"ПЕВЕЦ ОСЕНИ И ГРУСТИ"

С октября 2010 г. по апрель 2011 г. в Доме Остроухова в Трубниковском переулке (выставочные залы - филиал Государственного Литературного музея) была развернута экспозиция "Чаша жизни", посвященная 140-летию со дня рождения Ивана Бунина (1870 - 1953), - первого отечественного лауреата Нобелевской премии по литературе.

Проникновенные слова посвятил этому выдающемуся мастеру слова его собрат по перу Константин Паустовский (статья "Иван Бунин", 1956 г.):

"Бунин дошел, особенно в своей автобиографической книге "Жизнь Арсеньева", до того предела в области прозы, о котором говорили Чехов и Лев Толстой, - до предела, когда проза сливается в одно органическое неразделимое целое с поэзией, когда нельзя уже отличить поэзию от прозы и каждое слово ложится на душу, как раскаленная печать...

Бунина большинство знает главным образом как прозаика. Но как поэт он стоит на уровне своей прозы. У него много превосходных стихов.

Стихи эти, равно как и проза Бунина, говорят о необыкновенной его способности перевоплощаться, если можно так выразиться, во все то, о чем он пишет.

Почти мгновенно он схватывает и закрепляет в слове те черты людей и пейзажа, которые с особой точностью передают сущность того, о чем Бунин пишет.

Да, Бунин суров, почти безжалостен. Но вместе с тем он пишет о любви с огромной силой. Для него любовь гораздо шире и богаче, чем обычное представление о ней.

Для него любовь - это приобщение ко всей красоте и ко всем сложностям мира. Для него - это ночи,
стр. 73

дни, небо, беспредельный шум океана, книги и размышления - одним словом, это все, что существует вокруг.

Язык Бунина прост, даже временами скуп, очень точен, но вместе с тем живописен и богат в звуковом отношении, - от звенящей медью торжественности и до прозрачности льющейся родниковой воды, от размеренной чеканности до интонаций удивительной мягкости, от легкого напева до медленных раскатов грома.

В области языка Бунин мастер почти непревзойденный.

Как каждый большой писатель, Бунин много думал о счастье. Ждал его, искал и когда находил, то щедро делился им с людьми".

Судьба даровала этому выдающемуся мастеру слова долгий век. Он был свидетелем гибели Российской империи, рождения Страны Советов. На его глазах возникали тоталитарные режимы, "металися смятенные народы", человечество изощрялось в создании средств самоистребления, одновременно скатываясь к дикому варварству. Отравляющие газы, танки, боевая авиация, реактивное и ядерное оружие, концентрационные лагеря - не болезненные видения вымышленных литературных героев, а реалии XX в.

Часть длинного и многотрудного пути, пройденного писателем, наиболее полно отражает коллекция Государственного Литературного музея, в первую очередь включающая материалы, связанные с его жизнью на Родине до 1917 г. А ряд хранящихся здесь интересных экспонатов, в частности подаренные Бунину книги, надписанные авторами - прозаиками и поэтами русского зарубежья, любительские фотографии, относятся к более позднему, эмигрантскому, периоду. Стремясь построить как можно более исчерпывающий, точный и выверенный экспозиционный рассказ, к организации юбилейной выставки пригласили Российский государственный архив литературы и искусства, Государственный архив РФ*. Охотно согласились помочь необходимыми материалами наследники и хранители коллекции писателя Николая Телешова, Орловский объединенный государственный литературный музей И. С. Тургенева, московский Государственный музей Л. Н. Толстого, Российский фонд культуры. Книги и документы из личного собрания предоставил руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский.

Научную концепцию, структуру и экспозиционно-тематический план выставки разработала научный сотрудник музея Ольга Залиева, в течение нескольких лет тщательно изучавшая опубликованные, архивные и находящиеся в частных коллекциях биографические материалы, связанные с жизнью и творчеством Бунина. Художественное решение и оформление выставки осуществил коллектив молодых художников под руководством Юрия Решетникова.

Начало экспозиции задумано как триумф, кульминация биографии писателя - присуждение ему Нобелевской премии. Надо сказать, Бунина официально выдвигали на ее получение с 1931 г., и всякий раз он ждал решения Шведской академии в нервном напряжении. "Вчера и нынче - писал он накануне знаменательного события, - невольное думание и стремление не думать. Все-таки ожидание, иногда чувство несмелой надежды - и тотчас удивление: нет, этого не может быть! Главное - предвкушение обиды, горечи. И правда неприятно! За всю жизнь ни одного события, успеха...".

И в 1933 г. авторитетное жюри присудило Бунину высокую награду, что принесло ему пусть кратковременную, но заслуженную мировую известность, а русской эмиграции - признание европейского сообщества, в целом довольно равнодушно взиравшего на ее бедственное положение.

* См.: М. Хализева. Тайны Госархива. - Наука в России, 2011, N 1 (прим. ред.).
стр. 74

В музее хранятся любительские фотографии, где писатель запечатлен в первый день триумфа в кругу семьи и друзей, газетные репортажи и отклики на это событие, афиша стокгольмского издательства "Gebers" с объявлением об издании на шведском языке его произведений. Кадры кинохроники позволяют перенестись в то время, стать свидетелем успеха отечественного мастера слова. Эстетическая и смысловая доминанта зала - фотокопия Нобелевского диплома.

Праздничная увертюра предвосхитила высокий эмоциональный тон всей экспозиции. Уже в самом ее начале мы видим: талант писателя возник из мощного культурного корня. Так, среди его предков была поэтесса Анна Бунина, творившая в конце XVIII - начале XIX в. (названная почитателями "русской Сапфо"*), - ее потрет 1823 г. по оригиналу Александра Варнека открывает живописную галерею представителей славного рода. Рядом акварель Петра Соколова (1838 г.), запечатлевшая ее современника стихотворца-романтика Василия Жуковского.

Семья всегда была дорога Бунину. Он с неизменным уважением отзывался об отце, испытывал нежную привязанность к матери, восхищался старшим братом Юлием, которому во многом был обязан своим образованием и развитием, поддерживал дружеские отношения с другим братом, Евгением, сестрой Марией. Этот мир - малая родина, глубинная, самобытная, неспешная и задумчивая, - запечатлен в фотографиях, письмах, первых поэтических опытах.

В старшем поколении молодой писатель искал духовную опору и поддержку. Примечательный экспонат, относящийся к периоду его творческого становления, - письмо великого князя Константина Константиновича от 1896 г. 26-летний провинциал, пробовавший силы в поэзии, обратился к члену царской семьи, печатавшему свои стихи под псевдонимом "К. Р.", с просьбой о наставничестве. И тот искренне ответил: "Пообещав сообщить вам правила стихосложения, я взял на себя не совсем легкую задачу. Поэтому, многоуважаемый Иван Алексеевич, заранее прошу вас извинить меня, если я неясно изложу вам то, что сам узнал не из изучения, а урывками, то от того, то от другого".

Лев Толстой, вместе с которым отец будущего нобелевского лауреата служил в Севастополе во время Крымской войны 1853 - 1856 гг. (о чем не раз рассказывал сыну), был кумиром начинающего автора. Красноречивые свидетельства тому - экспонируемые копии писем и фрагмент воспоминаний Бунина о великом романисте.

С каждым годом писатель приобретал все новые знакомства в литературной среде. Это были люди, принадлежавшие к разным поколениям, художественным школам, идейным направлениям, скажем, представители реалистической школы Владимир Короленко, Антон Чехов (почетный академик Петербургской АН с 1900 г.)**, Максим Горький, модернисты Леонид Андреев, Валерий Брюсов, Константин Бальмонт. С одними он поддерживал знакомство, дружил, с другими разошелся навсегда. Истории этих взаимоотношений видны в экспонируемых письмах и документах.

* Сапфо (Сафо) - древнегреческая лирическая поэтесса (VII-VI вв. до н.э.) (прим. ред.).

* См.: В. Васильев. "Со временем все мои вещи должны увидеть свет..." (А. П. Чехов); Ю. Балабанова. Мелиховское семилетье; Художник жизни. - Наука в России, 2010, N 1 (прим. ред.).
стр. 75

Важной вехой творческой биографии Бунина стал сборник стихов "Листопад", опубликованный в 1901 г. издательством "Скорпион"*. Книга сразу привлекла внимание критики, пробудила интерес читателей к последующим публикациям автора; и все же с символистами ему оказалось не по пути. А вот кружок реалистического направления "Среда", собиравшийся в начале XX в. в течение нескольких лет по средам на московской квартире Николая Телешова, был духовно близок писателю. О царившей там неформальной атмосфере свидетельствуют шутливые прозвища, придуманные участниками друг для друга. Их список, составленный хозяином дома, а также бронзовый колокольчик с ручкой в форме фламинго, которым открывалось каждое заседание этого литературного объединения, представлены на выставке.

С неизменной сердечностью относился к "певцу осени и грусти", как нередко именовали Бунина, Антон Чехов, в шутку прозвавший его на французский манер Букишоном, но всегда готовый помочь младшему собрату по перу советом и делом. В экспозиции есть одно из первых адресованных ему писем Чехова, датированное 30 января 1890 г.: "Милостивый Государь Иван Алексеевич! Простите, что я так долго не отвечал на Ваше письмо. Я был в Петербурге и только сегодня вернулся в Москву. Очень рад служить вам, хотя, предупреждаю, я плохой критик и всегда ошибался, особенно когда мне приходилось быть судьею начинающих авторов. Присылайте мне ваши рассказы, но только не те, которые уже были напечатаны. Готовый к услугам А. Чехов".

Романтическая привязанность, впрочем не получившая развития, возникла у Бунина к сестре Чехова. На фотографии 1900 г., сделанной в Ялте, писатель оставил дарственную надпись: "Милой, великолепной, прелестной Марье Павловне Чеховой от Ив. Букишона". Именно ей он посвятил рассказ "Свида-

*"Скорпион" - основанное Брюсовым в 1899 г. издательство символистов (представителей самого значительного литературного модернистского течения, обращавшихся в своем творчестве не к разуму, а к чувствам, интуиции, искавших новые литературные формы). Выпускало книги, отличавшиеся изысканностью и изяществом (прим. ред.).
стр. 76

нье" ("Заря всю ночь"), опубликованный в журнале "Русская мысль"* (1902 г.).

В 1898 г. Бунин женился на дочери одесского журналиста и общественного деятеля Николая Цакни. Но брак оказался неудачным. Родившийся в 1900 г. сын Николай прожил недолго: через пять лет мальчик умер после непродолжительной болезни. Бунин тяжело переживал утрату. Трагический эпизод биографии писателя представляют две фотографии - пленительный образ прекрасной гречанки и тонкое, страдальческое лицо больного ребенка.

"В последние месяцы жизни, когда он почти не вставал с постели, у него на пледе всегда лежал последний портрет живого сына". Так вспоминала Вера Муромцева, знакомство с которой счастливо прервало неустроенность личной жизни Бунина. 4 ноября 1906 г. в доме литератора Бориса Зайцева он увидел очень красивую девушку, в ту пору слушательницу высших женских курсов Герье**, неторопливую и основательную, "с огромными светло-прозрачными, как бы хрустальными глазами, нежным цветом несколько бледного лица"***. Такой она и предстает на фотографии 1900-х годов.

Ставшая надежной спутницей жизни писателя, Вера Николаевна прошла с мужем через все испытания, приложила много усилий по сохранению его архива и творческого наследия, подготовила биографическую книгу "Жизнь Бунина", доведя в ней повествование до 1906 г., оставила содержательные воспоминания "Беседы с памятью".

В 1900-х годах супруги объездили почти весь свет. На многочисленных открытках, привезенных ими в качестве сувениров и присланных друзьям, запечатлены виды Константинополя, Афин, Александрии, Порт-Саида, Яффы, Иерусалима, Вифлеема, Хеврона, Бейрута, Баальбека, Дамаска, Иерихона, Коломбо, Сиракуз. Из своих путешествий писатель отправлял в русские газеты заметки и очерки. Пресса тоже не оставляла без внимания его дальние странствия, о чем свидетельствуют газетные вырезки с заметками "Бунин в Турции" (1903 г.), "Бунин в Индии" (1911 г.).

Известность будущего нобелевского лауреата неуклонно росла. В 1903 г. Петербургская АН за сборник "Листопад" и перевод "Песни о Гайавате" американского поэта Генри Лонгфелло присудила ему Пушкинскую премию. Издатели наперебой искали с ним знакомства. Миллионер-меценат Николай Рябушинский, затевая новый литературно-художественный журнал "Золотое руно", обратился к Бунину 11 апреля 1906 г.: "Уважаемый Иван Алексеевич! Мне было бы очень приятно видеть Ваше имя в числе сотрудников "Золотого руна" и Ваши произведения на его страницах...". Охотно приняли его произведения составители сборников издательства "Знание", в 1902 - 1909 гг. выпустившего первое собрание сочинений писателя.

В 1909 г. Бунина избрали почетным академиком, что иллюстрирует представленное в экспозиции уведомление от 4 ноября 1909 г., подписанное известнейшим филологом, действительным членом Петербургской АН Алексеем Шахматовым. Реакция общественности на данный факт была неоднозначной: одни завидовали ("слишком молод!"), другие негодовали, как он мог принять это звание из рук тех, кто исключил из своих рядов Горького!

В 1912 г. "Среда" торжественно отметила 25-летие литературной деятельности писателя, ему преподнесли соответствующий адрес и подарки: литографированный портрет Пушкина с автографами членов творческого объединения, рисунок Апполинария Васнецова и "Сельский пейзаж" Василия Переплетчикова (представлены на выставке). Прекрасный пастельный портрет работы Владимира Российского (1915 г.) запечатлел 45-летнего писателя - в возрасте, именовавшемся античными биографами "акме" ("расцвет"). Исполненная достоинства свободная поза уверенного в себе человека, спокойный, внимательный взгляд, строгий, "академический" костюм передают цельность и значительность его личности, мужественную готовность смотреть жизни в глаза - уже шла Первая мировая война (1914 - 1918 гг.), с неотвратимостью надвигались октябрьские события 1917 г.

Впоследствии, занимаясь приведением в порядок бумаг мужа, Вера Николаевна записала: "Полдня переписывала дневник Яна (Бунина. - Прим. ред.). Как по-разному переживали мы большевиков. У него все уходило в ярость, в негодование". Революцию Бунин не принял. В первое время ему казалось, что возможно продолжать жить и работать в России. В 1918 г. супруги отправились в Одессу - на юг страны, еще свободный от красных. Но уже через год город оказался в их руках. Два карандашных рисунка Юрия Арцыбушева запечатлели образ писателя летом-осенью 1919 г.

Все это время Бунин, как суровый, но отнюдь не беспристрастный летописец, день за днем вел хронику "смутного времени XX в.", ставшую основой обвинительного документально-исторического памфлета "Окаянные дни" (на выставке можно увидеть фрагмент его первой публикации - в парижской газете "Возрождение" от 21 ноября 1925 г.). 6 февраля 1920 г. на пароходе "Спарта" он вместе с Верой Николаевной покинул Россию. Навсегда****.

На чужбине пришлось все начинать заново. Довольно быстро возникли эмигрантская пресса, издательства, время от времени проходили творческие вечера в пользу того или иного русского писателя. Впрочем, бедствовали страшно. Приходилось жизнь в дорогом Париже чередовать с относительно дешевыми провинциальными вариантами. С 1923 г. Бунины все больше времени проводили на съемных виллах в городке Грае (Приморские Альпы, у Средиземного моря). Здесь, вдали от политической суеты и ли-

* "Русская мысль" - самый распространенный и один из лучших ежемесячных литературно-политических журналов в России - выходил в Москве в 1880 - 1918 гг. (прим. ред.).

** Владимир Герье - историк, общественный деятель, член-корреспондент Петербургской АН (с 1902 г.); основал в Москве высшие женские курсы, которыми руководил в 1872 - 1905 гг. (прим. ред.).

*** Цитата по: Б. Зайцев. Две Веры. Золотой узор: роман, повести. - М., 1991 (прим. ред.).

**** См.: Н. Быстрова, "Ушедшие победители". - Наука в России, 2011, N 1 (прим. ред.).
стр. 77

тературных страстей, в небольшой коммуне, как-то незаметно сложившейся из молодых учеников мэтра, в течение нескольких лет он писал роман "Жизнь Арсеньева".

Многочисленные любительские фотографии запечатлели разнообразные сюжеты из жизни грасского дома и, конечно, его хозяина. В 1920-х годах Бунин резко сменил облик, сбрив бороду и усы. Помолодел. На фотографии, подаренной им Илье Фондаминскому*, - крепкая фигура в пляжном костюме: красивый торс, лепная мускулатура рук и ног ("У него узкие, аристократические ноги, и он, как он сам не раз признавался, гордится ими: "По рукам и ногам порода видна"", - вспоминала поэтесса и мемуаристка Ирина Одоевцева). На снимке шуточная надпись: "Только никому не показывайте, дорогой Илья Исидорович, а то скажут, что это комсомолец! И. Бунин 22. X. 1925 г.". Чувство юмора не оставляло его даже в трудные времена. Эмигрантский период жизни писателя иллюстрируют также редкие издания книг представителей русского зарубежья, подаренные ему авторами, - настоящий букет любви и уважения молодого поколения литераторов к корифею.

Как и для всех, очень трудными для Буниных были годы Второй мировой войны. Но именно в те мрачные дни, когда "чума" фашизма полонила всю Евро-

* Илья Фондаминский (псевдоним "Бунаков") - общественный деятель, публицист, член ЦК партии эсеров, с 1919 г. в эмиграции, один из основателей в Париже журналов "Современные записки" (1920 - 1940 гг.) и "Новый град" (1931 - 1939 гг.) (прим. ред.).
стр. 78

пу и смерть стала разменной монетой повседневности, он создал свой "Декамерон" - цикл рассказов "Темные аллеи", ликующий гимн Жизни, Любви, Радости. Писатель послал его в 1947 г. Телешову и на обложке сделал комментарий: "Эта книжечка, изданная в Америке и только для Америки в начале 1943 г. всего в количестве 600 экз. и уже давно распроданная, заключала в себе только одну четвертую часть того, что мною написано под общим заглавием "Темные аллеи". Ив. Б.". А в сопроводительном письме заметил: "не смущайся ее некоторым смелым местам - в общем она говорит о трагичном и многом нежном и прекрасном, - думаю, что это самое лучшее и самое оригинальное, что я написал в жизни, - и не один я так думаю". На другом экземпляре четким каллиграфическим почерком, точно специально для создателей выставки, начертано: "Декамерон" написан во время чумы. "Темные аллеи" в годы Гитлера и Сталина - когда они старались пожрать один другого. Ив. Бунин".

Времена менялись. Советская власть, получившая мировое признание после разгрома фашизма, решила сменить гнев на милость и протянуть руку эмигрантам: 14 июня 1946 г. вышел указ Президиума Верховного Совета СССР "О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи, а также лиц, утративших советское гражданство, проживающих на территории Франции". Начались попытки уговорить Бунина вернуться на Родину. Однажды его даже пригласили в Советское консульство, впрочем, как он уверял, там речь шла только о возможности публикации в СССР его книг.

Действительно, в Советском Союзе готовили к изданию большой том сочинений писателя. В музее хранится его верстка, а также черновик письма литературоведа Анатолия Тарасенкова и директора издательства "Художественная литература" Петра Чагина главе государства Иосифу Сталину, датированный 19 апреля 1946 г., где излагается история работы над книгой и выражается просьба о поддержке в ее выпуске.

Силы медленно, но неумолимо покидали писателя. "Все естество его противилось тлену и исчезновению. С такой же яростью, с которой он ощущал жизнь, земные радости и цветенье, предчувствовал и понимал он и тленье. Не было в Бунине мудрости и пресыщенности Соломона, но жила в нем память о конце всего существующего, память Экклезиаста", - вспоминала писательница, переводчица, мемуаристка Зинаида Шаховская. 8 ноября 1953 г. Бунина не стало. "По его желанию, - вспоминал лечащий врач Владимир Зернов, - его верная Вера Николаевна закрыла его лицо платком, он не хотел, чтобы кто бы то ни было видел его лицо после смерти. Для меня она приоткрыла платок с лица покойника, и я в последний раз увидел красивое лицо, ставшее вдруг чужим и спокойным, точно он что-то увидел, что разрешило ему ту загадку смерти, которая мучила его в жизни".