На рубеже 1950 - 1960-х годов руководство КПСС стало широко оперировать идеей постепенной передачи функций государственных органов власти общественным организациям. Стержнем политики в этой области стало привлечение общественности к борьбе с преступностью. С трибуны XXI съезда КПСС Н. С. Хрущев заявлял: "Разве советская общественность не может справиться с нарушителями социалистического правопорядка? Конечно, может. Наши общественные организации имеют не меньше возможностей, средств и сил для этого, нежели органы милиции, суда и прокуратуры"¹ . На XIII съезде ВЛКСМ в апреле 1958 г. Хрущев возмущался тем, что даже организацию вечеров молодежи начинали с приглашения милиции для поддержания порядка. Он удивлялся: "На что же мы рассчитываем? Неужели в коммунизм возьмем и хулигана, и милиционера, чтобы его унимал?"² .

Большие надежды возлагались на товарищеские суды, народные дружины и т. п., развитие которых рассматривалось как приоритетная задача в административно-правоохранительной политике. Создание народных дружин и руководство ими повсеместно осуществлялось под непосредственной партийной опекой и считалось принципиальным делом. Так, большое недовольство заведующего Отделом административных органов ЦК КПСС по РСФСР вызвало принятие Президиумом Верховного Совета РСФСР 28 декабря 1960 г. постановления "О состоянии работы по привлечению общественности к охране общественного порядка и мерах усиления борьбы с преступностью в Воронежской, Калужской и Орловской областях". В письме в Президиум ЦК КПСС Тищенко подчеркивал, что руководство народными дружинами поручено партийным органам и выражал недоумение по поводу указаний Президиума Верховного Совета РСФСР, поручавшего облисполкомам усилить контроль за их деятельностью³ .

Наряду с развитием народных дружин разрабатывались законодательные предложения по укреплению товарищеских судов⁴ . Заметно расширилась их компетенция. Об этом, например, дает представление положение "О сельских общественных и товарищеских жилищно-бытовых судах". Основная их цель провозглашалась как привлечение общественности к воспитанию граждан в духе коммунистического отношения к труду, сознательному соблюдению трудовой дисциплины, бережному отношению к социалистической собственности, соблюдению правил социалистического общежития,

Пыжиков Александр Владимирович - доктор исторических наук, профессор.

стр. 103

развитию у советских людей чувства коллективизма. Сельские товарищеские суды организовывались при сельских советах в составе 9 - 25 чел., избираемых открытым голосованием на общих собраниях граждан (сельских сходах), проживающих на данной территории не менее двух лет. На рассмотрение судов передавались дела о мелких кражах (до 100 руб.), причинении легких телесных повреждений, клевете и оскорблении, мелкой спекуляции, самогоноварении, пьянстве, невыполнении обязанностей по воспитанию и обучению детей, имущественных спорах между гражданами на сумму не более 300 рублей. Разбирательство дел происходило в нерабочее время. В случае необходимости председатель суда или его заместитель осуществляли предварительную проверку фактов. Были определены меры воздействия, применяемые товарищеским судом: предупреждение, общественное порицание, общественный выговор, денежный штраф до 100 руб., возмещение ущерба, если его размер не превышал 300 рублей⁵ .

Однако многие трудящиеся, привлекаемые к борьбе с преступностью, оценивали полномочия товарищеских судов гораздо шире. Общественность предлагала рассматривать в этих судах дела по обмену жилья для располагавших излишками жилищной площади и не желавших передавать ее остро нуждающимся или переезжать в меньшую квартиру. Еще более показательным было намерение наделить товарищеские суды правом заниматься лицами, живущими явно не по средствам. При установлении того, что тот или иной человек тратит несравненно больше, чем получает, предлагалось по представлению товарищеского суда конфисковывать его имущество без юридических доказательств хищения, причем все это совершалось по заявлению трудящихся в товарищеский суд. Считалось также целесообразным привлекать к ответственности лиц, не помогающих органам власти разоблачать воров, хулиганов, пьяниц и других лиц, совершивших антиобщественные поступки⁶ . Все это сопровождалось декларациями о высокой моральности советской юридической системы по сравнению с буржуазным правом, "за ширмой которого скрывается гнусная осведомительско-провокаторская сущность"⁷ .

В кампании по привлечению общественности к борьбе с преступностью использовались самые различные формы, в том числе выездные судебные заседания. Судами РСФСР в 1961 г. на таких заседаниях было рассмотрено каждое пятое уголовное дело, а в 1963 г. - уже каждое четвертое. К расследованию дел привлекались общественные помощники следователя, выделявшиеся по согласованию с партийными, профсоюзными, комсомольскими организациями из числа активистов и передовиков производства. Число дел, расследованных с участием общественных помощников, постоянно росло: в 1962 г. таких дел насчитывалось 8,1% от общего числа, в 1963 г. - 8,6%, в 1964 г. - 10,3%⁸ .

Большое значение придавалось предупреждению преступлений, профилактике правонарушений, на что ориентировалась вся правоохранительная система. Выступая на XXII съезде КПСС, председатель КГБ СССР А. Н. Шелепин говорил: "Принципиально новым в работе органов государственной безопасности является то, что наряду с усилением борьбы с агентурой вражеских разведок они стали широко применять предупредительные и воспитательные меры в отношении тех советских граждан, которые совершают политически неправильные поступки, порой граничащие с преступлением, но без всякого враждебного умысла, а в силу своей политической незрелости или легкомыслия"⁹ . Новые приоритеты в деятельности КГБ были сформулированы на состоявшейся в мае 1959 г. конференции. В этом крупнейшем мероприятии со времени создания органов госбезопасности участвовали более двух тысяч руководящих сотрудников КГБ, представители ЦК КПСС, МВД, Министерства обороны¹⁰ .

Характерной чертой привлечения общественности к перевоспитанию лиц, совершивших преступления, стала практика их передачи на поруки трудовым коллективам. Председатель Верховного Суда РСФСР Рубичев подчеркивал, что на 1959 г. ожидалось увеличение числа заключенных на 160 тыс.

стр. 104

чел., но "мы должны так организовать дело, чтобы, опираясь на общественность, не дать возможности выполнить этот план"¹¹ . Передача лиц на поруки трудовым коллективам вместо предания их наказанию, связанному с лишением свободы, приобрела масштабный характер. Общее число дел, по которым правонарушители передавались на поруки или направлялись в товарищеские суды, составило в 1959 г. 15,6% от всех судебных дел. Если учитывать, что в основном передача дел на поруки и рассмотрение общественности производилось в течение второго полугодия 1959 г. (после выхода постановление ЦК КПСС и СМ СССР от 2.III. 1959 г. "Об участии трудящихся в охране общественного порядка"), то этот процент достиг 33,7%¹² .

Столь масштабная передача правонарушителей на перевоспитание трудовым коллективам имела свои негативные последствия, поскольку наносила серьезный ущерб качественной стороне дела. От ответственности уходили многие лица, совершившие достаточно тяжкие преступления. Так, во второй половине 1959 г. были переданы на поруки трудящимся 577 чел., совершивших разбойные нападения, 116 - умышленные убийства, 222 - изнасилования. В погоне за численным показателями работы с общественностью некоторые судьи просто навязывали перевоспитание лиц коллективам, требовавшим осуждения преступников¹³ .

ЦК КПСС был вынужден принять меры к тому, чтобы скорректировать ситуацию. В закрытом письме партийным организациям страны (5.XI.1959 г.) "О повышении роли общественности в борьбе с преступностью и нарушениями общественного порядка" говорилось: "при рассмотрении дел некоторыми судебными работниками имеют место многочисленные факты недопустимого, а порой просто непонятного либерализма, снисходительного отношения к опасным преступлениям"¹⁴ . Предостережение ЦК КПСС сыграло свою роль. Безудержный рост показателей привлечения общественности к борьбе с преступностью был приостановлен, несколько усилилась и репрессивная практика. Если в 1960 г. за умышленные убийства при отягчающих обстоятельствах к смертной казни приговорено 12,3% всех осужденных, то в 1961 г. эта мера наказания была применена к 34,3%. Если за хищения социалистической собственности в 1960 г. к лишению свободы приговорено 61,8%, то в 1961 г. - 71,2%, а за злостное хулиганство соответственно 64,2% и 83,4%¹⁵ .

Тем не менее практика привлечения трудящихся к борьбе с преступностью в начале 1960-х гг. продолжалась, а в дальнейшем и углублялась¹⁶ . При этом в этой практике проявилось стремление повысить статус народных дружин, разветвленная сеть которых существовала повсеместно: в 1960 г. в СССР действовало более 80 тыс. народных дружин, объединявших 2,5 млн. человек¹⁷ .

Их функции по охране общественного порядка постоянно расширялись, причем нередко за счет сокращения сферы действия органов внутренних дел). Например, в г. Новосибирске после создания народных дружин большинство постов милиции было ликвидировано, а постовые милиционеры переведены на патрульную службу, причем в более позднее время суток. В остальное же время охрану порядка осуществляли дружинники. В городском парке культуры и отдыха наряд МВД был сокращен в четыре раза, а его обязанности перешли к народным дружинам. В г. Москве дружинники не только занимались охраной общественного порядка, но и вели борьбу со спекуляцией, патрулировали улицы, следили за соблюдением паспортного режима¹⁸ .

Данный подход отражал принципиальную позицию: стремление повысить роль народных дружин в охране порядка сравнительно с милицией, не пользовавшейся в обществе большим авторитетом. Об этом прямо писалось на страницах юридических изданий: "Сейчас речь идет не об оказании содействия милиции в ее работе, а о самостоятельном выполнении трудящимися, и в частности, добровольными народными дружинами функций охраны социалистического правопорядка параллельно с милицией". Органам МВД предлагалось не нарушать самостоятельность народных дружин, а взаимодействовать с ними на равных правах¹⁹ . Это подтверждал и Указ Президиума

стр. 105

Верховного Совета СССР от 15.11.1962 г. "Об усилении ответственности за посягательство на жизнь и достоинство работников милиции и народных дружинников", которые фактически получали равные права в охране общественного порядка²⁰ . Показательно, что после XXII съезда КПСС совещания руководящих работников милиции, суда, прокуратуры стали проходить с обязательным участием председателей товарищеских судов, начальников районных и городских штабов народных дружин²¹ .

В эти годы развернулась дискуссия о признании статуса общественного защитника как полноправной стороны судебного процесса. Некоторые судебные органы стали практиковать прием кассационных жалоб от общественных защитников. Это ставило под сомнение функции защитника, который должен был оказывать обвиняемому необходимую юридическую помощь. Ставился вполне обоснованно вопрос: способен ли оказать эту помощь представитель общественности, передовик производства? Однако возобладал другой весьма сомнительный подход: "Следует признать за благо, что общественный защитник действует параллельно с адвокатом, а общественный обвинитель - параллельно с прокурором и ни один из участников процесса не подчиняется другому, не подгоняет свое мнение под чужое. В этом-то заключается суть идеи привлечения представителей общественности в уголовное судопроизводство"²² .

Выдвигались и другие не менее "оригинальные" идеи. Так, член КПСС Новиков в своем письме (27.VII.1963 г.) Генеральному прокурору Руденко и заведующему отделом административных органов ЦК КПСС Миронову признавал целесообразным наделить общественные комиссии при предприятиях и учреждениях правом полномочных следственных действий, предлагая назвать их "общими органами дознания" в отличие от специальных (милицейских) органов дознания. Предложение это мотивировалось тем, что ни один следователь не в состоянии вскрыть и установить с большой глубиной и полнотой обстоятельства конкретного преступления, как это может сделать представитель коллектива того предприятия, член которого совершил преступление. Юридическая экспертиза, проведенная криминалистами, отвергла эту идею. В их заключении отмечалось: "Предложение Новикова об организации "общественных" органов расследования не учитывает того, что расследование преступлений требует серьезных специальных и правовых знаний и не соответствует, как представляется, требованиям момента. Необходимо развивать различные формы участия общественности в борьбе с преступностью.., укреплять связи с общественностью органов дознания, следствия, суда, а не создавать какие-то параллельные органы"²³ .

Привлечение трудящихся к борьбе с преступностью, которому придавалось самое серьезное значение, как в наибольшей степени отвечавшее атмосфере, господствовавшей в те годы под руководством КПСС, провозгласившей идею построения общенародного государства. Активное участие трудящихся в борьбе с преступностью расценивалось в данном случае как некая панацея: построение коммунистического общества не оставляло места различного рода правонарушениям.

1960-е гг. характеризовались активным поиском путей искоренения преступности и ее причин. Именно в этот период проводились широкомасштабные кампании против хищения социалистической собственности, алкоголизма и самогоноварения, тунеядства и паразитического образа жизни. Особое значение придавалось борьбе с хищениями и присвоением социалистической собственности, то есть экономическими преступлениями, удельный вес которых в 1960-е гг. увеличивался. В I960 г. доля хищений и краж имущества составила соответственно 26,3 и 18,2% всех преступлений²⁴ . Обычными стали громкие процессы по расхищению социалистической и общественной собственности, в которых оказывались замешанными руководящие работники самого различного уровня.

Подобные факты свидетельствовали о серьезных процессах, уходящих своими корнями в основу экономики, систему производственных взаимоот-

стр. 106

ношений. Однако соответствующего анализа этого явления не предпринималось, да к тому же такая задача и не ставилась руководством страны, объявившим базисными причинами роста экономических преступлений пережитки прошлого в общественном и в индивидуальном сознании граждан, а также влияние зарубежной буржуазной идеологии. Как подчеркивалось на XXII съезде КПСС, пережитки прошлого - "страшная сила, которая, как кошмар, довлеет над умами живущих... Они коренятся в быту и сознании миллионов людей еще долго после того, как исчезают породившие их экономические условия"²⁵ .

Борьба с экономическими преступлениями сводилась к чисто организационным мерам, как правило, запретительного характера. Именно таким представлялся Хрущеву выход из сложившейся ситуации. Об этом наглядно свидетельствуют его мысли о наведении порядка в организациях заготовительной кооперации. Призывая усилить борьбу с хищениями и спекуляцией в этой системе, он требовал создать специальный орган сбытовой кооперации по скупке излишков сельскохозяйственной продукции у колхозников, с целью не давать им возможности реализовать ее самостоятельно, поскольку это может привести к спекуляции, когда "один продает свое, а другой скупает и везет продавать. Это спекуляция, с которой мы боремся, которую мы осуждаем. Это явление порождается, в частности, и тем, что вопрос организации закупок у колхозников не продуман". Совершенствование ее организации Хрущев предлагал осмыслить с помощью таких мер: "Надо выбросить из заготовительного аппарата тех, которые примазываются, жуликов, а жулики у нас есть. Надо создать контроль, чтобы была отчетность, чтобы не было соблазна для людей малоустойчивых в моральном отношении"²⁶ . Предлагались конкретные меры по борьбе с хищением социалистической, общественной собственности и спекуляцией. Например, признавалось эффективным ликвидировать все индивидуально-частные ремонтные мастерские, организовать государственную скупку всех вещей с постепенным закрытием рынков в крупных городах, промышленных центрах в течение 1961 - 1963 гг., запретить выдачу патентов на кустарное производство, установить единые цены на продовольственные и промышленные товары и т. д.²⁷ .

Эти идеи получили конкретное законодательно-правовое оформление. Был подготовлен перечень указов Верховного Совета СССР и постановлений Совета Министров СССР, предусматривающих меры по устранению причин преступлений в экономической сфере. Речь шла: 1) "Об организации продажи леса из колхозных лесов"; 2) "О нормах содержания скота рабочими государственных сельскохозяйственных предприятий, а также гражданами, проживающими на территории этих предприятий"; 3) "О нормах приусадебных и огородных земельных участков работников государственных сельскохозяйственных предприятий и других граждан, проживающих на территории этих предприятий"; 4) "О запрещении содержания личного скота (лошадей, волов) в личной собственности граждан"; 5) "О мерах улучшения комиссионно-скупочной торговли в РСФСР"; 6) "О мерах улучшения комиссионной и колхозной торговли сельскохозяйственными продуктами"; 7) "Об упорядочивании перевозок продуктов сельского хозяйства, строительных и кровельных материалов частными лицами"; 8) "О мерах усиления борьбы с хищениями социалистической собственности и злоупотреблениях в торговле"; 9) "О единовременном учете трудоспособного населения, уклоняющегося от общественно-полезного труда и живущего за счет нетрудовых доходов"²⁸ .

Фактически это была целостная программа по жесточайшей регламентации проявления любой негосударственной активности в экономической области. Ни одна из этих мер не затрагивала по существу истинных причин хищения социалистической собственности. Для этого было необходимо внести изменения, прежде всего, в саму природу этой собственности, что ни теоретически, ни практически тогда не представлялось возможным.

В 1960-е гг. в системе мер по устранению причин преступности важное место отводилось кампании по борьбе с тунеядством и паразитическим обра-

стр. 107

зом жизни. 4.V.1961 г. Президиумом Верховного Совета РСФСР был принят указ "Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни". В нем отмечалось, что сосредоточив главное внимание на борьбе с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда, органы прокуратуры и милиции на местах плохо выявляют людей, работающих для видимости, а фактически живущих на нетрудовые доходы и обогащающихся за счет государства и трудящихся, то есть наиболее злостных и закоренелых тунеядцев. Советские трудоспособные граждане, уклоняющиеся от общественно-полезного труда и ведущие паразитический образ жизни, должны были подвергаться по месту их жительства мерам общественного воздействия через народные дружины, товарищеские суды, собрания граждан, административные комиссии при исполкомах советов депутатов трудящихся. Товарищеский суд или собрание граждан в отношении таких лиц могли ограничиться предупреждением с установлением срока, в течение которого они должны заняться общественно-полезным трудом. Если такие лица продолжают вести паразитический образ жизни, общее собрание граждан могло вынести общественный приговор о высылке их на срок от двух до пяти лет с обязательным привлечением к трудовой деятельности по месту ссылки. Общественный приговор о высылке подлежал утверждению в исполкомах районного или городского совета депутатов трудящихся²⁹ . Указ начал повсеместно претворяться в жизнь: только за 1961 г. по стране было выселено около 200 тыс. человек³⁰ .

Практику применения данного указа рассмотрел пленум Верховного суда СССР 12 сентября 1961 года. Им было изучено более 800 дел на лиц, привлеченных по данному указу. Среди них назывались житель г. Перми гр. Печерский, который, не работая в течение 10 мес, жил за счет сдачи в аренду двух комнат в своем доме и кроме того занимавшийся частным путем ремонтом мебели, житель г. Ростов гр. Бедрасов, не работавший четыре месяца и занимавшийся извлечением доходов от эксплуатации своей личной автомашины. Замечания Верховного суда вызвало то, что народные суды, рассматривая имущественные дела о разделе земельных участков, домов, квартир и сталкиваясь с фактами получения нетрудовых доходов, не реагировали на них, не проявляли должной инициативы в вопросах привлечения таких лиц по указу от 4 мая 1961 года. По изученным 800 делам были выселены 738 чел.: на срок 2 года - 196 (26,6%), 3 года - 262 (35,5%), 4 года - 77 (10,4%), 5 лет - 203 (27,5%). Верховным судом были установлены и серьезные нарушения в практике применения указа: в ряде судов привлеченных называли подсудимыми, обвиняемыми, предоставляли им последнее слово, несмотря на четко обозначенную в указе исключительно административную ответственность. Некоторых граждан привлекали по указу к ответственности совершенно необоснованно³¹ . К примеру, в Ленинграде было оформлено дело на выселение сроком два года 60-летнего инвалида второй группы с 34 годами трудового стажа³² . В разряд "тунеядцев" зачисляли людей свободных профессий - художников, артистов, поэтов, не являвшихся членами творческих союзов. Эти люди становились жертвами морального террора, подвергались травле со стороны не только органов порядка, но и соседей по дому. К ним часто применялась высылка на жительство в отдаленные районы. Такого рода судебная расправа в 1964 г. были учинена над поэтом И. Бродским³³ .

Широко развернулась в 1960-е гг. борьба с алкоголизмом и пьянством, как реальной причиной большого числа правонарушений. Судебная практика свидетельствовала, что до 90% проявлений хулиганства и 70% умышленных убийств, изнасилований совершались в нетрезвом состоянии. Пьянство прочно вошло в повседневную бытовую жизнь многих советских граждан. К примеру, в Москве постоянно росло число попавших в медицинские вытрезвители: в 1958 г. туда было доставлено 139843 чел., в 1959 г. - 171389, в 1960 г. - 224674 человека³⁴ . Борьбе с этим явлением были посвящены указы Президиума Верховного Совета СССР от 29 января 1960 г. "О мерах борьбы с самогоноварением и изготовлением других спиртных напитков

стр. 108

домашней выработки" и от 8 мая 1961 г. "Об усилении ответственности за самогоноварение и изготовление других спиртных напитков домашней выработки"³⁵ . Разрабатывается система мер по борьбе с алкоголизмом. Предлагалось упорядочить торговлю спиртными напитками, запретить продажу водки в буфетах, столовых, в общественных местах, в выходные и праздничные дни, в дни выдачи зарплаты, установить нормы продажи в одни руки и до определенного часа, повысить цены на алкогольную продукцию, утвердить порядок, когда все злоупотребляющие алкогольными напитками, не взирая на занимаемую должность, увольняются с работы и направляются для исправления в отдаленные места сроком от 1 до 3 лет, а при повторении - пожизненно³⁶ . Жесткие меры по борьбе с алкоголизмом и самогоноварением пропагандировались, в первую очередь, самим Хрущевым: "Надо наказывать не только тех, кто гонит самогон, а и потребителей, которые покупают самогон, потому что, если бы не покупали самогон, его не гнали бы, их тоже, как соучастников нужно судить"³⁷ .

Однако потребление алкоголя не уменьшалось. Так, в г. Уфе после принятия мер по ограничению торговли водкой количество продаваемой алкогольной продукции не снизилось: если за весь 1960 г. было продано 4376670 л водки и ликеро-водочных изделий и 1506000 л виноградных и плодовоягодных вин, то за 9 мес. 1961 г. реализовано соответственно 3782200 и 1680000³⁸ . Фактически в этом были заинтересованы местные власти, так как это решало многие вопросы наполнения бюджета. Продажу алкогольной продукции использовали также и для проведения конкретных общественных мероприятий, как, например, в Тувинской области, где решили провести воскресник по благоустройству и озеленению города. Не надеясь на добровольный приход трудящихся, власти договорились с торгующими организациями о доставке к месту воскресника грузовика с водкой. В результате мероприятие превратилось в коллективную пьянку и драку, в которой были вырваны ранее посаженные деревья. Все закончилось прибытием усиленного наряда милиции³⁹ .

Развитие административно-правоохранительной политики в первой половине 1960-х гг. происходило в рамках ориентации на построение коммунизма и формирование общенародного государства. Реализация этих высоких целей виделась в постепенной передаче функций государства общественным организациям. В этом наглядно проявилась идеализация курса на широкое вовлечение трудящихся к управлению государством. Значительное расширение круга "борцов" с преступностью на деле не решало проблему. Преступность трансформировалась в сторону увеличения экономических преступлений: хищений социалистической и общественной собственности, спекуляции и т. п. Противостояние этому сводилось к развертыванию различных кампаний и сугубо организационным мерам.

Несмотря на определенную наивность многих наработок, позитивным явился тот факт, что впервые после долгих лет господства сталинских репрессий в центр административно-правоохранительной политики был поставлен человек, личность. Определяющими стали его качества, поведение в системе общественных отношений, что и составило одну из главных отличительных черт правоохранительной политики хрущевского периода

Примечания

1. XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. 1. М. 1959, с. 104.

2. XIII съезд ВЛКСМ. 15 - 18 апреля 1958 г. Стенографический отчет. М. 1958, с. 285.

3. Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ), ф. 556, оп. 23, д. 124, л. 4.

4. Практика создания товарищеских судов берет свое начало с 1920-х годов, когда они были призваны содействовать укреплению дисциплины и повышению производительности труда. Однако с середины 1930-х годов активность товарищеских судов стала сокращаться, их деятельность оказалась практически парализованной по целому ряду причин: отсутствие

стр. 109

законодательной базы, регламентирующей их функционирование, органы госвласти и профсоюзы не развивали сотрудничество с ними, к тому же надвигающаяся угроза войны не способствовала активизации товарищеских судов.

5. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 353, оп. 13, д. 283, л. 89 - 94.

6. ГАРФ, ф. 9514, оп. 1, д. 139, л. 85, 126.

7. Социалистическая законность. 1955. N 4, с. 45.

8. ГАРФ, ф. 353, оп. 13, д. 333, л. 59; ф. 461, оп. 12, д. 54, л. 24; д. 59, л. 214, 216 - 217.

9. XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. 2. М. 1961, с. 407.

10. GOLITSYN A. New Lies for Old. N. Y. 1984, p. 48 - 50.

11. ГАРФ, ф. 353, оп. 13, д. 285, л. 51.

12. ГАРФ, ф. 9474, оп. 10, д. 179, л. 304.

13. ГАРФ, ф. 353, оп. 13, д. 305, л. 35.

14. Там же, л. 7.

15. Там же.

16. Примечательно, что привлечение широких слоев трудящихся к борьбе с преступностью сопровождалось усилением секретности статистики, отражающей реальный уровень правонарушений в стране. В письме Генерального прокурора СССР от 23.VII.1960 г. N 11/5С указывалось, что донесения о состоянии преступности по всем основным показателям предоставляются только шифрованными телеграммами. Прокурор РСФСР в письме от 12.IX.1960 г. N 13/19С предупреждал о строгой ответственности, к которой привлекались те, кто будет представлять эти сведения несекретным порядком. - ГАРФ, ф. 461, оп. 12, д. 36, л. 56.

17. АНАШКИН Г., БАБИН Н. Общественность и укрепление социалистического правопорядка. - Коммунист. 1960. N 10, с. 52.

18. Советская юстиция. 1960. N 2, с. 13; ГАРФ, ф. 353, оп. 13, д. 333, л. 38.

19. Советская юстиция. 1960. N 2, с. 14.

20. Справочник партийного работника. Вып. 4. М. 1963, с. 533.

21. МИРОНОВ Н. Р. Укрепление законности и правопорядка - программная задача партии. М. 1964, с. 43.

22. Советская юстиция. 1963. N 5, с. 9.

23. ГАРФ, ф. 8131, оп. 28, д. 4916, л. 41.

24. ГАРФ, ф. 428, оп. 3, д. 363, л. 5.

25. XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. 1. М. 1961, с. 123.

26. Пленум Центрального Комитета КПСС. 10 - 18 января. 1961 г. Стенографический отчет. М. 1961, с. 547.

27. ГАРФ, ф. 9514, оп. 1, д. 139, л. 84; ф. 9474, оп. 10, д. 238, л. 93.

28. ГАРФ, ф. 9474, оп. 10, д. 238, л. 153.

29. См.: Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1961. N 18, с. 285 - 286.

30. РГАНИ, ф. 5, оп. 30, д. 346, л. 89.

31. ГАРФ, ф. 428, оп. 3, д. 408, л. 6, 11 - 12, 18.

32. Советская юстиция. 1962. N 3, с. 19.

33. См.: ГЕЛЛЕР М., НЕКРИЧ А. Утопия у власти. Т. 2. М. 1995, с. 131 - 132.

34. ГАРФ, ф. 428, оп. 3, д. 363, л. 12.

35. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. N 5, с. 45 - 46; 1961. N 8, с. 287 - 288.

36. ГАРФ, ф. 9514, оп. 1, д. 139, л. 76.

37. Пленум Центрального Комитета КПСС. 10 - 18 января 1961 г. Стенографический отчет, с. 600.

38. Центр хранения документов молодежных организаций (ЦХДМО), ф. 1, оп. 32, д. 1063, л. 87.

39. ЦХДМО, ф. 1, оп. 2, д. 391, л. 80.