100 лет со дня рождения Леонида Пантелева (1908 - 1989)

Говорить о Леониде Пантелееве всего привычней как об авторе знаменитой "Республики Шкид". Он и псевдоним-то выбрал по шкидской кличке. Алексей Иванович Еремеев (настоящее имя писателя) родился 22 (9) августа 1908 года в Петербурге в семье казачьего офицера, получившего дворянский титул за подвиги в русско-японской войне. После революции отец его пропал без вести, мать, спасаясь от нищеты, увезла семью, оставшуюся без кормильца, в Ярославскую губернию. Тринадцатилетним подростком Алеша сбежал из дома, долго скитался, голодал, беспризорничал, пока не попал в Школу социально-индивидуального воспитания имени Достоевского (Шкид).

"Республику Шкид" он написал вместе со своим другом и однокашником по Шкиде Григорием Белых (в повести Черных, по кличке Янкель), когда они были совсем еще мальчишками, лет семнадцати. Вдвоем они создали еще ряд очерков на ту же тему под общим названием "Последние халдеи", несколько рассказов и фельетонов.

Их сближал дух авантюризма и любовь к романтике. Друзья вместе поступают на курсы киноактеров в Харькове, но долго там не задерживаются, вновь отправляясь бродяжничать по стране. Вернувшись в Петроград, начинающие писатели знакомятся с маститыми собратьями по перу С. Маршаком, Е. Шварцем, Н. Олейниковым, публикуются в журналах "Бегемот", "Смена", "Кинонеделя". В 1927 году выходит "Республика Шкид", и это становится началом их славы.

На первый взгляд может показаться, что свою роль в творческой биографии Пантелеева сыграла удачно найденная тема. Жизнь беспризорников напоминает авантюрные романы, потому легко захватывает читателя. А уж если книгу писали сами бывшие беспризорники!.. Но Пантелеев не захотел стать автором одной темы. И появляются не только знаменитый назидательный рассказ "Честное слово", но и колоритнейшие "Часы", и один из самых живых рассказов о подвиге - "Пакет". Как он умел меняться! Первое произведение начиналось вполне классически и традиционно:

На Старо-Петергофском проспекте в Ленинграде среди сотен других каменных домов затерялось облупившееся трехэтажное здание, которому после революции суждено было превратиться в республику Шкид.

В "Пакете" - иной голос, иная интонация: Нет, дорогие товарищи, героического момента в моей жизни я не припомню. Жизнь моя довольно обыкновенная, серая...

Сказ - форма трудная. Герой не только будто бы повествует о себе, его речь пересыпана своими, особенными, словечками. Тут писатель должен не просто "навострить ухо", но вжиться в своего героя до полной с ним неразличимости.

Вечная, быть может и самому не совсем ясная неудовлетворенность собственным творчеством толкала Пантелеева к поискам иной прозы. Так появится "Наша Маша" (1966) - документальная повесть о взрослении его дочери, где писатель пришел к форме традиционного дневника. Однако в своем стремлении вырваться из привычных литературных форм он не остановился и на этом.

Недавно перелистал второй том краткой литературной энциклопедии и крайне удивился, не обнаружив там такого понятия, как записная книжка. В толковом словаре объяснение есть: маленькая тетрадь для заметок. Да, совершенно верно, маленькая тетрадь, но ведь кроме того записная книжка - это еще и литературный жанр.

Кто вдохновил его на создание этой странной книги? Чехов, записные книжки которого увидели свет уже после смерти автора? Или просто - жизнь привела к одной из самых загадочных литературных форм? Пытаешься писать роман, повесть или рассказ - и остро чувствуешь фальшь всякой "придуманной" литературы. Хочется последней правды. И вот, просматривая старые бумаги, вдруг открываешь давнюю записную книжку... Почти разрозненные записи начинают звучать из иных времен. И сама их перекличка рождает удивительное ощущение словесной свежести. За каждой записью - мимолетной, случайной - редкая внимательность к миру, жадное вслушивание:

Медленно, с бесконечными томительными остановками тащится трамвай. Усатый мастеровой:

- За такую дорогу можно пьяным напиться и выспаться.

Алексей Иванович Еремеев начинал свою жизнь как дворянин, потом превратился в беспризорника, чтобы после стать не просто писателем, но - вечно ищущим, способным удивлять читателя. Удивит он его и после смерти, когда выйдет книга его мемуаров "Верую", завершающаяся признанием: Молюсь и утром, и вечером, и днем, и перед работой, и после работы. И каждую молитву свою - и утреннюю, и вечернюю, и дневную - заканчиваю главными, первейшими словами из молитвы Господней: "Да будет воля Твоя!".

Сергей Федякин

Всю жизнь исповедуя христианство, я был плохим христианином. Конечно, догадаться об этом нетрудно было бы и раньше, но, может быть, впервые я понял это со всей грустной очевидностью лишь в тот день, когда прочел слова Н. Огарева о том, что невысказанные убеждения - не есть убеждения.

"Я верую"