КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО (последнее)
О ПУТЯХ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА
Актуальные публикации по вопросам культуры и искусства.
РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ:
В. Щербина, Пути искусства, "Художественная литература", М. 1970, 416 стр.
Новую книгу В. Щербины, как и прежние исследования этого автора, отличает сосредоточенный интерес к эстетико-литературоведческой стратегии: на передний план здесь выдвинуты кардинальные проблемы современного мирового литературного процесса. Речь идет о путях искусства - искусства слова раньше всего. Но "пути" для автора - отнюдь не умозрительно вычерченные "линии", - потому хотя бы, что быстротекущая художественная практика порождает бездну так называемых "гибридных форм", - а тенденции, динамические состояния живого, развивающегося, цельного организма - всемирной литературы. Такая диалектическая постановка вопроса не только не исключает, но как раз предполагает высокую четкость идеологических критериев, признание принципиальной чуждости друг другу модернистской и реалистической трактовок человека и мира.
В охарактеризованном подходе к предмету исследования проявилась одна из существенно важных научно-методологических особенностей книги В. Щербины: теоретически осознаваемая часть в ней постоянно ощущается как момент движения целого; анализ части - в границах той или иной литературоведческой операции - оказывается интенсивной формой освоения целого. Едва ли не в решающей степени это обстоятельство определяет и глубину, и полноту, и объективность авторской мысли.
Замечу, что для некоторых работ, тематически родственных монографии В. Щербины, характерно именно проскальзывание сквозь целое: и модернистский и реалистический методы рассматриваются скорее как своды или собрания атрибутов, нежели как эстетические системы. Отсюда порою упрощенная оценка художественного феномена путем этакого сличения признаков, скажем: "поток сознания" - здесь, "поток сознания" - там; деформация - здесь, деформация - там; "non finito" - здесь, "non finito" - там и т. д. Элементы корреспондируют непосредственно, минуя систему. Сходство "вещей" завораживает настолько, что о выяснении "природы вещей" зачастую как-то уже и не помышляют. Меж тем надо ли напоминать, что обязательной, если угодно, структурной предпосылкой всякой научно-теоретической деятельности является, по Марксу, видение целого; в нем-то и спрятаны ключи к каждой значимой части. И потому разгадку модернистского "автоматического письма" следует искать в модернизме как эстетической системе, а не в имманентной эволюции этого приема, равно как и сложность, внешнюю "модерность" некоторых современных реалистических форм необходимо прежде всего выводить из общей "принципиальной схемы" реализма, а не сводить ее к уже существующим сходным модернистским формам.
В этой плоскости и пролегает для автора "Путей искусства" отправной теоретический рубеж: поскольку основу любой художественной концепции образует определенный тип понимания и творческого освоения общественного человека, постольку любая частность, любой аналитически вычленяемый компонент текста должен соотноситься в первую очередь с указанной основой. И В. Щербина не декларирует свою приверженность этому принципу, но, опираясь на солидную эрудицию, серьезную философскую и теоретико-литературную оснастку, практически, профессионально его осуществляет. Он показывает, например, что "если у Толстого внутренний монолог и диалог способствуют прояснению всех причин и следствий душевных переживаний героев, то у модернистов они объективно приводят к мистификации движущих начал духовной жизни персонажей, мистификации их психологического бытия, социального облика" (стр. 55). Существенное различие художественных концепций человека предопределило функциональное несовпадение внешне сходных элементов поэтики.
В книге В. Щербины содержится обширный теоретический и историко-литературный материал, развенчивающий легенду об оригинальности модернизма именно как эстетической системы. При ближайшем рассмотрении выясняется, что иные джойсовские или прустовские новации в области психологического анализа, а также культуры повествования представляют собой гиперболизацию, а затем и герметизацию изобразительных и выразительных средств традиционного литературного письма: они - части, отторгнутые от целого, реалистические приемы, вылущенные из реализма. В модернистских сочинениях каждый из этих приемов возводится "в главный, всеопределяющий принцип" (стр. 48) - обретает субстанциональную значимость, и тогда искусство несет невосполнимые человеческие потери: из него уходит самое существенное и специфическое - художественная цельность образа.
В. Щербина обращает внимание на тот факт, что для современного искусства абсолютизация и канонизация приема - явление закономерное: за ним устойчивое, извращенное представление о сложности современного человека, отождествляемой с расщепленностью, когда сознание и вообще психика индивида мыслятся как конгломерат отсеков. Но "расщепленность мировосприятия ни в коей мере не есть признак духовной сложности", резонно замечает В. Щербина; она "может быть свойственна самым примитивным людям, самому грубому утилитарно деляческому сознанию" (стр. 293).
В "Путях искусства" свежо и аргументированно отстаивается точка зрения, согласно которой модернистская редакция "усложненной личности", по сути, означает нивелировку личности, недопустимое измельчение и схематизацию ее. В этом смысле представляется правомерным предпринятое В. Щербиной сближение - при всей их внешней полярности - модернизма и натурализма: ведь и тот и другой лишают человека теплоты и полноты жизненности, намеренно смазывают его личностный "рельеф" (неразборчивая, эстетическая фиксация всей чувственной пестроты объекта в натурализме по необходимости сопровождается уравниванием великого и малого, трагедии и фарса).
Четко выраженный интерес к системному, концептуальному изучению "путей искусства", последовательная конкретно-научная ориентация на целое - будь то всемирная литература, художественная практика итальянского неореализма, школа "нового романа" или творчество Леонида Андреева (диалектически тонко проанализированное в книге) - обусловили стремление В. Щербины к учету всей сложности, подчас крайней противоречивости изучаемых литературных фактов.
Книга убеждает: пристрастное, глубоко заинтересованное отношение к судьбам реалистического метода не только не препятствует, но как раз благоприятствует раскрытию подлинной идейной и структурной сложности его художественного антипода. Прежде всего следует принять во внимание неоднородность последнего - "целостного модернизма", "всеобщего" модернизма (стр. 195) в природе не существует. В этой связи В. Щербина разграничивает понятия "модернизм" и "декаданс" (в ряде работ по эстетике и литературоведению эти понятия различаются лишь в плане нормативно-стилистическом). Если "декаданс" объемлет упадочнические явления во всех сферах духовной жизни, то "модернизм" захватывает комплекс имений, относящихся только к искусству. И еще. В отличие от "декаданса" "модернизм" включает в себя элементы" разнокачественные в идейно-философском отношении, основанные на несхожих подходах к человеку и обществу; как говорит В. Щербина, "модернизм более дифференцирован" (стр. 197).
Много внимания уделено в книге проблемам дальнейшего развития реалистического, прежде всего социалистического, искусства с присущим ему пафосом героического жизнеутверждения. Автор настаивает на недопустимости замораживания уже сложившихся в реализме приемов, изобразительных и выразительных средств (стр. 135). В частности, несостоятельны попытки вывести за пределы современного революционного искусства область подсознательного, как якобы несовместимую со свойственной этому искусству тенденцией к осмыслению закономерностей жизни.
По условиям места мне придется опустить целый ряд важных в научном отношении аспектов рецензируемой книги. Позволю себе представить читателю некоторые из них хоти бы конспективно. Это - нынешний критический реализм и "критицизм"; модернистская эстетика как система понятийно-теоретических стандартов; проблема "отчуждения"; мифотворчество; политическое сознание писателя и логика его художественных исканий...
Монография о путях искусства - о глубочайшей коллизии "созидательного", реалистического и "разрушительного", модернистского способов изображения человека как о специфическом отражении общего "состояния мира" - дает возможность содержательней, активней, идеологически острей осознать своеобразие современного литературного процесса.
г. Липецк.
В. Щербина, Пути искусства, "Художественная литература", М. 1970, 416 стр.
Новую книгу В. Щербины, как и прежние исследования этого автора, отличает сосредоточенный интерес к эстетико-литературоведческой стратегии: на передний план здесь выдвинуты кардинальные проблемы современного мирового литературного процесса. Речь идет о путях искусства - искусства слова раньше всего. Но "пути" для автора - отнюдь не умозрительно вычерченные "линии", - потому хотя бы, что быстротекущая художественная практика порождает бездну так называемых "гибридных форм", - а тенденции, динамические состояния живого, развивающегося, цельного организма - всемирной литературы. Такая диалектическая постановка вопроса не только не исключает, но как раз предполагает высокую четкость идеологических критериев, признание принципиальной чуждости друг другу модернистской и реалистической трактовок человека и мира.
В охарактеризованном подходе к предмету исследования проявилась одна из существенно важных научно-методологических особенностей книги В. Щербины: теоретически осознаваемая часть в ней постоянно ощущается как момент движения целого; анализ части - в границах той или иной литературоведческой операции - оказывается интенсивной формой освоения целого. Едва ли не в решающей степени это обстоятельство определяет и глубину, и полноту, и объективность авторской мысли.
Замечу, что для некоторых работ, тематически родственных монографии В. Щербины, характерно именно проскальзывание сквозь целое: и модернистский и реалистический методы рассматриваются скорее как своды или собрания атрибутов, нежели как эстетические системы. Отсюда порою упрощенная оценка художественного феномена путем этакого сличения признаков, скажем: "поток сознания" - здесь, "поток сознания" - там; деформация - здесь, деформация - там; "non finito" - здесь, "non finito" - там и т. д. Элементы корреспондируют непосредственно, минуя систему. Сходство "вещей" завораживает настолько, что о выяснении "природы вещей" зачастую как-то уже и не помышляют. Меж тем надо ли напоминать, что обязательной, если угодно, структурной предпосылкой всякой научно-теоретической деятельности является, по Марксу, видение целого; в нем-то и спрятаны ключи к каждой значимой части. И потому разгадку модернистского "автоматического письма" следует искать в модернизме как эстетической системе, а не в имманентной эволюции этого приема, равно как и сложность, внешнюю "модерность" некоторых современных реалистических форм необходимо прежде всего выводить из общей "принципиальной схемы" реализма, а не сводить ее к уже существующим сходным модернистским формам.
В этой плоскости и пролегает для автора "Путей искусства" отправной теоретический рубеж: поскольку основу любой художественной концепции образует определенный тип понимания и творческого освоения общественного человека, постольку любая частность, любой аналитически вычленяемый компонент текста должен соотноситься в первую очередь с указанной основой. И В. Щербина не декларирует свою приверженность этому принципу, но, опираясь на солидную эрудицию, серьезную философскую и теоретико-литературную оснастку, практически, профессионально его осуществляет. Он показывает, например, что "если у Толстого внутренний монолог и диалог способствуют прояснению всех причин и следствий душевных переживаний героев, то у модернистов они объективно приводят к мистификации движущих начал духовной жизни персонажей, мистификации их психологического бытия, социального облика" (стр. 55). Существенное различие художественных концепций человека предопределило функциональное несовпадение внешне сходных элементов поэтики.
В книге В. Щербины содержится обширный теоретический и историко-литературный материал, развенчивающий легенду об оригинальности модернизма именно как эстетической системы. При ближайшем рассмотрении выясняется, что иные джойсовские или прустовские новации в области психологического анализа, а также культуры повествования представляют собой гиперболизацию, а затем и герметизацию изобразительных и выразительных средств традиционного литературного письма: они - части, отторгнутые от целого, реалистические приемы, вылущенные из реализма. В модернистских сочинениях каждый из этих приемов возводится "в главный, всеопределяющий принцип" (стр. 48) - обретает субстанциональную значимость, и тогда искусство несет невосполнимые человеческие потери: из него уходит самое существенное и специфическое - художественная цельность образа.
В. Щербина обращает внимание на тот факт, что для современного искусства абсолютизация и канонизация приема - явление закономерное: за ним устойчивое, извращенное представление о сложности современного человека, отождествляемой с расщепленностью, когда сознание и вообще психика индивида мыслятся как конгломерат отсеков. Но "расщепленность мировосприятия ни в коей мере не есть признак духовной сложности", резонно замечает В. Щербина; она "может быть свойственна самым примитивным людям, самому грубому утилитарно деляческому сознанию" (стр. 293).
В "Путях искусства" свежо и аргументированно отстаивается точка зрения, согласно которой модернистская редакция "усложненной личности", по сути, означает нивелировку личности, недопустимое измельчение и схематизацию ее. В этом смысле представляется правомерным предпринятое В. Щербиной сближение - при всей их внешней полярности - модернизма и натурализма: ведь и тот и другой лишают человека теплоты и полноты жизненности, намеренно смазывают его личностный "рельеф" (неразборчивая, эстетическая фиксация всей чувственной пестроты объекта в натурализме по необходимости сопровождается уравниванием великого и малого, трагедии и фарса).
Четко выраженный интерес к системному, концептуальному изучению "путей искусства", последовательная конкретно-научная ориентация на целое - будь то всемирная литература, художественная практика итальянского неореализма, школа "нового романа" или творчество Леонида Андреева (диалектически тонко проанализированное в книге) - обусловили стремление В. Щербины к учету всей сложности, подчас крайней противоречивости изучаемых литературных фактов.
Книга убеждает: пристрастное, глубоко заинтересованное отношение к судьбам реалистического метода не только не препятствует, но как раз благоприятствует раскрытию подлинной идейной и структурной сложности его художественного антипода. Прежде всего следует принять во внимание неоднородность последнего - "целостного модернизма", "всеобщего" модернизма (стр. 195) в природе не существует. В этой связи В. Щербина разграничивает понятия "модернизм" и "декаданс" (в ряде работ по эстетике и литературоведению эти понятия различаются лишь в плане нормативно-стилистическом). Если "декаданс" объемлет упадочнические явления во всех сферах духовной жизни, то "модернизм" захватывает комплекс имений, относящихся только к искусству. И еще. В отличие от "декаданса" "модернизм" включает в себя элементы" разнокачественные в идейно-философском отношении, основанные на несхожих подходах к человеку и обществу; как говорит В. Щербина, "модернизм более дифференцирован" (стр. 197).
Много внимания уделено в книге проблемам дальнейшего развития реалистического, прежде всего социалистического, искусства с присущим ему пафосом героического жизнеутверждения. Автор настаивает на недопустимости замораживания уже сложившихся в реализме приемов, изобразительных и выразительных средств (стр. 135). В частности, несостоятельны попытки вывести за пределы современного революционного искусства область подсознательного, как якобы несовместимую со свойственной этому искусству тенденцией к осмыслению закономерностей жизни.
По условиям места мне придется опустить целый ряд важных в научном отношении аспектов рецензируемой книги. Позволю себе представить читателю некоторые из них хоти бы конспективно. Это - нынешний критический реализм и "критицизм"; модернистская эстетика как система понятийно-теоретических стандартов; проблема "отчуждения"; мифотворчество; политическое сознание писателя и логика его художественных исканий...
Монография о путях искусства - о глубочайшей коллизии "созидательного", реалистического и "разрушительного", модернистского способов изображения человека как о специфическом отражении общего "состояния мира" - дает возможность содержательней, активней, идеологически острей осознать своеобразие современного литературного процесса.
г. Липецк.
Опубликовано 23 мая 2014 года
Новые статьи на library.by:
КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО:
Комментируем публикацию: О ПУТЯХ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1400855887 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций