КАЖДАЯ коллекция хороша постольку, поскольку она позволяет делать открытия. Скажем, проследить этапы развития художника на фоне его жизненного пути. Или постичь закономерности строения Вселенной. А может быть, выяснить степень воспаленности общественного сознания.

В моей коллекции журналистских значков образовалась некая группа, объединенная словом "Красный" или "Красное" в названии. Сначала это была небезызвестная газета "Красная звезда", малоизвестный "Красный боец" и многочисленные "Красные знамена". Потом к ним присоединились местные издания "Красная Шория", "Красный сормович", потом - более удаленные "Червоний проминь" (Красный луч) и "Руде право".

Затем я обнаружил довольно многочисленные, уже не имеющие журнальной специфики значки со словом "красный", служащим определением к чему-то, часто довольно неожиданному.

"Красная площадь", как известно, не имела ничего общего с красноармейцами или красногвардейцами, а означала "Красивая". Красногвардейцы же с красотой не имели ничего общего, а выставляли напоказ свою политическую окраску, может, и не самую красивую, но уж какая была. Между тем на одном из моих значков надпись гласит: "Производственное объединение "Красногвардеец". Как выяснилось, гвардейцев оно не выпускает и даже не готовит. Однако, думается, что в процессе всеобщего переименования после 1917 г. это имя было присвоено одним из первых, наряду с красным знаменем и красной звездой.

Кстати, значки подсказали, что "Красной звездой" назвали не только армейскую газету, но и добровольное спортобщество, а также - обувную фабрику в Кимрах.

Далее в процессе победного шествия красного - советского эта марка стала лепиться на всю окружающую действительность. И поскольку понятие красного цвета никто не отменил, сочетания вылезали иногда исключительно забавные. Это и показывает моя мини-коллекция.

Вслед за гвардейцем окрасился и богатырь. "Красный богатырь" - это не Илья Муромец, на старости лет перешедший на сторону большевиков, и не Алеша Попович, скрывающий свое непролетарское происхождение, а московский завод, затем производственное объединение (название которого по-прежнему оставалось мужеского роду). И выпускает оно не кольчуги, как можно было бы подумать, а станки.

Следом за Красной Армией покраснели и бойцы. Значок "Красный боец" принадлежал сотрудникам армейской газеты. А значок "Красный пролетарий" выпущен к столетию соответствующей типографии, хотя, как мне думается, по крайней мере первые полвека ничего красного в ней не могло быть по определению. И если вы хотите быть красным, то не следует отмечать "красное столетие". Но это логика непартийная, а значит - вредная.

Интересно, что согласно истории, запечатленной в значках, "Красный пролетарий" воспринималось как имя нарицательное. Иначе не понять, почему станкостроительный завод "Красный пролетарий" назывался также "имени Ефремова".

Вообще-то "пролетарий" - понятие несколько абстрактное и потому кое-как еще сочетается с идеологическим окрасом. Но затем пошли "Красный строитель" (комбинат асбестоцементных изделий), "Красные суконщики" (суконная фабрика), "Красный текстильщик" (тоже фабрика), "Красный котельщик" (завод), "Красный пекарь" (хлебокомбинат) и, наконец, завод "Красный резинщик". А мы-то думали по глупости, что резинщик - это тот, кто время "тянет", т.е. лодырь и тунеядец. На этом фоне "Красный химик" из г. Ленинграда (химзавод) кажется гораздо более закономерным. Ведь химик мог окраситься самостоятельно, в отличие от "резинщика", которому требовалась его помощь. Кстати, пекарю, хотя и красному, место в пекарне, а на хлебокомбинате делать ему решительно нечего: уровень техники уже совсем иной.

Кстати, "красные" предприятия, как выясняется, нередко отмечали свое столетие - как уже упоминавшиеся "Красный текстильщик" или "Красные суконщики", но их явно переплюнула прядильная фабрика "Имени Х годовщины Красной Армии", выпустившая значок к своему 150-летию. К тому сроку, получается (значок выпущен в 1950-х), Красной Армии должно случиться никак не менее 160 годков.

Мы уже не будем говорить про такие очевидности, как красный месяц в календаре. "Красный октябрь" - это название не только боевого корабля, экипаж которого увел его в США, сбежав от радостей красного рая, но и кондитерской фабрики, славившейся, как ни странно, своими коричневыми - шоколадными - изделиями.

Судя по значкам, для нас не было разницы между кондитерской фабрикой и чугунолитейным заводом, который носил то же название - "Красный октябрь", как, впрочем, и масса других предприятий. А вот "Красным маем" был назван "стеклозавод" (так на значке). Бутылки, надо полагать, он все же выпускал зеленые, а наливалось в них белое крепкое (хотя не исключено, что и красный портвейн).

В свете сегодняшних событий радуют глаз "Красный Крым", "Красный Кавказ" и "Червона Украина". Это также названия кораблей советского ВМФ. А "Красный факел" - это и машиностроительный завод, и Новосибирский государственный театр.

Краснели города и села, области и края, даже стороны света. Красноармейск и Красногвардейск, Краснозаводск и Краснокутск, Красный Яр и Красные Четаи, Красноуфимск и Червоноград, Красный Сулин и Красный Перекоп.

Краснодар и Красноярск, Краснодон и Червоноград, как и Красная Шория, обозначили распространение красного пятна по всей карте бывшей Российской империи. Одновременно с населенными пунктами, помимо воли или вины, краснели и их жители. "Красный сормович" - это название газеты на судостроительном заводе в прекрасном волжском городке, а "Красный выборжец" - завод в Питере. Молодежь краснела поголовно (газета "Чырвона змена").

Жалко, конечно, что Красное море было не в наших границах, но зато у нас появилась "Красная Балтика" (это название колхоза).

Вслед за российскими городами и весями покраснение распространилось за границу, откуда опять возвращалось к нам, как весьма заразное явление. "Рот фронт" - это политическое движение "Красный фронт" в Германии, а затем комбинат в Саласпилсе и опять-таки кондитерская фабрика в Москве. "Саркандаугава" - это фабрика на покрасневшей реке Даугава в Прибалтике, а "Красный Чепель" - предприятие в Венгрии. "Руде право" - центральная партгазета в Чехословакии, название которой в переводе означает цветную абстракцию "Красное правосудие" (или "красная юриспруденция"), что в общем-то было небезобидным искажением понятий.

Иными покрасневшими абстракциями стали "Красный треугольник", "Красный квадрат" и "Красный луч". А есть значки, где определение вовсе опущено: "Красная" и "Красное". Хотя, напрягшись, по некоторым признакам можно догадаться, что в первом случае это название гостиницы в Одессе, во втором - название села.

Краснели самые неожиданные предметы: "Красный молот" (завод) и "Красный горн" (плавбаза), "Красная нить" (ткацкая фабрика) и "Красный путь" (завод МПС), а также "Красный гидропресс" (завод). "Красный блок" - это название предприятия по изготовлению подъемных кранов, а "Красная Этна", хотя и подразумевает не иначе как просоветский вулкан в Италии, также принадлежит вполне российскому предприятию.

Хотя у меня и нет значка с названием "Красная синька", существование такой артели (как и "школы-семилетки имени пятилетки в четыре года") запечатлено в истории. Было ли это апофеозом всеобщего покраснения или таковым следует считать "Красных дьяволят" (небезызвестный кинофильм) и "Красных дьяволов" (музыкальную группу)?

Но ведь вслед за жителями и кораблями, фабриками и их работниками, городами и провинциями покраснели - страшно подумать - целые стороны света. "Красный север" - это название газеты в Вологде, а "Красный восток" - колхоза где-то в Средней Азии. Запад, разумеется, отказался краснеть, но зато и Север, и Юг стали советскими. "Советским севером" названа газета в г. Кирове, а "Советский юг" - и газета, и художественная выставка.

Ныне процесс покраснения, а с ним, хочется надеяться, и воспаление, проходит. Возвратился Екатеринбург и некоторые другие названия. Хотя еще остается Краснодар и газета "Советская Россия". Хочется верить, что кризис миновал, цветовая гамма придет в равновесие, и такое обилие возбуждающего агрессивность цвета в конечном итоге останется только в истории страны и в моей коллекции.