ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ОБЩНОСТИ БАНТУ ЮЖНОАФРИКАНСКОГО СОЮЗА

(К вопросу об образовании буржуазных наций в колониях)

Проблема формирования буржуазных наций в условиях колониального режима представляет большой научный и политический интерес. Вопрос о путях и факторах формирования буржуазных наций разработан в трудах И. В. Сталина. Но И. В. Сталин исследовал процесс формирования буржуазных наций в его, так сказать, чистом виде в условиях, не осложненных колониальным режимом. Задача состоит в том, чтобы, руководствуясь марксистско-ленинской теорией национального вопроса, исследовать специфические формы этого процесса в колониях. Формирование наций в колониях является закономерным и неотвратимым процессом. Там, где развивается капитализм, там

неминуемо идет формирование буржуазной нации. "Нации неизбежный продукт и неизбежная форма буржуазной эпохи общественного развития"¹ , - писал В. И. Ленин. Но господство империализма в колониях ставит на пути формирования наций серьезные препятствия, задерживает этот закономерный процесс и придает ему специфические черты.

В разных колониях этот процесс проходит по-разному, поскольку разным был уровень экономического и политического развития народов к началу периода колониального порабощения, поскольку империалисты применяют разные формы экономического ограбления и политического порабощения колоний. Но при всем разнообразии условий процесс формирования буржуазных наций в колониях имеет много общего, поскольку колониальный режим, при всем разнообразии внешних форм, аналогичен по своему внутреннему содержанию. Поэтому процесс формирования наций в условиях колониального режима представляет собой особую, самостоятельную проблему. Требуется ряд конкретных исследований по отдельным народам и странам, на основе которых можно было бы сделать общие теоретические выводы о путях формирования наций в колониальных и зависимых странах. Публикуемая работа посвящена формированию национальной общности народов, населяющих Южноафриканский Союз и английские протектораты - Бечуаналенд, Басутоленд, Свазиленд: коса, зулу, басуто, бечуана, свази.

Границы, разделяющие Южноафриканский Союз и протектораты - искусственные, колониальные границы, они не имеют никакого отношения к границам расселения народов, к этническим границам. Басуто, населяющие протекторат Басутоленд, составляют только одну четвертую часть всех басуто; бечуаны Бечуаналенда составляют только одну треть всех бечуана; свази, населяющие Свазиленд, составляют около 40% всех свази. Остальные бечуана, басуто и свази живут в Южноафриканском Союзе, главным образом в районах, прилегающих к соответственным протекторатам. Поэтому разрабатывать интересующую нас проблему на материалах только Южноафриканского Союза или только протекторатов нельзя.

Англо-африканские империалисты Южноафриканского Союза давно и настойчиво ставят вопрос о включении протекторатов в состав Союза, что дало бы им возможность наиболее полно использовать природные богатства и рабочую силу протекторатов в целях дальнейшего обогащения. Для населения протекторатов это означало бы установление еще более зверского режима расовой дискриминации, наподобие того, который существует в Южноафриканском Союзе. Поэтому население протекторатов упорно сопротивляется этим планам, используя противоречия между английским империализмом и его южноафриканским филиалом. Борьбу за ликвидацию разделяющих их колониальных границ народы Южной Африки связывают с уничтожением всякого империалистического господства, с победой демократических сил.

*

К началу XIX в., то есть накануне колониального порабощения, южноафриканские банту находились на последних стадиях разложения первобытно-общинного строя. Все они говорили на племенных языках, относящихся к одной языковой семье, которую европейские лингвисты обозначили термином банту, что на языке зулусов означает просто люди, народ. На языках этой семьи говорят, исключая бушменов и готтентотов, все народы Экваториальной и Южной Африки, насчитывающие более 50 млн. человек. Языки племен, населяющих современные территории Южноафриканского Союза и протекторатов, делятся на две группы: нгуни и суто. К первой группе относятся языки зулу, коса и свази, ко второй - языки народностей басуто и бечуана.

Мотыжное земледелие, пастбищное скотоводство без заготовки кормов, охота при помощи лука и стрел, примитивная металлургия, гончарство без гончарного круга, натуральное хозяйство с первыми зачатками товарного производства - таков был уровень развития производительных сил этих племен к началу XIX века. Этот уровень характерен для периода перехода от общества доклассового к обществу классовому. Ему соответствовала и переходная форма производственных отношений - от отношений сотрудничества, характерных для доклассового общества, к отношениям господства и подчинения: частная собственность, основанная на личном труде, как основная форма собственности, при сохранении общинной, родоплеменной собственности на землю; концентрация богатства в руках родоплеменной верхушки; эксплуатация вождями племен и родовыми старейшинами рядовых общинников. Рабства юж-

¹ В. И. Ленин. Соч. Т. 21, стр. 56.

ноафриканские банту не знали, лишь у бечуана были налицо некоторые элементы рабства.

Высшей формой социальной организации у южноафриканских банту оставалось племя, но уже появились отношения зависимости, уже сложилась иерархия, соподчинение вождей племен. Описания первых европейских путешественников и миссионеров (конец XVIII - начало XIX в.) дают нам калейдоскопическую картину дробления одних племен, объединения других и исчезновения третьих. Устойчивые формы и границы племен исчезали, происходил интенсивный процесс перемешивания племен. Хотя в основе расселения людей все еще лежал принцип кровного родства, племенная замкнутость и племенная эндогамия уходили в прошлое. Производительные силы уже не вмещались в рамки племенной организации. Разрушение племенной структуры было внешним выражением несоответствия производительных сил характеру производственных отношений.

Во главе племени стоял наследственно-выборный вождь. Сохранялось народное собрание, которое решало важнейшие вопросы жизни племени, избирало и смещало вождя племени. Но круг кандидатов был уже строго ограничен, выделились династические семьи, и борьба за право быть вождем сводилась к борьбе его наследников, а народу оставалась лишь возможность поддержки одного из них. "Человек, не принадлежащий к правящей династии, мог быть избран вождем лишь в исключительном случае"² . Но соответствующее обычаю избрание их (вождей племен. - И. П. ) преемников из одних и тех же семейств, - писал Энгельс об этой стадии первобытного общества, - мало-помалу, в особенности со времени установления отцовского права, переходит в наследственную власть, которую сперва терпят, затем требуют и, наконец, узурпируют; закладываются основы наследственной королевской власти и наследственной знати"³ .

Перед нами картина первобытно-общинного строя в его последней фазе развития: родоплеменная структура еще жива, но уже утратила свою былую стройность и устойчивость; существует частная собственность, появились богатые и бедные, но общество еще не раскололось на антагонистические классы; управление общественными делами сосредоточено в руках богатых династических семейств, но государственного аппарата насилия еще нет. Таким образом, к началу XIX в. южноафриканские банту стояли на пороге классового общества и формирования народности. На этом этапе своей истории им пришлось вступить в тяжелую, неравную борьбу за свою независимость и свободу с англо-бурскими колонизаторами.

Племена, населявшие территорию нынешней провинции Южноафриканского Союза - Наталь, - сумели преодолеть свою племенную раздробленность буквально накануне вторжения англо-бурских колонизаторов. В течение десяти лет (1818 - 1828 гг.) вождь племени зулу Чака, опираясь на созданную им военную организацию, подчинил себе все племена Наталя. Многие племена, потерпев поражение, дробились и расходились в разных направлениях. Происходило массовое перемещение племен; одни племена просто исчезали с этнической карты Наталя, другие увеличивались за счет пополнения иноплеменниками. Старая племенная структура была в значительной степени разрушена, смешение племен положило начало зулусской народности. Былая племенная раздробленность уступила место зачаткам централизованной власти, опирающейся на вооруженную силу, зарождалось раннефеодальное зулусское государство.

Большой знаток зулусов Брайант пишет об этом периоде: "Независимые племена... прекратили свое самостоятельное существование, их правящие фамилии были разгромлены или истреблены, все племена без какого-либо различия были перемешаны в одной обширной амальгаме, которую мы можем назвать зулусской нацией во главе с Чакой"⁴ . Брайант не делает при этом различия между нацией и народностью.

Зулусы оказали наиболее упорное сопротивление колонизаторам. Пятьдесят лет (1838 - 1887 гг.) длилась тяжелая борьба зулусов против англо-бурских захватчиков. В ходе этой борьбы шло дальнейшее разрушение племенной структуры, происходило еще большее смешение племен. "В результате войн две трети туземцев растеряли свои племенные связи"⁵ . Колониальные власти,

² J. Schaiper". The old bantu culture. Western civilization and natives of South Africa. Ed. by J. Schapera. London. 1934, p. 23.

³ Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Госполитиздат. 1953, стр. 170.

⁴ A.T. Bryant. Olden times in Zululand and Natal. London. 1929, p. 233.

⁵ E. Brooks. The History of native policy in South Africa. Pretoria. 1927, p. 30 - 31.

проводя в целях укрепления своего господства реакционную политику консервации всех старых институтов, искусственно, административными мерами воссоздали племенную структуру. Но то, что выдается сейчас за племя, является на самом деле административным объединением, вспомогательным аппаратом для управления, сбора налогов и вербовки рабочей силы. Вожди нынешних племен независимы от своих соплеменников и назначаются колониальными властями. Используя предоставленные им права распоряжаться земельным фондом своих племен, собирать налога, вербовать рабочую силу, судить и налагать штрафы они являются эксплуататорами отданных им в подчинение людей. Феодализация родо-племенной верхушки, начавшаяся еще до европейского вторжения, стала развиваться в новых формах и притом ускоренными темпами.

На запад от территории расселения зулусов, в восточной части нынешней Капской провинции Южноафриканского Союза, жили племена, говорившие на языках той же группы нгуни, что и зулусы Они делились на коса, пондо и гембу. Остановив своим вооруженным вмешательством продвижение зулусской армии по территории племен коса, англо-бурские колонизаторы помешали включению этих племен в состав зулусского государства и в зулусскую народность. Коса не смогли объединить свои силы в борьбе с колонизаторами, но, чтобы сломить их сопротивление, иноземным захватчикам пришлось провести восемь так называемых "кафских войн". После каждой такой войны они занимались "землеустройством" - очищали земли для поселения англо-бурских колонистов, переселяя и перетасовывая племена.

В течение почти полувека (1814 - 1858 гг.) племена коса жили на родной земле в положении изгнанников, они многократно перегонялись с одного места на другое, теряя при этом скот и другое имущество. Старая племенная структура и старая племенная организация при этом разрушались. Родо-племенная верхушка, перешедшая на службу к захватчикам, феодализировалась вместе с этим уходили в прошлое и племенные языки, уступая место одному общему языку. Таким общим языком всех племен этой части Южной Африки стал язык коса. На этом языке говорят теперь не только коса, но и пондо и тембу. Язык коса "от р. Фиш до р. Умзимкулу быстро становится единственным средством общения всех племен этой территории"⁶ .

Вся северная часть нынешнего Южноафриканского Союза к началу XIX в. была заселена племенами, говорящими на языках группы суто. Лингвисты делят их на две ветви: восточную - собственно суто, или се-суто, и западную - сечуана; восточные языки делят еще на северные и южные. Северные языки имеют свое особое название - "сепеди", а говорящие на них племена называются "бапеди" или просто "педи", иногда "трансваальскими басуто" Все эти племенные языки были настолько близкими друг другу, что первые миссионеры, изучив язык одного племени, могли свободно объясняться со всеми другими племенами. В сущности, это был один народ, говоривший на родственных племенных языках. В процессе колонизации он был разорван на несколько частей.

В 30 - 40-х годах XIX в. в северной части территории нынешнего Южноафриканского Союза возникли независимые от Англии бурские республики. Вся вторая половина XIX в была заполнена борьбой между Англией и бурскими республиками за раздел территорий. В результате этой борьбы наряду с бурскими республиками появились английские протектораты Басутоленд и Бечуаналенд. Народ, населяющий эти территории, оказался разделенным колониальными границами В Басутоленде сложилась народность басуто ставшая этнической основой марионеточного феодального княжества; но большая часть басуто оказалась за его пределами. В Бечуаналенде сложилась народность бечуана, но большинство бечуана оказалось также за его пределами. В Трансваале северные басуто-бапеди - формируются в особую народность.

Таким образом, к началу XX в образовалось несколько народностей: зулу, коса, басуто, бечуана и бапеди. Население протектората Свазиленд едва ли можно рассматривать как самостоятельную народность. Свази - это часть зулусской народности, имеющая свои особенности, которые создались в силу определенных исторических условий. К этим особенностям относятся: особые языковые отличия, а также некоторые обычаи, в силу которых свази считают себя свази, а не просто зулу. Основу народа свази составляют племена той же группы, которая явилась основой зулусской народности. В школах Свазиленда де-

⁶ J.H. Soga. The Ama-Xosa: life and customs. London. 1931, p. VI.

тей обучают по зулусским учебникам. Единственная в Свазиленде газета для коренного населения "Голос свази" издается не на свази, а на зулусском языке. Незначительная еще зулусская художественная литература имеет в Свазиленде такое же распространение, как и в Натале.

Особое место в этнической структуре банту Южноафриканского Союза занимают ндебеле, тсонга и венда, населяющие северную и северо-восточную часть Трансвааля. Ндебеле (их 158 тыс.) говорят на двух диалектах зулусского языка, но они территориально оторваны от зулусской народности и постепенно воспринимают язык и культуру северных басуто. Тсонга (368 тыс.) - отрезанная колониальной границей часть многочисленного народа тсонга, населяющего португальскую колонию Мозамбик. Венда (138 тыс.) по языку и культуре занимают промежуточное положение между северными басуто и машона, населяющими соседнюю английскую колонию Южную Родезию. Вопрос об этнической истории тсонга и венда требует специального исследования.

В тяжелых муках, в борьбе с колонизаторами складывались народности южноафриканских банту. Их дальнейшее развитие проходило в крайне трудных и сложных условиях колониального режима.

*

Южноафриканский Союз представляет собой доминион Британской империи, но доминион особого, так сказать, колониального типа. Южноафриканские колонии, были переселенческими колониями, но приток переселенцев из Европы сюда никогда не был массовым. С другой стороны, коренное африканское население - банту, оказав большое сопротивление, отстояло право на существование; оно не было истреблено. Поэтому, если в Австралийском Союзе коренное население не составляет одного процента к общей массе населения, в Канаде - один процент, то в Южноафриканском Союзе оно составляет почти три четверти всего населения.

Демографическая статистика Южноафриканского Союза делит население на следующие группы: банту, европейцы (в основном буры, или африкандеры, и англичане), переселенцы из азиатских стран (главным образом индийцы) и так называемые "цветные", или "смешанные". К последней группе относятся мулаты, остатки готтентотов и бушменов. По переписи 1946 г., банту составляли 68,5% всего населения, европейцы - 20,8%, "цветные" - 8,2% и переселенцы из Азии - 2,5%. Общая численность населения Южноафриканского Союза, по переписи 1946 г., - 11418 тысяч. В протекторатах банту составляют 98 - 99% населения. Общая численность населения Басутоленда - 563 тыс., Бечуаналенда - 296 тыс., Свазиленда - 185 тыс. человек. Всего населения в Южноафриканском Союзе и в протекторатах 12,5 млн. человек, из них банту - около 9 миллионов.

Англо-африкандеры занимают господствующее положение и в экономике и в политике Южноафриканского Союза и протекторатов. Как всякая буржуазная нация, англо-африкандеры состоят из антагонистических классов эксплуатируемых и эксплуататоров. Как и для любой буржуазной нации, для нее характерна концентрация богатства на одном полюсе и нищета - на другом. По подсчетам, относящимся к 1939 г., 3% населения Южноафриканского Союза получают 33% всего национального дохода⁷ . Политические права грудящейся части англо-африкандеров не выходят за нормы буржуазной демократии. Стоящее сейчас у власти националистическое правительство Малана лишает эксплуатируемую часть европейцев и этих политических прав, насаждает фашистские порядки.

Коренное население Южноафриканского Союза поставлено в условия жесточайшей расовой дискриминации. Оно лишено права участвовать в управлении своей страной. Законодательная власть принадлежит парламенту, избираемому только из числа европейцев⁸ . Интересы банту в парламенте представляют три депутата палаты общин и четыре сенатора, выбираемых избирательными коллегиями, состоящими из вождей племен и членов местных консультативных органов, имеющихся кое-где при европейских чиновниках. Этими депутатами могут быть к тому же только европейцы. Банту лишены права даже местного самоуправления. Власть на местах осуществляют чиновники из европейцев через назначенных вождей племен и родовых старшин.

Банту почти совсем лишены земли; они не имеют права покупать ее у европейских землевладельцев. Земля, которую банту удалось отстоять в тяжелой борьбе с за-

⁷ G. Saks. Communism for South Africa. Capetown. (Б. г.).

⁸ "Цветные" имеют право избирать, но не могут быть избраны в парламент.

хватчиками, составляет всего лишь 10% территории страны. Это так называемые резерваты. В них живет около 40% всех банту Южноафриканского Союза. Недостаток земли и крайняя нищета вынуждают крестьянина искать заработка в горной промышленности или в латифундиях помещиков англо-африкандеров; большая половина работоспособных мужчин находится на отхожих заработках. В этом и состоит экономическая функция резерватов - они являются поставщиками дешевой рабочей силы. "Туземные резерваты были созданы как резервуары дешевой рабочей силы. Условия жизни в них по необходимости должны быть настолько плохими, чтобы взрослые туземцы были вынуждены уходить на заработки в горную промышленность и на фермы"⁹ . Аналогичное положение и во всех трех протекторатах.

Одна треть банту Южноафриканского Союза живет в помещичьих латифундиях и на фермах англо-африкандеров. Эта самая обездоленная часть коренного населения является, по сути дела, крепостными крестьянами. Они находятся полностью во власти хозяина, который оплачивает их труд так, как считает выгодным для себя. В одних случаях хозяева снабжают их питанием в выдают небольшую плату деньгами; в других - им дают участок земли для пашни, разрешают держать некоторое количество скота и не платят никакой заработной платы. Трагедия этой группы крестьян банту состоит в том, что они не имеют права уйти от хозяина без его письменного разрешения. Английский лейбористский журнал "Трибюн" называет эти порядки "разновидностью рабовладельческого строя".

В горной промышленности работает около полумиллиона банту. Это рабы горнопромышленных, прежде всего золотодобывающих монополий. Девять десятых из них - крестьяне, работающие по контракту. "Весь период своего контракта они проводят в условиях полутюремного режима, в полной изоляции, под охраной полиции. Их заработная плата даже с учетом доходов их семей в резерватах не может обеспечить, самого жалкого прожиточного минимума. Вычеты за скудное питание, за койку в бараке, многочисленные штрафы и т. д. поглощают значительную часть их заработка, и по истечении срока контракта рабочий-африканец возвращается в резерват без гроша в кармане с тем, чтобы вскоре снова покинуть семью и отправиться добывать золото ради обогащения монополистов Лондона и Нью-Йорка"¹⁰ .

Банту составляют почти половину обшей численности рабочих обрабатывающей промышленности. Удел банту - черная, неквалифицированная работа, работа "кафра"; квалифицированная работа предоставляется лишь рабочим-европейцам. И в горной и в обрабатывающей промышленности рабочих банту не допускают к выполнению квалифицированной работы. В горной промышленности и на транспорте действует прямое, законом установленное запрещение банту выполнять многие квалифицированные работы. В обрабатывающей промышленности такого закона нет, но имеются другие многочисленные препятствия, ограничивающие возможность получения квалифицированной работы. Независимо от квалификации рабочий-банту оплачивается "со скидкой" на его черный цвет кожи: средний годовой заработок рабочего-банту в обрабатывающей промышленности в 3 - 4 раза меньше заработка рабочего-европейца.

Одна четвертая часть банту Южноафриканского Союза - жители городов. В городах режим расовой дискриминации ощущается наиболее резко, он проявляется во всех сферах жизни, буквально на каждом шагу. За последние годы фашистское правительство Малана провело через парламент ряд новых расистских законов, значительно ухудшивших положение банту и других групп неевропейского населения.

Политику империалистических рабовладельцев Южноафриканского Союза по отношению к коренному африканскому населению можно было бы сформулировать коротко так: наиболее полно использовать его рабочую силу в целях извлечения максимальной прибыли и в то же время задержать его развитие на уровне начала XIX века. Отсюда стремление сохранить старую, родоплеменную организацию и институт вождей племен. "Падение племенного строя надо предупредить во что бы то ни стало", - требовал от колониальных чиновников бывший глава правительства Смэтс. "Если этот строй рухнет и племенная дисциплина исчезнет, туземное общество рассыплется на человеческие атомы, что таит в себе возможность всеобщего большевиз-

⁹ "African Studies", 1943, N 3.

¹⁰ Ян К. Южно-Африканский союз-вотчина империалистических рабовладельцев (Письмо из Иоганнесбурга) "За прочный мир, за народную демократию!", 7 июля 1950 года.

ма"¹¹ , - запугивал Смэтс. В 1951 г. правительство Малана приняло еще один закон, специально направленный на укрепление племенной организации. Газета Южноафриканской коммунистической партии "Гардиен" писала в связи с этим, что правительство "пытается укрепить племенной строй и противодействовать росту единства африканцев"¹² .

Той же цели служат и многочисленные законы, препятствующие переселению африканцев из резерватов в города. Согласно этим законам, пребывание рабочих-африканцев в городах ограничено, а семья рабочего-африканца должна оставаться в деревне, даже если глава ее работает в городе. С этой же целью был принят в 1950 г. закон о расселении по расовым группам, цель которого состоит в том, чтобы загнать обратно в резерваты всех банту, не работающих на европейцев.

В интересах своей угнетательской политики империалисты англо-африкандеры лишили африканцев права на образование. Расходы Южноафриканского Союза на образование в расчете на душу населения в 1946 г., например, составляли: на европейцев - 160 шиллингов, на банту - 6 шиллингов 11 пенсов¹³ .

В 1946 г. начальную школу посещала только одна треть детей-африканцев школьного возраста. До 7-го класса доходит только 12% детей, поступающих в школу, а среднюю школу кончает лишь один из тысячи детей школьного возраста.

Но как ни стремятся империалисты остановить экономическое и культурное развитие банту, сделать это невозможно. Новое неодолимо! Реакционная политика консервации родоплеменного уклада терпит крах. На смену старым, родоплеменным и полуфеодальным отношениям, характерным для XIX в., приходят новые, буржуазные отношения. Среди коренного населения сложился рабочий класс. Более одного миллиона человек работает по найму.

Характерной особенностью Южноафриканского Союза и протекторатов является то, что рабочим-банту противостоит не своя буржуазия банту, а иноземная, англо-африкандерская буржуазия, монополизировавшая всю экономическую жизнь страны. Буржуазия-банту пока еще немногочисленна.

Среди местных эксплуататоров наибольшую роль играют многочисленные племенные вожди и родовые старшины, применяющие как типичные феодальные, так и капиталистические методы эксплуатации. Они являются фактическими распорядителями земли и широко пользуются этим правом для порабощения и эксплуатации крестьян. Как правило, это крупные скотовладельцы. Известны вожди племен, имеющие по 5 и более тысяч голов скота. Они используют труд крестьян для ухода за скотом, для обработки своих, иногда весьма значительных полей. Вожди сами, а чаще через подставных лиц занимаются торговлей и ростовщичеством. Вождь племени бакхатла продавал ежегодно в среднем по 1200 мешков зерна¹⁴ .

Самую многочисленную группу буржуазии составляет группа, связанная с сельскохозяйственным производством, - богатые фермеры, кулаки. Южноафриканская аграрная и сельскохозяйственная статистика не дает никаких сведений о дифференциации крестьянства; представление об этом процессе можно составить по некоторым частным, отрывочным данным. Имеется прослойка индивидуальных земельных собственников-банту. По данным официального ежегодника¹⁵ , в 1946 г. 178 тыс. человек жили на фермах, являющихся частной собственностью банту. Невозможно сказать, сколько среди них земельных собственников, арендаторов и батраков. По данным одной земельной комиссии, опубликованным в 1916 г., размеры частных земельных владений банту варьировали от парцеллы в 1,5 моргена до крупной фермы в 1000 моргенов; нет оснований полагать, что эта дифференциация за истекшие с тех пор годы стала менее значительной. В ряде районов резервата Транскей половина крестьян не имеет наделов, а другие имеют по нескольку, до 10 - 12 наделов. В Свазиленде размер посевных площадей по отдельным хозяйствам варьирует от 4 до 32 акров¹⁶ . В трех крупнейших резерватах Бечуаналенда от 42% до 67% крестьянских хозяйств сеют меньше 10 акров, от 5% до 18% хозяйств сеют больше чем

¹¹ J. Smuts. Africa and some world problems. Oxford. 1930, p. 87

¹² "Guardian", 7 июня 1951 года.

¹³ "World News and Views", 26 февраля 1949 года.

¹⁴ J. Schapera. Economic conditions in a Bechuanaland native reserve. "South African Journal of science". Октябрь, 1933, стр. 633 - 655.

¹⁵ "Official Yearbook of the Union of South Africa", N 24, p. 454.

¹⁶ A. Kuper The Uniform of colour. Johannesburg. 1946, p. 6.

по 30 акров¹⁷ . В Басутоленде 1/3 налогоплательщиков не имеют скота, хотя поголовье скота в протекторате из года в год растет¹⁸ .

По данным сельскохозяйственной переписи 1946 г., крестьяне-банту имели 600 молочных сепараторов, 38 тысяч сеялок и 83 тысячи культиваторов. Машины покупаются богатыми крестьянами; в руках кулаков они являются средством эксплуатации бедноты, ускоряют процесс дифференциации крестьянства. "Систематическое употребление машин в сельском хозяйстве, - писал В. И. Ленин, - с такой же неумолимостью вытесняет патриархального "среднего" крестьянина, с какой паровой ткацкий станок вытесняет ручного ткача-кустаря"¹⁹ . Нет возможности сказать, насколько велика капиталистическая прослойка среди крестьян-банту, но наличие ее не может вызывать сомнения.

Промышленной буржуазии-банту нет. Справочник Института расовых отношений Южноафриканского Союза²⁰ указывает, что в 1942 - 1943 гг. имелось лишь 16 человек банту, владевших промышленными предприятиями с механическим двигателем и с числом рабочих более трех. Там же указывается, что в 1938 г. в городах насчитывалось 34 тыс. человек банту, имеющих предприятия с числом рабочих менее трех. Это в основном владельцы мелких ремесленных мастерских, предприятий общественного питания, лавочники. В пригородных локациях имеется также некоторое количество владельцев доходных домов. В периодической прессе появляются иногда сообщения о деятельности ассоциаций торговцев-банту и об акционерных обществах.

Вопреки империалистической политике, затрудняющей доступ банту к образованию, среди местного населения появилась своя интеллигенция. В основном это учителя, служители культа и мелкие конторские служащие. Молодежь из богатых семей получает и высшее образование. Имеются врачи, адвокаты, журналисты и писатели. В общественно-политической жизни интеллигенция банту играет весьма заметную роль.

Ее силами создана периодическая пресса - многочисленные газеты и журналы на языках банту. Правда, эта пресса принадлежит крупным английским газетным концернам и служит империализму, но ее наличие все же свидетельствует о росте культуры банту. Интеллигенция возглавляет многочисленные политические, культурные и спортивные организации. Ее лучшая, передовая часть принимает активное участие в рабочем и коммунистическом движении.

Несоответствие в развитии антагонистических классов - буржуазии и пролетариата - характерно для всех колоний; вложение иностранных капиталов в колонии обусловливает более быстрое развитие здесь пролетариата. В Южноафриканском Союзе это несоответствие выражено особенно резко: многочисленный рабочий класс при полном отсутствии крупной, в частности промышленной, национальной буржуазии. Рабочему классу Южноафриканского Союза присущи и такие колониальные черты, как большой удельный вес сельскохозяйственных рабочих, преобладание отходников - полукрестьян-полурабочих. Колониальные черты характерны и для интеллигенции банту: ничтожный процент лиц с высшим образованием, отсутствие технической интеллигенции и др.

Однако, несмотря на все эти специфические черты, классовая структура общества банту носит буржуазный характер. Родоплеменной строй ушел в прошлое. Феодальное общество не успело вполне сложиться. В силу особых исторических условий южноафриканские банту от родоплеменного строя с зачатками феодализма перешли к буржуазному обществу, в котором буржуазные отношения переплетаются с феодальными и с остатками родоплеменных отношений. Но формирование буржуазного общества является вместе с тем и формированием буржуазной нации.

*

Формирование национальной общности банту не вызывает сомнения. Выяснению подлежит вопрос о том, формируется ли одна нация, поглощающая все народности, или каждая народность формируется в самостоятельную нацию. Исследований на эту тему нет. В прессе встречаются термины "нация зулусов", "нация басуто" и др. Но чаще всего речь идет о "нации банту". Эта последняя точка зрения последовательно проводится на страницах таких крупных газет, как "Мир банту" и "Голос банту". "Народы банту Южноафриканского Союза об-

¹⁷ J. Schaper". Native land tenure in Bechuanaland protectorate. 1943 p. 136.

¹⁸ "Handbook on racial relations in South Africa". Capetown, 1949, p. 724.

¹⁹ В. И. Ленин Соч. Т. 3, стр. 193 - 194.

²⁰ Это субсидируемое правительством учреждение, имеющее целью, под видом содействия установлению "расовой гармонии" оправдать империалистическое порабощение африканцев.

разуют собою нацию со своей особой определенной характеристикой", - говорится в меморандуме исполкома Лиги экономической независимости банту²¹ . Южноафриканский писатель-банту Дломо пишет: "Рождается новый народ. Он называет себя африканцами... Маленькие, изолированные мирки зулу, коса или басуто отошли в прошлое и никогда не вернутся"²² .

Наоборот, законы о раздельном поселении расовых групп и "властях банту", изданные в последнее время правительством Южноафриканского Союза, направлены прежде всего на то, чтобы расколоть банту на отдельные, замкнутые мирки - коса, зулу и т. д., противопоставить их друг другу и таким путем ликвидировать единое антиимпериалистическое движение банту. Появились даже проекты создания на территории Южноафриканского Союза "туземных государств": Транскей (населенный коса), Зулуленд, Летаба (северо-восточная часть Трансвааля, населенная в основном бапеди) и Бечуаналенд (северная часть Капской провинции)²³ .

Рассмотрим вопрос о формировании национальной общности банту в свете основных признаков нации.

Непременным условием формирования нации является общность территории. Английские империалисты в Южной Африке проводили и еще пытаются проводить политику территориального размежевания европейцев и банту и создания "чистых" этнических территорий. Эта политика терпит крах. Земельные кампании нуждаются в арендаторах, чтобы извлекать прибыль из захваченной ими земли. Помещичьи латифундии, крупные фермеры и владельцы промышленных предприятий нуждаются в дешевой рабочей силе банту, а земельный голод и острая нужда выталкивают банту из резерватов, куда они были первоначально загнаны. Уже с конца XIX в. началось расселение банту из резерватов и протекторатов по территории, очищенной ранее для белых колонистов. Численность банту крупнейшего резервата Транскей, например, за 1899 - 1946 гг. увеличилась на 59%, тогда как численность банту Капской провинции за пределами Транскей увеличилась на 157%. В 1899 г. банту резервата Транскей составляли 65% всех банту Капской провинции, а к 1946 г. этот процент снизился до 47, соответственно увеличился процент банту вне Транскей. Аналогичная картина в Натале и в других провинциях. Сейчас повсюду, за исключением западной части Капской провинции, где банту не жили и до колонизации, они составляют большинство населения²⁴ . Следовательно, всю территорию Южноафриканского Союза и протекторатов, исключая западную часть Капской провинции, следует рассматривать как этническую территорию банту.

Наряду с этим шел и другой процесс - процесс взаимопроникновения, перемешивания народностей банту, ускоряемый развитием горной промышленности и ростом городов. При общем росте численности банту Южноафриканского Союза за 1904 - 1946 гг. на 123% численность банту Трансвааля, например, основного центра горной промышленности, выросла на 220%. В результате миграции прежние территориальные границы народностей стирались, перекрещивались. Следующая таблица показывает расселение народностей банту по провинциям Южноафриканского Союза и протекторатам по переписи 1946 г. (в тыс.)²⁵ .

²¹ "Cape times", 7 февраля 1933 года.

²² "Masses and Mainstream", февраль. 1950, стр. 15.

²³ См. Kepel-Jones. Friends or foes? A point of view and a programe for racial harmony in South Africa. Pietermaritzburg. 1950.

²⁴ Западная часть нынешней Капской провинции до колонизации была заселена, племенами готтентотов и бушменов, истребленных почти поголовно колонизаторами.

²⁵ По Южноафриканскому Союзу: "Monthly Bulletin of Statistics". Июнь. 1951; по протекторатам: "Monthly Bulletin of Statistics". Сентябрь. 1950.

На этнической карте Южноафриканского Союза и протекторатов более или менее четко выделяются территории народностей. В Капской провинции коса составляют 85,8% всех банту, в Натале 93,6% всех банту составляют зулусы и т. д. Но вместе с тем 15% коса и 23% зулу живут за пределами этих провинций. Бечуаналенд населен только бечуанами, но две трети бечуанов живут за его пределами. Нет ни одной провинции Южноафриканского Союза, которая была бы населена только одной народностью. Особенно сложен этнический состав банту Трансвааля. Здесь представлены в почти равновеликих долях зулу, коса, басуто и бечуаны. Горнопромышленный район Витватерсранда представляет собою гигантскую мельницу, на жерновах которой перемалываются, взаимно обогащаются, сближаются родственные языки и диалекты банту.

Вторым непременным признаком нации, обязательным условием ее формирования и существования является экономическая общность. Без экономической общности нет нации; это прежде всего и отличает ее от народности.

Южноафриканский Союз - страна аграрная, но со значительно развитой промышленностью. Горная и обрабатывающая промышленность, по исчислению за 1949 - 1950 г., дает 38% всего национального дохода, сельское хозяйство - только около 15%, хотя в сельском хозяйстве занято две трети всего населения. Эта диспропорция свидетельствует о крайней отсталости сельского хозяйства, особенно в резерватах. Для Южноафриканского Союза характерна резко выраженная неравномерность экономического развития отдельных районов. С одной стороны, крупные промышленные центры, как Иоганнесбург, Кейптаун и Кимберли, районы интенсивного плантационно-фермерского хозяйства европейцев, с другой стороны, резерваты - районы потрясающей нищеты, где нет никакой промышленности, единственным предметом вывоза которых является рабочая сила.

В протекторатах царят та же отсталость, нищета и невежество, что и в резерватах. В политическом отношении протектораты независимы от Южноафриканского Союза, пни управляются английским верховным комиссаром, подчиненным непосредственно Лондону; экономически же они полностью подчинены Южноафриканскому Союзу, служат придатком его хозяйственной системы. Каждый из них является поставщиком рабочей силы, а также продукции животноводства - мяса и шерсти. Внешняя торговля протекторатов, за исключением незначительной части, приходящейся на долю Южной Родезии, находится в руках торговых фирм Южноафриканского Союза. Таможенная система протекторатов не только фактически, но и формально включена в таможенную систему Южноафриканского Союза.

Территория Южноафриканского Союза и протекторатов отличается большим разнообразием природных условий, что наряду с факторами социального порядка предопределило разнообразие хозяйственной деятельности населения. На экономической карте Союза и протекторатов резко выделяются животноводческие и полеводческие районы. Первые подразделяются, в свою очередь, на районы шерстного овцеводства и мясомолочного скотоводства; среди вторых выделяются районы кукурузы и пшеницы, виноградарства и плантаций сахарного тростника. Эта специализация создает экономическую зависимость одних районов от других, экономическую связь между ними. Овцеводческие хозяйства районов Кару вывозят большое количество шерсти, но ввозят пшеницу, кукурузу и другие продукты полеводства. Районы сахарных плантаций Наталя вывозят сахар, а ввозят мясо и другие продукты питания. Районы виноградарства снабжают всю страну вином, табачные плантации Трансвааля - табаком и т. д.

Экономические связи районов, создавшиеся на основе территориальной дифференциации сельскохозяйственного производства, дополняются и укрепляются развитием промышленности, как горной, так и обрабатывающей.

Основным центром горной промышленности является Трансвааль; на его долю, по данным за 1948 г., приходится 86% всей продукции. В южной части Трансвааля находится район крупнейших месторождений золота - Витватерсранд. Иоганнесбург, центр этого района, насчитывает около 800 тыс. человек населения. Общая численность городского населения Витватерсранда доходит до полутора миллионов человек. В Витватерсранде сосредоточена одна четвертая часть всего европейского населения Южноафриканского Союза. Другой крупный центр горной (алмазодобывающей) промышленности-Кимберли. В разных районах добываются каменный уголь, серебро, хромовая, железная, марганцевая руды, медь и др. Горные районы являются потребителем огромного количества разнообразных това-

ров. Со всех концов страны в Витватерсранд везут продовольствие и другие сельскохозяйственные продукты, машины и оборудование, каменный уголь и т. п. Горнопромышленные районы являются, в частности, крупнейшим рынком сбыта кукурузы, которой шахтовладельцы и кормят в основном своих рабочих-банту.

Обрабатывающая промышленность за последнее десятилетие значительно выросла и занимает сейчас большое место в экономике. Основными центрами обрабатывающей промышленности являются: Кейптаун - швейная и пищевая; Иоганнесбург - пищевая и мебельная, механические мастерские по сборке и ремонту шахтного оборудования; Гермингстон - крупные железнодорожные мастерские, швейные и кожевенные предприятия; Дурбан - сахарные заводы, железнодорожные и судоремонтные мастерские; Порт-Элизабет - центр обувной промышленности.

Обрабатывающая промышленность работает преимущественно на местном, южноафриканском, сырье. В пищевой промышленности местное сырье составляет около 90% всего потребляемого ею сырья. В отличие от горной промышленности обрабатывающая промышленность целиком работает на внутренний рынок. Экспортируются в небольших количествах лишь сахар, табачные изделия, обувь, вино и джем.

В Южноафриканском Союзе, по данным переписи 1946 г., имелось 490 городов и 171 сельское поселение городского типа; городское население составляло 36,4% всего населения. О росте городского населения банту говорят следующие данные: в 1911 г. в городах жило 508 тыс. человек, в 1936 г. - 1141 тыс., в 1946 г. - 1794 тысячи. Средний ежегодный прирост городского населения банту за 1911 - 1921 гг. составлял 1,5%, за 1922 - 1936 гг. - 6,8%, за 1937 - 1946 гг. - 5,7%. В послевоенные годы в связи со значительным развитием обрабатывающей промышленности численность байту в городах быстро возрастает.

Города являются не только административными, но экономическими и культурными центрами: Все они связаны между собой и со всей страной сетью железных и шоссейных дорог. Общая протяженность железных дорог составляет более 22 тыс. километров. Из всех стран африканского материка только один Южноафриканский Союз имеет такую широко разветвленную железнодорожную сеть.

В целом экономика Южноафриканского Союза и протекторатов представляет собою единый хозяйственный комплекс. Все этнические территории народностей банту прочно экономически связаны между собою, причем экономические связи внутри этих территорий гораздо слабее, чем экономические связи между территориями. Экономические связи районов Транскей, территории расселения коса, например, совершенно ничтожны - все это отсталые и в хозяйственном отношении однородные районы, но они теснейшим образом связаны с Трансваалем и Оранжевым свободным государством. В несколько меньшей мере относится это и к Наталю - этнической территории зулусов. Короче говоря, перед нами единая экономическая общность, единый национальный рынок, включающий этнические территории всех народностей банту.

Необходимо отметить особенность этой экономической общности, характерную для колоний. Руководителями экономической общности буржуазной нации являются капиталисты. Буржуазная нация состоит из антагонистических классов. В метрополии эти классы являются, по крайней мере в своей основной массе, составными частями одной и той же нации. В колониях ключевые экономические позиции всегда находятся в руках иностранных монополий, а национальная буржуазия занимает всегда второстепенное, подчиненное положение. В Южноафриканском Союзе иностранным монополиям, англо-африкандерским капиталистам и помещикам принадлежат не только ключевые позиция, но и почти вся масса производства. Непосредственными производителями товарной массы, через которую осуществляется экономическая связь районов, являются в основном рабочие и крестьяне банту: в обрабатывающей промышленности рабочие-банту вместе с индийцами и мулатами составляют около 80% общего числа рабочих, в горной промышленности - около 90%, на фермах и плантациях - еще больше. Но собственниками этой товарной массы и организаторами производства являются англо-африкандеры или другие капиталисты европейского происхождения. Им принадлежат фабрики и заводы, горная промышленность, железные дороги и Другие транспортные средства, 90% земли и основная часть сельскохозяйственного производства. Они держат в своих руках внешнюю и внутреннюю торговлю. Это и придает экономике Южноафриканского Союза колониальный характер.

Третьим непременным условием формиро-

вания и существования нации является общность языка. Нация должна иметь один общий язык, что не исключает двуязычия всей нации или ее отдельных частей.

В Южноафриканском Союзе существует 7 языков банту, имеющих письменность: коса, зулу, суто, чуана, педи, тсонга, венда. Этническая история носителей двух последних языков, как это уже было нами оговорено, здесь не рассматривается. Каждая народность - коса, зулу, басуто, бечуана, бапеди - имеет свой письменный язык. Общего языка нет.

Официальными, государственными языками в Южноафриканском Союзе являются английский и африкаанс (язык африкандеров), в протекторатах - английский. Но большинство банту этих языков не знает. По переписи населения Южноафриканского Союза 1946 г., только 26% всех банту говорят на европейских языках (438 тыс. - на английском, 805 тыс. - на африкаанс и 408 тыс. - на обоих). Еще ниже грамотность на этих языках: только 10,5% банту в возрасте старше 10 лет умеют читать и писать по-английски, только 4,6% умеют читать и писать на языке африкаанс²⁵ . В протекторатах знание европейских языков совсем незначительно. На европейских, преимущественно на английском, говорит вся интеллигенция банту; это язык прессы, собраний, делопроизводства разного рода организаций. На африкаанс говорят банту, живущие постоянно на фермах африкандеров. В резерватах говорят на своих родных языках. Ни африкаанс, ни английский язык не могут быть языковой базой формирования национальной общности банту.

Народности банту имеют свои языки. Всего лишь полтораста лет назад не было языков народностей, как не было и самих народностей, - существовали племена и племенные языки. Чуана и педи до сих пор еще не сложились окончательно как языки народностей. В протекторате Бечуаналенд английские империалисты сохранили старую, племенную структуру, превратив крупнейшие из племен в марионеточные феодальные княжества. Здесь при наличии общего языка чуана до сих пор сохраняются значительные диалектальные племенные различия. За пределами резерватов говорят на сечуаяа, а дома говорят еще на своих диалектах - серолонг, секхатла и др. До недавнего времени не было единой орфографии и единой литературной формы, крайне скудная литературная продукция выходила на племенных языках. Язык педи до сих пор остается преимущественно языком племени бапеди. Хотя сепеди является языком школьного обучения всех трансваальских басуто, отдельные племена в домашней жизни говорят еще на своих племенных диалектах.

В связи с этим надо отметить противоречивую роль европейских религиозных миссий в развитии письменности языков банту. Письменность всюду вводили религиозные миссии, и первой книгой всегда была Библия. Будучи первыми разведчиками, политическими агентами империалистических держав, миссионеры несли народам банту духовную сивуху, отравляя их сознание проповедью христианского смирения. Южноафриканские банту теперь говорят: "Когда пришел первый белый человек, он имел Библию, а мы землю; теперь мы имеем Библию, а он землю"²⁶ . Каждый миссионер переводил Библию на язык тех племен, среди которых он работал, создавал свою орфографию этого языка. Так возникала письменность на языках некоторых племен, что в дальнейшем послужило препятствием к выработке единого письменного языка народности.

Языки банту - близкие, родственные языки. Как пишет Модема, бечуана по национальности, все языки группы суто представляют собою, в сущности, "единый язык с небольшими диалектальными вариациями"²⁷ . Словарный состав, фонетика и грамматический строй языков зулу и коса настолько общи, что "коса поймет зулу без особых затруднений, и наоборот"²⁸ . Наконец, языки обеих групп - суто и нгуни - чрезвычайно близки один к другому: большое количество общих слов, схожая фонетика и почти полное совпадение основных грамматических норм. Интересно отметить, что на копях существует некое подобие lingua franca, в основе которого лежит зулусский язык. Коса, проработавший на копях Кимберли среди бечуана полгода, начинает сносно говорить на языке бечуана. Как было показано выше, только вмешательство колонизаторов привело к разделению племен группы суто на басуто, бечуана и бапеди, а группы нгуни - на зулу и коса.

²⁵ "Report of the Commission on native education 1949 - 1951". Pretoria. 1951.

²⁶ D. Jabavu. Bantu grievances. "Western civilization and the natives of South Africa". Edited by J. Schapera. London, p. 288.

²⁷ S. Molema. The Bantu. Past and Present. 1920, p. 63.

²⁸ "African Studies". 1952, N 1

Дальнейшее развитие этих языков идет по линии не расхождения, а сближения. Мощным фактором сближения языков является отходничество. Абсолютное большинство мужчин систематически покидает свои краали и уходит на заработки в копи, на фермы или в города, где совместно живут, работают и борются с произволом хозяев люди всех народностей южноафриканских банту. Не зная английского или африкаанс, они объясняются на своих родных языках; в ходе этого общения происходит взаимообогащение языков банту. Затем все это вновь приобретенное переносится в деревню.

Сближение языков идет также путем широкого заимствования одних и тех же слов из английского и африкаанс. Словарный состав языка изменяется в связи с изменениями социального строя, с развитием производства, культуры и науки. Вследствие европейской колонизации банту оказались в совершенно новых условиях. Словарный состав языков банту был не в состоянии отразить все то новое, с чем столкнулись носители этих языков. Словарный состав стал быстро пополняться за счет словарного фонда европейских языков. Заимствованные слова претерпевают, конечно, различную модификацию в различных языках банту, но в своей основе они остаются одинаковыми.

Передовая часть интеллигенции банту уже давно ставит вопрос об унификации родственных языков. Еще в 1928 г. Ассоциация учителей банту Трансвааля приняла решение создать единый литературный язык - суто. К настоящему времени закончена работа по созданию единой орфографии языков бечуана и бапеди. Правительственная комиссия, изучавшая постановку народного образования среди банту в 1949 - 1951 гг., приняла рекомендацию выработать единую орфографию для всех трех языков этой группы, положив в основу орфографию языка южных басуто, и ввести единые учебники школьного обучения басуто, бечуана и бапеди²⁹ .

"Забота" правительства об унификации орфографии трех родственных языков банту определялась меркантильными соображениями. Было выгоднее печатать учебники на одном, а не на трех языках. Однако выводы комиссии объективно отражали складывающуюся общность языков басуто, бечуана и бапеди.

Из всех языков группы суто язык южных басуто наиболее развит. Он лучше изучен, его грамматика тщательно разработана. На языке педи нет литературы, если не считать Библии и нескольких школьных учебников. На языке бечуана, кроме Библии и школьных учебников, имеется несколько произведений художественной литературы, часть их написана еще на племенных диалектах. На языке южных басуто имеется уже значительное количество произведений художественной литературы, в частности, такой большой исторический роман, как "Чака" Т. Мофуло, переведенный на европейские языки. Литература южных басуто читается и в Северном Трансваале и в Бечуаналенде. Упомянутая рекомендация комиссии по просвещению означает превращение языка суто в единый литературный язык для всех трех народностей, говорящих на языках группы суто. Очевидно, что в первое время будет существовать некоторое различие между литературным и разговорным языками бечуана и бапеди, но осуществление этой рекомендации, без сомнения, будет означать крупнейший шаг по пути создания единого языка нации, включающей басуто, бечуана и бапеди.

Были предприняты попытки унифицировать также орфографию и школьные учебники коса и зулу. Комиссия считает это пока еще преждевременным, но не исключает такую возможность в будущем. Комиссия допускает возможность значительного упрощения лингвистической ситуации, "возрастания престижа и влияния одного - двух литературных языков" и отмирания остальных языков³⁰ .

Обязательным признаком нации является общность культуры. Было бы преждевременным говорить о наличии национальной культуры банту. Империалистическая политика порабощения южноафриканских народностей ставит на пути развития культуры труднопреодолимые препятствия. Но национальная культура, как писал И. В. Сталин, не с неба падает - она создается исподволь. Элементы национальной культуры создаются в недрах народности. И если мы обратимся к этим элементам, мы легко установим общность культуры зулу - коса с одной стороны, басуто - бечуана - педи с другой стороны, а также наличие многих общих элементов культуры обеих этих групп. Культура земледелия, обычаи и обряды, связанные с земледелием, в основе

²⁹ "Report of the Commission on nafive education 1949 - 1951", p. 158.

³⁰ Там же, стр. 10.

своей одинаковы у всех южноафриканских банту. Приемы, методы ухода за скотом совершенно идентичны у зулу и коса. Они также идентичны у басуто и бечуана. Имеются, однако, существенные различия между методами скотоводства у зулу - коса и басуто - бечуана, вызванные различными географическими условиями. В Бечуанаденде, например, преобладает отгонное скотоводство. Поселения и жилища также одинаковы у зулу - коса, но отличны от бечуана - басуто. Внутреннее убранство хижин, домашняя утварь, одежда, пища в их основных элементах одинаковы у всех. Общие у них также религиозные воззрения.

Старая культура и старый бытовой уклад банту в условиях колониального порабощения претерпевают значительные изменения. Одна треть всех банту Южноафриканского Союза постоянно живет на фермах европейцев. Быт этой части банту находится под воздействием англичан и африкандеров, главным образом последних, поскольку они составляют абсолютное большинство сельского европейского населения. Более 600 тыс. мужчин и женщин банту работают прислугой в домах европейцев, воспринимая некоторые их бытовые навыки и обычаи.

Говоря об отсталости порабощенных империализмом народов колоний, никогда не следует упускать из виду огромный разрыв между состоянием экономики, культуры и быта, с одной стороны, ростом мировоззрения и политической сознательностью этих народов, - с другой. Империалисты держат их в нищете, лишают возможности развивать свою культуру, пытаются подчинить их себе идеологически. Но они не в силах подавить роста национального самосознания народов. И здесь мы подходим к одной весьма существенной особенности формирования наций в колониях. В обычных условиях национальное самосознание складывается параллельно с формированием экономической общности или даже позже. Но в колониях в период общего кризиса капитализма формирование национального самосознания опережает формирование экономической общности. Национально-освободительное движение, в котором участвуют сейчас самые широкие народные массы, является могучим фактором ликвидации феодальной и племенной разобщенности людей и складывания их в нации. Впрочем, эта специфическая особенность, формирования наций в условиях колониального режима требует серьезного изучения.

В Южноафриканском Союзе национально-освободительное движение имеет уже длительную историю. Первая национальная организация - Африканский национальный конгресс - создана еще в 1912 г.; сейчас он является самой массовой и наиболее активной национальной организацией банту. В 1921 г. была основана коммунистическая партия. Организаторами коммунистической партии были передовые рабочие европейского происхождения, но скоро она стала партией интернациональной не только по своей идеологической основе, но и по составу. Это была единственная политическая партия, не знавшая расового барьера. Значительные слои рабочих-европейцев не свободны еще от расовых предрассудков. Но передовая часть рабочих европейского происхождения сыграла в развитии рабочего и национально - освободительного движения банту исключительно большую роль. Рабочие-европейцы были первыми пропагандистами марксизма, их профсоюзное движение, экономические, политические забастовки были примером для рабочих-банту.

Вместе с рабочими европейского происхождения рабочие-банту прошли большую и суровую школу экономической и политической борьбы. Поскольку расистские предрассудки хорошо оплачиваемой аристократической верхушки рабочих европейского происхождения, предательская политика реформистского руководства профсоюзов и расистское законодательство правительства мешают созданию единых профсоюзов, рабочие-банту при помощи коммунистической партии создали свои профсоюзы. В борьбе против расовой дискриминации, за демократические права рабочий класс Южноафриканского Союза выступает в первых рядах как наиболее организованная часть единого антиимпериалистического фронта, ведущая за собой все прогрессивные силы. Он поднялся до роли гегемона антиимпериалистического движения.

Кроме рабочих организаций банту Южноафриканского Союза создали и другие многочисленные организации - политические, спортивные, культурные и т. п. Характерная особенность всех этих организаций банту состоит в том, что они объединяют в своих рядах всех банту, независимо от принадлежности к той или иной народности. Ни зулусы, ни коса или педи не имеют своих отдельных политических или профсоюзных организаций.

В протекторатах Бечуаналенд и Свазиленд нет ни политических партий, ни профсоюзных организаций. В Басутоленде

недавно создан Национальный конгресс. Бечуана, свази и басуто, живущие в Южноафриканском Союзе, принимают участие в общем движении и входят в общие организации. Коммунистическая партия Южноафриканского Союза распространила свое влияние и на протектораты. Коммунистическая партия и профсоюзы Южноафриканского Союза активно поддерживают усилия народов протекторатов в их борьбе против присоединения протекторатов к Южноафриканскому Союзу. Единство интересов в борьбе против империалистического порабощения, участие в единых организациях порождают сознание национального единства. Коса, зулу или басуто и прежде всего передовая часть этих народностей - рабочие и интеллигенция, активно участвующая в борьбе, - осознают себя членами одной большой семьи. Они называют себя африканцами, или банту.

Рассмотрев вопрос о национальной общности банту, попытаемся сформулировать по этому поводу некоторые общие выводы.

1. Южноафриканские банту представляют собою группу народностей, находящихся в стадии формирования национальной общности. Имеется достаточно предпосылок для формирования единой нации банту: они населяют единую сплошную территорию, экономически прочно связанную в одно целое; они говорят на языках, настолько родственных, что их можно рассматривать как диалекты единого языка; они имеют общую в своей основе культуру; они осознают себя как члены одной национальной общности. Но единой нации банту еще нет.

2. Имеется достаточно предпосылок для слияния народностей басуто, бечуана и бапеди в одну нацию. Создание единого письменного и литературного языка суто означает, что эти народности вступили в период формирования нации басуто. Главным препятствием на этом пути являются колониальные границы, разрывающие их национальную территорию, наличие искусственно сохраняемых империалистами феодальных княжеств, колониальный гнет, задерживающий создание национальной культуры.

3. Имеются также предпосылки для формирования нации в составе зулу (включая свази) и коса: общая территория; единый язык, сохраняющий еще диалектальные различия; общность культуры. Но пока такой нации еще нет, не исключено, что каждая из этих двух народностей перерастет в особую нацию.

4. Процесс формирования национальной общности проходит в исключительно сложных, мучительных условиях. Уже в период колонизации банту оказались искусственно разделенными между несколькими государственными образованиями. Существующие народности сложились не в результате естественного развития этнической общности банту, а как продукт разрыва этой общности колонизаторами. Вся дальнейшая политика империалистов исходит из интересов укрепления империалистического господства и полностью игнорирует естественно сложившиеся этнические связи банту, если они не совпадают с их интересами. Банту лишены возможности свободного развития своей национальной культуры.

5. Южноафриканские банту еще не сложились в нации. Мы констатируем лишь наличие предпосылок, потенциальных возможностей и начало процесса формирования наций. Еще не ясны окончательные контуры этих наций, и было бы неправильным пытаться сейчас дать окончательное решение этого вопроса. Вопрос о национальном размежевании решат сами народы, освободившись от империалистического господства