Н. СЕЛУНСКАЯ, Р. ТОШТЕНДАЛЬ. ЗАРОЖДЕНИЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

М. РОССПЭН. 2005, 336 с.

Рецензируемая книга является уникальной в российской историографии с разных точек зрения. Прежде всего, обращает на себя внимание то, что это результат совместного творчества известных ученых, принадлежащих к разным традициям - (российской и шведской), само по себе редкое явление и необычайно интересное. Такое сотрудничество способствовало рассмотрению событий вековой давности в контексте мировой истории - компаративизм стал естественным элементом авторского теоретико-методологического арсенала. Одно из главных направлений исследования - сравнение политических форм, существовавших в России, с системами правления в европейских странах, с запозданием вступивших на путь развития демократии. Характерно, что исследователи ищут не различия между европейскими странами и Россией, что традиционно для нашей историографии, а общее в становлении и развитии парламентских типов демократии. С точки зрения внешних характеристик, в тот период ни одна из стран Европы еще не имела полностью институционально организованной демократической системы и корректность сравнения не вызывает сомнений. На основе изучения на общероссийском и местном уровнях комплексов архивных и опубликованных источников дана сравнительно-историческая оценка реформирования системы правления, процесса демократизации и развития политической сферы в России вплоть до третьеиюньского переворота 1907 года. Авторы показали, что в первое десятилетие XX века и в России, и во многих странах Западной Европы были сходные, хотя и не тождественные, условия для развития демократии, если брать основные аспекты этой проблемы. Логика исследования подвела авторов к выводу, что события 1905 - 1907 гг. лежат в русле европейской истории и наиболее тесно сближают Россию с двумя империями - Германией и Австро-Венгрией.

Революционные события 1905 - 1907 гг. в России имеют столетнюю историю изучения, однако интерес к этой проблематике в последние годы существенно снизился. В последние 15 - 20 лет в отечественной историографии развернулся процесс обновления концептуальной базы, теоретического инструментария. Этот процесс особенно заметен в изучении истории XX века, однако это практически не коснулось событий, которые привели к появлению в России парламента. Авторы изначально поставили задачу проанализировать некоторые устоявшиеся утверждения, а также изучить их научные основания. В результате предложено новое видение развития России на завершающем этапе истории самодержавия. Книга приглашает к открытой дискуссии по ключевым концептуальным вопросам. Заслуга Селунской и Тоштендаля заключается в том, что они преподнесли события вековой давности в новом, современном понятийно-терминологическом оформлении, и тем самым актуализировали этот исторический опыт, сделали его понятным в контексте научного языка XXI века, и, я надеюсь, востребованным современным научным сообществом.

Авторы считают априорным распространенное в российской историографии утверждение, что только революция была альтернативой консерватизму ("реакции") в российской политической системе. Важной составляющей авторской концепции стал отказ от понятия "революция" в оценке событий 1905 года. Подчеркивая, что "временами Россия была близка к революции", авторы находят более корректным говорить о "реформе". Поиск аргументов не потребовал особых усилий - они на поверхности: при всем накале массовых выступлений правительство не было свергнуто, политическая система не была разрушена, реформы осуществлялись законным (правовым) порядком. "Реформы заменили революцию" - утверждают авторы. Предлагая отказаться от характеристики событий 1905 - 1907 гг, как революции, они выдвигают другую - "кризис 1905 года".

Разумеется, это утверждение далеко не бесспорно. Не многие готовы сегодня отказаться от понятия "революция" применительно к периоду 1905 - 1907 гг. и отнюдь не потому, что имеют симпатии к большевистской идеологии. Понятие "кризис 1905 г." существенно снижает значимость событий этого периода в российской истории (слегка утрируя, отметим, что у нас всегда какой-нибудь "кризис"). Вряд ли оперируя этим понятием, можно раскрыть в полной мере остроту проблем, степень народного недовольства, которое нашло отражение в массовых выступлениях. Да и результаты политической борьбы в этот период слишком значимы. В России в политической сфере произошли колоссальные изменения - сформировался политический спектр, оформилась партийно-политическая система, развернулся процесс стремительной структуризации гражданского общества, необычайно масштабный и по инициативе снизу - профессиональные союзы, крестьянские организации, советы; появились орган народного представительства, соответствующее законодательство и т.д. и т.п. В общественном сознании всех слоев населения можно проследить существенные подвижки (кстати, авторы очень интересно об этом пишут). Сказанное мною вовсе не означает, что следует с порога отвергнуть позицию авторов. Напротив, нужно поблагодарить их за то, что они, предложив свою версию, смело начали дискуссию по этой важной концептуальной проблеме. Я уверена - это подтолкнет российских исследователей к более активному теоретическому поиску.

Авторы, анализируя варианты и возможности политического выбора для российского насе-

стр. 174

ления, акцентируют внимание на демократической культуре, а не на демократических формах политического процесса в России. Концепт "демократическая культура" рассматривается не как просто обозначение некоего позитивного отношения к демократии, а как многофакторное явление, которое может быть проанализировано и измерено с помощью различных групп индикаторов. В этом особая ценность этого научного труда. Общероссийский масштаб изучения проблемы подкреплен демонстрацией на отдельных примерах местных особенностей процесса формирования демократической культуры.

Важнейшее направление исследования - анализ политических дискуссий и процедур проведения первых общероссийских выборов в России (в Государственную думу первого и второго созывов). Авторы считают, что именно эти процессы "определяли масштабы и пределы формирования политической борьбы за власть и развития демократической культуры в России в период 1905 - 1907 гг." (с. 7). Степень вовлеченности людей в политическую жизнь рассматривается как важнейший индикатор становления демократической культуры в России. Убедителен вывод, что процесс приобщения масс к политической жизни был значительным и масштабным.

Освещение хорошо известных событий под новым углом зрения и в новой терминологии позволило поставить такие вопросы как системы участия и влияния населения в политической жизни России того времени, а также привести доказательства тесной связи развития политизации и распространения демократической культуры в российском обществе с выборным процессом в Думу первых двух созывов, формированием представительства в целом. Авторам удалось преодолеть сложности источниковедческого плана, связанные с определением методов отбора и формированием эмпирической базы исследования, разработкой адекватных методик анализа и исторической критики специфических групп источников (некоторых видов документации Государственной думы и т.п.).

Работа Селунской и Тоштендаля - заметное явление в современной историографии, но разумеется, книга не идеальна. При ее чтении возникает много вопросов, желание дискутировать с авторами. Впрочем (и это важно отметить), эта "внутренняя" дискуссия с авторами связана не только с научными результатами исследования конкретной проблемы в определенных хронологических рамках, но и с общим представлением читателя о России как объекте изучения и представлением ее в мировоззренческом смысле, тесно связанным с гражданской позицией.

Лишь один пример. Приятно в современных реалиях читать в заключительных выводах: "Россия более не находилась в стороне от магистрали развития многих стран Западной Европы" (с. 322). Однако общеизвестно, Россия очень недолго находилась на этой "магистрали". Авторы не могли не думать об этом. "Семена были брошены в почву. Результат, однако, оказался иным. Почему так произошло? Это уже другой вопрос, отвечать на который не входит в задачи данного исследования", - читаем в книге (с. 9). Видимо авторы полагают, что причины такой короткой истории парламентской демократии в России лежат за пределами периода 1905 - 1907 годов.

Определенная посылка для ответа есть в тексте - отставание России от Европы в плане развития форм правления (прекращение реформирования формы правления после 3 июня 1907 г.) рассматривается как важная, если не основная причина насильственного падения императорского режима в 1917 году. А может быть причина не только в этом, но и в том, что европейские формы демократии не могли быть реализованы в чистом виде?

В главе, посвященной "локальной истории" выборов в Государственную думу, авторы отмечают, что "для осмысления таких процессов, как развитие общественного сознания, самосознания, политической (партийной) идентичности различных групп населения России, весьма ценными являются даже отдельные иллюстрации" (с. 196). Это так, но представленные в книге материалы региональных выборов демонстрируют особенности политических предпочтений населения только европейского центра России - Тамбовская и Новгородская губернии, область Войска Донского. Однако общественная ткань России в начале XX века была крайне неоднородной, мозаичной, в том числе с точки зрения политических характеристик. Эта неоднородность ярко проступила в условиях нестабильности, массовых выступлений в 1905 году. Вопрос "Почему?" - не риторический. Поставленный ретроспективно он актуален для сегодняшнего дня, для судьбы и развития современного российского парламентаризма. Ответ требует более развернутой аргументации.

Завершая рецензию, отмечу - книга демонстрирует высокий уровень культуры научного творчества, который сейчас встречается, к сожалению, редко. Теоретико-методологическая проработанность, типы аргументации, обоснованность и корректность выводов и формулировок - пример "школы" в самом высоком научном понимании этого слова.

В процессе подготовки книги авторы имели возможность дискутировать с рядом историков в России и Швеции. Обсуждение книги сразу после ее выхода состоялось в Посольстве Швеции в Российской Федерации, в котором приняли участие видные историки, общественность. Однако хотелось бы, чтобы издание этого исследования послужил поводом для более широкой дискуссии по ключевым проблемам истории России начала XX века.