публикация №1619468076, версия для печати

Неэффективность промышленности в условиях нэпа


Дата публикации: 26 апреля 2021
Автор: Л. Н. Лютов
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1619468076)
Рубрика: ЭКОНОМИКА БЕЛАРУСИ


Новая экономическая политика была попыткой выйти из того тупика, в котором оказалась страна в результате создания основ централизованно- плановой экономической системы базировавшейся на монопольном положении государственной собственности. Однако ограниченное реформирование этой системы, то есть допущение функционирования в ней элементов рыночной экономики (ограниченный хозрасчет, некоторая децентрализация в управлении промышленностью, частнопредпринимательская деятельность в торговле и промышленности, крестьянские хозяйства, свобода торговли и другие), не изменяло ее устоев. Поэтому уже в первые годы нэпа в государственной промышленности укреплялись централизованно-плановые начала в управлении и хозяйственных связях, происходило ограничение сферы распространения, а затем и отторжение элементов рыночных отношений.

В 20-е годы центральные хозяйственные и партийные" органы постоянно направляли усилия на снижение себестоимости и повышение качества промышленной продукции. Кампании под такими лозунгами следовали одна за другой, однако положение существенно не менялось. И если с начала нэпа до 1926/27 г. (в так называемый восстановительный период) в результате увеличения нагрузки развертываемого производства и улучшения системы оплаты труда себестоимость снизилась на 30-40% (все же превышая почти в два раза себестоимость довоенную российскую и иностранную первой половины 20-х годов) 1) то в последующие годы попытки хоть немного снизить себестоимость наталкивались на увеличение затратности производства (следствие роста заработной платы, не обеспеченного наращиванием производительности труда, повышения промналога, таможенных пошлин, железнодорожных тарифов и т. п.), усиление бесхозяйственности.

В постановлении Совета Труда и Обороны СССР "О себестоимости промпродукции в 1926/27 г." от 6 сентября 1927 г. среди основных причин невыполнения директивы СТО и СНК СССР о снижении себестоимости в 1926/27 г. на 5% (2) отмечались: недостатки в организации и управлении производством, низкая эффективность капитальных вложений, бессистемность рационализаторских работ, отсутствие предприимчивости у руководителей предприятий, а у рабочих - заинтересованности в снижении себе-


Лютов Лев Николаевич -- доктор исторических наук, профессор Ульяновского государственного педагогического университета.

стр. 106


стоимости. Слишком много затрачивалось (по сравнению с довоенными нормами) сырья, топлива, рабочей силы на единицу продукции. В 1924/25 г. превышал довоенную норму расход топлива (в черной металлургии на 46%, в льняной промышленности - на 78, цементной и бумажной - на 5, сахарной- на 17%); рабочей силы (в черной металлургии на 53, общем машиностроении на 66, судостроительной промышленности - на 66, хлопчатобумажной - на 25, цементной и сахарной -- на 5% (3)).

К концу 20-х годов сохранению товарного дефицита, помимо несоответствия планов реальным возможностям, способствовало расточительное использование сырья, строительных материалов. В 1928/29 г. выяснилось, что для выполнения производственной программы не хватило 19 тыс. тонн цветных металлов (четверть наличного фонда). Специальная комиссия установила, однако, полную возможность сберечь до 34 тыс. тонн цветных металлов. Однако весь 1929 год намеченные ею мероприятия осуществлялись в "недостаточном темпе". На "Красном путиловце" в тот год потери достигали едва не половины всего металла, поступавшего в переработку. Не случайным явлением был на госпредприятиях и высокий процент брака (что отмечалось в справке о себестоимости промышленной продукции в 1926/27 г., подготовленной для СТО СССР комиссией под председательством Г. Я. Сокольникова) (4).

"Красных директоров" не могли принудить изменить подход к делу никакие кампании экономии, так как "директор треста может еще интересоваться тем, чтобы производство шло без перебоев, в лучшем случае он даже будет интересоваться качеством товаров, но экономия расходов его не может интересовать. Директор- служащий определенного ранга, и размеры прибыли для него безразличны" (5).

То, что не следовало из существа экономической системы, не могло быть привнесено в нее даже путем ее либерализации. Факты бесхозяйственности предавались огласке на страницах газет, отражались в материалах различных хозяйственных органов. По фактам непроизводственных расходов и бесхозяйственности ОПТУ составляло подробные и регулярные сводки. Согласно одной из них, за 21 мая- 1 июня 1926 г., в числе прочих отмечался факт, имевший место на фабрике "Оргтруд" (Владимирская губ.). Там около года оставались без присмотра 40 станков, ржавея и приходя в негодность, мелкие же их части растаскивались детьми в качестве игрушек. По другой сводке за тот же месяц, доставленные на ленинградскую фабрику "Веретено" с другой фабрики 20 прядильных машин при перевозке не были упакованы в ящики и были повреждены. Однако после ремонта и установки 15 машин трест "Ленинградтекстиль" распорядился все машины отправить на фабрику "Рабочий". Автор сводки высказывал предположение, что если новая перевозка будет произведена таким же порядком, то машины будут испорчены на 60% (6).

Рост себестоимости промышленной продукции определялся такими системными пороками экономики 20-х годов, как неэффективность капитального строительства и труда специалистов, необходимость содержать все разраставшийся административный аппарат и создавать излишние материальные запасы. Простои были результатом не только изношенности промышленного оборудования, но и, прежде всего, неорганизованности процесса производства. По этой причине, например, на московском заводе "Серп и молот" в 1925г. простои прокатных станов составляли в среднем 12% рабочего дня. На других производствах завода простоев было еще больше. Вопрос о "неполной загрузке рабочего дня" оставался "боевым" для целых отраслей промышленности и в последующие годы (7).

Неэффективным оставался труд инженерно-технических работников, которые, как отмечалось в связи с началом в 1926/27 г. очередной кампании борьбы за экономию, 30-40% своего времени теряли на канцелярскую работу. Между тем отставание советской промышленности от западной в области технологии в середине 20-х годов, по современным оценкам, увеличилось даже по сравнению с уровнем 1913 года. ВСНХ СССР выносил резолюции (например, по докладу председателя ВСНХ В. В. Куйбышева "О

стр. 107


задачах промышленности на 1928/29 г."): усилить связи промышленности с научно-техническими институтами, решительнее внедрять в производство последние достижения научно-технической мысли, усилить обмен опытом и достижениями отечественных предприятий, уделять больше внимания изобретательству, бороться с "секретничеством" (8), но неконкурентный хозяйственный механизм промышленности оставался мало восприимчивым к научно-техническим новациям.

Себестоимость промышленной продукции обременяли затраты на разбухавший административный аппарат. На некоторых предприятиях состав бухгалтерии увеличился в середине 20-х годов в 18-20 раз по сравнению с 1913 годом. Канцелярские расходы на одном из тульских заводов превосходили довоенные нормы в сто раз. У некоторых трестов, например текстильных, расходы на содержание своих правлений достигали 10% от заработной платы. Расходы по содержанию ВСНХ и его главков приблизительно равнялись уравнительному сбору, взимаемому с промышленности. В 1924 г. многие тресты и предприятия оплачивали содержание губсовнар-хозов (9). Кроме того, трестам под давлением местных партийных и советских органов приходилось делать незаконные отчисления на местные нужды. Подобная широкая практика заставила председателя ВСНХ СССР Ф. Э. Дзержинского в марте 1926 г. обратиться к И. В. Сталину с просьбой "написать специально по этому поводу от имени ЦК письмо директивное за Вашей подписью". Дзержинский писал, что поборы местных властей подрывают режим экономии и создают им возможность покрывать свои просчеты (10).

К удорожанию продукции приводило и такое явление, как сверхнормативное увеличение в промышленности материальных ценностей (то же наблюдалось в строительстве, на транспорте). Усиление в середине и особенно во второй половине 20-х годов централизованно- планового вмешательства в хозяйственные процессы привело к тому, что предприятия, стремясь выполнить планы, не подкрепленные ресурсами, заготавливали сырье, материалы, оборудование впрок. Вследствие этого, например, фабрики Ульяновского суконного треста стремились получить от него материалы в двойном размере, не доверяя тресту в своевременном и полном снабжении. Трест же, в свою очередь, не доверял заявкам с фабрик (11). Обследование основных заводов электротехнической промышленности (таких, как бывший "Шуккерт" в Ленинграде, "ВЭК" в Харькове), проведенное зимой 1925/26 г., выявило, что в них накопление оборудования в два раза превышало норму. В конце 20-х годов угроза дефицита заставляла каждое предприятие вести "лихорадочную заготовку материалов". В результате вместо нормального месячного запаса создавались 5-, 7-месячные (и более)(12).

Неблагополучие в промышленном капитальном строительстве также вело к росту издержек производства. Во второй половине 20-х годов, в связи с форсированием индустриализации, эта проблема привлекла внимание высших хозяйственных и контролирующих органов. Председатель ЦКК ВКП(б) и нарком РКИ СССР Г. К. Орджоникидзе в августе 1927 г., выступая на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б), отмечал, что сметы строительства новых промышленных предприятий рассчитывались весьма приблизительно (например, при строительстве одного из предприятий - в пределах от 5 до 40 млн рублей). "Самый большой завод за границей строится не более 18 месяцев. А у нас два года проект разрабатывают". Однако подобные сроки еще не гарантировали тщательность и проработан- ность проектов. Типичным и главным недостатком, особенно во всех "дефективных строительствах", было то, что они начинались без достаточного технического, проектного обоснования (13).

Среди причин низкой эффективности капитального строительства СТО СССР в сентябре 1927 г. называл "недостаточно строгую продуманность и проработанность с технической и экономической точки зрения планов нового строительства, организационную неподготовленность технического и рабочего персонала к новым усовершенствованным методам производ-

стр. 108


ства", и, наконец, дороговизну строительства (14). Дороговизна объяснялась тем, писал Б. Д. Бруцкус, что рентабельность "в стране Советов дело десятое", только делая все с большим запасом, инженер знает, "что все будет хорошо, что будет что показать властвующим коммунистам". Вследствие проводимой властью политики и связанной с ней психологии "спецов", индекс стоимости строительства в 1927/28 г. в три раза превышал довоенный. Издержки увеличивались и вследствие роста объема незавершенного строительства. Если к октябрю 1927г. стоимость неоконченных работ достигла 744 млн, то вскоре она превысила 1,5 млрд рублей (15).

Попытки решить проблемы себестоимости производства в условиях усиления, особенно во второй половине 20-х годов, централизованно- плановых начал приводили к падению качества продукции - создавало условия, когда потребитель становился не очень привередливым. На заводе "Серп и молот" (быв. Гужон) значительное понижение качества выпускаемых им изделий объясняли тем, что в условиях повышенного спроса даже брак находит сбыт по нормальным ценам (16).

Усиление централизованно-плановых начал делало главным для госпредприятия выполнение плановых заданий, качество же продукции и ее себестоимость становились, несмотря на директивные указания, мало значимыми. В сентябре 1927г. СТО СССР констатировал, что продолжает "нераздельно господствовать в низовой производственной работе принцип погони за количеством выпуска продукции, без сосредоточения достаточного внимания и забот на вопросах качества и удешевления ее" (17).

Насколько обострилась проблема качества для потребителя в 20-е годы видно хотя бы из жалоб крестьян: "Нас разоряют не налоги и не цена машин,- говорилось в одном из писем, опубликованных "Правдой",- а вот что: качество фабрично-заводских изделий". Далее в письме псковского крестьянина С. Д. Зинченко, которое он направил в НК РКИ, говорилось, что старые машины служат 15 лет, а новые один год; прежде коса на 5 лет, теперь каждый год три косы и ни одной косить нельзя; косный брусок раньше на два-три года, теперь три-пять брусков на сенокос; отбои косные, замки, ножи, топоры,- словом, положительно все. В котлах отваливается эмаль, черные чугуны текут, сковороды тоже. "Вот что нас разоряет",- заключал он свое письмо (18).

В середине 1929 г. председатель ВСНХ СССР направил главным управлениям, комитетам и синдикатам циркуляр, в котором отмечался процесс резкого ухудшения качества продукции по ряду отраслей промышленности. Например, из доклада правления Всесоюзного текстильного синдиката следовало, что "массовые сорта [тканей] как по качеству, так и по внешнему виду уступают довоенным... Красители часто непрочные, товар линяет... пачкает белье и руки". Качество текстильных изделий ухудшалось "по всей линии и по всем трестам и предприятиям", причем и "за последнее время" оно "не только не улучшалось, но даже ухудшалось" (19).

Случайностью, конечно, это не было, так как в связи с жесткими требованиями выполнения производственной программы и настоятельной необходимостью снижать себестоимость продукции тресты и предприятия передавали торговле всю продукцию, не исключая недоброкачественные изделия. Да и синдикатам - отраслевым монополистам - не было необходимости выполнять предписанные им сверху мероприятия по контролю качества продукции.

В конце 20-х годов проблема снижения себестоимости промышленной продукции решалась во многом за счет снижения ее качества. В постановлении СТО СССР отмечал, что в первом полугодии 1928/29 г. произошло не только значительное недовыполнение планового задания по снижению себестоимости (лишь 2,3% при годовом задании- 7%), но и резкое ухудшение качества продукции, более того, "видимое снижение себестоимости происходит фактически за счет ухудшения качества продукции". Постановление СТО СССР "О мерах к улучшению качества промышленной продукции" от 25 декабря 1929г., также отмечая резкое ухудшение качества продукции в 1928/29 г., среди причин, вызвавших его

стр. 109


("неудовлетворительная постановка контроля за качеством продукции", "слабость трудовой дисциплины, пренебрежительное отношение отдельных групп рабочих и административно-технического персонала к выполняемой работе"), первой называет "неправильное проведение директив по снижению себестоимости продукции, при котором это снижение достигалось ухудшением качества продукции" (20).

В условиях уже происходившего тотального отторжения в хозяйственном механизме промышленности рыночных элементов и усиления процессов утверждения централизованно-плановых начал невозможно было решить ни проблему себестоимости, ни проблему качества, ни, в целом, проблему повышения эффективности промышленного производства. Падение эффективности, происходившее вследствие отторжения ее централизованно-плановым хозяйственным механизмом элементов рыночных отношений, в свою очередь приводило к усилению в нем централизованно-плановых начал.

Нэповская либерализация позволила стране выйти из кризиса, восстановить экономику. Но на основе лишь либерализации при сохранении устоев централизованно-плановой системы проблема эффективности государственной промышленности не могла быть решена.

Примечания

1. Социалистическое хозяйство, 1926, N 6, с. 36; Производственный журнал, 1927, N I.e. 3.

2. ВСНХ указал тогда, что реально промышленности удастся снизить стоимость производства лишь'на 1% (АЙХЕНВАЛЬД А. Советская экономика. М.-Л. 1928, с. 79).

3. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 5674, оп. 1, д. 27, л. 307 308; Социалистическое хозяйство, 1926, N 6, с. 30.

4. На плановом фронте, 1929, N 7, с. 33, 34; ГАРФ, ф. 374, оп. 1, д. 372, л. 7.

5. БРУЦКУСБ. Народное хозяйство Советской России, его природа и его судьбы. Вопросы экономики,. 1991, N 9, с. 138.

6. Российский государственный архив экономики (РГАЭ), ф. 3429, оп. 5, д. 2550, л. 315, 312.

7. К проблеме производительности труда. Вып. 4. М.-Л. 1925, с. 156; Вестник промышленности, торговли и транспорта, 1926, N 34, с. 9.

8. Вестник промышленности, торговли и транспорта, 1926, N 34, с. 7; Вопросы истории, 1992, N 8/9, с. 51; РГАЭ, ф. 3915. оп. 1, д. 243, л. 80.

9. Социалистическое хозяйство, 1923, N 4/5 с. 41, 46; Законодательство о трестах и синдикатах. М.-Л. 1926, с. 445.

10. Российский государственный архив социально-политической истории, ф. 76, оп. 2, д. 325, л. 26.

11. Резолюции по докладам 2-го губернского съезда директоров и руководителей промышленности Ульяновской губернии. Ульяновск. 1927, с. 14.

12. МИЛЮТИН В. Ближайшие экономические задачи. М. 1926, с. 33; На плановом фронте, 1929, N 7,с.35.

13. Бюллетень ЦКК ВКП(б) и НК РКИ СССР и РСФСР, 1927, N 8, с. 10; Большевик, 1928, N Ю, с. 43; ГАРФ, ф. 374, оп. 2, д. 33, л. 66.

14. ГАРФ, ф. 374, оп. 1. д. 372, л. 8.

15. Вопросы экономики, 1991, N 10, с. 151.

16. К проблеме производительности труда, с. 158.

17. ГАРФ, ф. 374, оп. 1, д. 372, л. 7.

18. Правда. 9.VII.1926.

19. РГАЭ, ф. 3915, оп. 1, д. 356, л. 143, 64.

20. ГАРФ, ф. 5674, оп. 1, д. 37, л. 85; д. 39, л. 250.

Опубликовано 26 апреля 2021 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1619468076 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ЭКОНОМИКА БЕЛАРУСИ Неэффективность промышленности в условиях нэпа

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network