КУЛЬТУРА ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО

Актуальные публикации по истории и культуре Беларуси.

NEW БЕЛАРУСЬ


БЕЛАРУСЬ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

БЕЛАРУСЬ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему КУЛЬТУРА ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2017-08-02
Источник: Вопросы истории, 1977-04-30

Р. К. Батура, член-корреспондент АН СССР В. Т. Пашуто


I. Общие замечания


История культуры Великого княжества Литовского - сложная проблема, решение которой находится в прямой зависимости от изученности общественно-политического строя самой Литвы, подвластных ей в ту пору земель и развития этого государства. Начальная грань нашего очерка - время великого княжения Гедимина (Гедиминаса, умер в 1341 г.), когда в результате присоединения белорусских и других восточнославянских земель небольшое раннефеодальное Литовское государство, возникшее при великом князе Миндовге (Миндаугасе, 1236 - 12?3 гг.), превратилось в Великое княжество Литовское. Конечная грань - Люблинская уния 1569 г., когда, пытаясь в противоборстве с Россией отстоять занятое, Великое княжество Литовское утратило значительную часть своих государственных прерогатив, войдя на федеративных правах в единую с Польшей Речь Посполитую. Для правильного суждения о проблеме нужно прежде всего знать, с каким культурным достоянием вступила Литва в двухсотлетнюю эпоху наибольшего расцвета княжества. Ответ на этот вопрос дался историографии не просто. Домарксистская - русская, польская и немецкая - наука, связанная ложными схемами и националистическими предубеждениями, не только не смогла ответить на него, но даже толком его поставить. Роль литовского народа в образовании Великого княжества Литовского отрицалась, а плоды его культурного развития считались в основном иноземными 1 .


Хотя лишенная политической независимости Литва долго не имела условий для развития своей исторической школы, первые литовские историки многое сделали для выявления ее культурного наследия. С. Даукантас писал свои труды ("Деяния древ-них литовцев и жемайтов", 1822, и др.) на литовском языке и "не для ученых людей, а для матерей, которые смогут рассказывать своим детям о героическом прошлом Литвы"; романтически идеализируя родную старину, он, согласно традициям просветительства, подчеркивал роль свободных крестьян в создании национальной культуры и старался пробудить в читателях дух протеста против гнета помещиков и царизма2 . И. Басанавичюс, делая упор на самостоятельное значение литовской дохристианской культуры, отмечал, что "крестоносцы уничтожили не только древнепрусскую и дохристианскую культуру литовского народа, но отчасти и самый литовский народ"3 .


С образованием буржуазного государства в Литве, особенно после установления в ней фашистской диктатуры, официальная историография пыталась использовать идеалистическую трактовку прошлого в целях национализма и антисоветизма. В работах П. Климаса, А. Шапоки, З. Ивинскиса, И. Матусаса и других нет определения и систематизации явлений культуры. П. Штуопис, заимствовавший схему С. Ю. Гессена, делил их на "просвещение" (наука, искусство, нравственность, религия), "общество"




1 Подробнее об историографии см. В. Т. Пашуто. Образование Литовского государства. М. 1959, стр. 162 - 239.


2 S. Daukantas. Rastai. T. I. Vilnius. 1976, pp. 39, 23.


3 J. Basanavicius. Rlnktiniai rastai. Vilnius. 1970, pp. 55 - 56-


стр. 94




(право, государство) и "цивилизацию" (хозяйство, техника)4 . Примат материальной культуры отрицался. Не прослеживались ни взаимосвязь истории культуры с общественным строем, ни ее классовый характер. Не освещался литовско-славянский синтез. Литва отождествлялась с Великим княжеством Литовским. Религия считалась фактором, определяющим деятельность общества5 . Культура Великого княжества Литовского характеризовалась как промежуточное звено между "мирно" наследуемой через восточных славян культурой Византии и творчески усваиваемой "агрессивной культурой" Запада6 . Оттенялся "военный характер" литовской культуры7 .


В советской исторической науке постепенно складывался правильный взгляд на общественно-политический строй древней Литвы как раннефеодальный, на ее культуру как продукт сложного исторического синтеза культур Литвы и подвластных ей тогда восточнославянских земель8 . Советские ученые создали немало ценных трудов по различным аспектам истории материальной 9и духовной культуры10 . Эти работы раскрывают связь культуры с эволюцией общественно-политического строя; формирование "двух культур" - трудовых масс и феодалов, осложненное полонизацией господствующего класса; взаимовлияние и взаимообогащение литовской и славянской культур. Наши польские коллеги Х. Ловмяньский, Ю. Бардах, С. Александрович, М. Косман, Е. Охманьский и другие тоже немало потрудились над разработкой истории литовской культуры.


Ныне, опираясь на достижения источниковедения и историографии проблемы, можно выделить следующие факторы, определявшие уровень и своеобразие культуры Великого княжества Литовского. Во-первых, этногеографический. Территория самой Литвы - Аукштайтия (Восточная Литва) и Жемайтия (Западная Литва), территории объединенных в Великое княжество Литовское земель Белоруссии, Украины и Руси соотносились в пору образования княжества (1341 г.), как 1:2,5; ко времени наибольшего его расширения (1430 г.) - как 1:12; ко времени образования Речи Посполитой (1569 г.) - как 1 :7 11 . Официально государство и называлось "Великим




4 P. Stuopis. Senoves lietuviq kultura. "Vairas" (Kaunas), 1938, N 24, p. 492; ср. С. Ю. Гессен. Основы педагогики. Берлин, 1928, стр. 26,


5 См. P. Klimas. Lietuviu. senobes bruozai. Vilnius. 1919, p. 49.


6 A. Sapoka. Kulturiniai lietuviu. lenku. santykiai Jogailos laikais. "Jogaila". Kaunas. 1935, p. 269.


7 Z. Ivinskis. Senosios lietuviu. kulturos problemos. "Naujoji Romuva" (Kaunas), 1937, N 4 - 5.


8 V. Pasuta. Lietuvos valstybes susidarymas. Vilnius. 1971; А. П. Новосельцев, В. Т. Пашу то, Л. В. Черепнин. Пути развития феодализма. М. 1972.


9 P. Kulikauskas, R. Kulikauskiene, A. Tautayicius. Lietuvos archeo-logijos bruozai. Vilnius. 1961; J. Jurginus. Baudziavos jsigalejimas Lietuvoje. Vilnius. 1962; P. Dunduliene. 2emdirbyste Lietuvoje. Vilnius. 1963; ejusd. Lietuviu. arimo Jrankiu. genezes ir raidos klausimu. "Archeologiniai ir etnografiniai tyrinejimai Lietuvoje 1970 ir 1971 metais". Vilnius. 1972; A. Tautavicius. Vilniaus Zemutines pilies medi- niai pastatai XIII-XIV amziais. "Is lietuviu. kulturos istorijos" (далее - ILKI). T. IV. Vilnius. 1964; R. Batura. Karine organizacija Lietuvoje XIII-XV a. "Lietuviu. karas su kryziuociais". Vilnius. 1964; "Vilniaus miesto istorja nuo seniausiu. laiky iki Spalio re-voliucjos". Vilnius. 1968; R. Volkaite-Kulikauskiene. Lietuviai IX-XII amziais. Vilnius. 1970; ejusd. Nauji duomenys apie zemdirbystg ir gyvulininkyste rytu. Lietuvoje XIII-XV amziais. "Lietuvos TSR MA darbai". "A", t. 3(48), 1974; "Lietuvos pilys". Vilnius. 1971; "Lietuvos gyventoiu, prekybiniai rysiai I-XIII a.". Vilnius. 1972; "Lietuvos TSR archeologijos atlasas". T. II. Piliakalniai. Vilnius. 1975.


10 "Lietuviu. literatiiros istorija". T. I. Vilnius. 1957; "Lietuviu. tautosakos apybraila". Vilnius. 1963; J. Lebedys. Mikalojus Daukga. Vilnius. 1963; J. Lebedys, J. Palionis. Seniausias lietuviskas rankrastinis tekstas. В кн.: J. Lebedys. Lituanistikos baruose. T. I. Vilnius. 1972; "Lietuvit} liaudies architektura". T. I-II. Vilnius. 1965. 1968; J. Jurginis. Renesansas ir humanizmas Lietuvoje. Vilnius. 1965; J. Palionis. Lietu viq literaturine kalba XVI-XVII a. Vilnius. 1967; E. Laucevicius. Popierius Lietuvoje XV-XVIII a. Vilnius. 1967; "Architekturos paminklai". T. I-III. Vilnius. 1970, 1972, 1975; K. Jablonskis. Lietuviq kultura ir jos veikejai. Vilnius. 1973; N. Feigelmanas. Lietuvos inkunabulai. Vilnius. 1975.


11 Подсчет по нашей просьбе любезно выполнен А. К. Зайцевым на основе исторических карт Великого княжества Литовского, составленных И. А. Голубцовым. В абсолютных цифрах (в тыс. кв. км) на те же даты: 65:167; 798:478. Точность определения площади +1 тыс. кв. км. Учитывая ориентировочность определения средневековых границ, площадь подвластных Великому княжеству Литовскому славянских территорий округлялась в меньшую сторону.


стр. 95




княжеством Литовским, Русским и Жемоитским" (русскими тогда называли всех восточных славян). Земли, попавшие в состав Великого княжества Литовского, принадлежали к высокоразвитым районам Древней Руси, сравнительно мало задетым монголо-татарским нашествием и игом. Второй фактор - конфессиональный. Литва - последнее раннефеодальное языческое государство в Европе. Языческим оставалось оно (Аукштайтия до 1387 г., Жемайтия до 1413 г.) и в качестве господствующей политической силы внутри Великого княжества Литовского. Поэтому следует помнить о своеобразии, которое придавало культуре этого княжества язычество господствующей народности. Христианство в его католической форме пришло в Литву из поль- ши. А развитие литовско-польской унии - тоже фактор, осложнивший культурную эволюцию Великого княжества Литовского, если учесть православный характер культуры его обширного восточнославянского ареала. Далеко не гармоничное сочетание язычества, православия и католицизма в культуре Великого княжества Литовского, отражавшее также социальные и национальные противоречия, - еще одна черта ее своеобразия. Наконец, фактор внешнеполитический. Объединенные в Великам княжестве Литовском народы активно участвовали в борьбе против Ордена и Золотой орды, защищая свою землю и культуру. Агрессия со стороны Ливонского (1201 - 1561 гг.) и Тевтонского (1230 - 1525 гг.) орденов долго терзала Жемайтию, Аукштайтию и часть Белоруссии, тормозя развитие их экономики и культуры. Немалый урон землям княжества нанесли и золотоордынские набеги12 .


II. Основы культуры Великого княжества Литовского


Культурное достояние самой Литвы разнообразно. Материальную его основу составляли оснащенные железными орудиями труда сельскохозяйственное производство, промыслы и ремесло. В X-XIV вв. выращивались такие культуры, как рожь, пшеница, ячмень, овес, просо, гречиха, бобы, горох. Среди зерновых преобладала озимая рожь, среди волокнистых растений - лен. Пахотное земледелие - основное занятие литовцев, как и вообще балтов. В могиле ятвяжского земледельца II-III в. найдены уже железные лемех и зубчатый серп 13 . Судя по содержимому Майшягальского городища, в XIII в. для двузубой сохи и рала употреблялись железные наральники. При снятии урожая, особенно в крупных феодальных центрах, наряду с серпами применялись железные косы14 . О господстве земледелия свидетельствуют и письменные источники. Хроники пестрят сообщениями об уничтожении посевов и запасов зерна в пригородах замков. Иногда хлеба, захваченного в нескольких дворах, хватало для целого войска. Свои походы Литва старалась организовывать после уборки урожая. Тяжелые войны поглощали плоды крестьянского труда, и экспорт зерна из Великого княжества Литовского начинается лишь со второй половины XV века15 .


Другой важной отраслью хозяйства было животноводство. В слоях X-XIV вв. городища Аукштадварис основная масса костей относится к домашним животным и только 3,1% - к диким; это соотношение характерно даже для охотничьего поместья великого князя в замке Пуня. В Вильнюсе в слоях XIII- XIV вв. 90 - 96% костей




12 В. Dundulis. Lietuvitj kova del Zemaitijos ir Uznemunes XV a. Vilnius. 1960; ejusd. Lietuvos kova del valstybinio savarankiskumo XV amz. Vilnius. 1968; ejusd-Lietuvos uzsienio politika XVI a. Vilnius. 1971; "Lietuviy karas su kryziouciais"; R. Batura. Lietuva tautu. kovoje pries Aukso Ordg. Vilnius. 1975:


13 J. Antonevicius. Senoves baltu zemdirbystes technikos klausimu. ILK.I. T. TV; R. Volkaite-Kulikauskiene. Lietuviai IX-XII amziais, pp. 45 - 52.


14 R. Volkaite-Kulikauskiene Nauji duomenys apie zemdirbyste ir gyvuli- ninkyste rytu. Lietuvoje XIII-XV amziais.


15 "Scriptores Rerum Prussicarum" (далее - SRP). T. I. Leipzig. 1861, p. 184; "Полное собрание русских летописей" (далее - ПСРЛ). Т. II. СПБ. 1908, стб; 834; "Codex epistolaris Vitoldi" (далее - CEV). Cracoviae. 1882, p. 183; "Gedimino laiSkai" (далее - GL). Vilnius. 1966, pp. 11, 42 - 43; Z. Ivinskrs. Lietuvos prekyba su Prusais: I d. Iki XVI a. pradzios. Kaunas. 1934, pp. 62, 129 - 131. Шире о сельском хозяйстве в Литве см. Н. Lowmianski. Studja nad pocza.tkami spoleczenstwa i panstwa litewskiego. T. I. Wilno. 1931; В. Т. Пашуто. Указ. соч. J. Jurgnis. Baudziavos jsigalejimas Lietuvoje, B. Dunduliene. Zemdirbyste Lietuvoje.


стр. 96




принадлежит домашним животным, в городище Майшягала - свыше 99%. Преобладали крупный рогатый скот, свиньи, овцы16 . Лошади и быки использовались для пахоты. Ценились и верховые лошади. Уже на рубеже IX-X вв. Вульфстан упоминал о быстрых верховых конях у балтов. В древнепрусском судебнике говорится о лошади под седлом и в упряжке. Верховых лошадей хоронили вместе с погибшим воином. Изучение "могил коней" дает возможность утверждать, что эти животные были в основном невысокие, но ходкие и выносливые, скорее всего разных пород17 . Конские табуны - непременная часть княжеского хозяйства. Витовт (Витаутас, умер в 1430 г.) держал в Тракае "10 000 коней". Во время наездов на Литву тевтонские рыцари уводили тысячи лошадей. Разведением коней занималась особая категория крестьян - "коноюормцы". Имелась местная порода лошадей - жемайтукай. Кони считались дорогим подарком (в 1410 г. Витовт подарил венгерскому королю десятки коней). Разными путями в Литву попадали и восточные лошади 18 .


Разнообразными были промыслы. Археологами найдены железные рыболовные гарпуны, глиняные грузила от сетей. Правительство дорожило доходами с рыболовства. Документы свидетельствуют, что "озера и пруды, рыбные места, воды и их течения, езы... и все, что с ними связано", были имуществом, которым владел великий князь. Он жаловал право рыбачить жемайтским боярам. В рыбных местах казне поступала от еза десятина каждого сорта рыбы (1387 г.). До начала XVI в. рыбаки великокняжеских поместий были свободны от барщины. Издавна известные орудия для пассивной ловли - вентери и верши, а для активной ловли -сети не раз упомянуты в документах19 .


Вспомогательной отраслью хозяйства и развлечением для феодальной знати была охота. Ради мяса и меха охотились на оленей, кабанов, медведей, туров, зубров, косуль, лосей, зайцев, волков, бобров. Бобровые, куньи, беличьи меха экспортировались или обменивались на привозные товары. В древнем гербе Каунаса, как и Гродно, помещен зубр, в гербе Шауляя - черный медведь. Охотничьи угодья считались ценными феодальными владениями. Они фигурируют в актах Ягайлы (Йогайла, Ягелло; умер в 1434 г.) и его преемников наряду с землей. Орден, временно захватив Жемайтию, стремился отнять у жемайтских бояр "все права на охоту". В .документах упоминаются бобровники, бобровые и куньи дани, крестьяне-бобровники, охотники20 . Первым братством в Вильнюсе было кушнерское (ремесленников-скорняков, 1458 г.).


Охотничий инвентарь являлся дорогим подарком. Издревле литовцы и пруссы вместе с умершим знатным человеком сжигали его охотничьих собак и птиц. Так был сожжен, в частности, Кейстут (Кястутис, умер в 1382 г.). В числе даров Витовта венгерскому королю в 1410 г. упоминаются десятки сортов охотничьих соколов, собаки, отделанные серебром и позолоченные охотничьи рога, соколиные держатели21 . Большие охоты организовывались перед Бовиными действиями. Соленое звериное мясо заготавливалось в бочках впрок для похода; так было сделано накануне Грюнвальдской битвы. Витовт и другие великие князья зимой обычно три-четыре недели охотились, проживая с семьей в охотничьих поместьях у великих пущ - в Пуне, Биршто-нас, Берштай22 .




16 R. Volkaite-Kulikauskiene. Lietuviai IX-XII amziais, pp. 55 - 56; ejusd. Punios piliakalnis. Vilnius. 1974, pp. 44 - 46; ejusd. Nauji duomenys, pp. 58 - 60; "Vilniaus miesto istorija", p. 42.


17 "Lietuvos TSR istorijos salliniai" (далее - LIS). T. I. Vilnius. 1955, p. 23; В. Т. Паш у то. Помезания. М. 1955, стр. 34, 134 - 135, 138 - 139; R. Volkaite- Kulikauskiene. Lietuviai IX-XII amziais, p. 57.


18 "Praeitis". T. II. Kaunas. 1933, pp. 121, 1.53; "Livlandische Reimchronik". Von L.Meyer (далее -LR). Paderborn. 1876, vv. Г842 - 1843; SRP. T. II. Leipzig. 1863, pp. 113, 559, 592; "Codex diplomaticus ecclesiae calhedralis necnon dioeceseos Vilnensis" (далее - CDCV). Vol. I, fasc. 1. Krakow. 1932, pp. 7, 8; CEV, p. 799.


19 CDCV. Vol. I, fasc. 1, pp. 5, 8; LIS. T. I, pp. 58, 65, 68, 107; K. Jablonskis. Lietuviski zodziai senosios Lretuvos rastiniu. kalboje. I d. Kaunas. 1941, pp. 19 - 20, 262 - 263.


20 R. Volkaite-Kulikauskiene. Lietuviai IX-XII amziais, pp. 59 - 60; LI§. T. I, pp. 58, 65, 68, 100 - 101.


21 LIS. T. I, p. 28; SRP. T. II, p. 620; S. M. Kuczynski. Wielka wojna z Zako-nem krzyzackim w latac.h 1409 - 1411. Warszawa. 1966, str. 318.


22 J. Dlugosz. Dziela wszytkie, T. IV Krakow. 1868, str. 556 - 557; CEV, p. 468.


стр. 97




Бортничество также было древней вспомогательной отраслью хозяйства. Обилие меда в стране балтов отмечал еще Вульфстая. Медовый напиток был распространен повсеместно. Воск экспортировался. Во время войны против Ордена мед был важным видом продовольствия, и окрестные жители поставляли его гарнизонам замков. Пчелы, пчелники, бортные леса фитурируют во внутренних и международных актах XIV века. Бортники, вносившие дань медом, до начала XVI в. были свободны от барщины. В бортных местах с каждого дыма шло около 5 пуд. меда, что составляло дань стоимостью в 60 литовских грошей. Мед, особенно жемайтский, славился высоким качеством 23 .


Ремесло было основано на железоделательном производстве и достаточно дифференцированно. В письмах Гедимина (1323 г.) к городам Европы упоминаются кузнецы, тележники, сапожники, кожевники, мельники, каменотесы, соледобытчики, серебреники и другие мастера24 , которых его правительство приглашало в страну и обещало опекать. Производство железа из местной руды было освоено еще в начале нашей эры. Металлографический анализ орудий труда (ножей, топоров, ножниц, кос, серпов и др.) и оружия (мечей, наконечников копий и стрел, боевых ножей, топоров) показывает, что при их изготовлении применялась свободная ковка железа и стали. Изделия были цельножелезные и цельностальные. Применялись "пакетирование", трехполосная сварка (посредине - сталь), двухполосная, наварка стальных лезвий. Высшее достижение тогдашнего кузнечного дела - наконечники копий и мечи из высококачественной сварочной узорчатой стали. В XIII-XV вв. производство железа развернулось в Восточной Литве. Возросло производство стали: сырцовой, сварочной, цементированной. Включение Белоруссии в состав Великого княжества Литовского благотворно сказалось на его арсенале. Сравнительный анализ изделий из Жемайтии, Аукштайтии и городов Руси и Польши (например, Гданьска) показывает сходство технологии производства25 .


Находки изделий ювелирного мастерства в Литве восходят к III в. н. э., когда появляются серебряные и посеребренные изделия, изготовленные с помощью литья, ковки, волоченья. Позднее в местном производстве стали применяться паяние, опиловка, чеканка, тиснение, шлифовка, гравировка, перекручивание, филигрань, фацетирование, витье, плетение. В качестве технических приемов серебрения использовались огневой способ, покрытие серебряной пластинкой, инкрустация. Обработка серебра известна в районах Клайпеды и Кретинги, в бассейне р. Нявежис, у слияния рек Неман и Нярис. Золотых и серебряных дел мастера изготовляли мужские пояса с украшениями из меди и серебра, инкрустировали серебром оружие, роги для питья, конскую сбрую. В сокровищнице Миндовга хранилось немало серебряных и золотых сосудов. Известен и золотых дел мастер Гедимина. Тевтонские рыцари во время нападений на Литву старались захватить княжеские сокровища26 . Ольгерд (Альгирдас) был похоронен в 1377 г. в драгоценной, шитой золотом одежде, с серебряным позолоченным поясом. У Витовта тоже были золотые пояса, одежда с золотыми пуговицами, позолоченные ножи, обитые серебряными пластинами и позолоченные охотничьи роги, "лошади в золотых седлах"27 .


Во второй половине XV в. оружие, доспехи, снаряжение коня местных магнатов инкрустировались серебром и золотом. Доспехи и шлемы изготовлялись также из се-




23 LIS. Т. I, pp. 22, 58, 65, 99 - 100, 107; "Lietuvos praeitis". Т. I, 1 sgs. Kaunas. 1940, p. 27; H. Lowmianski. Op. cit., ss. 143 - 144; J. Ochmanski. Powstanie i rozwoj latyfundium biskupstwa wilenskiego. Poznan. 1963, ss. 102 - 103; S. Herberstein. Rerum Moscoviticarum commentarii. Antverpiae. 1557, p. 120; E. Paulekiene. Drevines bitininkystes reiksme feodalines Lietuvos ukyje. ILK.I. T. IV, pp. 97 - 108.


24 GL, pp. 9, 33, 41, 49, 55.


25 J. Stankus. Gelezies dirbinitj gamybos raida Lietuvoje. "Lietuvos istorijos metrastis, 1973 metai". Vilnius. 1974; ejusd. Gelezies dirbiniq gamyba ir kalvystes lygis Lietuvoje XIV-XVI a. "Lietuvos TSR MA darbab, "A", t. 2(51), t. 3(52), 1975; А. Эндзинас. Древнее производство железа на территории Литвы. "Acta Baltico- Slavica". Т. VIII. Warszawa. 1973, p. 37.


26 L. Nakaite. Auksakalystes Lietuvoje iki XIII a. klausimu. "Lietuvos TSR MA darbai", "A", t. 3(22), 1966; t. 2(27), 1968; E. Laucevicius. Kauno auksakaliai XV- XVII a. ILKL T. IV, p. 227; ПСРЛ. T. II, стб. 816; В. Т. Пашуто. Образование Литовского государства, стр. 279; SRP. Т. III. Leipzig. 1866, р. 137.


27 J Dlugosz. Op. cit., s. 444; CF.V, p. 256; SRP. T. Ill, p. 332; S. M. Kuczynski. Op. cit., S. 318; ПСРЛ. T. XVII. СПБ. 1907, стб. 516.


стр. 98




ребра, отделывались золотом. Рукоятки сабель украшались серебром, золотом и драгоценными камнями. Золото, самоцветы применялись при изготовлении одежды, посуды, религиозного инвентаря. Поэтому понятно расширение этого производства и объединение мастеров золотых дел в конце XV в. в Вильнюсе и в Каунасе в братства, в цехи28 . Производство стеклянных изделий, возникшее в III-IV вв., в первую очередь в западный районах, было связано с изготовлением бус и других украшений модного тогда темно-синего цвета. Из янтаря делали бусы, украшения женского и мужского головного убора, амулеты, пряслица и, наконец, дорогие подарки29 .


Деревообработка в Литве известна издавна. Из дерева строились жилые, хозяйственные, культовые здания, мостовые, оборонительные укрепления, изготовлялись хозяйственные, бытовые и другие предметы. Литовцы были хорошими плотниками: их приглашал на ответственные работы магистр Тевтонского ордена (начало XV в.). Местный термин "доилида" (плотник) широко вошел в акты Великого княжества Литовского (и для городов Белоруссии) и в государственный правовой кодекс - Литовский статут 30 . Из кости делались черенки ножей, гребни, пряслица, иголки, псалии удил, плитки для зеркалец и др., из камня - точила, жернова. Камень обрабатывался при строительстве, в культовых целях. Из кожи изготовлялись узды, седла, ремни, ножны для мечей, обувь. Кожа применялась и для доспехов, щитов и т. д. В прядении издавна использовалось веретено с пряслицем. Ткани льняные и шерстяные ткались на горизонтальных станках. Пояса делали при помощи витья; были и тканые пояса из шерстяной нити, красочные, орнаментированные. При дворе Витовта работали ткачихи-золотошвеи 31 . В источниках Тевтонского ордена "языческий атлас" (1400 г.) был известен как дорогая ткань.


Ручной гончарный круг появился в Литве в X в., а гончарные круги, вращаемые ногой, применялись с XIII века. Посуда обжигалась в специальных печах. Керамика из феодальных замков разнообразно орнаментирована. Горшки имели форму крынок, позднее стали преобладать высокие, сильно профилированные и прямостенные. Кувшины имели от одного до трех ушек. Горшки были разных размеров; тарелки - или довольно плоские, или вроде чаши на ножке. Делались также овальные глиняные сковородки. Глазурь в XV в. применялась зеленоватая, коричневая, желтоватая32 . Рядовые городские жители и крестьяне пользовались, разумеется, более простой глиняной посудой. В деревнях до XVI в. глазурь не применялась. Изразцы появились во второй половине XIV века. Древнейшие из них были мискообразные; фигурные известны с конца XV века. Для строительства замков выжигался широкий кирпич (длина 22G-350, ширина 127 - 184, толщина 53 - 102 мм) с хорошими технологическими свойствами (механическая прочность на сжатие - около 200 - 400 кг/см2 , иногда даже свыше 400). Во второй половине XIV и XV вв. формат кирпича уменьшился. Кирпич имел высокие термоизоляционные и механические свойства, изготовлялся разных размеров. Традиция производства бороздчатого кирпича была однотипной по всей Литве. Изготавливались профильный кирпич различных видов и керамические элементы для украшения здания, а также черепица (она иногда покрывалась глазурью) для




28 "Литовская метрика". Т. I. СПБ. 1903, стб. 871 - 874; "Akty cechow wilenskich". Wilno. 1939, s. 1; E. Laucevicius. Kauno auksakaliai XV-XVII a., pp. 228 - 236.


29 R. Volkaite-Kulikauskiene. Lietuviai IX-XII amziais, pp. 71 - 72; P. Gudynas, S. Pinkus. Palangos gintaro muziejus. Vilnius. 1974, pp. 45, 50, 64, 77.


30 CEV, pp. 142, 147; K. Jablonskis. Op. cit., pp. 67 - 69; "Статут Великого княжества Литовского 1529 года". Минск. 1960, стр. 114; Ю. Лаучюте. Терминология обработки дерева. "Lietuvii kalbotyros klausimai", XVI, 1975.


31 SRP. Т. I, p. 55; "Lietuviij etnografijos bruozai" (далее - LEB). Vilnius. 1964, pp. 286 - 287; R. Volkaite-Kulikauskiene. Lietuviai IX-XII amziais, pp. 81- 86; V. Urbanavicius. Rumsiskenai XIV-XVI a. Vilnius. 1970, p. 28; V. Valatka. Paragaudzio juosta. "Mokslas ir gyvenimas", 1974, N 4, p. 49; J. Matusas. Lietuviij kultura senais laikais (iki 16-to amziaus). Kaunas. 1939, pp. 33-40.


32 J. Muleviciene. 2iedziamojo rato pasirodymo Lietuvos teritorijoje klausimu. "Lietuvos STR MA darbai", "A", t. 2(36), 1971; J. Kudirka. Lietuvos puodziai ir puo-dai. Vilnius. 1973, pp. 8, 37, 105; R. Volkaite-Kulikauskiene. Punios piliakalnis, pp. 22 - 24, 38 - 39; O. Navickaite. Archeologiniai tyrinejimai Traku salos pilyje. "Val-stybines LTSR architekturos paminkly apsaugos inspekcijos metrastis". T. II. Vilnius. 1960, pp. 71 - 74.


стр. 99




крыш - нескольких видов, квадратные глазурованные плитки -гладкие и с рельефным орнаментом для покрытия полов33 .


Следовательно, Литва имела достаточную экономическую основу для развития собственной культуры.


Существенным ускоряющим фактором в этом процессе стал экономический потенциал присоединенных белорусских, украинских, великорусских земель, к которому до времени укрепления Русского государства добавлялись разного рода доходы от военной добычи и "окупов" (контрибуция). Например, возьмем города - важнейшие очаги экономического и культурного прогресса. Собственно литовских городов было немного: их развитие надолго задержала агрессия Тевтонского ордена. В XIV в. крупнейшими из городов были Вильнюс, Каунас, Тракай, а также более мелкие - Вялюона, Варняй, Вилькмерге, Кярнаве, Майшягала, Маркине, Пярлое, Эйшишкес, Радунь, Лида, Крево, Мядининкай, Голынаны и др. Экономическое значение городов в известной мере характеризует наделение их правами на самоуправление. До середины XV в. магдебургское право получили Вильнюс (1387 г.), Каунас (1408 г.) и Тракай (первая половина XV в.). Клайпеда с 1254 г. имела дортмундское, а через несколько лет получила любекское право. В XV в. кульмское (хелминское) право добыли Варняй, а магдебургское - Вилькмерге и Рассейняй. В первой половине XVI в. магдебургское право получили Жежмаряй, Вялюона, Маркине, видимо, - Аникшчяй, Пуня, Дарсунишкис. В конце XV в. - 60-х годах XVI в. торговыми привилегиями обладали Жагаре, Пасвалис, Шаукенай, Шатес, Видишкяй, Лиоляй, Онушкис и свыше 30 других городов34 . Города имели посады. Однако крупнейшие города неоднократно разорялись немецкими рыцарями. Условия для нормальной жизни городов сложились лишь после Грюнвальдской битвы. Заметно развивается Вильнюс. Матвей Меховский (1517 г.) даже утверждал, что он такой же величины, как Краков с Казимежем, Клепажем "и всеми его пригородами". Археологи нашли в нижнем замке той поры каменные мостовые. Росли и ремесленно-торговые местечки35 .


Если же обратиться к восточнославянским городам в составе Великого княжества Литовского, то в Белоруссии, которая в ту пору не была единой, известны следующие города: Полоцкая земля - Борисов, Витебск, Друцк, Дубровна, Изяславль, Клецк, Копысь, Логожск, Лукомль, Минск, Невель, Несвиж, Орша, Полоцк, Слуцк; в Черной Руси, где были "грады многи", упомянуты Бряславль, Волковыск, Гомель, Гродно, Здитов, Лошск, Новогородок, Слоним, Турийск; в Подляшье называются Бельск, Берестье (Брест), Дорогичин, Каменец, Кобрин, Мельник, Райгород; наконец, в Полесье - Высоцк, Городен, Давыдгродок, Дубровицы, Мозырь, Небль, Пинск, Степанов, Туров. Итак, 45 городов больших и малых. Быть может, не все они были городами в социально-экономическом смысле, но ведь и список неполон. К нему надо добавить Мстиславль, Кричев, Могилев, Пропойск, Чечерск. Во всяком случае, Литва получила отнюдь не захолустье, а старые центры ремесла, имевшие налаженные торговые связи и между собой и с торговыми центрами Польши, Германии, Дании36 . Они немало помогли Великому княжеству Литовскому не только при отпоре агрессорам,




33 A. Tautavicius. Vilniaus pilies kojdiai (XVI-XVII a.). Vilnius. 1969, pp. 2, 39; R. Volkaite-Kulikauskiene. Punios piliakalnis, pp. 41 - 43; V. Levandauskas. Lietuvos aptvariniu, piliij muro technika ir medziagos. "Lietuvos TSR arcbitekturos klausimai". T. IV, 1974, pp. 439 - 442; S. Abramauskas. Plytu. dydziai XIV-XV a. Lietuvos architekturos paminkluose. "Valstybines LTSR architekturos paminklu. apsaugos inspekcijos metrastis". T. I. Vilnius. 1958, pp. 31 - 37; V. Levandauskas, S. Miku-lion'is. Traku. piliu sienu. medziagos ir murijimo technika. "Architekturos paminklai". T. Ill, 1975, pp. 121 -135; N. Ki-'tkauskas. Vilniaus katedros tyrimu. riaujausi duome-nys. Ibid., pp. 214 - 215; ejusd. Vilniaus katedra. 1976, pp. 11 - 12.


34 M. Misкinis. Privtlegijuotosios Lietuvos gyvenvietes ir ju, tinklo vystymasis XIII-XVIIJ a. "Statyba ir architektura:", III. N 3(Г963), pp. 125 - 128; S. Alexandrowicz. Gerieza i rozwoj sieci miasteczek Biaiorusi i Litwy do polowy XVII w. "Acta Baltico-Slavica". T. 7. Warszawa. 1970.


35 Maciej z Miechowa. Opes SarmacifL Warszawa. 1972, str. 69; "Vilniaus miesto istorija", p. 41; S. Alexandrowicz. Op. cit


36 В. Т. Пашуто. Образование Литовского государства, стр. 268 - 270; "Гiсторыя Беларускай ССР". Т. 1. Мiнск, 1972, стр. 94, 152.


стр. 100




но и в прорыве торговой блокады, которую пытались установить папство, Орден и их союзники.


На Украине под властью Великого княжества Литовского в разное время находились Волынская (1340 - 1569 гг.), Киевская (1363 - 1569 гг.), Подольская (1363 - 1430 гг., позже только ее восточная часть), Чернигово-Северская (1360- 1490 гг.) земли. Городов здесь, по самым минимальным подсчетам, насчитывалось не менее 18: Браславль, Винница, Владимир-Волынский, Вручий, Вышгород, Житомир, Звенигородок, Каменец, Канев, Киев, Кременец, Луцк, Любеч, Новгород-Северский, Путивль, Стародуб, Чернигов, Чернобыль. Наконец Литве удалось на время завладеть Мстиславской, Смоленской землями, Вязьмой (1404 - 1494 гг.), а также Брянской землей и "Верховскими княжествами" (1359 - 1499 гг.). Городов в этих землях известно по меньшей мере 19: Белая, Брянск, Воротынск, Вязьма, Дорогобуж, Еричев, Могилев, Мосальск, Мстиславль, Мценск, Почеп, Нропойск, Рославль, Серенск, Серпейск, Смоленск, Торопец, Хлепень, Чечерск (из них пять уже упомянутых белорусских). Итак, всего славянских городов в составе Великого княжества Литовского насчитывалось около 80. Из них магдебургское право до начала XVI в. получили свыше 10: Брест, Гродно, Дорогичин, Вельск, Луцк, Кременец, Слуцк, Житомир, Волоцк, Минск, Киев, Владимир-Волынский и др.


В XV - первой подовине XVI в. большинство вновь возникших местечек находилось в западной части Великого княжества Литовского37 . Крупнейшим городом был Вильнюс. Об этом свидетельствуют суммы, которые платили города. Так, в 1534 г. Вильнюс- 500 коп грошей, Каунас-250, Берестье - 200, Полоцк, Гродно и др. - по 100, Витебск - 50 и т. д., причем Вильнюс и Каунас вместе платили почти 1/3 всей суммы. В княжестве выделились крупнейшие "места господарские", "места волостей русских", а также "местечка при дворех господарских, литовских". Среди последних Мяркине платила 20, по 10 - Аникшчяй, Вилышерге, Млатяляй, Вялюона и т. д. Вильнюс (по реестру 1552 г,) больше других выставлял и коней на войну - 500, Берестье - 15Ю, Дорогичин - 60, Каунас, Гродно - по 50, Луцк, Владимир - по 30, Пуня, Мяркине - по 20 и т. д.38 . В свете этих цифр, переписи войска 1528 г. и данных Я. Длугоша предполагается, что в Грюнвальдской битве в составе 40 хоругвей Великого княжества Литовского у Витовта было немало собственно литовских, и сражались они совместно со славянскими из Смоленска, Полоцка, Витебска, Киева, Бреста, Волковыска, Стародуба и других.


Города княжества втягивались во все более тесные связи с Россией. К XVI в. русский экспорт составлял одну треть - половину всего товарооборота Литвы и Польши39 . Вопрос о размерах доходов великокняжьей казны со славянских городов, как и правовой статус этих городов, требует особого изучения. Поступления же от набегов на русские земли были велики. Например, контрибуция Витовта с Новгорода (1428 г.) составила 11 тыс. рублей. Это более 2,2 т серебра и равно половине государственного дохода Великого княжества Литовского после волочной.реформы40) . Сло-




37 S. Alexandrowicz. Op. cit., s. 60; Ср. М. К. Любавский. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского статута. М. 1892, стр. XCY-XCYI; J. Jakubowski. Studya nad stosunkami narodowosciowemi na Litwie. Warszawa. 1912, ss. 6 - 10; H. Lowmianski. Popisy wojska Wielkiego Ksigstwa Litewskiego w XVI w. jako zrodlo do dziejow zalud-nienia. "Mediaevalia w 50 rocznicg pracy naukowej J. Dabrowskiego". Warszawa. 1960.


38 М. К. Любавский. Литовско-русский сейм. М. 1900, прил. NN 14, 21, 28.


39 М. Длугош. Грюнвальдская битва. М. -Л. 1962, стр. 91; M. Jucas. Zalgirio musis. Vilnius. 1959, p. 32; В. Пашуто, М. Ючас. 550-летие Грюнвальдской битвы. "Военно-исторический журнал", 1960, N 7; S. M. Kuczynski. Op. cit., ss. 266- 271; ejusd. Choragiew Miednicka Jana Dtugosza. "Europa-Slowianszczyzna-Polska". Studia ku uczczeniu prof. K. Tymieraeckiego. Poznati, 1970; А. Л. Хорошкевич. Русско-славянские связи конца XV - начала XVII вв. и их роль в становлении национального сознания России. "История, культура, этнография, фольклор славянских народов". М. 1973, стр. 406.


40 "Новгородская первая летопись" (НПЛ). М. -Л. 1950, стр. 415; H. Lowmiariski. Uwagi w sprawie podloza spolecznego i gospodarczego unji jagellonskiej. "Ksiega pamitkowa ku uczczeniu czterechsetnej rocznicy wydania pierwszego statutu litewskiego". Wilno, 1935, str. 251; ср. окупы с Порхова, Опок, Смоленска и др. (НПЛ, стр 358; ПСР Л. Т. VIII. СПБ. 1859, стр. 52).


стр. 101




вом, совокупный литовско-славянский экономический потенциал открывал великокняжескому двору, князьям, магнатам, а позднее и церковникам достаточные материальные возможности для удовлетворения гражданских и военных нужд страны, потребностей культа, собственного благоустройства и даже меценатства. Понятно, что на связанные с культурой и культом цели шла лишь малая толика выжимаемого из трудового народа, все равно - славянского или литовского, дохода, тогда как львиная его доля уходила на ввоз дорогостоящих яств и одежд, на пиры, на междоусобные распри, то есть на непроизводительные траты.


III. Великое княжество Литовское на пути от язычества к гуманизму


Нужно отдать должное успехам ученых в исследовании вклада Белоруссии, Украины и России в культуру Великого княжества Литовского. Но мы сосредоточим внимание на истории культуры собственно Литвы, все еще относительно менее известной.


1. Поселения, жилища, одежда, пища, утварь, средства передвижения


Благодаря изысканиям археологов и этнографов удается представить внешний облик жителей тогдашней Литвы. Женщины простые покрывали голову белой льняной "намиткой", которая с правой стороны связывалась и застегивалась бронзовой булавкой; знатные же закрепляли "намитку" посеребренными фабулами, украшенными темно-синими стеклянными глазками. Девушки носили нарядные шерстяные круглые шапочки, тоже убранные или бронзой или серебром; нередко их голову украшали бронзовые венки из спиралей и стеклянных бус. Женские рубахи имели высокий закрытый ворот, застегнутый на фибулу или связанный узкой тканой тесьмой, и длинные рукава, а поверх их - массивные браслеты. Юбку из несшитого куска ткани придерживал передник и тканый пояс, иногда с круглой подвеской на конце, украшенной листовым серебром и стеклянными темно-синими глазками. Шерстяное наплечное покрывало тоже имело пояс или бляшки и цепочки с подвесками по углам. Застегивали его булавкой. Кожаные ботинки несложного покроя дополняли костюм.


Мужчины одевались в длинные льняные рубахи (их носили с поясом поверх штанов); в прохладное время надевали шерстяные рубахи или туникообразные кафтаны, спереди с вырезом или застегнутые по всей длине. Смотря по достатку, кафтан украшался нарядным кожаным поясом, покрытым в три - пять рядов бронзовыми четырехугольными пластинками либо свинцовыми посеребренными конусиками. На поясе в кожаных ножнах, окованных бронзой, находились нож, рог для питья, кресало. Зимой надевался застегивавшийся на фибулу плащ, который напоминал женское покрывало, из плотной шерсти или из меха. Обувь по форме не отличалась от женской. Горожане носили остроносые полуботинки, а иногда сапоги. Крестьяне, видимо, носили поршни. Шерстяная или меховая шапка завершала наряд.


Жильбер де Ланноа (1414 г.) писал, что литовские мужчины носят длинные, разбросанные по плечам волосы, а женщины выглядят как пикардийки 41 ; они украшали себя разнообразными шейными гривнами, фибулами, булавками, браслетами, кольцами, янтарными, бронзовыми и стеклянными бусами. Знать предпочитала золоченые пуговицы, серебряные медальоны, орнаментированные бусы. По подаркам литовских великих князей иноземным дворам можно судить о характере их одежд: собольи шапки; жупаны из соболей или пурпура на золотых пуговицах, шитые жемчугом; шелковые плащи, подбитые мехом; кожаные собольи перчатки, обшитые жемчугом. Ягайло носил одежду из брюссельского и английского сукна.


Литовский крестьянин возводил два типа жилых строений: дом (нумас) и избу (пиркиа). Последняя возникла в IX-XII вв. и представляла собой жилище с глиняной печью, имевшее одно назначение. Первоначально срубное жилище имело от одного до шести помещений с отдельными наружными дверями. Одни помещения предназнача-




41 "Praeitis". Т. II, pp. 118 - 119.


стр. 102




лись для жилья, другие - для скота42 . В Аукштайтии от восточных славян была перенята глинобитная печь. Постройки типа пиркиа, овин, баня развивались автохтонно, что доказывается их функциональным единообразием, устройством интерьера и пр. Дом здесь - это первоначальное строение без потолка и окон (позднее появились оконца), главный вход в дом находился в конце здания. Сени отсутствовали, но вокруг всей постройки проходил навес - продолжение четырехскатной крыши. В центре дома помещался очаг, над которым на балках устраивали из жердей или хвороста обмазанный глиной колпак для защиты соломенной крыши от искр очага. Поначалу нумас был строением с одним помещением43 . Кроме изб, важными постройками крестьянских дворов были клети для хранения зерна и пр., а также закрытые гумна для молотьбы, овины для сушки снопов перед молотьбой и бани.


Литовское "поле" (laukas), село (villa), а также поселок (villula) неоднократно упоминаются в источниках и имеют устойчивые границы. Чтобы правильно понять сведения письменных памятников, не нужно заранее связывать себя иногда встречающейся в литературе схемой развития от хутора к селу, ибо этнография подобной эволюции не знает. В Пруссии нормальная сельская община, судя по Помезанской Правде, насчитывала 12 дворов, в Литве она была и большей и меньшей численности. Группы многодворных селений издревле имели свои укрепленные общинные убежища с элементами ремесленного производства: городища-замки Аукаймис, Путвяй и другие. Однодворные поселения (curia, habitatio) - это усадьбы-замки нобилей, вышедших из общин и возвысившихся над ними; в них упоминается двор (hof). Русские летописи, немецкие хроники XIII-XIV вв. и дорожники (1384 - 1403 гг.) на короткий миг вырывают из тьмы куски бытия литовского прошлого: всюду видим крестьянские села, а среди них - дворы служилого феодального люда, да и самих великих князей. Это и понятно, ибо от доходов с этих сел они и жили. Подобный порядок сложился к XIII в. и не оставался неизменным. С упадком укрепленной общинной веси возрастало значение усадьбы боярина и княжеского замка. С торжеством феодализма село (kaimas) - это уже усадьба боярина, в которой наряду с господским домом находились хижины его челяди и крепостных (kaimynai) селян. С XIV в. в них не раз упоминаются мельницы. Сохранились и "поля", населенные великокняжескими лично свободными крестьянами. Их было больше в Жемайтии, где еще в конце XIV в. преобладали общинники, обязанные великому князю данью и сидящие на общинной земле 44 . По привилеям .1440 и 1492 гг. в Жемайтии было предусмотрено сохранение старых домениальных центров-дворов: "Одно оный дворы мають быти направованы и будуть тыи, которые были часу князя Витовта"45 .


Из древних городищ подчас вырастали и замки. "В своем замке" укрывался Миндовг, в Вильнюсе правил Гедимин, "замок Гедимина" стоял и на прусском пограничье (1306 г.); упоминаются в немецких хрониках Кернов (1278 г.) - столица князя Тройдена, Каунас (1362 г.) - "замок, возведенный из камня" и "укрепленный высокими стенами", Тракай (1375 г.) и др. К началу XIV в., когда Жемайтия была осаждена Орденом, наступавшим из Подвинья и из Понеманья, в его хрониках называется свыше 20 сильных литовских укреплений (Бисене, Колаиняй, Вялюона и др.), которые выдерживали натиск врага, а в случае разрушений быстро восстанавливались местными жителями. К этому времени города-крепости и общин и местных нобилей Литвы попали под верховную власть великих князей и выполняли важную социальную и военную функции как центры их господства в волостных округах внутри страны и обороны от врагов извне.


Археологи и этнографы считают наиболее распространенными пищевыми продуктами литовцев ржаной хлеб, свинину, сало; впрок заготовляли копченое свиное мясо. В крестьянские оброки входили и масло и сыры. А вот что будто бы ели и пили гости




42 "Lietuvitj liaudies architektura". T. I, pp. 41, 43.


43 Kl. Cerbulenas. Lietuviy liadies tradiciniq gyvenamijjtj pastattj genezes Klausimu. "Lietuvos TSR architekturos kiausimai". T. I. Kaunas. 1960.


44 J. Jurginis. Baudziavos jsigalejimas Lietuvoje, pp. 122 - 128; S. Kasperczak. Rozwoj gospodarki folwarcznej na Litwie i Bialorusi do poiowy XVI w. Poznan. 1965, ss. 94 - 95; CEV, p. 78.


45 "Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиcсиею". Т, 1. СПБ. 1846, N 103, стр. 121.


стр. 103




у Витовта: ежедневно 700 бочек сыченого меда (помимо мускателя, вин, мальвазии и пр.), телок - 700, баранов и вепрей - столько же, зубров - 60, лосей - 100, кроме других местных продуктов и домашних изделий46 . В данном случае нас интересует не количество еды, а ее ассортимент. Жена Витовта, кажется, предпочитала рейнское вино.


Посуда у крестьян была глиняной и деревянной, притом разной формы и назначения (горшки, кувшины, миски, бочки, ведра, кадки). В городах археологи находят металлические котлы, ведра, медные тарелки. В хрониках отмечается наличие в замках золотой и серебряной посуды. Витовт дарил "русские" серебряные позолоченные чаши, отделанные золоченым серебром ножи.


Литовщы ездили на возах и санях. Археологами установлено, что в Вильнюсе XIV в. вяз шириной 90 - 110 см имел деревянные оси, на которых крепились дубовые колеса 1 - 1,1 м диаметром, со спицами. Упряжные лошади имели подковы, их сбруя была обычной для Европы. Иногда впрягали четверку коней. Все зависело от достатка: "сани мужыцкие, дровни простые" ценились в 2 гроша, "колеса мужыцские простые" - в 6 грошей. А у великого князя в Вильнюсе (XVI в.) было 27 карет и других повозок, в них запрягали шесть рысаков47 , а укрывали седоков редкими шкурами белого медведя.


2. Деньги и денежные системы, торговля


Источники XIII в. упоминают об обилии серебра при дворах литовских князей, начиная с Миндовга. Немало его было и у других нобилей: то за одного из них "друзья" вносят Ордену выкуп в 250 гривен, то за семь ятвяжских князей - 4900 гривен; "многое серебро" было в распоряжении Одьгерда. А в 1387 г. "сребщизна" стала одной из форм налога. Эти данные вполне сопрягаются с тем, что говорилось о ремесле: в древней Литве давно и неумолимо действовал закон стоимости как закон присвоения, закон частной собственности и существовала возможность экономического отчуждения земли, орудий труда и самой рабочей силы.


Литовская денежная система при многообразии ее форм (слитков и монет) была тесно связана с древнерусской. Известны (с XI в.) гривны - трехгранные слитки серебра весом около 100 или 200 г., распространенные в ареале Каунас - Вильнюс, в Белоруссии, на Украине, в Тверской земле. В Литве в богатых погребениях, как правило, находят десятки специальных весов для серебра и гирек при них. Первоначальные весовые системы, судя по гирям, были близки арабскому дирхему (3,9 - 5 г) и скандинавскому артугу48 . На смену гривне пришли пражские гроши, имевшие хождение еще в ХШ в. в Галицко- Волынской Руси. В конце XIV в. они в качестве основной денежной единицы распространились на территории Великого княжества Литовского, главным образом по путям непосредственных торговых контактов его славянских земель с Чехией. Достаточно беглого взгляда на карту распределения кладов. В коренной Литве, по уточненным данным-17. В славянском ареале, в основном на водных торговых путях по Днепру с притоками и на сухопутных дорогах в Тверь, Псков, Новгород, Рязань - 4049 . Пражские гроши были сняты с денежного обращения в основном в 1489 - 1535 годах. Действовал счет на копы грошей. Весу длинной (древнерусской или следовавшей ее образцу литовской) гривны соответствовали 60 пражских грошей, составляя копу; 30 грошей соответствовали примерно весу малой литовской гривны (около 100 г.), составляя полкопы. Любопытно, что в пору более тесных связей Великого княжества Литовского с Новгородом литовские гроши имели там широкое хождение50 .




46 "Хроника Быховца". М. 1966, стр. 82.


47 "Mokslas ir gyvenimas", 1961, N 4, pp. 23 - 24; 1974, N 11, pp. 36 - 38; SRP. T. I, p. 86; J. Lappo. 1588 m. Lietuvos statutes. T. II. Kaunas. 1938, p. 473; L. Kolankоwski. Zygmunt August wielki ksiaie Litwy do roku 1548. Lwow. 1913, s. 318; cp. "Praeitis", Т. fi.p. 176.


48 "Lietuvos gyventoju, prekybiniai rysiai I-XIII a.", p. 281.


49 S. Janusonis. Pragos grasis Lietuvos pinigineje apyvartoje XIV-XVI a. "Spalio revolucija ir visuomeniniai mokslai Lietuvoje". Vilnius. 1967; H. А. Соболева. Хронология и области распространения пражских грошей на территории СССР. "Numismaticky sbornik". Т. XIII. Praha. 1973, N 4 - 5.


50 НПЛ, стр. 402 (1410 г).


стр. 104




Известны четыре типа древнейших литовских серебряных монет. Видимо, монетному двору Ольгерда принадлежат монеты, имеющие надпись "пэчат" на одной стороне и изображение наконечника копья с крестом - на другой. Свои монеты чеканили Кейстут и Витовт. 2,1 литовской монеты соответствовали одному пражскому грошу. В XV в. появился рубль. Когда чешское правительство Вацлава IV стало выпускать ухудшенную по составу материала монету, в Великом княжестве Литовском, сохранившем счет на копы для старой полноценной монеты, ответили на это введением новой денежной единицы - рубля. Был "рубль по две копы", соответствующий московскому ("низовскому") рублю, равному 120 грошам (198 г), и "рубль по сто грошей"-новгородский (170 г)51 . С конца XV в. в Вильнюсе вновь открылся монетный двор. Чеканились серебряные, а позже и золотые литовские монеты. Казна княжества обладала тогда огромными сокровищами. Уже Витовт посылал Ягайле 20 тыс. коп грошей для оплаты наемников. 15 тыс. фунтов позолоченного серебра, множество драгоценных камней и другие ценности видел у Сигизмунда-Августа римский нунций и, возможно, преувеличивая, утверждал, что все это превосходит венецианские и папские богатства52 .


Торговля Великого княжества Литовского соответствует тому представлению о ней, которое возникает из знакомства с денежной системой. Несмотря на тяжелые войны с Орденом, княжество, используя экономический потенциал славянских городов и их давние зарубежные связи, а также заинтересованность в их рынке Риги, Любека и многих других центров немецкой ганзейской торговли, успешно противостояло торговой блокаде. Ее (запрет на ввоз хлеба, оружия, соли, коней и т. п.) не раз провозглашала курия и старался установить Орден. Широкие торговые связи существовали с Россией. Торговало княжество и с Золотой Ордой. Из Великого княжества Литовского вывозили воск, меха, дерево, поташ, мед, скот. Ввозили, кроме вышеназванного, голландские ткани, вина и другие яства53 . Торговое судоходство по Нярис и Неману и морем вплоть до Кенигсберга и Данцига (Гданьска) велось на двух типах судов - перга и витина, последняя ходила и под парусом54 ,


3. Пушка и копье (военное искусство, оружие, оборонительные сооружения)


С образованием Древнелитовского государства и началом отделения вооруженных сил от народа источники (археологические и письменные) свидетельствуют о наличии в войске конной дружины, пешего ополчения и флота. Дружинники имели мечи, боевые широколезвийные топоры, одеты были в панцири и шлемы, в основном конические. Последние изготовлялись без наносника из одного куска железа; верхушка укреплялась конусом, а нижний край был опоясан обручем с прикрепленной к нему бармицей. По форме эти шлемы близки древнерусским. Встречались также шлемы в форме круглой каски. Простые воины вооружались копьями, ножами, щитами, дротиками (сулицами), применяли луки. Лучники были, в частности, у князя Тройдена. Овладели литовцы и самострелами, а при Миндовге применяли камнеметы, тараны, осадные машины. Когда немецкие рыцари ввели в действие огнестрельное оружие (1337 г.), литоцвы освоили и его: Кейстут штурмовал Юрборк с помощью бомбард (1382 г.). А в походе 1428 г. большую пушку везли уже 40 лошадей55 . Первые сведения о литье пушек в Вильнюсе и Валькининкай относятся к XVI веку.


Дружины (отвлекаясь от их социального значения в аппарате власти) использовались прежде всего в кратковременных набегах на земли противника. Великие князья и при обороне и в дальних походах призывали десятки тысяч крестьян-ополченцев.




51 Н. А. Соболева. Экономические связи Южной и Западной Руси с Чехией в XIV-XV вв. (гго даиным нумизматики). Автореф. канд. дисс. М. 1967, стр. 12 - 13


52 CEV, р. 209; LIS. Т. I, р. 239.


53 V. Pasuta. Lietuvos valstybes susidarymas, pp. 48 - 69.


54 K. Jablonskis. Op. cit., pp. 163, 264 - 267.


55 LR, S. 188, v. 8217; SRP. T. II. pp. 493, 599 - 601, 613; M. А. Ючас. Литовское великое княжество во второй половине XIV - начале XV вв. и борьба литовского народа за независимость. Автореф. канд. дисс. М. 19 - 56, стр. 216 ел.; ПСРЛ. Т. XVIII. СПБ. 1913, стр. 169.


стр. 105




Уже Миндовг обладал "большой силой" и водил в поход на Орден 30 тыс. войска56 . Ополчения наряду с гарнизонами крепостей вынесли на себе главную тяжесть 200-летней обороны Жемайтии. Литовцы умело действовали и на воде - на Немане и Двине. Петр Дюсбург сохранил известие о крупном воеводе Сурмине (он называет его то capitaneus, то castellanus), водившем на рубеже XIV в. десятки судов. Суда вмещали до 20 корабельщиков57 . В XIV в. в вооруженные силы вошли и так называемые "разбойники" - небольшие отряды добровольцев, проявившие себя в борьбе на орденском пограничье. Судя по письменным и иконографическим свидетельствам, войско Великого княжества Литовского и в XV в. внешне мало отличалось от орденского. Войсковые переписи XVI в. рисуют воина на хорошем коне ценою не менее четырех коп. грошей, в панцире, со щитом, мечом, шлемом, забралом, копьем с флажком. Часто упоминается в них и огнестрельное оружие. Потам появились отряды легкой конницы (гусары)58 .


Первоначально военная организация была довольно пестрой, когда действовали и дружины великого князя и ополчения местных независимых династов. Но по мере утверждения единовластия правительство брало под контроль старые общинные укрепления и княжеские замки и осуществляло руководство оборонной и пограничной стражей. Орден принес в Прибалтику из Передней Азии тактику войны с помощью крепостей, которые возводились на каждом клочке захваченной земли. Литва тоже освоила этот способ, научившись блокировать, брать и возводить крепости. Весьма умело применяли литовцы против рыцарей заграждения из саней. Летопись упоминает в конце XIV в. в литовском войске и "кованые телеги на чепех железных". Обоз союзников в год Грюнвальдской битвы насчитывал свыше 10 тыс. повозок59 . Государственная власть, узурпировав у общин их военные функции, а также укрепления, засеки и дороги, возложила на крестьянство, по существу, барщинные работы (сервиции - трудовые услуги господскому двору), строительную (ангарии - ремонт и охрана дорог, мостов, замков), подводную и неограниченную военную повинность, очень нелегкую в тех условиях. Петр Дюсбург писал: "Было у литовцев в обычае, что король их назначает для несения охраны в пограничных укреплениях известное число воинов, которые, пробыв на страже в укреплении месяц или более, сменяются другими". И в последующих привилеях (1387, 1434 гг.) предусмотрена обязательная военная служба князей, бояр и их подданных. В статуте 1529 г. читаем: "Каждый князь и пан, и дворянин... и всякий иной, имеющий земское имение, когда возникнет необходимость, обязан... нести военную службу и снаряжать на военную службу столько людей, сколько в то время будет признано нужным,., а кто не имеет ни одного человека, то должен сам ехать"60 .


В пределах Литовской ССР еще и теперь насчитывается 860 городищ, поражающих исследователей продуманностью сооружений. Ольгерд, как писал венгерский король Людовик, "имел множество укрепленных крепостей" 61 . На смену оборонительным сооружениям городищ, возведенным из дерева, земли, глины и бутокамня, шло каменное строительство первых крепостей, в конструкции которых главными материалами стали валуны, крупноразмерный брусковый обожженный кирпич, глина, известь, дерево. Кирпич использовался первоначально наряду с древнерусской плинфой. Примером постройки из камня и кирпича считается первый Каунасский замок (XIII в.)62 . Вместе с белорусскими землями Литва приобрела важные крепости. Здесь возникли каменные башни (например, в Гродно), способные выдержать штурм с применением баллист. Волынское оборонительное зодчество сыграло серьезную роль в защите Великого княжества Литовского от наступления Ордена и оказало заметное влияние на




56 LR, S. 58, v. 2517.


57 SRP. Т. I, pp. 152, 179; Т. II, р. 581.


58 "Литовская метрика". Отд. 1, ч. 3. Переписи войска литовского. Птгр. 1915, стб. 7, 237.


59 ПСРЛ. Т. XI. СПБ. (1897, стр. 173; S. M. Kuczynski. Op. cit., s. 259.


60 SRP. Т. I, pp. 174, cp. 182 - 183; LIS. T. I, pp. 57, 69; "Статут Великого княжества Литовского 1529 года", стр. 42, 142.


61 "Miesiecznik Heraldyczny" (Warszawa). T. XIV, 1935, N 7 - 8, s. 102.


62 С. С. Абрамаускас. Развитие каменного строительства в Литве в XIII- XVI вв. Автореф. канд. дисс. Каунас. 1965.


стр. 106




развитие литовской архитектуры. Государственная власть понимала значение крупных крепостей и городов. В письмах Любеку и еще восьми крупнейшим немецким городам (1323 г.) Гедимин открывал доступ в свою страну рыцарям, военным купцам, ремесленникам, а среди них изготовителям баллист и оружейникам, обещая им защиту "в городах, местах и селах". "Скорее превратится железо в воск и вода в сталь, чем мы возьмем назад свое слово" 63 , - писал он, самими литературными образами как бы подчеркивая внимание власти к развитию ремесла.


"Список городов русских" (конец XIV в.) перечисляет 13 литовских городов- крепостей: Вильно, Вилькомирье, Голынаны, Кернов, Ковно, Ерево, Моишиогола, Мединики, Мереч, Перелай, Пуня, Троки Новые и Старые. В Вильно "4 стены древены, а две каменны"; к концу XIV в. в городе было три замка, причем в одном Кривом городе могли находиться "многие тысячи воинов"; существовал здесь и Русский квартал (1388 г.). Большинство домов были деревянными. Уже у Гедимина было дворцовое сооружение, где упомянуты палаты, опочивальня; невдалеке расположилось подворье, где останавливались послы. Каменными были костелы - кафедральный и другие, дома знати, например, епископа. Тракайский замок был хорошо известен в России. Тверской великий князь Борис Александрович, давний союзник Литвы, "заложи" как-то "город среди езера и нарекы имя ему Троки и соверши его во едину неделю"64 . Толщина стен замков (около 2 м), их высота (до 15 м) увеличивались; в них вносились элементы башенного, а затем кастельного (крепостного) типов. С появлением артиллерии стены достигли 3,5 м толщины, в конструкцию включались бастионные элементы.


В битвах литовцы имели собственный строй в три ряда: "Седоша в три ряды за щиты по своему норову", - отмечает летописец. Их быстрая конница наводила ужас на немецкое ополчение. В Грюнвальдской битве Витовт разделил свое войско, по стародавнему обычаю предков, на клинья и хоругви. Литовский строй встречается и позднее: в 1436 г. пришел служить русскому правительству один из друцких князей, "и той изряди свой полк с копьи по литовскы". Многие десятки лет литовский народ вел борьбу с агрессией Ордена; он нанес ему тяжелые удары в ряде битв, умело применяя разнообразную тактику заманивания, окружения и преследования врага65 . Вместе с литовцами зачастую действовали белорусские, украинские и русские войска. Современники признавали достоинства литовских вооруженных сил. "Сильное войско литовцев" постоянно упоминается в немецкой Рифмованной хронике; "воинственных литвинов" знает эстонский народный эпос; об Ольгерде русская летопись повествовала, что он "не толма силою, елико умением воеваше". Наконец, русским былинам хорошо известна "хоробра Литва"66 .


4. Народный обычай и государственный статут (право и суд)


У литовцев отмечено немало древних дофеодальных обычаев наподобие копного суда и гонения следа, остатки которого отражены еще и в статуте 1588 года. У пруссов X-XI вв. находим такие общинные обычаи, как поток и разграбление, вечевое решение на торговой площади вопросов, обращенных к народу "королями". Долго жило побратимство - присягой, пожатием руки, пролитием крови. Прослежено побратимство "через пчел": если кто-либо дарил другому пчелиный рой, то получивший не только становился их совладельцем с правом на половину меда, но оба они делались друзьями (biciul, bitnik, по- белорусски - сябрство пчел, пчолник). В XVI в. это побратимство выродилось в одну из форм зависимости от господина. Взаимопомощь со-




63 GL, N6, pp. 50 - 51.


64 CEV, р. 1009; SRP. Т. II. р. 623; М. Н. Тихомиров. "Список русских городов дальних и ближних". "Исторические записки". Т. 40, 1952; "Инока Фомы Слово похвальное...". "Памятники древней письменности и искусства". Вып. 168. СПБ. 1908, стр. 55; С. А. Микулёнис. Исследования комплекса памятников оборонного зодчества Тракай. Автореф. канд. дисс. М. 1975.


65 ПСРЛ, Т. II, стб. 856; Я. Длугош. Указ. соч., стр. 72; ПСРЛ. Т. XVIII, стр. 176; "Lietuviij karas su kryziuociais", pp. 102 - 103.


66 ПСРЛ, Т. XV, вып. I. Птгр. 1922, стб. 88; "Троицкая летопись". М. - Л. 1950, стр. 387; LR, S. 8, 327 - 328; "Калевипоэг". Таллин. 1950, стр. 312; "Былины". Т. 1. М. 1916, стр. 28.


стр. 107




седей в работе (толока) через необязательную помощь господину за угощение стала обязательной и без угощения, а в XVII в. - и вовсе принудительной (гвалт). Сходство самих обычаев и их эволюции с тем, что происходило в Белоруссии, - признанный факт.


С образованием Древнелитовского государства и внедрением великокняжеской администрации с ее замками в среду общинных земель старые нормы исчезали не сразу, а сочетались с новыми, порожденными классовыми интересами владельцев сел и челяди. Эта челядь, возникшая из людей плененных, задолжавших, подаренных или купленных, имела разнообразные обозначения, в общем близкие на разных языках (невольные, холопы, obnoxii, servi, illiberi, drelle, egenthattern), и все они были лишены права на переход, при побеге подлежали выдаче и, разумеется, наказанию. "Если холод бежит из одной страны в другую, то следует выдать его, когда потребуют"67 , - гласит статья литовско-немецкого договора (1323 г.). В этом смертельные враги - Орден и король Гедимин - были единодушны.


Лично свободные крестьяне - gebuwer (смерды, люди, homines, кметы - cmet- hones, agricoli, cotoni) в правовых документах всегда фигурируют в противопоставлении боярам. Важный правовой документ - привилей 1387 г. облек их традиционные повинности, добавив новые, в формы феодального права: тут и дякло (от слова "deti" - сыпать зерно в бочку), и чинш (сребщизна), и церковная десятина, военно-дорожно-строительные повинности, полюдье (в форме поседа - pasedis от слова pasedeti - посидеть, погостить) князю при объездах им страны для суда и управления, и специальные - бортная, конокормная и др. В этом латинском источнике ясно проступает тот факт, что некоторые перечисленные повинности уже давно имеют нормы и термины, идущие от древнерусского права, например, "уставное лукно" (медовая дань); бытовали в литовском праве и другие славянские социальные термины - "дума", "суд", "соха", "господарь" и т. д.


С утверждением феодализма изменялось самое понятие "свобода": на смену свободе как всеобщему равенству на основе совпадения права-обязанности трудиться и права на собственность пришла свобода в качестве привилегии, освобождения от крестьянского труда и десятины. Нормы литовского обычного права развивались в связи с укреплением органов власти и управления. Уже Миндовг имел администраторов и делопроизводство: его послы посещали Орден, Русь, папу, притом везли с собой грамоты (brive), письма (schrifte); при его дворе оформлялись жалованные грамоты на землю (одна из них сохранилась), и они скреплялись его печатью (до нас дошла печать с древнерусской надписью "Мьнгдовь" на одной стороне, с перевернутой буквой М с крестом поверх - на другой)68 . При Гедимине развивалось государственное делопроизводство, которое он вел "по совету и согласию мудрейших" (среди них видную роль играли и бояре из белорусских земель). Он отправлял "послов и грамоты", тоже скрепленные его "королевской печатью" 69 .


Раннефеодальное литовское обычное право легло в основу юридической системы Литвы XIV - начала XVI в., а также Литовского статута 1529 г., придав последнему местные, оригинальные черты70 . Великокняжеская канцелярия и архив возникли вместе с государством. Известно большое число внешнеполитических соглашений и договоров, заключенных литовским правительством, но они сохранились в латинских и немецких противнях в архивах других стран. В государственный архив, окончательно оформившийся в виде Литовской метрики (Acta magni ducatus Lithvaniae) середины XV в., эти документы не попали. Древнейшим документом архива считается договор Ольгерда с Орденом (1367 г.). Вероятно, самый древний литовский архив погиб во время пожаров. (Кстати говоря, возобновление издания Метрики насущно необходимо




67 GL, N 8, pp. 72 - 73.


68 Н. П. Лихачев. Материалы по истории русской " византийской сфрагистики. Вып. 2. "Труды" Музея палеографии. Т. II, стр. 247, 262 - 264, табл. VII, N 1( наборный экземпляр хранится в Государственном .историческом музее).


69 GL, N 4, pp. 38 - 39, 44 - 45.


70 E. Gudavicius. Pirmojo Lietuvos Statuto baudziamosios teises bruozai. "Isto-rija", XV (2 sas.). 1975; ej usd. Feodaline teise Lietuvoje. "Mokslas ir gyvenimas", 1975, N 4; V. Raudelinnas. Priesaika kaip jrodymas senojoje Lietuvos teiseje. "Socialistine teise", 1974, N 1.


стр. 108




для углубленной разработки истории и прибалтийских и славянских народов нашей страны.) Документы Метрики, как и Судебник Казимира (1468 г.), зафиксировавший право вотчинного суда, и кодексы феодального права Великого княжества Литовского- Литовские статуты 1529, 1566, 1588 гг. писались на славянском канцелярском языке княжества, называемом древнебелорусским71 . На нем же написан "Летописец великих князей Литовских" (1428 - 1430 гг.). Государственное значение этого языка было закреплено Статутом 1588 г.: "Писар земский маеть по руску, литерами и славы рускими, вси листы, выписы и позвы писати, а не иншим езыком и словы" 72 .


Неоднородность составных частей, бывшая следствием условий образования Великого княжества Литовского, неизбежно порождала пестроту в его правовом устройстве. Этому содействовал и первоначальный государственный принцип политики княжества на славянских землях: "Мы старины не рушим, а новин не вводим". В Белоруссии и на Волыни применялись модифицированная Русская Правда и приспособленные к местным условиям древнерусские княжеские церковные уставы. Жемайтия (1401 г.) добивалась получения кульмского права, но Орден дал ей только гораздо более урезанное право прусское (оно отражено в Помезанской Правде). Сами пруссы по договору 1249 г. пытались получить "закон" и "судебные установления" Польши. Прусское право употреблялось кое-где в Полесье ("там плат маеть быти и служба с тых люди Пруским обычаем")73 ; в Аукштайтии - налицо литовско-прусское, русское и польское права. Это видно из привилегии Жигимонта (1432 г.) о магдебургском праве виленским мещанам православного и католического вероисповедания. Обещая "держати их по тому же как место Краковское, тое истое право немецкое марьборское держати", он одновременно подчеркивает, что будет это делать за счет действовавших здесь других прав: "Отдаляючи от иних прав, што сут польская, литовская, русская и отдаляючи вси обычаи, кеторы имь бы тому праву на пакость были"74 .


В соответствии с правом действовал и суд. В принадлежавших Великому князю Литовскому землях Белоруссии, Украины и России он был давно организован. В собственно Литве он был укреплен в XIV в. в связи с унией, когда в каждой волости появились судьи и судебные исполнители. Разумеется, судьи не новость. Судьи и на местах и при дворе великого князя были уже при Гедимине. Рецепции римского права в Литве прослеживаются с XIII в.: в латинских документах Миндовга и особенно Гедимина находим термины римского права. Его дальнейшему проникновению благоприятствовала теория XT-XVI вв. о происхождении литовцев от римлян. Сторонники ее доказывали сходство языка и обычаев обоих народов. По указанию великого князя I Литовский статут был переведен на латинский язык (1530 г.). Влияние римского, права на II статут (1566 г.) еще более заметно. Оно было официально признано одним из его дополнительных источников75 . Это позволяет видеть в I Литовском статуте такой универсальный, "имперский" по характеру кодекс, в котором унаследованы нормы обычного права и судебной практики самой Литвы и нормы славянского (особенно белорусского) права подвластных Великому княжеству Литовскому земель76 . Уже современники понимали его значение. Государственный деятель той поры А. Гоштаутас сравнивал принятие статута с введением христианства, ибо, по его мысли, только законодательство наполняет жизнью христианскую веру, иначе она мертва. Хотя, говорил он, Ягайло и Витовт княжество Литовское "с поганьства навернули ку вере хрестьян-




71 Н. Г. Бережков. Литовская метрика. Ч. I. М. -Л. 1946, стр. 140, 152 и сл.; Z. Zinkevicius. Slaviskoji kanceliarine kalba. "Mokslas ir gyvenimas", 1976, N 2, pp. 30 - 31; И. П. Старостина.О месте Судебника Казимира 1468 г. в праве Великого княжества Литовского. "Культурные связи народов Восточной Европы в XVI в." М. 1976.


72 J. Lappo. Op. cit., p. 165.


73 Я. Н. Щапов. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси. М. 1972, стр. 53, 226; CEV, р. 78; SRP. Т. III. р. 237; "Археографический сборник документов, относящихся к Северо-Западной Руси". Т. I. Вильна. 1867, стр. 31.


74 "Собрание древних грамот и актов городов...". Ч. I. Вильна. 1843, N 4, стр. 5.


75 К. Avizonis. Lietuvhj kilimo is romenu teorija XV ir XVI a. Kaunas. 1939; V. Raudeliunas. Romenq teises recepcija Lietuvoje. "Socialistine tetse", 1974, N 3, ejusd. Pirmojo Lietuvos Statuto nuorasai lotyny kafba. "Bibliotekij darbas". 1976. N 4.


76 С. А. Лазутка. I Литовский Статут - феодальный кодекс Великого княжества Литовского. Вильнюс. 1973, стр. 47, 67; S. Lazutka, E. Gudavicius. I Lietuvos Statuto saltiniij klausimu. "Istorija", XI, 1970.


стр. 109




ской, але водле писма светого хрестьянского вера без учинков мертва ест"; а вот "вчинкам" они нас "не научили, прав нам не дали, чим быхмо ся мели справовати яко ся хрестьяне справують".


По широте, совершенству формулировок, зрелости правовой мысли Статут - культурное явление международного масштаба, он "без сомнения, несет на себе печать эпохи Возрождения"77 . То не был кодекс централизованного государства, и право (гражданское, уголовное, процессуальное и т. д.) в нем не централизовано и не систематизировано. Нормы пестры, среди них немало архаичных (например, право родового выкупа). Цель составлявших его легистов - эрудитов - уравнять в правах белорусских, украинских и русских православных феодалов с католическими, что означало отход от церковной непримиримости во имя сплочения господствующего класса - панов, бояр и шляхты. Паны и бояре имели полную власть над крестьянами, оформленную в иммунитетных привилегиях, а шляхта вошла в панский суд. Итак, дело шло к крепостничеству, которое оформит Статут 1588 г., и к всевластию шляхты, которое закрепил Статут 1566 года. Цель Статута во вне - сплотить феодалов, чтобы удержать власть над захваченными землями перед лицом крепнущего Русского государства, а также противостоять Ордену и Крымской Орде. Радные паны писали великому князю: "Иж тое панство Великое князьство со всих сторон огорчено ест неприятельми вашое милости, почон от Прус и до Лифлянт, и до Москвы, от Москвы и до Перекопского - с тых сторон Великое князьство великий впад взяло и много отошло"78 .


5. Язычество и христианство. Религия и церковь


Литва - последнее языческое государство Европы. Какова же роль в нем языческих воззрений и в чем причина их устойчивости? Литовские (и прусские) верования и обычаи и самый языческий пантеон сходны с древнерусскими. Они восходят к глубокой старине, когда культ природы составлял основу воззрений обоих народов. Литовцы чтили огонь, священные леса (особенно дубы и липы), поля и воды. Пращуры почитались через культ ужей, которые "охраняли" домашний очаг и блага семьи.


У литовцев главное место занимал бог неба Андай, Диверикс или Пяркунас - управитель других богов или демонов, Телевель - кузнец, выковавший Солнце.


Древняя Русь опередила Литву, приняв христианство в X в., и язычество в ней постепенно уходило в прошлое. Как говорил Кирилл Туровский (XII в.): "Уже бо не нарекутся богом стихии, ни солнце, ни огнь, ни источницы, ни древа". Но древние обычаи были живучи, и русский христианин легко подмечал в Литве XIII в. то, во что верили его собственные деды и прадеды. Для него литовский великий князь Миндовг - волхв, который сам "жряше" языческим богам (очевидно, при погребении, гадании, принесении жертв и т. п.) и оберегал священные рощи: "В лес рощения не въхожаше... и не смеяше ни розг уломити". В легендарной части летописей Великого княжества Литовского говорится, что "был Лиздейко у князя Гедимина волхвом (ворожбитом)" 79 . До унии собственно Литва не знала сколько-нибудь развитого духовного землевладения. Жрецы получали одну треть добычи80 , вероятно, движимой, имели они дома для священного огня и для жилищ.


Существовала вера в потусторонний мир, во -всем подобный земному. Поэтому вместе с умершим сжигали на обрядовом костре оружие, одежду, охотничьих соколов, собак, боевых коней и др. Так были похоронены Ольгерд (1377 г.), Кейстут (1382 г.)81 . Немецкий хронист Генрих, сообщая, что повесились жены литовцев, погибших от рук рыцарей, добавляет: "Это потому, конечно, что они надеялись вскоре же встретиться с ними в другой жизни" 82 . Пруссы и литовцы в конце X - начале XI в. по-




77 С. А. Лазутка. Указ. соч., стр. 65.


78 Там же, стр. 66.


79 ПСРЛ. Т. II, стб. 799, 817; т. XVII. СПБ. 1907, стб. 261, 314 и др.; Н. Lowmiaiiski. Elementy indoeuropejskie w religii baltow. "Ars historica". Pozaaii. 1976, ss. 145 - 153.


80 LR, S. 108, vv. 4693 - 4694.


81 Z. Ivinskis. Senosios lietuviq kulturos problemos, pp. 96 - 97; M. Kosman. Drogi zaniku poganstwa u Baltow. Wroclaw. 1976, s. 12 - 15.


82 Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М. -Л. 1938. IX. 5.


стр. 110




знакомились с западным христианством (миссии Войцеха и Бруно), однако оно было связано с агрессией и потому не получило у них распространения. В Вильнюсе, в Нижнем замке, на месте позднейшего кафедрального костела, до 1387 г. находилось святилище Пяркунаса, где неподалеку (уже при Гедимине) возвели католические костелы, а в Новогородке был центр православной митрополии Великого княжества Литовского. Литовские князья, занимая столы белорусских, украинских и русских городов, принимали православие. Русские княгини, выходя замуж за великих князей Литвы, оставались православными (Ольгерд был дважды женат на русских княгинях).


Литовское язычество, являясь идеологией сильного государства, под властью которого находились славянские земли, где господствовало христианство, видимо, вело борьбу за сохранение своего влияния в обществе. Следы воинствующего язычества находим в замечательной глоссе к южнорусскому переводу XIII в. хроники Иоанна Малалы по поводу ереси Совия. Вера в Совия (проводника душ в иной мир) сочетается здесь с утверждением превосходства обряда сожжения умершего над другими обрядами. Вот этот отрывок. К умершему Совию явился один из его сыновей, поужинал с ним и занялся устройством отцу ложа: "Сътвори ему ложе и погребе и в земли. На оутрие въпроси его въставшима: добро ли покоище имел еси? Оному же възопившю: ох, червьми изе[е]ден бых и гады! Пакы ж на оутрии сътвори ему веч[е]рю и вложи его во скриню древяну и положил и [спать.] На оутрие въпроси и, онъ ж реч[е]: яко бчелами и комары многыми снеден бых - оух ми, яко тяжко спах! Пакы ж на оутрие сътвори в краду огньиж велику и връже и на огнь. На оутрие ж въпроси его: добре ли почил еси? Оному же рекшю: яко детищь в колыбели сладко спах"83 .


Можно строить догадки относительно эволюции литовского язычества в ХШ- XIV вв., но бесспорно, что вплоть до унии 1387 г., а в Жемайтии- до 1413 г. оно сохраняло свои позиции. Теоретически это закономерно для такой консервативной формы надстройки, а в Литве к тому же (хотя и была политическая потребность в христианской идеологии) длительное время отсутствовали подходящие исторические условия для внедрения новой религии. Литовские князья понимали, что введение христианства в стране, окруженной государствами, сделавшими его лозунгом борьбы с Литвой, - дело непростое. Христианство можно было заимствовать либо из Руси, либо из Польши, либо от немцев (Рига, Орден), или, наконец, непосредственно от папской курии. Если на Руси князь Владимир, понимая политическое значение подобного акта, решился на него лишь после долгих размышлений, то и литовские князья не спешили с этим делом. Политика наступления на Русь не давала возможности официально принять православие, как принимали его литовские князья, правившие в славянских землях; политика борьбы с Орденом (его преобладание в Прибалтике отодвигало на второй план и Ригу и даже курию, как стало ясно после попыток христианизации с их помощью при Миндовге, Витене и Гедимине) не позволяла принять католичество, особенно ввиду сопротивления этому и языческой Жемайтии и православной Белоруссии.


Главным препятствием был Орден, который не только сделал христианскую религию символом кровавого разбоя, но, как это ни парадоксально, деятельно подбивал близкую ему часть жемайтской знати к отказу от христианства: тем самым он ослаблял единство Литвы и укреплял свое право на существование в качестве воинствующей церковной корпорации. Не зря Гедимин, убедившись в коварстве Ордена, заявил папским посланцам: "Где больше несправедливости, насилия, жестокости, бесчестия и излишества, чем у христиан, особенно у тех, которые кажутся благочестивыми, как, например, крестоносцы?" Перечислив их злодеяния, великий князь отказался от мысли принять христианство: "Если у меня было когда-нибудь [такое] намерение, то пусть меня крестит дьявол" 84 .


Литовское правительство избрало такой путь: провозгласило устами Гедимина в его речи к посланцам папских легатов полную веротерпимость. "И пусть, - сказал Гедимин, - христиане чтут бога своего по-своему, русские - по-своему, поляки - по-своему, а мы чтим бога по нашему обычаю, и у всех [нас] один бог" 85 . В дальнейшем, когда усилилась агрессия Тевтонского ордена и когда укрепление Русского государства




83 В. Т. Пашуто. Образование Литовского государства, стр. 363.


84 GL, N 14, pp. 126 - 129.


85 Ibid, pp. 128 - 129.


стр. 111




делало проведение принятой внешней политики все более трудным, литовское правительство, пойдя на сближение и унию с Польшей, связало с этим актом и принятие христианства86 . Веротерпимость в какой-то мере влияла и на формирование личности. Так, сам Витовт, смолоду язычник, позже был три раза крещен; историки не без основания думают, что он был неверующим, а в религии видел лишь средство для достижения политических целей87 .


Современные авторы единодушны в том, что если католичество, санкционируя реакционный политический курс литовского правительства, пусть скупо, но открывало перед частью господствующего класса путь к знакомству с достижениями европейской образованности, то в толщу народных масс само оно едва проникало. Хотя недостатка в соответствующих мерах со стороны правительства не было: уже Витовт писал воеводам, наместникам и тиунам, что медлящие с христианизацией будут "наказаны без жалости" и "заплатят своей головой"88 . Но даже в середине XVI в. М. Мажвидас в "Катехизисе" утверждал, что многие еще и теперь совершают языческие обряды, почитают деревья, реки, ужей, Пяркунаса, Лаукосаргаса (покровителя посевов), Жемепатиса (покровителя скота)89 .


6. Предания и летопись (язык и литература)


В 1420 г. Витовт, борясь за воссоединение Жемайтии, писал Ордену, что жемайты и аукштайты - это "одни люди, один язык", то есть Литва -один народ. Начало формирования этой народности археологи относят к первым векам II тысячелетия нашей эры. В 1416 г. жемайтская делегация на соборе в Констанце, обвиняя Тевтонский орден, подчеркивала тождественность жемайтов с литовцами и их родственность с покоренными Орденом пруссами90 . Литовский язык, по мнению К. Буги, выделился из группы восточнобалтийских языков примерно в VII веке. До XVI в. на территории Великого княжества Литовского сформировались, два интердиалекта разговорного языка, давшие начало вариантам языка в письменности. Один возник в Средней Литве, в окрестностях реки Нявежис и Кедайняй, другой - в окрестностях Вильнюса. Разговорный. язык употреблялся и простым народом, и магнатами, и рядовыми боярами, и мещанами. Однако делопроизводство велось в основном на славянском языке, применялся также латинский, а с XVI в. все шире - польский. С конца XV в. литовский язык постепенно устранялся (особенно в высших слоях) из государственной жизни, но. для боярства-шляхты и, конечно, народа он оставался родным.


Издавна в Литве существовали предания и песни (дайны). Песни были связаны с трудом, со свадебными обрядами, похоронами. К XIV в. восходит песня о Гурдасе Гентвилаее, который защищал Каунас от крестоносцев и сетовал: "Не так мне замка жаль, как храбрых воинов, в огне горящих". Особое место принадлежит так называемым судайчио - военно-историческим многоголосым песням. В преданиях рассказывается о великанах, вспоминается борьба с крестоносцами, объясняются названия местностей91 . Но прошли столетия, прежде чем литовцы прочли свои предания и летописи на родном языке. После того как в 1962 г. в библиотеке Вильнюсского университета был обнаружен текст молитвы на литовском языке, вписанный готическими письменами на последнюю страницу книги, изданной в 1503 г., а последующие изыскания подтвердили, что этот текст создан на основе дзукайского (восточнолитовского) наре-




86 М. Kosman. Tolerancja wyznaniowa na Litwie do XVIII wieku. "Odrodzenie i reformacja w Polsce. t XVIII, 1973.


87 A. Prochask a. Dzieje Witolda. Wilno. 1914, s. 21; S. M. Kuczynski. Rzeczywitosc hisioryczna w "Krzyzakach" H. Sienkiewicza. Warszawa. 1967, str. 88.


88 LIs. T. I, pp. 60 - 61.


89 M. Mazvydas. Pirmoji lietuviska knyga. Vilnius. 1974, pp. 92 - 93; шире о древнелитовских языческих верованиях см.: W. Mannhardt. Letto-Preussische Gottejlehre. Riga. 1936; Z. Ivinskis. Senoves lietuviij religijos bibliografija. Kaunas. 1938; J. Jurgihis. Pagonybes ir kriksciortybes sanlykiai Lietuvoje. Vilnius. 1976; В. В. Иванов, В. Н. Топоров. Исследования в области славянских древностей. М. 1974.


90 CEV, pp. 467, 1018 - 1024.


91 LIs. Т. I. р. 54; D. Kristopaite. Lietuviu. liaudies karines-istorines dainos. Feodalizmo epocha. Vilnius, 1965; B. Kerbelyte. Ltetuviu. liaudies padavimai. Vilnius. 1970.


стр. 112




чия и является копией с более древней записи, возникла гипотеза о существовании литовского письма в конце XIV века92 . Она подкрепляется сведениями о распространении инкунабул в Литве с конца XV века93 .


G появлением и развитием проповеди и просвещения на литовском языке можно говорить о существенном сдвиге в духовной культуре страны. Но до этой поры в литературе господствовал древнебелорусский язык. Археологи, языковеды и этнографы единодушны во мнении о славянской колонизации восточнолитовских земель. Славянолитовскому этническому сближению способствовало трудовое и культурное общение. Характерны и взаимопроникновение литовских и славянских слов (лук, каравай, сапог, подкова, торг, цена, мыто, ряд и др. - со славянской стороны, дайлид - зодчий, клуня - сарай, еуия - овин, брог - стог, венцер - рыболовная сеть и др. - с литовской), и тематическая общность литовских и славянских сказок о животных, о борьбе с хищниками, о приручении животных, и, наконец, параллели в пословицах и поговорках94 .


Литовские летописи, повести, поучения, жития писались на старославянском, а затем на древнебелорусском языке. Древняя "Литовская летопись" велась еще в XIII в., по-видимому, в монастыре близ Новогородка и содержала сведения о жизни первых литовских князей. Она сохранилась в составе древнерусского Волынского свода95 . Возобновилось летописание Великого княжества Литовского в XV веке. Местные летописи XV-XVI вв. научно точнее называть не белорусскими, не литовскими, не смоленскими и не смешанными, а летописями Великого княжества Литовского. По господствующей политической тенденции они и не белорусские и не смоленские. В то же время предлагаемое наименование не закрывает пути к верному пониманию места разноэтнических элементов в их создании. В 1429 - 1430 гг. сложился "Летописец великих князей литовских". Этот источник охватывает почти столетие от смерти Гедимина до смерти Витовта, проникнут он апологией и защитой политических интересов феодалов Великого княжества Литовского. По форме "Летописец" обнаруживает сходство с древней "Литовской летописью". В середине XV в. он был присоединен к общерусскому своду, обработанному в Смоленске при дворе епископа Герасима, причем смоленские редакторы пополнили его местными и новгородскими известиями и сократили сведения, неугодные литовскому правительству. Так возникла Краткая редакция летописи Великого княжества Литовского.


В 20-е годы XVI в., в пору острой литовско-русской борьбы, была составлена Первая пространная редакция летописи Великого княжества Литовского - "Летописец Великого князьства Литовского и Жомоитского". В нем вначале помещен "Летописец великих князей литовских", притом пополнен новым обширным легендарным введением, из которого явствовало, что литовская правящая династия древнее и русской, и польской и что происходит она от Палемона, родича римского императора Нерона. Это было созвучно идеям Возрождения и отвечало интересам литовского язычества. Как бы там ни было, летопись обрела начало: в ней повествовалось о судьбах Литвы до Гедимина. Русские (смоленские) статьи отступили еще дальше на задний план. Наконец, в первой половине XVI в. появилась Вторая пространная редакция летописи Великого княжества Литовского ("Хроника Быховца"). В науке существуют различные взгляды на ее датировку, затрудненную отсутствием конца летописи. Но ясно, однако, что в ней в римскую генеалогию включен Миндовг и что она еще болея пронизана идеями шляхетского экспансионизма, задавшегося неосуществимой целью - удержать захваченные ранее земли от притязаний и враждебной России и союзной Польши. Этот памятник завершает полуторавековую историю весьма своеобразного, притом светского по характеру летописания Великого княжества Литовского.




92 J. Lebedys, J. Pallonis. Op. cit., pp. 21 - 54.


93 N. Feigelmanas. Op. cit., pp. 16 - 19.


94 А. П. Новосельцев, В. Т. Пашуто. Л. В. Черепнин. Указ. соч., стр. 255 - 257; Э. Кокаре. Параллели в латышских, литовских и русских пословицах и поговорках. "Фольклор балтийских народов". Рига. 1968.


95 В. Т. Пашуто. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М. 1950, стр. 113 - 124.


стр. 113




7. Зарождение гуманизма (просвещение, архитектура, живопись1 декоративно-прикладное искусство)


Первые школы в Вильнюсе появились в конце XIV века. В Праге литовская коллегия была учреждена в 1397 г. при Вифлеемской часовне, где проповедовал Ян Гус. Литовские студенты еще в 80-х годах XIV в. учились в Пражском университете96 . В 1400 г. Ягайла обновил Краковский университет, который, как подчеркивается в учредительном документе, являлся высшей школой и для Литвы. Один из его ректоров (1401 г.) - внук Кейстута князь Ян. Некоторые литовцы (например, Станислав из Вильнюса после 1427 г.) стали профессорами этого университета. Среди меценатов следует отметить вильнюсского каштеляна и старосту Жемайтии М. Кесгайла, вильнюсского воеводу Я. Гоштаутаса. Немалую часть литовских студентов составляли мещане Вильнюса, Тракая, Судерве, Рудникая, Мяркине, Мядининкая и других городов. Литовцы учились также в университетах Лейпцига, Сиены, Болоньи. Мотеюс из Вильнюса, будущий епископ Жемайтии (1417 - 1422 гг.), некоторое время был ректором университета Сиены. Доктором прав Болоньи в 1495 г. стал Ян из Вильнюса, будущий секретарь латинской канцелярии Великого княжества Литовского. До конца XV в. в Литве насчитывались сотни людей с высшим образованием. Только в Краковском университете до 1492 г. обучались 300 - 400 литовских студентов. Среди них - будущие видные государственные и церковные деятели. Вильнюс становится крупным центром культуры 97 . В Литве наступала пора гуманизма. ?


На исходе XV в. в Вильнюсе появились собиратели и читатели печатных инкунабул, ввозимых из-за границы. Издается и первая книга для Литвы. Каноник Мартинас родом из Вильнюса, штудировавший науки в Италии, подготовил и в 1499 г. опубликовал в Гданьске "Agenda" - обрядовую книгу на латинском языке. В Кракове и Вене также издавались латинские книги, предназначенные для литовских студентов местных университетов или для книжного рынка Литвы. Таким образом, в XV в. в Великом княжестве Литовском писались и, видимо, уже готовились к печати книги, но издавались они пока за границей. В этом отношении интересна деятельность первопечатника Иоанаса Литовца в Лондоне (1480 г.), куда он попал из Италии98 . Большинство напечатанных в первой четверти XVI в. за границей книг с государственным знаком Великого княжества Литовского было светского содержания. Эта латинская печать, как и в других странах Европы, составляла часть национальной литературы и подготавливала путь литературе на родном языке. Книжное просвещение вело в княжестве к Возрождению и Реформации.


Реформация принесла с собой перевод библии на языки всех славянских народов ". Полоцкий уроженец Франциск Скорина (ок. 1490 - 1541 гг.) учился в Кракове и Падуе, переводил на белорусский язык и печатал книги в Праге, а в 1522 и 1525 гг. издал в Вильнюсе псалтирь - "Малую подорожную книжицу" и "Апостол". Его белорусская книгопечатня располагалась в доме Якова Бабича, "наистаршего бурмистра места Виленского". Ф. Скорина призывал к самопознанию как наивысшей мудрости. Его книги предназначались мирянам. Бог для него - "несть бог мертвых, но живых"10 . Его преемником был известный радикальный реформатор Симон Будный. Печатное слово на Украину и в Белоруссию шло и из России, где Иван Федоров издал "Апостол", а затем публиковал духовные книги в Заблудове, Львове и Остроге. Книга интенсивно проникала в среду государственных деятелей, магнатов, ученых, мещан. Например, разноязычную библиотеку рукописной и печатной книги имел А. Гоштаутас (воевода Вильнюса и канцлер Великого княжества Литовского). Была своя библиотека




96 А. В. Флоровский. Чехи и восточные славяне. Т. I. Прага. 1935, стр. 285- .286, 296, 306.


97 М. Rocka. Lietuviq studentai Krokuvoje ir humanizmo pradzia Lietuvoje (XV- XVI a. pradzia). "Literatura", IX, 1966; J. Jurginis. Renesansas ir humanizmas Lietuvoje, pp. 121 - 124.


98 M. Rocka. Pirmoji Lietuvos knyga. "Mokslas ir gyvenimas". 1973, N 5; N. Feigelmanas. Op. cit., pp. 16 - 19; L. Vladimirovas. Lietuvis - pirmasis Londono spaustuvininkas. "Pergale", 1970, N 10.


99 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 29, стр. 18.


100 Л. Владимировас. Франциск Скорина - первопечатник вильнюсский. Вильнюс. 1975.


стр. 114




и у одного из зачинателей литовской письменности, ученого-гуманиста, профессора Кенигсбергского университета А. Кульвиетиса (первая половина XVI в.), У которого среди более чем 90 томов, в большинстве выпущенных еще в XV в., было только шесть книг религиозного содержания, преобладали же произведения античных поэтов, философов, историков.


При дворе литовского великого князя (позже польского короля) Сигизмунда- Августа в Вильнюсе в 1545 - 1572 гг. на основе более старых местных собраний и новейших изданий сформировалось богатейшее собрание, типичное для эпохи Ренессанса. То была одна из крупнейших библиотек Европы. Книги по праву, античные классики, хроники, исторические монографии, труды по естествознанию, медицине, металлургии, фортификации, по теологии, включая протестантские и даже коран. Присылали Сигизмунду-Августу свои книги Кальвин и Мартин Лютер. В библиотеке насчитывалось 4 тыс. томов, которые оценивались в огромную по тем временам сумму. Хранилищем ведали специальные библиотекари. В 1553 г. составлен первый каталог, охвативший юридическую литературу. По завещанию владельца эти книги послужили основой библиотеки Вильнюсской коллегии, позже - академии-университета. Научная библиотека Вильнюсского университета, старейшая в СССР, недавно отпраздновала свой 400-летний юбилей (1570 - 1970 гг.)101 .


Культурную жизнь Великого княжества Литовского характеризует, в частности, речь литовского посла Е. Вителиуса, сказанная в среде гуманистов Рима (1501 г.) и ими благоприятно принятая. Она была выдержана в классическом стиле. В ней прославлялись природа и богатства Литвы, ее правители, особенно Витовт. Поэт-гуманист Н. Гуссовский, родом из Западной Белоруссии, создал на латинском языке (1523 г.) поэму о зубре, в которой ярко отражен государственный патриотизм Великого княжества Литовского, а также стремление христианских народов Европы к борьбе против турецкой и татарской угрозы. Мемориал А. Гоштаутаса является интересным памятником полемической публицистики Ренессанса, написан в 1525 г. на латинском языке. Здесь исторические события прошлого также трактуются с позиций государственного патриотизма102 .


В середине XVI в. Михалон Литвин написал на латинском языке произведение "О нравах Татар, Литовцев и Москвитян"103 . Как недавно доказал Е. Охманьский, это был Венцлав Миколаевич из Майшягалы, боярин самой Литвы с университетским образованием, дипломат и секретарь латинской канцелярии Великого княжества Литовского, один из наиболее просвещенных людей того времени, гуманист, человек прогрессивных общественно-политических убеждений. Он стремился укрепить государство, улучшить благосостояние его граждан, осуждал магнатов и духовенство, обличал администрацию. А. Ротундус, историк, юрист, секретарь Сигизмунда- Августа, войт Вильнюса, по поручению патрона написал в 50-е годы XVI в. историю Литвы на латинском языке, а в 1564 г. - полемический "Разговор поляка с литвином". Он защищал интересы Литвы, восхвалял латинский язык, считая литовский испорченной латынью, литовцев-язычников возводил к древним римлянам. Он перевел II Литовский Статут (1566 г.) на латинский язык.


В Литве было уже немало людей, хорошо владевших также литовским письменным языком. Так, М. Мажвидас организовал кружок и издал первую литовскую печатную книгу - протестантский "Катехизис" (1547 г.)104 . М. Даукша, один из прогрессивных борцов за права национальных языков в XVI в., тоже подчеркивал значение родного языка в общественной жизни. "Не плодородием земли, не разницей одежды,




101 К. Jablonskis. Lietuviu. kultura ir jos veikejai, pp. 353 - 357; "Kulturu. kryzkeleje". Vilnius. 1970.


102 M. Rock a. Lietuviu. studentai Krokuvoje ir humanizmo pradzia Lietuvoje, p. 76; B. Kazlauskas. Mikalojus Husovianas ir jo giesme apie stumbrq. "Literatura", VI, 1963; A. Varanavicius. Patriotiniai motyvai Mikalojaus Husoviano poemoje apie stumbra.. "Lietuvos TSR MA darbai", "A", t. 2(43), 1973; "VVU [Vilnius V, Kapsuko universiteto] mokslines bibliotekos metrastis". Vilnius. 1972.


103 Mykolas Lietuvis. Apie Totoriu,, Lietuviu. ir Maskvenij paprocius. Vilnius. 1966; J. Ochmanski. Michalon Litwin i jego traktat о zwyczajach tatarow, litwinow i moskwicinow z polowy XVI wieku. "Kwartalnik historyczny". R. LXXXIII, N 4, Warsza-wa. 1976.


104 М. Mazvydas. Op. cit., p. 41..


стр. 115




не красотой страны, не твердостью городов и замков живут народы, а в большинстве- сохраняя и употребляя свой язык". Призывая хранить литовский язык, он одновременно подчеркивал важность изучения других языков 105 .


Русские радикально настроенные еретики оказывали влияние на культуру Великого княжества Литовского. Как известно, в 50-е годы XVI в. в Белоруссии скрывался Феодосии Косой, подвергший критике основные догматы православной церкви, феодальную власть и эксплуатацию, войну и выступавший с идеей равенства народов. "Все люди едино суть у бога - и татары, и немцы, и прочие языци", - утверждал он. Его противник Зиновий Отенский писал: "И убо восток весь разврати Бехметом, запад же Мартином немчином (то есть Лютером), Литву же - Косым"106 . Русские вольнодумцы были связаны с Великим княжеством Литовским. Иначе как бы оказался в числе сторонников Матвея Башкина бежавший из Литвы "латинник", аптекарь Матюшка107 . Литовская Реформация, помимо общих для Восточной Европы черт, имела и своеобразные: исконную веротерпимость и непосредственную связь католичества с унией. Нараставшее расширение прав польского и литовского магнатства делало значительную часть шляхты и горожан естественными союзниками реформаторов108 .


Возрождением отмечены и другие отрасли литовской культуры. Что касается архитектуры, то первыми каменными зданиями в самой Литве были в основном замки. Их ворота, бойницы имели формы, свойственные первоначально романскому и готическому стилям. Затем наступает торжество готики; прекрасный ее образец - Тракайский замковый комплекс. В XV-XVI вв. она преобладала в постройках и жилого и культового значения. В последних отражались связи с городами Польши (Краковом, Гданьском). Культовая готика отмечена своеобразием и в плане зданий, и в форме башен, и в фасадных элементах (ступенчатые контрфорсы). Наиболее примечательны фасады костела св. Анны в Вильнюсе (XVI в.). Источники свидетельствуют, что кафедральный собор, крытый свинцом, был украшен позолоченными куполами. Золотом и серебром украшались и другие костелы и церкви. Жилые готические дома тоже имели немало особенностей; пример тому - фронтон и асимметрическая композиция дома Пяркунаса в Каунасе109 .


Литва испытывала воздействие идей Возрождения и внесла свой вклад в развитие ренессанской культуры. Но его принципы, воспринятые Литвой из Италии, Германии и Нидерландов, переплетались с местными традициями. Около 1530 г. в Нижнем замке Вильнюса был возведен в ренессансном стиле великокняжеский дворец. Черты Ренессанса приобрели и оборонительные сооружения (стена с воротами и башнями, замки-резиденции).


Примером ранней монументально-декоративной живописи являются фрески зала Тракайского замка. Стилистически подобная роспись относится к византийско-русской традиции, но и в ней немало самобытных черт. Основная ее тематика - светская, чувствуется интерес к человеку110 . Развитие скульптуры отражено в надгробиях. Старое надгробие Витовта уничтожил пожар, и в 1535 г. было выполнено новое его изображение из темного мрамора. Это первый литовский памятник в стиле Ренес-




105 "Lietuviu. literaturos istorijos chrestomatija. Feodalizmo epocha". Vilnius. 1957, p. 66; J. Lebedys. Mikalojus Dauksa. pp. 292 - 294.


106 А. А. Зимин. Основные проблемы реформационно- гуманистического движения в России. "История, фольклор, искусство славянских народов". М. 1963; "Сочинения инока Зиновия. Истины показания...". Казань. 1863, стр. 49.


107 С. А. Подокшин. Реформация и общественная мысль Белоруссии и Литвы (вторая половина XVI - начало XVII в.). Минск, 1970; И. У. Будовниц. Русская публицистика XVI в. М. -Л. 1947, стр. 259.


108 Ср. M. Kosman. Reformacja i kontrreformacja w Wielkim Ksiestwie Litewskim w swietle propagandy wyznaniowej. Warszawa. 1973, ss. 36 - 39; Mykolas Lietuvis. Op. cit., p. 60.


109 A. Jankeviciene. Lietuvos gotiskoios architekturos kompozicines ypatybes. "Lietuvos TSR architekturos klausimab. III. Vilnius. 1966; ejusd. Kaip formavosi senuj musij krasto piliu stilius. "Statyba ir architektura", 1975, N 8; ejusd. Saviti bruozai Lietuvos gotikoje. Ibid., 1976, N 2.


110 T. Adomonis. Traku salos pilies rumu sienine tapyba. "Menotyra", II, 1969; "Lietuvos pilys"; B. Klova. Lietuviu, monumentalioji dekoratyvine tapyba. Vilnius. 1975; I. Irmscher. Die Ausstrahlung der spatbyzantinischen Kultur auf Mitteleuropa. Athenes. 1976.


стр. 116




санса111 . Сохранился другой подобный памятник - надгробный рельеф канцлера А. Гоштаутаса из красного мрамора, выполненный итальянским мастером Бернардино де Джианотисом. Канцлер изображен с мечом и стягом, особое внимание уделено портретному сходству. В дальнейшем фронтальное изображение в памятниках этого рода вытесняется более свободным асимметричным решением. Барельеф Повиласа Алыненишскиса (60-е годы XVI в.) положил начало подобной же скульптуре112 . Одновременно развивалась портретная и иная живопись, отражавшая быт феодалов ("Охота на зубров", "Рыцарский турнир" А. Вида). В великокняжеском дворце Вильнюса возникает в 1547 г. картинная галерея. Здесь же в сокровищнице хранилось немало драгоценных произведений искусства (доспехов, чаш и т. п.)113 . Древнюю народную традицию этого прикладного искусства раскрывает археология.


Наиболее распространенным музыкальным народным струнным инструментом был канклес, родственный русским гуслям, а духовым - скудутис и бирбине (дудка и свирель). Сведения о музыке при великокняжеском дворе восходят ко временам Гедимина. Позднее расширяется круг и музыкантов, и инструментов. На конгресс в Вену (1515 г.) вильнюсский воевода М. Радзивилл ехал в сопровождении оркестра из 100 музыкантов. Сигизмунд-Август слушал как народные песни, так и придворных певцов и музыкантов из итальянцев и чехов. Его итальянская капелла состояла из 15 исполнителей114 .


Взлет гуманизма был прерван Контрреформацией с пришедшими ей на помощь иезуитами. Но потребность в науке была неодолима, и в Вильнюсе сперва стала действовать коллегия (1569 г.), а 1 апреля 1579 г. она превратилась в высшую школу (Almae anademia et universitas Vilnensis)115 . To был новый важный шаг в развитии культуры Великого княжества Литовского. Возник Вильнюсский университет. Его предстоящее 400-летие явится праздником культуры всех братских народов СССР, общим достоянием которых стало ныне культурное наследие Великого княжества Литовского.




111 W. Pociecha. Krolowa Bona. Т. III. Poznan. 1958, s. 185.


112 M. Matiisakaite. Ankstyvieji antkapiniai Renesanso paminklai Lietuvoje. "Menotyra", I, 1967.


113 L. Kotankowski. Op. rit., str. 329; LIS. T. I, p. 239.


114 J. Gaudrimas. Is lietuviu muzikirres kulturos istorijos. Vilnius. 1958, pp. 13- 14; R. Bafura. Muzika ir dainos feodaliniame Vilniuje. "Kulturos barai", 1966, N 3, p. 51; LIS. T. I, p. 166; L. Kolankowski. Op. cit., ss. 324 - 325, 329.


115 LIS. T. I, pp. 241 - 242; "Vilniaus ttniversitetas". Vilnius. 1966, pp. 13 - 19; "Vilniaus miesto istorija nuo seniausiu, laiku. iki Spalio revoliucijos", pp. 129 - 134.


Новые статьи на library.by:
БЕЛАРУСЬ:
Комментируем публикацию: КУЛЬТУРА ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО

© Р. К. БАТУРА, В. Т. ПАШУТО () Источник: Вопросы истории, 1977-04-30

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

БЕЛАРУСЬ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.