НЕРУ ДЖАВАХАРЛАЛ. ОТКРЫТИЕ ИНДИИ

NEHRU JAWAHARLAL. The discovery of India. New York. John Day. 1946. XI, 595 p.

НЕРУ ДЖАВАХАРЛАЛ. Открытие Индии.

Эта книга была написана Неру с апреля по сентябрь 1944 г., во время его заключения в ахмадабадской тюрьме, и опубликована в Англии в 1945 г. и в США в 1946 году. В Индии книга получила широкий отклик. Здесь, конечно, с одной стороны, имела значение популярность самого автора, одного из виднейших деятелей Индийского национального конгресса и ныне первого премьера доминиона Индии. О Неру англичане сейчас отзываются как о "кумире и герое индийских масс", а за границей, по словам лондонского "Трибюн", "иностранец думает, говорит и пишет о свободной Индии, как об Индии Неру". С другой стороны, индийцам, стремящимся сейчас построить независимое государство в Индии, импонировало восхваление величия древней Индии, когда политически свободный индийский народ создал мощную цивилизацию и шедевры архитектуры, скульптуры и т. д.

"Открытие Индии" - не труд историка, это-произведение политика, стремящегося в прошлом Индии найти ответ на волнующие проблемы современности. "Корни настоящего лежат в прошлом, - пишет Неру, - и я совершил путешествие открытия в прошлое, всегда разыскивая в нём ключ, если он существует, к пониманию настоящего" (стр. 11). Книга изобилует отступлениями, хронологическое изложение событий прерывается рассмотрением какой-нибудь проблемы, прослеживаемой на протяжении всей истории Индии, Неру обо всём рассказывает с большим чувством, отнюдь не как беспристрастный летописец...

Больше всего поражает в этой книге, посвященной восхвалению всего индийского, то, что своё "открытие Индии" Неру совершил в Кэмбридже: он видит Индию исключительно глазами Запада, точнее, глазами английского буржуазного интеллигента. Его любимой книгой, научившей его ценить индийскую культуру, была, по его собственному признанию, книга "Свет Азии" Эдвина Арнольда. Неру не ссылается непосредственно на Упанишады, на буддийские философские трактаты, а обязательно цитирует, что думал об Упанишадах Макс Мюллер, как понимал буддийское учение Щербацкой. Даже о Кашмире, родине его предков, которую он неоднократно посещал, Неру пишет: "Французский учёный Фуше так описывает Кашмир..." (стр. 568). Это преклонение перед Западом выглядит особенно странно в книге, являющейся историческим обоснованием права Индии на независимость и самостоятельное существование.

Какие же философские взгляды лежат у Неру в основе концепции исторического развития Индии? Неру пишет: "Изучение Маркса и Ленина оказало на меня сильное влияние и помогло мне увидеть в новом свете историю и текущие события... Однако марксистская философская концепция не удовлетворила меня полностью и не ответила на все вопросы, возникающие в моём уме, и почти незаметно в мой ум проник смутный идеалистический подход, несколько схожий с подходом Веданты" (стр. 17). Результатом противоестественного сочетания того, что Неру понимает под марксизмом, и Веданты оказалась чисто идеалистическая концепция.

Согласно пониманию Неру, народ велик тогда, когда им движет деятельный дух исканий. Однако народы, как и все живые организмы, стареют и устают: тогда "стремление к жизни и дерзанию становится слабее, дух творчества испаряется и сменяется духом подражания" (стр. 42). Индия в течение своей многовековой истории несколько раз старела и слабела и вновь возрождалась, каждый раз в результате прилива свежих сил, вследствие вторжения новых народов и их приспособления к индийским условиям, при видоизменении самих этих условий от контакта с иными нравами и обычаями. "Приход новых народов с другим окружением придавал новую двигательную силу усталому уму и духу Индии" (стр. 85).

Эта идея Неру пронизывает всю его историю Индии. Больше трети своей книги Неру посвящает древней Индии, на все лады возвеличивая это отдалённое прошлое своей страны. Древняя Индия, по его представлениям, в области всех отраслей знания и культуры дала миру не меньше, чем древняя Греция. Но, в то время как в древнегреческой культуре и философии отразился беспокойный дух исследования, причём внимание было обращено на взаимоотношения человека и общества, в индийской культуре якобы чувствовался дух уверенности и устойчивости и древнеиндийские философы больше всего занимались взаимоотношением человека и вселенной.

Вторая мысль, проводимая Неру на протяжении всей книги, заключается в том, что "древняя индийская социальная структура имела известные хорошие черты и не могла бы так долго существовать без них" (стр. 253). "Цивилизация, построенная в Индии, в основном базировалась на устойчивости и обеспеченности, и с этой точки зрения она была значительно более успешной, чем западная цивилизация. Социальная структура, основанная на кастовой системе и "большой семье", осуществляла эту цель и успешно обеспечивала социальную устойчивость для общества и своего рода социальное страхование для того индивидуума, который не мог обеспечить себя сам" (стр. 135). Исходя из своей мысли о ценности всего, что долго существовало, Неру реабилитирует касту: "Внутри каждой касты были равенство и демократия" (стр. 248), "Кастовая система, несмотря на все её недостатки... была бесконечно лучше, чем рабство (господствовавшее в древнем мире на Западе), даже для тех, кто находился на самой нижней ступени кастовой иерархии" (стр. 211); при кастовом строе "класс мыслителей и философов считался высшим, всеми уважаемым" (стр. 76). Прав-

да, дальше Неру говорит о том, что сейчас в Индии институт касты изжил себя и препятствует прогрессу, "о зачем понадобилось виднейшему прогрессивному политику Индии подчёркивать даже теперь мнимые преимущества касты? Зачем понадобилось ему идеализировать кастовый строй как образец демократии и равенства? Ответ на эти вопросы мы найдём на дальнейших страницах его книги.

По мнению Неру, строй древней Индии не был рабовладельческим: его основой была община. Живой дух древней Индии проявился в сотне различных форм: в изобретении "арабских" чисел, и особенно нуля, что перевернуло все математические представления древних, в открытии геометрии, в философской системе Вед и Упанинад, в эпосе Рамаяны и Махабхараты. Но в Индии назревал какой-то внутренний кризис, и его выражением были Бхагават Гита (философская поэма, включённая в Махабхарату), являвшаяся "поэмой кризиса, политического и социального кризиса, более того: кризиса человеческого духа" (стр. 99). В результате родилась новая религия - буддизм. "Хотя по своему происхождению буддизм являлся движением кшатриев и представлял собой конфликт между правящим классом и духовенством, его этический и демократический аспект и особенно его борьба против духовенства и ритуала вызывали сочувствие народа" (стр. 113).

Буддизм в течение нескольких веков был господствующей религией Индии. Его мирное отмирание и замена индуизмом произошли в результате новых вторжений саков и юе-эжи (кушанов). "Реакция на эти вторжения была в сущности националистической... Индуизм стал символом национализма... Хотя буддизм тоже был порождением индийской мысли и имел националистическую основу, но буддизм был по существу интернациональной мировой религией" (стр. 129).

В Индии этого периода "кипела энергия. Она распространялась во все стороны" (стр. 201). Как доказательство жизненности индийского народа Неру перечисляет индийские колонии в Малайе, Индокитае, на Индонезийских островах. Однако в самой Индии, в результате замкнутости, порождённой идеологией индуизма, первоначальное вдохновение постепенно выцвело, так как "и ум и почва стали истощаться и нуждались в новом притоке идей... Чем больше Индия замыкалась в себе, решая сохранить себя незапятнанной внешними влияниями, тем больше она теряла это вдохновение" (стр. 203). В результате Индия оказалась завоёванной мусульманами.

Мусульманскому периоду индийской истории, т. е. примерно пятисотлетнему периоду, с начала XIII до начала XVIII в., Неру уделяет всего около 40 страниц своей книги объёмом почти в 600 страниц. Это происходит не потому, что Неру считает индийских мусульман иностранцами. Очевидно, Неру не хотел из политических соображений уделять много внимания тому периоду индийской истории, который только и служит предметом исключительного исследования современных историков-мусульман и на который всегда ссылались сторонники выделения Пакистана.

Неру подчёркивает прогрессивную роль правителя Могольской империи - Акбара: "Акбар стал великим представителем старого индийского идеала - синтеза различных элементов и их слияния в общую национальность... В виду этого он строил прочно и заложил основы блестящей империи. Пока его преемники придерживались этой политики и духа народа, их империя продолжала существовать" (стр. 133). Однако Неру укоряет Акбара за то, что тот не интересовался техникой, вследствие чего Индия стала отставать от развития Запада.

После распада Могольской империи "существовали лишь две значительные силы - махратты и британцы. Но махраттские главари соперничали между собой; они сражались и были побеждены британцами поодиночке" (стр. 274, 275). Основную причину покорения Индии европейцами Неру видит в том, что в Индии того времени "не было среднего класса, достаточно сильного для того, чтобы захватить власть или даже сознательно задумывавшего такой захват, как то было в некоторых странах Запада" (стр. 284).

Последнее завоевание Индии - англичанами - произошло в результате технической отсталости Индии. Однако причина этой отсталости, по мнению Неру, заключалась в глубоком упадке сил в Индии. У англичан, наоборот, "позади этого технического прогресса был дух научного исследования и бурлящей жизни" (стр. 42). Из всех завоевателей Индии англичане единственные не обосновались окончательно в этой стране. База их оставалась на их родине, за морями, они не приспособились к индийским условиям, а приспособили их к себе. Поэтому Индия в результате английского завоевания не воспрянула с новыми силами, а потеряла свою независимость и превратилась в колонию.

Пожалуй, самые сильные страницы своей книги Неру посвятил разоблачению легенды о тех благах, которые английское господство якобы принесло Индии. В этом Неру отличается от всех прочих буржуазных историков, как англичан, так и лакействующих перед ними индийцев, продукция которых в последние годы широко распространялась на западном книжном рынке. В буржуазной литературе принято считать, что Британия дала Индии мир, безопасность, образование, развила в Индии промышленность и была единственной сдерживающей силой, без которой различные национальные и религиозные общины Индии перерезали бы друг друга.

Неру разбирает и разбивает все эти английские претензии одну за другой. В Индии был хаос, когда Ост-Индская компания захватила власть. Но в создании этого хаоса значительную роль играла сама Ост-Индская компания, которой всякая смута в Индии была наруку. В собственных интересах Англия должна была развить в Индии какие-то элементы промышленного производства, но она всеми силами замедляла естественный ход этого развития, особенно развития тяжёлой промышленности. До того как англичане обосновались в Индии, в

каждой индийской деревне был учитель, мулла или брамин и грамотность была значительно выше, чем в тогдашней Европе. Англичане отобрали необлагавшиеся налогами земли, служившие для целей образования и содержания наставников, - и теперь подавляющее большинство индийского населения неграмотно. Наконец, англичане всё время своего господства в Индии разжигали противоречия между различными группами индийского населения, особенно между мусульманами и индусами. Англичане и до сих пор продолжают уверять, что они дали Индии единство, мир, промышленность и образование. Теперь англичане уходят: что они оставляют в Индии? Ни мира, ни промышленности, ни образования, ни единства. Такова довольно верная картина, которую рисует Неру.

Неру подробно говорит об общественном движении в Индии, начиная от Рам Мохан Роя, индийского просветителя 20-х и начала 30-х годов прошлого века. Правильно оценивает Неру первые, умеренные съезды Индийского национального конгресса. Преобладающее влияние бенгальцев в этот первый период Неру объясняет тем, что власть англичан впервые утвердилась в Бенгалии и жители этой провинции первые стали перенимать европейское образование и поступать на службу в Ост-Индскую компанию. Очень ярко описано появление Ганди в политической жизни Индийского национального конгресса. Среди богатых, лощёных индийских адвокатов и бенгальских "бабу", воспитанных на западных традициях и больше всего стремящихся во всём подражать англичанам, Ганди в его набедренной повязке, привыкший к примитивному образу жизни, казался "почти воплощением индийского крестьянина" (стр. 342). По его совету, индийские политические деятели впервые отправились агитировать в деревню и воочию увидели нищету индийского крестьянства.

Эта картина появления Ганди очень ярка, но далеко не полна. Здесь Неру не говорит о самом главном, о том, почему же эти лоснящиеся от жира индийские буржуа, больше всего на свете мечтающие выглядеть англичанами, избрали именно Ганди руководителем Национального конгресса? Неру не пишет о том, что в глазах Конгресса Ганди - человек, который умеет говорить с народом, который ведёт образ жизни, сходный с образом жизни народа, которому верит народ и который сумеет подчинить народ руководству Национального конгресса.

Неплохо описаны у Неру причины индусско-мусульманской розни, раздирающей сейчас Индию. Неру видит, что главную роль здесь сыграли подстрекательство англичан и введённая ими система избрания депутатов по религиозным куриям. Вместе с тем он правильно указывает на то обстоятельство, что Конгрессом руководила в основном индийская буржуазия ("средний класс", по его терминологии), в то время как во главе Мусульманской лиги стояло старое, феодальное руководство - мусульманские помещики, духовенство и т. д. Сам Джинна, нынешний глава Мусульманской лиги и губернатор Пакистана, первоначально был членом Конгресса, но "покинул Конгресс, когда эта организация совершила политический скачок вперёд" (стр. 393). Такие конфессиональные реакционные политические организации, как Мусульманская лига и Хинду махасабха (Индусская лига), неизбежно должны были придерживаться ориентации на Великобританию. "Они настаивали на требованиях протекции и специальных привилегий для своих групп. Этих привилегий они неизбежно должны были ожидать от британского правительства" (стр. 397). Но, объяснив реакционность феодально-Помещичьего руководства Мусульманской лиги, Неру не может показать, почему мусульманские массы пошли за таким руководством. Он не находит объяснения этому потому, что не видит, как за флагом религиозных противоречий скрываются подчас противоречия классовые. В некоторых частях Индии, например, в Бенгалии, крестьяне являются большей частью мусульманами, а помещики индусами. В других частях Индии, например, в Объединённых провинциях, наоборот, крестьяне - индусы, а помещики - мусульмане. Часто индус-ростовщик держит в неоплатном долгу целые деревни крестьян, среди которых преобладают последователи ислама. Руководство Мусульманской лиги сумело использовать эти реальные классовые противоречия и при помощи разнузданной демагогии убедить мусульманские массы, что всё социальное зло происходит от господства индусов, имеющих численное превосходство в стране, а спасение от всех бед и притеснений можно обрести лишь в отдельном мусульманском государстве.

Когда Неру задаёт себе вопрос, кто же является движущей силой национального движения в Индии, он отвечает: "средний класс", т. е. индийская буржуазия. "Я не в восторге от своего собственного класса и себе подобных, - пишет он, - но всё же я неизбежно жду от него руководства в борьбе за спасение Индии" (стр. 45). Крестьян Неру считает лишь пассивной массой.

У самого Неру по отношению к крестьянам сказывается скорее чувство соболезнования и жалости, чем понимания и сочувствия. Он готов сокрушаться об их горькой доле, но не считает их активной силой, способной на самостоятельное выступление на политической арене. Рабочий класс Индии Неру вообще не хочет замечать. По поводу первого профсоюзного конгресса в Индии Неру пишет: "Численность этого нового пролетариата не была достаточна для того, чтобы внести хотя какое-нибудь изменение на индийской политической сцене; они были горсткой в море крестьян и батраков, В двадцатых годах голос промышленных рабочих начал слышаться, но он был слаб. Можно было бы вообще не обращать на него внимания, если бы не тот факт, что русская революция заставила людей придавать значение индустриальному пролетариату" (стр. 356). Неру не хочет видеть организованности индийского пролетариата и отрицает его роль единственного последовательного борца за свободу Индии от всякого национального и социального гнёта.

Умаляя значение пролетариата. Перу стремится одновременно обелить и приукрасить

руководство Индийского национального конгресса, отрицая, что эта организация является в основном рупором бомбейских промышленников и существует на их средства. "В британских кругах и в британской прессе часто повторяют, - пишет Неру, - и почти считают общепризнанным фактом то, что Конгресс якобы получает большие сумы от крупных промышленников. Это абсолютная неправда, а уж я-то должен кое-что знать об этом, поскольку я в течение нескольких лет был генеральным секретарём и председателем Конгресса!.. Работа Конгресса проводилась почти исключительно на мелкие приношения и пожертвования его многочисленных членов. В Объединённых провинциях... почти вся наша работа без исключения велась на членские взносы в 4 анна" (стр. 495, прим. и стр. 496). В данном случае приходится верить Ганди, давшему в июне 1942 г. интервью американскому корреспонденту Льюису Фишеру. Вот это интервью, записанное Фишером, по его словам, "с почти стенографической точностью": "Фишер. Высокопоставленные англичане сообщили мне, что Конгресс находится в руках крупных промышленников и Ганди поддерживают крупные бомбейские фабриканты, дающие ему столько денег, сколько он пожелает. Что из этого правда? Ганди. К сожалению, они правы. У Конгресса кет средств на свою работу. Мы хотели вначале собирать по 4 анна в год с каждого члена Конгресса и действовать на эти деньги. Однако из этого ничего не вышло. Фишер. Какал доля бюджета Конгресса покрывается богатыми индийцами? Ганди. Фактически всё"¹ . А уж Ганди-то должен кое-что знать об этом, поскольку он в продолжение двух десятков лет фактически руководил всей политикой Индийского национального конгресса!

Нельзя не заметить, что в разбираемой книге Неру проявляет несколько иное, чем в своих прежних работах, отношение к СССР. Конечно, он пишет о том, что "практические достижения Советского Союза производят колоссальное впечатление". Однако вместе с тем Неру выражает сожаление об отсутствии в СССР "политической демократии" типа американской (стр. 560), Тот факт, что одновременно Неру превозносит Чан Кай-ши, объявив его посещение Индии во время войны "великим событием в Индии" (стр. 457), трудно согласовать с этой "тоской по демократии".

В некоторой связи с этим, очевидно, находится и более враждебное, чем раньше, отношение к индийской компартии, единственной общественной организации, ведущей последовательную борьбу со всеми иноземными и отечественными угнетателями индийского народа. Неру обвиняет компартию в том, что якобы она "совершенно отстранилась от национальных традиций, занимающих умы народа, и игнорирует их" (стр. 528). Эти замечания Неру как бы обосновывают последующие действия Индийского национального конгресса, исключившего индийскую компартию из своих рядов и начавшего преследования коммунистов.

Неру ещё сидел в тюрьме как борец за независимость Индии, когда писал эту книгу. Он ещё подчёркивал, что является антифашистом, и с горькой иронией говорил о том, что сторонники фашизма разгуливают на свободе во время смертельной схватки с Германией и Японией, в то время как он, в течение многих лет выступавший против гитлеровских идей, находится в заключении. Он ещё писал яркие, гневные строки против британского закабаления Индии. Однако Неру уже предвидел, что ему придётся вести переговоры и договариваться с политическими деятелями британского империализма. Он ещё защищал единство Индии, но уже подготовлял пути к компромиссу в этом вопросе. "Мысль о разделе Индии, - писал он, - на данной стадии противоречит всему ходу современного исторического и экономического развития... И всё же, под влиянием острой необходимости или какого-либо угрожающего бедствия, приходится соглашаться на многое нежелательное. Обстоятельства могут вызвать раздел того, что нормальным образом не должно бы быть разделённым" (стр. 461). Рассматриваемая книга является ярким документом, в котором чётко отразились воззрения Неру на определённом этапе его развития и вырисовался его несомненный поворот вправо. С этой точки зрения "Открытие Индии" Неру представляет для нас бесспорный интерес.

¹ L. Fisher "Aweek with Gandhi", p. 51. New York. 1942.