публикация №1615529155, версия для печати

ОБ ОТНОШЕНИИ ЦАРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА К ЕВРЕЙСКОМУ КАПИТАЛУ В 1916 ГОДУ


Дата публикации: 12 марта 2021
Автор: В. В. ПОЛИКАРПОВ
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1615529155)
Рубрика: ЭКОНОМИКА БЕЛАРУСИ


Одним из направлений наступления царизма на позиции крупного капитала в 1914 - 1916 гг. было ужесточение акционерного законодательства, неразрывно связанное с официальной политикой правительственного антисемитизма1 . Само это явление в новейшем исследовании о бюрократических верхах самодержавия отрицается: "противоречивший либерализму антисемитизм черносотенцев большинству сановников попросту претил", "открытые сторонники черносотенцев на верхах иерархии власти составляли исключения", что подтверждено словами бывшего министра финансов П. Л. Барка: встречались "единичные лица, не питавшие к ним (евреям. - В. П.) симпатии", но "общего враждебного чувства не было" 2 .

Это свидетельство не представляется убедительным. Во-первых, при вполне возможном отсутствии у тех или иных сановников бытового антисемитизма, в их официальной деятельности наблюдалось твердое следование юдофобским традициям царской бюрократии. Одним из упомянутых "исключений" был ведь такой не последний сановник, определявший правительственный курс, как прямой покровитель Союза русского народа Николай II, и унаследовал он эту склонность от своего отца, Александра III, и прививал своему наследнику. Вырабатывая и представляя на утверждение царю свои решения, Совет министров не терял традиционных ориентиров.

Во-вторых, источниковедчески неправильно принимать за истину, буквально - свидетельства, подобные цитированным словам Барка. Об отсутствии "общего враждебного чувства" к евреям Барк писал спустя много лет, в эмиграции, оторвавшись от родной почвы, приспосабливаясь к иной среде, как правило, отторгавшей черносотенство. В естественной же для него обстановке он и сам говорил на одном языке с "единичными лицами", такими, как министр внутренних дел Н. А. Маклаков: "Не раздражайте жидов, многим рискуете"; "всесветное еврейство - поддержка в России революционной волны, отклик за границей, затрудняет деньги и размен орда недовольных жидов"; "его императорское величество повелел Маклакову объявить высочайшее повеление о пересмотре порядка пересылки денег в Берлин. Противно думать, что МИД вынуждено через жидовский комитет работать" 3 .

Еще в декабре 1906 г. произошел непривычный для правительства казус. За год до того в ведомствах был подготовлен законопроект о смягчении ог-


Поликарпов Владимир Васильевич - кандидат исторических наук, научный редактор журнала "Вопросы истории".

стр. 110


раничения прав лиц иудейского вероисповедания. Послабления касались, в частности, прав евреев заниматься некоторыми промыслами (например, горным), приобретать недвижимость вне городов и местечек, входить в состав правлений акционерных обществ, владевших недвижимостью, управлять в таких обществах недвижимыми имуществами. Вообще намечался переход от разрешительной (концессионной) регистрации акционерных компаний к явочной системе. 11 апреля 1906 г. царь разрешил создать особое междуведомственное совещание для обсуждения законопроекта. В конце 1905 - начале 1906 г. казалось "возможным и своевременным" упрощение в этом отношении порядка регистрации акционерных компаний. Однако пока шла канцелярская волокита, политическая обстановка настолько изменилась, что Николай II переменил свое отношение к этой реформе и законопроект, уже согласованный в Совете министров, неожиданно был отвергнут царем, еще до созыва совещания, "несмотря на вполне убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по делу", как он сам писал П. А. Столыпину 4 . Наоборот, началась многолетняя тщательная разработка проектов ужесточения действовавших норм, подробно описанная в исследованиях Л. Е. Шепелева.

27 марта 1914 г. Совет министров принял "впредь к руководству" "Правила об участии иностранцев и лиц иудейского исповедания в акционерных компаниях, учреждаемых явочным порядком, а равно приобретения этими компаниями недвижимостей и производства ими разного рода промыслов". Правила ограничивали приобретение земли акционерными обществами 200 десятинами. Чтобы получить земли больше, требовалось особое разрешение двух ведомств (внутренних дел и земельного), и тогда максимум не устанавливался, зато дополнительно суживались возможности для иностранцев и евреев, компании, приобретавшие земли в местностях, закрытых для еврейского землевладения, то есть вне городов и местечек в черте оседлости, могли иметь евреев в составе своих правлений лишь в меньшинстве. Если же компания создавалась для эксплуатации земли и ее недр (а не для сооружения прочих торгово-промышленных предприятий), то евреи в состав ее администрации не допускались. "Правила", содержавшие сводную формулировку этих ограничений и не подлежавшие опубликованию, царь утвердил 18 апреля. Почувствовав ущемление своих интересов, деловой мир бурно протестовал, и 16 июля действие Правил было приостановлено.

Традиционная в литературе ссылка на отмену - "под нажимом предпринимателей и объективных требований экономического развития" - Правил 18 апреля 1914 г.5 служит для подтверждения того, что произошла "победа промышленников, имевшая гораздо большее значение, чем их поражение при введении этих правил" и как бы "символизировавшая новые отношения русских предпринимателей и царского правительства": правительственная политика все более учитывала интересы буржуазии и оттого делала зигзаги.

В действительности была сделана лишь видимость уступки, так как практика редактирования уставов акционерных компаний с этого момента принципиально не изменилась. Когда же потребовалось устранить "наблюдающиеся затруднения при образовании новых акционерных обществ или расширении существующих", был найден привычный выход. Чтобы избежать затяжной переписки между канцеляриями, пришлось учредить "постоянное междуведомственное совещание... для рассмотрения проектов уставов сих обществ, имеющее целью согласование до внесения в Совет министров замечаний по сим проектам". Теперь прежде рассмотрения Советом министров проект устава попадал в это совещание, и если компания домогалась права обзавестись недвижимостью "в местностях, закрытых для еврейского землевладения", то в устав вводился, как правило, частичный запрет "лицам иудейского вероисповедания" входить в состав правлений, занимать должность директора-распорядителя и т.д. Иначе говоря, разрешения свободно приобретать землю, хотя бы в пределах 200 дес, акционерные общества не получили, а ограничения по национальному и вероисповедному признакам остались в полной силе. Власть без особой огласки применяла в последую-

стр. 111


щем и нормирование акционерного землевладения, и ограничения для участия евреев в управлении акционерными предприятиями 6 .

Более того, продолжалась подготовка дальнейшего ужесточения режима акционерного землевладения. Экстренность этой задаче придавало массовое перемещение (фактически изгнание) еврейского населения в 1915 г. за пределы черты оседлости, легализованное условиями эвакуации прифронтовых местностей в связи с отступлением русской армии 7 . О том, что новый порядок приобретения земли не обещал быть либеральным, можно судить по официальным отзывам ведомств (министерств юстиции, внутренних дел, путей сообщения, земледелия, финансов) на законодательное предположение "Об изменении в законоположениях об акционерных обществах", выдвинутое 46 членами Государственной думы (4 марта 1916 г.), и на законопроект Министерства торговли и промышленности о "Нормальном уставе" акционерных обществ.

23 марта 1916 г. министр земледелия А. Н. Наумов сообщил Совету министров, что, в противоположность проекту 46 думцев, считает "обязательными те ограничения, которые установлены как мера предосторожности против вовлечения земельного фонда государства в круг спекулятивных сделок и против обхода действующих в сем отношении законов, имеющих в виду отдельных физических лиц" (речь шла на деле, конечно, не об "отдельных физических лицах", а о евреях). Наумов выступал за предоставление промышленности "свободы, необходимой в сем отношении", но с условием, чтобы эта свобода "не перешла пределов, диктуемых соображениями общегосударственной пользы" 8 . В отзыве же на проект Нормального устава Наумов указывал, что "находит возможным разрешить акционерным обществам приобретать земли не свыше 200 дес, а в случаях, когда следует увеличить это число, это должно быть сделано по соглашению министров земледелия, внутренних дел и торговли" 9 .

Решительно забраковал проект 46-ти министр юстиции А. А. Хвостов: "Нахожу... в настоящем его виде вообще неприемлемым". Он ссылался на практику: закон - это одно, он "вообще не нормирует предельного количества земли, коим может владеть отдельная акционерная компания". Но есть еще практика: "Однако практикою Совета министров, в особенности в последнее время, в связи с общею земельною политикою, признано необходимым установить... предельные нормы". Ограничения эти, напоминал Хвостов, "имеют в своей основе главным образом стремление воспрепятствовать отдельным иностранцам и евреям обходить действующие ограничительные законоположения". Примечательна в его рассуждениях глухая ссылка на то постановление Совета министров от 27 марта 1914 г., которое 18 апреля того же года было утверждено царем и вступило в силу в виде негласных "Правил". В глазах Хвостова, никто этого постановления не отменял: "Я не усматриваю оснований к отступлению от принятых Советом министров положений". На "вопрос о возможности и своевременности отмены ограничительных законоположений в отношении иностранцев и евреев вообще" Хвостов отвечал недвусмысленно: "Не нахожу возможным согласиться" 10 .

По поводу проекта Нормального устава Хвостов заявил, что "нормальный устав не может быть применяем" к предприятиям свеклосахарным, пароходным, работающим на оборону "и т.п." Кроме того, Совет министров "должен в общегосударственных интересах установить какие-либо нормы для приобретения земель в местностях, где это воспрещено иностранцам и евреям", а также вводить в уставы акционерных обществ "более строгие ограничения" участия иностранцев и евреев "в составе органов управления... в тех случаях, когда общество получает право приобретения недвижимостей" в указанных запретных местностях. И уж конечно нельзя было, с точки зрения Хвостова, предоставлять "всецело министру торговли" судить о допустимости каких бы то ни было отступлений от Нормального устава. Любое такое дело "каждый раз должно вноситься в Совет министров"11 .

Путейское ведомство подвергло проект, выработанный Министерством торговли и промышленности, критике за недостаточную суровость ограни-

стр. 112


чений акционерного землевладения. Даже при установлении, как намечал проект, пределом для предприятий ряда отраслей - горнодобывающих, лесных и т.п. - 3000 дес. (правилами 18 апреля максимального предела в этом случае не устанавливалось), а для всех прочих 200 дес, акционерные компании все равно "получат возможность" в некоторых местностях "например, в местечках, где приобретение недвижимостей евреями не воспрещено", завладеть землей "в размерах выше установленного предела, что... представляется совершенно нежелательным" с точки зрения "интересов земледельческого населения" и вредно для землеустроительных мероприятий правительства. МПС требовательно настаивало, сверх того, на ряде дополнительных стеснений в процедуре утверждения уставов 12 , а также на запрещении ("в соответствии с практикой утверждения уставов частных железнодорожных обществ") членам правлений "занимать какие-либо иные должности в обществах по найму, а равно вступать с означенными обществами в договорные отношения".

Перед заседанием Совета министров 24 мая 1916 г., где предстояло обсуждать проект 46 депутатов и Нормальный устав, предложенный Министерством торговли и промышленности, Министерство внутренних дел заявило (министром внутренних дел и председателем Совета министров в то время был Б. В. Штюрмер), что будет "настаивать прежде всего на необходимости возведения действующей ныне практики" в отношении акционерного землевладения "на степень закона" и считает нужным "сохранить концессионную систему... для всех вообще акционерных обществ во всех местностях Империи, если учреждаемое общество нуждается в земельной площади свыше 200 десятин". Мало того, МВД желало, чтобы с ним предварительно согласовывались решения "во всех случаях, когда приобретаемая обществом площадь превышает 50 десятин". При этом в самом же МВД видели, что вынесение на рассмотрение Совета министров "каждого дела по приобретению акционерными обществами хотя бы и незначительных участков земли... и притом по предварительном сношении с двумя ведомствами" (земельным и внутренних дел) отнюдь не ускорит процедуру утверждения уставов. Министерство торговли и промышленности не выдержало напора этих двух ведомств и изменило свою первоначальную позицию, отказавшись и от частичного перехода к явочному порядку утверждения акционерных обществ 13 .

Министр торговли и промышленности В. Н. Шаховской не согласился с предложением 46 депутатов "вообще" устранить из законодательства об акционерном землевладении все, что вызвано "существующими национальными и вероисповедными ограничениями". Он заявил, что находит такой либерализм "неприемлемым". Обобщая поступившие отзывы ведомств на проект Нормального устава, Шаховской привел к общему знаменателю мнения о нормах землевладения, и в результате оказались заново воспроизведенными, по сути, все те же "отмененные", "приостановленные" Правила 18 апреля 1914 года - в усугубленном виде (отпало введение явочной системы, введен максимум 3000 дес. для упомянутой категории предприятий). "В соответствии с последне принятой практикой, - докладывал Шаховской Штюрмеру, - надлежало бы установить", что допускается "компаниям, приобретающим участки земли для лесного или сельского хозяйства", а также горнопромышленным приобретать "не свыше 3000 дес, для всех же остальных компаний - не свыше 200 десятин". Также и допущение иностранцев и евреев "к участию в администрации" таких компаний Шаховской предлагал регулировать "сообразно принятой практике". Иначе говоря, следовало официально установить "правило о том, что директоры правления таковых компаний в большинстве и кандидаты к ним в большинстве должны быть русскими подданными неиудейского вероисповедания, причем кандидат из иностранных подданных или лиц иудейского вероисповедания может замещать только директора из иностранных же подданных или лиц иудейского вероисповедания; засим директоры-распорядители и поверенные по делам горной промышленности, а также заведующие и управляющие недвижимыми имуществами компаний,

стр. 113


расположенными в означенных выше местностях, должны быть русскими подданными неиудейского вероисповедания" 14 .

Ни одно из ведомств, приславших отзывы на законопроекты, не высказалось за отмену запретов.

Против установления правительством новых ограничений (имелось в виду провести их без участия Думы, по 87-й статье Основных законов) выдвинула возражения группа крупнейших частных банков, обратившаяся с письмом в Министерство финансов 3 марта 1916 года. "Выяснить с точностью, какое влияние эти рекомендации оказали на дальнейшую судьбу акционерного законодательства, затруднительно, - указывает Шепелев. - Несомненно, однако, что они были авторитетны для правительства и принимались во внимание, по крайней мере Министерством финансов, при последующем обсуждении законопроекта Министерства торговли и промышленности" 15 .

Но точку зрения Министерства финансов можно понять из письма Барка о законопроекте 46-ти. Ограничения вероисповедные (то есть направленные против евреев) и в отношении иностранцев Барк именовал "общими соображениями государственного характера" и, отмечая, что именно эти ограничения и положены в "главные основания пересмотра действующего законодательства", добавлял: "Со своей стороны Министерство финансов против такого порядка не возражало" 16 . Из этого ясно, что и для финансового ведомства "рекомендации" банков не оказались, вопреки предположению, "авторитетными".

Разумеется, на поведении министра финансов все же сказывалось то, что как раз во время прохождения через правительственные инстанции обоих законопроектов велись переговоры с официальными представителями США и американскими деловыми кругами о займе, а наряду с этим американская сторона настойчиво добивалась перезаключения торгового договора, утратившего силу по инициативе США после введенных русским правительством в 1911 г. ограничений на въезд в Россию предпринимателей еврейского происхождения. Обсуждение вопроса о торговом договоре неизбежно влекло за собой нежелательный конфликт с американцами, поскольку уступка в этой связи еврейскому капиталу оказалась бы заведомо неприемлемым для Николая II условием, и правительство всячески старалось этот вопрос замять.

В то же время невозможность избежать огласки побуждала правительство делать попытки изобразить готовность к смягчению позиции по отношению к иностранному и еврейскому капиталу. И Барк и Шаховской выступили в печати (в "Вестнике Русско-Американской торговой палаты") с ни к чему не обязывающими заявлениями, в которых хотя и утверждали, что отменить разрешительную систему невозможно, но давали понять, что правительство постарается чинить поменьше препятствий иностранному капиталу. Барк в этой связи даже признал, что затруднения, чинимые иностранному и еврейскому капиталу, препятствуют росту русской промышленности 17 .

Естественно, что в условиях войны правительство Николая II не решалось пойти напролом и, не считаясь с последствиями, бросить вызов могущественному партнеру, поставщику стратегических материалов и желательному кредитору изданием нового, столь раздражающего финансовый мир антисемитского акта об акционерных компаниях. В день, когда Совет министров обсуждал оба законопроекта, Барк подал в Комитет финансов записку, в которой указывал, что "полнейшая наша финансовая зависимость от союзников является чрезвычайно тяжелой, вследствие чего представляется настоятельно необходимым, хотя бы ценой известных жертв, завязать незамедлительно кредитные отношения с Америкой" 18 . На заседании 24 мая 1916 г. Совет министров решил, что проект Нормального устава должен быть доработан на основе высказанных ведомствами критических замечаний, а в целом дело следует отложить до "общего пересмотра акционерного законодательства" на началах явочной системы, то есть, в соответствии с намерениями Министерства торговли и промышленности, - до окончания войны 19 . Правительство предпочитало и в этом случае проводить одиозные меры без законодательного оформления.

стр. 114


Закон о Нормальном уставе так и не появился. В мемуарах Шаховской сообщал, что представленный им в мае 1916 г. в Совет министров законопроект о Нормальном уставе ставил целью ускорение процедуры утверждения уставов и что из проекта он, Шаховской, исключил "обычное ограничение для евреев, согласно которому они в некоторых случаях не могли быть председателями правлений и директорами-распорядителями". По его словам, в Совете министров этот проект был поставлен на голосование, и сам он оказался в меньшинстве. Однако царь согласился как раз с мнением меньшинства 20 . Из этого можно было бы заключить, что состоялось утверждение предложенного им проекта Нормального устава.

Здесь, очевидно, сказался тот же дефект памяти, который заставил Барка отрицать антисемитские пристрастия коллег. Шаховской должен был помнить, что во Франции, где он жил в эмиграции и издал мемуары, недовольство Правилами 18 апреля 1914 г. было выражено и деловыми и правительственными кругами еще резче, чем предпринимательскими организациями в России. Возможно, Шаховской неточно вспомнил в данном случае другой свой спор о еврейском землевладении (также в Совете министров, на заседаниях 2 января, 11 марта и 29 апреля 1916 г.), увенчавшийся разрешением Николая II акционерным компаниям приобретать - когда это требовалось по военным обстоятельствам, в связи с эвакуацией или необходимостью расширения военных производств - не более 50 дес, при этом каждый раз с согласия министров торговли и промышленности и внутренних дел 21 . Но это мало походило на либерализацию курса.

Примечания

1. ДЯКИН В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма. СПб. 1998, с. 53.

2. КУЛИКОВ СВ. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914 - 1917). Рязань. 2004, с. 15.

3. Совет министров Российской империи в годы первой мировой войны. Бумаги А. Н. Яхонтова. СПб. 1999, с. 144, 147.

4. См. ШЕПЕЛЕВ Л. Е. Акционерные компании в России. Л. 1973, с. 251 - 259.

5. ШЕПЕЛЕВ Л. Е. Царизм и буржуазия в 1904 - 1914 гг. Л. 1987, с. 214.

6. Российский государственный военно-исторический архив, ф. 29, оп. 3, д. 5182, л. 1 -1об. Шаховской - А. А. Поливанову, 10 сентября 1915 г.; Власть и реформы. СПб. 1996, с. 561 - 562.

7. См. ГАНЕЛИН Р. Ш. Еврейский вопрос во внутренней политике России в 1915 г. - Вестник Еврейского университета в Москве, 1997, N 1; ИОФФЕ Г. З. Выселение евреев из прифронтовой полосы в 1915 году. - Вопросы истории, 2001, N 9.

8. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1276, оп. 12, д. 278, л. 4, 4об. Наумов - управляющему делами Совета министров И. Н. Лодыженскому, 23 марта 1916 года.

9. Финансовое обозрение, 10.VII.1916.

10. РГИА, ф. 1276, оп. 12, д. 278, л. 7, 8, 8об. Хвостов - Лодыженскому, 18 апреля 1916 года.

11. Финансовое обозрение, 10.VII.1916.

12. РГИА, ф. 1276, оп. 12, д. 278, л. 34об. - 35об. Справка, 23 мая 1916 года. Если Министерство торговли и промышленности добивалось права самостоятельно решать, какие из уставов может утвердить своей властью, а какие обязано внести на предварительное рассмотрение в междуведомственное совещание, то в критическом заключении говорилось, что надо "придержаться первоначально высказанного по сему поводу ведомством путей сообщения взгляда о целесообразности направления на предварительное обсуждение междуведомственного совещания" "всех вообще" поступающих в Министерство торговли и промышленности проектов уставов, а в случае разногласий сомнительные уставы подлежали рассмотрению и в Совете министров, "хотя бы в них и не содержалось существенных отступлений от нормального устава". МПС особенно волновали уставы тех предприятий, которые желали "производить перевозки, иметь железнодорожный подвижной состав и суда, строить пути сообщения и т.д."

13. Там же, л. 59 - 60об., 37, 37об. Справки для господина министра [внутренних дел, подписанные директором Департамента общих дел МВД П. П. Стремоуховым, 23 мая 1916 года.

14. Там же, л. 28 - 33. Шаховской - Штюрмеру, 29 апреля 1916 г.; л. 4боб., 50 - 58. Шаховской - Лодыженскому, 15 мая 1916 года.

15. ШЕПЕЛЕВ Л. Е. Акционерные компании в России, с. 322.

16. РГИА, ф. 1276, оп. 12, д. 278, л. 41 - 44об. Барк - Лодыженскому, 3 мая 1916 года. Подразумевалось, очевидно, заявление в этом смысле, сделанное Барком 13 марта 1914 г., сразу после назначения управляющим Министерством финансов (см. ШЕПЕЛЕВ Л. Е. Царизм и буржуазия, с. 207).

17. ГАНЕЛИН Р. Ш. Россия и США. Л. 1969, с. 116, 123, 125.

18. Цит. по: СИДОРОВ А. Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны (1914 - 1917). М. 1960, с. 336.

19. ШЕПЕЛЕВ Л. Е. Акционерные компании, с. 322 - 323.

20. ШАХОВСКОЙ В. Н. Sic transit gloria mundi. Париж. 1952, с. 178.

21. Собрание узаконений и распоряжений правительства, 14.V.1916, ст. 1009; ШЕПЕЛЕВ Л. Е. Акционерные компании, с. 320 - 321.

Опубликовано 12 марта 2021 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1615529155 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ЭКОНОМИКА БЕЛАРУСИ ОБ ОТНОШЕНИИ ЦАРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА К ЕВРЕЙСКОМУ КАПИТАЛУ В 1916 ГОДУ

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network