М. РОССПЭН. 2000. 928 с.

Первый том 5-ти томной публикации "Трагедия русской деревни" (М. 1999 г.) охватил период с мая 1927 по ноябрь 1929 г. - начало сталинского наступления на деревню, отмеченное усилением государственного нажима на крестьян, чрезвычайными хлебозаготовками и переходом к вытеснению зажиточного крестьянства из социальной структуры деревни. Второй том документальной серии посвящен наиболее трагическому, переломному периоду истории крестьян России, началу сплошной коллективизации и раскулачивания. Книга вышла под редакцией главного редакционного совета, в который вошли российские и зарубежные историки. В сборник включены 279 документов из партийных и государственных архивов. Многие из них только что рассекречены и публикуются впервые. "Введение (Развертывание "сплошной коллективизации")" написано Н. А. Ивницким, "Археографическое предисловие" Е. Хандуриной.

В начале декабря 1929 г. на заседании Политбюро по предложению И. В. Сталина и при поддержке других членов высшего партийного органа было принято решение создать специальную комиссию, возглавляемую наркомом земледелия Я. А. Яковлевым для определения темпов коллективизации в различных районах СССР и мерах помощи в этом деле со стороны государства (док. N 2). Документы свидетельствуют, что процесс образования колхозов "ударными темпами" во многом стимулировался и поддерживался местными (областными и краевыми) властями (док. N 2-24).

Документы описывают работу подкомиссии Г. Н. Каминского, исходившей из того, что коллективизация приняла массовый, "сплошной" характер и происходит в непримиримой борьбе с "кулацким элементом". Одна из подкомиссий (председатель К. Я. Бауман) занималась вопросом об отношении к кулаку. Кулацкие средства производства предлагалось экспроприировать и передать колхозам, самих кулаков сселять или выселять; в отношении же "тех, кто резко и активно сопротивляется, принять... все меры государственного насилия, вытекающие из диктатуры пролетариата" (док. N 14).

Многие представители "с мест" в подкомиссии Каминского, которая прорабатывала "вопрос о темпах коллективизации", предлагали ускорить ход коллективизации. Более длительные сроки предлагались деятелями наркомзема, Колхозцентра, а также с Северного Кавказа (М. М. Хатаевич) и Казахстана (Ф. И. Голощекин).

Сталин внес существенные замечания в проект Яковлева относительно темпов и сроков коллективизации по основным хлебным районам. Окончательный вариант проекта постановления Политбюро ЦК ВКП(б) был подготовлен комиссией 3 января 1930 г. (док. N 20). В основных зерновых районах коллективизацию намечалось завершить за 2-3 года, на Нижней и Средней Волге и Северном Кавказе в 1-2 года; в потребляющих и сырьевых районах - в 3-4 года. Решение Политбюро предусматривало

стр. 160

не пускать кулака в колхозы, конфисковать кулацкие средства производства, отводить кулакам худшие, отдаленные земли и т. п. Дальнейшая разработка вопроса о кулачестве была передана специальной комиссии Политбюро во главе с В. М. Молотовым. Основной формой коллективизации намечалась сельхозартель. Постановление ЦК ВКП(б) "О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству" было опубликовано 5 января 1930 г. (док. N 24).

В том вошли "совершенно секретные" справки Информационного отдела ОГПУ, рассылавшиеся строго ограниченному числу руководящих лиц. В док. N 25 отмечалось, что за последнее время усилилась по ряду районов распродажа и забой рабочего и продуктивного скота, как следствие его массового обобществления.

Из опубликованных документов видно, что процессы коллективизации и раскулачивания переплетались с проблемами хлебозаготовок, над которыми нависала угроза срыва. Снижение объема товарного зерна вело к уменьшению экспорта, сокращало поступление средств на индустриализацию. Невыполнение обязательств перед государством преследовалось в соответствии со статьями Уголовного кодекса (док NN 27, 29, 37). Очередная сводка информотдела ОГПУ о ходе хлебозаготовок на Северном Кавказе отмечала, что зарегистрировано 30 терактов и появляются повстанческие листовки, направленные против хлебозаготовок, описывался рост антисоветской активности (док. N 27). 2 января 1930 г. командующий войсками Северо- Кавказского военного округа И. П. Белов рапортует К. Е. Ворошилову о выступлении против хлебозаготовок основной массы крестьян в станице Махошевской Майкопского округа (док. N 29).

Молотовская комиссия, в которой участвовали представители ОГПУ, занималась разработкой экономических мероприятий и репрессивных мер в отношении кулаков. Со второй половины января, как свидетельствуют документы, роль центральных органов в деле коллективизации и раскулачивания усилилась (док. N 41-47). Результатом стало "совершенно секретное" постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации" (док. N 47).

Ориентировочно подлежало высылке до 100 тысяч кулацких семей в Северный край, Сибирь, на Урал, в Казахстан. Конфисковывались имущество, инвентарь ("выше трудовой нормы"), вклады в сберкассах. В постановлении Политбюро говорилось о роли органов ОГПУ, увеличении их штата. Предусматривались меры по "нейтрализации" религиозных и сектантских организаций. Жертвами постановлений о коллективизации и раскулачивании стали сотни тысяч крестьянских семей. Все это, как отмечается в документах, подтолкнуло процесс коллективизации не только в зерновых, но и в потребляющих и национальных районах. Уровень коллективизации за один месяц вырос в 2-3 раза.

Секретные информационные сводки, справки и обзоры ОГПУ о положении в деревне основывались на сообщениях собственной агентуры. В справке от 5 января 1930 г. (док. N 32) сообщалось об административном произволе и грубейшем насилии над крестьянами. Отмечалось также, что грубые искривления в политике коллективизации ведут к развалу созданных колхозов и массовому выходу из них, отказу от вступления в них. Это, как сообщалось в материалах ОГПУ, наблюдалось по разным округам (док. N 56). В репрессиях и актах насилия участвовали работники сельсоветов, уполномоченные по коллективизации, милиция, органы ОГПУ, бригады по организации колхозов и т.п. 11 января 1930г. последовала записка заместителя председателя ОГПУ Г. Г. Ягоды с предложением разработать репрессивно- административные меры в отношении кулачества (док. N 34). Красной нитью через директивные документы проводилась идея, что идет "классовая борьба вокруг колхозного строительства" (док. N 39). Предусматривались поэтапное выселение трех категорий кулаков и репрессивные меры в отношении каждой.

В сборнике воспроизводится сталинская директива всем парторганизациям от 30 января 1930г. (док. N 48), в которой говорилось об опасности увлечения раскулачиванием в ущерб коллективизации; неправильном толковании политики партии, которая "состоит не в голом раскулачивании, а в развитии колхозного движения, результатом и частью которого является раскулачивание" (док. N 48). В одной из телеграмм Сталина и Молотова секретарю Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б) И. А. Зелинскому указывалось на необоснованность ускорения темпов коллективизации в Средней Азии, предлагалось тщательнее учитывать специфические условия этих районов (док. N 49).

Приводятся протоколы совещания коллегии ОГПУ в конце января 1930 г. с полномочными представителями и ответственными работниками, занятыми решением кулацкого вопроса (док. N 62-63). Были созданы

стр. 161

три комиссии по разработке планов ареста и высылки кулаков (док. N 69). Дела по кулакам первой категории рассматривались во внесудебном порядке. ОГПУ организовала 100%-ную перлюстрацию переписки с заграницей и армией. На местах создается секретный оперативный резерв для помощи в деле раскулачивания. По планам ОГПУ, операция против кулаков первой категории должна была завершиться до начала операции против второй категории, а массовые высылки планировалось проводить прежде всего в районах сплошной коллективизации и приграничных территориях.

В публикации содержится много сообщений об огульном раскулачивании, в том числе и семей красноармейцев, о несанкционированных высылках, неоправданных жестокостях, а также о побегах и сопротивлении кулаков (док. N 50-52, 55- 57, 60- 63). Вопреки ряду предупреждений Сталина, Молотова и Кагановича о том, что торопливость в раскулачивании "ничего общего с политикой партии не имеет" (док. N 64), темпы коллективизации нарастали. За зерновыми районами в их ускорение включились национальные и потребляющие районы. Принудительная коллективизация вызвала волну массовых выступлений крестьян, перераставших в повстанческое движение (док. N 79-81).

В политсводке секретариата СНК СССР (док. N 79) на первом месте стоял вопрос об отклике крестьян и рабочих на колхозное строительство. В их обращениях затрагивался вопрос о темпах коллективизации и недочетах колхозного строительства. Недовольство вызывали темпы, насилие по отношению к крестьянам, особенно середнякам и беднякам. "Главным ... недостатком колхозного строительства... является отсутствие подготовленных руководителей колхозов, а также слабость руководства сельсоветом коллективизацией".

Сопротивление крестьян тревожило центральное руководство. В конце февраля Политбюро ЦК ВКП(б) приняло секретное постановление "О коллективизации и борьбе с кулачеством в национальных экономически отсталых районах" (док N 98). В нем осуждалась спешка в проведении коллективизации и борьбе с кулачеством, и в то же время говорилось о допустимости и в национальных областях сплошной коллективизации и раскулачивания.

28 февраля Политбюро ЦК ВКП(б) поручило специальной комиссии срочно отредактировать и опубликовать примерный Устав сельхозартели (док. N 106). Устав был переработан по замечаниям Сталина. 2 марта 1930 г. устав и статья Сталина "Головокружение от успехов" были опубликованы в "Правде". Всю вину за перегибы Сталин взвалил на местные органы. Документы N 170-171 представляют сводки писем крестьян поступивших в редакцию "Правды", как отклики на Устав и статью Сталина, Письма эти публиковались под заголовком "Враги компартии действуют". Публикация устава вызвала недоумение и споры, в частности, по поводу п. 7 - о членстве в артели. Добровольность вступления в артель никак не вязалась с практикой сплошной коллективизации, бывшей по существу принудительной. Статья Сталина, по мнению некоторых местных деятелей, давала козырь кулаку.

10 марта был утвержден проект постановления ЦК "О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении" (док. N 118). Этот документ Политбюро публиковался и рассылался секретарям партийных комитетов вплоть до райкомов, а само Постановление после сталинской редакции было опубликовано в "Правде" 15 марта 1930 года.

Из документов, опубликованных в сборнике, явствует, что практически мероприятия по экспроприации кулачества начались в ряде районов по инициативе партийных комитетов еще до принятия постановлений ЦК от 30 января. В центре возникло опасение, что эти действия могут сорвать выполнение разработанных Политбюро мероприятий. 30 января Сталин пишет директиву всем местным парторганизациям о недопустимости увлечения раскулачиванием в ущерб коллективизации (см. также док. N 49). Однако после постановления ЦК от 30 января 1930 г. раскулачивание приняло еще больших размах (док. N 162).

К 20 марта 1930 г. ОГПУ отдало распоряжение своим представительствам на Урале и на Севере принимать необходимые меры по предупреждению и локализации инфекционных заболеваний и призвало Наркомздрав быть готовым к борьбе с эпидемиями среди ссыльных крестьян. Была зафиксирована колоссальная смертность среди их детей; эпидемические заболевания угрожали и местному населению. К этому времени, как следует из отчета по Северному краю (док. N 138), не было принято определенного решения о продовольственном снабжении семей, не имеющих трудоспособных членов. Дело снабжения спецпереселенцев было организовано очень плохо. Не хватало бараков для жилья. Действовала "голодная" норма продснабжения (док. N 136).

Сводка колхозцентра (док. N 141) сви-

стр. 162

детельствует, что зимой 1929-1930 г. темпы коллективизации возросли еще сильнее. И снова политика государства, как показывают документы, вызвала ширящиеся пассивные и активные формы сопротивления крестьян; развертывалась настоящая крестьянская война не только против коллективизации и раскулачивания, но и против самой Советской власти (док. N 170, 171). В докладной записке Секретно-политического отдела ОПГУ от 15 марта 1931 г. (док. N 278) говорилось, что в 1930 г. в СССР состоялось 13,7 тыс. массовых выступлений в деревне, в том числе около 7,4 тыс. в связи с коллективизацией и более 2,3 тыс. по причине "изъятия и ущемления антисоветского элемента". Количество участников массовых и групповых выступлений в 1930 г. составило около 2,5 млн. человек. Многие выступления были подавлены с применением вооруженной силы. В этой же записке содержится анализ динамики и характера массовых антисоветских выступлений в деревне. Если в 1928-1929 гг. наиболее острые проявления классовой борьбы в деревне были связаны с хлебозаготовками, то в 1930 г. они были направлены именно против коллективизации. Характерны были лозунги в листовках: "Крестьяне берите оружие, палки, ножи и вилы, у кого что есть, жгите, громите коммунистов, берите правление в свои руки, пока не поздно". В выступлениях участвовали основные слои сельского населения: середняки, женщины, религиозные деятели, молодежь.

Шел поток писем-жалоб спецпереселенцев на бесчеловечное обращение, незаконное раскулачивание, голод, распространение цинги, скарлатины и кори, очень большую смертность, побои и угрозы (док. N 187). "С трепетом жадных сердец ждем войны, думаю, что должно это слово сбыться", говорилось в одном из писем.

Секретариат Совнаркома СССР представил "политсводку" - обзор жалоб, поступивших в первой половине апреля. В нем отмечалось, что варианты перегибов, описываемые в обращениях, довольно разнообразны, но в основном сводятся к неправильному лишению избирательных прав, несправедливому индивидуальному обложению, незаконным арестам, высылке, конфискации имущества и т. п., а также формальному подходу местных должностных лиц к определению признаков для раскулачивания (док. N 143).

В документах Главного переселенческого управления Наркомзема и его местных отделений (док. NN 117, 125, 135, 159, 169, 182 и др.) говорилось о мерах против крестьян, сопротивляющихся коллективизации, хлебозаготовкам, налоговым повинностям, выходящим из колхоза и забиравшим свое имущество. В 1930 г. процент коллективизации сократился с 28% в марте до 21% в сентябре ¹ . Подробные итоги коллективизации к лету 1930г. приводятся в документе Наркомзема, колхозцентра и Госплана СССР (док. N 186).

Док. N 212 содержит "письмо группы крестьян Гжатского района Западной области в редакцию "Правды" "о кризисе в сельском хозяйстве в результате коллективизации и раскулачивания", написанное не позднее 10 августа 1930 года. "Мы пришли к убеждению, что страна наша идет к разорению и нищете. Мы, крестьяне, видим, что вы все врете, особенно по земледелию... Колхозы и совхозы не расширяют посевную площадь... кризис продуктов сельского хозяйства растет не по дням, а по часам... Чтобы избегнуть кризиса в сельской продукции, не нужно было разгонять крепких крестьянских хозяйств до тех пор, пока действительно бы колхозы и совхозы не заменили эти хозяйства в продукции, и тогда их можно было ликвидировать... Уцелевшие от раскулачивания середняцкие хозяйства... хозяйства свои не поднимают и не развивают... Только осталось теперь власти выпустить сразу несколько декретов о том, что середняка раскулачивать не будут в пределах, чтобы приходилось на двух членов семьи одна корова, одна лошадь, один поросенок и две овцы, 4 семьи пчел, 4 га земли, или же согнать всех в колхоз немедленно, а там что выйдет".

Документ N 219- постановление Политбюро ЦК ВКП(б)- посвящен началу новой хлебозаготовительной кампании. Предлагалось усилить борьбу за выполнение планов заготовок, осеннего сева, сбора платежей и размещения займа. 30 августа принимается постановление ЦК "О мобилизации денежных средств населения" (док. N 220), которое означало усиление экономического нажима на единоличников.

Осенью 1930 г. ЦК ВКП(б) потребовал от крайкомов, обкомов и ЦК национальных компартий (док. N 232) энергичнее развернуть работу по организации "прилива в колхозы" и за "массовый подъем колхозного движения". Предусматривался охват крестьянских хозяйств колхозами: в основных зерновых районах- до 65-75%, для остальных зерновых районов до 35- 45%, для потребляющих и отсталых окраинных районов до 15- 20% (см также док. N 199).

Приток крестьянских хозяйств в колхозы осенью 1930 г. был связан не столько с экономической и агитационно-массовой работой,

стр. 163

сколько с административно-репрессивными мерами (док. N 230). Декабрьский пленум ЦК ВКП(б) предложил в основных зерновых районах довести охват коллективными хозяйствами в 1931 г. до 80%, остальных зерновых - 50%, для потребляющей полосы по зерновым хозяйствам - 20-25%, в хлопковых и свекловичных районах обеспечить охват 50% хозяйств. Тем самым был продолжен прежний курс на "сплошную коллективизацию и ликвидацию кулачества как класса", а значит и наступление на трудовое крестьянство.

К недостаткам тома можно было бы отнести отсутствие материалов (или хотя бы упоминания во вводной статье) относительно волны арестов и расстрелов видных ученых экономистов аграрников.

Член-корр. РАН Г. И. ШМЕЛЕВ,

Г. А. ЯСТРЕБИНСКАЯ

Примечания

1. Истоки. Вопросы истории народного хозяйства и экономики. Вып. 2, М. 1990, с. 3.