КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО (последнее)
ВЫДАЮЩИЙСЯ ПАМЯТНИК АРХИТЕКТУРНОЙ МЫСЛИ
Актуальные публикации по вопросам культуры и искусства.
Зоя ЗОЛОТНИЦКАЯ, Государственный научно-исследовательский музей архитектуры им. А. В. Щусева (Москва)
Зародившееся в средневековой Европе мастерство изготовления архитектурных моделей в ходе строительства значительного сооружения пришло в Россию в первой половине XVIII в. В дальнейшем их создание при непосредственном участии автора-зодчего стало "последним штрихом" составления проекта. Выполненный из дерева с предельной точностью в определенном масштабе прообраз будущего дворцового ансамбля или городской постройки демонстрировал фасады, внутреннее устройство, отделку интерьеров, позволяя представить пространственную композицию, проверить соотношение объемов, точность выбранных деталей.
Модели, о которых идет речь (в отличие от копий и реконструкций, воспроизводящих в уменьшенном виде уже готовые здания), называют авторскими или проектными, оригинальными. Наряду с практической целесообразностью (именно с них часто снимали рабочие чертежи), они имели представительское значение, создавая зримый образ предполагаемого строения, особенно важный для заказчика, и нередко стояли рядом с возводимым объектом для демонстрации любознательной публике. А затем превращались в достояние истории архитектуры, свидетельство определенного этапа творческих поисков, первоначальной идеи автора, зачастую не реализованной, что делало такие памятники еще более ценными для потомков.
Как отмечал в 1907 г. в статье для журнала "Старые годы"* известный художник, историк искусства Александр Бенуа, "в старину, когда действительно любили архитектуру и относились к будущей постройке с возбужденным любопытством - как-то все пригонится, как-то уравновесятся части, как выдержится гармония - в моделях предвкушали будущее художествен-
* Журнал "Старые годы" - ежемесячник для любителей искусства и старины, выходил в Санкт-Петербурге в 1907 - 1916 гг. (прим. ред.).
стр. 57
ное наслаждение от самого памятника, на моделях прикидывали изменения и проверка исполняемости этих изменений происходила сейчас же".
Интерес к собиранию архитектурных копий возник в нашей стране в царствование императрицы Екатерины II: в 1778 г. она приобрела 32 изделия из пробкового дерева, выполненных итальянским мастером Антонио Кикки, представлявших выдающиеся памятники зодчества разных стран и эпох. В 1802 г. их передали в Петербургскую академию художеств, где со временем сформировалась самая крупная, ценная и разнообразная коллекция подобных раритетов в России.
Государственный научно-исследовательский музей архитектуры (ГНИМА) им. А. В. Щусева*, первым в мире начавший работу по сосредоточению памятников, рассказывающих об истории зодчества, обладает 160 такими экспонатами, дающими непрофессиональному зрителю более наглядное представление о сооружении, чем графический материал. Основная их часть - специально изготовленные для нашего собрания макеты наиболее значительных сохранившихся произведений отечественного градостроительного искусства и копии утраченных шедевров, воссозданные по чертежам. Но самые ценные - уникальные авторские модели. В их числе выполненная знаменитым зодчим, графиком, теоретиком архитектуры, одним из основоположников русского классицизма** Василием Баженовым (1737/1738 - 1799)***, исключительная как по размерам (длина более 17 м, ширина около 6, высота 1,3 м), так и по художественно-историческому значению.
* См.: Н. Фролова. Архитектурная сокровищница. - Наука в России, 2007, N 5 (прим. ред.).
** См.: З. Золотницкая. "Благородная простота и величественное спокойствие". - Наука в России, 2009, N 2 (прим. ред.).
*** Василий Баженов спроектировал ансамбль Царицыно, дом Пашкова (1784 - 1786 гг., Москва). Михайловский замок (1797 - 1800 гг., Санкт-Петербург) (прим. ред.).
стр. 58
План модельного дома. 1770 г.
Речь идет о грандиозном, невероятном по смелости для XVIII в. проекте Большого Кремлевского дворца в Москве*, игравшей главную роль в честолюбивых замыслах Екатерины II в начале ее царствования. Баженову предназначалось создать ансамбль, охватывающий территорию всего Кремлевского холма, демонстрирующий мощь и благополучие обновленного благодаря мудрому правлению императрицы государства. Пять лет длился сложнейший процесс сопряжения старых и задуманных построек в единый комплекс. Одновременно рождался его точный прообраз, значение работы над которым зодчий хорошо понимал (во время обучения в Европе в 1760 - 1764 гг. он изготовил в Париже макет колоннады Лувра, в Риме - собора Святого Петра). Не случайно он подчеркивал: "всякий архитектор делает планы и геометральные фасады единственно для того, чтобы иметь только идею предпринимаемого им строения; но чтоб узнать, столько ли оно будет красиво и порядочно в самом деле, надобно ему неминуемо представить его в перспективе; а чтоб еще более в том увериться, сделать оному модель, которая почитается уже половиною практики".
Ввиду важности предприятия, курировавшегося самой императрицей, в июле 1767 г. учредили Экспедицию Кремлевского строения, ведавшую его делами и фиксировавшую в официальных отчетах подробности проектирования, благодаря чему потомки получили редкую возможность проследить все его этапы. Баженов считал обязательным учесть особенности рельефа местности и взаимоотношения новых сооружений со старыми. Проверяя на модели изображенное на чертежах, он вносил в них изменения, вызванные не абстрактно-эстетическими соображениями, а стремлением приблизить задуманное к реальным условиям.
В октябре 1769 г. в Кремле, возле Арсенала, выстроили деревянное здание (в дальнейшем неоднократно расширявшееся пристройками), где в восьмигранном зале стоял такой же формы подиум для сборки прообраза будущего дворца, рядом был кабинет Баженова. Как он отмечал, "мне во всегдашнее время при оном (модельном доме. - З. З.) почти безвыходно быть надлежит...". Зодчий непосредственно направлял ход работ, определял и утверждал многочисленный штат мастеров.
Неординарность стоявшей задачи и взыскательность автора проекта обусловили высокий профессиональный уровень исполнителей. Так, скульпторы Захар Урядов и Иван Ясныгин, медальер Федор Стоянов были выпускниками Академии художеств, интерьеры расписывали известные в то время русские живописцы Иван Некрасов, Федор Милашев, Иван Марченков, поляк Иоган Лигоцкий, а такое ответственное дело, как отливка капителей, барельефов и других архитектурных деталей, поручили немецкому декоратору Иоганну Юсту. Причем для работавших с ним формовщиков Баженов, тщательно следивший за пожарной безопасностью, потребовал построить отдельную мастерскую.
* Ныне существующий Большой Кремлевский дворец построен в 1839 - 1849 гг. по проекту Константина Тона (прим. ред.).
стр. 59
Модель выполнена в довольно крупном масштабе - "в одном вершке сажень" (приблизительно 1:48), поэтому самую большую роль в ее создании сыграли "деревянщики". Руководить ими пригласили Иоганна Миллера и Иоганна Витмана (лучшими специалистами в этой сфере тогда считали немцев), они же, в свою очередь, выписали из Петербурга своих земляков - подмастерьев. Трудились тут и несколько десятков русских столяров и резчиков. Токарные работы, в частности вытачивание многочисленных колонн, поручили Гавриле Сидорову и выходцу из Германии Вальберху.
Материалы применяли разнообразные, причем тщательно подбирали по принципу прочности и полного соответствия замыслу: основные конструкции вырезали из липы, изящные профилированные карнизы - из клена, во внутренней отделке использовали яблоневое и грушевое дерево. Капители колонн, розетки и другие элементы оформления отлили из свинца, а скульптурный орнамент сделали из гипса; кстати, предварительно опробовали несколько его сортов.
Баженов стремился к точнейшему воспроизведению всех деталей и максимальному приближению цветового решения экстерьера и особенно интерьера к проектному. Так, сохранились сведения, что перед покраской парадных апартаментов под мрамор зодчий потребовал доставить образцы этого отделочного материала. Как упоминается в отчетах, они были получены к концу 1770 г. Словом, модель создавали постепенно и столь тщательно, как будто это было настоящее здание, одновременно отрабатывая детали его планировки, внешней архитектуры и внутренних помещений.
Идея императрицы перестроить древний Кремль возбуждала интерес патриархальной Москвы. И это неудивительно: современников проекта, несомненно, поражал невиданный размах задуманного ансамбля на фоне живописного разностилья Первопрестольной и зарождавшихся форм классической архитектуры. Чтобы увидеть, каким он будет, многие стремились посетить модельный дом. Известно, что после испрошенного у Екатерины II Баженовым разрешения с мая 1771 г. один раз в месяц, по субботам, после полудня туда стали допускать публику, "кроме подлого народу". Новую достопримечательность города с особой гордо-
стр. 60
стью демонстрировали именитым заграничным гостям. Например, сохранились свидетельства: хан "Крымского России покоренного полуострова, со многою свитою, любопытствовал много о модели и обо всем", побывал здесь и некий прусский принц.
Зодчий и его команда трудились не покладая рук. Даже в драматический 1771 г., когда в сентябре во время страшного чумного бунта был разгромлен кремлевский Чудов монастырь, мастера, оказавшиеся свидетелями происходившего, не покинули своих мест. К счастью, разъяренная толпа не тронула их детище. Весной 1772 г. государыня получила известие о завершении работ и пожелала увидеть модель для окончательного утверждения проекта. Зимой 1773 г. ее разобрали, перевезли тремя партиями в Петербург и установили в особом помещении на Исаакиевской площади.
6 марта 1774 г. Екатерина II подписала распоряжение о возведении ансамбля. К маю следующего года провели его торжественную закладку, начали земляные работы, заготовку материалов. Однако волею судьбы и стечения многих обстоятельств проекту не суждено было претвориться в жизнь. Тем не менее годы работы над ним стали прекрасной практической и теоретической школой для целого поколения московских зодчих-классицистов, а сохранившаяся модель позволяет зримо представить высочайший художественный уровень баженовского шедевра.
Даже сейчас, по прошествии более двух веков со времени рождения, несмотря на значительные утраты, прообраз не реализованного в камне творения знаменитого архитектора пробуждает у зрителей гамму эмоциональных и эстетических впечатлений. Прежде всего поражает ощущение уверенности автора в создании столь сложной и смелой пространственной композиции, ярко характеризующей его почерк. Интереснейшая особенность уникального памятника - определяемая его значительными размерами возможность кругового обозрения: если при осмотре двигаться вдоль протяженных фасадов, можно увидеть, как возникают и меняются разнообразные ракурсы. Причем в "игру" объемов включены макеты древних соборов Кремля. Правда, они исполнены схематично, без декоративной отделки, однако дают полное представление о пространственном размахе проекта.
стр. 61
В первую очередь внимание привлекает центральная часть модели, выполненная наиболее тщательно, - фасад дворца, выходящий на Москву-реку, призванный стать самым эффектным и величественным, доминирующим в панораме города. Выразительна мощь двух его нижних этажей - своеобразного рустованного стилобата, несущего колоссальный объем здания и одновременно укрепляющего Кремлевский холм. Композиция же верхних строго симметрична по отношению к торжественной центральной колоннаде. Благодаря разнообразию ритмической и пластической компоновки ордерных форм Баженов избежал монотонности протяженного фасада, к тому же достиг сообразного равновесия между его монументальностью и изысканностью декоративных и архитектурных деталей. Спроектированное им здание с совершенными пропорциями, гармонией частного и целого - истинный образец классического зодчества.
Значительный интерес представляет оригинальная композиция торжественной овальной площади (туда должны были выходить богато декорированные парадные подъезды дворца и театра), по замыслу автора, пространственного и публичного центра Кремля. Поражает масштаб окружающей ее подобно грандиозному амфитеатру колоннады, поднятой на своеобразные уступы, которые можно было использовать во время праздников и коронаций.
Центральная часть модели сделана разъемной, что позволяет рассмотреть внутреннее помещение дворца - тронный зал, две симметричные ему овальные галереи, вестибюль. Интерьеров, созданных великим архитектором, сохранилось крайне мало даже на бумаге (а реализовать их удалось еще меньше). Вот почему столь ценна эта реликвия, донесшая до нас его виртуозное владение языком пластики и пространства, причем представляющая собой самый ранний в России проект классического ансамбля такого масштаба.
В мельчайших подробностях исполнено предполагаемое убранство интерьеров, характерное для раннего творчества Баженова. Необычайно насыщенный ордерный и скульптурный декор очень органичен, так как строго подчинен архитектонике стены. В огромном центральном тронном зале впечатляют мощные колонны, наполняющие углы, обилие барельефов на возвышенные героические темы. Тщательно проработана и архитектура примыкающих к нему обширных симметричных галерей.
Особое значение зодчий придавал живописным плафонам. В парадных залах их создавали на сюжеты из российской истории от времени правления князя Рюрика (IX в.) до царствования Екатерины II, в прочих комнатах - из античной мифологии. Но расписать успели только потолок парадного вестибюля, кстати, наиболее выразительного и красивого, с двойной ионической колоннадой и круглящимися лестницами, характеризующего Баженова как мастера сложных пространственных построений, присущих его творчеству.
стр. 62
Добавим: когда вся работа была почти закончена, императрица решила изменить архитектуру центральной части дворца. В результате спешно изготовили отдельный вариант модели (он остался без покраски, но сохранился довольно хорошо).
После отказа от возведения Большого Кремлевского дворца жизнь уникального произведения нельзя назвать спокойной, хотя современники и потомки ясно осознавали исключительность выдающегося памятника классической эпохи. Интересна оценка, данная ему в 1817 г. писателем, историком, академиком Петербургской АН Николаем Карамзиным: "В Кремлевской экспедиции надобно видеть славную модель великолепного баженовского дворца, заложенного между Архангельским собором и Москвою-рекою, но скоро оставленного по неудобности места... Планы знаменитого архитектора Баженова уподоблялись республике Платоновой или утопии Томаса Мора: им можно удивляться единственно в мыслях, а не на деле".
В конце 1774 г. творение великого мастера отвезли обратно в Москву, значительно повредив по дороге. После починок и поправок вновь собрали в модельном доме, где в качестве достопримечательности показывали посетителям до начала XIX в. Затем оно много путешествовало по разным музеям и хранилищам, а в 1810 г. было перенесено в специально спланированное помещение в Кремле. В 1856 г. основной фасад памятника переместили в Оружейную палату, часть его тогда уже была в разобранном состоянии.
Через 40 лет бесценное свидетельство истории градостроительного искусства перевезли в Румянцевский музей (ныне Российская государственная библиотека), где хранили в ящиках. Вспомнили о многострадальной реликвии в 1906 г., когда открылось архитектурно-художественное отделение Политехнического музея: ее отреставрировали, собрали и поместили в экспозицию, однако в 1929 г. снова вернули в ведение Оружейной палаты.
Лишь в марте 1936 г. модель передали в Музей архитектуры Академии архитектуры СССР (ныне ГНИМА им. А. В. Щусева). А в следующем году наиболее сохранившуюся ее часть установили в Белом зале Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина на выставке, посвященной 200-летию со дня рождения Баженова. Эта дата послужила толчком к началу глубокого изучения творчества зодчего.
В дальнейшем наши специалисты приложили много усилий для воссоздания и реставрации модели, находившейся в плачевном состоянии. Затем в собранном виде ее поместили в Большом соборе московского Донского монастыря, где Музей архитектуры размещался с 1934 г. Однако в 1991 г. в обитель вернулась церковная жизнь, баженовское произведение оттуда вывезли и, не имея достаточных помещений, вынуждены были вновь разобрать. Последние два десятилетия проводится детальное научное изучение всех его частей с экспертизой возраста и пород древесины, физико-химическим исследованием красочного слоя. Идет тщательная постепенная реставрация - ведь время, многочисленные перемещения, не всегда квалифицированные поновления, естественно, привели к многочисленным утратам.
Тем не менее можно без преувеличения утверждать: для изучения творческого почерка и метода работы Баженова наиболее показательна именно модель Большого Кремлевского дворца, значение и ценность которой как ценнейшего памятника классической художественной культуры с годами только возрастает.
Зародившееся в средневековой Европе мастерство изготовления архитектурных моделей в ходе строительства значительного сооружения пришло в Россию в первой половине XVIII в. В дальнейшем их создание при непосредственном участии автора-зодчего стало "последним штрихом" составления проекта. Выполненный из дерева с предельной точностью в определенном масштабе прообраз будущего дворцового ансамбля или городской постройки демонстрировал фасады, внутреннее устройство, отделку интерьеров, позволяя представить пространственную композицию, проверить соотношение объемов, точность выбранных деталей.
Модели, о которых идет речь (в отличие от копий и реконструкций, воспроизводящих в уменьшенном виде уже готовые здания), называют авторскими или проектными, оригинальными. Наряду с практической целесообразностью (именно с них часто снимали рабочие чертежи), они имели представительское значение, создавая зримый образ предполагаемого строения, особенно важный для заказчика, и нередко стояли рядом с возводимым объектом для демонстрации любознательной публике. А затем превращались в достояние истории архитектуры, свидетельство определенного этапа творческих поисков, первоначальной идеи автора, зачастую не реализованной, что делало такие памятники еще более ценными для потомков.
Как отмечал в 1907 г. в статье для журнала "Старые годы"* известный художник, историк искусства Александр Бенуа, "в старину, когда действительно любили архитектуру и относились к будущей постройке с возбужденным любопытством - как-то все пригонится, как-то уравновесятся части, как выдержится гармония - в моделях предвкушали будущее художествен-
* Журнал "Старые годы" - ежемесячник для любителей искусства и старины, выходил в Санкт-Петербурге в 1907 - 1916 гг. (прим. ред.).
стр. 57
ное наслаждение от самого памятника, на моделях прикидывали изменения и проверка исполняемости этих изменений происходила сейчас же".
Интерес к собиранию архитектурных копий возник в нашей стране в царствование императрицы Екатерины II: в 1778 г. она приобрела 32 изделия из пробкового дерева, выполненных итальянским мастером Антонио Кикки, представлявших выдающиеся памятники зодчества разных стран и эпох. В 1802 г. их передали в Петербургскую академию художеств, где со временем сформировалась самая крупная, ценная и разнообразная коллекция подобных раритетов в России.
Государственный научно-исследовательский музей архитектуры (ГНИМА) им. А. В. Щусева*, первым в мире начавший работу по сосредоточению памятников, рассказывающих об истории зодчества, обладает 160 такими экспонатами, дающими непрофессиональному зрителю более наглядное представление о сооружении, чем графический материал. Основная их часть - специально изготовленные для нашего собрания макеты наиболее значительных сохранившихся произведений отечественного градостроительного искусства и копии утраченных шедевров, воссозданные по чертежам. Но самые ценные - уникальные авторские модели. В их числе выполненная знаменитым зодчим, графиком, теоретиком архитектуры, одним из основоположников русского классицизма** Василием Баженовым (1737/1738 - 1799)***, исключительная как по размерам (длина более 17 м, ширина около 6, высота 1,3 м), так и по художественно-историческому значению.
* См.: Н. Фролова. Архитектурная сокровищница. - Наука в России, 2007, N 5 (прим. ред.).
** См.: З. Золотницкая. "Благородная простота и величественное спокойствие". - Наука в России, 2009, N 2 (прим. ред.).
*** Василий Баженов спроектировал ансамбль Царицыно, дом Пашкова (1784 - 1786 гг., Москва). Михайловский замок (1797 - 1800 гг., Санкт-Петербург) (прим. ред.).
стр. 58
План модельного дома. 1770 г.
Речь идет о грандиозном, невероятном по смелости для XVIII в. проекте Большого Кремлевского дворца в Москве*, игравшей главную роль в честолюбивых замыслах Екатерины II в начале ее царствования. Баженову предназначалось создать ансамбль, охватывающий территорию всего Кремлевского холма, демонстрирующий мощь и благополучие обновленного благодаря мудрому правлению императрицы государства. Пять лет длился сложнейший процесс сопряжения старых и задуманных построек в единый комплекс. Одновременно рождался его точный прообраз, значение работы над которым зодчий хорошо понимал (во время обучения в Европе в 1760 - 1764 гг. он изготовил в Париже макет колоннады Лувра, в Риме - собора Святого Петра). Не случайно он подчеркивал: "всякий архитектор делает планы и геометральные фасады единственно для того, чтобы иметь только идею предпринимаемого им строения; но чтоб узнать, столько ли оно будет красиво и порядочно в самом деле, надобно ему неминуемо представить его в перспективе; а чтоб еще более в том увериться, сделать оному модель, которая почитается уже половиною практики".
Ввиду важности предприятия, курировавшегося самой императрицей, в июле 1767 г. учредили Экспедицию Кремлевского строения, ведавшую его делами и фиксировавшую в официальных отчетах подробности проектирования, благодаря чему потомки получили редкую возможность проследить все его этапы. Баженов считал обязательным учесть особенности рельефа местности и взаимоотношения новых сооружений со старыми. Проверяя на модели изображенное на чертежах, он вносил в них изменения, вызванные не абстрактно-эстетическими соображениями, а стремлением приблизить задуманное к реальным условиям.
В октябре 1769 г. в Кремле, возле Арсенала, выстроили деревянное здание (в дальнейшем неоднократно расширявшееся пристройками), где в восьмигранном зале стоял такой же формы подиум для сборки прообраза будущего дворца, рядом был кабинет Баженова. Как он отмечал, "мне во всегдашнее время при оном (модельном доме. - З. З.) почти безвыходно быть надлежит...". Зодчий непосредственно направлял ход работ, определял и утверждал многочисленный штат мастеров.
Неординарность стоявшей задачи и взыскательность автора проекта обусловили высокий профессиональный уровень исполнителей. Так, скульпторы Захар Урядов и Иван Ясныгин, медальер Федор Стоянов были выпускниками Академии художеств, интерьеры расписывали известные в то время русские живописцы Иван Некрасов, Федор Милашев, Иван Марченков, поляк Иоган Лигоцкий, а такое ответственное дело, как отливка капителей, барельефов и других архитектурных деталей, поручили немецкому декоратору Иоганну Юсту. Причем для работавших с ним формовщиков Баженов, тщательно следивший за пожарной безопасностью, потребовал построить отдельную мастерскую.
* Ныне существующий Большой Кремлевский дворец построен в 1839 - 1849 гг. по проекту Константина Тона (прим. ред.).
стр. 59
Модель выполнена в довольно крупном масштабе - "в одном вершке сажень" (приблизительно 1:48), поэтому самую большую роль в ее создании сыграли "деревянщики". Руководить ими пригласили Иоганна Миллера и Иоганна Витмана (лучшими специалистами в этой сфере тогда считали немцев), они же, в свою очередь, выписали из Петербурга своих земляков - подмастерьев. Трудились тут и несколько десятков русских столяров и резчиков. Токарные работы, в частности вытачивание многочисленных колонн, поручили Гавриле Сидорову и выходцу из Германии Вальберху.
Материалы применяли разнообразные, причем тщательно подбирали по принципу прочности и полного соответствия замыслу: основные конструкции вырезали из липы, изящные профилированные карнизы - из клена, во внутренней отделке использовали яблоневое и грушевое дерево. Капители колонн, розетки и другие элементы оформления отлили из свинца, а скульптурный орнамент сделали из гипса; кстати, предварительно опробовали несколько его сортов.
Баженов стремился к точнейшему воспроизведению всех деталей и максимальному приближению цветового решения экстерьера и особенно интерьера к проектному. Так, сохранились сведения, что перед покраской парадных апартаментов под мрамор зодчий потребовал доставить образцы этого отделочного материала. Как упоминается в отчетах, они были получены к концу 1770 г. Словом, модель создавали постепенно и столь тщательно, как будто это было настоящее здание, одновременно отрабатывая детали его планировки, внешней архитектуры и внутренних помещений.
Идея императрицы перестроить древний Кремль возбуждала интерес патриархальной Москвы. И это неудивительно: современников проекта, несомненно, поражал невиданный размах задуманного ансамбля на фоне живописного разностилья Первопрестольной и зарождавшихся форм классической архитектуры. Чтобы увидеть, каким он будет, многие стремились посетить модельный дом. Известно, что после испрошенного у Екатерины II Баженовым разрешения с мая 1771 г. один раз в месяц, по субботам, после полудня туда стали допускать публику, "кроме подлого народу". Новую достопримечательность города с особой гордо-
стр. 60
стью демонстрировали именитым заграничным гостям. Например, сохранились свидетельства: хан "Крымского России покоренного полуострова, со многою свитою, любопытствовал много о модели и обо всем", побывал здесь и некий прусский принц.
Зодчий и его команда трудились не покладая рук. Даже в драматический 1771 г., когда в сентябре во время страшного чумного бунта был разгромлен кремлевский Чудов монастырь, мастера, оказавшиеся свидетелями происходившего, не покинули своих мест. К счастью, разъяренная толпа не тронула их детище. Весной 1772 г. государыня получила известие о завершении работ и пожелала увидеть модель для окончательного утверждения проекта. Зимой 1773 г. ее разобрали, перевезли тремя партиями в Петербург и установили в особом помещении на Исаакиевской площади.
6 марта 1774 г. Екатерина II подписала распоряжение о возведении ансамбля. К маю следующего года провели его торжественную закладку, начали земляные работы, заготовку материалов. Однако волею судьбы и стечения многих обстоятельств проекту не суждено было претвориться в жизнь. Тем не менее годы работы над ним стали прекрасной практической и теоретической школой для целого поколения московских зодчих-классицистов, а сохранившаяся модель позволяет зримо представить высочайший художественный уровень баженовского шедевра.
Даже сейчас, по прошествии более двух веков со времени рождения, несмотря на значительные утраты, прообраз не реализованного в камне творения знаменитого архитектора пробуждает у зрителей гамму эмоциональных и эстетических впечатлений. Прежде всего поражает ощущение уверенности автора в создании столь сложной и смелой пространственной композиции, ярко характеризующей его почерк. Интереснейшая особенность уникального памятника - определяемая его значительными размерами возможность кругового обозрения: если при осмотре двигаться вдоль протяженных фасадов, можно увидеть, как возникают и меняются разнообразные ракурсы. Причем в "игру" объемов включены макеты древних соборов Кремля. Правда, они исполнены схематично, без декоративной отделки, однако дают полное представление о пространственном размахе проекта.
стр. 61
В первую очередь внимание привлекает центральная часть модели, выполненная наиболее тщательно, - фасад дворца, выходящий на Москву-реку, призванный стать самым эффектным и величественным, доминирующим в панораме города. Выразительна мощь двух его нижних этажей - своеобразного рустованного стилобата, несущего колоссальный объем здания и одновременно укрепляющего Кремлевский холм. Композиция же верхних строго симметрична по отношению к торжественной центральной колоннаде. Благодаря разнообразию ритмической и пластической компоновки ордерных форм Баженов избежал монотонности протяженного фасада, к тому же достиг сообразного равновесия между его монументальностью и изысканностью декоративных и архитектурных деталей. Спроектированное им здание с совершенными пропорциями, гармонией частного и целого - истинный образец классического зодчества.
Значительный интерес представляет оригинальная композиция торжественной овальной площади (туда должны были выходить богато декорированные парадные подъезды дворца и театра), по замыслу автора, пространственного и публичного центра Кремля. Поражает масштаб окружающей ее подобно грандиозному амфитеатру колоннады, поднятой на своеобразные уступы, которые можно было использовать во время праздников и коронаций.
Центральная часть модели сделана разъемной, что позволяет рассмотреть внутреннее помещение дворца - тронный зал, две симметричные ему овальные галереи, вестибюль. Интерьеров, созданных великим архитектором, сохранилось крайне мало даже на бумаге (а реализовать их удалось еще меньше). Вот почему столь ценна эта реликвия, донесшая до нас его виртуозное владение языком пластики и пространства, причем представляющая собой самый ранний в России проект классического ансамбля такого масштаба.
В мельчайших подробностях исполнено предполагаемое убранство интерьеров, характерное для раннего творчества Баженова. Необычайно насыщенный ордерный и скульптурный декор очень органичен, так как строго подчинен архитектонике стены. В огромном центральном тронном зале впечатляют мощные колонны, наполняющие углы, обилие барельефов на возвышенные героические темы. Тщательно проработана и архитектура примыкающих к нему обширных симметричных галерей.
Особое значение зодчий придавал живописным плафонам. В парадных залах их создавали на сюжеты из российской истории от времени правления князя Рюрика (IX в.) до царствования Екатерины II, в прочих комнатах - из античной мифологии. Но расписать успели только потолок парадного вестибюля, кстати, наиболее выразительного и красивого, с двойной ионической колоннадой и круглящимися лестницами, характеризующего Баженова как мастера сложных пространственных построений, присущих его творчеству.
стр. 62
Добавим: когда вся работа была почти закончена, императрица решила изменить архитектуру центральной части дворца. В результате спешно изготовили отдельный вариант модели (он остался без покраски, но сохранился довольно хорошо).
После отказа от возведения Большого Кремлевского дворца жизнь уникального произведения нельзя назвать спокойной, хотя современники и потомки ясно осознавали исключительность выдающегося памятника классической эпохи. Интересна оценка, данная ему в 1817 г. писателем, историком, академиком Петербургской АН Николаем Карамзиным: "В Кремлевской экспедиции надобно видеть славную модель великолепного баженовского дворца, заложенного между Архангельским собором и Москвою-рекою, но скоро оставленного по неудобности места... Планы знаменитого архитектора Баженова уподоблялись республике Платоновой или утопии Томаса Мора: им можно удивляться единственно в мыслях, а не на деле".
В конце 1774 г. творение великого мастера отвезли обратно в Москву, значительно повредив по дороге. После починок и поправок вновь собрали в модельном доме, где в качестве достопримечательности показывали посетителям до начала XIX в. Затем оно много путешествовало по разным музеям и хранилищам, а в 1810 г. было перенесено в специально спланированное помещение в Кремле. В 1856 г. основной фасад памятника переместили в Оружейную палату, часть его тогда уже была в разобранном состоянии.
Через 40 лет бесценное свидетельство истории градостроительного искусства перевезли в Румянцевский музей (ныне Российская государственная библиотека), где хранили в ящиках. Вспомнили о многострадальной реликвии в 1906 г., когда открылось архитектурно-художественное отделение Политехнического музея: ее отреставрировали, собрали и поместили в экспозицию, однако в 1929 г. снова вернули в ведение Оружейной палаты.
Лишь в марте 1936 г. модель передали в Музей архитектуры Академии архитектуры СССР (ныне ГНИМА им. А. В. Щусева). А в следующем году наиболее сохранившуюся ее часть установили в Белом зале Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина на выставке, посвященной 200-летию со дня рождения Баженова. Эта дата послужила толчком к началу глубокого изучения творчества зодчего.
В дальнейшем наши специалисты приложили много усилий для воссоздания и реставрации модели, находившейся в плачевном состоянии. Затем в собранном виде ее поместили в Большом соборе московского Донского монастыря, где Музей архитектуры размещался с 1934 г. Однако в 1991 г. в обитель вернулась церковная жизнь, баженовское произведение оттуда вывезли и, не имея достаточных помещений, вынуждены были вновь разобрать. Последние два десятилетия проводится детальное научное изучение всех его частей с экспертизой возраста и пород древесины, физико-химическим исследованием красочного слоя. Идет тщательная постепенная реставрация - ведь время, многочисленные перемещения, не всегда квалифицированные поновления, естественно, привели к многочисленным утратам.
Тем не менее можно без преувеличения утверждать: для изучения творческого почерка и метода работы Баженова наиболее показательна именно модель Большого Кремлевского дворца, значение и ценность которой как ценнейшего памятника классической художественной культуры с годами только возрастает.
Опубликовано 11 августа 2014 года
Новые статьи на library.by:
КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО:
Комментируем публикацию: ВЫДАЮЩИЙСЯ ПАМЯТНИК АРХИТЕКТУРНОЙ МЫСЛИ
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1407758120 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций