KOPECZI BELA, R. VARKONYI AGNES.II Rdkoczi Ferenc. Budapest. Gondolat. 1976. 534 old.

Книга об одной из значительных фигур в истории Венгрии XVIII в., Ференце II Ракоци, была издана в связи с 300-летием со дня его рождения. Авторы - заведующая сектором Института истории АН ВНР Агнеш Варкони и акад. Бела Кепеци, много лет занимающиеся изучением возглавлявшейся Ракоци освободительной войны 1703 - 1711 гг., - освещают его жизненный путь на широком фоне событий той эпохи. Монография является расширенным и дополненным изданием вышедшей в 1955 г. книги, но и по объему и по поднятым в ней вопросам она существенно отличается от предыдущего.

Излагая предпосылки и причины восстания куруцов, авторы описывают, как под впечатлением тяжелой жизни простого народа, издевательств императорской военщины и чиновников у Ракоци постепенно созрело решение выступить против Габсбургов. В рассказе о восстании 1697 г. в Северо-Восточной Венгрии и последующих за ним событиях раскрывается острое недовольство в стране, создавшее условия для массового движения. Подавление восстания и сопровождавшие его репрессии еще больше усилили непреклонность борцов против деспотического режима. Эти обстоятельства обусловили решение Ракоци и его патриотически настроенных единомышленников из дворян подняться на борьбу против Габсбургов, опираясь на поддержку Франции. Однако заговор был раскрыт, Ракоци брошен в австрийскую тюрьму, откуда ему удалось бежать.

В противовес буржуазным историкам, сводившим историю освободительной войны 1703 - 1711 гг. к личности "князя-предводителя" и идеализировавшим позицию венгерского дворянства, авторы показывают подлинно народный характер этого движения. Предводители собиравшихся по лесам крепостных крестьян разыскали скрывавшегося в Польше Ракоци и независимо от него, действуя на свой страх и риск, подняли в мае 1703 г. восстание. Ракоци возглавил его лишь спустя три недели, и до этого оно носило характер крестьянского восстания, со всеми присущими ему чертами. Авторы прослеживают, как присоединение к движению дворянства изменило его направленность. Назначение на командные посты в армии дворян и аристократов, оттеснивших на задний план народных вождей, сопровождалось обострением классовой борьбы внутри повстанческого лагеря.

В книге анализируются основные требования крестьян, раскрыты формы и характер их борьбы, выражающей крайнее недовольство народных низов восстановлением феодальных повинностей и поборов. Авторы разоблачают эгоистическую, узкоклассовую позицию владетельного дворянства, противоречащую интересам антигабсбургской борьбы. Тем самым опровергается созданная буржуазно-националистической историографией легенда о патриотизме дворянства, проявленном в ходе войны. Вместе с тем в книге подчеркивается, что некоторые уступки, вырванные крестьянами в начале движения, например, освобождение от налогов, остались в силе и облегчали их положение. Основные же их требования так и не были удовлетворены, тем самым суживалась классовая база движения. Лишь с большим опозданием, в 1708 г., на сейме в Шарошпатаке был принят закон, по которому служившие в армии крестьяне и члены их семей освобождались от крепостной зависимости. Авторы справедливо считают закон 1708 г. одним из самых важных документов освободительной войны (стр. 330).

В книге поднят вопрос, вызвавший в последнее время много дискуссий, - о природе власти возглавляемого Ракоци государства. Организационные формы восстания, восходящие к венгерским феодальным традициям и напоминающие дворянскую конфедерацию в Польше, а также провозглашенные повстанцами антиабсолютистские лозунги, направленные против гнета чужеземной власти, вводили в заблуждение некоторых исследователей при определении характера этой власти. Авторы выделяют более или менее явственные элементы абсолютизма во многих мероприятиях руке-

стр. 183

водителя войны и в созданных им институтах (стр. 305 - 306). Не все венгерские историки разделяют эту концепцию. Так, на юбилейной научной конференции "Освободительная война Ракоци и Европа", состоявшейся в мае 1976 г. в Шарошпатаке¹ , некоторые выступавшие считали возможным более категорически говорить об абсолютистской природе власти Ракоци, другие же, наоборот, отрицали наличие в ней таких элементов.

Заслуживает внимания приведенный в книге материал о деятельности государственных учреждений восставшей Венгрии. В этом отношении интересны сведения о возглавляемом Ракоци Экономическом совете, ведавшем торгово-промышленными и финансовыми делами, о стремлениях руководителей войны прекратить раздоры между католиками и протестантами, об их усилиях по укреплению военной мощи, в частности по созданию регулярных частей. Ракоци предстает перед нами и как автор интересных мемуаров, ценных в литературном отношении, и как покровитель образования, науки, литературы и искусства. В свете этих материалов сравнение в книге Ракоци с его "современником и союзником" Петром I вполне правомерно (стр. 10). Более того, нам представляется возможным говорить о том, что преобразования в России начала XVIII в., о которых Ракоци, безусловно, знал, оказали определенное влияние на его деятельность.

Видное место отведено в монографии внешнеполитическим аспектам освободительной войны, анализу международной обстановки. Франция, которая вела войну за испанское наследство с Австрией, Англией и Голландией, была больше всего заинтересована в развертывании восстания в тылу врага и предоставила повстанцам определенную помощь деньгами, оружием и даже, в незначительном количестве, солдатами. В книге использованы выводы монографии Б. Кепеци "Освободительная война Ракоци и Франция", опубликованной в 1966 г., в которой специально исследованы эти связи² . Отнюдь не умаляя их важности, авторы подчеркивают, что в силу отдаленности Франции ее поддержка была малоэффективной, а с годами вследствие французских военных неудач все более уменьшалась. В книге вскрыты также причины того, почему Версальский двор не пожелал взять на себя договорные обязательства относительно Венгрии: это было обусловлено, прежде всего, нежеланием Франции связать себе руки при заключении мира с Австрией.

Руководители куруцской освободительной войны поддерживали отношения и с державами - участницами Северной войны. При этом на втором этапе восстания, начиная с 1707 г., все большее значение приобретали связи с Россией. Используя результаты исследований советских историков, авторы уделяют должное внимание указанному сюжету, освещая эту проблему в тесной связи с интересами России в Польше, с польско- венгерскими и франко-венгерскими отношениями. Русская дипломатия рассматривала восставшую Венгрию как своеобразный мост для сближения с Францией, и Ракоци по мере своих сил и возможностей ей в этом содействовал. Заключение в Варшаве в сентябре 1707 г. тайного договора свидетельствовало о стремлении руководителей восстания сохранять с Россией хорошие отношения, несмотря на угрозы шведов и недовольство французской дипломатии. Занятость России в Северной войне и в конфликте с Турцией, нежелание ее, осложнять отношения с Австрией и склонность Версальского двора к продолжению прошведской ориентации определили позицию Петра I в отношении Венгрии. В целом же она носила благожелательный характер и способствовала укреплению международного веса и внутреннего единства восставшей Венгрии.

Выступавшие на упомянутой конференции зарубежные исследователи (советские, а также польский, румынский, шведский) затрагивали этот вопрос, коснувшись самых различных его аспектов. В частности, было бы интересно увязать эти отношения с внутренними проблемами освободительной войны. Поддержка России, по замыслу Ракоци, должна была способствовать примирению куруцов с сербами (об, этом речь шла в ходе русско- венгерских ... переговоров), содействовать обеспечению дальнейшей поддержки православных румын, а также "русского", то есть украинского, населения Закарпатья, среди которого как раз с 1707 г. габсбургская агентура усиленно действовала, чтобы противопоста-

¹ См. "Acta Historical 1976, N 3 - 4.

² Второе, несколько дополненное издание этой книги вышло на французском языке: B. Kopeczi. La France et la Hongrie au debut du XVIII^е siecle. Etude d'histoire des relations diplomatiques des idees. Budapest. 1971.

стр. 184

вить его венгерским освободительным стремлениям.

Международные аспекты войны, освещенные в книге, опровергают мнение тех зарубежных, а также прогабсбургски настроенных венгерских буржуазных историков, которые отрицали самостоятельность внешней политики Ракоци и видели в нем лишь орудие Версальского двора.

Рассматривая условия так называемого Сатмарского мира 1711 г., заключенного главнокомандующим куруцской армией Щ. Каройи без согласия и ведома Ракоци, выехавшего в то время за пределы страны для встречи с Петром I, авторы в отличие от некоторых буржуазных историков подчеркивают, что уступки Вены носили формальный характер (подписывался договор, а не капитуляционный акт) и, в сущности, касались интересов дворян-помещиков. Предоставленная амнистия предусматривала возвращение последним конфискованных владений, гарантию их привилегий, в том числе освобождение от уплаты налогов. В исторической перспективе мир 1711 г. упрочил господство Габсбургской династии и законсервировал феодальные порядки в стране (стр. 352).

После подавления восстания Ракоци, отказавшись от предоставленной амнистии и потеряв все свое состояние, обрек себя на скитание на чужбине. В книге прослеживается его пребывание в Польше, Франции, Турции, где и настигла его смерть в 1735 году. Авторами уделяется внимание замыслам и зачастую лишенным реализма попыткам Ракоци обеспечить поддержку держав своим планам. И на этом этапе Ракоци возлагал определенную надежду на Россию: в Париже состоялась его новая встреча с Петром I, в Турции он поддерживал постоянные связи с русским послом А. Дашковым, добиваясь, в частности, через него выезда в Россию, на что турецкие власти, однако, не давали согласия.

В работе ярко показано, как идеалы и цели освободительной войны воспринимались представителями последующих поколений борцов за независимость и прогресс страны. Тема Ракоци была и остается по сей день излюбленной в венгерской литературе. Вместе с тем авторы разоблачают попытку господствующих классов, в частности идеологов хортистского режима, присвоить патриотические лозунги Ракоци и использовать его имя для разжигания националистических страстей, в частности для пропаганды пересмотра границ, установленных после первой мировой войны.

Книга превосходно оформлена, снабжена оригинальными иллюстрациями и тщательно составленными картами и указателями. Желающим углубиться в изучение темы большую пользу принесет обстоятельная библиография (стр. 437 - 462). Отражая сегодняшний уровень разработки темы и в какой-то мере определяя перспективу дальнейшего ее изучения, рецензируемая книга представляет собой заметное явление в марксистской историографии освободительного движения венгерского народа в начале XVIII века.