ХАЙЛЕ СЕЛАССИЕ I

Жизнь замечательных людей (ЖЗЛ). Биографии известных белорусов и не только.

NEW БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ


БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ХАЙЛЕ СЕЛАССИЕ I. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2015-11-15
Источник: http://library.by

В исторической памяти народов запечатлены имена многих государственных деятелей далекого и совсем недавнего прошлого. Одно из них - Хайле Селассие I (в переводе с амхарского - мощь, сила Троицы), император Эфиопии. "Лев - победитель из колена Иудова, избранник Бога, царь царей Эфиопии" - таков был титул этого властелина над 30-миллионным населением: христианами, мусульманами, иудеями и приверженцами местных верований, амхара и оромо, тиграи и тигре, афарами и другими почти 70 народами империи.

Он родился 23 июля 1892 г., а вступил на трон 2 апреля 1930 г. после смерти императрицы Зоудиту. А 44 года спустя, 12 сентября 1974 г., его свергли революционные военные, руководимые Координационным комитетом вооруженных сил, полиции и территориальной армии (ККВС). Хайле Селассие I - тронное имя могущественного феодала Тэфэри Мэконнына. Еще в сентябре 1916 г., после низложения императора Лиджа Иясу, его провозгласили регентом Эфиопии (а императрицей - Зоудиту), престолонаследником с титулом "рас". С тех пор Тэфэри Мэконнын приступил к управлению Эфиопской империей, постепенно оттесняя от руководства Зоудиту.

В годы его правления сложился абсолютистско-монархический строй, но при нем же он и рухнул. Эфиопский самодержец, сосредоточив в своих руках всю полноту законодательной, исполнительной, юридической, военной и духовной власти, олицетворял собой государство, действуя от имени подвластного ему народа. Все, что предполагалось сделать в Эфиопии, должно было, по мнению монарха, исходить из императорского дворца, осенено августейшим именем. Администрация, сверху донизу назначаемая и контролируемая монархом, была обречена на пассивность, поскольку главное, что от нее требовалось, - беспрекословное подчинение приказам Хайле Селассие.

Польский публицист Р. Капусцинский отмечал, что "дворец был прибежищем посредственностей, средоточением бездарностей" и что "Хайле Селассие жил в царстве своих отражений, его свита состояла из размноженных отражений монарха"1 . На фоне таких безвольных приближенных Хайле Селассие легче было выступать в качестве непогрешимого вершителя судеб страны. Используя мощный и разветвленный пропагандистский аппарат, монарх старался внушить массам, что лучше всего об их нуждах знают только во дворце. Он часто повторял


ЯГЬЯ Ватаняр Саидович - доктор исторических наук, профессор Ленинградского университета.

1 Капусцинский Р. Император. - Иностранная литература, 1987, N 7, с 195, 200.

стр. 62


в выступлениях: "Император знает, что нужно народу, народ не знает этого"2 .

Первые уроки закулисных интриг, придворного соперничества, чинопочитания, властолюбия и управления людьми он получил еще от своего отца, раса Мэконнына, влиятельного губернатора провинции Харэрге, крупного военачальника и дипломата конца XIX - начала XX в., которому многие в Эфиопии прочили престол в случае ухода из жизни царствовавшего тогда Менелика II (1889 - 1913). Рас Мэконнын и Менелик II были двоюродными братьями, оба являлись потомками негуса Сахле Селассие (род. 1795-ум. 1847), могущественного правителя Шоа, вокруг которой позднее, при Менелике II, объединились все эфиопские земли. Уже само происхождение и родственные связи с Менеликом II выделяли Тэфэри среди большинства сверстников из знатных семей. 13 лет от роду он приобрел и первые навыки управления небольшим районом Гара Мулата, в 30 - 35 км от города Харэр, хотя и под патронажем преданного расу Мэконныну фитаурари Колача. Тогда же ему был дарован отцом и позднее подтвержден Менеликом II один из самых высоких военно-феодальных титулов - дэджазмач.

После смерти раса Мэконнына Тзфэри был призван к императорскому двору. Жизнь в Аддис-Абебе еще больше обогатила его опытом дворцовой, скрытой от глаз жизни, больших политических междоусобиц, тайных контактов с зарубежными дипломатами. Сам Тэфэри в Аддис-Абебе вел активную "работу" по овладению "отцовской" провинцией Харэрге, которая после 12-месячного пребывания под правлением старшего сына раса Мэконнына от первого брака - дэджазмача Йильма (Тэфэри был единственным выжившим ребенком из 10 родившихся от второго брака) - находилась под властью ставленника императрицы Таиту дэджазмача Балча. И все-таки в 1910 г. Тэфэри добился своего. Стремление к приобретению Харэрге обусловливалось теми широкими возможностями, какие эта провинция открывала ее правителю для личного обогащения, получения из-за границы оружия, а также для внедрения фермерского и плантационного хозяйства.

В 1910 - 1916 гг., покинув г. Харэр, Тэфэри Мэконнын продолжал участвовать в дворцовых интригах, неизменно одерживая в них верх. Его участие в отстранении Таиту от политической деятельности, а затем и в успешном заговоре против Лиджа Иясу выдвинуло этого умного и волевого царедворца в число ведущих лидеров страны. Авторитет Тэфэри Мэконнына среди феодальной верхушки постоянно возрастал. Однако его амбициозные планы, да и некоторые высказанные идеи нетрадиционного характера, не могли не вызвать опасений консервативно настроенных крупных феодалов; неудержимо стремившемуся к власти Тэфэри оказывалось скрытое, а порой и открытое противодействие.

К сентябрю 1916 г., когда в Эфиопии произошел государственный переворот и Лидж Иясу был свергнут, Тэфэри Мэконнын уже проявил себя довольно опытным, хитрым царедворцем, умеющим выжидать, вовремя отступить, ориентироваться в обстановке и занять выигрышные позиции. Уже в те годы он искал и находил поддержку английской, французской и итальянской миссий, представлявших интересы своих правительств в Аддис-Абебе. Опыт, приобретенный в ходе контактов с западными дипломатами, убедил его в необходимости заручиться внешней опорой для утверждения и сохранения своей власти. Идея внешнего фактора как одного из гарантов независимости Эфиопии и его личного благополучия, диктовавшаяся конкретной ситуацией в стране и вокруг нее, с особой силой реализовывалась им уже в годы регентства.

Избежать всех подводных камней при проведении подобного курса,


2 Der Spiegel, 8.VII.1974.

стр. 63


он, конечно, не смог. Но это выяснилось много позже, особенно к концу его правления, когда просчеты, допущенные при осуществлении разработанной им тактики "сбалансированных позиций", привели начиная с 50-х годов к значительному росту влияния Соединенных Штатов. Эфиопские радикалы утверждали в 1974 г., что "США в последние 20 лет были главной опорой феодального режима Эфиопии" и что "сложившиеся между этими двумя странами отношения были отношениями "господин- слуга"3 . Но на заре политической карьеры Хайле Селассие такая перспектива еще не просматривалась, притом вышеприведенная оценка нуждается в уточнении, ибо далеко не всегда эфиопское правительство и сам император послушно, как полагают его критики, следовали в фарватере американской политики: очень часто Эфиопия не поддерживала Вашингтон в его внешнеполитических шагах, активное участие страны в движении неприсоединения, в афро-азиатской солидарности, ее роль в создании ОАЕ явно шли вразрез с устремлениями США.

После свержения Хайле Селассие некоторые исследователи, основываясь на контактах Тэфэри с дипломатами Англии, Франции и Италии, при подготовке заговора против Лиджа Иясу, стали называть его "агентом Антанты". Они отмечали, что тогда он угодничал перед британской миссией и послушно выполнял требования Франции и Италии4 . Логика внутриполитической борьбы, классовые интересы и личные устремления Хайле Селассие объективно толкали его к ориентации на ту или иную империалистическую державу: до итало-фашистской агрессии в 1935 г. это были Англия, Франция и Италия, на последнем этапе освободительной войны против оккупантов и в первые годы после их изгнания - Англия, а затем - США. Это отнюдь не означает, что другие страны оставались вне поля зрения, что руководитель Эфиопской империи явно поступался национальным суверенитетом, верно служил империализму или был лишен патриотических чувств, традиционной эфиопской гордости.

Иное дело - социально-политическая ограниченность конечных целей его внешнеполитических подходов. Хайле Селассие был до мозга костей эфиоп в широком смысле этого слова и в узком - амхара, к которым он этнически принадлежал по рождению. Он был также ревностным христианином - монофиситом, верным и стойким адептом Эфиопской церкви, при нем подчинившейся государственной власти. Хайле Селассие в целом строго следовал духовным ценностям эфиопского традиционного общества5 , отвергнув лишь отжившие, на его взгляд, установки. Он не мог отказаться от этноконфессиональных, социально-психологических и исторических принципов, когда император рассматривался как защитник независимости страны и олицетворение ее государственного достоинства. Понимание этих качеств он впитал в себя с детских лет: рас Мэконнын, по-видимому, готовил своего сына к самым высоким постам в Эфиопской империи6 .

Состоявшиеся уже в отрочестве и юности многочисленные беседы с иностранными дипломатами заметно расширили кругозор Тэфэри, познакомили его с иной цивилизацией, иными представлениями и мироощущением. В Харэре он встречался и с российскими представителями. В письмах 1910 г. поверенного в делах России в Эфиопии Б. А Чемерзина и его супруги Анны Васильевны говорится о любознательности молодого Тэфэри, присущей ему изворотливости, умении устраивать пышные


3 The Ethiopian Herald, 11.XII.1974; Lyons T. The United States and Ethiopia: The Politics of a Patron - Client Relationship. - North-East African Studies. East Lansing, 1986, vol. 8, N 213.

4 Всесоюзная конференция по эфиопским исследованиям (Москва, 19 - 21 июня 1979 г.). Тезисы докладов. М. 1979, с. 81, 82.

5 См. Levin e D. N. Wax and Gold. Chicago - Lnd. 1986.

6 См. Marcus H. G. Haile Selassie I. Berkley - Los Angeles - Lnd. 1987, p. 6.

стр. 64


приемы высокопоставленным иностранцам, а также об его привлекательности, живости и наличии определенных экономических интересов. Иного мнения о нем Н. С. Гумилев, повидавший Тэфэри спустя года три и записавший в своем "Африканском дневнике", что он "мягок, нерешителен и непредприимчив"7 . Наш поэт оказался не прав. Но не он один. Ошибались даже опытные дипломаты. Итальянец Джузеппе ди Фелициано Колли, долгое время возглавлявший миссию своей страны в Аддис-Абебе, в марте 1917 г. отмечал, что, хотя никто не сомневается в добрых намерениях Тэфэри, у него нет "способностей и необходимой энергии, чтобы вывести страну из состояния анархии, в котором она оказалась"8 .

Хайле Селассие непосредственно знакомился с жизнью разных стран во время своих зарубежных поездок, встречался с крупнейшими государственными, политическими и общественными деятелями. За свое длительное правление он посетил чуть ли не все страны Запада, Востока, афро-азиатского и латиноамериканского мира, притом порой многократно. В Аддис-Абебе побывали официально и неофициально главы многих государств и правительств. Ф. Рузвельт, У. Черчилль, Ш. де Голль, Ж. Помпиду, Д. Эйзенхауэр, Дж. Кеннеди, Н. С. Хрущев, И. Б. Тито, Джавахарлал Неру, Индира Ганди, шах Мохаммед Реза Пехлеви, король Захир Шах, Гамаль Абдель Насер, Х. Бумедьеи - вот далеко неполный перечень тех видных руководителей, с которыми общался Хайле Селассие.

Начало многочисленным зарубежным поездкам Хайле Селассие было положено еще когда, будучи регентом, он в 1923 г. по приглашению английского генерал- губернатора посетил Аден и в 1924 г. совершил многомесячный (апрель - сентябрь) визит в западноевропейские страны: Францию, Бельгию, Швецию, Италию, Грецию и Швейцарию. Р. Панкхерст считает даже, что визит регента в Европу в 1924 г. имел для Эфиопии не меньшее значение, чем пребывание Петра I за границей в XVII в. для России9 . Во время этой поездки Тэфэри не мог не обратить внимания на значительный контраст между Эфиопией и Европой. Он сознательно включил в состав делегации наряду со своими сторонниками представителей консервативно-традиционных кругов правящей верхушки (раса Хайлю Тэкле Хайманота, раса Сыюма Мэнгэша и др.). Он старался таким образом показать им существующий экономический и культурный разрыв между Эфиопией и развитыми странами и побудить их к отказу от сопротивления ее обновлению.

Сам Тэфэри в политической жизни страны к середине 20-х годов прочно занял позицию лидера так называемого младоэфиопского движения, в тех условиях объективно отвечавшего задачам упрочения суверенитета Эфиопии и ее общественному и экономическому прогрессу. Лично регенту такой путь открывал широкие возможности для отстранения всех соперников и никем не оспариваемого восшествия на трон (после кончины Зоудиту). Младоэфиопское движение, не выходившее в целом из феодально-монархических рамок устройства страны, отражало объективный процесс становления абсолютизма. Младоэфиопы (небольшая часть феодального класса, нарождавшейся буржуазии и интеллигенции), объединившись вокруг раса Тэфэри, выступали за создание сильного централизованного государства с высокой степенью политико-территориальной консолидации, с широкими внешними связями и определенной технической и общественной модернизацией, понимаемой как перестройка по буржуазным образцам многих государственных институтов, ликвидация некоторых явно устаревших социальных отношений (например, рабства и работорговли), развитие просвещения и введение


7 Гумилев Н. С. Африканский дневник. - Огонек, 1987, N 15, с. 23.

8 Marcus H. G. Op. cit., p. 31.

9 Pankhurst R. Misoneism and Innovation in Ethiopian History. - Ethiopia Observer, 1964. vol. VII, N 4.

стр. 65


производственных усовершенствований, стимулирующих рост экономики.

В автобиографии Хайле Селассие писал: "Мы намеревались по мере наших способностей постепенно улучшить внутреннюю администрацию посредством введения в стране западных форм цивилизации, благодаря которой наш народ может получить более высокий уровень (жизни. - В. Я. )"10 . В те довоенные годы он также интересовался достижениями Японии и находил черты сходства между двумя странами, позволявшими "ему мечтать об Эфиопии как возможной Японии в Африке"11 .

Идеи реформаторства, не выходящие в целом за рамки феодально- монархического строя, зародились у Тэфэри, вероятнее всего, еще в годы, когда он пребывал при дворе своего отца и во дворце Менелика II: оба они были крупными реформаторами в истории Эфиопии. По-видимому, некоторые новаторские идеи Хайле Селассие перенял непосредственно от самого Менелика. Г. Маркус, описывая духовную атмосферу в доме раса Мэконнына, отмечает: "Мэконнын наставлял своего отпрыска уважать учение, особенно современное образование, едва тогда пробившееся в Эфиопию. Рас признавал, что страна должна изменяться соответственно времени или стать добычей империализма. Он был убежден, что его сын получит новые знания и станет инициатором модернизации Эфиопии"12 .

Юный Тэфэри обучался французскому языку, после чего рас Мэконнын Определил сына в миссионерскую школу капуцинов. К тому времени Тэфэри получил уже традиционное церковное образование, умел читать и писать на амхарском языке и на геэзе - языке Эфиопской церкви. Около полутора лет он обучался и в специально созданной Менеликом II школе для детей аристократов. В последующие годы он пополнял свои знания, читая художественную и публицистическую литературу, общаясь с выдающимися учеными, художниками, писателями, политическими деятелями. Он хорошо говорил и писал на французском и английском языках, знал итальянский, разбирался в искусстве, литературе. Соединение традиционного и светского образования (притом не систематического), полученного Хайле Селассие, как бы предопределило ту политическую линию, какой он придерживался затем всю жизнь.

Для поднятия своего авторитета он активно "эксплуатировал" традиционно- психологические воззрения народных масс на императора как символ государственности и единства страны, а также укоренившуюся в сознании народа идеологию древней книги "Кэбрэ Нэгэст" - "Слава царей" (цикл легенд о царице Савской и царе Соломоне, величии и божественном предназначении Эфиопии, составленный, как принято считать, в XIII-XIV вв.), ставшей, по выражению английского ученого Э. Уллендорффа, "национальной сагой" эфиопов. Принадлежность Хайле Селассие к Соломоновой династии широко использовалась официальной пропагандой для создания его легендарного облика. В конституции 1955 г., отмененной уже после свержения императора, специально указывалось, что императорское достоинство навсегда останется привилегией рода Хайле Селассие I, потомка негуса Сахле Селассие, происходившего по прямой непрерывной линии от династии Менелика I, сына царицы Эфиопии, царицы Савской, и царя Соломона Иерусалимского. Он пользовался поддержкой Эфиопской церкви, канонизировавшей божественное происхождение монаршей власти. (Лавируя в создавшейся революционной обстановке, церковь 11 сентября 1974 г. изменила свое отношение к монарху.)


10 The Autobiography of Emperor Haile Selassie I. Oxford. 1976, p. 5.

11 Eshetou Mengesha M. A. Die Aussenpolitik der Athiopischeri Regierung wahrend der italo-athiopischen Krise und das Versagen des Volkerbundes 1933 - 1936. Bonn. 1975, S. 295.

12 Marcus H. G. Op. cit., p. 3.

стр. 66


В том же русле действовало народное мифотворчество, наделявшее монархов, и Хайле Селассие в том числе, сверхъестественной силой. В 60-е годы распространились слухи, что он, прежде чем принять какое-либо важное решение, советовался с духом "ганен", живущим в озере Звай и общающимся только с императором13 . В одной из листовок, выпущенных в декабре 1960 г., сообщалось, что монарх живет так долго потому, что пьет кровь 20- летних девушек. Не только в сельской местности считалось, что Хайле Селассие контролирует силы природы, управляет стихией, но и в городах образованные люди полагали, что удача или неудача в их жизни зависят от того, появится или нет солнце в тот момент, когда во время сезона больших дождей император возвращается из своих поездок по провинциям14 . Миф о якобы существовавшей связи Хайле Селассие с потусторонними силами официально поддерживался властями: ни разу они не выступили против доходивших до дворца подобных домыслов. Да и сам монарх не противился им, хотя это явно противоречило его имиджу просвещенного монарха. Склонность к традиционализму сказалась и здесь.

На формирование взглядов Хайле Селассие оказали определенное влияние многочисленные иностранные советники, привлекавшиеся на службу. Но действовали они, разрабатывая те или иные проекты и программы, как правило, в соответствии с общими установками Хайле Селассие. Не раз случалось, что он отвергал полностью или частично рекомендации иностранных советников. Он решительно воспротивился проведению аграрной реформы, которая положила бы конец крупному феодальному землевладению. Подобные проекты, предлагавшиеся западными экспертами, не раз отвергались императором в 60-е - начале 70-х годов.

Далеко не все ему удавалось осуществить и из того, что он одобрял по совету иностранцев. Так произошло с проектом модернизации страны, подготовленным еще в апреле 1917 года. Большая часть проекта начала претворяться в жизнь (совершенствование госбюджета, введение национальной денежной единицы, строительство внешних и внутренних коммуникаций и др.), но очень медленными темпами. Но таковы были заданные Хайле Селассие рамки реформ. "Я убежден, - говорил он в 1935 г. французскому писателю Энри де Монфрэ, - что определенные западные институты, если они будут усвоены моим народом, могут сделать нас... достаточно сильными... Но эти идеи нельзя усвоить сразу, немедленно... Мы должны быть очень осторожны, чтобы не сокрушить Эфиопию; она начинает только пробуждаться... Мы должны [идти]... средним курсом между нетерпеливостью западных (может быть, точнее, западномыслящих. - В. Я.)реформаторов и инертностью эфиопов, которые закрыли бы свои глаза, если бы свет был слишком ярким"15 .

В своей автобиографии, разъясняя значение слова "постепенно" при указании темпов "введения западных образцов цивилизации", Хайле Селассие сравнивал народ с ребенком-несмышленышем, которого надо последовательно приучать к разнообразной пище: вначале к молоку и протертой еде, а затем уже к хлебу и мясу. "Нужно, - пояснял далее монарх, - приучить народ через просвещение отказаться от обычаев, по которым он жил в течение столетий, заставить его принять новые обычаи, но не поспешными и насильственными методами, а терпеливо и мало-помалу"16 . Любое изменение, как он часто повторял в течение дол-


13 Mantel - Necko J. The Role of Land Tenure in the System of Ethiopian Imperial Government in Modern Times. Warszawa. 1980, p. 24.

14 Lipsky G. A. Ethiopia: its People, its Society, its Culture. New Heaven, 1962, p. 143.

15 Цит. по: Del Boca A. The Ethiopian War 1935 - 1941. Chicago - Lnd. 1969 p. 34.

16 Хайле Селассие. Моя жизнь и развитие Эфиопии. Аддис-Абеба. 1965. с. 5 (на амхар. яз.).

стр. 67


гих лет правления, должно укорениться в традиционных ценностях эфиопской культуры17 .

Хайле Селассие стремился возвысить трон над обществом, придав ему надклассовый, надрелигиозный и надэтнический характер. Представление о том, что он "отец нации", ее высший арбитр, умудренный повелитель, долго и стойко держалось в сознании народа. Он намеренно принуждал своих приближенных к постоянному соперничеству в погоне за его благосклонностью, насаждал противоборствующие группировки на всех уровнях государственной администрации. Р. Гринфилд пишет: "Хайле Селассие никогда не позволял ни одному эфиопу занимать высокий пост в течение длительного времени, чтобы укрепить личные позиции и создать тем самым угрозу позициям самого монарха"18 . Хайле Селассие старался держать армию вне общественных интересов, сведя ее деятельность исключительно в русло слепого подчинения императорской воле. Известна его реакция на просьбу одного из сопровождавших его генералов об улучшении положения крестьян: "Экономика - не ваша забота".

В армии, как и в государстве в целом, подавляющее большинство руководящих должностей, в соответствии с курсом Хайле Селассие, занимали амхара и христиане, прежде всего монофиситы. Он всемерно стремился укреплять доминирующее положение феодалов центральной провинции Шоа и юга, Эфиопской церкви и амхара. Амхара занимали чуть ли не все руководящие должности в государстве снизу доверху. Правда, привлекались и отдельные представители оромо, тиграи и некоторых других народов. Такой дискриминационный курс, активно проводившийся монархом, не мог не вызвать недовольства в стране, хотя в своих речах он неоднократно говорил о равных правах и возможностях всех народов Эфиопии, независимо от их этнической и конфессиональной принадлежности, а также о национальном единстве как инструменте прогресса страны19 . Декларативность подобных заявлений при столкновении с реальной жизнью становилась очевидной.

В условиях нарастания сил протеста Хайле Селассие не смог выдвинуть никаких общенациональных ориентиров, никакой сколько-нибудь существенной политической программы, учитывавшей реальности страны и мирового развития в 60 - 70-е годы. Он по-прежнему делал ставку на абсолютистско-монархические принципы, а также на христианские догмы. Неизменна была и позиция в отношении Запада. Еще в 1954 г., выступая в конгрессе США, Хайле Селассие заявил: "Мы имеем глубокую ориентацию на Запад"20 . Он неоднократно подчеркивал, что его царствование следует рассматривать как "мост между первыми стадиями развития и последующими"21 . При этом речь шла о постепенном, эволюционном перерастании феодализма в капитализм при сохранении политической власти за феодальным классом и обуржуазивании помещиков.

В 1962 г. Хайле Селассие попытался облечь принципы и цели своего правления в "доктрину демократического общества", согласно которой предусматривались "переход от феодализма к демократии" и ликвидация феодализма без кровопролития, при уважении принципов частного землевладения22 . Впоследствии, однако, ни сам монарх, никто другой из руководства страны ни разу не сослались на эту доктрину, уже не говоря о том, чтобы организовать на ее основе политическое дви-


17 Hess R. L. Ethiopia. Ithaca - Lnd. 1970, p. 124.

18 Greenfield R. Ethiopia. A new Political History. Lnd. 1965, p. 295.

19 Ethiopian Observer, 1973, vol. XV, N 4, p. 198.

20 Selected Speeches of His Imperial Majesty Haile Selassie First. 1918 to 1967. Addis Ababa. 1967, p. 114.

21 Ethiopia Observer, 1973, vol. XV, N 4, p. 198.

22 The Africa Digest, 1962, April, p. 143.

стр. 68


жение. Императорский режим, запрещая всякую организованную политическую деятельность, не имел и собственной партии, что ослабляло политическую систему абсолютной монархии, ограничивало возможности ее идейно- политического воздействия на широкие массы.

3 ноября 1967 г. Хайле Селассие в ответ на вопрос корреспондента Франс Пресс о конечной цели его правления заявил: "Пробудить в нашем народе понимание современности, вызвать в нем стремление к прогрессу, стимулировать желание улучшить условия своей жизни - такова задача, к выполнению которой мы стремились всю жизнь"23 . На исходе 60-х годов он повторил взгляды сорокалетней давности. Время не коснулось их. Даже передав в 1966 г. некоторые прерогативы исполнительной власти премьер-министру, он продолжал внимательно следить за работой правительства и многократно вмешивался в его деятельность, подтверждая тем самым, что является главой исполнительной власти в стране. Более того, Хайле Селассие специально реорганизовал личный кабинет, перепоручив ему, несмотря на сопротивление министров, многие правительственные функции, в том числе контрольные. Мнение этого органа императорской власти после одобрения Хайле Селассие имело решающее значение. В 1974 г. бывший премьер-министр Аклилю Хабтэ Уольд в следственной комиссии, созданной военными, признал, что "фактически премьер-министром был сам император" и что "другим реальным премьер-министром была старшая дочь монарха Тэнанье Уорк, которая меняла решения совета министров по своему усмотрению"24 .

Понимал ли Хайле Селассие, что в стране народились новые социальные силы, которые отвергают не только предлагавшийся им путь, но и вообще феодально- монархическое устройство страны? Несомненно, понимал. Не мог не понимать: эти силы все решительнее заявляли о себе. Современный эфиопский ученый Вольде Цадык Дерибе считает, что "Хайле Селассие I до войны (с Италией. - В. Я .) проводил прогрессивную политику, старался ускорить прогресс своей страны и покровительствовал идеям и реформам"25 . Его коллега Тэшомэ Гэбрэ Вагау также полагает, что в 20 - 30-е годы в стране был предпринят ряд прогрессивных шагов, в том числе открытие двух десятков школ, введение конституции, создание типографий, выпуск газет и журналов, вступление в Лигу наций в 1923 году26 .

Реформаторство Хайле Селассие и в то время, и в 40 - 60-е годы представляло собой известное движение вперед. На Западе и в самой Эфиопии высказывалось даже мнение, что император достиг наивысшей популярности в стране в 1941 - 1957 гг.27 , то есть практически в те годы, когда в стране утверждался абсолютизм, законодательно закрепленный в конституции 1955 года. Социально-политическая ограниченность предлагавшихся им реформ все ощутимее проявлялась с 60-х годов.

Английский путешественник Ч. Ф. Рей сказал в 1935 г.: "Эфиопия стоит одной ногой в Лиге наций, а другой - в средневековье"28 . Перефразируя его, можно сказать, что к концу царствования Хайле Селассие, несмотря на все шаги по модернизации страны, Эфиопия так и осталась на перепутье: в последние десятилетия XX в. она по-прежнему во многом жила в условиях далеко не новейшего времени, входила в число наименее развитых стран мира. В 1966 г. американский журналист Дрю


23 Цит. по: Цыпкин Г. В., Ягья В. С. История Эфиопии в новое и новейшее время. М. 1989, с. 258.

24 См. Ягья В. С. Эфиопия в новейшее время. М. 1978, с. 195.

25 Вольде-Цадык Дерибе. История эфиопской книги. Автореф. канд. дис. Л. 1982, с. 13.

26 Teshome Get" re Wagaw. Education in Ethiopia. Ann Arbor. 1979, p. 5.

27 Markakis Beyene Asmelash J. Representative Institutions in Ethiopia. - The Journal of Modern African Studies, 1967, vol. 5, N 2, p. 203.

28 Rey Ch. F. Real Abyssinia. Lnd. 1935, p. 9.

стр. 69


Миддлтон, посетив Эфиопию, отмечал: "Эфиопия готова к старту. Вопрос в том, можно ли сделать последний шаг без потрясений и кровопролития"29 . Но прошло еще более 8 лет, пока Эфиопия сделала этот столь необходимый шаг: не обошлось, однако, без насилия.

В глазах многих у себя в стране и за рубежом Хайле Селассие представал то тщедушным человечком, то могущественным самодержцем, то ненавистным и беспощадным тираном, каравшим за любое проявление инакомыслия, то растерявшимся, безвольным царьком, молчаливо принимавшим удары судьбы, но всегда осторожным, умным, хитрым, ловким и злопамятным ("его мозг - компьютер", - поведал Р. Капусцинскому один из бывших приближенных монарха30 ). Он отличался мягкостью манер, набожностью. Как пишет американский исследователь К. Клэфэм, тонкие черты лица, изящные манеры и личное обаяние Хайле Селассие скрывали в нем искуснейшего политика31 .

Внешне Хайле Селассие всегда был спокоен; сохраняя величественность и августейшую строгость, он никогда не раздражался, не гневался, владевшие им чувства никогда не проявлялись внешне. Показательно замечание английского ученого А. Дж. Баркера, что этот вежливый, благородный, с чувством собственного достоинства и доступный человек небольшого роста (157,45 см) временами наводил ужас на своих министров32 . Притчей во языцех стала его старческая привязанность к маленькой японской собачке Люлю, смерть которой вызвала неописуемое горе монарха. И это - в то время, когда он сам чистосердечно признавался: "Мы никогда не боялись быть суровым... Мы не страдаем, когда выносим приговор, так как мы уверены в его справедливости"33 .

Хайле Селассие не лишен был чувства юмора, нередко был язвителен и ироничен. Известно, что когда во время его последнего визита в США (май 1973 г.) ему показали в эфиопском посольстве в Вашингтоне составленное на него американскими спецслужбами досье, Хайле Селассие, ознакомившись с описанием состояния его здоровья, по своему обыкновению еле слышно, с иронией, сказал: "Да, у меня здоровье неважное, причем настолько, что я пережил нескольких американских президентов". По поводу эфиопских студентов, нанесших серьезный материальный ущерб посольству своей страны во время демонстрации протеста в связи с визитом императора и направленных американским судом на дорожные работы, Хайле Селассие заметил: "Я учил их у себя в стране, платил им здесь, в США, за учебу, а дороги они могут строить и у меня". Как свидетельствуют очевидцы, он просил отпустить их для продолжения учебы.

Нельзя отказать Хайле Селассие в искусстве политического перевоплощения, в умении использовать демократическую фразеологию. После подавления декабрьского (1960 г.) антиимператорского выступления Мэнгысту Ныуая и его сторонников Хайле Селассие пытался представить эту попытку переворота как дело рук "небольшой изолированной группы офицеров", объявивших о своем желании покончить с деспотизмом и нищетой, что перекликалось, по словам монарха, "с осуществлением программы прогресса в области просвещения, здравоохранения и общественного благополучия, которая уже давно выполняется"34 , то есть цели заговорщиков якобы совпадали с уже реализуемыми императорским режимом задачами, а потому и оснований для их акции не было.

На заре политической карьеры Хайле Селассие вряд ли кто пред-


29 The New York Times, 8.III.1966.

30 Капусцинский Р. Ук. соч. - Иностранная литература, 1987, N 6, с. 196.

31 Clapham Ch. Haile Selassie's Government. Lnd. 1970, p. 47.

32 Barker A. J. The Civilizing Mission. Lnd. 1968, p. 32.

33 Der Spiegel, 8.VII.1974.

34 Time, 2.I.1961.

стр. 70


полагал, что ему предстоит играть длительную роль в судьбах страны, обретя и славу и бесславие. Почти две трети XX столетия в истории Эфиопии связаны с его именем. Не так-то просто стране преодолеть негативное в наследии, доставшемся от царствования Хайле Селассие. Тем не менее даже новые власти, пришедшие на смену императорскому режиму, после довольно продолжительного периода тотальной критики бывшего правителя, признали в мае 1988 г. его заслуги в основании Организации африканского единства (ОАЕ) и выпустили по случаю ее 25-летнего юбилея из заключения членов семьи бывшего монарха35 .

Хайле Селассие еще при жизни было посвящено немало научных и публицистических работ36 . Во многих, особенно изданных в Аддис- Абебе, отсутствовал критический подход, деятельность монарха рисовалась лишь в розовом цвете, преобладали сообщения о зарубежных поездках, о растущем международном авторитете Хайле Селассие. В самой Эфиопии, по словам одного из придворных, монарх "запретил писать историю (подлинную. - В. Я) страны"37 . При Хайле Селассие пресса, политическая и историческая литература в стране имели, по существу, придворный характер, так как отражали официальную концепцию ее развития, состоявшую в том, что вся деятельность монарха направлена на благо народа, что все связанное с его именем свято и не подлежит критике. Не случайно журнал "Ethiopia Mirror" писал в 1967 г., что все сделанное в Эфиопии за минувшие 50 лет было сделано его величеством, декретировано его величеством или осуществлено народом, живущим мыслями о его величестве, и задавал вопрос: "Не будет ли правильнее сказать, что Его Величество - это вся Эфиопия?"38 .

Семь лет спустя в эфиопской печати появились суждения гневно обличительного характера. Хайле Селассие обвинялся в казнокрадстве, в коррупции, в забвении интересов народа, в преступном пренебрежении к государственным делам, в узурпации власти. В антиимператорскую кампанию, развернувшуюся с лета 1974 г., были вовлечены даже оставшиеся в живых сыновья Лиджа Иясу - Иоханныс и Менелик, проведшие почти 30 лет под домашним арестом. В сообщении, переданном 1 декабря 1974 г. по радио, они обвинили Хайле Селассие в преднамеренной клевете на их отца с целью захватить трон. В интервью Менелик Иясу осуждал монархический режим и лично Хайле Селассие I39 .

Немало негативного тогда прозвучало в адрес Хайле Селассие и со страниц зарубежной печати. Отмечались старческая немощь свергнутого монарха, средневековый характер его власти, ее деспотичность, жестокость, коррумпированность, нещадная эксплуатация народа и т. д.40 . Сообщалось, например, что Хайле Селассие в 1941 -1974 гг. роздал знати 577 строений, сооруженных на государственные средства либо оставшихся в стране после изгнания итальянских оккупантов и построенных ими, что он изымал из казны в свою пользу ежегодно по 500 тыс. долл., что его семья присвоила почти все земли в плодороднейшей долине р. Аваш; назывались суммы личных вкладов монарха в зарубежных банках: от 3 до 10 млрд. долл. и даже 50 млрд. долларов41 .


35 Новое время, 1988, N 23, с. 10.

36 См., напр., Asfa Jilma. Haile Selassie Emperor of Ethiopia. Lnd. [1935]; Sandford Ch. The Lion of Judah Hath Prevailed Being the Biography of His Imperial Majesty Haile Selassie. Lnd. 1955; Perham M. The Government of Ethiopia. Lnd. 1969; Mosley A. Haile Selassie. Lnd. 1964.

37 Капусцинский Р. Ук. соч. - Иностранная литература, 1987, N 6, с. 215.

38 Ethiopia Mirror, Addis Ababa, 1967, vol. VI. N 2, p. 3.

39 См.: Езареиту Итиопия, 7.IX, 15.IX. 1974; (на амхар. яз.); Аддис. Зэмэн, 6, 7.ІХ.1974 (на амхар. яз.); The Ethiopian Herald, 30.X.1974.

40 Новое время, 1987, N 36, с. 20; The Guardian, 13.IX.1974; The Times, 13.IX.1974; The African Red Family, 1973, N 2; и др.

41 Езареиту Итиопия, 24.IX, 13.X.1974 (на амхар. яз.); Аддис Зэмэн, 2.IX.I974 (на амхар. яз.).

стр. 71


Государственный или смешанный статус ряда предприятий, компаний служил порой прикрытием для предпринимательской деятельности членов императорской фамилии, аристократии, высшей бюрократии и самого монарха. В этой связи показательно письмо, адресованное директорам Государственного банка Эфиопии и раскрывающее один из способов удовлетворения финансовых интересов Хайле Селассие: "По просьбе президента совета директоров "Индо- эфиопиэн тикстайлз С. А." от 26 сентября 1959 г., пожалуйста, переведите на имя Хайле Селассие I одну тысячу акций из тех, что принадлежат Государственному банку Эфиопии. Сумма в 100 тыс. эф. долл., эквивалентная стоимости этого количества акций, будет оплачена в Государственном банке"42 . Английский журналист Л. Фараго подчеркивал, что император очень преуспевал в предпринимательской деятельности. По его свидетельству, Хайле Селассие уже в 30-е годы владел одним частным банком в Аддис-Абебе, имел крупные капиталовложения в мусульманских магазинах, открывшихся в разных городах страны, а также ссужал правительственным учреждениям деньги под высокий процент43 .

В мировой прессе появлялись и положительные оценки деятельности Хайле Селассие. В частности, кенийская печать, приветствуя в целом перемены в сентябре 1974 г., вместе с тем с симпатиями отзывалась о низложенном императоре, отмечая его заслуги перед Эфиопией и Африкой. Так, "The Daily Nation" писала: "Несмотря на многочисленные недочеты своего 44-летнего правления, Хайле Селассие был великим африканским лидером и государственным деятелем". Газета "The Standard" указывала на его многолетние усилия по обеспечению африканского единства и участие в борьбе против итальянского фашизма. Очень резко выступил против революционных военных в Эфиопии президент Габона А. Б. Бонго. Он предложил императору убежище в своей стране. Убежище готова была предоставить и Англия44 .

Уже тогда, в первые дни после низложения, во многих странах были обеспокоены судьбой Хайле Селассие. Правительственная газета Танзании "The Daily News" призывала новую власть в Эфиопии "сохранить жизнь Хайле Селассие, как бы ни были серьезны его ошибки"45 . Когда в конце ноября 1974 г. начались распри во Временном военном административном совете (ВВАС), взявшем на себя всю полноту власти после преобразования ККВС 15 сентября, когда нависла угроза дальнейшему движению страны по пути обновления и пришедшие к власти военные казнили наиболее одиозных лиц прежнего режима, в мире возникло подозрение, что такая же участь уготована и Хайле Селассие. В защиту его выступили руководители многих стран. Любопытна реакция Аддис-Абебы на призывы пощадить низложенного императора: в специально сделанном заявлении не без сарказма говорилось, почему же зарубежные деятели не обращались к Хайле Селассие с просьбой о милосердии, когда тот уничтожал тысячи людей, а вот за одну его единственную жизнь вступились46 .

Военные твердо высказали свое отношение к Хайле Селассие 12 сентября 1974 г., когда в 8 часов утра в одном из дворцовых залов объявили его низложенным, сославшись на его "духовную и физическую немощь" и неспособность вывести страну из тяжелого положения. Днем раньше, в канун Нового года, по эфиопскому летосчислению, ККВС заявил по радио, что "Хайле Селассие не заслуживает более доверия эфиопского народа". Монарх тогда же был обвинен в коррупции и финан-


42 Gilkes P. The Dying Lion. Lnd. 1975, p. 154.

43 Farago L. Abyssinia on The Eve. Lnd. 1935, p. 155.

44 The Daily Nation, 14.IX.1974; The Standard, 14.IX.1974; The Daily Telegraph, 13.IX.1974.

45 The Daily News, 13.IX.1974.

46 The Ethiopian Herald, 1.XII.1974.

стр. 72


совой нечистоплотности, а также в том, что отказался сотрудничать с ККВС, отвергнув требование военных о возвращении эфиопскому народу огромных средств, хранящихся на его личных счетах в иностранных банках47 . Арестованного монарха отвезли в "специально отведенное место", где он и скончался в августе 1975 года.

И в последующие годы утвердившаяся в Аддис-Абебе власть резко отрицательно отзывалась о Хайле Селассие и об установленном им режиме. "Прежний режим Хайле Селассие, - сообщалось в официальном издании, выпущенном по случаю третьей годовщины революции, - был коррумпированным и обанкротившимся, и коррумпированность режима можно проследить, начиная с самого Хайле Селассие". Во многих правительственных публикациях и выступлениях лидеров новой Эфиопии бывшего монарха презрительно именовали королем, а не императором48 .

Президенту США Джону Кеннеди принадлежали сказанные в 1962 г. слова, что Хайле Селассие гарантировано определенное место в истории49 . Полярные оценки за рубежом и внутри страны обусловлены были резким контрастом между высоким престижем Хайле Селассие в мировом сообществе и консервативностью его режима, социально-экономической отсталостью Эфиопии. Предпринимавшиеся им меры для обновления режима в 60-х - начале 70-х годов не могли ликвидировать ту пропасть, какая обнаруживалась при сравнении страны с развитыми капиталистическими и даже многими развивающимися государствами.

Политический и социальный анахронизм существовавшего государственного строя подрывал авторитет Эфиопии и ее монарха, который пытался, притом небезуспешно, поправить дела, активизируя свое личное участие в международных делах и особенно в Африке. Вот почему в Аддис-Абебе с большим огорчением восприняли отказ присудить Хайле Селассие Нобелевскую премию мира за 1964 год. Несмотря на эту неудачу, император сохранял высокий престиж за рубежом. Он не раз шел на умышленное сокрытие от мировой общественности фактов ужасающей нищеты в своей стране, голода, массовой смертности в годы засух.

Многообразие внешних контактов Хайле Селассие фактически вывело страну из изоляции, в какой она пребывала в течение столетий, а также воздействовало, часто в позитивном плане, на внутренние процессы в стране. Но, увы, это не спасло императора от критики за дорогостоящие зарубежные поездки (13,2 млн. долл. только в 1967 - 1973 гг.), за пышные приемы, организованные в Аддис- Абебе в честь приезда высокопоставленных иностранцев, за предпочтение, отдаваемое императором международным делам. Кадры официальной кинохроники о дворцовых приемах, в том числе иностранных гостей, по указанию ККВС умело вплетались в демонстрировавшийся в августе - сентябре 1974 г. в Аддис-Абебе фильм "Тайный голод", снятый английскими и американскими кинооператорами, о жертвах засухи в Северо-Восточной Эфиопии. Свои внешнеполитические инициативы Хайле Селассие пытался использовать для "улаживания дел" внутри страны, "обуздания" сепаратистских движений, смягчения этно-конфессиональных разногласий.

Сконцентрировав свое внимание на международной деятельности, Хайле Селассие рассчитывал снискать признание как активный поборник мира, как миротворец в конфликтных ситуациях. Его посредническая деятельность повышала не только личный авторитет императора, но и престиж самой Эфиопии. Известны его инициативы по налаживанию связей с Советским Союзом. Он совершил четыре официальных ви-


47 The Ethiopian Herald, 13.IX.1974; Шараев В. И. Эфиопия шагает в будущее. М. 1984, с. 19; Кокиев А. Г. Эфиопия строит новую жизнь. М. 1977, с. 23.

48 Tasks, Achievements, Problems and Prospects of the Ethiopian Revolution. Addis Ababa. 1977. pp. 5 - 6; Towards Party Formation. Addis Ababa. 1979, pp. II, 12.

49 Cm. The Ethiopian Orthodox Church. Addis Ababa. 1970, p. 9.

стр. 73


зита в нашу страну (1959, 1967, 1970, 1973 гг.), был награжден орденом Суворова, ему презентовали самолет "ИЛ-14", который по его повелению оборудовали как специальный императорский авиалайнер.

Авторитет монарха не ограждал его от критики со стороны государственных деятелей ряда стран. Шведское правительство грозило, что, если в Эфиопии не будут предприняты кардинальные меры в области аграрных отношений, оно прекратит ей помощь в организации сельскохозяйственного производства. Резко отзывалась об Эфиопии и ее руководителе Ливия в начале 70-х годов, даже потребовав в мае 1973 г. на X сессии глав государств и правительств Африки перенести штаб-квартиру ОАЕ из Аддис-Абебы в Каир. Но все-таки преобладали высокие оценки международной деятельности Хайле Селассие, и прежде всего в Африке. День его 80-летия в 1972 г. ОАЕ объявила торжественным днем по всей Африке, а в сентябре 1973 г. в Алжире, на первом заседании IV конференции неприсоединившихся стран, по предложению президента Замбии К. Каунды зал стоя приветствовал Хайле Селассие как виднейшего деятеля движения неприсоединения и борца за свободу Африки. Даже в июне 1974 г., когда его позиции в стране уже заметно ослабли, сомалийская делегация, добиваясь избрания тогдашнего государственного секретаря по иностранным делам Сомали Омара Артеха Галеба на пост Генерального секретаря ОАЕ, ссылалась, в частности, на одобрение этой кандидатуры Хайле Селассие.

Вспоминал ли все эти рукоплескания и возвышенные фразы в его адрес Хайле Селассие, когда офицеры зачитывали ему решение о низложении или когда он садился в сопровождении трех военнослужащих в старенький, обшарпанный "фольксваген" и отбывал навсегда из дворца, или когда ехал в нем под крики собравшейся толпы - "Вор! Убийца! Чудовище!"50 , или когда томился в последнем своем пристанище, расположенном на территории казарм 4-й армейской дивизии?! Он всегда стоически переносил удары судьбы. Терялся ли он? Да. Когда эфиопская армия была разбита наголову в сражении при Май-Чоу 31 марта 1936 г. и путь итальянским захватчикам на Аддис-Абебу был открыт, он со смятением говорил своему военному советнику, бывшему российскому полковнику Ф. Е. Коновалову: "Я не понимаю роль Лиги наций. Она, по- видимому, бессильна". Спустя несколько дней он признался Коновалову: "Я не знаю, что делать... мой мозг уже не работает"51 .

Но он почти всегда находил выход из складывавшейся ситуации. Так было и тогда, когда итальянские фашисты устремились к Аддис-Абебе. После длительных колебаний Хайле Селассие решился покинуть столицу, отправившись в изгнание в Англию, чтобы потом лично принять участие в заседаниях Лиги наций и повлиять на обсуждение вопросов, связанных с итало- фашистской агрессией52 . Правильно ли он поступил? В правительственном издании "День победы" за 1977 г. прямо указывается на потрясение народа, вызванное "решением Хайле Селассие покинуть поле боя ради относительной безопасности и комфорта зарубежного изгнания"53 .

Еще задолго до революции, в 1961 г., в распространявшемся по Аддис-Абебе памфлете императора осуждали за "предательство" в годы


50 Vivo R. V. Ethiopia Revolution. N. Y. 1978, p. 5.

51 Coffey T. M. Lion by the Tail. Lnd. 1974, pp. 323, 327.

52 Dower K. G. Abyssinian Patchwork. Lnd. 1949, p. 47.

53 Victory Day. Addis Ababa. 1977, p. 27. Отъезд императора удивил даже Муссолини, который не преминул обыграть этот факт в свою пользу. Английский посол в Риме Э. Друммонд в секретном послании А. Идену 5 мая 1936 г. сообщал ответ дуче на вопрос, каковы же его условия мира в Эфиопии. "Бегство императора, - сказал Муссолини, - создало новую и всецело неожиданную ситуацию. С кем сейчас, когда нет императора, устанавливать мир? Наилучшим выходом было бы, как представляется, самым быстрым образом утвердить власть Италии по всей Абиссинии" (Eshetou Mengesha M. A. Op. cit., S. 468).

стр. 74


итало-эфиопской войны. "Иоханныс54 , - отмечалось в нем, - пал смертью храбрых в битве при Мэтэме, Теодрос55 застрелился в Мэкдэле, не желая сдаться англичанам, Менелик56 одержал великую победу при Адуа, а Вы - грязное пятно на нашей истории - просто бежали из- под Май-Чоу"57 . Конечно, отъезд Хайле Селассие из страны нарушал эфиопскую традицию; никогда еще ни один император Эфиопии, как бы трагически ни складывалась его личная судьба, не покидал страну в годину испытаний, но внешние и внутренние условия в середине 30-х годов XX в. были далеко не те, что в прошлые столетия. Гибель или пленение итальянцами Хайле Селассие, оставшегося в массовом сознании символом государственности и независимости, еще более отрицательно воздействовали бы на эфиопское Сопротивление. Не случайно итальянцы неоднократно распространяли в Эфиопии ложные слухи о смерти Хайле Селассие в изгнании.

Длительное отсутствие императора в Эфиопии, истекавшей кровью в партизанской войне с итальянскими оккупантами, ослабило его позиции в стране, среди руководителей эфиопского Сопротивления даже обсуждался вопрос о ликвидации в послевоенное время монархии. Императору пришлось приложить немало усилий, чтобы предотвратить реализацию этого намерения. Впоследствии, уже возвратившись в страну и утвердив вновь свою власть, он жестоко расправился с теми, кто отстаивал в партизанские годы идею республиканского устройства.

Не раз Хайле Селассие беспощадно карал руководителей многочисленных заговоров против него. Достаточно вспомнить судьбу командующего императорской гвардией бригадного генерала Мэнгысту Ныуая, который совместно с братом Гырмаме возглавил попытку государственного переворота в декабре 1960 года. Мэнгысту, тяжело раненого в ходе подавления восставших частей императорской гвардии, схватили, вылечили, предали суду, а потом повесили на рыночной площади в столице Немало участников неудавшегося переворота было отправлено в тюрьмы на длительные сроки, на каторжные работы; в армии, полиции и службе безопасности произвели чистку. Всех подозреваемых в соучастии или в сочувствии выслали в отдаленные районы.

Как бы жестоко ни подавлял Хайле Селассие все выступления, в правящих кругах всегда находились силы, которые стремились его сместить. По сути дела, всю политическую жизнь императора сопровождали заговоры. Став абсолютным монархом, он не переставал укреплять репрессивный аппарат, при помощи которого подавлял любое инакомыслие, любую критику в свой адрес, любой намек на посягательство на монаршую власть. Самодержавие всячески препятствовало демократизации общественной жизни. "Провозглашение гражданских свобод по новой конституции (1955 г. - В. Я .), - писал Э. Лютер, живший в Эфиопии в 50-е годы, - в значительной степени уступка цивилизованному миру. Ни один эфиоп в здравом уме не отважился бы... публично потребовать отставки какого-либо должностного лица. Ни один эфиоп, ка-


54 Император Йоханныс IV (1872 - 1889) погиб в битве с войсками махдистов, вторгшихся из Судана в пределы Эфиопии (см. Zewde Gabre Selassie. Uohannes IV of Ethiopia. Oxford. 1975).

55 Император Теодрос II (1855 - 1868) положил начало централизации Эфиопского государства после длительного периода феодальной раздробленности. Во время штурма английскими экспедиционными войсками города-крепости Мэкдэлы, Теодрос, не желая сдаваться врагу, покончил с собой (см. Цыпкин Г. В. Эфиопия: от раздробленности к политической централизации (вторая половина XIX - начало XX в). М. 1980).

56 Император Менелик II (1889 - 1913) успешно отражал все попытки итальянских колонизаторов поработить Эфиопию. 1 марта 1896 г. при Адуа произошло решающее сражение в ходе итало-эфиопской войны 1895 - 1896 годов. Итальянский корпус численностью 18 тыс. человек был наголову разбит эфиопами. Эфиопия отстояла тогда суверенитет (см. Цыпкин Г. В. Ук. соч.).

57 Greenfield R. Op. cit., p. 214.

стр. 75


кое бы он ни получил образование, не рискнул бы написать письмо в газету с критикой государственного чиновника или правительственной политики в целом, и ни одна газета не напечатала бы такое письмо, даже если бы и получила его"58 .

Августейшая прихоть вершила судьбы людей, но прихоть - всегда целеустремленная, всегда исходившая из интересов самодержавия. Властолюбие и коварство были присущи Хайле Селассие. По монаршему повелению низвергались или возносились царедворцы, фавориты, плелись многие интриги, расцветало доносительство, подбирались инертные, бесцветные администраторы на всех ступенях государственной иерархической лестницы, изгонялись и даже уничтожались толковые и активные чиновники. Вследствие такого подхода Хайле Селассие сам к концу своей жизни оказался в плену этой разлагающейся системы, всецело погряз в дворцовых интригах. В созданном им же самим тоталитарном режиме таилась его гибель. Падение Хайле Селассие - это не только личная трагедия монарха, это крушение абсолютизма и начало нового периода в истории Эфиопии.

В борьбе за власть Хайле Селассие выработал определенные стереотипы мышления и поведения в отношении многочисленных заговоров и даже военных выступлений. Когда же он столкнулся в 1974 г. с массовым народным движением и переходом армии на революционные позиции, традиционные методы выхода из острой ситуации оказались непригодными. Он шел даже на значительные уступки военным, соглашаясь с теми или иными их действиями: арестом видных сановников, его ближайшего окружения, крупных правительственных чиновников, включая министров и бывших премьеров, роспуском его личной канцелярии, охраны, военного штаба при нем и т. д. и т. п. Ничто не помогло. Тем не менее, судя по всему, он не оставлял надежды на лучший для себя исход.

Хотя, как писал Капусцинский, "думается, он единственный во всем дворце понимал, что уже не способен противостоять той волне, которая (тогда. - В. Я.)... взметнулась"59 . Противостоять - да, но не полностью проиграть. Возможно, он был убаюкан верноподданническими заявлениями армейских подразделений и ККВС, неоднократно раздававшимися в феврале (когда началось революционное движение) и до сентября 1974 года. Тем более, что ему были известны разногласия в армейской среде, в том числе в ККВС, по поводу его судьбы.

Как пишет кубинский исследователь Рауль Вальдес Виво, уверенность в благоприятном для себя развитии событий не покидала монарха даже в расположении казарм 4-й дивизии. Спустя десять минут после доставки туда Хайле Селассие еще раз выслушал заявление ККВС о его низложении и своим обычным, едва слышным, но полным достоинства голосом спросил: "Кто организатор восстания?". Услышав ответ, переспросил: "Мэнгисту? Не родственник ли тому, кто пытался свергнуть меня в 1960 г.?". И сам себе ответил: "Вряд ли. Он не остался бы тогда в армии. В любом случае, когда я вернусь во дворец, я должен буду уничтожить это имя"60 .

В интервью французским журналистам, посетившим его в заточении в мае 1975 г., Хайле Селассие достаточно четко излагал свои мысли относительно происходящего в Эфиопии. На вопрос, как он относится к переменам в стране, этот совсем еще недавно всемогущий властелин без тени смущения заявил: "В стране осуществляются реформы, как мы и повелели". Нет, это - не акт отчаяния и, тем более, не следствие помешательства или старческого маразма. Это - попытка сохранить


58 Luther Е. Ethiopia To-day. Lnd. 1958, p. 126.

59 Капусцинский Р. Ук. соч. - Иностранная литература, 1987, N 7, с. 196.

60 Vivo R. V. Op. cit., p. 8.

стр. 76


лицо всесильного повелителя, приобщиться и к наступившей, уже без него, эпохе. Это - и продолжение дворцовой практики самообольщения и самообмана. Это - и ирреальное восприятие мира, созданное десятилетиями безудержного восхваления и доходящего до самоунижения почитания монарха. Это - и проявление искусства выживания в высших сферах монархической Эфиопии. Хайле Селассие был искушен в "дворцовых играх".

Нет, нереальными оказались слухи, упорно распространявшиеся в 60-е годы в стране, что "он (Хайле Селассие I. - В. Я.) хотел бы демократизировать свое государство, образовать подлинно народный выборный парламент, который управлял бы страной, а себя провозгласить конституционным монархом на британский манер"61 . Под давлением обстоятельств он, правда, создал в 1974 г. комиссию по пересмотру конституции, которая и представила в августе проект, содержавший положения о значительном ограничении монаршей власти. Но было уже поздно. Император не помышлял даже в ходе развертывания революционных событий февраля - сентября 1974 г. "о том, чтобы оставить престол". Эта мысль ему "была совершенно чужда... - говорил один из его приближенных, - [ибо] верил, что с его уходом страна рассыплется и погибнет"62 . С этой верой он и пришел к своему бесславному концу.


61 Mosley L. Op. cit., p. 286.

62 Капусцинский Р. Ук. соч. - Иностранная литература, 1987, N 7, с. 193.


Новые статьи на library.by:
БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ:
Комментируем публикацию: ХАЙЛЕ СЕЛАССИЕ I

© В. С. ЯГЬЯ () Источник: http://library.by

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

БИОГРАФИИ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.