КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО (последнее)
ПОЗОРИЩЕ ЗЕЛО СТУДНО. Театр как скверна и как духовное назидание в Византии
Актуальные публикации по вопросам культуры и искусства.
Византия всегда хвалилась своим преемством от античной Греции: читала Гомера и трагиков, Платона, Аристотеля и Плутарха. Но при этом культурная шкала ценностей задавалась, естественно, Библией и церковной позицией. Результатом этого была переориентировка на подавление миметических искусств. Изображение, актерство стало синонимом лицемерия. "Позорищные" стали восприниматься как люди без лица, совести и принципов.
Этому способствовала эволюция в самой истории театра. Трагический театр, связанный с сакральным пространством древнегреческого полиса и полисными культами, исчез. Театральное искусство стало комическим – сместилось ближе к сфере народного балагана с его сквернословием, эксплуатацией обсценности и вообще сферы "телесного низа" и усилением элемента развлекательности. Церковь и высокая культура ранней Византии стали в оппозицию театральности. На Трулльском соборе даже специально отменили т.н. "акты", т.е. песнопения, поскольку Церковь видела в них дань языческому театральному искусству.
Но из общественной жизни ранней Византии театр не ушел. В VII в. в Газе еще продолжала существовать школа, поставлявшая мимов в столицу и другие города империи. Ответом на попытки изгнания театральности из общественной жизни стало добавление к театрально-комическому миру еще одного элемента – богохульного и антиклерикального. Театр стал высмеивать человеческие пороки клириков, что вызвало дополнительную реакцию Церкви. Таким образом, можно сказать, что эволюция театра в сторону вертепа и балагана сформировала тот негативный взгляд на него, который дожил до нашего времени. И когда в театре показывают богохульство, безбожие или антиклерикализм – это для театра нормально.
Нередки были случаи исполнения мимами функции диалогичности в обществе. Так в сборнике "Patria constantinopolitana" сохранился рассказ о мимическом представлении, имевшем место в правление императора Феофила (829—842). Один из самых высоких чиновников империи, препозит священной опочивальни Никифор, отнял у некоей вдовы корабль, оснащенный тремя парусами. В полном отчаянии вдова обратилась к мимам, которые в присутствии императора разыграли на ипподроме следующую сценку: два мима вытащили на арену легкую повозку, на которую взгромоздили жалкое суденышко. Один из мимов во всеуслышание предлагает другому проглотить судно. Тот всячески пытается это сделать, что ему, конечно, никак не удается. Тогда первый мим с упреком произносит: "Препозит с легкостью проглотил корабль с тремя парусами, а ты не можешь справиться с жалким суденышком". Заинтригованный Феофил приказал расследовать дело, и виновный препозит, как водилось в те благословенные времена, был сожжен на костре на том же ипподроме.
В патериках и прочей монашеской литературе сохранились рассказы о мимах, которые осознавали грешность своей профессии и становились монахами. Но с VIII в. отношение к театру начинает меняться. Императоры-иконоборцы открыто покровительствовали театру, видя в нем действенное орудие против своих врагов — иконопочитателей. Усилился антиклерикальный характер мимических представлений, а сценки, высмеивающие жизнь монахов и монахинь, пользовались большой популярностью.
Вместе с тем, Церковь подготовила свой ответ на потребность в изобразительно-сценическом ряде. Церковная служба того времени все больше театрализуется и кодифицируется. Разрабатывается символическое толкование всех моментов. Священник изображает Христа, пономари – ангелов. В конце иконоборческого периода стали поощряться театрализованные панигирии (общественные театрализованные представления) во время больших церковных праздников. Тот же император Феофил, например, во время панигирии в храме св. Софии сам принимал участие в пении музыкальных произведений, сочиненных им. Победа иконопочитания ничего не изменила в отношении к театру. Иконопочитатели не возобновили постановления прежних соборов (о них просто забыли), возобновлены были и акты-песнопения. Театрализовался и придворный ритуал, о котором написал целую книгу император Константин Багрянородный.
Вместе с тем, аскетически настроенные церковные писатели и деятели продолжали крайне негативно относиться к самой идее миметического искусства. Забавно, что св. патриарх Фотий рассматривал, например, нападение русских на Константинополь в 860 г. как "Божью кару" за принятие Церковью сцены.
При Константине VII Багрянородном после торжественного введения сценической орхестры в храме св. Софии проникновение театрально-зрелищных моментов переходит на качественно новую ступень: панигирии трансформируются в литургическую драму — мистерию. И в ранней Византии также были опыты мистериального характера, так, св. Григорию Богослову приписывается драма "Христос Страждущий", написанная в духе античной трагедии.
Церковный театр почти полностью вытеснил на задний план все другие виды сценических представлений, хотя они и продолжали существовать. Так, на Пасху показывали явление Христа ученикам, нисхождение св. Духа и воскресение Христово. Народный обычай изготовления вертепов и изображения рождественской истории был не чужд византийцам.
В неделю "святых праотец" или "святых отец" изображали знаменитое "Пещное действо", которое в XIV в. видел Игнатий Смоленский. Впоследствии оно проникло и на Русь и ставилось здесь вплоть до середины XVII в., когда оно было запрещено как представление, место которому "не в церковном амвоне перед алтарем, а на театральных подмостках". В рукописях сохранилась большая мистерия "Воскрешение св. Лазаря".
Таким образом "театральный голод" в народе был насыщен, а малопристойные комические игры мимов и балаганные сценки приютились в культурном уголке народной жизни. Мистериальный театр был настолько популярен, что любовь к бегу колесниц (ристаниям) постепенно отходила на второй план. Византийцы, правду сказать, любили и всякие жестокие забавы, например, публичные казни, но это – черта большинства средневековых культур.
Драматическое искусство становится все более литературным, превращаясь в своего рода Lesedrame, "пьесы для чтения". Примером такой драмы можно, например, считать сатиру "Драматий" Михаила Аплухира. Там присутствует даже хор, но это не более, чем литературная условность.
Современный театр в сравнении с византийским – явление чисто западное. Можно вспомнить, что введение разных скоморошеских и театральных представлений было делом царя Алексей Михайловича, за что его критиковали тогдашние ревнители православия. При Романовых театр стал чисто западным, часто и на французском или немецком языках. "Серьезный" академический театр традиции Станиславского и Немировича-Данченко и других восходит через русскую традицию (Фон-Визина и других драматургов-дидактистов, а затем и Грибоедова), французскую и бельгийской (Расин, Мольер, Метерлинк), английскую (Шекспир) и немецкую (Гете, Шиллер и др.) к средне- и позднелатинской драме (Хротсвита, Гроций). Интересен в этом смысле пример Островского и Чехова – оба эти писателя использовали в драмах чисто литературные приемы и ходы. По сути их драмы ближе к Lesedrame. Именно поэтому Церковь относилась к ним довольно терпимо, а среди церковных иерархов в былые времена даже водились театралы.
Комический театр ближе к народному балагану. Это и определяет негативное отношение православных к разным "Детям Борменталя" и прочим скабрезно-ерническим произведениям современной драматургии. Кроме всего прочего, для современной культуры проблема искренности, правды – одна из главнейших, откуда и недоверие православных к разному актерству.
Представление о Византии как о царстве замкнутого и сверх-аскетического средневекового склепа, где жители только постились и спорили о православной догматике, конечно, не соответствует действительности. Памятники канонического права свидетельствуют о том, что даже священники и члены их семей нет-нет, да и заходили поглазеть на малопристойных мимов. Чего уж говорить о рядовых христианах! Церковные иерархи дали "пропорциональный ответ" - драматизацию культа и церковные мистерии. И тут проблема театра перешла на более глубокий уровень, уровень содержания. С появлением православной "драмы для чтения" у народных балаганных представлений появился конкурент. В современной культуре, огрубляя, можно связать первую традицию с академическим театром, а вторую – с комическим.
Этому способствовала эволюция в самой истории театра. Трагический театр, связанный с сакральным пространством древнегреческого полиса и полисными культами, исчез. Театральное искусство стало комическим – сместилось ближе к сфере народного балагана с его сквернословием, эксплуатацией обсценности и вообще сферы "телесного низа" и усилением элемента развлекательности. Церковь и высокая культура ранней Византии стали в оппозицию театральности. На Трулльском соборе даже специально отменили т.н. "акты", т.е. песнопения, поскольку Церковь видела в них дань языческому театральному искусству.
Но из общественной жизни ранней Византии театр не ушел. В VII в. в Газе еще продолжала существовать школа, поставлявшая мимов в столицу и другие города империи. Ответом на попытки изгнания театральности из общественной жизни стало добавление к театрально-комическому миру еще одного элемента – богохульного и антиклерикального. Театр стал высмеивать человеческие пороки клириков, что вызвало дополнительную реакцию Церкви. Таким образом, можно сказать, что эволюция театра в сторону вертепа и балагана сформировала тот негативный взгляд на него, который дожил до нашего времени. И когда в театре показывают богохульство, безбожие или антиклерикализм – это для театра нормально.
Нередки были случаи исполнения мимами функции диалогичности в обществе. Так в сборнике "Patria constantinopolitana" сохранился рассказ о мимическом представлении, имевшем место в правление императора Феофила (829—842). Один из самых высоких чиновников империи, препозит священной опочивальни Никифор, отнял у некоей вдовы корабль, оснащенный тремя парусами. В полном отчаянии вдова обратилась к мимам, которые в присутствии императора разыграли на ипподроме следующую сценку: два мима вытащили на арену легкую повозку, на которую взгромоздили жалкое суденышко. Один из мимов во всеуслышание предлагает другому проглотить судно. Тот всячески пытается это сделать, что ему, конечно, никак не удается. Тогда первый мим с упреком произносит: "Препозит с легкостью проглотил корабль с тремя парусами, а ты не можешь справиться с жалким суденышком". Заинтригованный Феофил приказал расследовать дело, и виновный препозит, как водилось в те благословенные времена, был сожжен на костре на том же ипподроме.
В патериках и прочей монашеской литературе сохранились рассказы о мимах, которые осознавали грешность своей профессии и становились монахами. Но с VIII в. отношение к театру начинает меняться. Императоры-иконоборцы открыто покровительствовали театру, видя в нем действенное орудие против своих врагов — иконопочитателей. Усилился антиклерикальный характер мимических представлений, а сценки, высмеивающие жизнь монахов и монахинь, пользовались большой популярностью.
Вместе с тем, Церковь подготовила свой ответ на потребность в изобразительно-сценическом ряде. Церковная служба того времени все больше театрализуется и кодифицируется. Разрабатывается символическое толкование всех моментов. Священник изображает Христа, пономари – ангелов. В конце иконоборческого периода стали поощряться театрализованные панигирии (общественные театрализованные представления) во время больших церковных праздников. Тот же император Феофил, например, во время панигирии в храме св. Софии сам принимал участие в пении музыкальных произведений, сочиненных им. Победа иконопочитания ничего не изменила в отношении к театру. Иконопочитатели не возобновили постановления прежних соборов (о них просто забыли), возобновлены были и акты-песнопения. Театрализовался и придворный ритуал, о котором написал целую книгу император Константин Багрянородный.
Вместе с тем, аскетически настроенные церковные писатели и деятели продолжали крайне негативно относиться к самой идее миметического искусства. Забавно, что св. патриарх Фотий рассматривал, например, нападение русских на Константинополь в 860 г. как "Божью кару" за принятие Церковью сцены.
При Константине VII Багрянородном после торжественного введения сценической орхестры в храме св. Софии проникновение театрально-зрелищных моментов переходит на качественно новую ступень: панигирии трансформируются в литургическую драму — мистерию. И в ранней Византии также были опыты мистериального характера, так, св. Григорию Богослову приписывается драма "Христос Страждущий", написанная в духе античной трагедии.
Церковный театр почти полностью вытеснил на задний план все другие виды сценических представлений, хотя они и продолжали существовать. Так, на Пасху показывали явление Христа ученикам, нисхождение св. Духа и воскресение Христово. Народный обычай изготовления вертепов и изображения рождественской истории был не чужд византийцам.
В неделю "святых праотец" или "святых отец" изображали знаменитое "Пещное действо", которое в XIV в. видел Игнатий Смоленский. Впоследствии оно проникло и на Русь и ставилось здесь вплоть до середины XVII в., когда оно было запрещено как представление, место которому "не в церковном амвоне перед алтарем, а на театральных подмостках". В рукописях сохранилась большая мистерия "Воскрешение св. Лазаря".
Таким образом "театральный голод" в народе был насыщен, а малопристойные комические игры мимов и балаганные сценки приютились в культурном уголке народной жизни. Мистериальный театр был настолько популярен, что любовь к бегу колесниц (ристаниям) постепенно отходила на второй план. Византийцы, правду сказать, любили и всякие жестокие забавы, например, публичные казни, но это – черта большинства средневековых культур.
Драматическое искусство становится все более литературным, превращаясь в своего рода Lesedrame, "пьесы для чтения". Примером такой драмы можно, например, считать сатиру "Драматий" Михаила Аплухира. Там присутствует даже хор, но это не более, чем литературная условность.
Современный театр в сравнении с византийским – явление чисто западное. Можно вспомнить, что введение разных скоморошеских и театральных представлений было делом царя Алексей Михайловича, за что его критиковали тогдашние ревнители православия. При Романовых театр стал чисто западным, часто и на французском или немецком языках. "Серьезный" академический театр традиции Станиславского и Немировича-Данченко и других восходит через русскую традицию (Фон-Визина и других драматургов-дидактистов, а затем и Грибоедова), французскую и бельгийской (Расин, Мольер, Метерлинк), английскую (Шекспир) и немецкую (Гете, Шиллер и др.) к средне- и позднелатинской драме (Хротсвита, Гроций). Интересен в этом смысле пример Островского и Чехова – оба эти писателя использовали в драмах чисто литературные приемы и ходы. По сути их драмы ближе к Lesedrame. Именно поэтому Церковь относилась к ним довольно терпимо, а среди церковных иерархов в былые времена даже водились театралы.
Комический театр ближе к народному балагану. Это и определяет негативное отношение православных к разным "Детям Борменталя" и прочим скабрезно-ерническим произведениям современной драматургии. Кроме всего прочего, для современной культуры проблема искренности, правды – одна из главнейших, откуда и недоверие православных к разному актерству.
Представление о Византии как о царстве замкнутого и сверх-аскетического средневекового склепа, где жители только постились и спорили о православной догматике, конечно, не соответствует действительности. Памятники канонического права свидетельствуют о том, что даже священники и члены их семей нет-нет, да и заходили поглазеть на малопристойных мимов. Чего уж говорить о рядовых христианах! Церковные иерархи дали "пропорциональный ответ" - драматизацию культа и церковные мистерии. И тут проблема театра перешла на более глубокий уровень, уровень содержания. С появлением православной "драмы для чтения" у народных балаганных представлений появился конкурент. В современной культуре, огрубляя, можно связать первую традицию с академическим театром, а вторую – с комическим.
Опубликовано 11 октября 2006 года
Новые статьи на library.by:
КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО:
Комментируем публикацию: ПОЗОРИЩЕ ЗЕЛО СТУДНО. Театр как скверна и как духовное назидание в Византии
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1160515560 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций