Продолжаем публикацию воспоминаний из будущей книги лауреата премии Ленинского комсомола, композитора и артиста эстрады, "крестного отца" знаменитой песни "Вологда", бывшего участника ансамбля "Песняры" Владимира НИКОЛАЕВА. (Начало в "РС" NN 69 - 71, 73, 74 за 2001 г. и в NN 1, 2, 4, 6, 7, 9 за 2002 г.)

Как я поехал в Югославию, оказался в Италии и не попал в Америку

В конце сентября 1976 года "Песняры" отправились в Югославию. На этот раз не безнадзорно, как в ФРГ, а сразу с двумя сопровождающими. Это были обаятельная добрая женщина из Министерства культуры Белоруссии и директор Белгосфилармонии по кличке "Торшер", прозванный так за длинный рост и невероятную худобу. Кто из этих двоих был "сурком", то есть работал на КГБ, нам осталось неизвестным: дама была слишком хороша, а Торшер - слишком глуп.

В югославский город Загреб мы вылетели из Москвы... через Париж. Приятный сюрприз.

В парижском аэропорту мы пробыли около часа. Кругом - масса киосков, всякого соблазна, а валюты - тю-тю... И вдруг обаяшка из министерства культуры выдает каждому по 80 бундесмарок - должок Министерства за суточные в Германии! Но многие из нас заначили марки до Югославии. И зря: там нам впервые в жизни сразу же выдали суточные аж за десять дней - по толстенькому конверту динаров. Так что по советским понятиям мы сразу стали богатыми.

Естественно, что в Загребе мы тут же отправились в "шопинг", то есть по магазинам. И к вечеру стали "кожаными" "Песнярами" - каждый облачился в супермодный тогда кожаный пиджак, которые в Югославии были самыми недорогими из всех стран Европы.

Но потрясла нас Югославия не дешевой кожей, а красотой природы, архитектурой и необычайной доброжелательностью к русским людям в частности и к славянам вообще. А в Словении на магазинах было написано русскими буквами: "Хлеб", "Вино", "Продукты" и так далее. Хорошо, как на Родине!..

Серпантин чудесной горной дороги, впереди - Адриатическое море. Мы едем в курортный городок Сплит. Кругом по склонам - заросли гранатовых деревьев. Столько гранатов я больше не видел никогда в жизни. Земной рай... И как горько и страшно, что теперь это все порушено, а былого братства югославских народов нет и в помине...

Остановились возле дорожного кафе. Рядом рос такой огромный дуб, какого я и представить раньше не мог - в обхвате около пяти метров. При нем - доска с надписью, что этот дуб охраняется государством как природная и историческая ценность. Только мы хотели дуб обхватить всем коллективом и сфотографироваться на память, как рядом появился Торшер и громогласно заявил, чтобы мы не вздумали дерево трогать, иначе произойдет международный скандал. Мы давно подозревали, что у Торшера с головой не в порядке, но не до такой же степени! Разъяснилось все просто, когда мы посмотрели на хохочущего югослава из Югконцерта: он оказался мужиком с юмором, быстро понял торшерову проблему и напугал его возможным международным скандалом. В первый раз подшутил, но, между прочим, не в последний.

Прекрасный город Сплит примостился у огромной бухты, в центре которой был небольшой зеленый островок с очаровательным средневековым замком, куда нас свозили на экскурсию - благо, недалеко. А вот экскурсия подальше закончилась для меня роковым образом...

В гостинице я снова оказался в одном номере с нашим скрипачом Чеславом Поплавским. Вот вместе с ним, а также с шутником югославом из Югконцерта и не менее веселым представителем советского посольства, который разъезжал по Югославии на собственной машине, мы каждый вечер после концертов ездили по всяким, говоря советским языком, злачным местам типа ресторанов и варьете.

В один из вечеров они сказали, что мы отправимся в особенно интересное место. Ехали не очень долго, остановились возле какого-то полосатого шлагбаума. Югослав вышел, о чем-то поговорил с людьми на заставе. У следующего шлагбаума - снова остановка, переговоры и путь дальше.

Приехали в маленький городок - весь в огнях и рекламе. В ресторанчике нам выделили отдельную кабину. Мы с Чеславом уже привыкли, что в Югославии много разных языков и наречий. Но постепенно наши музыкальные уши уловили, что язык, на котором говорят посетители этого ресторанчика, не похож ни на сербский, ни на хорватский, ни на македонский, ни, тем более, на словенский. Тут-то веселый югослав нам и объявил, что мы приехали в Италию!

Волосы на голове встали дыбом от ужаса: во-первых, мы нелегально пересекли границу капиталистического государства, а во-вторых, у нас с собой даже не было загранпаспортов. Впрочем, зачем они в итальянской тюрьме?..

А веселый югослав успокаивает и сообщает, что у него на границе все схвачено, поэтому сейчас выпьем "посошок" и поедем в Рим - осмотреть прелести Ватикана. Батюшки! Он же сумасшедший! Да нас после такого путешествия точно сделают невыездными лет на десять!

Пришлось затянуть "посошок" до утра. Часа в четыре выползли из ресторана и, еле добравшись до машины, двинулись, слава Богу, не в Ватикан, а обратно в Сплит.

Но наше путешествие в Италию не осталось незамеченным. На следующий день Торшер и Владимир Мулявин устроили мне грандиозный скандал, который аукнулся в Минске. Дело в том, что после Югославии "Песняры" впервые собирались в США. До этого в Штатах были только Большой театр, танцевальный ансамбль "Березка" и все, что связано с классикой. А для советской эстрады "Песняры" должны были стать своеобразными Колумбами и успешно открыть Америку. Они и открыли. Но без меня. Я остался в гордом одиночестве в Минске. Вместе с Торшером...

Нью-Йорк, Нью-Йорк...

На следующий год исполнялось 60 лет Советской власти. Осенью "Песняров" вновь пригласили в США, в Нью-Йорк. Увидеть этот знаменитый город было, наверное, мечтой каждого нормального советского человека. Моя - тоже, тем более, что Мулявин объявил меня снова "выездным".

Однако когда мы узнали, что, кроме "Песняров", в Штаты едет большая группа артистов из разных республик, то решили отказаться от поездки. На нас смотрели как на дураков, но "Песняры" имели свою точку зрения. В 1976 году Америка приняла сольные концерты ансамбля с большим энтузиазмом. Под эту марку Министерство культуры СССР решило показать американцам искусство народов всей нашей необъятной в то время страны. "Песнярам" же в этом шоу предлагалось спеть только 3-4 песни. Кроме того, мы должны были аккомпанировать ансамблю танца "Сувенир", какому-то пластическому этюду и грузинской певице Нани Брегвадзе.

По всем законам шоу-бизнеса, которые соблюдали в Штатах, но отнюдь не в СССР, для самого знаменитого ансамбля страны такой вариант был неприемлем. Министр культуры Белоруссии с этим согласился, и "Песняры" ушли в отпуск.

Но тут из Америки приехал импресарио, который проводил предыдущие гастроли "Песняров". Узнав, что вместо нас поедет ансамбль "Ариэль", он предупредил Министерство культуры СССР и руководство Госконцерта, что в таком случае он аннулирует контракт.

Нас отозвали из отпуска и убедили, что нужно ехать в Штаты: дескать, потрачено много средств на рекламу, да еще на карте престиж страны в юбилейный год... Ничего не оставалось делать, как согласиться. Но ни в коем случае не аккомпанировать танцевальному ансамблю. А Нани Брегвадзе мы наиграли такое, что она сама отказалась от услуг "Песняров". В результате в Америку поехал и ансамбль "Орэра" с Вахтангом Кикабидзе, чему мы были очень рады: с этими ребятами нас связывала давняя дружба...

(Продолжение следует).