ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОЗДАННОГО В МОГИЛЕВЕ СОЮЗА ОФИЦЕРОВ АРМИИ И ФЛОТА (МАЙ-АВГУСТ 1917 г.)

Актуальные публикации по истории и культуре Беларуси.

NEW БЕЛАРУСЬ


БЕЛАРУСЬ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

БЕЛАРУСЬ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОЗДАННОГО В МОГИЛЕВЕ СОЮЗА ОФИЦЕРОВ АРМИИ И ФЛОТА (МАЙ-АВГУСТ 1917 г.). Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2021-02-28

Вслед за свержением самодержавия в России началось создание политических организаций, общественных и профессиональных объединений. Не остался в стороне от этого процесса и командный состав русской армии. Уже в первой половине марта 1917 г. в Петрограде возникли Союз офицеров-республиканцев и Совет офицерских депутатов. Позднее подобные организации были образованы и в других регионах страны. Их основным отличительным признаком являлась активная политическая деятельность, борьба за проведение революционных преобразований и реформ в армии. Как правило, эти организации ориентировались на лозунги и программные установки социалистических партий, но среди офицерства существовало и другое течение, которое оформилось в виде объединений внепартийного характера и выступало, прежде всего, в защиту профессиональных интересов командного состава. Союз офицеров армии и флота являлся крупнейшей организацией подобного типа.

Деятельность Союза офицеров неоднократно подвергалась анализу и оценке в историографии1 . Отечественные исследователи приложили немало усилий для того, чтобы определить роль и место этого профессионального объединения в ходе острой борьбы партий и социальных группировок, поставившей страну уже в августе 1917 г. на грань открытой гражданской войны. По понятным причинам основное внимание историки уделяли сюжетам, связанным с участием руководства Союза в подготовке выступления генерала Л. Г. Корнилова.

Союз офицеров армии и флота образовался на проходившем в Могилеве с 7 по 22 мая 1917 г. офицерском съезде. Съезд был созван по почину небольшой группы офицеров Ставки, получивших санкцию на проведение форума непосредственно от Верховного главнокомандующего генерала М. В. Алексеева. Это решение высшему военному руководству страны далось нелегко. Но иного выхода в Ставке уже не видели, поскольку армия весной 1917 г. стала частью общероссийской арены политической борьбы. Лишь после того, как процесс вовлечения войск в политику зашел слишком далеко, ограничение возможностей самоорганизации офицерства полностью утратило смысл. Именно тогда М. В Алексеев и его начальник штаба А. И. Деникин вынуждены были согласиться на создание офицерского Союза, хотя генералам и не хотелось "вносить самим в офицерский корпус те начала коллективного самоуправления, которые были привиты армии извне, в виде советов, комитетов и съездов"2 .

Организаторы могилевского съезда стремились усилить чисто профессиональное начало в работе форума, отодвигая на второй план общеполитические вопросы. Однако политика все же находила отражение в речах ораторов, в резолюциях съезда. Тон в этом отношении был задан речью генерала Алексеева, произнесенной в день открытия форума. Алексеев, напомнив о захваченной врагом восьмой части террито-


Кожевин Владимир Леонидович - кандидат исторических наук, доцент Омского государственного университета.

стр. 137


рии Российского государства, заявил, что противника невозможно подкупить фразой "мир без аннексий и контрибуций", фразой, которую генерал назвал "утопической". Это был "камень", брошенный в "огород" Советов. Но не только Советы рабочих и солдатских депутатов с их лозунгом демократического мира попали под огонь критики Верховного главнокомандующего. Осуждению подвергалась и деятельность Временного правительства, способствовавшая падению воинского духа и патриотизма. "Где та мощная власть, которая заставила бы каждого гражданина нести честно долг перед Родиной?" - вопрошал Алексеев3 .

Мотивы столь резкого выступления генерала становятся понятными, если обратиться к документам, отражающим настроения значительной части командного состава русской армии весной 1917 года. Сам Алексеев в доверительном письме генералу А. П. Скугаревскому признавался: "В наиболее тяжкие минуты, когда в один день получалось много телеграмм о непорядках в полках, аресте начальников, изгнании прочных, хороших офицеров, об отказе идти на позиции, когда излагались заключения начальников, как вывод из наблюдений и настроений, что с такими войсками осуществление какой-либо оперативной задачи немыслимо... созревало желание уйти, сознать свое бессилие, передать дело в другие руки, которые, быть может, окажутся и более умелыми, и более счастливыми"4 .

Бедственное положение дел в армии было очевидным и для большинства делегатов съезда. Доклад, подготовленный первой секцией и положенный в основу одной из резолюций съезда, свидетельствовал о широком распространении среди солдатской массы требований мира во что бы то ни стало, отрицательного отношения к активным боевым действиям, а также практики братаний. В документе говорилось о падении дисциплины до крайних пределов. Тревогу и негодование офицерства вызывало нежелание подчиненных выполнять приказания, стойкое недоверие солдат к офицерам, стремление солдатских лидеров явочным порядком проводить выборы командиров и коллегиально решать не только бытовые, но и боевые вопросы. Кроме того, рядовое офицерство выражало недовольство случаями безответственности высших начальников, порочной практикой выдвижения на высшие командные посты, несправедливостью награждений, неудачным реформированием армии и вовлеченностью военных в политическую борьбу5 .

Все гибельные для армии процессы невозможно было остановить, не остановив разбег самой революции. Это понимали многие участники форума. Но ситуация, в которой оказалось офицерство, к тому же не всегда единое в своих устремлениях, обусловила принятие съездом компромиссных резолюций и довольно противоречивых пунктов устава учрежденного Союза офицеров армии и флота. Противоречивость эта отражала двусмысленное положение офицерства в революционной армии. Выполнение боевых задач невозможно было представить без твердой дисциплины и порядка в войсках. Добиваться же этого приходилось малоэффективными в армейских условиях политическими методами, которые сами по себе разрушали военную иерархию и принцип единоначалия. Организаторы Союза все же декларировали создание не политического, а профессионального объединения. В резолюции офицерского съезда подчеркивалось, что Союз "исключая всякие политические цели, должен поставить своей задачей поднятие боевой мощи армии во имя спасения Родины"6 . Вместе с тем членам Союза устав разрешал принадлежать к любой партии.

Редакция военного еженедельника "Разведчик", сообщая читателям о создании офицерского Союза, положительно оценила такие задачи нового объединения, как неприятие каких-либо политических платформ и деятельность по реорганизации армии на демократических началах. Но автор статьи подчеркивал и сложность их одновременного выполнения: "Согласовать работу по демократизации армии - являющейся по существу политической платформой - с отсутствием этой платформы в союзе, думается нам, очень трудно, и от руководителей союза потребуется много такта и жизненного опыта, чтобы не дискредитировать союз на первых шагах его деятельности"7 .

Члены избранного 22 мая Главного комитета Союза офицеров для достижения намеченных целей вынуждены были действовать в разных направлениях. Первое - это вовлечение максимального числа офицеров в ряды Союза, наращивание его организационных структур, агитационно-пропагандистская работа в войсках, направленная на объединение офицерства и обеспечение общекорпоративной ориентации по жизненно важным армейским проблемам. Отстаивание интересов командного состава осуществлялось также посредством выступлений в печати, предпринимались попытки оказания юридической и финансовой помощи офицерам. Руководство Союза постоянно практиковало апелляции в адрес Военного министра, производя своего рода давление на власть. Одним словом, имела место попытка использовать обычный

стр. 138


для деятельности профессиональной общественной организации набор средств, который, однако, оказался новым для самой офицерской корпорации.

Другое направление, число сторонников которого росло по мере того, как обнаруживалась тщетность усилий изменить ситуацию путем открытой профессионально-политической деятельности, заключалось в проведении неафишируемой и даже конспиративной работы, которая должна была привести к смене власти, или, по крайней мере, к резкому изменению всего правительственного курса. В рядах Союза и его руководства находились лица, не чуждые политике, а председатель Главного комитета подполковник Л. Н. Новосильцев являлся депутатом Государственной думы 1-го и 4-го созывов, состоял членом кадетской партии. Однако в целом Союз служил опорой и представлял интересы той части русского офицерства, которая до начала революции проповедовала аполитичность армии, а после падения монархии тяготела к объединению на надпартийной основе. Как свидетельствовал один из активных деятелей этой организации капитан С. Н. Ряснянский, на местах "офицеры, образуя подразделения Союза, всегда подробно расспрашивали о целях и задачах Союза, не желая принимать участия в политическом союзе"8 .

Наиболее крупные отделы Союза образовались в Киеве и в Москве. Однако работа по организации ответвлений Союза на фронте продвигалась быстрее, чем в тылу. В течение двух месяцев существования Союза его структурные подразделения появились практически во всех армиях, хотя стройной системы создано не было. В обширном по территории Омском военном округе Союзу вообще не удалось образовать своих ячеек. С большим трудом продвигался этот процесс на Кавказе. Подразделения Союза, как на фронте, так и в тылу большей частью создавались в штабах, где компактно сосредоточивалось офицерство, и не было сильной зависимости офицеров от надзора солдатских активистов. Подотделы Союза при штабах армий могли насчитывать свыше сотни человек. Другими центрами образования ячеек Союза становились военные училища. Одним из самых многочисленных по составу было отделение Союза при Казанском военном училище, которое в конце июля 1917 г. имело в своих рядах 35 человек9 .

Общее количество членов Союза офицеров армии и флота установить довольно сложно. К тому же нужно учитывать, что некоторые офицеры состояли в Союзе лишь формально. В этой связи приведем выдержку из постановления общего собрания офицеров 1-го Кавказского стрелкового полка, проходившего в Лесной Фильке 7 июня 1917 года. Документ гласил: "Может ли офицер, не пожелавший записаться в члены Союза офицеров армии и флота, быть членом нашего первого полка? Собрание постановило, что не может большинством в 33 голоса против 3-х голосов при 7 воздержавшихся. Предложение капитаном Шагубатовым (так в тексте. - В. К. ) о том, чтобы данное постановление не подвергалось впредь ни обсуждениям, ни пересмотру, принято большинством 38 голосов при 5 воздержавшихся"10 .

Указания на общую численность членов Союза появились еще в 1917 г., но они носили скорее пропагандистский характер. Так, по данным газеты "Офицерский голос", издававшейся подотделом Союза при штабе 2-й армии, на начало июля 1917 г. в члены организации записалось 100000 офицеров11 . Эта цифра, разумеется, преувеличена. Вероятнее всего, к моменту ареста членов Главного комитета Союза в связи с выступлением генерала Корнилова, речь могла идти о тысячах, но никак не о многих десятках тысяч офицеров, состоявших в Союзе.

Несмотря на широкий спектр задач Союза, определенных уставом, главным видом деятельности его членов стала агитационно-пропагандистская работа. Другие направления легальной работы этой организации остались в зачаточном состоянии. Из-за отсутствия финансовых средств и пассивности офицерства в развертывании материальной взаимопомощи этот вид деятельности Союза не получил широкого распространения. Офицерам на местах (тем, кто страдал от несправедливых, а то и просто насильственных действий со стороны солдат) отделениями Союза оказывалась моральная поддержка. В ряде отделений предпринимали попытки предоставления юридической помощи. Серьезными факторами, ослаблявшими эффективность работы офицерских организаций, по свидетельству члена Главного комитета Союза С. Н. Ряснянского, были неподготовленность офицеров и отсутствие конкретных практических установок у местных отделений12 .

Реализация задач Союза в значительной степени осуществлялась с помощью органов печати, как собственных, так и сторонних. Ведущую роль в этом деле играл "Вестник Главного комитета Союза офицеров армии и флота". Впрочем, издавался он нерегулярно, с большими перерывами. Первый номер газеты вышел 14 июня 1917 г., то есть по прошествии трех недель с момента организационного оформления Союза. Последний, пятый выпуск газеты, помечен 24 августа. С арестом членов Главного

стр. 139


комитета после провала корниловского выступления прекратила свое существование и офицерская газета.

Материалы, помещенные в "Вестнике", дают некоторое представление о том, что особенно волновало офицеров в тревожные дни лета 1917 года. Так, в начале июня во многих российских органах печати был опубликован рапорт поручика 17-го железнодорожного батальона Юсуф-Ханова на имя военного министра, а также ответная резолюция А. Ф. Керенского. В рапорте, указывая на свою 12-летнюю службу и боевые заслуги, поручик заявлял, что русская армия полностью разложилась, она "вредна для страны и безопасна для врага", а потому, - писал офицер, - "я служить не могу и не хочу быть предателем России". А. Ф. Керенский отреагировал в довольно резкой форме: "Из действующей армии до конца войны возврата нет. Предателем родины является тот, кто отказывается служить ей. Рапорт поручика Юсуф-Ханова также подрывает дисциплину, как и агитация большевиков. Стыдно"13 .

Откликаясь на это событие, члены Главного комитета направили в адрес Военного министра телеграмму, одновременно обнародовав ее в печати. Телеграмма содержала упрек Керенскому в односторонней и по существу несправедливой оценке поступка Юсуф-Ханова. Вместе с тем, Главный комитет призвал офицеров к мужеству в борьбе с врагом, процитировав слова Деникина о том, что "русского офицера сменить может только смерть"14 . Настроения подобные тем, которые выплеснулись на страницу рапорта поручика, испытывали тогда многие офицеры, и члены Союза стремились морально поддержать отчаявшихся и павших духом людей, не одобряя, однако, имевших место попыток добровольного разжалования офицеров.

Кроме того, руководство Союза пыталось оказать давление на офицеров, которые способствовали расшатыванию дисциплины в армии, проповедовали интернационалистские взгляды. С этой целью в "Вестнике Главного комитета Союза офицеров армии и флота" была создана рубрика "Черная доска", где назывались фамилии командиров, чье поведение с точки зрения членов организации было недостойно звания офицера русской армии. Например, прапорщик 685-го Лагинщинского пехотного полка Дмитриев попал в "черный" список за призывы к заключению мира, инспирирование выступлений солдат против офицеров и начальника дивизии15 .

Редакция центрального печатного органа Союза, как и другие периодические издания, которые использовались этой офицерской организацией в пропагандистских целях, информировала читателей об изменениях политической ситуации, касавшихся армейской жизни. С назначением на пост Верховного главнокомандующего Корнилова тон публикуемых материалов и редакционных статей стал оптимистичнее, а критика существовавших революционных порядков в стране и армии - более непримиримой. Например, в телеграмме подотдела Союза при штабе Северного фронта на имя Корнилова говорилось: "Мы верим, что голос ваш пробудит в сознании власть имущих чувство ответственности за судьбу отечества. При наличности ее должна кончиться власть безответственных органов"16 . "Вестник Главного комитета Союза офицеров армии и флота" выражал полную поддержку курсу нового главнокомандующего, а также положительно отзывался о мерах Временного правительства, удовлетворявших требованиям Корнилова. В этом руководство Союза видело "залог успеха и надежду на возрождение армии и спасение России"17 .

Одной из форм деятельности Союза являлись прямые обращения к Военному министру с целью побудить его принять те или иные меры для защиты интересов офицерства и укрепления боеспособности войск. Так, в июне Главный комитет высказывал свою тревогу в связи с незаконными решениями Советов об увольнениях и отпусках солдат на полевые работы, предлагал свои услуги на предмет планировавшейся переработки актов по реорганизации армии, выступал с иными инициативами. А, например, 10 июля Керенскому была отправлена телеграмма следующего содержания: "По полученным в Главкомитете Союза офицеров сведениям в тюрьмах Гельсингфорса до сего времени томятся десятки офицеров армии и флота. По тем же сведениям Гельсингфорсский исполнительный комитет противодействует Временному правительству в деле учреждения Временного военно-морского суда. Главкомитет просит Вас, господин министр, приказать сообщить, в какой мере соответствуют действительности вышеизложенные сведения. В утвердительном случае, какие принимаются и будут приняты меры в целях направления дел в законном установленном порядке"18 .

К середине 1917 г. в широких кругах российской общественности наметился определенный перелом в оценке положения командного состава армии. В печати появились статьи видных деятелей культуры, обращавшие внимание на крайне неприглядные моменты армейской действительности. Одной из первых откликнулась на злобу дня московская общественно-политическая и литературная газета "Свобо-

стр. 140


да". 26 июня писатель М. П. Арцыбашев опубликовал здесь статью "Последняя ставка", в которой говорилось о несправедливости гонений на командный состав армии под предлогом контрреволюционных настроений офицерства. Арцыбашев, ссылаясь на факт беспримерной гибели офицерства в июньском наступлении, восклицал: "И если после этого не прекратится травля, если найдутся негодяи, швыряющие камнями и грязью в русского офицера, народ обязан сам оградить честь своих лучших сынов и расправиться с оскорбителями"19 . Главный комитет Союза офицеров выразил благодарность писателю за его освещение "честной работы офицеров при нынешних бесконечно тяжелых условиях в армии"20 .

Не без расчета на широкий общественный резонанс была обставлена встреча руководителей Союза офицеров и Колчака. 1 июля офицерская делегация посетила адмирала в Петрограде и вручила ему золотое оружие, которое Колчак, не желая уступать требованиям матросов Севастополя о разоружении командного состава, бросил в волны Черного моря. Кортик, поднятый с морского дна и возвращенный владельцу, теперь был украшен надписью "Рыцарю чести Александру Колчаку от Союза офицеров армии и флота".

Местные подразделения Союза на своих собраниях принимали постановления, в которых выдвигались требования обеспечить действие принципа единоначалия, четко разграничить обязанности солдатских комитетов и офицеров, прекратить разрушение дисциплины и необоснованные нападки на командный состав армии. На первых порах эти постановления направлялись в адрес Главного комитета в надежде на его возможности и авторитет. Так в документе, принятом 28 июня 1917 г. отделением Союза при штабе 11-й Сибирской стрелковой дивизии говорилось: "Довести настоящую резолюцию до сведения Главного комитета Союза, прося его настоять на скорейшем проведении в жизнь истинных и согласованных с духом военной службы начал дисциплины"21 . Однако усилия Главного комитета по реализации офицерских требований успехом не увенчались. Даже попытки побудить Керенского отреагировать на самые вопиющие случаи насилия над офицерством (например, в связи с жестоким убийством солдатами героя войны генерала Носкова) остались без внимания. "Мы ответа на это не получили", - с горечью писал позднее председатель Союза Новосильцев22 .

Очень скоро на местах убедились, что выполнение требований офицерства практически не зависело от возможностей Главного комитета Союза, а определялось ситуацией в высших эшелонах власти. Поэтому в своих постановлениях офицеры стали предъявлять претензии непосредственно Временному правительству. Например, довольно резкая резолюция Киевского отдела Союза от 17 июля 1917 г. гласила: "Правительство в своих распоряжениях по искоренению создавшейся разрухи в военном ведомстве и реорганизации армии, как в тылу, так и на фронте обязано проявить твердость независимой правительственной власти, не смущенной безответственными влияниями, которые приняли не случайный, а постоянный характер,... правительство (в ходе реформирования вооруженных сил. - В. К. ) должно руководствоваться мнением действующей армии"23 .

Во второй половине июля - августе 1917 г. работа руководства офицерской организации заметно активизировалась. Однако ее характер свидетельствовал о том, что Союзу не удавалось выдерживать внепартийную линию и оставаться в стороне от реальной политической борьбы. Это по существу стало реакцией на утрату доверия значительной части офицерства к Временному правительству, которое проявило беспомощность перед захлестнувшей армию волной разложения. В поисках политических партнеров Главный комитет Союза установил контакты, как с отдельными деятелями правой ориентации, так и с рядом организаций, в числе которых были Военная лига и Республиканский центр. Члены Главного комитета приняли участие в работе московского Государственного совещания. Примечательно, что генерал Алексеев, выступивший с речью на одном из заседаний, попал на этот форум благодаря избранию делегатом от офицерского Союза, а подполковник Новосильцев даже отказался от собственного выступления в пользу увеличения времени доклада бывшего Верховного главнокомандующего24 .

В августе 1917 г. решение проблем армии все больше связывалось руководством Союза с подготовкой масштабной силовой акции и установлением в стране военной диктатуры. Наиболее активные члены Главного комитета, включая председателя Союза Новосильцева, при выборе приоритетного направления своей работы, конечно, учитывали низкую эффективность легальных способов деятельности, а также недостаточный общественно-политический вес офицерской организации. В итоге руководство Союза все чаще прибегало к закулисным политическим маневрам и приняло непосредственное участие в технической подготовке неудавшегося выступления ге-

стр. 141


нерала Корнилова. С арестом в начале сентября 1917 г. членов Главного комитета, который по справедливому замечанию Деникина "за первые три месяца своего существования ... не успел пустить глубоких корней в армии"25 , деятельность Союза офицеров армии и флота фактически была прекращена.

Примечания

1. ДУМОВА Н. Г. Кадетская партия в период первой мировой войны и Февральской революции. М. 1988; ИОФФЕ Г. З. Семнадцатый год: Ленин, Керенский, Корнилов. М. 1995; КОПЫЛОВ НА. Союз офицеров армии и флота в России периода Февральской революции: формирование, программа, тактика. Автореферат канд. дисс. М. 2001; ПОЛИКАРПОВ В. Д. Военная контрреволюция в России. М. 1990; ЧУРАКОВА О. В. Проекты реконструкции центральной власти по документам корниловского окружения. Россия в 1917 году: Новые подходы и взгляды. СПб. 1994.

2. ДЕНИКИН А. И. Очерки русской смуты. Т. 1. М. 1991, с. 360.

3. Там же, с. 362.

4. Из дневника генерала М. В. Алексеева. Русский исторический архив. Сб. 1. Прага. 1929, с. 15.

5. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 2003, оп. 14, д. 5, л. 10.

6. Там же, л. 18.

7. Разведчик, 1917, N 1389, с. 379.

8. Дело генерала Л. Г. Корнилова: Материалы Чрезвычайной следственной комиссии по расследованию дела о бывшем Верховном главнокомандующем Л. Г. Корнилове и его соучастниках. Август 1917 г. - июнь 1918 г. Т. 2. М. 2003, с. 297.

9. Национальный архив республики Татарстан (НАРТ), ф. Р-480, оп. 1, д. 47, л. 145.

10. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 1780, оп. 1, д. 72, л. 7.

11. Офицерский голос. 1917, 3 июля.

12. ГАРФ, ф. 5881, оп. 2, д. 604, л. 66.

13. Речь, 1917, 7 июня.

14. Вестник Главного комитета Союза офицеров армии и флота. 1917, 14 июня.

15. Там же, 12 июля.

16. Свобода в борьбе, 1917, 30 июля.

17. Вестник Главного комитета Союза офицеров армии и флота. 1917, 24 августа.

18. РГВИА, ф. 366, оп. 1, д. 16, л. 332.

19. Свобода, 1917, 26 июня.

20. Там же, 17 июля.

21. ГАРФ, ф. 1780, оп. 1, д. 72, л. 19.

22. Там же, ф. 6422, оп. 1, д. 9, л. 27.

23. Там же, ф. 1780, оп. 1, д. 72, л. 69.

24. "Единственный выход - военная диктатура". Из воспоминаний Л. Н. Новосильцева - председателя Союза офицеров армии и флота. Июнь-август 1917 г. - Исторический архив, 1994, N 1, с. 95.

25. ДЕНИКИН А. И. Ук. соч., с. 368.


Новые статьи на library.by:
БЕЛАРУСЬ:
Комментируем публикацию: ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОЗДАННОГО В МОГИЛЕВЕ СОЮЗА ОФИЦЕРОВ АРМИИ И ФЛОТА (МАЙ-АВГУСТ 1917 г.)

© В. Л. КОЖЕВИН ()

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

БЕЛАРУСЬ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.