В статье проанализированы вехи жизненного пути и политической биографии Вацлава Гавела, дана характеристика вводимых им концептов "неполитической политики" и "власти безвластных", изложены внешнеполитические предпочтения Гавела, связанные с евроатлантизмом, а также его предостережения относительно России как евроазиатской силы.

The article analyses the landmarks of life and political biography of Vaclav Havel, it characterises his concepts of "non-political politics" and "power of powerless", describes his preferencies in the foreign policy related to Euro-Atlantism, as well as his warnings concerning Russia as an Euro-Asiatic power.

Ключевые слова: "власть безвластных", морализм, приоритеты, оппозиционное движение, Хартия 77, "неполитическая политика", Гражданский форум, "бархатная" революция.

Вацлав Гавел ушел из жизни 18 декабря 2011 г., лишь несколько месяцев прожив после своего 75-летия, празднование которого не приобрело общенационального характера. Таковыми стали его похороны, обозначившие веху прощания с великим политиком-моралистом, идеи которого оказались в том или ином виде востребованы и в начале второго десятилетия нового века - когда права "безвластных" и приемы "неполитический политики" были заявлены не только на забурлившем арабском востоке, но и в других регионах и странах, включая Россию.

Критика идеи и практики социализма вознесла Гавела на высоты политики и общественной мысли своего времени. Аргументы Гавела отличались редкой искусностью в историософском и эмоциональном плане. При этом корни социализма он видел не столько в европейской идеологии марксизма, сколько в российской истории и политике, отсюда трудно уловимая, но все же прослеживаемая подмена антисоциализма некой русофобией. "Евроазиатский гигант" - Россия - в числе самых нерадивых его учеников, не готовых к экзаменам ни по демократии, ни по европеизму...

Каковы же вехи жизненного пути этого великого чеха¹ и звездные часы его политической карьеры, какова его судьба на фоне истории страны и мира? Многое в ответе на этот вопрос кроется в его социальном происхождении.

Задорожнюк Элла Григорьевна - д-р ист. наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.

Исследование выполнено в рамках Программы фундаментальных исследований ОИФН РАН "Нации и государство в мировой истории".

¹ О раннем периоде жизни В. Гавела и его пути от диссидентства к чехословацкому (1989 - 1992), а затем и чешскому (1992 - 2003) президентству см. [1].

Вацлав Гавел родился 5 октября 1936 г. в успешной предпринимательской семье, которая после февраля 1948 г. подвергалась преследованиям по классовому признаку. Уже в школе он чувствовал себя изгоем, не понимая причин отношения к нему как к врагу. В доме его родителей сохранялась "атмосфера масариковского гуманизма", здесь бывали многие ученики и соратники первого президента ЧСР Т. Г. Масарика [2. Р. 10,20].

В 1948 г. семью Гавелов лишили прав собственности, но его отец оставался на своих предприятиях в качестве консультанта. Это объясняется тем, что в свое время он предоставлял принадлежавший ему огромный киноконцертный зал "Люцерны" для съездов коммунистической партии. Сначала власти пытались выслать семью из Праги, но в итоге ограничились резким сокращением ее жилой площади.

Уже с 15-летнего возраста Вацлав писал стихи, позже познакомился с чешскими поэтами Я. Сейфертом (будущим нобелевским лауреатом) и В. Незвалом, а также с философами Я. Паточкой и И. Коларжем; эти контакты были, по его словам, на грани дозволенного. В 1956 г. Гавел, будучи студентом экономического факультета, сотрудничал с журналом "Kveten", который напечатал его письмо о необходимости большей открытости литературы, вызвавшее широкую дискуссию. С 1957 г. по 1959 г. он служил в армии, где писал и ставил свои пьесы; затем стал рабочим сцены в театре "АБЦ", а в дальнейшем перешел в театр "На забрадли", в котором проработал восемь лет - до 1968 г.

Театральная жизнь сблизила Гавела с избравшей путь актрисы Ольгой Шплихаловой, с которой он познакомился еще в 1956 г.; они тайно от семьи расписались 9 июля 1964 г. Уже тогда Ольга - дочь рабочего, с большей последовательностью высказывала антисоциалистические взгляды, чем ее друг из семьи крупнобуржуазной. Но с середины 1960-х годов и Гавел перестал скрывать свои немарксистские убеждения, сотрудничая с журналом "Tvaf", хотя при этом участвовал в кампании за возрождение чехословацкой социал-демократии. Нужно подчеркнуть, что Гавел, вероятно, ратовал скорее за право партий на существование, чем за идею социализма. Много позднее, в 1978 г., он подписал манифест "100 лет чешского социализма".

Надо сказать, что если бы Гавел и был социалистом идейным или даже нравственным, то он никогда не смог - ему не позволили бы, да он и не захотел бы -что-либо делать для воплощения данной, как и любой другой, идеи². Поэтому он и стал так значим для многих граждан своей страны, уставших от политиканства прошлого и опасавшихся наступления политиканства нового...

В одном из первых эссе под абсурдистским (в стиле своих пьес) названием "О диалектической метафизике", написанном в 1966 г., он подчеркивал опасность директивного мышления, так удачно превращающего нечто "хорошее" (живую диалектику) во что-то совсем "плохое" (непредсказуемую метафизику), протестовал против "механического втискивания действительности в колодки" [4. S. 141].

Проводя отчасти и политические идеи в своих пьесах, Гавел вовсе не был одним в поле воином: середина 1960-х годов - время активных поисков новых социальных инициатив всей чехословацкой интеллигенцией, в том числе коммунистической (подробнее см. [5]). Пока с упованием на марксизм, у которого, по мнению,

² Став президентом, Гавел неоднократно уточнял свои взгляды на социализм. 26 февраля 1990 г. во время визита в Москву в беседе с М. С. Горбачевым он заметил: "Если в советской печати появится утверждение, что Гавел ликвидирует социализм, это будет неправдой. Правда в том, что мы хотим изъять слово "социалистическая" из названия нашей республики. Дело в том, что само слово "социализм" стало у нас символом беспорядка и безответственности и таким образом утратило в контексте нашей реальности свое первоначальное значение. Может быть, в будущем социал-демократы и придадут этому слову адекватный смысл, и я буду этому только рад" [3].

а скорее желанию ищущих, могло бы оказаться "человеческое лицо" (этакая метафизика в диалектике, если вспомнить приведенное выше эссе Гавела).

И вот настал первый звездный час для Гавела - 1968 год. Он - в числе лидеров, по крайней мере, в кругах интеллигенции: в 1968 - 1970 гг. - председательство в демонстративно беспартийном "Круге независимых писателей"; май - июнь 1968 г. - поездки в США и Западную Европу; возобновились спектакли по его пьесам; рос круг его политических знакомств, включая тогдашнего лидера Пражской весны А. Дубчека. 1968-й стал годом получения первых зарубежных литературных премий, сначала из Австрии "за вклад в европейскую литературу", затем из США - за постановку в Нью-Йорке его пьесы.

21 - 27 августа Гавел вел совместные с женой Ольгой и актером Яном Тршиской радиопередачи из Либерец, направленные против вторжения войск стран Варшавского договора в Чехословакию, резко критиковал соглашательскую политику властей. С осени 1968 г. по осень 1969 г. он - главный редактор обновленного журнала "Tvaf", который, поскольку на его страницах высказывались, по мнению властей, "абсолютно чуждые социализму идеи", был вскоре закрыт. В конце 1968 г. в еженедельнике "Zitrek" Гавел опубликовал статью "Фальшивая дилемма", которая содержала наметки его дальнейших "бархатных" действий, прячущих железную политическую волю и последовательность решений за ширмой декларируемой им уступчивости. Программа поддержки правительства сама по себе столь же беззуба и негативна, как и выступления против него, подчеркивал он; надо чтобы сами политики отвечали за состояние дел, следует не разделять их заботы, а требовать, чтобы они поняли общество.

С 1969 г. Гавела лишили заграничного паспорта, периодически вызывали на допросы, прекратилась постановка его пьес. Но он писал новые пьесы, включая "Заговорщиков" и "Оперу нищих" (вторая была поставлена нелегально в 1975 г.); а с 1972 г. наступил "сплошной бесформенный туман" - лишь гонорары из-за границы позволяли чете Гавелов сравнительно безбедно жить в Градечке, где в конце 1960-х годов супруги купили дачный домик. В 1974 г. глава семьи неожиданно для многих, но вынужденно для себя - чтобы власти не могли его привлечь за тунеядство - работал грузчиком на местном пивоваренном заводе, куда приезжал то на "Мерседесе", то на "Рено".

8 апреля 1975 г. Гавел написал президенту Г. Гусаку открытое письмо, в котором содержалась констатация морального падения страны, которое нельзя скрыть за фасадом спокойной жизни, и указывалось на ответственность руководства за это. В основе власти, подчеркивалось в письме, цели которой ограничиваются самосохранением путем насильственно навязанного единства, лежит недоверие ко всему разнообразию, сопротивление неведомому, стремление к однообразию и косности, непреодолимое влечение к status quo. Гавел обратился к президенту со следующими словами: "На данный момент вы выбрали самый удобный для себя и самый опасный для общества путь, то есть путь внешней видимости ценой внутреннего упадка, путь нарастания энтропии ценой истребления жизни, путь защиты своей власти ценой углубления духовного и нравственного кризиса общества и систематического унижения человеческого достоинства" [6. С. 359].

Письмо и отвечало настрою времени общественного разочарования, и опережало его. Оно получило широкий резонанс в стране и за рубежом, его передавали западные радиостанции, сравнивавшие Гавела, требовавшего "жизни по правде", с А. И. Солженицыным, ранее призывавшим "жить не по лжи". В этом же году Гавел организовал издание серии "Edice Expedice", выступил в качестве составителя самиздатовской серии "Pohledy 1" ("Мнения 1"), при этом заявляя: "Активно заниматься политической деятельностью на практике я не хочу" [7].

Пиком этой деятельности стала работа по подготовке диссидентской структуры Хартия 77 в ноябре-декабре 1976 г. Воззвание Хартии 77 в период между

Рождеством и Новым годом подписали 243 человека. Несмотря на преследования, Воззвание к 9 марта 1978 г. подписали 617 чел.; всего же с 1977 г. по 1989 г. под документом поставили свои подписи 1889 чел. [8. S. 378].

Большинство биографов считают именно Гавела вдохновителем и организатором Хартии. Действительно, он собирал подписи под документом, что было очень рисковано, явился соавтором Воззвания, приурочив его выпуск к 1 января 1977 г.; при этом Гавел понимал, что наказание последует незамедлительно. 6 января власти задержали автомобиль Гавела, в его доме был проведен обыск, допрос снимался на пленку. Но 8 января он все же подписал еще один документ Хартии 77, а 10 и 11 января подвергся более подробным допросам. 12 января пражская газета "Rude pravo" и братиславская "Pravda" выступили со статьей "Банкроты и самозванцы", в которой Гавел назван "непримиримым антисоциалистом" [9. S. 27].

Появление Хартии 77 стало еще одним звездным часом для Гавела. Его во многом индивидуалистические установки преодолевались в ходе совместных действий по созданию наиболее перспективной диссидентской структуры в странах восточного блока. Кроме того Хартия предполагала новые виды политической активности и задавала нетривиальное видение властных отношений, столь удачно -хотя и в довольно абсурдистском стиле - называемое "неполитическая политика" и "власть безвластных" (термины Гавела). Естественно, то и другое не появилось на свет "из ничего": им предшествовали движение М. Ганди в Индии и Мартина Лютера Кинга в США, а также традиции противостояния имперской политике в Австро-Венгрии, связанные с именем Т. Г. Масарика.

"Хартия, - убежденно, уже с высоты прошедших лет, писал в марте 1986 г. Гавел - не является ни левой, ни правой не потому, что находится "где-то в центре", а по более глубоким причинам: она не относится к тому или иному полюсу политического спектра, поскольку не имеет с этим спектром ничего общего и по самой своей сути находится вне него. Как не определившаяся политически и разрабатывающая конкретную политическую программу гражданская инициатива находится - если можно так выразиться - где-то "над" всем этим, или, говоря более скромно: вне всего этого" [9. S. 129].

Однако Хартия 77 создавалась в условиях преодоления жесткого противостояния Запада и Востока; будучи не особенно мощной структурой, она сумела не только сохраниться, но и привлечь к себе внимание. Заслуги Гавела при этом нельзя ни преувеличивать, как это делает чешский историк Э. Крисеова (именуемая агиографом), ни преуменьшать, к чему склонен разуверившийся в нем английский политолог Дж. Кин, считающий, что "лишь паранойя партийного руководства относительно контрреволюционного заговора из-за рубежа" придала значимый статус Хартии и возвысила ее молодого лидера [2. Р. 250]. Хартия - принципиально новая форма оппозиционного движения - выступила своего рода прообразом и одновременно инициатором создания структур "параллельного общества", "параллельного полиса" - основной силы, противостоявшей политике "режима нормализации". Независимая инициатива Хартия 77 оказала влияние и на формирование в Чехословакии протоструктур гражданского общества. Уже с этого времени, отмечал журнал "The Times", "восточные европейцы, знакомясь с творениями Гавела и его политическим активизмом, слышали голос носителя 600-летнего просвещенного гуманизма" [10], явно отсылая при этом к фигуре лидера чешской Реформации Яна Гуса.

14 января 1977 г. Гавел оказался в тюрьме, откуда вышел только весной - 20 мая³. В тягостные дни заключения он тяжело перенес трагическую кончину,

³ В целом в тюрьме Гавел был четырежды. Второй срок он отбывал с 28 января по 13 марта 1978 г.; третий - с 29 мая 1979 г. по 7 февраля 1983 г.; четвертый - с 16 января до 17 мая 1989 г. [9. Р. 479].

после очередного полицейского допроса, одного из первых спикеров (пресс-секретаря) Хартии философа Яна Паточки, последовавшую вскоре после провозглашения Хартии. Он подал прошение об освобождении, и на этом основании власти заявили, что тем самым ее лидер отказался от роли спикера Хартии. В то же время распространялись порочащие его слухи, а в тюрьме оказывалось давление. "Я вышел из тюрьмы опозоренный и оказался лицом к лицу с обществом, которое представлялось мне одним сплошным упреком", - так говорил об этом Гавел позднее в одном из писем к жене Ольге [11. S. 80].

Но полностью сломить Гавела власти не смогли; началась борьба, в которой сторонам трудно было найти компромисс. В октябре того же года по сфабрикованному обвинению в "покушении на интересы республики за рубежом" Гавела осудили на 14 месяцев тюрьмы условно, с отсрочкой приговора на три года (лишь 26 ноября 1989 г. этот несправедливый приговор отменили).

28 января - 13 марта 1978 г. состоялось предварительное следствие по обвинению "в нападении на представителей власти" - неуклюже выдуманному поводу. Гавел направлялся в Дом культуры железнодорожников на Виноградах на бал, на котором планировалась встреча хартистов. Переодетая полиция напала на него и избила. Обвинение в нападении на нее было шито белыми нитками, а его несостоятельность поразила многих граждан Чехословакии и зарубежных правозащитников.

После второго тюремного заключения Гавел как бы в ответ стал одним из создателей Комитета в защиту несправедливо преследуемых и членом шведского ПЕН-клуба. Он снова избирается спикером Хартии с 6 ноября 1978 г. по 8 февраля 1979 г. К этому времени была написана одна из ключевых политических работ Гавела - книга "Власть безвластных" (под названием "Сила бессильных" ее перевели на русский язык и выпустили в 1991 г. в Минске).

К 1978 г. контуры и сила Хартии 77 определились в достаточной мере, поэтому и начальные слова книги: "По Восточной Европе бродит призрак, который на Западе называют "диссиденты"" [12. С. 11] (с явным намеком на слова Коммунистического манифеста 1847 г.) звучат обнадеживающе. Диссиденты - не бессильны, они пока безвластны; это нужда как добродетель, ибо в условиях "диктатуры политической бюрократии над нивелированным обществом" [12. С. 12] власти им не дают, в "посттоталитарном" же обществе эта власть, может, не будет им нужна. А уж тем более не нужна будет идеология, фальсифицирующая настоящее и будущее, ибо исчезнет ее опора - ложь, считал Гавел.

Это не значит, что честным людям не следует напрямую выступать против диктатуры. Надо, но без вовлеченности в политику, особенно в ее рутинные процедуры. Хартия 77 показывает, что гражданская активность приобретает весомую силу при опоре на "особое политическое значение нравственного аспекта" [12. С. 16].

К данному концепту примыкала и концепция "неполитической политики"; она сводилась к призыву жить по правде и, по крайней мере, не поддерживать наполненных пустотой государственных ритуалов, ставших опорой "режима нормализации". Подобная политика и стала программной для сотен хартистов и тысяч -если не десятков тысяч - сочувствующих им граждан. Лидер хартистов призывал к личному совершенствованию, но в условиях "режима нормализации" как раз оно становилось предпосылкой массового неповиновения. Этому парадоксу пришлось реализоваться в не такой уже отдаленной перспективе...

В Комитете в защиту несправедливо преследуемых Гавел деятельным образом участвовал вплоть до 29 мая 1979 г. Именно в этот день его вновь арестовали, обвинили в попытке свержения существующего строя и 23 октября приговорили к четырем годам лишения свободы за подрывную деятельность против республики (23 августа 1990 г. приговор отменен). Из тюрьмы его выпустили в 1983 г.

досрочно по состоянию здоровья - после тяжелейшего воспаления легких. Но Гавел практически сразу включился в общественную жизнь: поставил подпись под документами Хартии, дал интервью западным корреспондентам, написал по тюремным воспоминаниям пьесу "Ошибка".

Во второй половине 1980-х годов деятельность Гавела резко активизировалась, причем в самых различных направлениях. С сентября 1987 г. он стал членом редколлегии самиздатовского ежемесячного периодического издания "Lidove noviny", в октябре 1988 г. подписал Манифест "Демократия для всех", с которым выступила независимая политическая инициатива Движение за гражданскую свободу, что сыграло важную роль в консолидации оппозиции, а с ноября 1988 г. стал членом Чехословацкого Хельсинкского комитета.

Манифест "Демократия для всех" отрицал законность догмата о руководящей роли коммунистической партий и выдвигал в качестве базового принцип демократического плюрализма. Сущность его, согласно трактовке Гавела, - равное право всех на участие в политической власти и обеспечение уже зримых контуров "власти безвластных" [13. С. 27]. В эти годы пьесы Гавела ставились все чаще и все в большем числе театров во всем мире, он получил премии (в частности, имени Эразма Роттердамского в 1986 г.) и почетные звания многих университетов, дал бесчисленные интервью для зарубежных средств массовой информации и т.д., и т.п. Такая вот разновидность "неполитической политики"...

1989 год начался очередной стычкой Гавела с властями. 16 января, в дни Палахиады, он выступил на митинге на Вацлавской площади в память о Яне Палахе, совершившем в 1969 г. самосожжение в знак протеста против оккупации Чехословакии воинскими частями стран Организации Варшавского договора. Последовали арест и весьма жесткие меры со стороны государства. Однако после многочисленных протестов и ухудшившегося состояния здоровья власти решили 17 мая выпустить уже немолодого неполитического политика, авторитету которого позавидовали бы многие профессиональные политики, драматурга и диссидента из тюрьмы.

19 июля 1989 г., ровно за четыре месяца до основания Гражданского форума, Гавел писал в письме видному чешскому историку В. Пречану: "Положение начинает становиться драматическим. Часть общества хочет из меня сделать своего вождя, а вторая часть (меньшая) хочет меня как можно скорее ликвидировать. Не знаю, что из этих двух вариантов лучше" [14. S. 603].

С 18 сентября по 9 ноября 1989 г. Гавел еще раз стал спикером Хартии 77, а 19 ноября основал (вместе с хартистами, коммунистами-реформаторами периода Пражской весны и другими политиками, партийная принадлежность которых в тот момент - дело третьестепенное) Гражданский форум как некое олицетворение "власти безвластных", который в настоящее время трактуется как принципиальное новшество в сфере политики, являя собой группировку сил различной политической ориентации без лидеров-вождей. Подобные структуры во втором десятилетии нового века возникли в самых разных регионах мира. Гавел представлял собой моральный авторитет с мощным потенциалом успокоения революционных страстей.

Появление этой достаточно аморфной в политическом плане структуры с большим потенциалом разрушения определило новую перспективу и развития страны, и Гавела-политика. "Драматург, - отмечает чешский исследователь Д. Кайсер, - привыкший по роду своей деятельности обдумывать и разыгрывать несколько полярных сценариев одновременно, он, конечно же, допускал, что не стремится быть политиком - вместе с тем означает хотеть быть политиком или, точнее говоря, таким общественным деятелем и харизматичным лидером из "власти безвластных", который в решающий момент восстанет и направит ход истории в определенное русло" [15. S. 205].

Когда в ходе "бархатной" революции Гавелу, сразу же выдвинувшемуся на передовые позиции, представился шанс показать потенциал "власти безвластных" и "неполитической политики", начался третий его звездный час, в ходе которого ему предстояли уже не малые, а большие дела. Он "внезапно" предстал в роли искусного политического актора, успешно ведущего переговоры с представителями как государственной власти ЧССР, так и демократической общественности. Гавел встречался с такими разными людьми, как А. Дубчек и популярный певец К. Готт, готовилась встреча с Л. Адамецем перед митинговавшими. Это можно назвать успешной публичной драматургией, но не менее успешной стала и его кабинетная режиссура. Д. Кайсер пишет: "Гавел в революционном штабе не имел себе равных. Когда он брал слово, то говорил в основном негромко, что, на удивление, не мешало, поскольку все немедленно затихали. Когда он ненадолго отлучался, дискуссия прекращалась и в зале стоял гул, как в театре во время антракта. Дебаты снова продолжались только когда он снова занимал свое место. Внизу в гардеробную в "Латерне Магике", где находился "мозг революции", могли зайти лишь человек тридцать" [15. S. 220].

29 декабря 1989 г., в абсолютном большинстве коммунистическое, Федеральное собрание ЧССР фактически единогласно избрало действительного политического лидера президентом Чехословакии. Но в тени этого блестящего начала - сложнейшие политические маневры, когда Гавел по сути заставил А. Дубчека отказаться от намерения баллотироваться на пост президента. При этом он обещал Дубчеку, что будет занимать пост президента лишь до первых демократических парламентских выборов, проведение которых намечалось на июнь 1990 г. Дубчек же просил Гавела уступить ему пост президента именно сейчас, подчеркивая момент преемственности Пражской весны и "бархатной" революции - за обещание не выдвигать свою кандидатуру в июне. "Можно ли сказать, - задает вопрос Кайсер, - что Вацлав Гавел вероломно выставил Дубчека из игры за пост президента? И да, и нет. Он сам подчеркивает: уже то, что Дубчека выдвигали, по крайней мере, на пост главы парламента, побуждало его (Гавела. - Э. З.) бороться на двух фронтах: "Одни меня упрекали, что я его не делаю президентом, другие - что я его загоняю в угол". Действительно, в его непосредственном окружении существовала огромная антипатия к бывшему коммунистическому сановнику" [15. S. 238]. Может быть, еще и поэтому Гавел называл решение стать президентом труднейшим в своей жизни, однако он, по свидетельству журнала "The Economist", стал счастливым исключением среди лидеров постреволюционной волны в Центральной Европе, долго удерживаясь на политическом Олимпе. Одна из причин заключается в том, что он "боролся с духом коммунизма в коридорах власти с опорой на гуманность, юмор и рок-музыку" (подробнее см. [16. Р. 26]).

С целью добиться президентства Гавел сразу же, во-первых, заблокировал предложение коммунистов провести прямые всеобщие выборы президента, а во-вторых, пошел фактически на сговор с М. Чалфой: тот заверил Гавела, что сумеет заставить коммунистический парламент ЧССР к декабрю 1989 г. (к этому времени Гражданский форум побудил уйти в отставку только 29 депутатов из 350) единогласно проголосовать за кандидатуру антикоммуниста и диссидента [17].

И все же уже тогда возникали вопросы: если Гавел боролся за демократию и правовое государство, то почему он пришел к власти старыми коммунистическими методами? Вопросы тем более правомерные, что, скажем, в Польше президент избирался на альтернативной основе - в ходе прямых всеобщих выборов. Но подобный способ его выдвижения на высший пост мало кто подвергал сомнению как в стране, так и за ее пределами. Так, представители польских оппозиционных кругов, стремясь найти похожего лидера в своих кругах, дублировали призыв "Гавела на Град!" лозунгом "Гавела на Вавель!" - королевский холм в Кракове [17. Р. 24].

В первый день 1990 г. президент Гавел обратился к согражданам с речью, в которой сказал: "Во всем мире люди не перестают удивляться, откуда вдруг взялась в этих покорных, униженных, скептичных и, казалось бы, ни во что уже не верящих гражданах Чехословакии такая потрясающая сила, что они всего за несколько недель вполне благопристойным и мирным образом скинули со своих плеч тоталитарный режим" [18. С. 141]. При всем этом нельзя забывать и о грядущих задачах, напоминал Гавел, а они заключались в организации будущих выборов, в укреплении нравственных основ политики, в определении перспектив нового государства.

Но многие инициативы в экономической политике Гавел отдал премьер-министру В. Клаусу: именно тот предложил план чековой (купонной) приватизации как путь упрочения рыночной экономики. Она - как и дальнейшие акции в духе сверхсвободного рынка - проходила небеспроблемно; вопросы уровня благосостояния не решены и сейчас (ровно за месяц до смерти Гавела в Праге прошли демонстрации против экономической политики правительства), поэтому его слова о том, что реформаторам надо не только понимать законы рынка, но и быть человечными, не утратили своей актуальности. В Словакии появились свои энергичные политические лидеры, в первую очередь В. Мечьяр, еще до выборов 1990 г. выдвигавших идею усиления ее национального суверенитета.

Симпатии к президенту начали уменьшаться в 1992 г., когда форсировался процесс разделения Чехословакии, а он не сумел сдержать его, может быть, потому, что не принял идеи о прямых выборах президента в 1989 г., а в течение 1990 - 1992 г. чаще ездил за рубеж за получением премий и почетных званий, чем занимался рутинными внутриполитическими вопросами. Одна из причин такой политики Гавела заключалась в том, что в Словакии находилось большинство оборонных предприятий, линия его же была направлена на то, чтобы прекратить производство оружия.

Гавел отмечал: "Референдум, за который я бился два года и на котором надо было для начала поинтересоваться мнением граждан, хотят ли они разделиться, теперь уже явно не имеет смысла. Ибо никто не проявляет желания его объявлять" [18. С. 151]⁴. Все же благодаря именно Гавелу "бархатный" развод стал громадным достижением, считает журнал "The Economist" [16. P. 24], не добавляя, правда, при этом, что подобные "достижения" в других регионах мира были не такими уж "бархатными".

После того как Гавел стал президентом Чешской Республики его имя месяцами не появлялось на страницах западных газет и журналов. А если и появлялось -то не без значительной доли того, что ранее именовалось "аттической солью", т.е. не без иронии и юмора. Так, например, "The Newsweek" 3 апреля 1995 г. опубликовал весьма любопытную статью "Свержение с трона философов-королей", в которой анализировалась судьба властвовавших (как Т. Мазовецкий) и властвующих (как Ж. Желев и В. Гавел) интеллектуалов [20. 1995. 3 IV]. Еще вчера они выступали лидерами преобразований в странах региона, не без некоторой "театральности" проводя избавление от 45-летнего "коммунистического ига". Сегодня же к рулю власти приходят прагматики, а они предпочитают набрать в команду и бывших коммунистов. Президенты же, которые в основном считаются обладаю-

⁴ Позднее, накануне завершения президентства, в новогодней речи 1 января 2003 г. Гавел сказал, что разделение государства "имело огромное преимущество: оно проходило мирно, без насилия, без крупных конфликтов и без особых неразрешенных последствий. И это снискало всеобщее уважение. Поскольку так это в большинстве случаев не происходит. Однако оно имело единственный недостаток: вопрос столь чрезвычайной важности, как прекращение существования государства и возникновение двух других государств, решали не граждане в народном голосовании, как это подобало бы в демократических отношениях, но оно происходило действительно преимущественно технически, почти так, как будто бы речь шла о какой-то бухгалтерской операции" [19].

щими меньшей политической властью, возвышаются над полем боя, "осуществляя моральное наставничество и проповедуя демократическое евангелие. Никто не делает это лучше, чем Гавел, но даже и его влияние постоянно уменьшается" [20. 1995. 3 IV]. В целом западная пресса и в дальнейшем высказывала достаточно критические оценки заявлений и инициатив Гавела, в этом плане отношение к нему можно уподобить отношению к А. И. Солженицыну.

Имя президента Чехии вновь замелькало на страницах прессы. Решимость, с которой тогда он повел себя перед вторыми президентскими выборами 20 января 1998 г., не оставляла сомнений: Гавел - сильный политик, который не ограничивался обсуждением абстрактных ценностей в зарубежных поездках.

1999 год стал временем вхождения страны в военно-политический блок НАТО, а также непрекращавшейся и идеологически (а в чем-то теологически) мотивированной апологии евроатлантизма со стороны Гавела. Так, Н. Камм, корреспондент газеты "The New York Times", писал: "Лет десять лет тому назад я имел возможность взять интервью у Гавела. И не нашел ничего лучшего, как спросить его о глубинах бытия, значимых и для меня, и для всего мира. Вместо этого он стал рассуждать о глубинах НАТО" [21].

Особенно характерна его позиция относительно бомбардировок с марта 1999 г. территории Югославии. По некоторым свидетельствам, перед их началом Б. Клинтон почти два часа консультировался по телефону с главой чешского государства. Суть аргументов Гавела в пользу военного вмешательства НАТО сводилась к тому, что, бомбардируя Союзную Республику Югославию, блок поставил права человека выше прав государства. Гавел полагал, что это серьезный прецедент на будущее, поскольку было продемонстрировано: права человека неделимы, а идол государственного суверенитета должен неизбежно рассеяться. Парадоксально, но председатель нижней палаты парламента ЧР правый политик В. Клаус выступил с осуждением вовлеченности страны в поддержку действий НАТО в Югославии, премьер-министр социал-демократ М. Земан занял умеренную позицию, а президент В. Гавел, известный в прошлом своим авторитетом бескомпромиссного защитника прав человека, агрессию поддержал...

В 2000 г. Гавел решил обратить большее внимание уже не на юг, а на восток Европы, предложив провести черту единой Европы по восточным границам Белоруссии. Для этого надо уподобить данную страну Чехии и провести в ней перемены по соответствующему сценарию. "Если, - утверждал чешский президент, - вы посмотрите на карту, то ясно увидите некую разделяющую черту. Она отделяет Россию как евро-азиатскую державу от остальной Европы, которая должна знать, где начинается и где кончается, и мне кажется, что кончается на границе с Белоруссией. Если же Белоруссия войдет в состав России, существует опасность, что то же может случиться и с Украиной" [22. 2000. 12 IV]. В мае этого же года Гавел повторил, что если НАТО придвинется к границам России, это приблизит стабильность, безопасность, демократию и развитую политическую культуру, и это будет в интересах России [22. 2000. 17 V].

Подобного рода заявления не могли не волновать российских политиков, да и рядовых граждан, которым границы, по данной логике, скорее закрываются, чем открываются. Россия, постоянно говорил Гавел, - гигантская евро-азиатская держава, которая всегда будет играть специфическую роль в мировой политике. Хотя ее часть находится в Европе, а духовная культура во все времена оказывала огромное влияние на остальной мир, эта страна не может беспроблемно стать частью региона, именуемого Западом. Он идентифицируется с евроатлантической идеей, которую надо расширять, Россия же - с евро-азиатской, которой, по логике, предписывается сужение.

По этой логике НАТО и Евросоюз обречены расширяться в восточном направлении. В речи перед итальянским сенатом в Риме 4 апреля 2002 г. чешский прези-

дент вспомнил славную историю Римской империи как прообраза современного Европейского союза. "И пусть, - подчеркнул он, имея в виду дальнейшее расширение НАТО, - подобную роль сыграет, следуя духу его (Рима. - Э. З.) славной истории, и Прага" [23]. Комментируя данное заявление, надо отметить два момента, снижающие его пафос. Во-первых, призывы провозгласить столицу одного из славянских государств - Прагу новым Римом прозвучали всего лишь через три года после призывов бомбить столицу другого славянского государства - Белград. Во-вторых, диссонирующим на этой встрече прозвучал вопрос чешского журналиста, согласен ли Гавел с мнением некоторых российских политологов, что он-де "самый большой русофоб" из европейских политиков сегодня. Чешский президент ответил, что это не так и что он очень уважает русскую культуру [24]. Сама ситуация встречи вряд ли подтверждает эти слова Гавела: Россия, включая представителей ее великой культуры, продвижения НАТО к своим границам отнюдь не приветствовала.

Что касается внутриполитической ситуации, то с начала 2002 г. в стране наметилось еще более резкое противостояние "программы Гавела" и "программы Клауса" на ожидавшихся в январе 2003 г. президентских выборах. Гавел в качестве возможных претендентов на пост президента выдвинул Марию Кербелову (Мадлен Олбрайт), а заодно предложил, чтобы президента Чехии избирали в ходе прямого голосования не парламентариев, а всех граждан страны. 2 февраля 2003 г., почти через 55 лет после февральских событий, приведших к власти в Чехословакии коммунистов, Вацлав Гавел ушел со своего поста.

Для экс-президента Чехии Гавела 2003 - 2004 годы стали временем получения наград: австрийской независимой культурной инициативы "ГЛОБарт" за вклад в укрепление отношений между народами; самой почетной американской награды для гражданских лиц - Президентской медали свободы; правительственной премии Индии Махатмы Ганди, Премии мира Сеула, премии за личную помощь в борьбе за права оккупированного Тибета и др. В октябре 2003 г. чешские парламентарии удостоили Гавела Ордена белого льва и Ордена Масарика за вклад в развитие демократии, гуманность и защиту прав человека, причем - в виде исключения - пожизненно. Однако в 2004 г. Нобелевский комитет его кандидатуру на получение премии за мир не поддержал (Гавела выдвигали на нее восемь раз).

После ухода с поста президента Гавел не отошел от активной политики, тем более что почувствовал себя не связанным рамками президентского поста. Фактически он часто ретранслировал в духе морализма многие установки евроатлантизма, противопоставляя их установкам евроазиатизма. Данная констатация не связана со стремлением поставить под сомнение высокий авторитет Гавела, призывы которого к честности в политике и следовании им не теряют своей актуальности. Просто политическая жизнь оказалась намного более сложной, а идея приоритета демократических ценностей и прав человека перед национальным суверенитетом (не всегда выдерживающим жесткий моралистический суд Гавела) тоже не совсем правомерна.

Гавел активно выступал за расширение демократии на Украине и в Белоруссии. В видеопоздравлении 21 февраля 2004 г., приветствуя участников конференции "Украина в Европе и в мире", он подчеркнул: "Считаю вашу конференцию чрезвычайно важной и уверен в ее интересных результатах и политическом значении. Почему я так думаю? Потому, что речь идет не только о будущем Украины, но и о самой структуре будущего мирового порядка" [25]. Гавел оказывал поддержку кандидатуре В. Ющенко на пост президента Украины. Осенью этого года он в числе ста известных политиков и интеллектуалов Европы и США выступил с резкой критикой стиля руководства В. Путина и высказал опасение, что российский президент воспользуется трагедией Беслана для усиления своей власти и установления авторитарного режима [26].

В ноябре 2005 г. претензии такого рода повторились: семь бывших государственных лидеров поставили свои подписи под письмом Гавела, адресованным российскому президенту Владимиру Путину. В нем, в частности, указывалось: "Информация, которой мы располагаем и которую подтверждают независимые средства массовой информации, вынуждает заподозрить, что российские власти оказывают неприемлемое давление на оппозицию, СМИ контролируются, а суды более не являются независимыми". "В странах, - говорилось в нем, - с развитым гражданским обществом в случае падения или смены правительства никакого несчастья не произойдет, а в странах, где гражданского общества нет, каждый политический кризис может обернуться огромным несчастьем для целого народа" [27].

Неудивительно, что в марте 2006 г. накануне визита Путина в Чешскую Республику Гавел и ряд общественных деятелей опубликовали обращение, в котором критиковали Россию за военные действия в Чечне и за информационный "туман" в освещении этих действий.

В преддверии 70-летия Гавела вышла в свет его книга "Пожалуйста, коротко" ("Prosim strucne"), составленная из дневниковых записей, инструкций сотрудникам Пражского града и интервью с публицистом К. Гвиждялой⁵. Накануне юбилейного торжества в здании посольства Украины в Праге он получил орден князя Ярослава Мудрого - высшую награду Украины. Но интерес вызвало другое: на встрече 9 октября 2006 г. двух президентов Вацлавов: Клаус пригласил к себе в гости Гавела. Обед прошел "в теплой дружеской атмосфере", что значило: состоялось их примирение, хотя бы на официальном уровне.

Затем наступило трехлетие (2007 - 2009) юбилеев тех событий, в которых Гавел играл ключевые роли: 30-летие Хартии 77, 40-летие Пражской весны и военного вторжения в Чехословакию и 20-летие "бархатной" революции.

Возвращаясь к событиям, связанным с Хартией 77, на конференции 21 марта 2007 г., посвященной 30-летию выхода в свет ее Воззвания, Гавел напомнил: хартистов постоянно упрекали в том, что они якобы слишком часто ссылались на государственные нормы, такие, как конституция, законы и международные пакты, несмотря на то, что это были законы преступного режима, который приходилось даже призывать к диалогу. Гавел отметил, явно адресуясь к зарубежной аудитории: "Мне хотелось бы подчеркнуть, что принцип "поймать их на слове" - это не просто более простая на тот момент, нежели вооруженное сопротивление, тактика. Это было нечто более глубокое. Это была реабилитация слова. Это была реабилитация духа [...] Весь наш опыт, все то, через что мы прошли, нас побуждает, провоцирует и обязывает к большему пониманию тех, кто и поныне живет при авторитарных или тоталитарных режимах. Таких режимов на земном шаре еще много. Ныне у нас есть целая палитра возможностей помочь, поддержать тех, кто сейчас находится в ситуации, аналогичной той, в какой находились мы тридцать лет назад" [29].

Особенно, по его убеждению, это касается стран бывшего советского блока, вставших на демократический путь. Здесь наследие Хартии 77 должно использоваться "для сопротивления и критики национализмов, отголоски которых все чаще слышны в Центральной и Восточной Европе и могут перерасти в реальную опасность. Кто же еще [...] должен перед ними "поставить зеркало", отражать грозящую опасность и предупреждать о ней, если не наследники предшествующего сопротивления, боровшегося за права человека? Ибо сейчас речь снова идет о правах человека" [29].

⁵ Издание является своего рода продолжением книги, представлявшей собой беседы с К. Гвиждялой накануне 50-летнего юбилея Гавела [28].

Подобного рода призыв со стороны бывшего президента Чехословакии, а затем Чешской Республики прозвучал не впервые, и он свидетельствует о глубоком понимании текущих политических процессов в Европе. В более широком политическом контексте позиция Гавела отличалась дальнейшей поддержкой установок евроатлантизма. Так, в августе 2007 г. он поставил свою подпись под петицией, поддерживающей размещение американского радара системы ПРО в Чехии [30]. Правда, активных противников строительства американского радара в Чехии было намного больше, чем сторонников (по данным социологического опроса, против выступали 70% опрошенных) [32].

Посещая в 2007 г. многие страны, Гавел постоянно припоминал дух Хартии 77, резко высказывался по текущим политическим процессам. Выступая на презентации своей книги 4 сентября в Кракове, он указал и на необходимость проведения в Польше внеочередных выборов, на которых должны присутствовать международные наблюдатели [32. 2007. 4 IX]. Этот пассаж его речи вызвал, судя по польской прессе, резко негативные оценки представителей самых различных сегментов политического спектра страны, посчитавших подобного рода наставления неуместными [32. 2007. 4 IX]. Но уже 6 сентября в СМИ сообщалось о присвоении Гавелу на экономическом форуме в польском городе Крынице звания "Человек Центральной Европы" [33].

В октябре 2007 г., после двенадцатилетнего перерыва, Гавел посетил Москву и поздравил с 90-летием режиссера Ю. Любимова, а затем встретился с российскими правозащитниками и оппозиционерами в Центре им. А. Д. Сахарова. Он принял участие в дискуссии о гражданском обществе в России с правозащитниками, включая Л. Алексееву, Е. Боннэр, С. Ковалева и других, дав согласие войти в состав создаваемого международного комитета по защите политических заключенных и узников совести, в первую очередь российских.

На конференции 28 февраля 2008 г. в Бельгии Гавел вновь выступил с пространным докладом "Пять замечаний по теме НАТО", в котором, в частности, призывал к установлению восточных границ Евросоюза и НАТО. "С моей точки зрения, - отметил он, - она начинается границей России со странами Прибалтики, продолжается российской границей с Украиной и Белоруссией и тянется к Черному морю. Это очевидно при взгляде на карту и более-менее соответствует историческому и культурному развитию" [34]. Кроме этого Гавел выразил обеспокоенность по поводу развития ситуации в России: "Восточнее территории, которая находится под защитой НАТО, медленно, но верно возникает сравнительно новый тип диктатуры [...] обновляется система формальной демократии и власти одной партии, как это было во времена коммунизма" [34]. Если раньше Москва оказывала давление политическими и военными средствами, то теперь ей, по словам Гавела, часто удается разделить европейские страны благодаря своей энергетической политике.

В интервью газете "Lidove noviny" в марте 2008 г. Гавел в очередной раз утверждал: "Эра президента Путина принесла новый тип диктатуры, опасный уже лишь своей невыразительной формой. Удивительно, что в ней содержится все самое плохое как от коммунизма, так и от капитализма. Это породило в России новый правящий тандем - мафию и КГБ" [35]. Данные заявления появились в связи с юбилеем событий августа 1968 г. в Чехословакии. Гавел как бы утверждал: так было (в интервью он рассуждал о России, как о стране с многовековой традицией поклонения монархам, будь то царь, генеральный секретарь или президент), так есть и так будет. Что касается будущего, то его Гавел рассматривал, исходя из сохранившейся, по его мнению, в России имперской логики: если России когда-то что-то принадлежало, то это принадлежит, хотя бы отчасти, и по сей день. Отсюда и желание российских политиков не допускать размещение радаров на территории страны, когда-то подвергшейся оккупации.

Август 2008 г. ознаменовался, согласно Гавелу, вспышкой агрессии России по отношению к Грузии. Эта акция, как часто повторял он, явилась подтверждением неизменности курса имперской политики России как евроазиатского государства. Особенно примечательно в данном отношении его интервью итальянской газете "Corriere dela Sera" 27 ноября 2008 г. под названием "Права человека и демократия - и никакой скидки России". "Бывший коммунистический блок, - говорилось в нем, - имеет перед Западом большой долг, который он может погасить привнесением в Евросоюз своего опыта равновесий и стратегий, накопленных в тени русского гиганта. Он давит на Грузию через военную оккупацию, а на другие страны через экономическую и политическую. И все же я за вступление в НАТО Грузии и Украины и даже Белоруссии, когда она освободится от режима Лукашенко" [36. 2008. 27 XI]. В интервью Гавел говорил также о погибших в России 150 журналистах, о размещении ракет в Калининграде и т.д. Эти же сюжеты повторялись в выступлениях на ряде других международных форумов. Так, в сентябре 2008 г. на конференции "Мир, демократия и права человека в Азии", проходившей в Праге, Гавел назвал Россию и Белоруссию "новыми утонченными формами диктатуры, сформировавшимися в последнее время". "Запад, евроатлантический мир, - заявил он, - Европейский] С[оюз], Соединенные штаты не должны [...] бояться говорить о том, что им не нравится в российской политике, в российских действиях" [37]. Гавел был непоследователен в своем моралистическом подходе к политике, особенно с учетом того, что президент В. Клаус занимал в отношении России более взвешенную позицию.

2009 год ознаменовался провозглашением "перезагрузки" отношений между Россией и США - процессом с крайне трудной судьбой. Характеризуя ее начальные этапы, Гавел выразил опасения, что интересы стран Центральной и Восточной Европы "возложат на алтарь соглашений с Россией". В открытом письме американскому президенту Б. Обаме он наряду с некоторыми известными европейскими политиками, включая В. Адамкуса, Л. Валенсу, А. Квасьневского, а также бывших министров из Венгрии и Болгарии, предупреждал Обаму об опасности дружбы с Кремлем и о том, что Европа может исчезнуть из сферы американских интересов [38].

Данная опасность, как полагал Гавел, связана в первую очередь с экономической экспансией России, богатой нужными Европе энергоресурсами. Подобными мотивами были наполнены выступления Гавела в связи с 20-летием "бархатной" революции, особенно в Карловом университете и Сенате. В первом из них прозвучал призыв "Люди, будьте бдительны!", заимствованный у казненного нацистами в годы Второй мировой войны писателя-коммуниста Ю. Фучика. Тем самым Гавел снова обратил внимание на существующие по-прежнему в мире диктаторские и тоталитарные системы [39].

Как и в предыдущих своих выступлениях, он в очередной раз подверг критике современную Россию: "Эра диктатур и тоталитарных систем в целом не закончилась. Возможно, она завершилась в своих классических формах, известных нам из XX века, однако рождаются новые, более изощренные способы овладения обществом, что требует бдительности, осторожности, предусмотрительности, изучения проблемы и видения перспективы" [39]. Следовательно, и революции против них должны приобрести новые формы. Можно сказать, что тем самым Гавел предвидел их появление, что вскоре оправдалось для многих регионов мира, в первую очередь арабского.

Посредством видеосвязи Гавел на праздновании 20-летия ноябрьских событий 1989 г. общался с президентом Б. Обамой, назвавшим "бархатную" революцию источником вдохновения для народов, стремящихся жить свободно; канцлером Германии А. Меркель, оценившей восстановление демократии в соседних с Германией странах как условие объединения Германии; М. Горбачевым и далай-ламой.

Непосредственное участие в торжествах в Праге приняла и бывшая госсекретарь США М. Олбрайт.

Предупреждение о необходимости бдительности в отношениях с Россией и в 2010 г. звучали в речах Гавела постоянно. Он говорил, что политические преследования там не прекращаются, особенно в отношении неудобных журналистов. Правда, в интервью 25 октября 2010 г. Би-Би-Си он отметил, что хотя, конечно же, следует опасаться безудержной экспансии российского капитала, но "мы хотим развивать дружеские отношения с Россией. Для этого надо говорить правду друг другу. Россия - огромная страна. Она стоит как бы особняком на евразийском пространстве. И в этом ее самобытность. Я считаю бессмысленным, однако, вступление России в НАТО" [40].

В июле 2011 г. Гавел заявил, что вернет престижную немецкую премию "Die Quadriga", если ее получит В. В. Путин. В итоге 3 октября, в день единения Германии, премию не присудили никому (ранее из представителей бывшего СССР ее обладателями стали М. С. Горбачев и В. Ющенко). Данная акция приобрела широкий международный резонанс, но надо заметить, что подобные заявления привлекли меньшее внимание чешской общественности, обсуждавшей скандал вокруг постановки пьесы Гавела "Уход" - его супруге Д. Гавловой отказали в главной роли. По этому последнему произведению Гавела был поставлен фильм в режиссуре самого автора; его показ прошел на Московском международном кинофестивале в июне 2011 г. Что неудивительно: Гавел практически до конца своих дней, критикуя внешнюю политику России, высказывал уважение к русской культуре.

Последний год жизни Гавела отличался насыщенностью яркими событиями, которые снова привлекли к нему внимание всего мира: его идеи в новых типах революции вновь оказались востребованными, однако они снова встретили далеко не однозначную реакцию: события во многих странах оказались далеко не "бархатными".

Весной 2011 г. Гавел назвал ливийского лидера М. Каддафи "сумасшедшим преступником", считая, что в случае продолжения беспорядков в Ливии станет неизбежным участие западных миротворцев [41]. "Если конфликт затянется и Каддафи будет продолжать свои преступления, вмешательство будет необходимым", - заявил он, призвав Запад вспомнить бывшую Югославию, где Североатлантический альянс долго не решался применить силу [42]. Президент Клаус, со своей стороны, выступил против военного вмешательства Запада в дела Ливии. "Я, - подчеркнул он, - с господином экс-президентом не соглашаюсь по многим вопросам. Больше всего тогда, когда он выступал за бомбежку Белграда. И в вопросе с Ливией я с ним не соглашусь" [43]. Запад при этом не соглашался скорее с Клаусом, чем с Гавелом.

Осенью, готовясь к 75-летию, В. Гавел заблаговременно отпраздновал свой юбилей на вечеринке, которую профинансировал чешский миллиардер З. Бакала. Вскоре после этого Гавел снова оказался вовлечен в активную политическую жизнь, связывая свои надежды с развитием разновидности "бархатной" революции уже в России. Реагируя на то, что происходило после выборов в Госдуму 4 декабря, он писал, что "российское общество ведет борьбу с самой жесткой из всех известных форм посткоммунизма, с этакой особенной комбинацией старых стереотипов и новой бизнес-мафиозной среды". Митинг на Болотной площади оценивался им как "эхо крушения "железного занавеса"", "отзвук политических перемен 1989 - 1990 годов". Задача российской оппозиции, по мнению Гавела, заключается в том, чтобы убедить россиян в том, что "режим, который преподносится им под видом демократии, никакой демократией не является" [44].

Естественно, Гавел не мог выступить по-другому, и это получило широкое одобрение в рядах оппозиции. Одно из последних интервью он дал "Новой га-

зете" за две недели до смерти. В комментариях к нему В. Ярошевский писал: "Чехам повезло с таким лидером. Нам, русским, остается только завидовать. Никого, похожего на Гавела, в российской истории второй половины прошлого века не было. Ни по масштабу, ни по убеждениям, ни по твердости духа" [44].

Действительно, даже самая последняя политическая акция Гавела подтверждает эту оценку. За неделю до кончины он, наряду с далай-ламой, китайским диссидентом Янг Цзяньли, бывшим французским министром иностранных дел Б. Кушнером, иранской правозащитницей, лауреатом Нобелевской премии за мир Ш. Эбади и одним из составителей Всеобщей декларации прав человека 1948 г. С. Эсселем, подписал в Праге декларацию, в которой международное сообщество призывалось к поддержке всех диссидентов в мире [45]. Стагнация или ухудшение в области соблюдения прав человека, говорится в документе, внушают тревогу за будущее мира: "Расширяющаяся прагматичная тишина, подгоняемая экономическими интересами некоторых богатых западных стран, является для нас источником больших опасений"⁶.

Гавел умер 18 декабря 2011 г. в Градечке. Его постоянный соратник и соперник на политическом поприще В. Клаус, выразив общую скорбь по поводу кончины великого чеха, подчеркнул его бесстрашие в борьбе против тоталитаризма и признал, что именно он был лидером революции, изменившей судьбу страны. "Вацлав Гавел, - сказал чешский президент, - стал символом современного чешского государства. Это звание он заслуживает за свою бесстрашную борьбу с тоталитарным коммунистическим режимом, за то, что был вождем нашей "бархатной" революции, и за то, что стал первым президентом нашей свободной страны. Он сделал все, чтобы Чешская Республика быстро стала частью сообщества свободных демократических государств. Лично я питаю уважение к Вацлаву Гавелу с момента нашей первой встречи в 60-х годах, когда у меня появилась возможность познакомиться с ним. Именно он был тем человеком, который меня в ноябре 1989 года пригласил принять участие в работе рождавшегося тогда Гражданского форума. Плодотворными я считаю и наши встречи, а иногда и полемику, в девяностые годы, когда мы оба занимали высшие посты в государстве" [46].

Уважение к своему лидеру выразили и граждане Чешской Республики. Девять из десяти чехов в конце декабря 2011 г. положительно оценили работу Гавела-президента: для 23% опрошенных он был хорошим президентом, а для 12% - прекрасным. 11% респондентов ценили президента за его человечность, 8% считали его, прежде всего, хорошим человеком, 10% оценили его деятельность негативно. Более трети (36%) чешских граждан уверены, что без Гавела Чехия не вошла бы в НАТО, а 34% полагают, что вхождение Чехии в альянс не является его заслугой, пятая часть респондентов (23%) не видели во вступлении в НАТО ничего позитивного. Почти 70% опрошенных считали, что первый чешский президент должен получить Нобелевскую премию мира [47].

Интересна и самохарактеристика В. Гавела: "У меня была очень пестрая жизнь. Интересно то, что жизнь моя была полна приключений, хотя я и не являюсь героем-авантюристом. Я весьма спокойный, незаметный, трезво мыслящий человек. А то, что жизнь была с приключениями, скорее, виновата судьба, ход истории, а не то, что я их искал" [48]. Так говорил человек, повлиявший на ход истории. И не только своей страны.

Журнал "The Economist" писал в статье под названием "Жить по правде. Непритязательный человек, который через свои пьесы и политику учил тому, как

⁶ Следует особо подчеркнуть, что именно Гавел был первым среди президентов, который принял четырнадцатого далай-ламу не как духовного вождя, а как главу государства. Они поддерживали дружеские отношения, отмечая, что политику нужно вести в соответствии с идеалами, а интерес к правам человека не должен подчиняться экономическому лоббированию, давлению, экономическим интересам. Тем самым Гавел оставался верен своим идеалам до последних дней жизни.

можно не повиноваться тирании и победить", что Гавел хотел, чтобы его сограждане жили в мире, не потрясаемом политикой. "Его гений сводится не только к победе над коммунизмом, но и к выходу из его руин, включая успокоение страстей, изгнание духа враждебности и предотвращение реванша. При этом он меньше верил в себя, чем в свои идеи", - заключает журнал [16. Р. 26].

Действительно, Гавел многое изменил в жизни Центральной Европы, а политики всего мира учились и будут учиться у него тому, как надо сопрягать приверженность высоким моральным ценностям, которые часто представляют политику неполитической, а власть делегируют безвластным. Еще в 1995 г. многими отмечалось, что Гавел занял видное место в их ряду, поскольку сделал честность в политике своим приоритетом (см. [50]). И как бы политики-манипуляторы ни сомневались в том, что она в принципе недопустима в данной сфере жизнеобеспечения общества, весомость данной позиции и авторитет ее выразителя непререкаемы. Дело, на наш взгляд, в другом: едва ли нужно признавать ценности высокого морализма принадлежностью лишь какой-то одной цивилизации, скажем, той же евроатлантической.

В целом же Гавел - политик принципиально нового типа, востребованного уже новым веком, но не изученного в полной мере. Потому столь интересным представляется и его путь от диссидентства к президентству, вхождение во власть на волне народного энтузиазма и постпрезидентская политическая активность этого "одного из мудрейших мужей" (Н. Саркози), "великого европейца" (А. Меркель), "создателя единой Европы" (Б. Обама) - как о нем говорили после смерти политические деятели Запада.

Отдала должное памяти Гавела и общественность России. 23 декабря 2011 г. прошло заседание в обществе Мемориал, на демонстрациях оппозиционных сил 24 декабря его память была почтена минутой молчания, а поэт Е. Евтушенко откликнулся на смерть Гавела стихотворением, в котором есть следующие строки: "Теперь все не верят политикам на слово, / Не зная, что скрыто у них на уме, / Но люди поверили в Гавела Вацлава, / Спасшего право на Слово в тюрьме".

Ими и хотелось бы завершить данную статью, надеясь на то, что беспристрастная работа по изучению жизненного пути и политической биографии Вацлава Гавела - великого чеха и европейца - будет продолжена историками и другими исследователями.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Задорожнюк Э. Г. Политический портрет президента-драматурга Вацлава Гавела // Политические лидеры и стратегии реформ в Восточной Европе. М., 2003; Задорожнюк Э. Г. Хартия 77 и концепция "параллельного общества" в Чехословакии // Новая и новейшая история. М., 2008. N 5; Задорожнюк Э. Г. Хартия 77: уроки тридцатилетней истории // Свободная мысль. М., 2008; Задорожнюк Э. Г. Вацлав Гавел - от диссидентства к президентству // Свободная мысль. 2010. N 12; Задорожнюк Э. Г. Диссидентское движение в Чехословакии: ключевая идея и формы реализации // Srodkowoeuropejskie studia polityczne. Poznan, 2010. N 3; Задорожнюк Э. Г. Вацлав Гавел: провозвестник революций нового типа // Наукові праці історичного факультету Запорізького національного університету. Запоріжжя, 2011. Вип. XXX и др.

2. Keane J. Vaclav Havel. A Political Tragedy in Six Acts. London, 1999.

3. Архив Горбачев-Фонда. Фонд 1. Горбачев М. С. Запись беседы М. С. Горбачева с президентом ЧССР В. Гавелом. 26 февраля 1990 г.

4. Havel V. О dialekticke metafizice // Havel V. Protokoly. Praha, 1966.

5. Pelikdn J. Sozialistische Opposition in der CSSR. Frankfurt a. M.; Koln, 1974; Kusin V.V. From Dubcek to Charta 77. Edinburgh, 1978; Dve desetileti pred listopadem 89. Sbornik. Praha, 1993; Klub za socialistickou pfsestavbu - Obroda. Praha, 1996.

6. Задорожнюк Э. Г. От крушения Пражской весны к триумфу "бархатной" революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 ноябрь 1989 г.). М., 2008. Приложение.

7. Лукеш Я. Пять этапов жизни драматурга и политика Вацлава Гавела // http://www.russ.ru/persons/98-12-25/lukes.html

8. Charta 77: Dokumenty 1977 - 1989. Praha, 2007. Sv. 3.

9. Charta 77. 1977 - 1989. Od moralni k demokraticke revoluci. Dokumentace. 1990.

10. Jackson J.O., Calabresi M. The Death of the Playwright-President: Vaclav Havel (1936 - 2011) // Time. 2011.18XI.

11. Havel V. O lidskou identitu. Praha, 1990.

12. Гавел В. Сила бессильных. Пер. с чешского. Минск, 1991.

13. Пречан В. Чехословакия на пути к демократической революции // Революции 1989 г. в странах Центральной (Восточной) Европы. Взгляд через десятилетие. М., 2001.

14. Vaclav Havel - Vilern Precan. Korespondence (1983 - 1989). Praha, 2011.

15. Kaiser D. Dissident. Vaclav Havel 1936 - 1989. Praha, 2009.

16. The Economist.

17. Bartuska V. Polojasno: Patrani po vinicich. Praha, 1990; Suk J. K prosazeni kandidatury Vaclava Havla na lifad prezidenta v prosinci 1989: Dokumenty a svedectvi // Soudobe dejiny. 1999. N 3 - 4.

18. Гавел В. Гостиница в горах. Перевод с чешского. М., 2000.

19. http://www.tertech.cz/images/Havel%20speech%20source%20and%20translation.pdf

20. Newsweek.

21. http://www.nytimes.com/2007/09/23/books/review/Berman-t.html?ref=vaclavhavel

22. Независимая газета.

23. Address by Vaclav Havel, President of the Czech Republic "Europe and the World". Senate. Rome. 2002. 4 April // http://www.hrad.cz/president/Havel/speeches/index.html

24. http://www.radio.cz/ru/statia/27561

25. http://archive.vaclavhavel-library.org/kvhsearch/itemDetail.jsp?offset=330&fq=Druh DokumentuNav En:%22Speech%22&id=3795

26. http://blisty.cz/art/19961.html

27. http://www.novinkv.cz/domaci/69877-havel-pise-putinovi-obava-se-o-ruskou-demokr acii.html

28. Havel V. Dalkovy vyslech. Rozhovor s Karlem Hvizd'alou. Praha, 1990; Гавел В. Заочный допрос. Разговор с Карелом Гвиждялой. Пер. с чешского. М., 1991.

29. http://archive.vaclavhavel-library.org/kvhsearch/itemDetail.jsp?offset=360&fq=Druh DokumentuNav En:%22Speech%22&id=3848

30. http://zpravy.idnes.cz/havel-na-festivalu-podepsal-petici-pro-radar-fmb-/dornaci.aspx ?c=A070818194442 domacijon

31. http://zpravy.ihned.cz/cesko/cl-35898150-proti-radaru-ie-nejvic-lidi-od-roku-2007-dv a-ze-tri-cechu

32. Rzeczpospolita.

33. http://www.blesk.cz/clanek/radce-penize/73746/polaci-vzali-havla-na-milost.html

34. http://archive.vaclavhavel-librarv.org/kvhsearch/itemDetail.jsp?offset=440&fq=Druh DokumentuNavEn:%22Speech%22&id=3865

35. Lidove noviny 2008.19III: http://vaclavhavel.cz/showtrans.php?cat=rozhovorv&val=2042 rozhovory.html&tvp=HTML

36. Corriere della Sera.

37. http://www.novinky.cz/domaci/149190-havel-oznacil-rusko-a-belorusko-za-autoritati vni-rezimv-noveho-tvpu.html

38. http://zpraw.idnes.cz/dokument-otevreny-dopis-vychodoevropskych-politiku-baracku- obamovi-lkg-/zahranicni.aspx?c=A090716214930 zahranicnidp

39. http://zpravy.el5.cz/domaci/havel-zacal-s-oslavou-20-vvroci-sametove-revoluce-debat ou-se-studenty

40. http://www.bbc.co.uk/russian/interactivity/2010/10/101022_interview_vaclav havel.shtml

41. http://zpravy.idnes.cz/zasah-v-libyi-ie-nutny-mini-havel-klaus-s-nim-zasadne-nesouhl asi-pwz-/domaci.aspx?c=A110307_072357 domacihv

42. http://aktualne.centrum.cz/domaci/spolecnost/clanek.phtml?id=693145

43. http://aktualne.centrum.cz/domaci/politika/clanek.phtml?id=693174

44. http://www.novavagazeta.ru/comments/49939.html

45. http://www.ceskenoviny.cz/zpravv/dneskem-se-uzavre-navsteva-dalailamv-v-praze/7 27353

46. http://aktualne.centrum.cz/analyzy-a-specialy/clanek.phtml?id=725840

47. http://www.parlamentnilistv.cz/arena/monitor/Devet-z-deseti-Cechu-hodnoti-Havla-ia ko-dobreho-prezidenta-217917

48. http://www.radio.cz/ru/rubrika/radiogazeta/chelovek-vernuvshii-chexiyu-v-evropu.

49. Задорожнюк Э. Г. Драматургия президентства. Штрихи к политическому портрету Вацлава Гавела // Кентавр. М., 1995. N 5.