БИОЛОГИЯ (последнее)
ЖИЗНЬ - ПОСТУПОК
Актуальные публикации по вопросам современной биологии. Биотехнологии.
В издательстве "Наука" вышла книга доктора биологических наук Ольги Строевой "Иосиф Абрамович Рапопорт. 1912 - 1990" (М., 2009). Она посвящена жизни и творчеству выдающегося генетика, члена-корреспондента АН СССР, автора одного из крупнейших биологических открытий XX в. химического мутагенеза.
Минуло почти 20 лет со дня его кончины, а интерес к личности ученого не ослабевает. За эти годы издательством "Наука" опубликованы два тома его избранных трудов, книга очерков и воспоминаний*, по телеканалу "Культура" неоднократно демонстрировали документальный фильм о нем. И вот еще одна книга, на этот раз научно-биографическая. Несмотря на ее компактный объем, автору удалось не только представить основные вехи биографии героя повествования, но и фрагменты его крупных работ - читатель может оценить их стиль, логику мысли ученого.
* См.: К. Дядькова. Воссоздавая образ Рапопорта. - Наука в России, 2002, N 5 (прим. ред.).
стр. 97
Жизнь Иосифа Рапопорта полна испытаний, драматических поворотов, но в то же время и побед. Знакомство с ней рождает сильный эмоциональный отклик в душе всякого, кто неравнодушен к судьбам отечественной науки. Почему? Попытаемся разобраться.
"Я КИНУЛСЯ ЧИТАТЬ РАБОТЫ КОЛЬЦОВА..."
В жизнеописаниях крупных ученых всегда обращает на себя внимание тот факт, что первые шаги к своим будущим открытиям они делали под руководством замечательных учителей, как правило, тоже крупных ученых. Для Рапопорта таким наставником стал Николай Кольцов, член-корреспондент Петербургской АН с 1916 г., основатель Института экспериментальной биологии (ныне Институт биологии развития им. Н. К. Кольцова РАН), первым (1928) разработавший гипотезу молекулярного строения и матричной репродукции хромосом, предвосхитившую принципиальные положения современной молекулярной биологии и генетики. В 1932 г. - Иосиф был тогда студентом кафедры генетики биологического факультета Ленинградского университета - Кольцов приехал в северную столицу из Москвы для чтения лекции о достижениях руководимого им института. "...Николай Константинович впечатление на меня произвел совершенно неизгладимое, - вспоминал позднее Рапопорт. - Не только тем, что он и внешне был импозантен, и говорил красиво и мудро, а в первую очередь <...> цельностью биологической мысли, каких бы областей он ни касался - сравнительной ли эмбриологии, цитологии, генетики, эволюционных проблем или физико-химических проблем живого. После этого я кинулся читать работы Кольцова и статьи, выходящие из стен его института...". А в 1933 г., учась на третьем курсе университета, любознательный студент стал работать в лаборатории радиационной генетики под руководством крупнейшего американского генетика Германа Меллера (иностранный член-корреспондент АН СССР с 1933 г., нобелевский лауреат 1946 г.), которого пригласил в нашу страну для совместных исследований выдающийся биолог академик Николай Вавилов*, с 1934 г. возглавлявший Институт генетики АН СССР (ныне Институт общей генетики им. Н. Н. Вавилова РАН).
"Нерасхождение четвертых и Х-хромосом Drosophila melanogaster под влиянием лучей Рентгена" - тема дипломной работы Рапопорта. А после защиты последовала аспирантура в Институте экспериментальной биологии - в генетической лаборатории профессора Николая Дубинина (академик с 1966 г.). В книге приводятся отзывы Кольцова об аспиранте Рапопорте: "Исключительный лингвист. Кроме английского, немецкого, французского языков знаком немного с латинским, древнееврейским, итальянским и шведским. Свободное владение языками позволяет ему в самых разнообразных областях биологии следить за новой научной литературой. <...> Экспериментально он работает в области генетики дрозофилы, работает совершенно самостоятельно, проверяя свои многочисленные оригинальные идеи". И спустя год после приведенной характеристики: "Он <...> мало нуждается в руководстве; темы для работы выбирает сам, но совершенно не чуждается обращаться к старшим работникам за советом. <...> он изо дня в день закладывает по 500 - 700 опытов и тщательно обрабатывает их, в то время как соответствующая работа старших научных сотрудников, работающих над сходными темами, ограничивается 100 - 200 опытами". Феногенетический цикл исследований 26-летнего ученого отмечен Кольцовым в отчете за 1938 г. в числе самых крупных достижений института.
* См.: В. Драгавцев. "Желание служить общему благу". - Наука в России", 2003, N 3 (прим. ред.).
стр. 98
В мае 1939 г. вчерашний аспирант защитил кандидатскую диссертацию по теме "Многократные линейные повторения участков хромосом и их эволюционное значение" - она состоялась в Институте генетики АН СССР (до 1940 г. его возглавлял Николай Вавилов). Оппонировали известные генетики член-корреспондент АН СССР Александр Серебровский и Марк Бельговский. За время аспирантуры и двух последующих лет Рапопорт опубликовал и сдал в печать 19 статей, а в феврале 1941 г. завершил работу над докторской диссертацией (автору - 29 лет) под названием "Феногенетический анализ зависимой и независимой дифференцировки". 28 июня того же года должна была состояться защита, но она была отменена - 22 июня началась Великая Отечественная война и Рапопорт в один из первых ее дней ушел добровольцем в действующую армию.
"СОРОКОВЫЕ, РОКОВЫЕ..."
Он воевал в качестве командира стрелкового батальона на Крымском фронте, был тяжело ранен, вернувшись в строй, принял командование опять же стрелковым батальоном, но уже на Кавказском фронте. С декабря 1942 по июль 1943 г. проходил в Москве ускоренный курс обучения в Военной академии им. М. В. Фрунзе. Узнав о пребывании Рапопорта в Москве, профессор Серебровский пригласил его к защите докторской диссертации и она состоялась в МГУ 5 мая 1943 г. Так курсант военной академии стал доктором биологических наук. После этого он мог бы не возвращаться на фронт, поскольку получил сразу два предложения остаться в Москве: от вице-президента АН СССР академика Леона Орбели* - быть отозванным из армии и вернуться к научной работе, и от Военной академии им. М. Ф. Фрунзе - занять место преподавателя. Рапопорт отказался, и с лета 1943 г. он вновь в действующей армии. Не могу не привести один эпизод, описанный в книге Строевой и характеризующий не только отвагу, но и воинское умение ее героя. "На отведенном подразделениям Рапопорта участке для переправы низкому левому берегу Днепра противостояла круча правого берега, начиненная огневой техникой противника. Переправа в этом месте неизбежно была чревата огромными человеческими жертвами с нашей стороны. Проведя рекогносцировку соседних территорий берега, Рапопорт наткнулся на остатки дивизии другой нашей армии, которой для переправы была "нарезана" обширная полоса с низким и незащищенным противоположным берегом. Заручившись согласием офицера, он перевел сюда свои подразделения, и когда был дан сигнал к началу операции, под угрозой пойти под трибунал за самовольное изменение места переправы, форсировал Днепр почти без потерь. Не ожидая атаки с тыла, немцы бросили свои укрепленные дзоты и в панике бежали. Это облегчило действия других подразделений 62-й дивизии, которая, преследуя врага, создала и укрепила один из правобережных плацдармов крупного тактического значения. За форсирование Днепра и расширение плацдарма Иосиф Рапопорт был награжден орденом Красного Знамени".
А потом было участие в боях на правобережной Украине, на территории Молдавии, Венгрии. В декабре 1944 г. он вновь был тяжело ранен, потерял глаз, но, не долечившись в госпитале, вновь вернулся на передовую. За мужество и героизм в годы войны трижды представлялся к званию Героя Советского Союза, награжден многими боевыми орденами и медалями.
После демобилизации Рапопорт вернулся к научной работе в институте, из которого ушел на фронт (теперь
* См.: Я. Ренькас. Триада Орбели. - Наука в России, 2002, N 6 (прим. ред.).
стр. 99
он назывался Институтом цитологии, гистологии и эмбриологии АН СССР), продолжив эксперименты по химическому мутагенезу, т.е., по отзыву Дубинина, "о вызывании мутаций при помощи химических воздействий. Эти работы увенчались крупным успехом. Рапопорт доказал, что ряд химических факторов способен вызывать изменчивость генов, не уступая по силе жестким дозам лучистой энергии". Первая, приоритетная, статья, посвященная открытию сильных химических мутагенов*, как отмечает автор книги, вышла в 1946 г. в "Докладах АН СССР" под названием "Карбонильные соединения и химический механизм мутаций" и была замечена на Западе - до 1949 г. этот журнал выходил, кроме русского, еще на двух европейских языках.
Все планы сломала сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (ВАСХНИЛ) 1948 г., на которой тогдашний ее президент академик Трофим Лысенко выступил с погромным докладом "О положении в биологической науке". Генетика объявлялась лженаукой, а генетики - лжеучеными. В зале, где проходила сессия, присутствовали в основном чиновники от сельского хозяйства и медицины, а также агрономы, поддерживавшие позицию Лысенко, его "подпевалы" - академик ВАСХНИЛ Исая Презент и им подобные. Единицы из поднимавшихся к трибуне отваживались возвысить свой голос в защиту генетики. Среди этих немногих - Рапопорт. Только благодаря своей настойчивости он попал в зал заседаний: вход туда строго охранялся, а у него не было ни пропуска, ни официального приглашения. Никто не обязывал его выступать, тем более что это было опасно, грозило самыми непредсказуемыми последствиями, ведь он знал, насколько мстительными могут быть его оппоненты. И тем не менее попросил слова, чтобы защитить честь своей науки. Говорил он взвешенно, аргументированно и, как представляется сегодня, спустя почти шесть десятилетий после тех событий, очень убедительно. Но зал в подавляющем большинстве остался глух к его доводам. Впрочем, как и к доводам директора Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева академика Василия Немчинова, президента АН Белоруссии Антона Жебрака, академика ВАСХНИЛ Петра Жуковского (последний, правда, в ходе сессии отступил от своей позиции, но не нам его судить, как и двух других ученых, выступивших на последнем заседании со словами покаяния и поддержки Лысенко). Как вспоминал позднее сам Рапопорт, в последний день сессии его еще раз допустили до трибуны, видимо, в ожидании покаяния. Но он вновь стал приводить доводы в пользу генетики...Подлинная наука в те дни была осмеяна. А те, кто тогда встал на ее защиту, не пойдя на компромисс с совестью, достойны высочайшего уважения.
Последующие 9 лет стали для Рапопорта не менее трудным испытанием. В том же 1948 г. его уволили из института, при этом ценнейшие мутагенные линии дрозофилы, получению которых он отдал столько сил, ликвидировали. Вышедший из печати сборник трудов Института цитологии, гистологии и эмбриологии с его докторской диссертацией был уничтожен. Вскоре ученого исключили из коммунистической партии, в которую он вступил на фронте в конце войны. Он с трудом находил случайную работу, как правило, далекую от его научной специальности, но от своих убеждений и моральных принципов не отказался. Именно в эти го-
* К числу сильных (и умеренных) химических мутагенов сам И. Рапопорт относил формальдегид, эфиры карбаминовой кислоты, этиленгликоль, пропиленгликоль и др. (прим. авт.).
стр. 100
ды он развил многие свои теоретические представления, что способствовало затем открытию им большинства наиболее эффективных супермутагенов*.
ПРИЗНАНИЕ
Только в 1957 г. благодаря поддержке директора Института химической физики АН СССР академика Николая Семенова (нобелевский лауреат 1956 г.) Иосифу Абрамовичу удалось вернуться в генетику. Он был принят в отдел Николая Эмануэля (академик с 1966 г.) на должность старшего научного сотрудника по специальности физическая химия биологических процессов и проработал затем здесь 33 года, до конца своей жизни. В 1965 г. возглавил отдел химической генетики. Как отмечает Строева, Семенов рассчитывал, что работы Рапопорта, обещавшие с помощью химических мутагенов подвести генетическую базу под селекцию, смогут существенно повысить эффективность этой отрасли народного хозяйства в масштабе страны. Если говорить о собственно селекции, то эти надежды оправдывались. Ежегодно на базе этого Института стали проводиться Всесоюзные совещания по химическому мутагенезу с участием селекционеров из разных регионов страны. Вел их всегда сам Рапопорт. Плодотворное общение подкреплялось практикой. В одной из лабораторий отдела химической генетики для селекционеров была организована обработка семян. Затем они высевали их на поля и выделяли мутагены, на основе которых впоследствии получали прекрасные сорта. Другие участники совещаний увозили мутагены на льду в термосах и самостоятельно обрабатывали семена по методикам, предложенным Рапопортом. По свидетельству сотрудницы отдела кандидата биологических наук Натальи Эйгес, приводимому в книге, "всю эту помощь Иосиф Абрамович предоставлял селекционерам бесплатно, и это было, помимо всего прочего, одной из серьезных причин широкого и быстрого распространения и внедрения в сельское хозяйство метода химического мутагенеза".
О масштабности работ говорят цифры. К 1979 г. более 250 договоров связывало Институт химической физики с сельскохозяйственными научно-исследовательскими институтами практически всех республик СССР. 125 новых высокопродуктивных сортов растений демонстрировали успехи содружества к этому времени: яровой ячмень, рис, овес, гречиха, просо, кукуруза и др. - всего более 40 культур. К началу 1990-х гг. число новых сортов уже превышало 350; среди них по меньшей мере 2/3 были районированы. Стало ясно, что с помощью химического мутагенеза можно получать новые сорта не за 20, как раньше, а за 6 - 7 лет. По словам Эйгес, с применением того же метода были созданы новые высокоэффективные штаммы различных промышленных микроорганизмов - продуцентов антибиотиков, витаминов, ферментов, кормового белка. Но Рапопорт обращал внимание не только на положительные стороны широкого применения рукотворных агентов. В 1968 г. он первым в мире поставил вопрос об опасности бесконтрольной химизации сельского хозяйства для генофонда человека.
Как пишет автор книги, в 1962 г. Рапопорт стал номинантом на Нобелевскую премию совместно с британским генетиком Шарлоттой Ауэрбах за открытие явления химического мутагенеза. Руководство страны готово было поддержать это выдвижение при условии восстановления Рапопорта в партии. Несмотря на уговоры, он отказался. В результате одно из замечатель-
* В числе супермутагенов И. Рапопорт называл диметилсульфат, диэтилсульфат, дихлорэтилфосфористую кислоту, окись этилена, окись пропилена, зарин, зоман, табун и др. (прим. авт.).
стр. 101
ных открытий XX в. так и осталось неотмеченным самой престижной премией.
Но внутри страны вклад ученого хотя и несколько запоздало, однако был оценен: в 1979 г. его избрали членом-корреспондентом АН СССР по специальности "генетика и селекция", в 1984 г. он был удостоен Ленинской премии (как свидетельствует Ольга Строева, ученый разделил положенную ему сумму на 50 частей и раздал своим сотрудникам), а в 1990 г. ему присвоили звание Героя Социалистического Труда...
Важное место в книге, как уже отмечалось, занимают фрагменты теоретических работ ученого. Одна из них - статья "Генетическая дискретность и механизм мутаций". В ней он развивает идеи, впервые высказанные в монографии "Микрогенетика" - она была издана в 1965 г., но тираж ее по каким-то причинам был уничтожен. Мысли Рапопорта, как и в других его работах, далеки от тривиальности - он предпринимал попытку объединить идеи генетики и биологии с квантовой физикой, классической термодинамикой, физической химией, т.е. наметить пути создания непротиворечивой теории становления и развития органического мира. Автор книги о знаменитом генетике выражает надежду, что к этим идеям еще вернутся естествоиспытатели.
Каковы же уроки жизни Иосифа Рапопорта? Они просты и очевидны. Сегодня, как и в XX в., одно из самых необходимых качеств личности ученого - честность и совестливость. И в XXI в. науке требуются не просто одаренные в своей области люди, но еще и способные даже в неудобных для них обстоятельствах отстаивать истину, способные на поступок.
Минуло почти 20 лет со дня его кончины, а интерес к личности ученого не ослабевает. За эти годы издательством "Наука" опубликованы два тома его избранных трудов, книга очерков и воспоминаний*, по телеканалу "Культура" неоднократно демонстрировали документальный фильм о нем. И вот еще одна книга, на этот раз научно-биографическая. Несмотря на ее компактный объем, автору удалось не только представить основные вехи биографии героя повествования, но и фрагменты его крупных работ - читатель может оценить их стиль, логику мысли ученого.
* См.: К. Дядькова. Воссоздавая образ Рапопорта. - Наука в России, 2002, N 5 (прим. ред.).
стр. 97
Жизнь Иосифа Рапопорта полна испытаний, драматических поворотов, но в то же время и побед. Знакомство с ней рождает сильный эмоциональный отклик в душе всякого, кто неравнодушен к судьбам отечественной науки. Почему? Попытаемся разобраться.
"Я КИНУЛСЯ ЧИТАТЬ РАБОТЫ КОЛЬЦОВА..."
В жизнеописаниях крупных ученых всегда обращает на себя внимание тот факт, что первые шаги к своим будущим открытиям они делали под руководством замечательных учителей, как правило, тоже крупных ученых. Для Рапопорта таким наставником стал Николай Кольцов, член-корреспондент Петербургской АН с 1916 г., основатель Института экспериментальной биологии (ныне Институт биологии развития им. Н. К. Кольцова РАН), первым (1928) разработавший гипотезу молекулярного строения и матричной репродукции хромосом, предвосхитившую принципиальные положения современной молекулярной биологии и генетики. В 1932 г. - Иосиф был тогда студентом кафедры генетики биологического факультета Ленинградского университета - Кольцов приехал в северную столицу из Москвы для чтения лекции о достижениях руководимого им института. "...Николай Константинович впечатление на меня произвел совершенно неизгладимое, - вспоминал позднее Рапопорт. - Не только тем, что он и внешне был импозантен, и говорил красиво и мудро, а в первую очередь <...> цельностью биологической мысли, каких бы областей он ни касался - сравнительной ли эмбриологии, цитологии, генетики, эволюционных проблем или физико-химических проблем живого. После этого я кинулся читать работы Кольцова и статьи, выходящие из стен его института...". А в 1933 г., учась на третьем курсе университета, любознательный студент стал работать в лаборатории радиационной генетики под руководством крупнейшего американского генетика Германа Меллера (иностранный член-корреспондент АН СССР с 1933 г., нобелевский лауреат 1946 г.), которого пригласил в нашу страну для совместных исследований выдающийся биолог академик Николай Вавилов*, с 1934 г. возглавлявший Институт генетики АН СССР (ныне Институт общей генетики им. Н. Н. Вавилова РАН).
"Нерасхождение четвертых и Х-хромосом Drosophila melanogaster под влиянием лучей Рентгена" - тема дипломной работы Рапопорта. А после защиты последовала аспирантура в Институте экспериментальной биологии - в генетической лаборатории профессора Николая Дубинина (академик с 1966 г.). В книге приводятся отзывы Кольцова об аспиранте Рапопорте: "Исключительный лингвист. Кроме английского, немецкого, французского языков знаком немного с латинским, древнееврейским, итальянским и шведским. Свободное владение языками позволяет ему в самых разнообразных областях биологии следить за новой научной литературой. <...> Экспериментально он работает в области генетики дрозофилы, работает совершенно самостоятельно, проверяя свои многочисленные оригинальные идеи". И спустя год после приведенной характеристики: "Он <...> мало нуждается в руководстве; темы для работы выбирает сам, но совершенно не чуждается обращаться к старшим работникам за советом. <...> он изо дня в день закладывает по 500 - 700 опытов и тщательно обрабатывает их, в то время как соответствующая работа старших научных сотрудников, работающих над сходными темами, ограничивается 100 - 200 опытами". Феногенетический цикл исследований 26-летнего ученого отмечен Кольцовым в отчете за 1938 г. в числе самых крупных достижений института.
* См.: В. Драгавцев. "Желание служить общему благу". - Наука в России", 2003, N 3 (прим. ред.).
стр. 98
В мае 1939 г. вчерашний аспирант защитил кандидатскую диссертацию по теме "Многократные линейные повторения участков хромосом и их эволюционное значение" - она состоялась в Институте генетики АН СССР (до 1940 г. его возглавлял Николай Вавилов). Оппонировали известные генетики член-корреспондент АН СССР Александр Серебровский и Марк Бельговский. За время аспирантуры и двух последующих лет Рапопорт опубликовал и сдал в печать 19 статей, а в феврале 1941 г. завершил работу над докторской диссертацией (автору - 29 лет) под названием "Феногенетический анализ зависимой и независимой дифференцировки". 28 июня того же года должна была состояться защита, но она была отменена - 22 июня началась Великая Отечественная война и Рапопорт в один из первых ее дней ушел добровольцем в действующую армию.
"СОРОКОВЫЕ, РОКОВЫЕ..."
Он воевал в качестве командира стрелкового батальона на Крымском фронте, был тяжело ранен, вернувшись в строй, принял командование опять же стрелковым батальоном, но уже на Кавказском фронте. С декабря 1942 по июль 1943 г. проходил в Москве ускоренный курс обучения в Военной академии им. М. В. Фрунзе. Узнав о пребывании Рапопорта в Москве, профессор Серебровский пригласил его к защите докторской диссертации и она состоялась в МГУ 5 мая 1943 г. Так курсант военной академии стал доктором биологических наук. После этого он мог бы не возвращаться на фронт, поскольку получил сразу два предложения остаться в Москве: от вице-президента АН СССР академика Леона Орбели* - быть отозванным из армии и вернуться к научной работе, и от Военной академии им. М. Ф. Фрунзе - занять место преподавателя. Рапопорт отказался, и с лета 1943 г. он вновь в действующей армии. Не могу не привести один эпизод, описанный в книге Строевой и характеризующий не только отвагу, но и воинское умение ее героя. "На отведенном подразделениям Рапопорта участке для переправы низкому левому берегу Днепра противостояла круча правого берега, начиненная огневой техникой противника. Переправа в этом месте неизбежно была чревата огромными человеческими жертвами с нашей стороны. Проведя рекогносцировку соседних территорий берега, Рапопорт наткнулся на остатки дивизии другой нашей армии, которой для переправы была "нарезана" обширная полоса с низким и незащищенным противоположным берегом. Заручившись согласием офицера, он перевел сюда свои подразделения, и когда был дан сигнал к началу операции, под угрозой пойти под трибунал за самовольное изменение места переправы, форсировал Днепр почти без потерь. Не ожидая атаки с тыла, немцы бросили свои укрепленные дзоты и в панике бежали. Это облегчило действия других подразделений 62-й дивизии, которая, преследуя врага, создала и укрепила один из правобережных плацдармов крупного тактического значения. За форсирование Днепра и расширение плацдарма Иосиф Рапопорт был награжден орденом Красного Знамени".
А потом было участие в боях на правобережной Украине, на территории Молдавии, Венгрии. В декабре 1944 г. он вновь был тяжело ранен, потерял глаз, но, не долечившись в госпитале, вновь вернулся на передовую. За мужество и героизм в годы войны трижды представлялся к званию Героя Советского Союза, награжден многими боевыми орденами и медалями.
После демобилизации Рапопорт вернулся к научной работе в институте, из которого ушел на фронт (теперь
* См.: Я. Ренькас. Триада Орбели. - Наука в России, 2002, N 6 (прим. ред.).
стр. 99
он назывался Институтом цитологии, гистологии и эмбриологии АН СССР), продолжив эксперименты по химическому мутагенезу, т.е., по отзыву Дубинина, "о вызывании мутаций при помощи химических воздействий. Эти работы увенчались крупным успехом. Рапопорт доказал, что ряд химических факторов способен вызывать изменчивость генов, не уступая по силе жестким дозам лучистой энергии". Первая, приоритетная, статья, посвященная открытию сильных химических мутагенов*, как отмечает автор книги, вышла в 1946 г. в "Докладах АН СССР" под названием "Карбонильные соединения и химический механизм мутаций" и была замечена на Западе - до 1949 г. этот журнал выходил, кроме русского, еще на двух европейских языках.
Все планы сломала сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (ВАСХНИЛ) 1948 г., на которой тогдашний ее президент академик Трофим Лысенко выступил с погромным докладом "О положении в биологической науке". Генетика объявлялась лженаукой, а генетики - лжеучеными. В зале, где проходила сессия, присутствовали в основном чиновники от сельского хозяйства и медицины, а также агрономы, поддерживавшие позицию Лысенко, его "подпевалы" - академик ВАСХНИЛ Исая Презент и им подобные. Единицы из поднимавшихся к трибуне отваживались возвысить свой голос в защиту генетики. Среди этих немногих - Рапопорт. Только благодаря своей настойчивости он попал в зал заседаний: вход туда строго охранялся, а у него не было ни пропуска, ни официального приглашения. Никто не обязывал его выступать, тем более что это было опасно, грозило самыми непредсказуемыми последствиями, ведь он знал, насколько мстительными могут быть его оппоненты. И тем не менее попросил слова, чтобы защитить честь своей науки. Говорил он взвешенно, аргументированно и, как представляется сегодня, спустя почти шесть десятилетий после тех событий, очень убедительно. Но зал в подавляющем большинстве остался глух к его доводам. Впрочем, как и к доводам директора Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева академика Василия Немчинова, президента АН Белоруссии Антона Жебрака, академика ВАСХНИЛ Петра Жуковского (последний, правда, в ходе сессии отступил от своей позиции, но не нам его судить, как и двух других ученых, выступивших на последнем заседании со словами покаяния и поддержки Лысенко). Как вспоминал позднее сам Рапопорт, в последний день сессии его еще раз допустили до трибуны, видимо, в ожидании покаяния. Но он вновь стал приводить доводы в пользу генетики...Подлинная наука в те дни была осмеяна. А те, кто тогда встал на ее защиту, не пойдя на компромисс с совестью, достойны высочайшего уважения.
Последующие 9 лет стали для Рапопорта не менее трудным испытанием. В том же 1948 г. его уволили из института, при этом ценнейшие мутагенные линии дрозофилы, получению которых он отдал столько сил, ликвидировали. Вышедший из печати сборник трудов Института цитологии, гистологии и эмбриологии с его докторской диссертацией был уничтожен. Вскоре ученого исключили из коммунистической партии, в которую он вступил на фронте в конце войны. Он с трудом находил случайную работу, как правило, далекую от его научной специальности, но от своих убеждений и моральных принципов не отказался. Именно в эти го-
* К числу сильных (и умеренных) химических мутагенов сам И. Рапопорт относил формальдегид, эфиры карбаминовой кислоты, этиленгликоль, пропиленгликоль и др. (прим. авт.).
стр. 100
ды он развил многие свои теоретические представления, что способствовало затем открытию им большинства наиболее эффективных супермутагенов*.
ПРИЗНАНИЕ
Только в 1957 г. благодаря поддержке директора Института химической физики АН СССР академика Николая Семенова (нобелевский лауреат 1956 г.) Иосифу Абрамовичу удалось вернуться в генетику. Он был принят в отдел Николая Эмануэля (академик с 1966 г.) на должность старшего научного сотрудника по специальности физическая химия биологических процессов и проработал затем здесь 33 года, до конца своей жизни. В 1965 г. возглавил отдел химической генетики. Как отмечает Строева, Семенов рассчитывал, что работы Рапопорта, обещавшие с помощью химических мутагенов подвести генетическую базу под селекцию, смогут существенно повысить эффективность этой отрасли народного хозяйства в масштабе страны. Если говорить о собственно селекции, то эти надежды оправдывались. Ежегодно на базе этого Института стали проводиться Всесоюзные совещания по химическому мутагенезу с участием селекционеров из разных регионов страны. Вел их всегда сам Рапопорт. Плодотворное общение подкреплялось практикой. В одной из лабораторий отдела химической генетики для селекционеров была организована обработка семян. Затем они высевали их на поля и выделяли мутагены, на основе которых впоследствии получали прекрасные сорта. Другие участники совещаний увозили мутагены на льду в термосах и самостоятельно обрабатывали семена по методикам, предложенным Рапопортом. По свидетельству сотрудницы отдела кандидата биологических наук Натальи Эйгес, приводимому в книге, "всю эту помощь Иосиф Абрамович предоставлял селекционерам бесплатно, и это было, помимо всего прочего, одной из серьезных причин широкого и быстрого распространения и внедрения в сельское хозяйство метода химического мутагенеза".
О масштабности работ говорят цифры. К 1979 г. более 250 договоров связывало Институт химической физики с сельскохозяйственными научно-исследовательскими институтами практически всех республик СССР. 125 новых высокопродуктивных сортов растений демонстрировали успехи содружества к этому времени: яровой ячмень, рис, овес, гречиха, просо, кукуруза и др. - всего более 40 культур. К началу 1990-х гг. число новых сортов уже превышало 350; среди них по меньшей мере 2/3 были районированы. Стало ясно, что с помощью химического мутагенеза можно получать новые сорта не за 20, как раньше, а за 6 - 7 лет. По словам Эйгес, с применением того же метода были созданы новые высокоэффективные штаммы различных промышленных микроорганизмов - продуцентов антибиотиков, витаминов, ферментов, кормового белка. Но Рапопорт обращал внимание не только на положительные стороны широкого применения рукотворных агентов. В 1968 г. он первым в мире поставил вопрос об опасности бесконтрольной химизации сельского хозяйства для генофонда человека.
Как пишет автор книги, в 1962 г. Рапопорт стал номинантом на Нобелевскую премию совместно с британским генетиком Шарлоттой Ауэрбах за открытие явления химического мутагенеза. Руководство страны готово было поддержать это выдвижение при условии восстановления Рапопорта в партии. Несмотря на уговоры, он отказался. В результате одно из замечатель-
* В числе супермутагенов И. Рапопорт называл диметилсульфат, диэтилсульфат, дихлорэтилфосфористую кислоту, окись этилена, окись пропилена, зарин, зоман, табун и др. (прим. авт.).
стр. 101
ных открытий XX в. так и осталось неотмеченным самой престижной премией.
Но внутри страны вклад ученого хотя и несколько запоздало, однако был оценен: в 1979 г. его избрали членом-корреспондентом АН СССР по специальности "генетика и селекция", в 1984 г. он был удостоен Ленинской премии (как свидетельствует Ольга Строева, ученый разделил положенную ему сумму на 50 частей и раздал своим сотрудникам), а в 1990 г. ему присвоили звание Героя Социалистического Труда...
Важное место в книге, как уже отмечалось, занимают фрагменты теоретических работ ученого. Одна из них - статья "Генетическая дискретность и механизм мутаций". В ней он развивает идеи, впервые высказанные в монографии "Микрогенетика" - она была издана в 1965 г., но тираж ее по каким-то причинам был уничтожен. Мысли Рапопорта, как и в других его работах, далеки от тривиальности - он предпринимал попытку объединить идеи генетики и биологии с квантовой физикой, классической термодинамикой, физической химией, т.е. наметить пути создания непротиворечивой теории становления и развития органического мира. Автор книги о знаменитом генетике выражает надежду, что к этим идеям еще вернутся естествоиспытатели.
Каковы же уроки жизни Иосифа Рапопорта? Они просты и очевидны. Сегодня, как и в XX в., одно из самых необходимых качеств личности ученого - честность и совестливость. И в XXI в. науке требуются не просто одаренные в своей области люди, но еще и способные даже в неудобных для них обстоятельствах отстаивать истину, способные на поступок.
Опубликовано 11 августа 2014 года
Новые статьи на library.by:
БИОЛОГИЯ:
Комментируем публикацию: ЖИЗНЬ - ПОСТУПОК
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1407766642 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций