Значительное место в немецкой оккупационной политике на территории СССР отводилось ее молодежному направлению. В советской историографии второй мировой войны было принято считать, что оккупанты не придавали сколько-нибудь серьезного значения этой сфере своей деятельности, а вся их "работа" с молодежью сводилась к вывозу последней для принудительного труда в Германию. Однако факты свидетельствуют об обратном. Как известно, нацисты в свое время приложили немало усилий, чтобы привлечь на свою сторону немецкую молодежь. Работу с молодежью на оккупированных территориях нацисты также считали одним из приоритетных направлений политики.

3 июня 1942 г. рейхсминистр по делам оккупированных восточных областей А. Розенберг издал декрет, согласно которому при министерстве был создан специальный отдел молодежи (Abteilung 1.9. Jugend). Его руководителем назначили гауптбаннфюрера З. Никкеля - одного из функционеров немецкой молодежной военизированной организации Гитлерюгенд (Hitlerjugend). Именно этот чиновник и его аппарат отвечали за разработку основных направлений молодежной политики на оккупированных территориях.

В своем декрете Розенберг также указывал на необходимость создания подобных отделов при генеральных комиссариатах балтийских республик, которые бы руководили деятельностью литовской, латышской и эстонской молодежных организаций, созданных здесь еще в начале 1942 года. Что же касается генерального округа "Белоруссия" и рейхскомиссариата "Украина", то ни создание подобных отделов, ни организаций местной молодежи декрет не предусматривал¹.

Следует сказать, что немецкие оккупационные власти на местах неоднозначно относились к самой идее создания молодежных организаций. Генеральные комиссары "Латвии" и "Эстонии" воспринимали ее положительно, генеральный комиссар "Литвы" категорически выступал против нее, рейхскомиссар "Украины" Э. Кох просто игнорировал эту проблему. Самым горячим энтузиастом создания местных молодежных организаций оказался генеральный комиссар "Белоруссии" В. Кубе, который видел в этом важный шаг на пути к реализации концепции "восточной" политики².

Романько Олег Валентинович - кандидат исторических наук, доцент кафедры украиповедсния Крымского государственного медицинского университета имени С. И. Георгиевского.

стр. 100

Кубе вполне лояльно отнесся к созданию молодежной организации в Минске. По словам белорусского историка Л. Юревича, это была маленькая нелегальная организация, которая возникла в конце 1941 - начале 1942 года. Ее основателем и руководителем была молодой врач-психиатр Н. Абрамова. Вскоре подобные организации возникли в Вилейке, Глубоком и Барановичах. Они могли и дальше существовать под защитой Кубе, однако целью генерального комиссара было создание официальной всебелорусской молодежной организации, для чего требовалось согласие Розенберга. Кубе потратил на это полгода³.

В январе 1943 г. началась подготовительная работа. Главный акцент делался на воспитание руководящих кадров. В Берлине этим занимался отдел молодежи Министерства но делам оккупированных восточных областей, усилиями которого среди военнопленных красноармейцев - белорусов по национальности - были отобраны добровольцы для прохождения подготовки в учебном лагере Вустрау. При содействии лидера белорусских национал-социалистов Ф. Акинчица отдел молодежи разработал устав и программу будущей организации⁴.

22 июня 1943 г. Кубе подписал указ о создании Союза белорусской молодежи (Саюз беларускай моладзі, СБМ). В нем, в частности, говорилось: СБМ основывается для единого воспитания и организации белорусской молодежи; воспитание белорусской молодежи, кроме родительского дома и школы, с физической, моральной и духовной точки зрения, передается СБМ; ответственность по воспитанию белорусской молодежи в СБМ передается Центральному штабу. Для руководства штаба был назначен его шеф, который представлял СБМ и имел резиденцию в Минске, подчиняясь непосредственно генеральному комиссару⁵.

В тот же день в Минском городском театре состоялось открытие новой организации. После вступительного слова, обращенного к присутствовавшим немецким чиновникам и националистам, Кубе объявил, что рейхсминистр Розенберг позволил создать эту общественно-политическую организацию, чтобы она способствовала "отрыву белорусской молодежи от Востока и приобщению к арийскому Западу"⁶. В принципе, это была стратегическая цель СБМ. Главные же задачи, которые были поставлены немцами перед этой организацией, заключались в следующем: подготовка кадров для местного самоуправления; подготовка пополнения для полицейских и фронтовых добровольческих формирований; выполнение трудовой повинности, как в Белоруссии, так и, в случае надобности, в Германии. Через месяц после создания организации, был обнародован ее устав.

Деятельность СБМ находилась под личным контролем генерального комиссара Кубе. С этой целью, еще на подготовительном этапе создания организации, он учредил при генеральном комиссариате специальный отдел молодежи во главе которого поставил обербаннфюрера В. Шульца - немецкого чиновника, который, также как и Никкель, являлся функционером Гитлерюгенда. Последний же, в свою очередь, должен был направлять и контролировать деятельность будущего союза⁷.

Шефом-руководителем Центрального штаба был назначен воспитанник лагеря в Вустрау М. Ганько. Ближайшими его помощниками были заместитель - Д. Стельмах и адъютант - В. Гарелик. Центральный штаб состоял из нескольких отделов: организационный, хозяйственный, пропаганды, прессы, культуры, социального обеспечения, охраны здоровья, физического воспитания и школьного образования. Кроме того, в подчинении у Ганько находились шеф женской секции СБМ Н. Абрамова и ее заместитель В. Каткович - руководитель минской женской городской организации, деятельность которых курировала заместитель Шульца Ю. Гроземанн. На местах Ганько подчинялись окружные руководители СБМ, кандидатуры которых он утверждал только после согласования с Шульцем. Например, на август 1943 г. окружное руководство организации выглядело следующим образом: округ "Минск-город" - руководитель Ф. Каплунов; "Минск" - С. Бузак; "Барановичи" -

стр. 101

Шпак; "Слоним" - Б. Суровы; "Лида" - М. Бобков; "Новогрудок" - Н. Коляда (затем И. Жамойтин); "Глубокое" - Е. Матюшонок; "Ганцевичи" - Б. Дьячковский; "Вилейка" - Стенник; "Слуцк" - Манько⁸.

Юношеская организация СБМ в каждом округе подразделялась на "дружины", "громады" и "отряды". Девушки, соответственно, создавали "дружины", "гуртки" и "круги". Самая мелкая организационная ячейка - "дружина" - формировалась из 12 - 20 человек (в учебном заведении или на производстве) и получала свой порядковый номер внутри "громады" или "гуртка". Три, четыре или пять "дружин" обычно объединялись в "громаду" или "гурток", которые уже не имели номеров, а назывались именем кого-нибудь из выдающихся деятелей белорусской истории или современности. На уровне района все эти "громады" или "гуртки" объединялись в наибольшую организационную единицу СБМ - "отряд" или "круг" молодежи соответствующего возраста. Если же район был достаточно велик, то районная организация СБМ разделялась на секции, которая, таким образом, имела свой "отряд" или "круг". Назначение руководителей в организационные единицы ниже районного уровня находилось в компетенции окружного руководителя СБМ. А уже районных руководителей мог назначить только Центральный штаб организации⁹.

12 ноября 1943 г. в структуре СБМ произошли некоторые изменения. В этот день Ганько, с согласия нового генерального комиссара К. фон Готтберга, сменившего убитого партизанами Кубе, подписал приказ о создании специальной Рабочей группы СБМ в Германии. На пост ее руководителя и уполномоченного СБМ в "третьем рейхе" был назначен близкий друг шефа-руководителя и его бывший наставник по Вустрау Г. Баранович. После назначения Баранович стал вторым человеком в организации - Ганько ввел его в Центральный штаб в ранге первого заместителя. Одновременно он и члены его группы стали сотрудниками отдела Никкеля. Столь высокое назначение объясняется тем, что возглавляемая Барановичем структура должна была отвечать за вербовку белорусской молодежи на работу в Германию¹⁰.

Еще до создания СБМ имел готовые кадры руководителей высшего уровня - для Центрального штаба и округов. Все они были подготовлены на пропагандистских курсах в Вустрау. Контингент слушателей этих курсов набирался специальной комиссией во главе с лидером белорусских нацистов в лагерях советских военнопленных. Занятия с каждой группой курсантов (примерно 20 человек) длились около шести месяцев. За это время они должны были усвоить принципы деятельности немецкой оккупационной администрации в Белоруссии, методы борьбы с советской идеологией, практиковались в публичных выступлениях, а также изучали немецкий и белорусский языки. К слову, последний им был крайне необходим, так как большинство слушателей курсов происходили из восточной Белоруссии. Политические занятия курсантов Вустрау обычно проводил сам Акинчиц. Как правило, все они сводились к изучению его национальной концепции и критике позиции оппонентов "белорусского фюрера". После окончания курсов Акинчиц доставлял подготовленные группы в Минск и передавал их в отдел пропаганды генерального комиссариата (первая группа в 70 человек прибыла в феврале 1942 г., а всего их было подготовлено более сотни). Затем выпускников распределяли по соответствующим окружным комиссариатам. После создания СБМ именно эти ученики Акинчица заняли все руководящие посты в Центральном штабе союза и большинство постов окружных руководителей¹¹.

Для подготовки руководящих кадров союза ниже окружного звена в пригороде Минска Дрозды, а также в имениях Флорианово и Альбертин близ Слонима еще весной 1943 г. были учреждены специальные трехнедельные курсы, комплектовались которые, в основном, из числа детей активных белорусских коллаборационистов. К концу июня 1944 г. через них успело пройти до 500 человек¹². Как правило, на этих курсах обучалась молодежь из западной и центральной Белоруссии - то есть с территории, находившейся под юрисдикцией гражданской оккупационной администрации. Поэтому, чтобы привлечь к "белорусскому делу" молодежь из восточной части республики,

стр. 102

руководство СБМ открыло несколько кратковременных курсов для юношей и девушек из военной зоны оккупации. Тем не менее, вскоре от этих курсов пришлось отказаться.

Вся внешняя пропагандистская работа СБМ велась через созданный в июле 1943 г. журнал "Да здравствует Белоруссия!" ("Жыве Беларусь!")¹³, главным редактором которого был М. Ганько¹⁴. В нем печатались распоряжения Центрального штаба. Для внутреннего пользования организация выпускала "Дневник приказов" ("Дзеньнік загадау") и "Учебный листок" ("Вучебны лісток")¹⁵. Последний являлся печатным органом для руководителей СБМ на местах. В нем давались рекомендации в каком направлении работать в текущий момент, какие вопросы разрабатывать на перспективу и т.п. Обычно, на основе этих указаний, проходили занятия местного руководства союза со своим активом¹⁶.

Нет необходимости говорить, что СБМ создавался по образцу Гитлерюгенда¹⁷. По сути это была военизированная молодежная организация - будущий резерв вооруженных сил. Поэтому все внутренние отношения внутри СБМ строились на принципе "фюрерства". При этом комплектование союза проводилось исключительно на добровольной основе. В результате, к июню 1944 г. он имел следующую структуру: Главный штаб СБМ; организация юношей в возрасте 10 - 13 лет; организация юношей в возрасте 14 - 16 лет; организация юношей в возрасте 17 - 20 лет; организация девушек в возрасте 10 - 20 лет¹⁸.

По некоторым данным, с июня 1943 по июнь 1944 г. в СБМ вступило от 45 до 100 тыс. юношей и девушек. Однако эти цифры представляются нам явно завышенными. Сохранились сведения, по которым на 1 апреля 1944 г. в союзе числилось 1263 человека. Однако уже в конце июня 1944 г., по словам Ганько, в нем было только 4000 юношей и чуть больше 3000 девушек. Эту цифру - около 7000 человек, признают, в целом, и советские источники. Основной же приток в организацию наблюдался в конце 1943 - начале 1944 года¹⁹.

Нельзя не отметить, что количество членов СБМ заметно снизилось к концу периода оккупации Белоруссии. Помимо общей военно-политической ситуации, не последнюю роль здесь сыграла и пропагандистская деятельность многочисленных подпольных коммунистических организаций. Последние явно не могли смириться с тем, что вполне могут потерять влияние на белорусскую молодежь. Например, в конце 1943 г. в Вилейках местные коммунисты-подпольщики начали активную пропагандистскую кампанию, в которой "юноши и девушки призывались не поддаваться на провокации врага", а вместо этого "уничтожать фашистских организаторов СБМ, добывать оружие и идти в партизанские отряды". В основном, агитация велась среди учащихся городского педагогического института, где белорусские националисты намеревались создать организацию союза. В результате, большинство учащихся оставили институт, а многие ушли в местные партизанские отряды²⁰. По воспоминаниям руководителя СБМ в Треском районе (Слуцкий округ) В. Новицкого, к партизанам в конце 1943 г. перешел целиком один из выпусков курсов в Альбертинове. Однако "народные мстители" почему-то им не поверили и всех расстреляли (вероятно, как носителей националистической идеологии)²¹.

Как и каждая военизированная организация, СБМ имел свою униформу и символику. Сначала это были белые рубашки, пошитые из домотканого полотна, а потом ввели новые: для юношей - темно-зеленого цвета, а для девушек - синего, в белую крапинку. Галстуки к рубашкам делались из белорусских домотканых поясов. На левом рукаве носилась бело-красно-белая повязка с эмблемой СБМ (ромб, в который вписаны заглавные буквы названия организации, а на них лопата и меч крест на крест), а на кепи - кокарда в виде белорусского национального герба "Погони" (у руководителей) или знак-аббревиатура "СБМ" (у рядовых членов)²².

По своему характеру, целям и задачам создания СБМ являлся типичной белорусской националистической организацией. Сфера его деятельности рас-

стр. 103

пространялась, в основном, на территорию генерального округа "Белоруссия", лишь незначительно охватывая молодежь в тыловом районе группы армий "Центр". Этому было много причин, одной из которых было то, что серьезную конкуренцию союзу в восточной Белоруссии составляли русские националистические организации. Например, весной 1944 г. здесь, при активной поддержке военной администрации, были созданы Союз борьбы против большевизма (СБПБ) и Союз русской молодежи (СРМ), каждый из которых стремился тем или иным образом оказывать влияние на подрастающее поколение.

Между СБМ и русскими организациями шла жесткая конкуренция за влияние на молодежь, что можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, белорусских националистов поддерживала гражданская оккупационная администрация, а русских - военная, о различных взглядах которых на "восточную" политику было хорошо известно. Во-вторых, членом СБМ мог стать только белорус, тогда как, например, в молодежную организацию СБПБ были обязаны вступать все, независимо от национальности. Вообще же, руководители русских националистов, зачастую, не делали различия между восточнославянскими народами: все они для них представляли единый русский народ, что очень не нравилось Розенбергу и находящимся под его покровительством националистам. И противодействовали они этому всеми доступными им средствами. Наконец, в-третьих, эти конфликты возникали также на почве переманивания ячеек СБМ в восточной Белоруссии в СБПБ. Его руководитель М. Октан разрешал, например, местным ячейкам белорусского союза коллективно вступать в свою молодежную организацию, что вызывало сильные протесты Ганько и его покровителей. А 9 мая 1944 г. Октан и вовсе объявил о создании Объединенного (русско-белорусского) союза молодежи. Однако дальше деклараций дело не пошло. Что же касается СРМ, то к этой организации руководство СБМ отнеслось более лояльно, но только по тому, что главной сферой ее деятельности были части РОА и русская молодежь²³.

Понятно, что и белорусская, и русские молодежные организации представляли для немецкого военно-политического руководства значительный политический интерес. Однако нельзя забывать и чисто утилитарные цели их создания. Например, члены СБМ использовались на всевозможных хозяйственных и фортификационных работах, либо принимали участие в разборе завалов после авиационных налетов. Кроме того, многие из них были вывезены в Германию в качестве рабочей силы. Однако после создания Белорусской краевой обороны (БКА) было принято решение использовать союз по одному из его прямых назначений - как резерв для боевых формирований. В результате, при содействии его центральных и местных организаций, были созданы: Добровольный юношеский корпус СБМ под шефством БКА (в нем юноши были также разделены по трем возрастным категориям) и Добровольная женская служба поддержки БКА. Многие юноши, главным образом, старших возрастов и имевшие среднее образование, поступили в офицерскую школу БКА, которая была открыта в Минске²⁴.

Кроме того, германское политическое руководство, командование вермахта и войск СС активно использовало структуры этих организаций для проведения всевозможных мобилизаций молодежи, как для трудового фронта, так и для вспомогательной службы в действующей армии или в тыловых частях. Например, в конце 1943 г. по договоренности между Рабочей группой СБМ в Германии и фирмой Юнкерса на авиационные заводы в Дессау было отправлено около 1000 юношей в возрасте от 15 до 21 года²⁵.

Особенно же актуальными такие вербовочные кампании оказались на заключительном этапе войны, когда германские вооруженные силы стали испытывать острую нехватку личного состава. Например, в марте 1944 г. было принято решение использовать для вспомогательной службы в Военно-воздушных силах Германии молодежь из оккупированных восточных областей. В организации и проведении этой акции принимали участие представители

стр. 104

Министерства по делам оккупированных восточных областей, Главного управления СС, Верховного командования Военно-воздушных сил (Люфтваффе) и молодежной организации Гитлерюгенд. Практическая сторона проведения акции возлагалась на отдел молодежи Министерства по делам оккупированных восточных областей и его руководителя гауптбаннфюрера Никкеля. Для решения текущих вопросов на местах была создана специальная Мобилизационная команда "Север" (Hitlerjugend Kriegseinsatzkommandos Nord)²⁶. 25 марта 1944 г. представители указанных ведомств заключили соглашение, согласно которому молодежь из оккупированных восточных областей могла на добровольной основе вступить во вспомогательную службу Люфтваффе.

Вербовка молодежи в Белоруссии началась 27 мая 1944 года. Для ее проведения организация Никкеля командировала 70 - 80 человек, в том числе 12 офицеров Люфтваффе и 5 офицеров СС. После встречи в Минске с генеральным комиссаром фон Готтбергом они разъехались по районам генерального округа "Белоруссия" и в сотрудничестве с окружным руководством СБМ начали работу. Вербовка молодежи также проводилась в Борисовском и Бобруйском округах военной зоны оккупации при активной поддержке руководства СРМ.

На территории Белоруссии были организованы четыре приемных лагеря для добровольцев: два в Минске и по одному в Борисове и Бобруйске. Тут юноши проходили медицинский осмотр, получали обмундирование и более подробную информацию о своей будущей службе. Интересно отметить, что, если некоторые из них передумывали идти служить, то они имели возможность вернуться из приемного лагеря домой²⁷.

Поскольку набор молодежи осуществлялся на добровольных началах, немцы уделяли значительное внимание ее пропагандистской подготовке. Молодые люди должны были знать, что от них требуется, и что им предлагается. В листовках, плакатах и других вербовочных материалах подчеркивалось, прежде всего, их будущее равноправие с немецкой молодежью, а также то, что подчиняться белорусские юноши будут своим национальным руководителям. Вместе с тем, немецкое руководство понимало, что вербовка в Белоруссии проводится в очень специфических условиях: Восточный фронт уже стоял по Днепру и Припяти, и многое указывало на скорый конец немецкой оккупации. Кроме того, во многих районах действовали партизанские соединения, а коммунистическое подполье, старалось препятствовать всем немецким инициативам и мероприятиям, в том числе и деятельности среди молодежи. В такой ситуации молодые люди имели надежную альтернативу - уйти в партизаны. Поэтому немецкие организаторы акции и не ждали от нее большого успеха.

Сохранившаяся немецкая документация не позволяет подробно проследить ход и результаты вербовки в отдельных округах Белоруссии. В ряде отчетов окружных комиссаров указывается, что, например, в Глубоком на службу поступило 2000, а в Барановичах - 500 юношей. Бывший окружной руководитель СБМ в Новогрудке вспоминал, что в его округе решили завербоваться только 4 или 5 человек, однако ему доподлинно не известно, выехали они в Германию или нет. Что же касается набора молодежи в военной зоне оккупации, то согласно отчету командования вермахта в Белоруссии в июне 1944 г. в приемном лагере в Борисове ждало отъезда в Германию 150, а в Бобруйске - 230 человек. Всего же, несмотря на различные результаты акции в отдельных округах, ее общий итог превысил все ожидания немецких организаторов: по состоянию на 28 августа 1944 г. на вспомогательную службу в Люфтваффе поступило около 4000 юношей²⁸.

По данным шефа-руководителя СБМ Ганько, опубликованным в "Белорусской газете", 3000 из этих юношей были из гражданской зоны оккупации, а остальные - из военной²⁹. В этой же статье он пытался представить ситуацию так, как будто все они являлись членами СБМ, и только поэтому добровольно стали "помощниками СС". Однако факты свидетельствуют о дру-

стр. 105

гом. Как теперь известно, многие из этих юношей вообще не были членами союза, и вступали в него только в приемных лагерях. В частности, число добровольцев из Глубокого в несколько раз превышало число членов СБМ в этом округе. То же можно сказать и о роли СРМ в этой акции. Тем не менее, нельзя отрицать и того значения, которое сыграли структуры этих организаций, например, в деле пропагандистской обработки молодежи.

Однако не все юноши, которые прибыли в приемные лагеря, могли быть отправлены в Германию. Те, кто не достигнул 15-летнего возраста или не подходил по состоянию здоровья, отправлялись домой. Некоторые, одумавшись, возвращались. Кроме того, быстрое наступление Красной армии в конце июня 1944 г. парализовало транспорт, в результате чего часть юношей в Борисовском и Бобруйском сборных лагерях осталась на месте.

Большинство же молодых белорусов были отправлены в Германию в три этапа - 7, 17 и 22 июня 1944 года. В июле и августе 1944 г., уже после эвакуации из Белоруссии, вербовка продолжалась на территории Германии и Польши, среди проживавших там белорусских юношей и девушек. Всего же, согласно отчету организации Никкеля, на 20 сентября 1944 г. в войсках противовоздушной обороны Германии проходило службу 2354 белорусских юношей и около 200 белорусских девушек³⁰.

В целом, такой результат свидетельствует о несомненном успехе организаторов акции, и это в то время, когда немецкая армия терпела поражение за поражением и отступала на всех фронтах. Однако более важным при оценке эффективности этой акции является отношение к ней самих юношей и девушек, которые вряд ли сомневались в итоге войны, и уже не могли надеяться на возвращение на родину. Причины вступления молодежи на службу в войска ПВО Германии были, конечно, разные.

В июне 1944 г., после отступления немецких войск из Белоруссии, большинство коллаборационистских организаций оказались на территории "третьего рейха". Был эвакуирован и Центральный штаб СБМ, который 5 июля 1944 г. переехал в чешский город Троппау. Оказавшись за пределами родины, Ганько начал действовать в совершенно новых условиях. В целом, перед ним и его сотрудниками в тот момент стояли две основные задачи, которые было необходимо решить. И, чем скорее, тем лучше. Во-первых, обозначить свой новый статус, как в глазах немцев, так и среди белорусских националистов. Во-вторых, наладить связь со своими подопечными и установить опеку над белорусской молодежью, как членами СБМ, так и теми, кто оказался на работе в Германии в качестве остарбайтеров. От правильного решения второй задачи фактически зависела судьба самого Центрального штаба СБМ: только в работе с молодежью он мог оправдать свое существование в глазах немцев и лидера белорусских националистов Р. Островского.

Приехав в Троппау, руководство СБМ оказалось не только на правах политических эмигрантов. Более того, как вскоре выяснилось, вне Белоруссии они стали никому не нужными. Их курирующий орган - молодежный отдел генерального комиссариата - был уже к тому времени расформирован. Поэтому, в конце июля 1944 г. Ганько связался с Островским, который после недолгих переговоров согласился принять СБМ "под крыло" своей Белорусской центральной рады (БЦР). После окончательного согласия Островского Ганько издал два приказа. 1 августа 1944 г. он объявил о возобновлении деятельности Центрального штаба на территории Германии, а также призвал юношей и девушек к дисциплине, послушанию и самоотверженному выполнению своих обязанностей. Приказ заканчивался такими словами: "Из наших жертв, пота и крови восстанет к жизни Свободная Белоруссия!". Через неделю в приказе от 8 августа было заявлено, что "СБМ добровольно переходит с сегодняшнего дня под моральную опеку и в сферу компетенции БЦР, как единственного законного и признанного представительства белорусского народа". Наконец, 15 сентября 1944 г., на основе этих деклараций, и Ганько, и Абрамова были кооптированы в состав руко водства БЦР³¹.

стр. 106

Первая задача, таким образом, была выполнена. Однако с решением второй оказалось несколько сложней. В целом, возобновить реальную деятельность своей организации Ганько не смог. В новых условиях СБМ, как выяснилось, не особенно интересовал деятелей БЦР. Не был он нужен и отделу молодежи Министерства по делам оккупированных восточных областей, который вполне справлялся с находящейся в Германии белорусской молодежью, действуя через Рабочую группу СБМ Барановича. Правда, Ганько еще числился опекуном белорусских добровольцев (юношей и девушек), которые выполняли вспомогательные функции в германских вооруженных силах, однако и эта его роль не имела большого политического веса и практического значения. Оказавшись в таком безвыходном положении, Ганько попытался заниматься политикой, независимой от Островского. Например, он предлагал создать "Союз освобождения Белоруссии", куда по достижении 20-летнего возраста могли переходить члены СБМ. В основу создания этой организации должен был быть положен принцип "фюрерства", и, вероятнее всего, именно ее Ганько планировал использовать в будущем, как главную силу в сопротивлении коммунистам. Однако поддержки он так и не получил. Во-первых, лидеры БЦР, и не без оснований, усмотрели в этих планах угрозу своей, пусть и призрачной, но власти. Во-вторых, еще находясь в Белоруссии, Ганько был сильно скомпрометирован своими нацистскими взглядами и близостью к Акинчицу. Неизвестно, на чью поддержку он рассчитывал, так как Островский пользовался неограниченным доверием Розенберга, который бы не потерпел никакого раскола.

В конце концов, Ганько проиграл поединок за молодежь и был выведен из серьезной политической игры. Что делал шеф-руководитель СБМ последние месяцы войны, до сих пор почти неизвестно. Можно с точностью установить только несколько фактов. По всей видимости, он был назначен офицером-пропагандистом Специального десантного батальона "Дальвиц". В начале марта 1945 г. Ганько принял участие в берлинской конференции Белорусской незалежницкой партии, под идеологическим контролем которой находился "Дальвиц". На конференции бывший крайний коллаборационист полностью раскаялся и стал на позиции этой антинацистской организации, заявив о желании "искупить свою вину перед народом, за то, что когда-то верил гитлеровцам". Следы Ганько теряются в мае 1945 г., в Судетах (Чехия), куда он отправился, чтобы спасти заблудившуюся в горах 5-тысячную группу СБМ. Уже после окончания войны в эмигрантской литературе появились сведения, что бывший шеф-руководитель смог пробраться в Белоруссию, где сражался против советской власти. Однако это маловероятно³².

Фактически, Центральный штаб СБМ утратил свои полномочия сразу же после подчинения БЦР. Тем не менее, сама организация продолжала существовать. Теперь ее главным органом стала Рабочая группа Барановича, подчинявшаяся ведомству Розенберга. Ее немецким руководителем был баннфюрер Менцель, который в отделе Никкеля отвечал за работу со всей белорусской молодежью.

А сколько же этой самой молодежи находилось к тому времени на территории Германии и оккупированных ею стран? Сразу оговоримся, что она совсем не была однородной. В целом, можно выделить две большие подгруппы: молодежь, которая была занята в немецкой военной промышленности, и молодежь, проходившая службу в немецких вооруженных силах. И первая, и вторая подгруппа сложились в Германии постепенно.

Первыми в Германии оказались юноши, отправленные по контракту с фирмой Юнкерса на ее заводы. Они и создали ту самую Рабочую группу СБМ, руководителем которой являлся Баранович. По подсчетам польского историка Ю. Туронека, на весну 1944 г. общая численность группы не превышала 2000 человек. При этом, с полной уверенностью можно сказать, что все эти юноши были членами СБМ. Однако кроме этих контрактников, которые, как правило, добровольно покидали родину, в Германии к этому времени работали еще более 5000 молодых белорусов. Они принадлежали к ка-

стр. 107

тегории так называемых остарбайтеров и прибыли сюда, в основном, принудительно. Это не смущало Барановича. В своих планах по расширению Рабочей группы он рассматривал их как резерв для пополнения СБМ за границей. Например, в ноябре 1943 г. в лагерь последних было послано несколько молодежных функционеров, которые должны были постараться втянуть в СБМ побольше белорусов. Тем не менее, несмотря даже на то, что условия проживания в лагерях Рабочей группы были значительно лучше, чем в лагерях остарбайтеров, которые практически ни чем не отличались от лагерей военнопленных, результаты этой акции были весьма ничтожны. По словам одного из таких визитеров-пропагандистов, "остовцы не любили СБМовцев, обзывали их предателями и фашистами". Однако, такие настроения преобладали не везде, и часть остарабайтеров все-таки присоединилась к СБМ, что способствовало росту Рабочей группы, составлявшей к началу июня 1944 г. уже 3500 человек³³.

Численность белорусской молодежи в Германии значительно увеличилась в июне-июле 1944 года. В этот период, после начала немецкой эвакуации из Белоруссии, к уже имеющимся категориям прибавилось еще порядка 4000 человек, значительное количество среди которых составляли руководящие кадры СБМ всех уровней³⁴.

Рост численности белорусской молодежи прибавил, соответственно, обязанностей Рабочей группе Барановича. Теперь он и его сотрудники должны были содействовать устройству на работу юношей и девушек, которые после эвакуации оказались в Германии, заботиться об их бытовых потребностях и, что было особенно важно, назначать в рабочие лагеря функционеров СБМ, обязанных отвечать за порядок и дисциплину. В целом, согласно официальным немецким и белорусским данным, на ноябрь 1944 г. в подчинении Барановича и его людей находилось уже от 5000 до 6000 белорусских юношей и девушек. При этом 3000 из них работали на заводах Юнкерса, а 2000 служили в частях военно-строительной организации Тодта. Кроме того, еще около 1000 подростков в возрасте от 10 до 14 лет просто проживали в лагерях СБМ³⁵.

Группа гражданской молодежи находилась под полным контролем и на учете у сотрудников Рабочей группы. Наоборот, юноши и девушки, которые служили в германских вооруженных силах, вообще не подчинялись руководству СБМ. Шеф-руководитель Ганько числился их номинальным опекуном, однако его контакт с молодежью, как правило, обрывался после ее передачи немецкому командованию. По этой причине очень трудно сказать, сколько членов СБМ служило в рядах вермахта или войск СС. Этот вопрос не особенно интересовал немецких командиров, которые в своих отчетах обычно давали общее количество завербованной молодежи. В целом, можно выделить три группы белорусских добровольцев - или членов СБМ, или имеющих то или иное отношение к этой организации.

В начале 1944 г. в Белоруссии возникла идея отправить в Германию группу юношей, которые после нескольких месяцев подготовки должны были вернуться в качестве молодых офицеров. Кстати, до сих пор не известно, откуда исходила подобная инициатива, однако можно не сомневаться, что без согласия или даже прямого задания генерального комиссара фон Готтберга здесь не обошлось. Так или иначе, Центральный штаб СБМ занялся вербовкой добровольцев, в результате которой 100 из них прибыли 16 апреля 1944 г. в подготовительный лагерь Мульце (Германия). Вскоре началось отступление немцев из Белоруссии, поэтому, уже летом группа была расформирована: большую часть курсантов передали в 30-ю гренадерскую дивизию войск СС, а некоторых из них - во временное распоряжение Рабочей группы СБМ³⁶.

Вторую группу белорусской молодежи в составе германских вооруженных сил составили так называемые "помощники Люфтваффе". Третью группу военной молодежи - членов СБМ - составляли эвакуированные в июле 1944 г. курсанты Минской офицерской школы Белорусской краевой обороны. По дороге в Германию большая часть этих юношей вернулась домой, некоторые погибли и только 110 - 120 человек добрались до места концент-

стр. 108

рации остатков белорусских коллаборационистских формирований в районе Плоцка (Польша). После кратковременной подготовки их также включили в 30-ю дивизию войск СС и отправили во Францию³⁷.

В целом, все эти группы членов СБМ насчитывали от 4500 до 5000 человек. Если же к этому количество прибавить контингент Рабочей группы, то в результате окажется, что осенью 1944 г. численность СБМовской молодежи на территории Германии составляла 10 - 11 тыс. юношей и девушек разных возрастов³⁸. По сути, эта численность не менялась до самого конца военных действий. Менялась только сфера применения белорусской молодежи. Как известно, в начале 1945 г. немецкая военная промышленность была уже почти уничтожена союзнической авиацией, в результате чего значительно уменьшились потребности заводов в рабочей силе, и часть молодежи могла быть направлена в армию. Согласно воспоминаниям Барановича официального набора в войска СС - главного на тот момент "потребителя" иностранных добровольцев - из лагерей Рабочей группы СБМ не проводилось. И все-таки, в феврале 1945 г. немцы привезли из Дессау в Берлин 200 юношей, которых должны были подготовить для обороны столицы Германии. Военными инструкторами этой роты были унтер-офицеры войск СС и руководители СБМ, а общий надзор за ними осуществляли Менцель и Баранович. Уже после войны последний писал, что "ни один из этих юношей или руководителей СБМ не хотели оборонять Берлин. Однако другого выхода мы не имели"³⁹. Дальнейшая судьба этой группы неизвестна.

Следует сказать, что руководство БЦР также имело виды на СБМовскую молодежь. Например, его президент Островский связывал с ней организацию белорусской армии. Выступая на съезде молодежных руководителей, который проходил 16 - 17 ноября 1944 г. в Драйсигакер, он заявил: "Возможно, в скором времени часть из вас мы призовем в белорусский легион, который будет, безусловно, под политическим руководством только и исключительно БЦР, а в операционном плане будет подчиняться немецкому главному командованию"⁴⁰. Однако белорусская молодежь не стремилась попасть в этот легион.

1945 год принес новые изменения для СБМ. После состоявшегося в конце 1944 г. объединения антикоммунистических национальных комитетов под эгидой власовского Комитета освобождения народов России (КОНР) 30 марта 1945 г. дошла очередь и до молодежи. В этот день в отделе Никкеля состоялось совещание представителей молодежных организаций народов СССР и их немецких кураторов. Все присутствующие получили проект объединения их организаций в Союз молодежи народов России (СМНР) - молодежное крыло КОНР. Обсуждению проект не подлежал. Однако этот план так и остался на бумаге: вскоре начался штурм Берлина, да и самого власовского комитета уже давно в столице Германии не было. Интересно, что в числе прочих участников этой встречи был и Ганько. Неизвестно, почему немцы решили действовать через него? К этому времени он уже вряд ли считался руководителем СБМ, и не имел никакой возможности повлиять на своих бывших подчиненных⁴¹.

Официальный взгляд на СБМ не отличается от тех характеристик, которые давали советское общественное мнение и историческая наука всем, без исключения, националистическим организациям, возникшим в годы Великой Отечественной войны на оккупированных территориях. Все они, и в том числе СБМ, квалифицируются как вражеские, так как "играли подлую роль помощников и соучастников оккупантов, грабителей и душителей белорусского народа"⁴². Дав разрешение на создание СБМ, немцы получили в свои руки сильное пропагандистское оружие, с помощью которого они надеялись повлиять на настроения белорусского народа и особенно его самой активной части - молодежи. Создание СБМ дало повод для начала мощной пропагандистской кампании, в которой подчеркивалось, что Гитлер рассматривает белорусский народ как "позитивный элемент Новой Европы", раз оказывает такое доверие и выражает симпатию к его молодежи⁴³.

стр. 109

Примечания

1. КРЫСИН М. Ю. Прибалтика между Сталиным и Гитлером. 1939 - 1945. М. 2004, с. 298, 422 - 425; Отдел молодежи рейхскомиссариата "Остланд" возглавлял обергебитсфюрер Люр.

2. TURONEK J. Bialorus pod okupacja niemiecka. Warszawa. 1993, s. 162.

3. ЮРЕВІЧ Л. Вырваныя бачыны. Мінск. 2001, с. 55, 70. Например, созданная в Глубоком белорусская молодежная организация просуществовала с июля 1941 по июнь 1943 года, когда ее члены влились в местную структуру СБМ.

4. ЧУЕВ С. Г. Спецслужбы Третьего рейха: В 2 кн. СПб.; М. 2003. Кн. 2, с. 232 - 234.

5. Беларуская газэта, 1943, 22 чэрвеня.

6. Немецко-фашистский оккупационный режим (1941 - 1944). М. 1965, с. 60 - 61.

7. АРЖАЕВА Л. В., ДОМОРАД К. И., ИГНАТЕНКО И. М. Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3-х т. Минск, 1984. Т. 2, с. 36.

8. Национальный архив Республики Беларусь, ф. 3500, оп. 2, д. 51, л. 69, 70.

9. КЛЫКОУСКАЯ Ц. Саюз беларускай моладзі - вяртаньне з забыцьця. Беласток. 2004, с. 22. Следует подчеркнуть, что, даже являясь белорусской националистической организацией, СБМ являлся чисто оккупационной структурой и подчинялся только генеральному комиссариату. Только позднее, уже на территории Германии, его Центральный штаб был персподчинен БЦР. Хотя, конечно, формальное подчинение было и до этого: где-то с декабря 1943 г. при БЦР был создан молодежный отдел (руководитель - В. Радько), который и был призван курировать все молодежные вопросы.

10. ТУРОНАК Ю. Саюз беларускай моладзі у Нямеччыне. - Беларускі Рэзыстанс, 2004, N 11, сш. 1 - 2(20 - 21), сьнежань, с. 1 - 2.

11. ТУРОНАК Ю. Фабіян Акінчыц - правадыр беларускіх нацыянал-сацыялістау. - Беларускі Рэзыстанс, 2003, N 10, сш. 1 - 2(18 - 19), сьнежань.

12. Немецко-фашистский оккупационный режим (1941 - 1944)..., с. 63.

13. После эвакуации в Германию на основе этого журнала стал выходить новый - "Молодой борец" ("Малады змагар").

14. До июня 1944 г. было выпущено только 12 номеров этого журнала.

15. Беларускі нацыяналізм. Мінск. 2001, Ганько, Міхась.

16. ЮРЕВІЧ Л. Ук. соч., с. 11. После эвакуации в Германию на основе этого журнала стал издаваться "Листок для учебных лагерей в Германии" ("Лісток для вучэбных лягерау у Нямеччыне").

17. Например, звания в СБМ были обычной калькой со званий в Гитлерюгенде: зьвязовы (gefolgschaftsfuhrer), старшы зьвязовы (obergefolgschaftsfuhrer), праваднік (bannfuhrer), старты праваднік (oberbannfuhrer), штандаровы (hauptbannfuhrer) и шэф-праваднік (reihsjugendfuhrer).

18. ШНЭК У. Беларуская Краёвая Абарона. Уніформа і адзнакі. Ілюстраваны альбом. Мельбурн. 1984.

19. Беларуская газэта, 1944, 28 чэрвеня; Гісторыя Беларуси У 2 ч. Мінск. 1998. Ч. 2, с. 241.

20. АРЖАЕВА Л. В., ДОМОРАД К. И., ИГНАТЕНКО И. М. Ук. соч. Т. 2, с. 155.

21. ЮРЕВІЧ Л. Ук. соч., с. 35.

22. РОМАНОВІЧ К. У СБМ я загартувауся у спрауднага патрыета. - Наша ніва, 1997, N 33(94), 17 лістапада.

23. ЧУЕВ С. Г. Ук. соч., с. 281.

24. ШНЭК У. Ук. соч.

25. TURONEK J. Op. cit., s. 165.

26. KLIETMANN K. G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. Osnabrtick. 1965, s. 461.

27. ТУРОНАК Ю. Падзея невыгадная для усіх. - Запісы. Беларускі Інстытут навукі и мастацтва, 2003, N 26, с. 11 - 12.

28. Там же.

29. Беларуская газэта, 1944, 28 чэрвеня.

30. ТУРОНАК Ю. Падзея невыгадная для усіх..., с. 13 - 14.

31. Цит. по: ТУРОНАК Ю. Саюз беларускай моладзі у Нямеччыне..., с. 4 - 5.

32. БЕЛАСТОЦКІ Т. Сьветлы успамін пра шэфа-правадніка СБМ. - Голас Камбатанта, 2001, N 1(6).

33. Беларуская газэта, 1944, 28 чэрвеня.

34. ТУРОНАК Ю. Саюз беларускай моладзі у Нямеччыне..., с. 14.

35. Там же.

36. ГАЛУБІЦКІ А. Шляхі беларускіх дзяцей у вапошнюю вайну. - Бацькаушчына, 1955, N 24, 12 чэрвеня.

37. АКУЛА К. Змагарныя дарогі. Мінск. 1994, с. 69.

38. ТУРОНАК Ю. Саюз беларускай моладзі у Нямеччыне..., с. 15.

39. Цит. по: ТУРОНАК Ю. Саюз беларускай моладзі у Нямеччыне..., с. 15.

40. Раніца, 1944, N 49, 26 лістапада.

41. ЗЕЛЕНИЙ З. Українське юнацтво у вирі Другої світової війни. Торонто. 1965, с. 173, 267 - 268.

42. РАМАНОУСКІ В. Ук. соч., с. 9.

43. TURONEK J. Op. cit., s. 165.