...22 июня 1941-го. Большой город на юге России. Афишные тумбы уже неделю возвещают о приезде Шульженко, хотя билеты на ее концерт раскупили в первый же день. Но сегодня утром объявили, что началась война. К вечеру улицы были затемнены. И певица, вглядываясь в тревожно притихший зал, охвачена сомнениями. Ей кажется, что зрителей волнует уже совсем другое. Слова песен, особенно ее любимой - "Руки", - как-то не вяжутся с изменившейся обстановкой. Ведь все перевернулось в один момент! Война развела миллионы рук...

Конечно, это была уже не та юная девушка, что беззаботно распевала дома с утра и до вечера, срывая аплодисменты прохожих. И не та молоденькая белокурая дебютантка, в ответ на вопрос режиссера театра Н. Синельникова: "А что вы умеете?" с неслыханной самоуверенностью заявившая: "Все!".

Нет, это была уже певица, прославившаяся бесподобным исполнением "Андрюши", "Кирпичиков", "Гренады", и новых песен - "Записка", "Руки", "Синий платочек".

Все так. Но ведь сегодня трагический день для страны, для этих людей в зале. Поймут ли ее?

Догадываясь о переживаниях певицы, режиссер спросил: "Может быть, Клавдия Ивановна, отменим концерт?"

- Нет-нет! - сказала она. - Дайте занавес.

И решительно шагнула под слепящий свет юпитеров. Ее взволнованный голос запел про синий платочек. Потом - про записку. Наконец, проникновенно зазвучало: "Нет, не глаза твои я вспоминаю в час разлуки..."

Вот, пророкотав, смолк последний аккорд. Мгновения тишины, таящей в себе томительную неизвестность... И вдруг - аплодисменты. Глаза зрителей, полные слез! Благодарные, бесконечно признательные глаза...

В этот страшный день певица почувствовала, что ее искусство необходимо, что оно и в новых условиях способно выразить самые сокровенные чувства. Вскоре она убедилась: довоенные песни стали... военными.

На следующее утро Шульженко вылетела с труппой в Ленинград, сразу вступив добровольцем в ряды Красной Армии. Через два дня она давала первый концерт на передовой для летчиков, участвовавших в воздушных боях.

Обшарпанный автобус фронтового джаз-ансамбля видели красноармейцы и командиры многих частей. Артистам приходилось выступать где придется, чаще всего среди обгоревших стен разрушенных зданий. И в этом аду появление певицы в легком платье, приветливо, как-то по-семейному, по- домашнему улыбавшейся, бойцы воспринимали как радостное чудо!

СУЩЕСТВУЕТ по меньшей мере два объяснения феномена Шульженко, которая стала подлинной легендой военных лет.

В то трагическое время все, что имело отношение к мирной жизни, приобрело особый, ностальгический смысл. Словно заново обрели свою подлинную ценность и тепло семьи, и руки любимых, и голубизна неба, и тишина звездных ночей.

Спросите любого фронтовика, и он тут же скажет, какую мгновенную любовь снискали среди бойцов песни из кинофильма "Два бойца" в исполнении Марка Бернеса: "Темная ночь" и "Шаланды"... Почему? Они напоминали о том, что отняла у людей война.

Вот о таких естественных, нужных людям вещах пела и Клавдия Шульженко - о любви, верности, нежности. Милые довоенные танго и фокстроты повсеместно звучали на передовой, хоть ненадолго перекрывая грохот боя. И бойцы, вспоминая мирную жизнь, как бы заново понимали ее и еще больше ценили.

Лирическая героиня Шульженко олицетворяла собой простые, естественные радости и волнения жизни, воспевая гласным образом любовь и дружбу, не боясь упреков в сентиментальности.

А несколько позднее в репертуаре певицы появились новые, более содержательные, более, если можно так сказать, "наступательные" песни: "Вечер на рейде" (кстати, впервые профессионально исполненная именно Шульженко), "Встреча" и, главное - "Синий платочек" с совершенно новым текстом, предложенным прямо на передовой военным журналистом М. Максимовым и с тех пор звучавшим только в этой редакции.

Успех был ошеломляющий.

"Мы любили песни Шульженко! - вспоминают медсестры горно - стрелкового полка Г. Сизова и Е. Черняева. - Берегли несколько пластинок и старенький патефон... Собирались в землянке бойцы разных батальонов. Пробирались к нам под пулями, в дождь, в пургу. Зима в горах - настоящий ад. Обнимем пате- фон и замрем. Кто еще так поет! Как услышим про старые письма, про руки, так и переворачивается все внутри. Дом вспоминаем, танцы в парке..."

Таких писем в архиве певицы - сотни. Очень точно выразился Герой Советского Союза В. Голубев: "Песни Шульженко, как снаряды и патроны, были нужны нам в бою. "Синий платочек" и сейчас с нами - на всю жизнь".

О силе воздействия песен в исполнении Клавдии Ивановны лучше всего свидетельствует такой эпизод.

...Фронтовой джаз - ансамбль приехал к летчикам. Его уже называли "боевым подразделением песни", посылая туда, где оно было всего нужнее. Вот и на этот раз артисты попали под бомбежку. Пришлось переждать. Как только она окончилась и вернулись авиаторы, в блиндаже состоялся концерт. Шел он два часа.

Но слушателям все было мало. И когда объявили, что "концерт окончен", встал Герой Советского Союза Н. Пелютов: "Клавдия Ивановна, спойте еще раз "Синий платочек". А я завтра в первом же бою собью фашистский самолет". Могла ли отказать Шульженко, которой часто приходилось за день выступать по два-три раза?

Через сутки ей передали, что летчик Пелютов слово сдержал...

Можно привести много историй, связанных с работой певицы на передовой. Ведь только за первый год войны она дала 500 концертов! Однажды, например, подошел к ней боец и попросил: "Пойте больше песен о любви, о том, как трудно влюбленным в разлуке". "Почему?" - спросила Клавдия Ивановна. "Сердце просит"...

В другой раз обратился офицер: "Если можно, пожалуйста, пойте в мирном платье. Чтобы было так, как до войны". Его поддержали и другие С тех пор всегда, при любых обстоятельствах, Клавдия Ивановна пела в "мирных" концертных платьях...

Сама она так вспоминала о работе в годы войны: "Какие это были дни! За свою жизнь мне довелось петь в сотнях концертов. Но оказалось, что аплодисменты небольшой группы военнослужащих на опушке леса могут заставлять биться сердце так жарко и трепетно, как никогда, ни в каком огромном концертном зале!".

НО ЭТО ЛИШЬ одно объяснение феномена по имени "Шульженко". А вот и другое, не менее важное.

Известно, что бить врага помогали нашим бойцам очень многие деятели культуры и искусства. Среди них были и замечательные артисты - Марк Бернес, Русланова, Райкин... словом, всех не перечесть. Тем не менее в этом ряду Клавдия Ивановна Шульженко стоит на одном из первых мест.

Секрет особого обаяния исполнительской манеры певицы берет начало еще с довоенной поры. Зрителей уже тогда поражала и захватывала ее способность наполнять стандартные слова и мысли трепетным дыханием подлинной жизни. Шульженко обладала потрясающим умением превращать любой текст в песню-раздумье, песню-переживание.

Вместе с тем, как исключительно одаренная личность, Клавдия Ивановна искала новые возможности для более эмоционального воздействия на аудиторию, И нашла их в том "багаже", который приобрела, еще будучи артисткой театра Синельникова. Оказывается, песня может стать своего рода музыкальным моноспектаклем в миниатюpel

Сошлюсь на мнение специалиста: "Возьмите песню "Руки". В чьем-то ином исполнении ее "горячие" страсти могли бы вызвать только улыбку, а может, и насмешку. Но у Шульженко?! "Руки, вы словно две большие птицы", - поет она, и такая сила счастья и горя самоотверженной женской любви во всем: и в закрытых глазах, и в тонких пальцах вскинутых рук, и, как всегда, в неожиданно наступившей паузе, и в тихой, печальной мужественности финала!.. Порази- тельная смелость, раскрепощенность исполнения! И думаешь о чем-то о своем, затаенном..."

Ну а кому неизвестна лихая, задорная, оптимистическая песня "Давай закурим"? Ведь это почти скульптурная лепка житейской сцены! Певица с юмором предлагает другу закурить - может быть, как раз в ту минуту, когда свой табачок кончился. Получив щепотку, певица умелыми движениями бывалого курильщика сворачивает цигарку, одаряя зрителя теплой, лукавой улыбкой. И часто бывало, что после концерта бойцы предлагали Шульженко попробовать "своего, отборного", а потом удивлялись - как, мол, так? Нашенская же в доску - и не курит?..

Все это, вместе взятое, составляло неповторимость и сложность художнического мира певицы, специфику ее индивидуальной манеры. Вот почему, в отличие от многих других исполнителей, у Шульженко только свои, лично ей принадлежащие песни.

ТРИУМФОМ отмечена исполнительская деятельность Шульженко и после войны. По крайней мере, в течение целого десятилетия соотечественники, истосковавшиеся по мирной жизни и мирному труду, валом валили на ее концерты. Она много разъезжала по стране, выискала миллионными тиражами записи своих песен.

Наряду со старыми, знакомыми в ее репертуаре появились мажорные, задорные, шутливые вещи - "Рассеянная", "Песенка о мужьях", "Дядя Ваня", "Челита", "Простая девчонка", "Фраскита", "Голубка". К военным наградам - ордену Красной Звезды и медали "За оборону Ленинграда" - прибавились орден трудового Красного Знамени, звание народной артистки СССР...

Жаль, конечно, что позже она испытала период охлаждения, вызванного чиновничьим усердием в ликвидации лирической песни. Но певица не сломалась. Она верила, надеялась, что ее искусство будет востребовано. И не ошиблась. Наступил момент, когда ее слава вспыхнула с новой силой. Те, кто видел юбилейный концерт Клавдии Ивановны, вряд ли забудут это событие.

В тот вечер зрители увидели и прежнюю, и в чем-то изменившуюся певицу, Теперь она пела уже не только о любви, но и о любви к жизни, к людям. Она словно предостерегала от легкомысленного желания ухватить "синюю птицу", чтоб навсегда запереть в собственных четырех стенах. Воспевала сложность жизни, в которой есть и злые ветры, и черные тучи - о них не надо забывать, но не надо и бояться. Да, пела и о любви без взаимности, о неизвестно куда улетевшей молодости, но пела об этом как о естественном даре жизни. Именно даре. Неразделенное чувство она умеет обратить в благодарное воспоминание о нем. И вот уже облегчились и горечь, и разочарование.

А когда певица исполнила песню "Немножко о себе", написанную специально для нее, зрители опять увидели молодую, неувядаемую Клавдию: "А просто надо не стареть - и в этом весь секрет".

?ЗАЛ СПОРТКОМПЛЕКСА "Олимпийский", вмещающий восемнадцать тысяч зрителей. Со своей программой "Пришла и говорю" выступает Алла Пугачева. И вот звучит "Когда я уйду". Певица не скрывает своих слез и единственный раз за все выступление обращается к публике:

- Сегодняшний концерт я посвящаю ушедшей от нас великой певице Клавдии Ивановне Шульженко, Человеку и Учителю с большой буквы!..

Огромный зал ахнул от неожиданности. О кончине Шульженко никто не знал (Пугачевой сообщил об этом незадолго до концерта сын певицы Игорь Владимирович). Но все восемнадцать тысяч зрителей вместе с участниками программы встали и застыли в молчании.

Это было 17 июня 1984 года.

Сегодня Клавдии Ивановне Шульженко исполнилось бы 90 лет.