РАФАЭЛЬ АЛЬТАМИРА-и-КРЕВЕА. ИСТОРИЯ ИСПАНИИ, Т. I

Жизнь замечательных людей (ЖЗЛ). Биографии известных белорусов и не только.

NEW БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ


БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему РАФАЭЛЬ АЛЬТАМИРА-и-КРЕВЕА. ИСТОРИЯ ИСПАНИИ, Т. I. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2015-12-17
Источник: Вопросы истории, № 10, Октябрь 1951, C. 147-153

Под редакцией С. Д. Сказкина и Я. М. Света. Предисловие Я. М. Света. Издательство иностранной литературы. М. 1951. 519 стр.

 

Первый том обширной сводной работы Альтамиры "История Испании" представляет большой интерес для широких кругов советских читателей.

 

Крупнейший испанский историк Альта-мира относится к числу прогрессивных буржуазных учёных. Профессор университета Овиедо, он после захвата власти Франко покинул Испанию в знак протеста против фашистского режима и поселился во Франции, а позднее - в Латинской Америке. Альтамира ответил отказом на предложение реакционного испанского правительства вернуться на родину, заявив, что его убеждения несовместимы с антинародным режимом Франко. Он умер в изгнании в июне 1951 г. в возрасте 85 лет. Коммунистическая газета "Республиканская Испания" писала: "Смерть Рафаэля Альтамиры вдали от родины является новым обвинением против фашистского режима Франко... Республиканская Испания склоняет свои боевые знамена, разделяя скорбь всей испанской интеллигенции по поводу смерти Рафаэля Альтамиры"1 .

 

*

 

Своё мировоззрение историка Альтамира определяет как "демократическую концепцию истории". Излагая в работе "Преподавание истории"2 свои взгляды, он заявляет, что учёный должен изучать историю народов, а не королей, князей и пап. История, пишет он, является продуктом действий коллектива, а не отдельных выдающихся лиц; последние опираются на коллектив и не могут существовать без него. Поэтому великие социальные явления можно понять, только изучая историю народа, то есть непривилегированной, трудящейся массы. Так, например, для того, чтобы составить полное и точное представление об египетской цивилизации, необходимо, помимо грандиозных погребальных и религиозных строений, исследовать также и способ, посредством которого их воздвиг нищий народ, насильно оторванный от своих очагов и сельскохозяйственных работ. Равным образом понять феодальное общество можно, лишь исследуя положение крепостных и других прослоек крестьянства, которые составляют базис этого строя (стр. 120 - 124).

 

Отрицая теорию, согласно которой история человечества представляет собой сумму деятельности отдельных выдающихся личностей, Альтамира возражает против сведения её к политической истории и требует изучения истории цивилизации, которая создаётся совместным творчеством народных масс (стр. 124 - 127). Историк должен заниматься анализом всей совокупности сторон общественной жизни: экономики, права и других социальных институтов, политической истории, внутренней структуры классов, частной жизни и обычаев, искусства, - одним словом, всего, что позволяет дать характеристику деятельности народа и оценить его роль в истории (стр. 81 -101).

 

Альтамира подчёркивает присущую историческому процессу внутреннюю закономерность, Каждое историческое событие причинно обусловлено и, в свою очередь, оказывает влияние на другие события; долг историка - изучать эту взаимосвязь явлений. Историческое развитие всегда является прогрессивным (стр. 127 и др.).

 

Эти теоретические положения легли в основу трудов Альтамиры, посвященных истории общинного землевладения и истории испанского права, а также его лучшей работы - четырёхтомной "Истории Испании". Первый том русского перевода (включающий два первых тома оригинала) охватывает период с древнейших времён до 1517 года.

 

"История Испании" - чрезвычайно разностороннее исследование; в разделах, посвященных отдельным периодам, сначала излагается политическая история государств и областей полуострова, затем следует анализ социального строя и состояния сельского хозяйства, ремесла и торговли, характеристика права, государства и его органов, финансов, войска и флота, обычаев и культуры. Книга содержит очень большой, в значительной своей части имеющий исследовательский характер, материал по истории социально-экономических отношений, который даёт читателю возможность детально ознакомиться со специфическими особенностями развития Испании. Альтамира подробно останавливается на характерных чертах экономики и общественного строя различных областей страны. Особенно ценный материал, основанный на многочисленных источниках и на специальных исследованиях, собран в разделах книги, посвященных истории Испании со времени арабского завоевания и до завершения объединения страны в конце XV - начале XVI века. Автор показывает ту глубокую экономическую разобщённость отдельных областей Испании, сложившуюся в период реконкисты, которая наложила сильный отпечаток на дальнейшее развитие страны.

 

Альтамира проявляет большой интерес к положению различных категорий крепостного и феодально-зависимого крестьянства, отмечает особенности экономического я юридического статуса крестьян в различных частях страны, подчёркивает исключительно тяжёлый гнёт, тяготевший над арагонским и каталонским крестьянством. Останавливаясь на постепенных переменах в состоянии крестьян, Альтамира указывает на борьбу их за своё освобождение как на одну из причин превращения кастильских

 

 

1 "Espana republicana" от 16 июня 1951 года.

 

2 R. Allamira. La ensenanza de la historia. Madrid. 1891.

 
стр. 147

 

сервов в лично свободных крестьян. В изложении многочисленных крестьянских восстаний в средневековой Кастилии, Арагоне, Каталонии и на о. Майорка отчётливо чувствуется симпатия автора к восставшим крестьянам.

 

В весьма неприглядном свете предстаёт в сдержанном, но явно отрицательном изображении Альтамиры католическая церковь. Он обрисовывает роль церкви ( как эксплуататора крестьянства и считает источником могущества церкви использование труда зависимых от неё крестьян. Альтамира пишет о "бесчинствах и гнусных преследованиях, жертвой которых явились сервы", происходивших в Кастилии во владениях саагунского и других клюнийских монастырей (стр. 178). Неоднократно он говорит о невежестве клириков, глубоком бытовом разложении в среде духовенства, вызывавшем негодование населения (стр. 200, 325 - 326, 457 и др.), о притязаниях папства на верховную власть над Испанией и его вмешательстве во внутренние дела страны (стр. 326 - 328).

 

Не случайно буржуазные учёные других стран не заинтересовались трудом Альтамиры: "История Испании", оба тома которой были впервые изданы в 1900 - 1902 гг., ни разу за полвека после её выхода в свет не была переведена полностью на какой-либо западноевропейский язык. Имеются лишь краткое и неудачное изложение труда Альтамиры, сделанное американским историком Чепмэном3 , и столь же сокращённые издания работы в английском и французском переводах4 , не представляющие ценности. Перевод книги в Советском Союзе, содержащий полный текст оригинала, за исключением лишь некоторых, имеющих второстепенное значение, глав по истории культуры, является первым научным переводным изданием труда Альтамиры.

 

Не случайно и то обстоятельство, что буржуазная историческая наука, в частности испанская, не дала за истекшие 50 лет ни одной новой, более значительной в научном отношении сводной работы по истории Испании. Это тесно связано с общим прогрессирующим упадком буржуазной историографии. Подавляющее большинство западноевропейских историков, занимающихся средневековой Испанией, всё внимание уделяет политической истории страны, полностью пренебрегая социально-экономическими проблемами. Эти историки даже не делают попытки дать объяснение исторических явлений и теоретические обобщения. Такой чисто фактологической работой является более новая сводная работа Баллестероса - "История Испании и её влияние на всеобщую историю"5 , посвященная в основном политической истории Испании, которая излагается в крайне тенденциозном, апологетическом духе. Недаром работа Баллестероса с 1943 г. переиздаётся во франкистской Испании, в то время как труд Альтамиры вычеркнут испанскими реакционерами из списка книг", рекомендованных для школ. Специальные работы по социально-экономической истории Испании, изданные за последние десятилетия, крайне немногочисленны и редко содержат ценный материал. Они не выдерживают никакого сравнения с выдающимися исследованиями по истории Испании крупных русских учёных - М. М. Ковалевского, И. В. Лучицкого и особенно В. К. Пискарского, не говоря уже о трудах советских историков И. В. Арского и А. Е. Кудрявцева, освещающих испанскую средневековую историю с марксистско-ленинских позиций. Для общего уровня современной испанской историографии (за исключением отдельных трудов эмигрировавших из страны испанских республиканских учёных) характерны появившиеся в Испании две монографии, посвященные Фердинанду Арагонскому: Дель Арко "Фердинанд Католик"6 и Дусинага "Международная политика Фердинанда Католика"7 . Они представляют собой откровенную фальсификацию истории. Авторы воспевают Фердинанда за захват и порабощение американских и африканских земель, а также за его деятельность в качестве одного из руководителей католической реакции в Западной Европе. Извращая факты, Дусинаг пытается доказать, что Фердинанд ставил целью своей международной политики укрепление мира между европейскими народами, ибо перед ним стояла высокая задача: борьба с неверными.

 

"История Испании" Альтамиры резко отличается от такого рода работ, свидетельствующих о глубоком кризисе современной буржуазной исторической науки. Тем не менее книга Альтамиры имеет ряд серьёзных недостатков, характерных для исследований буржуазных учёных.

 

По своим методологическим позициям Альтамира - представитель либерально-позитивистского направления в буржуазной историографии. Его работам присущи основные пороки этого направления. По мнению Альтамиры, прогрессивный и закономерный исторический процесс развивается в эволюционной форме. Механически перенося на человеческое общество законы развития природы, Альтамира отрицает революционные перевороты при переходе от одной формации к другой.

 

Для Альтамиры, как и для других позитивистов, характерен идеалистический подход к истории и эклектизм. Он объясняет исторический процесс не условиями материальной жизни общества, а взаимодей-

 

 

3 См. Ch. Chapman. A History of Spain. New York. 1944.

 

4 См. R. Allamira. History of Spanish civilization. London. 1930; R. Allamira. Histoire d'Espagne. Paris. 1931.

 

5 D. Ballesteros y Beretta. Historia de Espana y su influencia en la historia universal, 1 ed., t. I-VIII. Barcelona. 1918 - 1934.

 

6 R. Del Arco. Fernando el Catolico. Artifice de la Espana Imperial. Zaragoza. 1939.

 

7 J. Doussinague. La politica internacional de Fernando el Catolico. Madrid. 1944.

 
стр. 148

 

ствием самых различных факторов из области социально-экономических отношений, политической истории, права, культуры, быта и пр.; таким образом, социально-экономический фактор считается лишь одним звеном в цепи моментов, взаимодействие которых и предопределяет ход истории. В работе "Преподавание истории" Альтамира пытался обосновать эту теорию, считая, что при изучении жизни общества и цивилизации народа определённой эпохи надо в равной мере принимать во внимание каждый отдельный элемент человеческой деятельности (стр. 95 - 98). Буржуазная концепция Альтамиры делает необходимым строго критический подход к его "Истории Испании", написанной с позиций позитивизма.

 

Иногда Альтамира ищет в политической истории причины изменений в сфере экономики: например, считает усиление крепостной зависимости крестьян Наварры в VIII-X вв. результатом установления феодализма, который является, в его понимании, политическим институтом (стр. 138).

 

Идеализм исторической концепции Альтамиры ярко проявляется в анализе им проблем права. Альтамира считает право самодовлеющей категорией, которая развивается по присущим ей имманентным законам; взаимодействие между различными правовыми системами и победа какой-либо из них ни в какой степени не связываются с происходящими в данный период сдвигами в сфере экономики. Он пишет о борьбе между римским и обычным правом в XII-XV вв. и о победе первого (стр. 319 - 322, 362), о законодательной реформе частного, в особенности семейного, права под влиянием доктрин римского свода законов (стр. 329 - 331, 458 - 460), не пытаясь связать эти процессы с развитием товарно-денежных отношений, которые вызвали потребность в новых правовых нормах. Более того, Альтамира не только изолирует право от той среды, в которой оно создавалось или было заимствовано, но и пытается нередко объяснить различные социально-экономические или политические явления решающим влиянием права и юристов. Он объясняет включение в своды законов Арагона положений о неограниченности власти государя не укреплением центральной власти на определённой стадии развития феодализма, а тем, что "в эпоху смут и падения нравов... руководящим социальным группам в Арагоне и особенно буржуазии в высшей степени присущ был юридический инстинкт, вызываемый главным образом влиянием юрисконсультов" (стр. 342). Точно так же "духом индивидуализма", проникшим в кастильское законодательство XIII в. под влиянием норм римского права, объясняется разрушение родовой общины (стр. 332- 333), а централизаторская политика арагонских королей XV в. - следствием того, что "абсолютистский идеал все более и более укоренялся с течением времени, по мере того как усиливалось влияние римского права" (стр. 359, ср. стр. 286).

 

Подобная же неправильная трактовка исторических событий встречается и в других главах. Неудачи борьбы кастильских королей XI-XII вв. за объединение Испании Альтамира считает результатом того, что "в то время вообще не существовало общего понятия родины или нации, а только эта идея могла бы положить начало подлинному объединению различных частей полуострова" (стр. 154). Политика королей зачастую объясняется влиянием "общепринятых идей того времени" (стр. 487 и др.). Субъективные качества, которыми, по мнению Альтамиры, обладали зажиточные горожане средневековой Испании, - эгоизм, подозрительность, тщеславие - считаются причинами борьбы городов XIV-XV вв. за подчинение сельской территории и за сохранение своих феодальных вольностей (стр. 342, 358, 360, 382, 398). Следователь не, исследование социально-экономических предпосылок и сущности политики испанских городов заменяется бесплодными попытками объяснить эту политику психологическими особенностями, якобы присущими богатым горожанам Испании того времени.

 

Итак, Альтамира в поисках объяснения исторических явлений обращается то к одному, то к другому фактору. Его полная беспомощность в вопросах теории является следствием ошибочности его позитивистской концепции. Эти кардинальные методологические ошибки лежат в основе целого ряда недостатков рецензируемой книги.

 

В разделах, посвященных Испании в римскую эпоху, не получила надлежащего освещения система жестокой эксплуатации страны, превращенной в римскую провинцию, непрерывных вымогательств, насилий и злоупотреблений, которая подчёркивается Энгельсом: "Римское владычество основывалось на беспощадной эксплуатации завоёванных провинций"8 . Ошибочная оценка, которую даёт Альтамира римской эпохе, характерна и для трудов последующих буржуазных историков9 .

 

Самая сущность процесса постепенного складывания в Испании рабовладельческого строя и его разложения в III-IV вв. н. э. остается полностью за пределами сферы внимания Альтамиры. Для него вообще не существует проблемы перехода от рабовладельческой формации к феодальной, так как поздняя Римская империя представляется ему по существу феодальной; таким образом, Альтамира не признаёт качественного отличия общественного строя, сложившегося после падения Римской империи, от строя позднего античного общества (стр. 71 - 72). Излагая историю вестготского периода, Альтамира утверждает, что уже в конце V в. свободное вестготское крестьянство почти исчезло и основная масса вестготов попала в зависимость от знати (стр. 72,

 

 

8 Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, стр. 153. Госполитиздат. 1950.

 

9 См., например. Van Nostrand. Roman Spain (An economic survey of ancient Rome). Vol. III. Baltimore. 1937).

 
стр. 149

 

176). Этим отрицается возникновение широкого слоя мелких свободных землевладельцев в результате поселения в Испании вестготов.

 

Альтамира упускает из виду то обстоятельство, что вестготы расселились в Испании сельскими общинами, и первоначально у них практиковался даже передел полей, а леса и пастбища находились в общем владении10 . Именно эта община послужила ядром общин следующей эпохи, сыгравших столь большую роль в истории Испании. Между тем Альтамира находит влияние вестготов на социальный строй Испании лишь "в сфере семейного уклада" (стр. 71), отмечая имевшиеся у вестготов к моменту их прихода в Испанию пережитки родового строя.

 

Считая, что большинство вестготов состояло из зависимых людей уже во время вторжения готов в Испанию, Альтамира, таким образом, рассматривает ранний период существования вестготского государства в Испании (V-VI вв.) и его последний период (VII - начало VIII в.) как равнозначные по своему социально-экономическому содержанию. Он не видит динамики исторического развития, бурной феодализации вестготского королевства.

 

Поэтому он, естественно, не в состоянии выявить внутренние причины ослабления королевской, власти в вестготском государстве, являвшегося следствием этого процесса и обусловившего лёгкость завоевания большей части Испании арабами и берберами. Это непонимание свойственно и другим буржуазным учёным: так, например, Ф. Лот назвал арабское завоевание "историческим чудом"11 .

 

В изложении социально-экономической истории Испании периода VIII-XI вв. Альтамира допускает ряд серьёзных ошибок, типичных для буржуазной историографии. Подобно многим современным буржуазным учёным Альтамира изображает феодализм не как способ производства, а как политическую организацию, считая основными признаками его пожалование королём сеньорам за военную службу земель в наследственное владение, наличие у сеньоров политической власти, установление вассалитета и феодальной иерархии. Исходя из этой концепции, он приходит к выводу, что в Кастилии и Леоне не было феодализма. Но выводы Альтамиры явно противоречат приводимому им конкретно-историческому материалу: он аргументирует тем, что формально король сохранял некоторые прерогативы, позволявшие ему ограничивать права иммунитета, а сеньоры не обладали полной политической властью. Это утверждение (стр. 126) находится в явном противоречии с дающимся на предыдущих страницах рельефным изображением "бесконечных возмущений знати" против короля, постоянных разбойничьих налётов на крестьянские поселения, приобретения феодалами широких иммунитетных прав.

 

Характеризуя отдельные классы феодального общества той эпохи, Альтамнра не видит коренного различия между мелкими феодалами, которые являлись вассалами более крупных, и крестьянами. Он пишет, что "единственной категорией подлинно свободных людей была в этот период лишь знать высшего ранга" (стр. 119), не делая различия между зависимостью, связывавшей лиц, находившихся на различных ступенях феодальной иерархии, и зависимостью мелких землевладельцев, лично свободных, но обрабатывавших землю сеньоров и подвергавшихся, таким образом, феодальной эксплуатации. Иногда он называет вассалами лиц, принадлежащих к низшей ступени феодальной иерархии и обязанных военной службой сеньору за полученный феод (стр. 210 - 211), в других случаях приравнивает статус вассалов к положению свободного, лишённого земли крестьянства, которое несёт наряду с сервами обременительные повинности (стр. 208, 213), Таким образом, в изложении Альтамиры полностью стираются грани между двумя основными классами феодального общества, он конструирует не существовавшую в действительности прослойку, которая "занимала промежуточное положение в системе классовой иерархии" (стр. 210). Эта ошибка проистекает из его формально-юридического подхода к источникам, в которых иногда (например, в "Барселонских обычаях") свободные крестьяне, подобно рыцарям, назывались вассалами, так как приносили присягу верности сеньору.

 

Крайней нечёткостью отличается терминология Альтамиры при описании положения крестьянства. Он называет как личных рабов, так и прикреплённых к земле крестьян общим термином "сервы" (стр. 120). В то же время иногда он приравнивает сервов к рабам ("класс сервов, или рабов", стр. 119), а в других местах подразумевает под сервами только прикреплённых к земле крестьян в отличие от колонов - крестьян, сохранивших право покинуть землю сеньора (стр. 120 - 121, 131, 203). Эта путаница, затрудняющая понимание текста, вызвана тем обстоятельством, что источники одним и тем же термином обозначают различные категории крестьянства (например, термин "серв" в каталонских документах VIII-X вв. обозначает то раба, то крепостного крестьянина) или широкий слой, охватывающий несколько категорий. Гораздо более правильным было бы выделить отдельные прослойки, отличающиеся друг от друга по своему положению, и условно применять к каждой из них тот термин, который чаще всего встречается в источниках по отношению к данной группе крестьян.

 

Вновь, как и в разделе о вестготах, Альтамира обнаруживает своё полное непонимание структуры и роли крестьянской территориальной общины, выросшей из вестготской (или же - в Каталонии - основан-

 

 

10 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XV, стр. 634.

 

11 F. Lot. Les invasions barbares, p. 14. Paris. 1937; см, также Levi-Provencal. Histoire de l'Espagne musulmane. T. 1, p. 4 - 7. Caire. 1944.

 
стр. 150

 

ной колонизовавшими её выходцами из испано-готских областей), сохранившей общинные институты12 и выступившей ведущей силой в борьбе крестьян за своё освобождение. Обращая внимание лишь на родовые пережитки, сохранившиеся в Арагоне, Астурии и Галисии, Альтамира принимает соседскую общину за "родовую или коммунистическую семью" (стр. 209), "прочную коллективную семью" (стр. 330).

 

Бегетриям - общинам свободных крестьян - Альтамира не придаёт большого значения. Он считает, что бегетрии не достигли значительного развития и были позднее поглощены вольными городами, в то время как в действительности они сыграли большую роль в истории Испании, являясь сильными организациями, которые с оружием в руках отстаивали свою свободу и оказали существенное влияние на положение крепостных крестьян.

 

Альтамира отводит в своей книге значительное место истории крестьянских восстаний. Однако он неверно объясняет причины этих восстаний. Так, останавливаясь на крупнейших движениях крепостных крестьян в Каталонии XV в., он односторонне считает причинами выступлений голод, эпидемии, а также наивно относит к числу этих причин "либеральные меры супруги Альфонса V - королевы Марии, - которая поощряла их (крестьян. - М. А. ) надежды и стремления к освобождению" (стр. 351).

 

Описывая борьбу горожан в конце XIII-XV вв. против знати и духовенства, Альта-мира утверждает, что борьба сервов против феодалов уже не являлась основным противоречием той эпохи, так как личная зависимость исчезла (стр. 200, 272). Однако, стремясь доказать, что "классовая борьба в Кастилии... не имела места в XIV и XV вв.", Альтамира противоречит самому, себе: свой вывод он аргументирует фактом освобождения крестьян от крепостной зависимости, но здесь же должен оговориться, что крестьяне и после освобождения были обременены повинностями и податями и подвергались всевозможным насилиям со стороны сеньоров (стр. 279 - 280). Это привело к крупным крестьянским движениям в Кастилии в XIV-XV вв., о которых Альтамира не упоминает.

 

Большим достоинством "Истории Испании" является то, что в ней сообщаются подробные сведения о состоянии ремёсел и торговли в различные периоды и в разных районах страны, об образовании цехов и их структуре, о вольностях и правах городов. Но в большинстве случаев автор не даёт анализа положения отдельных прослоек городского населения, их борьбы и её последствий. Неопределённый термин "народ", столь часто встречающийся в хрониках и других средневековых источниках, применяется также и Альтамирой, который не вскрывает содержания этого термина в отдельных конкретных случаях. Поэтому он пишет о "режиме народной демократии, который проявлялся в прямом вмешательстве в дела управления собраний граждан" (стр. 189) и обусловил могущество городов XII-XIII веков. В кастильских городах расслоение в течение долгого времени было слабым вследствие незначительного развития ремесла и торговли и влияния на городской строй реконкисты, в которой активно участвовали горожане. Тем не менее Альтамира ошибочно принимает организацию системы управления городов-коммун за последовательно демократическую (стр. 191, 206, 217): существовавшая уже в тот период социальная дифференциация (о которой, между прочим, свидетельствуют приводимые самим Альтамирой данные о наличии в городах XI-XIII вв. "старших" и "младших", "знатных граждан" и простых поселенцев) имела своим следствием выделение привилегированной прослойки, оказывавшей всё более сильное влияние на управление городом.

 

Останавливаясь на периоде XIV - XV вв. - времени господства в городах купеческой и цеховой олигархии, - Альтамира по-прежнему преувеличивает роль в городском управлении "народа". С этим связана и другая, более серьёзная ошибка автора, утверждающего, что низшие прул-пы городского населения - "ремесленники, рабочие и подёнщики - пользовались всеми вольностями, пожалованными городам, и выступали активно лишь в одном лагере с зажиточными горожанами в их борьбе против дворянства и духовенства и за защиту муниципальных вольностей. Таким образом, по мнению Альтамиры, "не наблюдается классовых противоречий, достойных упоминания, между низшим и средним сословиями" (стр. 277).

 

Не замечая борьбы городской бедноты против патрициата, Альтамира ничего не пишет и о нередко имевшей место в XII-XIII и особенно XIV-XV вв. коалиции крестьянских восстаний с движениями беднейших слоев городского населения (в области Сантьяго в 1117 и 1136 гг., на Майорке в 1384, 1391 и 1451 гг., в Каталонии в 60-х и. 80-х годах XV в.). В его изображении горожане предстают как сплоченное сословие, враждебное крестьянам (стр. 382).

 

Ограниченность Альтамиры как буржуазного историка приводит его к отрицанию классовой сущности феодального государства, Борьба королей складывавшегося централизованного государства со знатью рассматривается, как деятельность в интересах "народа" (стр. 292), которому король предоставил известное право контроля над своей политикой (стр. 291). Кортесы в изображении Альтамиры - "орган, который осуществлял прямую связь между народом и монархом... орган, отражавший нужды народа, который искал их удовлетворения в законной форме, испрашивая санкции короля" (стр. 464), Король выступает у Альтамиры во время крупнейших крестьянских восстаний 1462 и 1484 - 1485 гг. в Каталонии в роли беспристрастного арбитра, который своим окончательным приговором - "гвадалупской сентенцией" 1486 г. -ликвидировал конфликт между сеньорами и

 

 

12 См. И. Арекий. Очерки по истории средневековой Каталонии до соединения с Арагоном. Л. 1941.

 
стр. 151

 

крестьянами (стр. 353, 444). В действительности же приговор Фердинанда на деле сохранял за сеньорами все права на получение с крестьян поборов, связанных с землёй.

 

Анализируя внешнюю политику Фердинанда, автор утверждает, что она "соответствовала господствующим идеям того времени" (стр. 455), являлась выражением стихийных тенденций, которые проявлял испанский народ (стр. 433). Таким путём Альтамира пытается оправдать проводившуюся в интересах хищных испанских идальго политику завоевания и колониального грабежа вновь открытых американских земель и областей Северной Африки. Альтамира рисует идиллическую картину заботливого отношения к индейцам Фердинанда и Изабеллы, предписывавших хорошо обращаться с ними и оплачивать их труд. По мнению Альтамиры, только алчность многих бесчеловечных колонистов и должностных лиц привела к обращению индейцев в рабство и истреблению сопротивляющихся; якобы побуждаемый силой обстоятельств, Фердинанд в конце концов был вынужден отказаться от своего идеала и одобрить установившуюся практику закабаления индейцев, но по-прежнему пытался охранить свободу части местного населения. Таким образом, в книге получила искажённое изображение кровавая история подчинения и беспощадной эксплуатации покорённых народов Америки, отличительными чертами которой являлись "искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках"13 , а также роль в этом порабощении испанской короны, преследовавшей те же цели, что и конкистадоры. Насильственная христианизация индейцев, являвшаяся одним из орудий королевской политики, мимоходом упоминается Альтамирой, который пишет, что короли позаботились "об осуществлении религиозных целей" в Америке (стр. 496). Завоевания в Африке диктовались, по мнению автора, интересами безопасности Испании (стр. 432).

 

Смягчая краски, рисует Альтамира деятельность испанской инквизиции, благодаря которой "церковь превратилась в самое страшное орудие абсолютизма"14 . Альтамира почти не использует громадный обличительный материал, собранный Льаренте. Он не даёт картины массового истребления оставшихся в Испании мавров и евреев, осторожно замечая, что "рвение инквизиторов было в ряде случаев чрезмерным и задевало невинных" (стр. 451). Автор не указывает, что деятельность инквизиции имела своим следствием резкое сокращение ремёсел и торговли в южных областях Испании - основной арене развёрнутых инквизицией жестоких преследований. Объективистское описание инквизиционного процесса не даёт никакого представления об ужасах инквизиционных тюрем.

 

Буржуазная ограниченность и методологическая беспомощность мешают Альтамире уловить своеобразие складывавшейся в конце XV - начале XVI в. испанской абсолютной монархии и те противоречия, которые были свойственны политике её основателей - Фердинанда и Изабеллы. Альтамира не понимает, что медленное развитие производительных сил в условиях реконкисты обусловило отсталость Испании, а следовательно, - специфические особенности испанского абсолютизма. Поэтому он не может найти объяснение непоследовательной политики Фердинанда и Изабеллы, насаждавших систему протекционистских тарифов и в то же время усиливавших характерную для более раннего периода мелочную регламентацию ремесла, гибельно отражавшуюся на росте производства. Альта-мира пытается объяснить своеобразие испанской монархии и состояние экономики случайными явлениями. Он не замечает, что покровительство грандам, объединённым в Месту, сохранение в руках знати значительной части государственных доходов и многочисленных "вредных привилегий" (Маркс), а равным образом активная экспансия представляли собой политику, проводившуюся центральной властью исключительно в интересах класса феодалов, ни в коей мере не связавшего свою судьбу с намечавшимися в Испании и вскоре заглохшими экономическими сдвигами. Несмотря на все отмеченные недостатки, труд Альтамиры остаётся лучшим сводным буржуазным исследованием по истории Испании. Он коренным образом отличается от книг современных мракобесов, не гнушающихся полным извращением истории в угоду реакционной идеализации средневековья. Позитивистские взгляды не помешали Альтамире уделить большое внимание изучению важнейших социально-экономических проблем средневековой Испании и подчеркнуть значение классовой борьбы в истории. Но даже крупнейший из испанских буржуазных историков не смог преодолеть свою классовую ограниченность и понять подлинные движущие силы и законы исторического развития.

 

В предисловии и примечаниях к рецензируемому труду отмечены его слабые стороны и дана марксистская оценка важнейших проблем средневековой истории Испании, что помогает читателю ориентироваться в книге. Следует подчеркнуть, что проделана большая и тщательная редакционная работа; корректированы не только методологические, но и фактические ошибки оригинала. В редактировании, переводе и издании книги имеются лишь отдельные погрешности и недостатки.

 

В предисловии некоторые ссылки на литературу даны неточно. Статья И. Арского "Сельская община в готской Испании" была опубликована в "Учёных записках Ленинградского университета" за 1939, а не 1941 г., труд М. Ковалевского называется "Экономический рост Европы", а не "История экономического развития Европы", причём Испании посвящен раздел II тома (1900 г.).

 

 

13 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVII, стр. 821.

 

14 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 720.

 
стр. 152

 

Автор предисловия Я. М. Свет справедливо указывает, что реконкиста как сложный исторический процесс остаётся вне поля зрения Альтамиры. Для восполнения этого пробела в предисловии следовало бы подробно остановиться на данной проблеме, положив в основу её разработки чрезвычайно важные высказывания Маркса в первом очерке статьи "Революционная Испания"15 относительно положения отдельных сословий в период реконкисты, причин раздробленности страны, специфических черт сложившейся с конца XV в. абсолютной монархии. Выяснив, исходя из замечания Маркса, особенности реконкисты и её значение, советский читатель тем самым получил бы ясное представление о своеобразии исторического развития Испании в средние века и о причинах её последующей отсталости.

 

В примечании к стр. 56, дающем оценку революционного движения багаудов, указывается на поддержку, которую рабы и колоны нередко оказывали вторгшимся в Испанию вестготам. Такое утверждение является слишком общим: в период завоевания вестготами Испании вследствие сильной дифференциации в среде вестготов их короли (Теодорих II и Аларих II) и знать часто объединялись с испано-римской знатью, помогая подавлять движение багаудов. В примечании к стр. 287 отмечается, что кастильские города XV и XVI вв. всё ещё сохраняли феодальный характер и отстаивали свою автономию и древние вольности от посягательств короны. Следовало бы подчеркнуть двойственный характер политики городов, которые не только стремились сохранить свои вольности, но и боролись на стороне короля против знати, являясь в основном опорой королевской власти. В примечании к стр. 342 идёт речь о рецепции римского права в период развития товарно-денежных отношений. Поскольку это относится к XIV-XV вв., не следует писать о том, что новая правовая система была порождена потребностями эпохи становления капиталистической формации.

 

В нескольких местах остались неисправленными фактические ошибки Альтамиры. Например, на стр. 133 Альтамира пишет, что при испытании водой человека признавали невинным, если он не тонул, в то время как в действительности в этом случае испытуемого признавали виновным. Альтамира приравнивает капуцинов к францисканцам, смешивая, таким образом, два различных нищенствующих ордена (стр. 199). Он путает начало авиньонского пленения пап с началом так называемого великого раскола, называя Климента V "первым авиньонским папой, положившим начало великому расколу в западной церкви" (стр. 273). Наконец, было бы желательно дать в примечании краткий очерк общественного строя иберов и кельтаберов в до-римский период, чтобы облегчить читателю возможность проследить историю общественного развития испанских народов в древности.

 

Имеется ряд неудачных выражений в переводе. Так, вместо термина "знать первого и второго ранга" (стр. 118, 173) нужно было использовать термин "высшее и низшее дворянство", кстати, более точно соответствующий оригиналу (la nobleza, los nobles). Альтамира пишет о "фабриках" (в переводе - "мануфактурах") в Валенсии XIII в. (стр. 233), следовало бы дать более правильный термин (например, "ремесленные мастерские"), оговорив это соответствующим примечанием.

 

В издании допущен ряд опечаток в испанских и латинских терминах (на стр. 37, 38, 39, 73, 120, 128, 129, 203, 225 и др.). Книга снабжена 10 картами, - к сожалению, не хватает карты Испании VIII в.; в картах имеется пробел между V и XI вв., и читателю трудно следить за изложением истории завоевания Испании арабами и борьбы между арабскими и североиспанскими государствами в VIII-X веках.

 

Труд Альтамиры послужит ценным пособием при изучении истории Испании, особенно после выхода в свет готовящегося к печати II тома (III том испанского издания), охватывающего период позднего средневековья (1517 - 1700 гг.).

 

 

15 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X.


Новые статьи на library.by:
БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ:
Комментируем публикацию: РАФАЭЛЬ АЛЬТАМИРА-и-КРЕВЕА. ИСТОРИЯ ИСПАНИИ, Т. I

© М. АБРАМСОН () Источник: Вопросы истории, № 10, Октябрь 1951, C. 147-153

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.