Краснорожий чародей -

...Крошка Бобс...

В ад пойдет с ним всяк,

кто смел, -

Верно, Бобс?

Р. Киплинг. Бобс

У каждого свой стих, у каждого знаменитого колониального деятеля свое амплуа - один завоевывал новые земли, расширяя имперские границы, другой завоевывал и обустраивал новоприобретенные территории, третий только обустраивал, а Фредерик Робертс (Бобс) спасал престиж самой великой из мировых империй - Британской, оттого "бард империализма" назвал его чародеем. На протяжении нескольких десятилетий он снова и снова оказывался в центре внимания британских газет в качестве надежды нации, когда другие английские генералы терпели позорные поражения в Азии и Африке от заведомо более слабого противника. В тяжелые для империи дни звали Бобса, и Бобс не подводил.

Бобс стал для англичан в свое время таким же национальным героем, как М.Д. Скобелев для русских, поскольку, по мнению первого из пяти биографов Робертса, обладал схожими чертами характера. Еще в 1883 г. Ч. Лоу писал, что "героический Скобелев, чья преждевременная кончина явилась сокрушительным ударом для обожаемой им армии и дела панславизма, - хотя мир в Европе только выиграл от его ухода с политической сцены, - не переставал восхищаться военным гением Робертса на протяжении двух лет войны в Афганистане, в которой тот, несомненно, играл ключевую роль. Следует отметить поразительное сходство характеров и методов ведения войны этих двух выдающихся полководцев. Обоим свойственны великая доблесть, безупречный профессионализм, прекрасная способность оценивать обстановку и принимать верные решения для достижения целей. Этим военачальникам в равной мере присущи высокое тактическое искусство, уверенность в себе и способность внушать другим веру в безусловную правильность их приказов" (1).

В отличие от России, благодарная Британия помнила своего героя долго, и новые биографы Бобса уже в наше время пытались осмыслить его феномен. "Одна из особенностей Бобса, - писал в 70-е годы нашего века У. Ханна, - заключается в том, что он сумел создать связанную с его именем легенду. До него Порубежье (т.е.

стр. 78

окраины империи. - Е.Г.) было районом не только далеким, но и полуреальным, вызывающим интерес лишь немногих, однако после его знаменитого похода из Кабула в Кандагар это понятие стало воплощением славы и мощи Британской империи. Бобс, кроме всего, располагал к себе соотечественников своей человечностью. Не менее важно и то, что он был человек лихой, бесстрашный и неизменно патриотичный - для викторианцев он был олицетворением добродетелей, которые в то время культивировались в обществе...

Ему повезло оказаться на вершине славы в то время, когда в Индии появился молодой Киплинг. Ни Джон Николсон, ни Уолсли (сослуживцы Робертса. - Е.Г.) не привлекли внимания поэта, что же касается Китченера, то Киплингу он был активно антипатичен. А старина Бобс был всеобщий любимец и герой" (2).

Все было, конечно, сложнее - Робертс оказался на своем месте в свое время, а было это время - 60-90-е годы XIX в. - эпохой агрессивного империализма, интенсивного раздела мира, когда колониальные проблемы стали для обществ европейских стран такими же близкими и важными, как и вопросы повседневной жизни. В этих условиях нации нуждались в героях, посрамлявших колониальных соперников, и они появлялись. Таким был Бобс.

Один Киплинг, при всем том, что он был Киплингом, не смог бы прославить Бобса несколькими стихотворениями, ему посвященными, - для своей славы немало постарался и сам Робертс. Сослуживцы за глаза называли его "политическим генералом", т.е. военачальником, умевшим пропагандировать свои военные успехи. В этом он был схож со Скобелевым. Робертс никогда не пренебрегал прессой, умел заполучить в свою палатку газетного корреспондента, умел подробно и красочно описать закончившееся его победой сражение, да и сам любил писать - его статьи и письма охотно публиковали британские газеты. Кроме того, он был прирожденный дипломат и поддерживал хорошие отношения с политиками в Индии и на Британских островах. Он был разносторонне талантлив.

К славе спасителя империи Бобс шел неспешно, без рывков и срывов, будто зная, что ему отмерена долгая жизнь. Будущий фельдмаршал и граф Фредерик Робертс родился в Индии 30 сентября 1832 г. в семье майора Абрахама Робертса, состоявшего на службе Ост-Индской компании. Предками Робертсов были французские гугеноты, бежавшие от преследования на родине в Ирландию, которой с XVI в. правили протестантские короли Британии. Биографы говорят о его англо-ирландском происхождении, имея в виду конфессиональную ориентацию (англиканство) и традиционную лояльность британской короне. В четыре года его перевезли в Англию, где он оставался до 19 лет: учился в частных пансионах, в Итоне, в военных училищах, в том числе в Сандхерсте, откуда в 1851 г. был выпущен вторым лейтенантом. Служебная карьера сына бригадного генерала, командовавшего дивизией в Индии, была предрешена - он получил назначение в Пешевар, в полк Бенгальской артиллерии, в распоряжение своего отца.

Второй лейтенант Робертс не вышел ростом и не мог похвастаться здоровьем - по ночам болело сердце, тем не менее он оставался неизменно весел и жизнерадостен. Путь в Индию был долгим, и чем дальше от Европы, тем тяжелее. От Александрии до Суэца он добирался с караваном верблюдов и муллов как раз по трассе будущего Суэцкого канала. Оказавшись в Красном море на борту слабосильного пароходика, Фредерик впервые в зрелом возрасте узнал настоящую жару. Он чувствовал себя плохо и недоуменно спрашивал своих попутчиков-офицеров, возвращавшихся к месту службы: "Как можно воевать в Индии в такую жару?". Он прослужил в жарких странах более 40 лет и научится воевать и под палящим солнцем, и при изнуряющей влажности.

В Адене Робертс пересел на другой, такой же тихоходный пароход, который долго шел до Калькутты. Последний отрезок пути - 600 миль от Мирута до Пешевара -

стр. 79

второй лейтенант проделал, использовав весьма экзотический вид транспорта - паланкин. Его несли две партии кули: четверо несли, другая четверка шла налегке, отдыхала. Шли по ночам и утром, до наступления дневной жары. Путь освещали факельщики. За ночь покрывали 40-45 миль и останавливались на дневной отдых в одном из путевых приютов, сеть которых уже тогда существовала по всей стране.

Служба в Индии в те годы была делом фамильным: у того же Бобса кроме родного отца были в Индии другие родственники - два двоюродных брата и сестра, которых он умудрился повидать за время путешествия в паланкине.

В начале ноября 1852 г. молодой офицер прибыл в Пешевар, т.е. на весь путь от Дувра (он отплыл 20 февраля) у него ушло более восьми месяцев. Своего отца Фредерик узнал с трудом, так как видел давно - сыну было 12 лет, когда Робертс- старший приезжал в Англию в отпуск после очередных десяти лет пребывания в Индии. Таково было условие службы в Ост-Индской компании. На тех же условиях заключил свой контракт и Робертс-младший. Теперь он мог видеть своих родителей каждый день.

В первые дни в Пешеваре Бобс получил возможность покрасоваться в полной парадной форме своего полка. "Мундир, - вспоминал Робертс через 40 лет, - был похож на тот, что сегодня носят в конной артиллерии, однако вместо кивера офицеры носили латунную каску, обернутую куском леопардовой шкуры и увенчанную длинным красным плюмажем, ниспадавшим на спину. Наряд завершали белые лосины и высокие ботфорты. Это была, пожалуй, самая живописная и эффектная форма, которую я видывал на парадах" (3).

С 1852 по 1857 г. Фредерик служил сначала адъютантом отца, а после его отставки в 1854 г. получил назначение на должность помощника заместителя начальника штаба дивизии. Штабные должности вплоть до самой высокой - начальник штаба англо-индийской армии Робертс будет занимать более 20 лет. Он легко вошел в местное офицерское сообщество и унаследовал после отца прозвище Бобс.

До 1857 г. жизнь офицеров пешеварского, как и других индийских гарнизонов протекала хотя и рутинно, но в то же время весело: пикники, офицерские вечеринки, сезонные балы, игры, спортивные соревнования, скачки. Все это кончилось в один весенний день - 10 мая 1857 г. взбунтовались сипаи, т.е. солдаты и офицеры частей англо-индийской армии, состоявшей главным образом из представителей индийских народов. Причины мятежа были многочисленны и различны, однако формальный повод, на европейский взгляд, выглядел несерьезно. По войскам прошел слух (впоследствии подтвердившийся), что бумажные ружейные патроны, которые перед заряжением приходилось надрывать зубами, смазаны смесью говяжьего жира и свиного сала. Оскорбленными ощутили себя как правоверные мусульмане, не употребляющие в пищу свинину, так и индуисты, почитающие коров священными животными. Британцы проглядели долговременную агитацию, которую вели в войсках мусульманские проповедники, уверявшие военнослужащих, что через 100 лет после битвы при Плесси (23 июня 1757 г.) власть англичан над индийскими княжествами падет. Мятеж, таким образом, был приурочен к этой дате. Положение англичан в Индии стало угрожаемым уже хотя бы потому, что собственно британских (европейских) войск насчитывалось 36 тыс. человек, при том, что в индийских (туземных) войсках состояло 257 тыс. солдат и офицеров.

Весть о восстании была получена в Пешеваре 12 мая, и сразу же была сформирована карательная колонна под командованием генерала Невиля Чемберлена; Фредерик Робертс был включен в состав колонны в качестве штабного офицера. Колонна двигалась на юг. В Лахоре мятежники сдались после недолгого боя; двоих сипаев расстреляли из орудий. В обязанности Бобса входило снабжение колонны всеми видами довольствия и разведка маршрута следования. Он же организовывал переправу войска через реки.

стр. 80

В один из майских дней бригада подошла к лагерю туземных полков, подозреваемых в сочувствии мятежу. План разоружения этих полков разрабатывался в штабе экспедиции. Окончательным был принят вариант, предложенный первым лейтенантом Робертсом. Британцы приблизились тихо, оставив артиллерию в стороне, но по окружности лагеря. Мосты через реку были предусмотрительно разобраны. Солдаты колонны расположились на плацу небольшими группами, некоторые лежали на земле, якобы отдыхая. Никаких признаков предстоящей операции.

Генерал Николсон приказал сипаям выйти на плац с оружием; те вышли и построились. Обстановка была самая мирная. Последовала команда сложить ружья в козлы. Сипаи выполнили и этот приказ, еще ничего не подозревая. Затем британцы унесли оружие в арсенал, после чего Николсон "разъяснил обстановку". Синайским войскам было приказано вернуться в казарму. Было также сказано, что бежать не следует, да и некуда, так как мосты разобраны, а по бегущим артиллерия будет бить картечью. Восемь сипаев все же побежали, но были схвачены, отданы под суд и расстреляны (4).

Настоящее боевое крещение, однако, Бобс получил во время осады прекрасно укрепленной делийской крепости, которую захватили и удерживали более 30 тыс. участников мятежа. Это были хорошо вооруженные регулярные части. Им противостояли около 7 тыс. осаждавших. Осада продолжалась с 30 мая по 20 сентября 1857 г. Британцам пришлось в боевых условиях, на себе проверять, насколько хорошо они подготовили туземную армию. Условия осады были тяжелейшими. Стояла летняя жара, лили тропические ливни, и в том, и в другом стане свирепствовала холера.

Робертс испытывал все тяготы осады. В одной из стычек он получил сильнейший удар в спину и упал с лошади. Он не был убит и даже не был серьезно ранен. Его спас подсумок из толстой кожи, который, как у всех кавалеристов, у него находился за спиной. Пуля пробила подсумок и, потеряв скорость, застряла в мышцах спины. Ненадолго Бобс выбыл из строя, но вскоре уже снова участвовал в осаде, однако в качестве штабного офицера, что не означало, будто он отсиживался в тылу - Бобс скакал под огнем от одного отряда осаждавших войск к другому, и под ним была убита лошадь. Последнее испытание своей судьбы он встретил за несколько дней до падения делийской крепости. В период решительного штурма Робертс проводил время на батареях, где бывал поочередно командиром, наводчиком, заряжающим. В тот день он был наводчиком. Наведя орудие на цель. Бобс поднес запальный прут к запальному отверстию, но в то же мгновение упал навзничь: вражеское ядро выбило прут из его руки. Сам наводчик не пострадал (5).

Все закончилось 20 сентября. На следующий день был схвачен правитель Дели, потомок Великого Могола, бывший знаменем восстания. Победа обошлась британцам дорого: погибли 46 офицеров и 946 солдат; 140 офицеров и 2665 солдат были ранены (6).

Лейтенант Робертс уехал в Соединенное Королевство, точнее, в Ирландию, где жили его родители, в долговременный лечебный отпуск. Дома он не был шесть лет. Его встретили как героя, но пока в узком семейно-дружеском кругу. Он наслаждался домом, общением с родными и соседями, мягкой погодой острова и даже успел жениться на соседской барышне Hope Бьюз, с которой прожил всю жизнь. Однажды во время отпуска в 1859 г. его вызвали в Букингемский дворец. Свой первый орден, Крест Виктории, он получил из рук самой королевы. Бобс стоял в большой группе молодых неизвестных офицеров, которые спасли престиж империи и Ее Величества. Тогда он, естественно, не мог и подумать, что отныне это занятие станет его профессией, что наступит время, когда он будет иметь право писать донесения непосредственно на высочайшее имя, станет не только хорошо известен королеве, но и одним из тех деятелей, которые обретут ее неизменное доверие.

стр. 81

Участие в подавлении индийского восстания дало молодому офицеру преимущество в чинопроизводстве - теперь он мог претендовать на следующий чин (без увеличения денежного содержания, правда) в обход сослуживцев, имевших старшинство пребывания в том же звании. Вернувшись в 1860 г. в Индию с молодой женой, он вскоре стал капитаном. Робертс работал на штабных должностях, участвовал в нескольких локальных кампаниях против неспокойных горных племен, нападавших на жителей равнин, но в дальнейшем чинопроизводстве не был особенно удачлив: в звании майора пришлось прослужить целых десять лет.

Как было принято в том веке, дети в молодой семье рождались часто, но из-за тяжелого климата и плохих санитарных условий так же часто умирали в младенчестве. Нора и Фредерик потеряли в Индии троих детей. Горе часто посещало их дом, Бобс, однако, никогда не падал духом. Он аккуратно исполнял свои обязанности и увлеченно занимался военными видами спорта, прежде всего верховой ездой, а также охотой, оставаясь всегда душой офицерского общества (7).

В 1867 г. Лондон решил высадить небольшой десант на абиссинском побережье, чтобы освободить из плена нескольких европейцев, в том числе подданного британской короны, некоего Камерона, захваченного еще в 1864 г. Три года специальные посланцы при дворе императора Абиссинии вели переговоры об освобождении пленников, но безуспешно. Верные своему правилу не оставлять соотечественников в беде, не считаясь с затратами, лондонские власти согласились с доводами военных о посылке в Абиссинию бригады индийских войск под командой генерала Д. Стюарта. Первым заместителем начальника штаба экспедиции был назначен подполковник Ф. Робертс, который отвечал за погрузку войск на суда и разгрузку их на месте десантирования. Деятельность Бобса во время абиссинской операции 1867 г. была оценена начальством очень высоко. Он отказался от принятого ранее раздельного транспортирования боевых частей и их снаряжения. На этот раз люди и материальная часть перевозились совместно, что снизило риск потери снаряжения в море. Отпала также необходимость дожидаться на берегу опаздывающих транспортов. Благодаря его стараниям, как писалось в донесениях в Лондон, высадка и эвакуация десанта после выполнения задачи прошли безукоризненно. Бобс погрузил всю бригаду на суда и покинул абиссинский берег последним (8). Теперь он стал известен начальству как талантливый штабист и умелый военный администратор.

К концу 70-х годов XIX в. владения двух великих империй подошли вплотную к границам Афганистана, который Россия и Великобритания договорились считать независимым буферным государством. Однако, не доверяя друг другу, они пытались склонить афганского правителя каждая на свою сторону. Строго говоря, и русские, и британцы одинаково интриговали в Кабуле при дворе эмира. С назначением вице-королем Индии лорда Литтона британская политика в отношении Афганистана стала значительно более агрессивной. В сущности, это и была та самая "наступательная политика" премьер-министра Б. Дизраэли, который собирался "очистить Центральную Азию от московитов и загнать их в Каспий" (9). Генерал-майор Ф. Робертс, ставший к этому времени влиятельной фигурой в индийской колониальной администрации, был активным сторонником вице-короля Литтона и "наступательной политики". Продвижение русских в Средней Азии и рост их влияния в Афганистане он считал серьезной угрозой для Британской Индии.

В конце 1878 г. английское правительство посчитало необходимым, ради сохранения престижа великой державы, ввести в Афганистан свои войска, заняв три прохода в горном хребте Гиндукуш, служившем границей между Афганистаном и британскими владениями в Индии. Были сформированы три отряда вторжения, одним из них - Курамским (он должен был занять Курамский проход) командовал Бобс. Впервые за четверть века службы в Индии он, профессиональный штабист, был назначен на командную должность. Такое назначение было оправданным: Бобс

стр. 82

прекрасно проявил себя в боевой обстановке и как храбрый солдат, и как организатор сражения. К этому времени он имел два ордена. 23 раза ему объявлялась благодарность в приказах. Строевики, по своему обыкновению, ворчали, однако начальство разумно не услышало их возражений.

Бобс выполнил приказ: с минимальными потерями занял горный проход и всю Курамскую долину, наголову разгромив противника. Так же успешны были и действия двух других отрядов. Закончился первый этап второй англо-афганской войны. Казалось, афганцы потерпели сокрушительное поражение. Эмир Афганистана Шерали-шах тайно бежал из Кабула, рассчитывая добраться до Петербурга и оттуда обратиться к мировой общественности. ООН тогда не было, а мир был европоцентристским: в концерте европейских держав афро-азиатские партии предусмотрены не были. Российские власти не захотели видеть у себя беглого эмира и не поддержали его, поскольку хорошие отношения с Великобританией были делом первостепенной важности. В конечном счете в Лондоне мыслили аналогично. В великой тоске Шерали-шах скончался на афгано-российской границе.

На афганский престол взошел сын покойного эмира, слабый умом, здоровьем и волей Якуб-хан, которого напористый Литтон принудил подписать выгодный Англии Гандамакский договор. Этот договор, в частности, ставил внешнюю политику Афганистана под контроль британской администрации в Индии. Робертс, при всей его лояльности вице-королю, полагал, что заключать договор с эмиром рано, поскольку афганцы не считают себя побежденными, пока не занят Кабул, пока им не внушен ужас перед сокрушительной мощью Британской империи (10).

По англо-афганскому договору предусматривалась посылка в Кабул постоянной дипломатической миссии, которая будет иметь очень широкие полномочия. Не только Робертс, многие в администрации вице-короля считали посылку такой миссии делом преждевременным. На то были причины. Приближенные покойного эмира вернулись в Кабул и вели там активную агитацию против Англии и англичан. Английские агенты, завербованные из местных жителей, предупреждали, что Кабул настроен враждебно и новый эмир не сможет защитить британскую миссию. Но Литтон торопился закрепить успех.

Миссия сэра Луиса Каваньяри должна была проследовать через Курамский лагерь Робертса в Кабул. "Я был глубоко подавлен и переполнен самыми мрачными предчувствиями в отношении судьбы этих людей, - вспоминал Робертс через много лет. - Я не мог вымолвить ни слова... Я предчувствовал, что миссия не имеет шансов вернуться когда-либо назад" (11). У Бобса, кстати, была хорошо развита интуиция.

Некоторое время он и его люди провожали обреченное посольство. В него входили майор Каваньяри, лейтенант Хэмилтон, чиновник Дженкинс, врач Келли, 25 кавалеристов и 50 пехотинцев. Они шли в бурлящий Кабул. "На дороге, - продолжает Робертс, - нам попалась сорока, которую я не заметил, ее увидел Каваньяри и указал мне на нее. Он просил не говорить о птице его жене, которая непременно посчитает это дурным предзнаменованием" (12).

Однажды ночью - это было 5 сентября 1879 г. - Робертса разбудил посыльный с телеграммой о нападении взбунтовавшихся афганских солдат на миссию Каваньяри. Через несколько дней стало известно, что все члены посольства и конвоя погибли. Возглавить карательную экспедицию было поручено недавно возведенному королевой в рыцарское достоинство сэру Фредерику Робертсу.

Очень оперативно он собрал и повел на Кабул 2,5 тыс. британских и 3,7 тыс. туземных солдат и офицеров при 22 орудиях. Уже 5 октября отряд был в 11 милях от Кабула. Во много раз превосходившие его экспедицию силы афганцев заняли оборону на высотах на ближних подступах к Кабулу. Противник вполне профессионально укрепил свою оборону. Брать афганские позиции фронтальным штурмом означало понести большие потери без гарантированного успеха. Недаром Бобс просидел

стр. 83

многие годы в штабах и проштудировал немало книг по своему ремеслу: он организовал отвлекающий маневр на левом фланге оборонявшихся и нанес решающий удар по правому флангу с обходом с тыла. Афганцы были выбиты со своих позиций. На высотах правого фланга сразу же появились горные орудия Робертса и начали планомерный обстрел защитников Кабула по всей линии их обороны. Как уже бывало неоднократно, при первых признаках поражения в рядах афганцев началась паника, и они побежали. При многих отличных боевых качествах, стойкостью в обороне афганское войско не отличалось, что и продемонстрировало не один раз в течение кампании 1878-1880 гг. И тем не менее триумфального марша к Кабулу не получилось - войскам Робертса пришлось шаг за шагом подавлять очаги сопротивления афганцев, и только через четыре дня после первой крупной победы сэр Фредерик вступил в Кабул. Над цитаделью был поднят британский флаг, снова и снова звучали звуки британского гимна, орудия салютовали победителям.

При взятии Кабула отряд Робертса потерял убитыми 18 человек, ранеными - 70; у афганцев погибшие исчислялись сотнями (13).

Бобс и его люди тщательно осмотрели цитадель Бала-Хиссар, где месяц назад посольство Каваньяри приняло неравный бой с двумя полками афганской армии. Здание, где находилось осажденное посольство, сгорело. Среди головешек валялись человеческие кости, черепа; стены сплошь выщерблены пулями - было видно, что люди Каваньяри оборонялись самоотверженно и долго.

Робертс не стал наказывать Кабул, т.е. уничтожать жителей без разбора, как ему советовали его соратники. Вместо этого он обнародовал воззвание с объявлением награды тем, кто выдаст участников нападения на британскую миссию. Было схвачено несколько сот подозреваемых; их дела рассматривала следственная комиссия, которая и решала их судьбу. 49 человек были приговорены к повешению. "На площади в Бала-Хиссаре они (англичане. - Е.Г.), - свидетельствовал некий афганец, бывший очевидцем, - устроили круглую виселицу громадных размеров и вешали на ней людей за руки на железных цепях по 15-20 человек, обмазав их предварительно горючей жидкостью и разложив под ними костер. Таким образом, они соединили два рода казни: повешение и медленное сожжение живьем" (14). Британские источники о таких казнях умалчивают.

Имя генерала Робертса впервые замелькало в английских газетах: в одних (консервативного направления) его превозносили как защитника имперского величия, в других (либеральных) обвиняли в невиданной в XIX в. жестокости.

Войдя в Кабул, Робертс и его офицеры с удивлением обнаружили заметные следы русского влияния. "Афганские вельможи и офицеры, - вспоминал Робертс, - были одеты в мундиры российского образца, российские монеты обнаружили в казначействе, русскими товарами торговали на базаре. И хотя дороги, ведущие из Афганистана в Среднюю Азию, ничуть не лучше дорог в Индию, Россия использовала их намного лучше, чем мы, успешно развивая торговые отношения с афганцами" (15).

Интересно, что побывавший в Кабуле со своим посольством за год до Робертса генерал русской службы Н.И. Столетов пришел к заключению, что влияние англичан в Афганистане намного заметнее российского. Он также писал в своем донесении о многочисленных английских товарах на базаре, о хождении английской валюты и т.п. Империалистическое соперничество порождало повышенную подозрительность.

В начале 1880 г. в Афганистане была собрана достаточно многочисленная группировка англо-индийских войск, которой командовал сэр Дональд Стюарт. Бобс был ему подчинен. В сущности, это была оккупационная армия: англо- индийские отряды стояли во многих городах страны. Судьба Афганистана решалась в Симле, в резиденции вице-короля лорда Литтона. "Смысл нашей афганской политики, - писал Литтон в Лондон, - в том, чтобы расчленить бывшее (эмир Якуб-хан отрекся от престола. - Е.Г.) афганское королевство на несколько частей" (16). Предполагалось, в частности,

стр. 84

создать независимое (?) Кандагарское ханство, во главе с послушным Британии правителем.

Планам этим, однако, не суждено было осуществиться - изменилась политическая погода. Несмотря на внушительную победу - взятие Кабула, - британское общество было раздражено большими людскими и материальными потерями в той войне с неясными целями, тем более что афганские события совпали по времени с другими колониальными войнами, в которые оказалось вовлеченным Соединенное Королевство. И все это происходило на фоне экономического спада. "Джингоизм", т.е. проявление империалистических, шовинистических настроений, пошел в это время на спад - британцы изменили свое отношение к Дизраэли и его "наступательной политике". В конце концов, в апреле 1880 г. кабинет тори во главе с Дизраэли ушел в отставку, что означало и скорую отставку лорда Литтона с поста вице-короля Индии.

Положение Робертса становилось неопределенным. В мае 1880 г. генерал Стюарт писал жене: "Бобс, который за последние 20 дней прошагал всю страну, вчера вернулся в Кабул. Он обеспокоен неопределенностью своего будущего, так как по возвращении в Индию может остаться без назначения. Страшно подумать, что будет, если лорд Литтон уйдет. Они (лондонские власти. - Е.Г.) покроют себя позором, если ничего не сделают для Бобса... Его военные способности вне всяких сомнений; он так много сделал здесь" (17).

Бобс не остался без назначения - судьба еще раз предоставила ему шанс оказать отечеству великую услугу. После смены правительственного курса (либералы пришли к власти, резко критикуя Дизраэли и его колониальную политику) было решено вывести англо-индийские войска из Афганистана. Из Кабула войска должны были уйти двумя колоннами под командованием Стюарта и Робертса. Прежде чем начать вывод своей колонны, старый штабист Бобс решил самолично провести рекогносцировку маршрута отхода. Он со свитой отъехал довольно далеко от Кабула, но внезапно возвратился. "Предчувствие, которое я никогда не мог объяснить, - писал Робертс в воспоминаниях, - заставило меня повернуть назад и скакать в Кабул. Это было предчувствие надвигающейся беды, которую я ощутил инстинктивно" (18).

Предчувствие не обмануло: 29 июля 1880 г. в Кабуле было получено сообщение о сокрушительном разгроме бригады генерала Бэрроуза возле селения Майванд близ Кандагара большой армией Айюб-хана - одного из претендентов на эмирский трон. В составе отряда бригадного генерала Бэрроуза были якобы лояльные англичанам афганские части, они-то и предали Бэрроуза и перешли на сторону Айюб-хана, имевшего под началом около 30 тыс. солдат и гази - "борцов за веру". Бэрроуз остался с 2 тыс. англо-индийских солдат. Вместо того чтобы решительно атаковать разношерстное воинство Айюб-хана, бригадный генерал затеял с афганцами двухчасовую артиллерийскую дуэль; это дало Айюбу время, чтобы оценить силы противника, обнаружить слабые места его обороны, а затем взять инициативу в свои руки. За долгие годы колониальных войн англичане впервые потерпели столь масштабное поражение. Из 2476 человек бригады было убито 934, ранены и пропали без вести 175 человек. В числе погибших значились 20 британских офицеров и 290 солдат. В руки врага попали более тысячи современных английских винтовок (19). Остатки отряда спрятались за стенами Кандагара. Не прошло и года после уничтожения посольства Каваньяри, а Британии вновь пришлось переживать позор поражения на далеком Порубежье. Плохо обученные, плохо вооруженные и экипированные азиаты снова и снова били английских профессионалов (армия была наемной). Европа злорадствовала.

Верный себе, и на этот раз Бобс проявил инициативу - он первым предложил план карательной экспедиции и себя в качестве ее командующего. Начальство колебалось, справедливо считая, что расстояние от Кабула до Кандагара слишком велико - 313 миль, что местность безводна и малонаселенна, что потери в колонне будут

стр. 85

слишком большими еще на пути к цели. Сомнения вызывала лояльность туземных войск, которым уже была обещана отправка домой в Индию. План Робертса критиковали в парламенте. Бобс, тем не менее, убедил начальников и получил разрешение сам собрать отряд и действовать по собственному плану. Да и не было у нового вице-короля Риппона другого выхода. Престиж империи и британской армии были поставлены на карту.

Свой отряд Бобс собрал сам. Он взял 2,5 тыс. британцев, главным образом, шотландцев, привычных к горам, а также всегда верных ему гуркхов и сикхов. То были проверенные в боях части, всего - около 10 тыс. человек. Взял также 18 орудий, навьюченных на мулов. Кроме того, войска сопровождали 8 тыс. носильщиков и погонщиков вьючных животных, которых было общим числом 11 тыс., - мулов, лошадей, верблюдов.

Колонна (она вышла 8 августа 1880 г.) двигалась ускоренным маршем. Порядок движения соблюдался неукоснительно: подъем - около 3 часов утра, через час палатки и вещи собраны - и в путь; после каждого часа похода - 10 минут отдыха, в течение которых сам Робертс спал. На ночлег останавливались в 6 - 7 часов вечера. Условия похода были труднейшие. Днем палило солнце, пыль, поднятая людьми и животными, стояла постоянной завесой, жара переваливала за 40 по Цельсию, а ночью температура опускалась ниже 0. Не было воды, не было дров, приходилось экономить съестные припасы. Колонна шла налегке - грузов приказано было взять минимум, потому шли быстро. Нагружены были все, солдаты в том числе, но больше других выбивались из сил носильщики. Некоторые падали на ходу и отказывались идти дальше. Их оставляли на дороге. За колонной по пятам шли афганцы, которые убивали отставших и пытались нападать на лагерь ночью. Колонну на марше охраняли, двигаясь по горным склонам, шотландские егеря. Афганцы устраивали засады и несколько раз стреляли в Робертса, но он продолжал ехать верхом, пока приступ малярии не заставил его спешиться и пересесть в паланкин. Остаток пути - несколько десятков миль - его, полуживого, несли изможденные кули.

На подходе к Кандагару от одного из британских гарнизонов (на юго-востоке Афганистана в городах и селах стояли англо-индийские гарнизоны) по гелиографу, которым, кстати, Робертс постоянно пользовался в течение всей афганской кампании, получено было сообщение о положении английского отряда, осажденного в Кандагаре. Стало известно, что во время вылазки из крепости погиб бригадный генерал Брук и восемь офицеров.

31 августа дивизия Робертса подошла к Кандагару, прошагав 313 миль. Узнав заранее, что Айюб-хан снял осаду города, Робертс дал своему войску дневную передышку, а уже 1 сентября рано утром атаковал укрепленные позиции афганцев. Был применен излюбленный маневр Бобса - ложная угроза на левом фланге и мощный, основной удар по флангу правому. Бой длился целый день; афганцы сражались упорно, но к вечеру побежали. Кавалерия рубила бегущих, как на учениях. Быстро наступившая темнота спасла беглецов. Британский гарнизон Кандагара Бобс нашел в плачевном состоянии - люди были глубоко деморализованы и фактически не смогли оказать ему помощи во время сражения. И на этот раз генерал Робертс сумел максимально возможно сберечь жизни своих подчиненных: погибли 4 офицера и 36 солдат, при том, что на следующий день после сражения его люди подобрали и похоронили более 1200 убитых афганцев; сколько своих погибших унесли с собой воины Айюб-хана, неизвестно (20). В брошенном афганцами лагере англичане нашли тело взятого в плен молодого британского офицера - у него было перерезано горло. Эта страшная находка возбудила в бойцах Робертса стремление скакать вдогонку за Айюб-ханом, чтобы отомстить ему лично, но генерал сдержал их порыв.

Он был тяжело болен и с трудом добрался до Симлы. Как и два десятилетия назад, врачи отправили его домой - лечиться.

стр. 86

Теперь он был известен всей Англии - небольшого роста, с простонародным лицом, скромный 48-летний офицер индийской службы. "Крошка Бобс" вернул империи и императрице честь и величине. Его и встречали соответственно. "Меня чествовали и потчевали сверх всякой меры, так, что я стал опасаться за свой желудок, тем более что два последних года находился на походной диете", - вспоминал позже герой Кандагара (21). Он стал баронетом, получил небольшую денежную премию, но временное (на время военной кампании) звание генерал- лейтенанта подтверждено не было. Он сам и его соотечественники по праву могли считать, что Бобс достиг вершины своей карьеры и уже ничего похожего на беспримерный поход из Кабула в Кандагар ему совершить не придется. Приближалось его 50-летие; художники писали его портреты, публицист Лоу начал собирать материал для юбилейной биографии.

На следующий год он вернулся в Индию, где стал командовать всей индийской армией и готовить ее к отражению русского вторжения (22). К русским он относился с уважением, как к очень серьезному противнику, и никогда не допускал в их адрес грубых или презрительных высказываний. В одной из речей в палате лордов (он станет пэром Англии) в самом конце уходящего века Робертс заявит: "Я слова не скажу против русских. Совсем наоборот: я признаю, что для Азии они сделали много полезного" (23).

Генерал Робертс прослужил в Индии еще 13 лет после своего знаменитого перехода 1880 г. В возрасте 61 года он вышел в отставку и вернулся в Соединенное Королевство. К этому времени он стал бароном Робертсом Кандагарским и полным генералом. Как и полагается, его подвиги сделались достоянием истории, его начали забывать. При всех его разнообразных связях, он так и не стал своим в аристократической среде, выходцы из которой традиционно занимали высшие должности в армии и на флоте. Два года (1893-1895) он был не у дел, жил в небольшом имении вдали от столицы. В эти годы он начал писать свои воспоминания "Сорок один год в Индии", которые увидели свет в 1897 г. Два толстых тома он посвятил "стране, к которой он имеет честь принадлежать, армии, которой он стольким обязан, и своей жене, которая всегда была его верной опорой". Посвящение было в духе времени. Книга расходилась нарасхват. Каждый год после 1897 г. выходило по пять-восемь изданий. Всего до 1921 г. издатели выпустили 36 тиражей. Это был неторопливый рассказ о повседневной жизни армейского офицера в далекой, загадочной колонии, что, как оказалось, очень интересовало британского читателя, гордившегося своей империей. В книге много интересных наблюдений и аналитических размышлений. В частности, Робертс подробно проанализировал причины индийского восстания 1857-1858 гг., политику Великобритании в Индии; немалое внимание было уделено и англо- русскому противостоянию в Центральной Азии.

Но королева его не забыла и, несмотря на недружелюбное к нему отношение своих титулованных родственников, вернула на службу: в 1895 г. он стал фельдмаршалом и главнокомандующим войсками в Ирландии. А в 1899 г. старину Бобса снова позвала империя, чтобы в очередной раз он смог исполнить роль ее спасителя. Так писали газетчики. Правду сказать, никто его не звал - в очередной раз он напросился сам.

На юге Африки шла кровопролитная война англичан с бурами; англичане терпели поражение за поражением, несли большие людские потери, гибли лучшие британские офицеры. Буры вторглись на британскую территорию и осадили города Мафекинг, Кимберли и Ледисмит, отряды бурских генералов совершали глубокие рейды по британской колонии Наталь, часто в тылах британских войск. 15 декабря 1899 г. возле г. Коленсо произошло очередное сражение войск генерала Буллера с отрядами буров. И вновь победа досталась бурам. Англичане потеряли убитыми 143 человека, ранеными - 755, 240 - пропали без вести, т.е. были взяты в плен. Эти потери составили 5% от численности участвовавших в сражении британских сил. Англия снова скорбела по убитым и подорванной репутации некогда победоносной державы.

стр. 87

"Серьезные недостатки стратегии и тактики британских войск, - писал один из британских авторов, - были известны задолго до того, как катастрофа сделала их очевидными для публики, однако заинтересованные круги упорно отказывались признать это. Стоило ли удивляться огромным потерям, когда, например, генерал Артур Харт водил свои полки в атаку сомкнутым строем, как на параде, с негодованием отвергая развертывание и эшелонирование боевых порядков" (24). Британские военачальники плохо знали местность, на которой велись боевые действия, пагубно недооценивали противника. У буров не было регулярной армии, и они могли без разрешения командиров отлучаться на свои фермы по хозяйственным делам, но у них в руках были превосходные винтовки Маузера, из которых они метко стреляли, они стойко обороняли свои позиции и умели действовать небольшими летучими отрядами.

Получая ежедневно сводки с фронтов Южной Африки, лорд Робертс не находил себе места. Теперь, после Коленсо, наступил момент истины. Он не имел права упустить свой шанс. "Многие годы, - говорил он позже, - я дожидался этого дня" (25). Он сел за стол и в очередной раз написал пространное послание военному министру лорду Лэнсдоуну, старому знакомому, с которым служил в Индии (Лэнсдоун был генерал-губернатором). Он предупреждал правительство, что, если не будут предприняты "радикальные изменения" в стратегии и тактике, "мы будем вынуждены заключить позорный мир" (26). Как же добиться этих "радикальных изменений"? Назначить его, Бобса, главнокомандующим всех британских войск в Южной Африке. После Коленсо, кстати, и сам Лэнсдоун пришел к убеждению, что Буллера надо снимать с должности главнокомандующего. На следующий день Робертс получил уведомление готовиться к отбытию в Южную Африку; в этот же день пришло известие о гибели в бою под Коленсо его единственного сына, лейтенанта Фреди Робертса. Горе раздавило его, но он не стал откладывать отъезда. Это было второе его назначение в Африку - первый раз он был назначен губернатором Наталя еще в 1881 г., но пробыл в этой должности не более суток, так как был отозван в Индию. По рекомендации премьер-министра Солсбери начальником штаба нового главнокомандующего поставили прославившего себя победами в Африке генерала Герберта Китченера, монументального великана с роскошными усами. Назначение Робертса главнокомандующим публика встретила с ликованием - его помнили, о нем говорили как о кудеснике, которому стоит взмахнуть своим фельдмаршальским жезлом... В Кейптауне была устроена торжественная встреча, но вид легендарного Бобса многих разочаровал: с борта парохода сошел маленький печальный человек, совершенно седой, с белыми вислыми усами, с траурной повязкой на рукаве. Бобсу шел 68-й год.

Прежде всего, фельдмаршал отказался от порочной практики перевозить воинские части только по железным дорогам. Несомненно, было удобно погрузить войска, коней и орудия на железнодорожные платформы и везти их к месту предполагаемого сражения, но и противнику тоже облегчалась задача определить направление движения британских войск и конечный пункт их сосредоточения. Буры получали прекрасную возможность взорвать на пути англичан мосты и железнодорожное полотно, расстрелять паникующих людей картечью, короче, британские полки отдавались на милость буров. Бобс и Китченер решили вести свою 40-тысячную армию по проселкам африканской степи, как они водили полки в Афганистане и Судане. Условия диктовали определенный возврат к прошлому, зато все были одеты в одинаково анонимную форму цвета хаки, офицеры и генералы имели на плечах трудноразличимые издалека полевые погоны, весь командный состав до Китченера и Робертса включительно снял с мундиров орденские планки. Шагали тихо, без знамен, без звуков труб и барабанов. Робертс понимал, что ведет современную войну, а потому офицерам было приказано оставить в обозе присвоенные им по форме палаши и шашки и нести на плече солдатские винтовки. Расчет делался на быстрое передвижение и внезапные удары.

стр. 88

В строжайшей тайне, с применением средств дезинформации противника, был разработан план наступления на столицу Оранжевой Республики Блумфонтейн, от которого, однако, пришлось частично отказаться из-за истерики, устроенной богатейшим человеком Южной Африки, владельцем золотых и алмазных приисков Сесилем Родсом, оказавшимся в осажденном Кимберли. Роде угрожал сдать город бурам, если Робертс незамедлительно не начнет операцию по снятию блокады. И Робертс изменил свой тщательно разработанный план. Город был освобожден в результате кавалерийского рейда генерала Френча, при этом Френч потерял до одной трети конского состава. Кроме того, в самом начале кампании Робертс лишился значительной части своего обоза, на который напал летучий отряд бурского командира Де Вета. Был момент, когда Бобс утратил обычное хладнокровие и выдержку и готов был отказаться от наступления на Блумфонтейн, но ближайшие соратники уговорили его не менять планы.

В Блумфонтейн войска Робертса вошли 13 марта 1900 г. практически без боя, но изрядно обтрепанные, практически босые, потому что сносили обувь и обмундирование за долгие дни марша по степи. Маленькую столицу буров - 4 тыс. обитателей - воодушевленные победой соратники Робертса, назвали Бобсфонтейном. Газеты трубили о первых победах "краснорожего чародея". О своем продвижении Бобс писал теперь регулярно самой королеве - 82-летней Виктории. "Из-за нехватки транспортных средств, - писал он, - люди обходились в походе без палаток и одеял, довольствовались половинным рационом, однако ничто не могло поколебать их решимости идти вперед. У Вас, Ваше Величество, великолепные солдаты" (27).

Дальнейшее движение в направлении Йоханнесбурга и Претории было чрезвычайно трудным, и не из-за сопротивления буров. Не хватало съестных припасов, фуража, обмундирования, медикаментов. Армия теряла людей из-за тифа и других болезней, полевая медицина была не на высоте. Тем не менее журналисты не переставали превозносить Робертса. "Этот замечательный маленький человек, - писал военный корреспондент Уинстон Черчилль, - появился на авансцене совершенно внезапно, и, как по волшебству, тучи расступились, и снова солнце засияло над британской армией" (28).

Обтрепанная и больная, но одухотворенная победами армия лорда Робертса прошла 260 миль за 26 дней и приблизилась к Йоханнесбургу. Люди Робертса убедились, что главным врагом была степь, а не буры. Днем палило солнце, а ночью подмораживало - началась зима, животные мучились от бескормицы, а люди питались кое-как. Однако 31 мая 1900 г. Бобс стоял перед Йоханнесбургом. Можно было брать город штурмом, но в этом случае буры угрожали взорвать золотые рудники, что весьма отрицательно могло отразиться на дальнейшей судьбе самого фельдмаршала - хозяевами здесь (да и в Англии) оставались Родс и другие богачи. Удалось достичь соглашения: буры без помех со стороны британцев выводят свою армию из города и приисков Ранда, оставляя их в целости. Бобс, таким образом, на время сохранял жизни своих солдат, сохранял владельцам рудников их богатства, но упускал врага, за которым охотился несколько месяцев. И теперь эту охоту предстояло продолжить, т.е. война затягивалась.

Робертс осуществил свой план: он дошел до Претории в Трансваале, взял и эту столицу буров, и в сентябре 1900 г. отрапортовал в Лондон, что "война практически закончена". Война, однако, продлилась еще два года - она перешла в партизанскую стадию. Это случилось, впрочем, еще раньше. Робертс приказал сжигать бурские фермы за помощь их владельцев партизанам. Войну продолжил и завершил сменивший Робертса в октябре 1900 г. на посту главнокомандующего генерал Китченер. Однако главное дело сделал Бобс: он добился перелома в войне, он доказал миру, что британская армия умеет побеждать, он вернул британцам самоуважение и гордость за свою империю. Он снова спас имперское величие.

стр. 89

Вернувшись в Англию, граф Робертс Кандагарский был назначен главнокомандующим всей британской армии и в этой должности оставался до 1904 г. За эти годы он занимался перевооружением армии, ввел в практику усиленные тренировки, в том числе в стрельбе, много писал по военным вопросам. Он ратовал за введение всеобщей воинской обязанности, предвидя близкую войну с Германией. Однажды он пришел на работу и узнал, что его должность упразднена - руководство войсками теперь передавалось новосозданному Генеральному штабу. Правительственная интрига была сохранена в тайне.

В 72 года он окончательно ушел в отставку, писал книги, произносил речи в палате лордов. В 1914 г. попросился на действительную службу, но военный министр Г. Китченер отказал своему бывшему начальнику и соратнику, справедливо, видимо, полагая, что в 82 года Бобс уже не годится на роль спасителя империи. Тогда Бобс на свой страх и риск отправился в ноябре 1914 г. во Францию, чтобы приветствовать и приободрить прибывшие на Западный фронт индийские части. Там он простудился, простуда перешла в воспаление легких, и через сутки, 14 ноября, старый Бобс скончался. Он умер на поле брани, как и подобает истинному воину.

О Фредерике Робертсе написано пять книг, его портрет висит в Портретной галерее в Лондоне, на Уайтхоле в череде монументов национальным героям стоит его памятник - Бобс верхом. В Англии на памятники не покушаются, так что бронзовому Бобсу ничто не угрожает.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Ch.R. Low. Major-General Sir Frederick S. Roberts. L? 1883, p. IV.

2 W.H. Hannah. Bobs, Kiplings General. L., 1972, p. 143.

3 F.S. Roberts. Forty-one Years in India. L., 1921, p. 7.

4 Ch.R. Low. Op. cit., p. 22.

5 Ibid., p. 39.

6 Ibid., p. 42.

7 W.H. Hannah. Op. cit., p. 115.

8 Roberts Frederick. British Encyclopedia. L., 1945, p. 350.

9 W.T. Monypenny and G.B. Ruckle. Life of Benjamen Disraely, Earl of Beaconsfield. Vol. VI. N.Y., 1913, p. 155.

10 F.S. Roberts. Op. cit., p. 380.

11 Ibid., p. 381.

12 Ibid.

13 Ibid., p. 406.

14 H.A. Халфин. Провал британской агрессии в Афганистане. М., 1959, с. 119.

15 F.S. Roberts. Op. cit., p. 421.

16 Цит. по: G. Forrest. The Life of Lord Roberts. L., 1914, p. 111.

17 Ibid., p. 113-114.

18 F.S. Roberts. Op. cit., p. 468.

19 Ibid., p. 471.

20 W.H. Hannah. Op. cit., p. 173.

21 F.S. Roberts. Op. cit., p. 495.

22 Dictionary of National Biography. 1912-1921. L., 1927, p. 466.

23 Цит. по: G. Forrest. Op. cit., p. 182.

24 W.H. Hannah. Op. cit., p. 208.

25 Цит. по: Th. Pakenham. The Boer War. L., 1979, p. 242.

26 Ibid.

27 Ibid., p. 377.

28 W.S. Churchill. My Early Life: a Roving Commission. L., 1943, p. 342-343.