. "Всю Европу", - говорит другой. И это тоже нереально. "Вся Россия в моем альбоме!" - с гордостью заявляет обладатель дедовской коллекции, которую он усердно стал пополнять еще в детстве. И уже совсем беспредел: "Мой космос"...

Мы, филателисты, создаем для себя иллюзии величия и всесильности. "Весь мир - в моем альбоме". И это хорошо... Более того, марки - это еще и путешествие во времени: "У меня есть старая Россия", - говорят одни, а другие: "Моя "гражданская война"...

- Согласитесь, подобные заявления сродни не людям, одержимым манией величия, а скорее влюбленным в свое детище.

- Конечно. Любовь к марке - это естественно, а все естественное, говорят, неизбежно и даже хорошо. Творчество ли филателия? Ведь творить, не любя, невозможно... Наверное, просто собирая марки, мы похожи на фотографа, фиксирующего случайные факты и занимающегося окружающими его реалиями. Подбирая марки строго по филателистическому каталогу, мы неизбежно ограничиваем себя. Но выставочные экспонаты показывают, как из "каталожных кубиков" складываются оригинальные рассказы. Примерно так и творит литератор: вроде бы его мир подлинный, состоящий из почти реальных фактов, но писатель его "доделывает", "допридумывает": поменьше в рассказах, отражающих реальность, побольше в исторических романах, и уже совершенно новый мир в сказках или фантастике, которую зачем-то прозвали научной.

- Выходит, филателия - не "белое" и не "черное", а весьма многоцветное явление в культурной жизни?

- Именно так. И возвращаясь к нашей "литературно-филателистической разработке", не могу не вспомнить, как наш великий современник, теперь уже покойный, историк Лев Гумилев говорил мне, что очень любит читать фантастику: "Она моделирует разные системы мира - это же путь размышления историка". Таковы и художники, которым неприятны фотографии: они подправляют, меняют, трансформируют реальный, кажущийся им "недоработанным" Творцом мир. И так же у опытного коллекционера простая "регистрация" каталога путем включения в альбом марок перерастает, с одной стороны, в творчество - в прикладное искусство комплектации и оформления коллекции, а с другой - если не в науку, то уже наверняка в источниковедение с элементами детективных расследований.

В качестве примера вспомню, как благодаря усилиям филателистов-исследователей, кропотливо рассматривавших в лупы и фиксировавших малейшие отклонения в рисунках как будто совершенно одинаковых советских марок конца 40-х - начала 50-х годов, была в последнее время вскрыта гигантская марочная афера Минсвязи в канун открытия Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, в 1957 году. Оказалось, что марки тех лет имеют очень хорошо просматриваемые в лупу отличия в способах их печати, что свидетельствует об их тиражировании, по крайней мере, дважды: первоначально при официальном выпуске и повторно лет через десять. Естественно, с течением времени изменились бумага, технология производства. Строго говоря, марки первого выпуска - подлинные, а второго - делались не для почты, а для коллекционеров. Особенности этих повторов детально описаны московским коллекционером Владимиром Соловьевым в его недавно выпущенном каталоге, который рекомендую собирателям.

- И все же филателия - это не только хобби, форма культурного досуга, но еще и отражение жизни. И даже более того - это ее утилитарная составляющая. Я здесь подразумеваю не тематические аспекты марочных сюжетов со всем многообразием изображаемых на знаках почтовой оплаты портретов, самолетов, пароходов, зверюшек или спортсменов, а отражение в письме, оплаченном маркой, реальной почтовой жизни.

- Если оглянуться, то два прошедших века были веками почты и писем, являвшимися основной формой общения на отдалении... Вначале пергаментную грамоту сворачивали в трубочку, запечатывали сургучом и вручали гонцу; потом стали писать на бумаге, которую вначале складывали, запечатывали, а затем уже отсылали... наконец придумали пакеты-конверты, в которые стали вкладывать письма и отсылать адресатам. Информация - интимная, деловая, политическая - все-все доверялось письмам!

Почта стала мощной индустрией, охватившей весь мир. Не случайно же 125 лет назад создали Всемирный почтовый союз, и, естественно, эта "письменная индустрия" была оформлена денежно-юридически: придумали марку-квитанцию предварительной оплаты, приклеивая которую к письму подтверждали факт оплаты его пересылки. Вот тут-то и всплыл наш исконный инстинкт, возникла филателия. Сначала предпочитали только гашеные марки, считая негашеные - чистые - чем-то незавершенным, полуфабрикатом. Незрелым плодом. К сожалению, часто недооценивали эти гашеные марки на письмах, отклеивая их от последних, к неутешимому сожалению нынешних коллекционеров, ценящих именно такие экземпляры. А теперь после гашеных стали высоко ценить чистые марки. Их авторитет поднимают фирмы, изготовляющие соответствующую атрибутику для сохранности негашеных марок - клясеров, альбомов, клемташей... Однако теперь немало филателистов собирают не только марки, но и "Почту". Эти два направления в филателии неразделимы друг от друга. Я, например, пишу и публикую статьи о почте, но марки у меня неизменно вызывают трепет. Марки неотделимы от почты, но время марок короче: молодость, расцвет, зрелость и угасание...

- Значит, стоит задуматься о конце филателии? О конце почтовой марки? Вернее, не об их конце - собирать можно и то, чему время кончилось, а о конце жизненного пути почтовой марки.

- Будущее всегда прогнозировать трудно. Не могу прогнозировать и угасание филателии, но поговорить об этом можно. Связь развивается так, что вроде бы сегодня можно обойтись и без почтовой марки. Первый удар был нанесен самыми обычными маркированными конвертами. В России конверт, называвшийся "кувертом", был упреждающим марки и появился за три года до первенца отечественной филателии. Конверты были практичнее: не приходилось (и сегодня не приходится) тратить время на смачивание языком марки и приклеивание ее. Знак оплаты заранее оплачен и напечатан на лицевой стороне конверта. Советская почта в 50-е годы стала знаменитой на весь мир массовым применением художественных маркированных конвертов. Но жизнь марки это подрубило: памятную, коммеморативную марку тех лет найти наклеенной на обычном почтовом конверте крайне трудно.

В 20-е годы открыли и еще один способ "борьбы с марками" - франкировальную машину, оттиски фигурных штемпелей которых с успехом заменили марки в тех учреждениях, где жаловаться на отсутствие переписки не приходилось. Сегодня франкотипы - оттиски штемпелей франкировальных машин - с успехом вытесняют марки, но собирают их единицы...

С сожалением допускаю, что марки в конце концов обречены, они останутся как игрушки, как сувенирная продукция, хотя и реальные знаки почтовой оплаты. Увы, марки теряют свое универсальное функциональное предназначение. Появились телефон, пейджер, факс и множество других способов передачи информации. Все эти приспособления лишь фиксируют информацию, но ее интимную сторону убивают. Поэтому письма в том виде, каком они существовали сто или двести лет назад, не исчезнут, хотя число их сокращается и еще значительно сократится. Это естественный процесс. Но ни письма, ни марки не исчезнут, пока существует та культура, которую мы знаем. Ведь письмо - ровесник письменности, а следовательно, и культуры. Никогда не исчезнут личные письма. И объяснять это не нужно.

В одном из своих стихотворений Вадим Шефнер сказал, что если письма перестанут писать и необходимость в марках исчезнет, то их все равно следовало бы издавать, потому что их так любят филателисты. И мы действительно любим марки. И посылаем письма, чтобы оплачивать их марками.

У Брета Гарта есть один рассказ, по мотивам которого у нас был когда-то поставлен фильм с очень хорошими актерами: в поселке золотопромышленников и ковбоев находилось одно-единственное почтовое отделение. Заведовала им вдова одного из друзей этих самых ковбоев-золотоискателей. Естественно, жители поселка никогда никуда не писали и ни от кого ничего не получали, а посему почту решено было прикрыть. Тогда-то все срочно стали писать друг другу письма и буквально завалили ими почтовую контору, чтобы вдова их приятеля не осталась без дел. Вот так и мы, филателисты, со своими спецгашениями, которые надо рассматривать не чем иным, как почтовым трюком для коллекционеров; заваливанием почты письмами, чтобы она работала, чтобы существовали марки.

Мы, филателисты, не дадим исчезнуть маркам, которые мы любим. Мы их любим ничуть не меньше, чем те ковбои, чтившие память ушедшего друга, и будем ради них писать и писать себе и друг другу письма.


Новые статьи на library.by:
КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО:
Комментируем публикацию: Письмо - ровесник культуры

© Андрей Стрыгин () Источник: http://library.by

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.